Текст книги "Арон Гирш. Утерянный исток"

– Извините, а я могу идти?

Офицер тяжело выдохнул, как будто бы вопрос Риза сбил его с некой очень важной мысли. И вместо того, чтобы ответить, он несколько раз кивнул и сделал жест, призывающий Риза покинуть помещение.

Снаружи Риза встретил взгляд старшего смены службы безопасности и девушки-администратора ресепшна. Эти двое стояли у стойки и о чём-то переговаривались. Риз посмотрел на них, и последовал к выходу.

Широкие стеклянные двери-ворота послушно разъехались в стороны при его приближении, и пройдя через шквал тепловой завесы, он оказался на улице. Внезапный мороз и ветер тут же напомнили Ризу о том, что ему следовало бы сперва позаботиться о такси, а затем выходит наружу. При такой погоде и в той одежде, что он был одет, ждать автобуса на остановке не представлялось разумным.

Нащупав во внутреннем кармане пальто свой мобильный телефон, и уже собираясь вернуться обратно в вестибюль, под защиту тепла и света, Риз вдруг остановился, когда со стоянки донёсся автомобильный сигнал. Риз посмотрел на парковку, там было много машин, большая часть из них уже была покрыта свежевыпавшим снегом. В следующий момент, вместо гудка, один из автомобилей моргнул несколько раз дальним светом. Риз присмотрелся и узнал автомобиль Елизаветы. Сильно удивившись, поскольку он никак не ожидал появления женщины здесь, Риз проследовал к её автомобилю. Приблизившись к машине, Риз увидел как опустилось стекло на водительском месте, за рулём была Елизавета, она смотрела на него, и на её лице застыли сразу несколько эмоций, среди которых молодой человек безошибочно угадывал беспокойство и радость.

– Привет! – выкрикнула Елизавета, ей казалось, что из-за ветра Риз мог её не слышать.

– Что ты здесь делаешь? – от удивления Риз забыл о приветствии.

– Да я вырвалась пораньше и поехала сразу сюда, чтобы тебя дождаться.

Риз вспомнил, как при последнем разговоре с Елизаветой, он сам подробно рассказал ей о том, где должна была состояться его встреча с профессором Кадернатх.

– Ты чего ждёшь? – вновь выкрикнула Елизавета – Садись давай внутрь, поехали.

Риз оказался на соседнем с водительским сиденье, в машине было тепло и приятно пахло духами. Он смотрел прямо на женщину, которая тут же принялась выруливать, намереваясь покинуть стоянку.

– Я приехала сюда, когда у входа уже были полиция и скорая. Что случилось?

– Профессор Кадернатх умер. – спокойно ответил Риз.

– Что!? – воскликнула Елизавета, на мгновение перестав смотреть на дорогу перед собой и вперившись взором в Риза– Как так вышло?

– Хотел бы я знать. – ответил Риз, пожимая плечами и пристёгивая ремень безопасности – Наша беседа так и не состоялась. Когда я прибыл, он очевидно был уже мёртв. Получается, из-за меня факт его смерти и был обнаружен.

Риз рассказал женщине как всё случилось.

– Разумеется, – продолжал объяснять Риз – я не был допущен в его номер, а от полиции я ничего не добился. Я, кстати говоря, вообще обрадовался, что меня за подозреваемого не посчитали.

– А с чего это? Какие на тебе то подозрения могут быть. – недоумевала Елизавета – Там же у них всё на камерах, и двух метров пройти нельзя, чтобы в объектив не попасть.

Риз кивнул, соглашаясь с суждениями женщины.

Пока они ехали, Риз продолжал рассказывать. Он рассказал о реакции службы безопасности, о последующей беседе с офицером полиции. О том немногом, что ему удалось узнать со слов полицейского.

В конце концов, Риз выругался и отвернулся в окно, не желая, чтобы Елизавета видела его лица.

– Не расстраивайся! – увещевала женщина – Здесь нет твоей вины, и ты сделать ничего не мог.

– Да при чём тут вина! – парировал Риз – Мне казалось, что этот человек сможет….

Запнувшись на полуслове, молодой человек в очередной раз осознал, как тяжело ему было подобрать нужные слова, чтобы описать свои мысли. Елизавета, понимающе кивнула.

В машине воцарилось непродолжительное молчание, которое первой нарушила Елизавета, сказав:

–Стало быть не судьба. А всё, что не делается – то к лучшему.

– Глупая поговорка, – отвечал Риз – придуманная для самолечения от собственных неудач.

Елизавета улыбнулась.

– Знаешь, у нас всё сложилось к лучшему, – заговорила женщина – я имею в виду операцию. Максимилиан добился возможности провести ещё один нейросинтез. Родители девочки места себе не находят, но благо ждать им осталось не долго.

– А что насчёт Кирилла Генриковича? – спросил Риз.

Женщина словно упустила линию повествования, посмотрела на Риза, затем вновь вернула своё внимание дороге.

– О нём ничего не слышно. – ответила Елизавета, нарочита стараясь звучать безразлично, будто эта тема ни в коей степени её не интересовала – Да и честно признаться, всё последнее время мы работали над более животрепещущими вопросами…

– А судьба вашего бывшего руководителя это не животрепещущий вопрос? – удивлённо спросил Риз.

– Слушай, – парировала Елизавета – человек сам принимает решение, в конце концов, никто лучше него самого не знает, что ему нужно. Я кстати имела возможность поговорить с Максимилианом о тебе.

Видя как исказилось выражение лица Риза, Елизавета тут-же добавила:

– Я ограничилась только самыми общими описаниями проблемы. Я ведь понимаю твоё отношение ко всему этому.

Риз вновь смотрел перед собой, в то время как женщина продолжала рассказывать.

– Он сказал, что тебе следовало бы ещё раньше обратиться к нему. Отсутствие Кирилла Генриковича вовсе не означает, что твоя судьба безразлична отделу… Ну ты понимаешь.

Риз улыбнулся, но не проронил ни слова.

– Максимилиан сказал, что как только уляжется вся предстоящая суматоха, связанная с операцией, он ждёт тебя и настоятельно рекомендует не откладывать визит.

Риз продолжал сохранять молчание.

– Я подумала, что мне стоит спросить у тебя, – несколько неловко заговорила Елизавета – могу ли я предварительно показать ему сделанную тобой таблицу с анализом видений. Это могло бы сделать вашу встречу более продуктивной.

Риз пожал плечами, но видимо почувствовал, что его затянувшееся молчание заставляет Елизавету чувствовать себя неловко, посмотрел на ней и ответил:

– Только если ты веришь, что это может возыметь положительный результат. – Риз сопроводил свою реплику улыбкой, на которую Елизавета поспешила откликнуться.

– Я уверена, что хуже от этого не станет.

Оба рассмеялись.

Елизавета привезла Риза к подъезду его дома. Уже подъезжая, молодой человек планировал спросить, не захочет ли Елизавета остаться с ним, но женщина припарковалась, и заглушила двигатель. Было ясно, что она сама уже приняла решение.

На следующе утро, Риз проснулся от звуков, с которыми Елизавета сновала по комнате, стремительно собираясь на работу.

– Ты уже уезжаешь? – спросил Риз, протирая глаза.

– А ты время видел. Я опять опаздываю. – Елизавета не позволяла себе остановиться ни на минуту – Сегодня очень важный день, все должны быть на месте.

Риз, приводя в порядок мысли, вспомнил, что сегодня в исследовательском центре должна была состояться операция.

Поднявшись, одевшись, и не желая создавать Елизавете лишних препятствий на пути её метаний по квартире, Риз решил, что будет завтракать после ухода женщины.

Включив ноутбук, он проверил электронную записную книжку. Сегодня у него не было никаких специальных дел, но ещё пару недель назад, он занёс в календарь дату и событие, которые имели самое несущественное значение, но почему-то показались Ризу любопытными. Речь шла о неформальной встрече в одном из литературных кафе города с малоизвестным в России публицистом, пережившим серьёзную автокатастрофу и получившем сильные телесные увечья. Лишившись одной руки, части лица и одного глаза, этот человек некоторое время пребывал в состоянии, которое он сам описывал творческим забвением. Однако менее двух лет спустя, свет увидела его книга, в которой он описывал свой посттравматический опыт и последующее путешествие в Мексику, к какому-то известному в тех краях шаману.

Риз вряд ли заинтересовался бы подобными материями, если бы не два существенных, на его взгляд, обстоятельства.

Во-первых, с психологической стороны вопроса, посттравматическое состояние, которое переживал этот человек, выражалось сперва в ужасных формах искажения сна, в преследовавших его кошмарах, которые были связаны вовсе не с воспоминаниями о пережитой катастрофе, а с более ранними его воспоминаниями. Публицист признавался, что о многих всплывающих в его сознании образах, он даже и не подозревал. Впоследствии, образы из его кошмаров стали преследовать его в реальной жизни, и тогда он обращался к психологам, но это так и не принесло облегчения. В момент своего отчаянья, серьёзно размышляя над перспективой совершить самоубийство, этот человек узнал о мексиканском шамане, который якобы исследует мир духов через сны. И дав себе слово, что это будет его крайняя попытка, публицист посвятил следующий год своей жизни учению у этого шамана. А затем, как водится, он написал книгу, которая теперь большим тиражом продаётся в штатах.

С самого первого взгляда Риз видел во всей этой истории слишком много фальши и традиционного для современной культуры контекста «борьбы и преодоления» Люди велись на подобные темы, отчасти ещё и потому, что в каждой подобной истории неизменно прослеживался библейский мотив о чудесном избавлении от недуга.

«– В минуту тяготы, да обратится страждущий к богу» – подумал про себя Риз, усмехаясь самой идее – «Как вообще можно верить в такое»

Риз даже как-то упомянул о этой истории Елизавете, и та, с типичной для неё эрудированностью, заявила, что речь шла не о шамане, а о колдуне, и он на самом деле всемирно известный эзотерик со своей школой последователей. Женщина также заметила, что вся эта история, включая и книгу и несчастного писателя, очень сильно походили на качественную, дорогую рекламную компанию. Риз не мог не согласиться с этим.

Однако после вчерашней неудачи, Риз чувствовал себя отчасти потерянным. Дабы заполнить этот пробел, он был готов рассматривать любые варианты.

«– Всё-таки схожу» – решил Риз, предпочтя не сообщать о этом своём решении Елизавете.

– Ты будешь следить сегодня за новостями о операции? – спросила женщина, находясь уже в прихожей, обуваясь и готовясь покинуть квартиру.

– Разумеется. – отозвался Риз, не вставая с дивана – Но даже если я что-то и пропущу, я ведь смогу потом обо всём узнать «из первых уст»

Елизавета рассмеялась, уловив в этой фразе определённую двусмысленность.

– В этом даже не сомневайся. – сказала она – Я не знаю, будет ли время тебе позвонить до вечера, вполне возможно, что нет. Я в любом случае тебе напишу.

Риз подошёл к женщине, улыбнулся ей и еле заметно кивнул. Она ответила ему широкой улыбкой и поцеловала его, после чего, когда Елизавета покинула пределы квартиры, Риз закрыл за ней дверь.

Глава 5

Гвидо Дерковски вышел из ресторана, у него только что закончилась его встреча с человеком, который уже далеко не в первый раз помогал ему с информацией. Без своего информатора, Гвидо вряд ли смог бы особенно хорошо подкопаться к Максимилиану. Проблемой было то, что информатор Гвидо постепенно утрачивал интерес к сотрудничеству со своим эксцентричным заказчиком. Причиной тому была стремительно ухудшающаяся платёжеспособность Гвидо, и нисколько не снижающиеся требования к качеству предоставляемых сведений.

Проницательный Гвидо уже давно заметил, что его осведомитель стал испытывать откровенное пренебрежение к своему заказчику. Гвидо объяснял осведомителю, что дела его идут пока совсем уже плохо, и поэтому на особо щедрые вознаграждения рассчитывать не приходится, однако информатор явно не торопился входить в положение Гвидо.

Тогда Гвидо пошёл в ва-банк, недвусмысленно намекнув осведомителю, что предоставленные им услуги шли вразрез с законом, а учитывая его служебное положение, если об этом бы узнали у него на службе, то скандала было бы не миновать.

Расчёт не подвел Гвидо, и осведомитель не отказался от исполнения своей роли, по крайней мере, пока. Но вот его недовольство сменилось напряжённостью. Чтобы нивелировать этот эффект, Гвидо уже в который раз давал своему информатору понять, что вскоре его беспокойствам придёт конец, и он больше не услышит о назойливом господине Дерковски.

Осведомитель не выказывал особых признаков радости на этот счёт, и Гвидо понимал, что при тех возможностях, которыми этот человек располагал, он вполне бы мог избавиться от Гвидо. Но так утруждаться он видимо не хотел, да и уменьшившееся в размере вознаграждение – всегда лучше чем вообще отсутствие вознаграждения.

В этот раз, Гвидо запросил информацию, получить доступ к которой вообще не составляло труда, при определённом административном ресурсе. Поэтому, осведомитель был даже рад такому заказу.

Теперь Гвидо сидел в своём автомобиле, ожидая когда загрузится его нет-бук, чтобы просмотреть содержимое флэш-накопителя.

На носителе оказался один единственный файл, представлявший собой простую электронную таблицу, открыв которую, Гвидо увидел фамилии и имена людей, даты их рождения, затем даты операций, описание операций, если таковые спецификации были. Здесь же были и контактные данные, позволявшие хотя бы попытаться найти некоторых из этих людей. Все они были неофициальными пациентами исследовательского центра, все они перенесли нейросинтез, но их случаи так и не просочились в СМИ. На то были свои причины. Прежде всего, сам исследовательский центр очевидно не желал утечки информации до тех пор, пока не было твёрдой уверенности в успешности процедуры. С другой стороны, практически все пациенты в этом списке были не простыми гражданами, а сотрудниками специальных служб. Ведомственная медицина, очевидно, всё-же проявляла какое-то время интерес к нейросинтезу. Это обстоятельство лишь подкрепило убеждение Гвидо о том, что над его братом был поставлен эксперимент.

– Ну всё точно ведь! – говорил Гвидо себе под нос, просматривая список – Правительство перестало поставлять вам подопытных кроликов, и вы стали искать их самостоятельно.

Гвидо лишний раз укоренился в своём убеждении, что его брат стал объектом, на котором испробовали какой-то препарат, и Максимилиан играл здесь не последнюю роль.

Затем, следуя порочным путём рассуждений, Гвидо пришёл к выводу, что следственные органы столь поспешно закрыли дело, потому как имела место директива откуда-то «сверху»

– Кто ещё здесь разберётся, если не я! – Гвидо в сердцах саданул кулаком по панели рулевого колеса, позабыв о том, что зажигание уже было включено, и в ответ на его удар, автомобиль издал короткий громкий звуковой сигнал, заставив прохожих разом уставиться на него.

Гвидо выругался сам на себя, уже в который раз кляня свою несдержанность.

Список насчитывал всего двенадцать человек, из них пять – женщины, семь – мужчины. Более-менее подробные данные только одной женщины были известны, что могло позволить найти её, однако то был совершенно другой регион, и Гвидо решил даже не рассматривать эту перспективу.

Среди мужчин дела обстояли несколько лучше, данные четырёх человек в этой категории были известны, причём только один из них находился за пределами области, трое других были в зоне досягаемости, двое из которых проживали, судя по всему, в пределах города.

Гвидо решил, что именно эти трое мужчин и станут объектами его самостоятельного следствия.

Информатор сказал, что особенности оперативного вмешательства, которое пережили эти люди, уже не позволяло им вернуться к службе, и они являлись простыми гражданскими.

Двое из этих трёх мужчин, до нейросинтеза, служили в оперативных подразделениях федеральной службы безопасности региона, а третий, с ним всё обстояло несколько иначе.

Это был молодой человек, судя по всему иностранец, его звали Кристоф Равьер, возраст был указан – двадцать девять лет. Трудно было понять, к какому ведомству он относился. Это не были ни министерство обороны, ни федеральная служба безопасности. Была указана аббревиатура «ЧВК», и Гвидо пришлось «загуглить» это сокращение, прежде чем поиск выдал ему расшифровку – частная военная компания. Мужчина прочёл короткую статью-пояснение, из которой понял, что речь шла о частной организации, предоставляющей услуги милитаристского и специально-охранного характера. Российское законодательство напрямую запрещает создание в частно-правовом секторе таких организаций, поскольку подобная деятельность попадает под статью 359 уголовного кодекса – «наёмничество», а любое организованное милитаристское образование, на территории России, расценивается как незаконное вооружённое формирование и преследуется в соответствующем порядке.

Это объясняло то, почему человек в списке был иностранцем, но не объясняло обстоятельств того, как он вообще оказался в одном списке с сотрудниками российских спецслужб.

«– Очень интересно» – подумал Гвидо, посмотрев через дорогу в окно ресторана, на то самое место, где у него состоялась встреча со своим информатором – «Было бы не плохо об этом узнать»

Хотя, сразу же за этой идеей пришло и осознание того, что любопытство теперь стоило дорого, а средства Гвидо начинали истощаться. Мужчине была невыносимой мысль о том, чтобы просить финансовой помощи у Аллеоноры, хотя женщина, судя по всему, была не меньше заинтересовано в восстановлении справедливости.

«– Всему своё время, Кристоф Равьер» – подумал Гвидо – «Всему своё время»

Решив действовать по убыванию, Гвидо выставил на своём навигаторе маршрут до загородного дома, в котором должен проживать капитан в отставке, Наполов Сергей, значившийся в списке. Этот человек почти три года назад пережил нейросинтез, в качестве показания для процедуры была указана тяжёлая черепно-мозговая травма и осколочное ранение лицевого черепа. В качестве обстоятельств травмирования, как и у всех лиц в списке, было указано СБЗ – служебно-боевое задание. Большего Гвидо знать и не требовалось, поскольку его этот вопрос совершенно не интересовал. Теперь мужчина видел перед собой конкретную цель – получить сведения, подтверждающие экспериментальное применение либо какого-то препарата, или технологии, чего-то, что пытались тестировать на людях, и что по всей вероятности, убило его брата. Гвидо преисполнился энтузиазма, уцепившись за надежду получить необходимые доказательства, которые позволили бы ему отомстить Максимилиану, не выходя за рамки правового поля.

Вдавив педаль газа в пол, автомобиль Гвидо выбросил из-под колёс снег, и сорвавшись с места, проскочил на жёлтый свет на перекрёстке, беря направление за город. Путь предстоял совсем не долгий, но Гвидо следовало как следует продумать тактику своих действий.

«– Бывших сотрудников не бывает» – вспомни Гвидо известную поговорку – «Поэтому разговор, скорее всего, предстоит не простой»

Это был загородный частный сектор, без особо дорогих домов, и жили здесь в основном те, кто ценил преимущества тихой отрешённости от суеты большого города. У каждого дома был свой гараж, и дорога здесь постоянно очищалась от снега, люди регулярно ездили в город и возвращались обратно.

У дома, в котором проживал капитан Наполов, прилегающая территория была покрыта слоем свежего снега, что означало о куда менее активной жизни царившей здесь.

Подойдя к высокой металлической калитке, Гвидо осмотрел ворота гаража, слой снега высился на добрых десять сантиметров над порогом, значит гаражные ворота не открывались. Ещё не успев подойти достаточно близко к воротам калитки, на которых висела крупная и хорошо заметная кнопка звонка, Гвидо был встречен гулким лаем собаки. В следующий момент, что-то большое и мощное с силой ударилось о внутреннюю поверхность ворот, заставив нападавший на надколиточный козырёк снег осыпаться прямо на мужчину.

Из-под нижнего края ворот показалась большущая морда собаки, опытным взглядом Гвидо определил породу – кавказская овчарка, огромный и трудно-управляемый зверь больше рычал, пытаясь буквально пропихнуть морду между стальным краем ворот и снегом. Гвидо предусмотрительно отошёл на несколько шагов назад. Лай собаки наверняка сработает не хуже звонка.

Из-за шума, который наделала собака, Гвидо не услышал, как кто-то приблизился к калитке с обратной стороны.

– Вельзевул, тихо! – раздался хриплый, но достаточно сильный мужской голос.

Собака притихла, отступила от калитки, но продолжала злобно рычать.

– Кто?! – теперь хриплый голос обращался к гостю.

Гвидо представил себе, как мог выглядеть мужчина за калиткой, но хозяин дома не намерен был ждать, пока непрошенный гость тешил свои фантазии.

– Кого там принесло, спрашиваю?

– Добрый день, – начал Гвидо – я побеспокоил вас по одному вопросу, вы не могли бы мне минуту уделить?

Последовало непродолжительное молчание.

– Какому ещё вопросу? Засунь себе в задницу свой интернет, у меня один уже есть! – отставной капитан очевидно принял Гвидо за назойливого представителя компании интернет-провйдера, которые охаживали частные дома с предложением подключиться к их сети.

– Вы не поняли, – заявил Гвидо, стараясь, чтобы его голос звучал твёрдо, быть может бывший режимник ждал именно такого поведения – я ничего не продаю, не предлагаю. Мне необходимо с вами поговорить. Это много времени не займёт.

– Да кто ты такой, чтобы я с тобой лясы точил? Исчезни в ужасе, не то Вельзевула спущу.

– Товарищ капитан! – на этот раз Гвидо изобразил то, что он представлял себе как командный голос – Вы меня что, не слышите? Я говорю, мне нужна ваша помощь! Или вы не офицер?!

Очевидно, такая форма обращения, в совокупности с манерой речи, возымели свой эффект, заставив капитана задуматься.

– Погоди. – прохрипел мужчина, и зашагал в противоположном от калитки направлении.

Вскоре Гвидо понял, что капитан Наполов пытается унять своего пса, который не очень то охотно слушался хозяина. Гвидо вспомнил свой многолетний опыт работы с животными, включая и собак самых разных пород. Кавказские овчарки, обладая более чем внушительным размером и не дюжей силищей, понимали только строжайшую дисциплину. Если они с щенячьего возраста не усваивали принципы дисциплины, то в последствии, хозяева могли легко поплатиться своим здоровьем. Тягаться силой с такими зверьми человеку было бессмысленно. Поэтому Гвидо прямо сейчас представлял себе, как пожилой, но могучего сложения капитан в отставке, на свой страх и риск, возможно даже не понимая этого, пытался вразумить своего страшного питомца. Капитан сопровождал свои попытки матерками, и вскоре рёв пса утих. Теперь Гвидо уже услышал, как неспешные, шаркающие по снегу шаги приблизились к калитке. Щелкнули засовы, ворота отворились. Гвидо застыл в изумлении, перед ним стоял сутулый, худощавый мужчина, с жидкими седыми волосами, которые из-за окружающего снега, тоже казались нападавшим на голову мужчины снегом. Одет мужчина был в обшарпанные джинсы, которые когда-то имели тёмно-синий оттенок, но из-за степени износа и долгих лет, стали бледными. На поясе, джинсы были захвачены кожаной офицерской портупеей, тоже видавшей виды, как сами джинсы. На капитане была толстая, суконная клетчатая рубаха с длинным рукавом, не застёгнутая до конца, оголяя горло мужчины. Морщинистая, дряблая кожа на горле капитана сохранила отчётливо-проступавший шрам от некогда установленной трахеотомической трубки.

Лицо мужчины было обезображено шрамами, следами заживления вторичным натяжением кожных лоскутов, при котором недостающие пространства зарастали коллоидными рубцами гипертрофического типа¹⁷, отчего черты лица были утрачены. Над правым глазом не было брови, а левый глаз был частично затянут рубцом. Носа, как такового у мужчины не было, вместо него, в месиве из коллоидной ткани торчали два отверстия ноздрей. Отсутствовала и верхняя губа, но благодаря тем-же шрамам, верхний ряд зубов не был оголён.

– Ну что уставился? – прохрипел капитан Наполов – Ожидал мисс мира увидеть, да?

Хриплый смех заполнил собой окружающее, утопающее в тишине пространство. Гвидо понял, что нельзя упускать недавно обретённой уверенности, и сказал:

– Я как раз нечто в этом роде и ожидал увидеть. – мужчина постарался, чтобы его голос прозвучал холодно и без-эмоционально, это высказывание не должно было носит ни признака оскорбления, ни насмешки.

Кисето-подобный рот капитана вытянулся в подобии улыбки.

– У тебя не так много времени, чтобы мне голову морочить, сынок.

– Что, – ответил Гвидо, переводя взгляд от обезображенного лица капитана на его двухэтажный, вполне прилично выглядевший дом – даже внутрь не пригласишь, папаша?

Капитан, не переставая улыбаться, оценил Гвидо взглядом с головы до пят и ответил:

– Отчего же. Пошли!

Повернувшись к гостю спиной, мужчина зашагал к крыльцу дома. Гвидо последовал за ним. Мужчина шагал уверенно, но не мог высоко поднимать ноги, отчего часто скрёб подошвами кожаных ботинок о снег.

Приближаясь к крыльцу дома, Гвидо заметил, что в полутора метрах от прохода в дом теперь сидел Вельзевул. Псина уставилась своим апатичным, тяжёлым взглядом на Гвидо, но при этом, продолжала сидеть неподвижно. Косматая шерсть покрывалась шапкой снега.

– Ничего у тебя охранник. – заметил Гвидо, желая как бы удостовериться, что пёс на безопасном расстоянии.

Капитан Наполов даже не остановился, лишь бросил в ответ:

– А то, мы с ним уже почти четыре года не разлей вода. Два инвалида!

Гвидо сперва не понял, что имел ввиду капитан, называя пса инвалидом, но подойдя ближе и имея возможность осмотреть животное в полный рост, мужчина обнаружил, что гигант Вельзевул не имел одной передней лапы, вместо неё висела культа, оканчивающаяся чуть выше того места, где у лапы должен был бы быть сустав.

Вельзевул сопроводил Гвидо тяжёлым, пристальным взглядом, мужчина, оказавшись спиной к животному, продолжал чувствовать на себе его взгляд.

Внутри дома, капитан проводил Гвидо в гостиную и предложил сесть в кресло, что Гвидо и сделал. Сам хозяин дома вернулся через минуту, принеся с собой два стакана под чай.

Пока капитан отсутствовал, Гвидо успел внимательно осмотреться. Судя по интерьеру комнаты и по убранству, в доме не обходилось без женской руки. Но нигде не было ни единого намёка на присутствие в жизни капитана женщины. В некоторых местах, на стенах, висели ведомственные грамоты, какие-то медали, награды. На открытой полке серванта стоял рядок небольших фотографий. На них капитан был то в полевой форме, с какими-то другими служивыми, то уже дома, с какими-то молодыми людьми, очевидно сыновьями.

– Ты куришь? – небрежно спросил капитан.

Гвидо отрицательно покачал головой.

– Отлично, а то у нас здесь не курят!

Гвидо усмехнулся.

– Что, нормально здесь у меня, – спросил напрямую капитан, добавив – у холостяка?

– Дама сердца? – небрежно спросил Гвидо, кивком головы давая понять, что порядок заслуживает высокой похвалы.

– Да нет, – отмахнулся Наполов – дочь раз в неделю заезжает.

Откуда-то со стороны коридора донёсся звук закипевшего чайника, это был звуковой индикатор электронного чайника, а не свист выпускаемого пара. Капитан наполнил оба стакана, Гвидо было протянул руки чтобы принять один из стаканов из рук Наполова, но тот словно проигнорировал этот жест, и поставил стакан на стол рядом с креслом, где сидел Гвидо.

– Благодарствую. – сказал Гвидо, беря в руку стакан.

– Я надеюсь, – хрипел в ответ капитан – ты пьёшь без сахара.

Гвидо улыбнулся, попробовав отпить чай, но так как содержимое стакана было горячим, он отставил его в сторону.

– А что, – усмехнулся Гвидо – сахар у вас здесь тоже не едят?

Капитан пожал плечами, пригубив обжигающую жидкость, после чего облизал языком то, что заменяло ему верхнюю губу, и ответил:

– Посему, просто сам пойдёшь тогда на кухню. Я тебе не батлер¹⁸.

Сделав ещё несколько глотков, капитан спросил:

– Ну, где служишь?

Гвидо посмотрел на капитана, явно удивившись такому вопросу.

– А с чего ты решил, что я служивый?

Теперь пришла очередь капитана удивлённо посмотреть на Гвидо.

– А какого лешего тебе тогда от меня надо?

Гвидо уже успел придумать тактику ответов на подобные вопросы.

– Один ваш коллега, уважаемый в «конторе» человек, помогает мне вести моё личное расследование.

Капитан Наполов усмехнулся, едав не пролив чай себе на ноги.

– Кто тебе помогает, сынок? Ты дурачок никак? В «конторе» никто никому не помогает, если это не сулит выгоды. Так было, и так будет.

Гвидо почувствовал себя несколько уязвлённым таким высказыванием капитана. Отчасти потому что ему пришлось выставлять себя столь наивным, и отчасти потому что он в действительности был «не на своей территории» и мог легко наговорить откровенных глупостей. А выставлять себя дураком Гвидо не привык.

– Отец, если я здесь, стало быть я узнал про тебя от кого-то, так?

– Вопрос в том, зачем тебе это нужно было? – совершенно спокойно отозвался капитан – Ну и что ты за это теперь будешь должен?

– Я никому, ничего не должен, – отрезал Гвидо – я со всеми в расчёте.

– Все мы кому-то, что-то должны, сынок. – усмехнулся капитан – Ты говорил, тебе моя вот помощь нужна. А коли я тебе помогу, то стало быть ты у меня в долгу окажешься, так?

С такой логикой было трудно спорить, Гвидо и не собирался.

– Слушай, капитан. У меня к тебе всего несколько вопросов, и они никого кроме тебя не касаются. Безобидные такие вопросы.

Капитан ничего не ответил, он уже вовсю втягивал горячий чай.

– Около четырёх лет назад, с тобой произошло…– на мгновение Гвидо замялся, не зная, как лучше выразить то, что он собирался сказать – это. У тебя была тяжёлая травма, повреждён мозг и лицо.

Капитан продолжал слушать с полным безразличием.

– Я также знаю, что чтобы тебя спасти, тебя подвергли несколько необычной операции…

– Спасти. – тихо прошипел капитан, затем приподнял стакан перед своим лицом, словно пытаясь увидеть в нём своё отражение, чего не удалось, из-за темноты в комнате – Я уже больше трёх лет дальше сада своего не выхожу. Знаешь почему?

В этом вопросе, сопровождаемом нечеловеческими гримасами, получающимися из-за движений рубцов на лице, сквозь хриплый голос звучала ирония.

Гвидо предпочёл не отвечать, а просто кивнул.

– Вот-вот. Ты тоже, знаешь, нисколько не красавец. Может, понимаешь меня, нет?

Капитан зашёлся хриплым смехом от свой собственной шутки. Затем откашлялся несколько раз, и внимательно посмотрел на Гвидо, который старался казаться невозмутимым.

– Я бы, если бы был у меня такой выбор, скорее бы сдох. И знаешь почему?

Н этот раз капитан не стал отвечать на следующий вопрос, заставляя Гвидо либо высказать предположение, либо спросить самому.

– Догадываюсь. – ответил мужчина.

– Да ни черта ты не догадываешься, олень лысый! – буквально прокричал капитан, удерживаясь от того, чтобы не соскочить со своего кресла – Мне плевать на мою рожу, я не баба, а шрамы красят мужчину! Я же раскрашен так, что любая шлюха позавидует! И что хожу теперь как паралитик, тоже ерунда, я и раньше танцором не был!