Текст книги "День гнева. Молчание. Избранные пьесы (сборник)"

Акт второй

(Та же трапезная несколькими часами позже. Доносится органная музыка)

ХОР

Слава Христовым ранам,

Открывшимся источникам,

Из которых струится кровь Бога.

ПЕРВЫЙ СВЯЩЕННИК

Эта кровь – поток роз и бальзама,

Река сладкого меда,

Она дороже любого сокровища.

ХОР

Слава Христовым ранам,

Они – ключи жизни.

ВТОРОЙ СВЯЩЕННИК

И смерти.

ТРЕТИЙ СВЯЩЕННИК

И нашего знания.

ЧЕТВЕРТЫЙ СВЯЩЕННИК

И нашей надежды.

ПЯТЫЙ СВЯЩЕННИК

И бездны.

ШЕСТОЙ СВЯЩЕННИК

И ключи рода Давидова.

ХОР

Слава Христовым ранам,

Они – гнездо ангелов.

ДЕВЯТЫЙ СВЯЩЕННИК

И улей серафимов.

ДЕСЯТЫЙ СВЯЩЕННИК

И голубятня херувимов.

ОДИННАДЦАТЫЙ СВЯЩЕННИК

И аллея в райских садах.

ДВЕНАДЦАТЫЙ СВЯЩЕННИК

И овечья тропинка.

ПЕРВЫЙ СВЯЩЕННИК

Господь сделает Свои открытые раны коридором,

По которому мы выйдем из лабиринта

Кривых, извилистых и глухих улиц

На скрипичные поля,

На арфовые вершины,

На музыкальные горы,

Где, одетые в Его кровь,

Как в брачное оперение,

Мы будем петь в хоре

Золотострунных книг.

ВТОРОЙ СВЯЩЕННИК

Вернемся к Христовым ранам,

Как олени к вечным источникам.

ТРЕТИЙ СВЯЩЕННИК

Встанем на колени у их берегов

И низко склоним наши головы

Над тернистой глубиной крови.

ХОР

Слава Христу,

Страдающей виноградной грозди,

Сжатой в давильне,

Из которой вытекла к нашим убогим устам

Непорочная кровь

(орган умолкает)

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ (входит)

Я подожду здесь отца настоятеля.

ПЕРВЫЙ СВЯЩЕННИК

Он знает, что вы пришли?

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Да, знает.

ХОР

(уходит)

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

(садится)

НАСТОЯТЕЛЬ

(входит)

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

(встает)

НАСТОЯТЕЛЬ

Давно вы меня не посещали.

А жаль… жаль… Я хотел с вами поговорить…

Хотел посоветоваться… жаль…

Я не знал, где вас можно найти.

Почему вы вдруг перестали приходить?

Вы тоже потеряли ко мне доверие?

Засомневались во мне?

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Мы в подполье вели о вас долгие споры

И не могли понять,

Что вас связывает с немецким палачом.

Мои друзья утверждали, что частые

Посещения Борна бросают тень на монастырь,

И потому следует быть осторожнее с вами.

Мне пришлось согласиться с ними.

Думаю, вас не удивляет наша подозрительность?

Тогда мы стали следить…

НАСТОЯТЕЛЬ (перебивает)

И каков результат вашего расследования?

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Тот, что сегодня я здесь.

НАСТОЯТЕЛЬ

Хотел бы я знать, благодаря кому…

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Еврею.

НАСТОЯТЕЛЬ

(молчит)

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Если бы не этот сбежавший еврей,

Которому вы дали в монастыре убежище,

Я бы не пришел сегодня для разговора…

(закуривает сигарету)

Могу я спросить, что вас связывает с Борном?

НАСТОЯТЕЛЬ (шепотом)

Да, вы имеете право требовать объяснений…

(вздыхает)

Я не собираюсь ничего скрывать.

Это давняя история. Мы познакомились в Риме.

Я был клириком. И он был… клириком

У нас было много общих увлечений,

Мы вместе посещали церкви, музеи,

Старые кладбища, дворцы, развалины…

(после короткой паузы)

Не знаю, можно ли наше знакомство

Назвать дружбой, хотя в то время

Борн часто открывал мне сердце,

Доверяя свои сомнения,

Которые говорили о каком-то смятении

И беспокойстве, терзавшем его душу.

Он говорил непонятно, туманно и сбивчиво…

Но не будем вникать в лишние детали.

Однажды, прямо перед последними обетами,

Он ушел из Коллегиума,

Снял сутану и вернулся в Германию,

Где как раз тогда под крики и барабанный бой

Обретало силу гитлеровское движение.

(после короткой паузы)

Шло время…

(после паузы)

Год назад я внезапно получил повестку

С вызовом в гестаповскую комендатуру.

Я пришел. Жду. Открывается дверь.

Я вхожу и вижу за столом… Я остолбенел…

Он тяжело поднялся со стула…

Такой была наша встреча спустя десять лет.

Двое давних знакомых,

Обмениваясь взглядами, стояли друг перед другом:

Я – польский настоятель, и он – майор гестапо.

(после короткой паузы)

С тех пор Борн часто меня посещал.

Он приходил внезапно – порой даже

Без предупреждения – садился в это кресло

И рассказывал о своей жизни в Германии,

На войне, на западном фронте -

Он год пробыл в Париже – потом неожиданно

Начинал говорить о Боге, о религии,

Приводил цитаты из книг Чемберлена

Об арийском происхождении Христа,

А в другой раз в пылу спора

Утверждал, что Христос – это миф, созданный…

(замолкает)

Да… Я понял… Это был тот вопрос,

Который его терзал, угнетал, мучил, изнурял,

Был навязчивой идеей, кошмаром, сжигавшим

Его естество. Я вам признаюсь, что когда-то

Мне даже казалось, что он страдает

Из-за утраты веры, но он быстро развеял

Мою иллюзию.

(после короткой паузы)

Борн хотел убить в себе остатки совести…

(после короткой паузы)

Это было… неделю назад…

Он приехал поздно вечером пьяный.

Кричал, что сожжет монастырь, что расстреляет

Меня, монахов, что этого Христа…

(указывает пальцем на распятие)

Он прикажет вывезти на еврейское кладбище

И там похоронить в братской могиле.

А потом сел на лавку и молчал,

Упорно глядя на крест на стене…

(после короткой паузы)

На следующий день он начал избиение евреев.

(молчание)

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Здесь была Юлия Хомин.

НАСТОЯТЕЛЬ

Она следила за евреем…

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ (перебивает)

Что она хотела?

НАСТОЯТЕЛЬ

Жемчуг с алтаря Божией Матери.

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Что вы ей сказали?

НАСТОЯТЕЛЬ

Выгнал ее.

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

(встает, прохаживается по трапезной. Вновь закуривает сигарету. Останавливается.)

Она – любовница Борна.

НАСТОЯТЕЛЬ

(молчит)

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Если эта девка донесет Борну,

Вы вместе с отцами будете расстреляны.

НАСТОЯТЕЛЬ

(разводит руками)

(молчание)

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Борн, возвращаясь с облавы, зайдет в монастырь.

НАСТОЯТЕЛЬ

Откуда вы знаете?

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

(устремляет взгляд на настоятеля)

НАСТОЯТЕЛЬ

Да, он будет здесь.

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Нам нужна помощь…

НАСТОЯТЕЛЬ

Чья?

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Ваша, отче.

НАСТОЯТЕЛЬ

Пожалуйста, говорите.

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

(сдавленным голосом)

Борн должен умереть. Суд в подполье вынес

Ему смертный приговор, который сегодня

Вечером будет исполнен. Отче…

Возвращаясь с облавы в город,

Немец зайдет в монастырь. Отче…

Послушайте…

(хватает настоятеля за руку и тянет его к окну)

Мы будем находиться

На железнодорожном переезде, там, в лесу…

(отворачивается от окна)

Но желая действовать точно и наверняка,

Мы должны знать, когда Борн поедет

Из монастыря в город, чтобы суметь

Вовремя опустить шлагбаум на переезде

И лишить его возможности убежать.

Немец окажется в западне.

Поэтому мы просим, чтобы вы, отец,

Открыли окно в трапезной.

Это будет для нас сигналом того, что Борн

Попрощался с вами и уезжает из монастыря.

(молчание)

НАСТОЯТЕЛЬ

Я не могу исполнить вашу просьбу.

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Почему?

НАСТОЯТЕЛЬ

Я – священник.

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Разве это помеха?..

НАСТОЯТЕЛЬ (перебивает)

Перед нами всегда стоит выбор

Между добрым и злым поступком.

Это старая истина. Но каждый миг

Человеческой жизни непостижим.

Если я приложу свою руку к убийству

Преступника, то отниму у него право

На раскаянье, покаяние, возвращение к свету

И примирение с Богом…

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Вы думаете, что преступник, который

Своей рукой убил сотни невинных людей,

Способен на покаяние?

НАСТОЯТЕЛЬ

Я – священник, и даже в последнем злодее,

Вопреки его преступлениям

И жестокостям, пытаюсь найти

Хотя бы малейшую… бледную тень совести…

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Смерть этого палача по приговору народа -

Справедливая кара за чудовищные преступления,

А для вас она будет, возможно,

Последним шансом на спасение.

Не забывайте, настоятель, что Борн уже наверняка

Получил сведения от своей любовницы

О еврее, который находится в монастыре.

Его девку мы тоже устраним.

Смерть этих двоих спасет монастырь…

НАСТОЯТЕЛЬ (перебивает)

Себя и отцов я не буду спасать

Кровью моих врагов.

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Отец, безумцы в стране Гадаринской

Вышли из гробниц, жгут и убивают

Невинных людей. В них вселился бес!

Похождения бесов продолжаются -

Изгнанные из людей и вселившиеся в свиней,

Они возвращаются вновь в души людей,

Но уже с бешенством свиней!

Вы хотите в Борне найти человека?

НАСТОЯТЕЛЬ

Моя обязанность – искать человека

Даже в бесах. Священник Христов

Никогда не убивает людей,

А только спасает… Да… всегда спасает

Даже того, кто совершил грех

Перед Богом, людьми, небом и землей,

Потому что он верит, что величайший злодей

В никому не известный час

Может удостоиться милости обращения.

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

А если подполье воспримет ваш отказ

Как отговорку и предательство?.. Что тогда…

НАСТОЯТЕЛЬ (перебивает)

Тяжело…

(молчание)

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ (встает)

Мне пора идти.

НАСТОЯТЕЛЬ

Пусть Бог вас ведет и хранит.

(осеняет его крестным знамением)

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Отец настоятель! Я жду…

НАСТОЯТЕЛЬ

Нет, сын мой…

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПОДПОЛЬЯ

Отче, подумайте обо всем еще раз.

Может быть, вы измените свое решение.

(идет к двери. Задержавшись, оборачивается)

Бывают в жизни моменты, когда польский священник

Должен быть прежде всего поляком, и только

Потом – священником. Помните об этом, отец.

(уходит)

НАСТОЯТЕЛЬ

(садится и погружается в раздумье)

БЛАТТ (входит, идет к настоятелю)

Я пришел, чтобы поблагодарить вас, отче.

Это хороший монастырь. И люди у вас хорошие.

Таких добрых людей я давно уже не встречал.

Мое лицо уже не еврейское.

В этом белом хабите[6]6
  Хабит – монашеское одеяние в Римской Католической Церкви (прим. пер.).


[Закрыть] я чувствую себя

Словно в весеннем саду,

Вдали от людей. Никого нет вокруг.

Я один. Совершенно один. Один.

Как страшно было бы отсюда уйти. Кто бы поверил,

Что в нашем несчастном мире может быть место

Столь тихое и безмятежное, как этот монастырь.

Никто здесь не кричит. Все говорят тихо,

В глазах умиротворенность.

Мне кажется, что ваш монастырь -

Ковчег, плывущий на волнах потопа.

НАСТОЯТЕЛЬ

Тонущий ковчег, который несет буря.

БЛАТТ

Разве не все равно,

Куда несет буря верующих людей?

Вера – мудрая вещь.

Она всегда выбрасывает потерпевшего

На счастливую землю.

НАСТОЯТЕЛЬ

А вы – неверующий?

БЛАТТ

Во что же я могу верить? В еврейскую судьбу?

Если еврей должен погибнуть от холода,

Его даже в пустыни настигнет мороз,

А если еврей должен погибнуть от зноя,

То даже на полюсе его настигнет

Палящее солнце. В руках еврея любая доска,

За которую он хватается в бурлящей воде,

Превращается в камень, который тянет его на дно.

Еврей всегда предвидит несчастье

И всегда выходит ему навстречу.

Нашему народу не везет. И это невезение

Наши мудрецы назвали избранностью.

(после короткой паузы)

Не знаю, зачем я хочу спасти свою жизнь,

Зачем пользуюсь вашей добротой,

Зачем подвергаю опасности этот монастырь.

Я убегаю. Но можно ли бесцельно бежать

В мир, являющийся западней, ловушкой?

Можно ли убегать в дни и ночи,

Которые, как горящие уста Иеремии,

Извергают обличения и камни?

НАСТОЯТЕЛЬ

Есть только одно спасение.

БЛАТТ

Где?

НАСТОЯТЕЛЬ

У Христа.

БЛАТТ

Он – не мой Бог. Он – ваш Бог.

Мой Бог обо мне забыл, либо Его вообще нет.

Мой Бог?

Одна еврейская поговорка гласит,

Что чем дольше слепой живет,

Тем больше он видит. Мудрая поговорка.

Ее мудрость я испытал на своей шкуре.

О, что я видел! Что я повидал!

Я видел евреев, которые отдавали своих братьев

В руки убийц, и еврейского мудреца,

Который писал доносы на своих земляков,

И еврейских юношей, которые ради жизни,

Продленной на три бесполезных дня,

Как собаки, служили своим будущим убийцам.

Еще я видел еврейскую мать,

Которая задушила в бункере собственного младенца,

Чтобы своим плачем он не привлек внимание

Рыщущих за стеной немцев. Все это я видел.

А ваш Бог?

(после короткой паузы)

Я хочу сказать то, что думаю.

Я буду говорить с вами так, как говорил бы

Со своим отцом – пусть земля ему будет пухом.

Он всегда повторял, что добрый католик

Для Бога значит столько же, сколько добрый еврей,

Ни больше – ни меньше…

(после короткой паузы)

Прошу вас… Скажите, отец…

Кто породил ненависть к евреям,

Если не последователи Того, Кто умер

На кресте, потому что Ему казалось,

Что своей смертью Он искупит грехи людей?

А кто создал лагеря, гетто, крематории,

Если не те, кого в школе учили

Прекрасным словам о любви к ближнему?

А кто живьем закапывал евреев в землю,

А кто сжигал синагоги и убивал детей,

Если не те, которые за своими матерями

В детстве повторяли слова молитвы?

Поэтому не будем говорить о моем и о вашем Боге.

НАСТОЯТЕЛЬ

Сын мой, это один и тот же Бог.

БЛАТТ

Здесь не о чем спорить.

Плохо, когда Бога нет,

Но еще хуже, когда Он есть,

Потому что тогда ничего не понятно

И все лишено смысла -

И мир, и человек, и жизнь, -

И существует лишь случай. Как этот монастырь,

Который дал мне убежище. У вас хороший монастырь.

(после короткой паузы)

Я уже не в силах разговаривать с мертвыми.

Моя память слишком слаба,

Чтобы вместить всех.

Когда перед сном я читаю молитву за умерших,

Их тени собираются

На мое нелепое бормотание,

Как овцы Иакова – к колодцу.

Вы спросите, кому я молюсь,

Если утратил веру в доброту своего Бога?

Справедливый вопрос. Но разве нельзя

Молиться своей уродливой фантазии,

Которая неумело изображает Бога,

Благого Бога?

(отрешенно)

Вот и вся философия. Хуже всего то,

Что несмотря на эту скверную жизнь,

Никто не хочет добровольно умирать.

(насмешливо)

Мы предпочитаем бессмысленную жизнь

Осмысленному небу.

НАСТОЯТЕЛЬ

Сын мой, это не так. Отчаянье диктует тебе

Эти горькие слова о жизни и о Боге.

Ты сильно страдаешь, но не умеешь страдать.

Чтобы уметь страдать, нужно узнать историю

Божественного Креста и поверить в Крест,

Который превращает плоды скорби

В плоды любви.

БЛАТТ

Простите меня, настоятель, но я уже достаточно

Перенес страданий от вашего креста.

НАСТОЯТЕЛЬ

От своего Бога. В книгах твоих праотцев

Бог предсказал Свой приход в мир.

Каждое утро я горячо молюсь

За упокой душ убитых евреев.

Каждое утро я горячо молюсь

О святом согласии между Израилем

И его Богом, умершим на Голгофе.

Каждое утро я горячо молюсь

За все сожженные синагоги

И все дома Ветхого Завета,

За обуглившиеся свитки Божественных Пятикнижий,

За превращенные в прах богослужебные одежды,

За расплавившиеся в огне светильники в синагогах,

За серебряные чаши, за короны, украшавшие

Священные свитки, потому что в этих свитках,

Одеждах, коронах, подсвечниках, чашах,

Во всех предметах богослужения

Есть предвестие и святое пророчество

О Христовом пришествии в этот мир.

БЛАТТ

(с грустной улыбкой)

О Христовом пришествии в этот мир?

Скорее – о приходе моего несчастья…

НАСТОЯТЕЛЬ

Трагедия Бога – это трагедия евреев,

Страдание евреев – это страдание Бога.

Когда Бог пожелал выйти из Иерусалима,

Чтобы явить всем людям на земле

Свое существование, у Него была

Лишь одна дверь, открывавшая путь

В земли язычников. И этой дверью был крест.

Избранный народ, ревнующий о Боге,

Поднял кулаки против своего Бога,

Крича, что скорее прибьет Его ко кресту,

Чем позволит Ему приравнять

Судьбу Израиля к судьбам других народов.

Бог, не желая больше быть узником народа,

Который хотел сохранить Его для себя,

Выбрал тернистый, тяжелый путь креста.

Там, на Голгофе, произошла трагедия,

Двойная трагедия Бога и народа.

Израиль распял своего Бога,

Не зная о том, что с той самой минуты

Господь Бог на долгие годы распял

Свой избранный народ.

БЛАТТ

Отче, мне этого не понять.

НАСТОЯТЕЛЬ

Сын мой, я знаю, что это трудно понять,

Потому что в этом – великая тайна Бога.

БЛАТТ

Ваш Бог для меня – чужой и далекий.

Во мне – пустота, которую создал мир,

Христианский мир.

НАСТОЯТЕЛЬ

Маленький иудейский город Вифлеем -

Удивительный город. Он – в каждом человеке,

Хотя многие не замечают его в себе

И даже не знают, что слышат в своем сердце

Голос Евангелия.

БЛАТТ

В таком случае почему многие из вас

Вместо Вифлеема несут в себе ад?

И почему даже настоящие христиане,

Которые несут в себе истину, не умеют

Убить в своем сердце зло и ненависть?

НАСТОЯТЕЛЬ

Сын мой, послушай! Те, о ком ты говоришь -

Язычники. Их бог – упырь,

Который несет в своем брюхе яд,

Как скорпион. Бог для них – это миф,

Холодная статуя или слуга их желаний,

И даже если они ему молятся

Своей молитвой, даже если она

Горячая, страстная,

Они противоречат Иисусу Христу,

Ведь каждый, кто плохо верит,

Противоречит Христу. Надо уметь верить.

БЛАТТ

А разве все то, что сейчас происходит,

Не доказывает, что люди перестали

По-настоящему верить? Так где же теперь Христос?

НАСТОЯТЕЛЬ

В тебе, мой сын, и во всех скорбящих,

Если они смогут в своих страданиях

Простить преступления своих врагов.

БЛАТТ

Я должен простить? Как? Я должен простить

Смерть своих братьев? Родителей и жены?

Вы хотите, отец, чтобы жертва простила

Своих палачей? Чтобы она целовала руку,

Которая ей нанесла удар в самое сердце?

Чтобы кровь простила убийцам?

Чтобы сожженные волосы простили крематориям?

Чтобы отравленные легкие простили газовым камерам?

Чтобы тело простило гробам?

Этого вы хотите?!

Я должен простить?! Я не хочу прощать!

Ни немцам, ни евреям, ни себе!

Отче, ведь я сам себя ненавижу!

Я так себя ненавижу! Взгляните на меня!

Я ненавижу себя за этот нос

И за эти губы, и даже за эти глаза,

Которые, может быть, и голубые,

Но в них – какое-то темное облако,

По которому любой немец узнает,

Что я – еврей. Ведь вы знаете,

Что я вас обманывал – вы видите,

Как я похож на еврея!

Я ненавижу и себя, и Бога

За тот завет, который Он заключил

С еврейским народом! Где это видано,

Чтобы простой человек

Носил в штанах свою смерть,

Чтобы в своих штанах он носил предназначенье,

Которое хуже, чем смерть, по которому его узнает

Каждый бандит! Я уже не хочу страдать!

Я не хочу страдать! Я уже хочу отдохнуть

И жить, как прежде. Я хочу, чтоб снова

В пятницу вечером моя бедная жена

Зажигала свечи в серебряных светильниках

И, закрыв руками своих черные глаза,

Восхваляла шабат. Где глаза моей

Несчастной жены? Притащили ангела

На еврейское кладбище, где, умирая, люди

В предсмертном ужасе испражнялись,

Оставляя последнее доказательство своего естества

На Божьей земле! Адонай! Адонай!

Что же Ты сделал?! Зачем же Ты нас оставил?!

Я ненавижу свою еврейскую участь,

Но хочу быть евреем! Евреем! Евреем!

(после короткой паузы)

Вы думаете, что я помешался…

Может, я и в самом деле сошел с ума?

Как можно желать быть самим собой,

Если так ненавидишь себя?

Вы, наверное, этого не поймете.

НАСТОЯТЕЛЬ

Нет, я все понял. А теперь подумай,

Действительно ли ты – еврей. А может,

Всего лишь блудный сын, который

Оставил дом Отца и удалился

В чужие и далекие края,

Чтоб растранжирить все свое богатство?

Ты сможешь стать настоящим евреем,

Только когда признаешь Бога в Иисусе.

И это не будет уходом от самого себя,

А наоборот, возвращеньем в свой дом,

В дом Отца, Который на небесах.

Это лишь возвращенье к настоящей истории,

К святым берегам Нового Завета,

Вытекающего из священных иудейских книг,

Как река из источника. Среди кипарисов

Бьет ангельский источник

И быстрым потоком течет по земле Ура[7]7
  Ур (Халдейский) – вавилонский город на Евфрате, родина Авраама (прим. пер.).


[Закрыть],

По стихам молитв Моисея, в странах

Псалмов и книг пророков, который вдруг

Обрывается и отвесной стеной

Громоздит воды. Течет голубым потоком

Река жизни. Тот, кто ненавидит

Реку, ненавидит источник. Кто плюет

В источник, тот загрязняет реку.

Из Божественного источника течет Божия река.

Люди Гитлера? Газовые камеры?

И в них ты видишь отголоски

Нагорной проповеди Бога?

В них ты видишь следы святых ступней,

Доверчиво идущих по волнам озера?

Ты знаешь, сын мой, павший человек

В других людях ненавидит самого себя.

В печах Даниила, на раскаленных решетках

Люди Гитлера превращают в прах

Свое естество. То, что они продолжают жить -

Это просто иллюзия. Под видом людей

Живут только звери Апокалипсиса,

А к этим зверям неприменимы

Божественные и человеческие мерки,

Ведь это только отбросы.

БЛАТТ

Но если они придут к вам, отец,

На исповедь и покаются, вы их простите?

НАСТОЯТЕЛЬ

У двери покаяния начинается Христос.

Я все прощу, но не забуду,

Потому что моя память – стена,

У которой умирал человек.

БЛАТТ

Я ни во что не верю, отец.

ХОР

(входит)

ПЕРВЫЙ СВЯЩЕННИК

Отец-настоятель, эсэсовцы окружили монастырь.

ВТОРОЙ СВЯЩЕННИК

Борн во главе отряда.

ТРЕТИЙ СВЯЩЕННИК

Борн вышел из машины.

ЧЕТВЕРТЫЙ СВЯЩЕННИК

Отдал какие-то приказания…

ПЯТЫЙ СВЯЩЕННИК

Мы видели его в окно…

ШЕСТОЙ СВЯЩЕННИК

Мы спрячем брата Эммануила.

ХОР (шепотом)

Спрячем брата Эммануила.

(окружают Блатта и отодвигаются к стене)

БОРН

(входит. Оглядывается. Обращается к настоятелю)

Я сдержал обещание. Возвращаясь с облавы,

Заехал в монастырь,

Чтобы закончить разговор.

И привез тебе подарок.

НАСТОЯТЕЛЬ

(молчит)

БОРН

Не интересно, что за подарок?

НАСТОЯТЕЛЬ

(молчит)

БОРН

Прекрасный подарок.

НАСТОЯТЕЛЬ

(молчит)

БОРН

Мотки колючей проволоки.

НАСТОЯТЕЛЬ

Зачем мне колючая проволока?

БОРН

Наверно, тебе пригодится. Наймешь работника,

Который прикрепит проволоку над монастырской оградой,

Чтобы незваные гости не нарушали покой,

Столь необходимый тебе и отцам для созерцания

И углубленных молитв. Так я наверняка

Избавлю тебя от многих бед и забот,

А главное – обеспечу безопасность

Твоему дому. Разве не так, мой друг?

(обращается к отцам)

Может, вы и не знаете,

Что мы с настоятелем знакомы многие годы;

Отсюда наша связь и сердечная дружба,

Которая теперь подвергается

Тяжелому испытанию, но будем надеяться,

Что ее спасет благоразумие настоятеля.

А теперь, уважаемые отцы,

Приступим к делу.

В монастырь попала зараза.

Из истории нам известны времена,

Когда черная смерть шагала

По суше и по морю, сея повсюду ужас.

(кричит)

Черная смерть вторглась в стены монастыря!

И вы пригрели ее из милосердия! Вы, святоши!

Но разве сочувствие к отбросам,

В которых живут убийственные микробы -

Не преступление?! Разве должен человек

Испытывать сострадание к бешеным псам,

К саранче, объедающей деревья,

К заразе, точащей пшеничный колос?

Я отучу вас быть милосердными к дерьму!

Говорите, где жид?!

НАСТОЯТЕЛЬ

Здесь нет никакого еврея.

БОРН

Я спрашиваю, где жид,

Которого вы укрыли в монастыре?!

НАСТОЯТЕЛЬ

Мы никого не укрыли!

БОРН

Он здесь!

НАСТОЯТЕЛЬ

Это неправда!

БОРН

Он перелез через стену, и вы его спрятали!

Несмотря на приказ, что евреев нельзя укрывать!

Мне повторить, чем это грозит вам?!

Мне что – всех расстрелять, как собак?!

Превратить монастырь в руины

И погасить на алтарях светильники,

Которые сегодня еще горят,

А завтра уже будут мертвым осколком стекла!

Отвечайте, где еврей?!

Где еврей, святоши?!

НАСТОЯТЕЛЬ И ХОР

(молчат)

БОРН (отцам)

Хотите, чтобы я вызвал свидетеля,

Который в вашем присутствии повторит

То, что видел днем возле монастыря?

(настоятелю)

Или приказать твоим монахам

Встать рядком, как на перекличке,

И этот свидетель, внимательно глядя в их лица,

Найдет среди них беглеца?

А может, отдать приказ солдатам,

Чтоб они обыскали кельи, чердак и подвал,

Все углы и тайники, которых всегда хватает

В монастырях?!

НАСТОЯТЕЛЬ

Здесь нет еврея.

БОРН

Плохо, что ты упрям, отец.

Себе и другим роешь могилу.

Так вот, если через десять минут

Ты добровольно отдашь в мои руки еврея,

Я прощу тебе и отцам преступленье.

Я все позабуду. Вам ничего не будет.

Но если и дальше вы будете упираться,

Я обыщу монастырь от подвала до чердака,

А тебя и отцов поставлю к стенке!

Выбирай. Я подожду во дворе.

А если кто-то из вас захочет

Бежать из монастыря, пусть помнит,

Что все здание окружено солдатами.

Если кто-то попробует убежать,

Он получит пулю в лоб. Запомните, святоши!

Через десять минут я вернусь.

Надеюсь, что разум возьмет верх над упрямством.

(уходит)

(продолжительное молчание)

НАСТОЯТЕЛЬ

(подходит к окну. Смотрит во двор, после чего шепотом говорит одному из отцов)

Выведи брата Эммануила.

(один из отцов берет за руку Блатта и уводит его. На улице темнеет. В трапезной воцаряется полумрак)

НАСТОЯТЕЛЬ

(идет к окну. Задергивает занавески в одном и в другом окне. Поворачивает выключатель. Возвращается на середину трапезной)

Вы слышали.

Если мы выдадим еврея,

То совершим погубим наши души

И отступимся от Христа,

А цена нашей жизни

Будет такая же,

Как у Гончарного поля[8]8
  Гончарное поле – «земля крови», поле, выкупленное за тридцать сребреников у горшечника, где был похоронен Иуда (прим. пер.).


[Закрыть].

А если немедленно не выдадим еврея,

То возьмем на себя

Крест страданий Господних

И выйдем навстречу Богу.

Что выбираем?

Крест или Гончарное поле?

ХОР

Крест.

(звучит органная музыка)

НАСТОЯТЕЛЬ

Господи, славим Тело Твое…

ХОР

Господи, славим Твое Тело,

Славим Хлеб распятый,

Хлеб, пробитый гвоздями,

Хлеб кровоточащий,

Хлеб псалмов,

Хлеб умерший,

Хлеб с пронзенным боком,

Хлеб, положенный в гроб,

Хлеб, воскресший из мертвых,

Хлеб из Эммауса[9]9
  Эммаус – селение в Иудее, в 30 км к западу от Иерусалима. После воскресения Иисус явился двум ученикам по пути в Эммаус (прим. пер.).


[Закрыть],

Хлеб, вознесенный на небо,

Хлеб нашего спасения.

НАСТОЯТЕЛЬ

Господи, славим Кровь Твою…

ХОР

Господи, славим Кровь Твою,

Славим Вино Евангелия,

Вино Твоих притч,

Вино пиршества в Кане,

Вино любви,

Вино прощения,

Вино небесной мудрости,

Вино жертвоприношения,

Вино Тайной Вечери,

Вино смерти,

Вино нашего спасения.

ПЕРВЫЙ СВЯЩЕННИК

Я слышу минуты,

Спускающиеся с холмов,

Словно жертвенные овцы.

Они идут не спеша в долину

К моим рукам,

И любая из них

Так же прекрасна,

Как Имя Господне.

ВТОРОЙ СВЯЩЕННИК

Хотя за стенами монастыря

Нас поджидает ангел тьмы,

Хотя под витражами

Нас стерегут глаза злодеев,

А руки Зверя -

Здесь, под готическим сводом,

И в ночной темноте

Ржут лошади, на которых

Скачут напасти,

Мы благодарим Господа,

Что Он дал нам жизнь

На земле праха,

На земле тумана и осени

И открыл, и зажег

Наши сердца,

И разрушил стену нашей кельи,

Которая нас отделяла

От несчастья ближнего,

И дал нам участвовать

В судьбе униженных -

Так дают голодному хлеб,

А жаждущему – глоток воды.

ТРЕТИЙ СВЯЩЕННИК

Господь позволил действовать злу,

Чтобы в людях укреплялась доброта,

Он позволил действовать ненависти,

Чтобы в людях укреплялась любовь,

Он позволил действовать безобразному,

Чтобы в людях укреплялось прекрасное.

ХОР

О Господь, идущий из Фемана[10]10
  Феман – «пустыня, южная страна» – город в Едоме (прим. пер.).


[Закрыть],

От гор Парана[11]11
  Паран – пустыня, расположенная между Синаем и Ханааном (прим. пер.).


[Закрыть]!

Во всем Твой промысел,

Которой мы не хотим постичь.

Твой промысел – это и ангелы тьмы,

И глаза злодеев,

И лошади цвета огня,

И я,

Ничтожный камень,

Желающий быть

Самым низким порогом

Этого псалма.

О Господи,

Переступи через порог

Этого псалма.

НАСТОЯТЕЛЬ

Аминь.

Конец второго акта