Электронная библиотека » Роман Масленников » » онлайн чтение - страница 12

Текст книги "Труд во имя"


  • Текст добавлен: 22 апреля 2017, 13:32


Автор книги: Роман Масленников


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Шрифт:
- 100% +
Контрмера

– Стиций, можно тебя на секунду?

– Геннадий Петрович, есть идея.

– Сначала я скажу, а ты послушай. А потом я послушаю.

Геннадий Петрович спустился в столовую вместе со Стицием. В последнее время он явно тяготился своей работой, а такого ценного кадра директору «РосПиара» терять не хотелось. Поэтому у Геннадия Петровича созрел план.

Столовой сегодня служил ресторан в «Сандунах» – русская кухня. Сели за дубовый стол, стали ждать официанта. Слуга поварешки не подходил более десяти минут – непростительное опоздание для московского общепита. Но сегодня его не заметили – Геннадий говорил, Стиций слушал и вертел в руках зубочистку, пытался воткнуть ее в лакированный стол.

– Что заказывать будете?

Геннадий и собеседник не сразу поняли вопрос. Первым нашелся Стиций:

– Что – нибудь поесть.

– И чего – нибудь попить. – Добавил Геннадий.

Обед принесли на удивление быстро.

– Стиций, я задумал контрмеру. – Геннадий Петрович подвел черту под рассказом обо всем произошедшем. – Тебе необходимо внедриться в этот следственный комитет, который раскручивает это дело. Узнать побольше про нового следователя. Хотя нет, что нам это даст? Короче, стань там своим, подберись поближе, узнай, насколько нам сильно угрожает опасность. Спинным мозгом чую, что – то над нами нависло, но не пойму что. И побыстрее, а то эта туча изрыгнет сильную молнию. У сильных людей на пути стоять можно, но не долго. Пока стоим.

– Понял, сделаю.

Работая по джи – ар направлению Стиций давно понял, что воздействовать на чиновников через СМИ может только последний идеалист. Все эти рекламные ролики, снятые про то, как машина с мигалкой останавливается у ларька «Роспечати», чтобы купить газету – фейк, обман. Рекламщики всегда снимают свои ролики, не представляя свою аудиторию вообще. Вот радио – реклама «Мегафона» – безлимитный тариф для первых лиц бизнеса: «Я выбрал тариф и теперь всегда контролирую своих сотрудников – по дороге на работу, в командировке, в выходные и даже дома». – Дороги на работу у бизнесмена нет, или есть, но не в том смысле, в котором это говорится в рекламе. Чтобы всех и вся контролировать – для этого есть менеджеры на оперативку. А быть всегда на связи – что за глупость? Меня не видно, меня не слышно, Мавр сделал свое дело, Мавр может заглядывать только на банковский счет. А если он не пополняется – орать, на менеджеров. Но не по телефону, пусть и с безлимитным тарифом. Лично, лично, нужно «выжимать кисонек». Если они бизнесменов не почувствовали к сегодняшнему дню, то, что там говорить про чиновников?

Стиций давно общался с МВД и Прокуратурой. Вот где настоящий, истинный джи – ар. Общение с оборотнями в погонах для Стиция началось с подачи Геннадия Петровича, подсадившего на пиар – иглу персонального пиара главу Следственного комитета. Пара лекций Геннадия Петровича о пользе открытости, и вот уже СКП мелькает во всех новостях. Спикеру – нравится, журналистам – тоже, ничего себе! – ценный первоисточник, комментирует все что ни попадя – а ЧП в энергетике, и задержки рейсов, и отстрел бездомных собак. Просто клад, а не спикер.

Однажды главе СКП эта информационная открытость надоела, но журналисты просто так не отпускали. И теперь он с тоской пожинал хлеб своей публичности, торговал лицом направо и налево и подумывал о том, как и куда уволиться. На первое время требовалось заткнуть СМИ, чтобы не мешали работать и думать. В этот момент в должности «консультанта по взаимодействию со общественно – политическими и специализированными СМИ» и появился Стиций. Отбиваясь от журналюг и приводя в чувство толковыми советами бедную жертву публичности, Стиций вел свое расследование и вскоре получил чин и должность исполнительного вице – спикера СКП.

Нет пророка в…

По жестокой иронии судьбы, запрограммированной давным – давно великим поэтом, не состоялось пророка в своем Отечестве в виде бизнес – инкубаторов.

Первые точки идей открылись в ростовской станице Вешенской, украинском Коктебеле и израильском Эйлате. Геннадий утешил себя, а заодно и заказчика тем, что наряду с открытием российских бизнес – инкубаторов в этих странах будет проводиться идейная экспансия в культуру и быт. Речь шла об Украине и Эйлате. Раньше подобная функция – культурного представителя и агитатора – лежала на посольствах России. Но со смертью первых послов данная работа превратилась в синекуру и деградировала в службу дипломатической почты – посылочки без досмотра на родину и обратно передавать.

Что требовалось в первую очередь? Минимальная информационная подготовка – снять офис и выпустить первый пресс – релиз. С этой задачей главы представительств справились блестяще. Вышло более пятидесяти публикаций – попали в хороший информационный резонанс с местными национальными праздниками. На Украине в Коктебеле это был день вина. Сначала придумали посвятить этому событию заявление нано – виноградника, но идею отвергли как излишне популистскую. Израильские друзья пожертвовали, ну как, пожертвовали – в обмен на винную технологию – систему орошения виноградников в условиях лютой засухи. Идея на Украине была преподнесена как инновационная и сразу выдвинута на национальную предпринимательскую премию. То же самое произошло и на израильской территории – коктебельская технология сработала без сбоев и уже на этапе внедрения поразила изворотливые умы владельцев еврейских винокурен.

Да, это фикция, но на начальном этапе успеха кто не сделал хоть толику мелких пакостей? Вопреки мнению таллиннского идеалиста – тренера Тарасова, Геннадий Петрович стоял на той мысли, что пустота и есть обязательное условия для творчества. «Твердое, и только твердое может быть в основании каждого дела, – учил тренер Таллиннской школы менеджеров. – Постоянно простукивайте фундамент: если почувствуете пустоту, рано или поздно все сооружение рухнет». – «Ничто не вечно под луной – это раз. В пустоте кроме идей обычно содержится воздух – это два. Как фундамент дышать будет?» В общем, Геннадий допускал легкие финты в начале предприятий. И категорически не сторонился пустот никогда.

Станица Вешенская обрадовалась своему бизнес – инкубатору, как дитя. Вопреки мысли о том, что на Дону правит сельское хозяйство, опрос показал другую картину. Главной проблемой все считали невозможность удобного хранения культурных артефактов. Музейный фонд был закрытым для посетителей, необорудованным и постоянно пополняющимся. По берегам Дона находились множество заповедников времен Большого Ледника, из которых «Галичья гора» была одним из самых известных, но не единственным.

Одним словом, направление инноваций было определено – музейное хранение и сохранение культурного и природного наследия. По ошибке в музей чуть было не записали казачество как таковое, но остатки Круга резко воспротивились: «Аз есмъ!» – и от них отстали. Казачество давно и успешно заведовало бизнесом по охране церковных святынь по всей стране. А информационным поводом к открытию Вешенского бизнес – инкубатора стало согласие продюсеров фильма «Ночь в музее» снять пятую часть именно на Донской земле, родине Михаила Шолохова, здесь, в станице Вешенская.

Первые государственные субсидии на бизнес – инкубаторы поступили исправно. Требовалось продолжать кипучую деятельность. Сибирь и Урал томились в ожидании инноваций. «Только инноваций нам и не хватало», – так президенту России удалось заставить думать о пресловутой Белой Обезьяне буквально каждый регион большой страны. Но материализация идей началась в передовых регионах.

Екатеринбург

– Владилен, твой любимый город?

– Мой любимый город одновременно и нелюбимый. Это Екатеринбург – колыбель русского рока.

– Расскажи.

Суровый город. Мало кто знает, что до 1992 года Свердловск был закрытым военно – промышленным городом, черным дымящим ящиком с богатой внутренней анонимной жизнью. Заходить можно, выходить нельзя.

Собственно, Екатеринбург – имя, которое он обрел в новой России – был условным городом, выражавшим единство только на карте. Население и вообще всяческие людские поселения были живы, поскольку они способствовали жизни заводов – гигантов. От топлива для подводных лодок до железа, руды и металлических конструкций – все производилось здесь, вдалеке от столиц. Из города выпускали только продукцию заводов, но не людей. А надо было в одно как – то обозначить этот производственный район страны, взяли и соединили дорогами и административными границами, взяли и дали ему название. Многие люди же по – прежнему знали, что они – не часть России, а собственность завода.

Новая Россия возвратила центру Урала не только древнее имя, но и порядки – беспощадные, но со смыслом. Именно здесь, а не в Тольятти или во Владивостоке, разворачивались кровавые бои за право дележки пока еще не трупов советских промышленных гигантов, разворовывалось все. И вскоре над всем этим полем битвы встала личность – могучий беспалый великан. Ему в силу амбиций не хотелось рвать и метать за какие – то заводы, пусть и золотые. Ему вздумалось взять и разметать целую Россию. «Россия у меня на первом месте, – говорил он своей жене Наине, – а ты на втором». «Хорошо, что есть второе место», – думала она и поддерживала его во всех начинаниях. Задуманное, как мы знаем с Вами, удалось, к сожалению.

В Екатеринбурге нет озер, только обмелевшие заводские пруды. А если бы озера и были – то были бы нечисты. Все ездят туда, где они есть, по крайней мере. О чистоте в Челябинской области, столице трубопроката, тоже говорить не приходится. Но побег заводского населения от своих бояр – заводов на выходные в соседнюю губернию дает – нет, не уверенность, а всего лишь возможность размять кости. И это в интересах самих заводов, людей, которых становится все меньше и меньше, и их приходится беречь.

Точкой отсчета Екатеринбурга как информационного центра стало цитирование Ельцинской биографии. Затем город прославили «Бакстеры», сильные хваткие креативные пиарщики, и тоже ушли из него выше, к центральным башням Кремля. Сейчас, а особенно в последнее время, город стал самоуправляемым информационным центром, откуда каждый день исходят различные новости – от того, что прорвало водопровод и завалило город снегом до нелепых массовых шествий и убийств студентов. Лишь бы не говорили о том, сколько было вложено в ремонт дорог летом 2010 года.

Однозначно, что люди умеют здесь трудиться и работать во благо хозяина. Но инновациям не нужны рабы, хоть и талантливые. Им нужны только хозяева, причем молодые, до 30 лет, с незакостеневшим сознанием. Таких здесь не оказалось в достаточном количестве. Большинство по – прежнему держит нос по ветру в сторону Москвы.

А Урал тем временем продолжает рождать гениев с простыми русскими фамилиями.

– Что ты имеешь в виду?

– Да так, тонкий намек на толстые обстоятельства, – попытался пошутить заплесневелой шуткой Владилен. Такие номера с Геннадием Петровичем не проходили.

– Вот и лети в Екатеринбург, попробуй договориться там об открытии бизнес – инкубатора.

Владилен решил согласиться. Чтобы Геннадий Петрович ничего не заподозрил, билет заказал у секретарши громко. После обеда уточнил о брони и после окончания рабочего дня выехал в аэропорт.

Грозный и хитроумный план созрел у Владилена[10]10
  Кроме этого, Владилен еще и насолил тем, что умудрился открыть в промышленном отравленном насквозь городе биотехнопарк. «Какой там «био»?» – возмущался потом Геннадий Петрович. И назвали, как аэропорт, – «Кольцов», никакого креатива! Лучше что – то вроде 3–У (Ура – Урал – Urals), например.


[Закрыть]
. А мотором ему послужил отец, сыгравший в этом приключении далеко не последнюю роль… Но кто же отец этого молодого таланта, владеющего искусством стрельбы из гранатомета, дипломатией, мимикрией и немножко пиаром? Если Вы еще не догадались – смотрим дальше.

А Геннадий тем временем элегантно спутал карты хищников, ждавших его у выхода из берлоги. Он, как и его предок неандерталец, вежливо выпроводил женщину вперед навстречу опасности.

В Красноярск полетела Вера Марковна.

За 4000 км

– Геннадий, привет!

– Да, Аркадий, здравствуйте. Тут у нас такая заваруха – на наш заказ налетели. Надо бы с Вами встретиться.

– Подожди – подожди, не части. При встрече расскажешь. Ты же в Красноярск вылетел? Точнее нет, ты уже ведь в Красноярске?

– Нет, за меня.

– Блядь. – Треск, щелчок и короткие гудки. Аркадий бросил трубку, возможно, даже – разбил об стену.

«Это он о моей Вере? Вот сука!» – Геннадий Петрович присел на край стула и крепко задумался. Но не успел он сморщить лоб, снова зазвонил мобильный.

– Сибирь зимой с самолета – та же картина, что и Израильская пустыня, как ты рассказывал. Только белое все. – Начала рассказ Вера Марковна Геннадию Петровичу, когда самолет подрулил к зданию аэропорта «Емельяново».

Приятный голос жены остудил нараставший пыл Геннадия.

– Вера, быстро делай все дела и лети сюда. Нет, жди меня. Я сам к тебе сегодня вечером прилечу. Тебе угрожает опасность. На твоем месте должен был оказаться я, – совсем уже устыдился Геннадий.

– Гена, не драматизируй. Хочешь прилететь – прилетай. Сообщи номер рейса по смс. Все, давай. Звони, если соскучишься. – И прибавила с улыбкой – Буду рада увидеть твой пропущенный. – Ссориться не хотелось, а переживать тем более. Как там писал Горький: «Степь, безмолвная и пустынная, вся залитая ярким солнцем утра, развертывалась вокруг нас, сливаясь на горизонте с небом, таким ясным, ласковым и щедрым светом, что всякое черное и несправедливое дело казалось невозможным среди великого простора этой свободной равнины, покрытой голубым куполом неба». Вот кисть художника – лучше не скажешь! «Это и про снежную степь тоже. В Красноярске наступало утро. А в Москве – то – еще ночь! Что же я, Геннадия разбудила, или он еще не ложился? Вот всегда, без меня вообще совой становится».

За 4000 километров Вера Марковна ожидала увидеть других людей, хоть и российских – со своей характерной внешностью, говорком, особенностями поведения. Все – таки глобализация глобализацией, а пять часов лету – не шутки.

Отмотаем на несколько часов назад. И такие необычные характерные люди Вере Марковне встретились уже на посадке. С неуловимыми, но заметными особенностями, как – тонкие черты лица, преимущественно невысокий рост, худоба. По говору – слова произносятся отрывисто, коротко. Вера Марковна вспомнила своих знакомых, родом из Красноярска, и нашла по памяти ту же небольшую резковатость. Такие отточенные «пулеметные» фразы вели к напускной требовательности, однако не доводили стрелку до повышенно – неприятного уровня жесткости.

Забираясь в самолет, Вера Марковна забыла попросить место «у окошечка». В ночном просторном аэробусе пока было свободно. «Сяду пока на свое место, а там посмотрим», – подумала Вера Марковна и раскрыла бортовой журнал, который, надо сказать, был сделан довольно качественно. Вообще, казалось, скоро все козырные карты перейдут в руки именно корпоративным рупорам. Собственно, козыри уже были на руках: отлаженная система дистрибуции: например, самолеты и поезда, плюс внутренняя аудитория; постоянный финансовый спонсор – уж за рекламой точно гоняться не надо, тем более за такой таргетированной аудиторией рекламодатель прибежит сам; и главное – есть возможности привлекать хороших журналистов, ведь корпоративные СМИ не могут рассорить политически разнонаправленных журналистов. Пока корпоративные журналы не пишут о политике, конечно. Да, наверное, и не будут – крупный бизнес многим обязан государству.

Поуютнее устроившись в кожаном кресле с обивкой «Рекаро» – прямо как в благородном «Ауди» – Вера Марковна открыла попить негазированной водички. Самолет постепенно наполнялся, а попутчиков все не было. Такая дорожная интрига всегда приятно щекочет нервы и такое коммуникационное окончание, как язык. Все же в самолетах пассажиры общаются меньше (наверное, оттого, что смотрят в одну сторону, а не друг на друга), но, тем не менее парой слов успевают перекинуться. Да и, как известно, стрессовые ситуации усиливают новые знакомства. Вера Марковна стала припоминать недавние новые пассажирские знакомства, продолжившиеся за бортом. Что – то не вспоминалось – ночь видимо, на дворе. Да, вот, вспомнилось одно приятное знакомство с известным телеведущим. Но об этом подробнее в другой раз.

Звезды в аэропортах встречаются чаще, чем в тех же поездах. Вот и сегодня, встав в очередь на посадку, Вера Марковна услышала объявление: «Пассажир Глызин Алексей, просим Вас срочно пройти на посадку к 14–м воротам на рейс в Екатеринбург. Пассажир Глызин Алексей…» – «Неужели тот самый? – подумала Вера Марковна. – Сейчас и проверим» Благо вот они рядом, ворота в Екатеринбург. И правда, озираясь по сторонам, но вполне трезвой походкой к пустым уже воротам прошагала мелированная голова знаменитого певца в кожаной куртке. И, кстати, не все звезды летают в бизнес – классах, так что шанс лететь вместе был и сегодня. Но попутчиком оказалась не звезда, во всяком случае, Вере Марковне, не известная.

На Веру Марковну пахнуло запахом свежеупотребленного виски, вприкуску с жестким сигаретным дымом. Перед ее местом стояло два подростка с закрывающимися глазами. Такие обычно, отмечают каждый редкий отлет на родину изрядной долей популярных ядов – спиртного и табака, обычно употребляемых одновременно.

– Это что ли наши места? – спросил один другого.

– А какие же!

Вера Марковна сложила журнал в трубочку, поспешно встала, посмотрела на ребят, представила одного справа, другого слева и поежилась.

– А…простите, молодые люди, может, я лучше к окошечку пододвинусь, а вы присаживайтесь. Не против?

– Да пожалуйста, – ответил первый.

– Легко, – поддержал второй.

«Вот и отлично», – подумала Вера Марковна и отметила при всей напускной агрессии и отрывистости речи быструю отходчивость.

За весь полет Вера Марковна ни разу не отлучалась в туалет. Мудрено ли таскаться в турбулентном салоне с ноутбуком подмышкой? Да и не хотелось ни в какой туалет. Заснула и проснулась, сначала для отказа от пищи, второй при словах «Дамы и господа, мы начинаем снижаться».

По салону прошла с инспекцией пристегнутых ремней и откинутых обеденных столиков молодая проводница: «Ремни пристегиваем, спинки кресел и столики – поднимаем».

Соседи Веры Марковны вдруг проснулись.

– А можно мне воды? – чуть ли не за рукав потянул ее молодой человек, сидевший рядом с проходом.

– Сейчас принесу, – успокоила бортпроводница ровесника, у которого, судя по всему, начиналось похмелье.

– А вина из бизнес – класса не осталось? – осведомился второй.

«А поебаться тебе не завернуть?» – хотела ответить Вера Марковна за бортпроводницу, но, как вы понимаете, сдержалась.

Видно было, что молодые люди интересовались со знанием дела.

– Наш самолет совершил посадку… Лэди энд джентельменс… Сэнк ю. – закончил свой спич капитан воздушно – музыкального судна с именем «А.Н.Скрябин». И Вера Марковна поняла, почему Виталий Мутко не испытывал угрызений совести после своего «англоязычного выступления».

В Красноярске

В городе было полно дешевых японских машин с правым рулем и, соответственно, пробок. Однако машины были чистые и не производили удручающего московского впечатления грязной длинной дымящей змеи с красной жопой и желтыми глазами. В метро от пробок было не спастись, потому что метро не было. Говорят, на рытье тоннелей денег хватило, а на сами поезда нет. Вот и страдали красноярцы, томясь в пробках и слушая радио БФМ – все, как у больших, все как в Москве! Почитание и вопросительное заискивание в отношении столичных жителей чувствовалось, как и в любом Замкадье, дальнем или ближнем. Но ни капли жалости не было – даже по отношению к переживаемым уличным беспорядкам, периодическим террористическим актам и недавнему летнему убийственному дыму. В Сибири ничего подобного не было – только пробки.

Вера Марковна словила такси. «Ради интереса прокачусь слева пассажиром на переднем сиденье», – водитель сам выбежал и открыл дверь белого «Ниссана».

– Семьсот.

– Отлично.

До города от «Емельяново» было ехать порядка 30 километров – довольно далеко. «Взлетную полосу в городе застроили новыми девятиэтажками, торговыми центрами и заправками», – пояснил водитель. Но район этот по традиции зовется «взлеткой».

По радио как раз шли новости с цитатами из вчерашнего разговора с Владимиром Путиным, аккурат про москвичей. Месседж: «не все жители столицы снобы и самодовольные гады», – явно был направлен на регионы, в самом центре России над такими словами посмеялись бы: «Хочу сказать, что далеко не все москвичи «как сыр в масле катаются»… Да, есть небольшая, очень узкая категория людей, которые живут гораздо выше среднего, но их и москвичами – то назвать нельзя – это люди мира, – вспомнил классику, думается, не к месту, Владимир Путин, – они непонятно где живут: в Нью – Йорке, Москве или Париже, а рядовой москвич не жирует, а живет достаточно скромно». Поэтому ответ на вопрос «Когда Москва объединится с Россией?» был очевиден. – «Никогда». Зачем?

Медленно приближался центр города. Ехать стало все трудней. Вера Марковна попросила остановить у ближайшего ресторана с бизнес – ланчами. Таковым оказался «Якудза» – русская и японская кухня. На часах было 14 часов по местному и 10 утра (Вера Марковна не стала переводить наручные часы, ограничившись мобильным временем) по московскому. Время максимум – для завтрака по – московски, но здесь подавался только обед.

«Грибной суп» оказался не серой кашицей, замешанной на тертых шампиньонах, а настоящим варевом с белыми грибами в большой тарелке. «Прекрасно. – Далее последовали два открытия. – Кажется, я хочу обедать во время завтрака, и – я забыла помыть руки». В этот раз Вера Марковна от «пудрения носика» решила отказаться: площадка перед зеркалом была мокрая и узкая – дорожку не раскатаешь. Да и не было рядом никого. Лучше рассыпать дорожки и знакомиться с коксом при полном народу помещении – сочтут за понты, а не за настоящее. Но – было пусто, и Вера Марковна решила раньше времени не бодриться, тем более что период бессонной ночи пока не вступил в стадию, когда валит с ног, пока длился «расколбас».

По пути из туалета Вера Марковна захватила почитать газету «Коммерсант». Раньше она любила «Ведомости», но Геннадий Петрович вкусы скорректировал. Сибирский рупор правильной бизнесмении оказался черно – белым, в отличие от цветного столичного с синим заголовком. Не символично ли – как похоронка российскому бизнесу в регионах?

Что касается власти, то, как удалось выяснить, на местах – все свои: губернатор, мэр. И законы тоже – свойские, изменения доходят не сразу, ох не сразу. В этом убедилась Вера Марковна, которая как пешеход познала пугливость московских водителей, не желающих расставаться сначала с лишними 300 рублями за разговор по мобильному, потом с 500 – за непристегнутый ремень и, наконец, ставки растут! – с 800 – за непропуск пешехода на переходе. В Красноярске, может быть, все и стали пристегиваться, но разговаривать hands free еще не научились, и какое там – пешеходов пропускать!

Сейчас москвич был только глава округа. Но тенденция москвизации власти неминуемо продолжается с танковым упорством. Хорошо, что не была явно видна тенденция «очернения» – большинство таксистов были русские ребята.

– К мосту, до «Биг – бена» подбросите? – Вера Марковна знала, что это где – то рядом и рассчитывала на «полтинник». Угадала:

– 50 рублей, – ответил русский молодой парень, но праворулевод.

Тронулись, поехали – вечерние пробки еще не начались, поэтому езда пока не доставляла дискомфорта.

Водитель снял с подставки зазвонивший мобильный:

– Валя, я на вызове. Грача везу. Скоро буду, да. Слушай сюда, эт – самое, купи значит, следующие штуки: мыло, шампанское, туалетную бумагу, икру, пемолюкс, резиновые перчатки… Да, водку само собой, два ящика. Ага. Да. Елку я сам привезу.

«Поразительная предусмотрительность», – подумала Вера Марковна. И выпить, и поесть, и убраться. Водитель продолжал рулить и давать указания:

– Записала, Валентина? Ой. Слушай, если я сейчас отрублюсь – это значит, у меня деньги кончились.

«Отрубился – значит деньги кончились, надо записать, – подумала Вера Марковна. Но лезть в сумочку за телефоном, открывать там опцию создания «Заметок»… – Ладно, постараюсь запомнить».

– Блин, давай перезванивай, клуша. – Водитель все – таки отрубился. – Вас прямо к «Биг – бену» или через дорогу перейдете?

– Прямо.

– Тогда сейчас через мост переедем, там развернемся.

Енисей под Коммунальным мостом – самым известным, градо – брендо – образующей, конструкцией – чернел и тек. И это несмотря на недавние аномальные морозы. Эффект ГЭС. При температуре «минус 40» это дает очень забавные фотоснимки – кругом снег, деревья в инее и пар от воды.

Когда оказались на середине моста, взор Веры Марковны задержался на надписи одной из колонн. Она гласила: «Ты не мужик, если у тебя нет штанги». Но записывать опять не хотелось. Вера Марковна запомнила, но тут же забыла, что хотела запомнить в предыдущий раз. Короткая оперативная память у женщин.

– Почему Енисей ваш не замерзает? – Вера Марковна решила обозначить свою неместность, так как парень уже несколько раз метнул взгляды на ярко – красные скиды, которые все молодые коллеги называли «уггами».

– Почему – почему, – ответил парень, снова мимолетно глянув на вызывающий цвет обуви, он бы и выше посмотрел, да Вера Марковна была в брюках. – Потому что все крокодилы перемерли бы!

Вера Марковна искреннее рассмеялась.

– Приехали.

50 рублей чаевых за отличный юмор – это нормально.

Теперь телефон зазвонил у Веры Марковны.

– Спасибо, – улыбнулась она таксисту и дала деньги.

– Удачи, – ответил молодой человек. «Ни спасибо, ничего» – начала было думать Вера Марковна, но из салона прозвучал вопрос, не надо ли сдачи? Вера Марковна захлопнула дверь и показала ладонь: «Пока». Надо было успеть взять телефон, который так и не замолкал – видимо, что – то срочно.

– Алло!

– Вера Марковна? У нас автора зарезали. Автора зарезали, представляете, наглецы?

«Надо же! Только я здесь причем. Свидетелем, что ли хотят?»

– Вы кто, простите?

– Это из типографии. Да, извините, не представилась. Менеджер – технолог Евгения. Буквы тут на обложке не все вошли. Тут написано: «Книга рекомендуется профессиональному сообществу. Тырым – пырым, вот – Станислав Наумо, и на следующей строчке – «Фонд «Сколков». Видимо – правильно «Наумов», «В» обрезали.

– И «о» обрезали – должно быть «Скол – ко – во», «о» в слове «Сколково» не хватает. Получается, это Вы не автора зарезали, во – первых, а спонсора. Что, конечно, хуже. Дайте подумать, – (секунда), – ничего выкупать не будем, переделайте.

В целом, красноярцы показались даже более «своими», знакомыми людьми, чем те же, скажем, жители Урала и Черноземья, в которых не раз приходилось бывать в комсомольской юности Вере Марковне. Она бывала там давно, еще во времена стройотрядов, и всячески ратовала за возобновление этой традиции.

Геннадий прилетел вечерним рейсом, Вера Марковна встретила гостеприимно, преподнеся чашечку кофе из автомата и распечатку мейла. В ответ Геннадий передал Вере Марковне электронный билет.

– Твой вылет обратно через час, иди, регистрируйся пока, а я кофе выпью и магнитиков тебе в дорогу куплю – сотрудникам и родителям подаришь.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации