Текст книги "Труд во имя"

Морг

Ночная Москва не обещала никаких приключений серьезному женатому человеку в возрасте. Ветер продувал левое ухо через немного спущенное стекло – привычка со времен курения, огни неслись навстречу. Освещенные улицы – залог хорошей скорости. Хотя и темные городские дороги много обещали в блокбастерах. Как там было в «Терминаторе. Судный день»: «Будущее, всегда столь ясное для меня, стало похоже на темный ночной хайвей. Мы находились на неизвестной территории. И сами создавали историю». Не все было понятным и в нашей истории. Но здесь пока творить не приходилось.

Нужный морг Централизованного Патологоанатомического отделения находился по красивому адресу – ул. Россолимо, 12. Инициалы не значились, поэтому оставалось догадываться, был ли это великий шахматист или не менее великий, но такой же малоизвестный невролог (наилучшее сочетание – великий и малоизвестный – защищает от лишних тупых интервью: «А Вы кто? Расскажите о себе»). «Наверное, все – таки врач. У каждого врача есть свое маленькое кладбище. Но вряд ли Григорий Россолимо был бы рад улице с его именем, на которой находится морг, пусть даже не из его бывших пациентов.

– Это не он! – Ответил Геннадий Петрович следователю и похолодел. В морге было холодно, пока шли к нужному шкафчику, Геннадий успел привыкнуть. И от сигареты, и от глотка коньяку следователя Синицы отказался: «Курю только когда пью. А пить нельзя – за рулем». – «Понимаю».

– А я выпью. Можно? – Сказал проводник царства мертвых – студент – стажер, поставленный на вахту в эту ночь осеннего воскресенья.

Синица молча посмотрел на юнца. Тот не смутился, выдержал.

Теперь в лицо покойника заглянул следователь. Постояли, подумали, Синица достал еще одну сигарету и прикурил от первой.

– Где у вас тут урна? – Следователь знал, что в морге не курят. А стажер знал, что работник МВД знаком с этими распорядками. И тоже не стал отвечать на вопрос.

– Ну, долго вы еще? Мне анатомию учить надо. – Совсем обнаглел провожатый.

– Вот поколение пошло! – Досадливо отметил следователь. И теперь обратился к Геннадию.

Геннадию уже стало жарко.

– Не он это, не он, я точно знаю.

– А вы знаете, что покойники, пока отлеживаются, даже как – то молодеют? Одно слово – остывают от забот. – Сказал студент.

– Одежда, по – моему, его. – Стал вглядываться в лицо покойника Синица.

– Да, костюм его, прическа – тоже его. Набриолиненные волосы. Ботинки я не рассматривал. – Геннадий отметил также, что его визитер был даже моложе, чем лежавший здесь труп. – «А кого же я тогда убил за рулем? Да, дела».

Синица задрал покрывало снизу. Показались остроносые скороходы, похоже, что из крокодиловой кожи, кожаные шнурки. Синица тут же задрал покрывало и сбоку в надежде обнаружить дорогие часы, которые обычно прилагаются владельцам подобных ботинок. Часов не было. Ни дешевых, ни дорогих – никаких. Синица вздохнул.

– Ну, не он, так не он. Будем думать. Я Вам позвоню. – Синица протянул визитку Геннадию. – Если что вспомните, звоните. Вот здесь распишитесь, ага, спасибо. Ну, счастливо.

Геннадий поплелся на ватных ногах к выходу, оставив работников бюджетных учреждений наедине. Понятно, чем закончится для них воскресенье, если у одного есть коньяк, а у другого – спирт. Разница в возрасте тут не важна.

«Хорошо, что студент не наркоман». – Почему – то подумалось Геннадию. Хотя думать нужно было о себе. История запутывалась.

Книга не пошла? – Пиши вторую!

Надежный щит от неожиданного наезда или, хуже того, убийства (иногда это совмещается, к сожалению, – девяностые возвратились в Москву в 2010 во всей красе) – не телохранители, а известность.

Лучший способ остаться в вечности и в текущем времени пожить подольше – это книги. Проверенное веками средство.

Первая книга Геннадия Петровича не вызвала оглушительного успеха, известности не принесла и миллионами личный счет не пополнила. Хороший совет ему дала профессиональный литературный агент Алия. «Первая книга не пошла?» – «К сожалению», – Геннадий и не думал впадать в депрессию, но что делать дальше – не знал. – «Пиши вторую!»

И Геннадий Петрович снова здорово засел.

Была у него идея – за счет клиента «РосПиара» прокатиться на поезде Москва – Владивосток и обратно, набраться впечатлений и обеспечить книжке гарантированный тираж с помощью изначального выкупа заказчиком. Заказчиком должен был выступить концерн «РЖД», но эту идею Геннадий Петрович решил пока приберечь и заняться самореализацией. Его не смущало то, что какое – то время придется писать в стол, что вообще противоречило сущности творца – пиарщика: «Придумал – написал – пробивай эфир!» Но недавно прочитанная им джеклондоновская история Мартина Идена убедила – можно все. Можно писать в стол, но ненадолго – рано или поздно это будет продано и опубликовано.

Сегодня с утра Геннадий подписал свою первую книжку одному практиканту из «РосПиара». Похоже, молодой был фанатом и проектов компании, и самой компании, и лично Геннадия Петровича. «Нам нужны такие простые фронтовые ребята, чтобы родину и её полководцев любили», – подумал. А подписал так: «Я хочу, чтобы к Штыку прировняли Шарля Перо!» – «К чему так подписал, надеюсь, молодой поймёт», – а вот первоисточника данной пародийной фразы Геннадий уже не помнил, так, просто отложилось что – то в памяти, осело, как перерубленная капуста.

Вчера, на День учителя, Геннадий ездил к себе в родную вторую (он учился в двух) школу, дарил цветы учителям, кто ещё в живых остался, а кто ещё и работал! Учителю по литературе, уже на пенсии он, приковылял из дома, Геннадий подписал: «Фоме неверующему – за добро и науку. Автор». Здесь первоисточник он помнил – Василий Шукшин, рассказ «Шире шаг, Маэстро», хороший такой, бодрый кирпичик храма русской литературы. «Интересно, Станислав Иосифович Петухов, учитель – то, вспомнит?» Но старому словеснику, похоже, было уже не до литературы: подагра, близорукость и дальнозоркость в одном флаконе. Геннадию незаметно удалось засунуть конверт с наличностью в карман пиджака своего одного из самых любимых учителей: «Возьмите и не благодарите».

Учительница математики не пришла, цветы Геннадий Петрович подарил какой – то первоклашке.

Красивых выпускниц из более поздних выпусков за автографом не подбежало, поэтому козырную авторскую роспись в виде номера своего мобильного телефона Геннадий пока приберег.

«Про что бы следующую книгу написать», – размышлял Геннадий. Он знал точно, что писать будет один. Ему после первой повести уже предлагали соавторство, но это было отметено сразу: «Пишите сами!»

Писать же вторую книгу надо было однозначно и точно. Без сомнений.

А пока Геннадий попутно озаботился получением отзывов от влиятельных писателей современности для повышения продаж первого творения. Он ещё не знал, какая это паучья банка и осиное гнездо в одном флаконе, эта писательская тусовка. Какие на этом поле бывают разборки и взаимные удобрения фекалиями, вскользь было упомянуто в его одном из любимых произведений – «Мастер и Маргарита». «И за сто лет, кажется, ничего не изменилось», – стал догадываться начинающий писатель Штыкленников.

Геннадию пришла идея снабдить нераспроданный тираж суперобложкой, дополнительно завернуть книгу в новую бумагу, которую можно снабдить отзывами маститых авторов. Вот что ответил первый маститый:

– «Короткий отзыв на обложку» оставить могу, да. Разрешаю тебе написать сзади большими буквами «Хуета», и подписать: Ю.Анакондовый.

– Очень хорошо, – сказала литагентша, Геннадий выпил с ней уже три литра кофе в «Старбаксе». – Очень хорошо, что вообще ответил.

– И что, ставить такой отзыв?

Искренний смех в ответ.

«Хуй с ней, с первой книжкой. Продажи – это забота издательства, а я сажусь за вторую, – решил Геннадий. – Может, про личностный рост чего написать?» У Геннадия Петровича уже велись кое – какие записи по этой теме, больше для себя, для жены, для детей будущих. И человек десять друзей давно выпрашивали их почитать. «А смысл? Что мне, выпендриваться перед ними надо? Вот опубликую, и посмотрят все».

Геннадий Петрович открыл ноутбук, кликнул «Создать» – «Документ Microsoft Word» и набил заголовок: «СуперЧеловек. Мой личностный рост – твой личностный рост».

«Буду кропать в день по тысяче – другой знаков, там гляди, к весне и сдам рукопись», – Геннадий на полгода мысленно распрощался со сладкими предрассветными часами, которые он, таким образом, враз зарезервировал под вторую книгу.

Мы не будем утруждать читателя урывками описаний того, как создавалась эта брошюра. Скажем лишь, что она была закончена в срок, получилась живой, веселой и полезной (триста благодарных отзывов на личную почту в первый день продаж). Полный текст брошюры приведен в конце данной книги.

Не перелистывать! А впрочем – как хотите, Вы деньги за эту книгу платили, Вам и решать, как ее читать. Вы не платили денег за книгу? Вот какая же Вы сволочь! Писатель трудился ночами, клал здоровье, и на родных тоже клал, а Вам триста рублей жалко? Позор халявщикам[3]3
  Данный месседж не карает тех, кто получил книгу в подарок.


[Закрыть]!

Открытым оставался вопрос: кого или что раскручивать после публикации: книги – каждую в отдельности – или автора? Геннадий выбрал наиболее оптимальный вариант, Вы уже догадались, какой именно. Задача загрузилась в подсознание, и началась закулисная мыслительная работа.

Умыли

Москву с утра помыли с мылом. Новые метлы – мэры всегда по – новому грязь выметали. Хочешь решить старые проблемы, решай их не старыми, а новыми способами. А что, мыло – очень символично.

Новый мэр, будь он хоть чьим ставленником, должен входить на трон ярко или, по крайней мере, как – то примечательно. Лужков вошел с бочонком мёда, под безоблачным, искусно очищенным от облаков солью небом и – в кепке. А этот, новый – с мылом. Москва – единственный город, где все делают «с мылом»: больше ни в одном городе мира на кассе в таком количестве не продают анальной смазки.

Настроение у Геннадия Петровича с утра в понедельник было не то чтобы мрачное, и не то, чтобы уставшее. Какое – то такое, непонятное, еще не проснувшееся. А впереди сегодня его ждала целая масса дел. «Явно не вонючая, масса – то, и то хорошо», – оптимистично сплюнул Геннадий Петрович в траву и зашагал к метро. Сегодня ожидались большие пробки в связи с инаугурацией градоначальника столицы, первой решительной мерой которого была провозглашена «борьба с заторами». «Учитывая тот факт, что назначение президентом нового мэра было прокомментировано мистером Дорогие Часы как «попадание в очко», то заторы получали яркий медицинский оттенок», – начал свою думу по дороге к метро Геннадий.

«Надо будет на поклон к Собянину съездить на неделе. У нас два контракта идут – на перепись и заканчивающийся Год молодежи. Надо что – то для столичных жителей интересное придумать». Контракты с Москвой стабильно приносили несколько десятков миллионов рублей в бюджет «РосПиара» – столица щедра на пиар и рекламу.

Утро обычно даёт хорошие прозрения. И не только по работе. Один раз с утра Геннадий Петрович понял, что некий товарищ в Живом Журнале – провокатор. И тут же, с утра, отписал ему комментарий. Кто – то даже похвалил за отповедь.

А сегодня до Геннадия Петровича дошло, что вчера он потерял пятьсот рублей. В магазине продавали живое пиво две студентки. Все время была одна, а теперь – две. Первая продает, а вторая поддакивает. Тот, кто стоял перед Геннадием Петровичем начал возмущаться:

– А где моя сдача? Я вам пятьсот рублей дал.

– Так я Вам сдала. С пятисот – двести.

– Да?

– Не вижу причин волноваться.

– Странно. Я же помню, сколько у меня денег было. Похоже…

– Да сдала она Вам, – поддакнула сидящая рядом студентка.

– Ну, окей, хорошо, пусть будет так. Счастливо!

«Надули, мужик, тебя, давай, вали быстрее», – подумал Геннадий Петрович. Он пододвинулся к кассе.

– Мне два литра «Белофф» нефильтрованного живого, – начал было Геннадий Петрович, но вернулся мужик:

– А точно сдачу дали?

– Ну да! Да! Вот, посмотрите на кассе.

– Да ладно. До свидания, до свидания!

Геннадий Петрович отдал тысячу. Кошелек не закрывал, ждал сдачи. Вместо сдачи дали пакет с бутылью.

– А сдача?

– Так мы Вам сдали!

– Да?

– Ну да. Она ж Вам сдала только что, – поддакнула студентка справа.

Геннадий Петрович закрыл кошелек. «Странно как – то, – подумал он. – И меня тоже нагрели».

А глаза у девушек были – чистые – чистые.

Утром и вспомнил Геннадий, что студенты театрального вуза часто переодеваются бомжами, попрошайками, мошенниками. И только за счет искренности, качественной игры, они и выигрывают. А кто прокалывается и приходит к преподавателю: «Экзамен не сдал. Посоветуйте, что делать? Что я делаю не правильно?»

Вечером Геннадий Петрович проверил свою догадку. Когда сказал, что денег обратно не потребует – признались: «Да, из театрального».

«Умыли, что ж! Не только Москву, но и меня, – иронично съязвил про себя Геннадий Петрович. – Надо запомнить. Забывать стал про правило – «рожа кирпичом»».

Жизнь стала входить в привычное русло, что было для пиарщика и любого творческого человека смерти подобно. Шея мечтала навязать на себя приключения. Или хотя бы перемещения в пространстве.

Хочешь – получишь.

Труба зовет

– Геннадий, не телефонный разговор. Я сейчас в Воронеже, занят покупкой птицефабрики.

Звонил Аркадий, один из самых влиятельных совладельцев «РосПиара», миноритарный акционер. Его звонки всегда были самые интересные. Вообще, мало кто из акционеров интересовался стратегией или привлечением новых клиентов в успешное пиар – агентство. Таков был уговор – считаем и делим прибыль по итогам года, и на этом ваше участие в управлении заканчивается. Но с Аркадием – другое дело. В «РосПиаре» работали две его дочки: одна – от законной жены, другая – от незаконной. Об этом знал только Геннадий. И на почве таких странных семейных связей иногда вырисовывались и бизнес – проекты.

– А что это Вас в сельское хозяйство потянуло, Аркадий?

– Ты лучше скажи, как там мои дочки?

Аркадий устроил Геннадию в агентство двух своих дочерей от двух разных женщин, с которыми не состоял в официальном браке. Дочери не знали, что они, в своем роде – сестры. Аркадий навещал их по отдельности, но пока предпочитал держать в неведении. Дочки, между тем, дружили, иногда ходили вместе на обед. И почти всегда заказывали одни и те же блюда, вегетарианские. Генетика, ничего не поделаешь. А каждая из девушек думала про другую, что та ей подражает. Оля и Катя.

– Дочки в порядке, трудятся. Кстати, Вы не хотите их друг другу представить? Шучу. Нет, правда, что за птицефабрика?

– Сельское хозяйство, вообще, сильная сторона экономики, по большей части государственная. Если ты не знал, стопроцентно государственный банк – «РосСельХоз».

– Знал – знал. Понимаю, люди без еды не проживут.

– Вот именно. А с курочками управляться легче, чем со свиньями. И приятней. И субсидии для защиты от птичьего гриппа, считай, у меня в кармане. Точнее, у моего юридического лица. Короче. Нарисовалась новая тема. Госзаказ на бизнес – инкубаторы и инновационную экономику. Нужно открыть пять бизнес – инкубаторов с единым центром. Начинай искать людей. И, давай, двигай ко мне завтра. Жду. И все расскажу.

– Окей, я на поезде, не против? Отдохнуть в дороге хочу. – Геннадий был одним из немногих, кто в дороге отдыхал, а не уставал.

Мужланство

«Мы рождены для наслаждения трудом, дракой, любовью, мы рождены для этого и ни для чего другого», – писал один русский писатель. По мнению Геннадия Петровича, данное высказывание применимо только к особям мужского пола. «Женщины – это недомужчины», – говаривал старик Фрейд. И после многочисленных наблюдений с этим нельзя было не согласиться.

Геннадий Петрович много и часто слушал FM – радио. И множество перлов исходило от женщин на ток – радио (тех, где только говорят). Чем больше человек говорит, тем больше совершает глупостей.

Женщина – эксперт Оксана Дмитриева (Справедливая Россия), отвечая на вопрос «Что Вы думаете о женщине – кандидате в мэры Москвы»: «Если бы я была бы Дмитрием Медведевым, я бы из женской солидарности выбрала бы Швецову». «Никогда Дмитриевой не быть Дмитрием Анатольевичем, а Медведеву – женщиной, ясно как Божий день», – отреагировал Геннадий Петрович.

Подоспел прогноз погоды, другой, не менее отрешенный женский голос: «В Москве ясно. В Сочи мелкий дождь. В Питере – морось». «Не дождь, не облачность, а морось… Блин, у всех бордюр, в Ленинграде – поребрик, как обычно», – станция переключилась. Всем радиоведущим в России необходимо пройти курсы актерского или, по крайней мере, ораторского мастерства.

Геннадий Петрович поймал себя на ханжеском, потребительском отношении к женщинам. Что это – следствие окружения (в последнее время общение шло, в основном, с чиновниками) или какого – то иного, как принято выражаться, «воспитания», – непонятно. Понятно и приятно было то, что поимка за данную мысль была произведена самостоятельно. Как известно, мысль осознанная и обдуманная, высвеченная в глубинах подсознания, исчезала совсем или становилась неопасной для окружающих. Геннадий очень хотел относиться к женщинам с любовью, уважением и благодарностью – как никак, именно они «делали» всю российскую пиар – отрасль. Едва ли можно найти на отечественном, а может, и международном (этот вопрос предстояло изучить Геннадию в следующих сериях) пиар – рынке пиар – агентства негаремного типа. В единичных случаях у руля с момента основания стояли женщины (мужчины правят, женщины работают – обычная ситуация), но они вызывали у Геннадия Петровича некоторые сексуальные опасения.

Внимания Геннадия Петровича недавно и пока безответно удостоилась Гульнара Валерьевна Пенькова, накануне назначенная пресс – секретарем нового мэра Москвы. Женщины со страстным восточным темпераментом на видных постах в государственных пиар – службах, такие как Джахан Реджеповна Поллыева, например, радовали глаз, им можно было простить все. С любой фотографии, обработанной ли фотошопом или снятой скрытой камерой, Поллыева излучала здоровье, творчество и силу. Еще бы, место рождения – Ашхабад, «город любви», поет песни, занимается гимнастикой. Мечта поэта, а не женщина.

Сегодня в агентство приходил устраиваться редкий экземпляр – молодой человек. Геннадий Петрович редко даже заглядывал внутрь мужских резюме. Но здесь что – то рука потянулась, нет, не к пистолету, а к кнопке «открыть без сохранения» (для начала) вложенные файлы.

Еще понравился номер телефона претендента на вакансию «аккаунт – менеджер инновационной практики», заканчивающийся на две буквы – «PR». Геннадий Петрович знал, что означают эти буквы – «77».

Вакансия – продвиженец инновационной практики – оперативно открылась вчера после официального конца рабочего дня (21.00), когда Геннадию Петровичу поступил заказ от Аркадия. Выяснять подробности фронта работ пока было некогда – дело ближайших дней, но, судя по всему, заказ был объемный. Обещал стать самым крупным, как сказал один из акционеров «РосПиара», остававшийся пока в тени. Но если он сказал так, значит, так оно и было.

Сразу после просмотра программы «Время», где ожидалось пять выходов от клиентов «РосПиара» (смотрели все аккаунт – менеджеры и директор), повесили вакансию с расплывчатой формулировкой на хэ – хэ. ру (HeadHunter.ru – никаких хэд – хантеров там не было и в помине – одни «менеджеры среднего звена», просто вовремя застолбили удачное доменное имя).

И вот, наутро – за пятьдесят резюме. Тридцать с лишним пришло без сопроводительных писем: «Такая – то госпожа откликнулась на Вашу вакансию». – «Да пошла ты в жопу, лень было по клавишам настучать текст – взяла и ткнула мышкой разок. И после этого она рассчитывает на работу с нами?» – подобные письма были удалены кадровиком сразу. Десятерых хватило на «Здравствуйте, меня заинтересовала Ваша вакансия» – «А Вы нас – нет». Хоть бы потрудились мозг включить – Вы не грузчиком и не продавцом устраиваетесь, в пиар – агентствах думать принято! Пятеро оказались слишком великовозрастными (за 40 – таким в «РосПиаре» придется не по себе, проверено), трое – граждане иностранных государств, русский не родной (иностранные топ – менеджеры в российской компании, обеспечивающей информационную безопасность – не много не мало, не нужны – рано или поздно привяжутся с модными обвинениями в шпионаже). Оставалось два нормальных резюме с хорошими сопроводительными текстами, где авторы рассказывали, почему именно их интересует именно эта вакансия. Одно было написано с двумя грамматическими ошибками, другое – без единой, его и рассмотрел Геннадий Петрович. Он ненавидел безграмотных и тех, кто не любит перепроверять за собой. В частности, к последним относился и он сам – не мудрено, в других мы ненавидим то, что ненавидим в себе. Но к директорам эти «морально – психологические» нормы относятся слабо. Надо заслужить такое право.

За кадровой политикой в «РосПиаре» следили пристально – и руководители фирм – конкурентов (заслать казачка), и сотрудники фирм – конкурентов (сбежать от ненавистных, жадных и неинтересных работодателей) и молодые специалисты – золотые и серебряные медалисты известных ВУЗов, готовые работать за копейки для начала (что говорило об их вменяемости), и даже убежденные пиар – фрилансеры (надоело жить от проекта до проекта). Новый кандидат, похоже, не относился ни к одной из перечисленных категорий.

Резюме вкратце обозначало собой следующую личность. Впрочем, об этом – в следующей главе, да простит мне эту оттяжку читатель. С фотографии улыбалось счастливое лицо довольного жизнью молодого человека.

«Ну что ж, прособеседуем», – решил Геннадий Петрович. То, что осмотр кандидатов шел до получения точного задания клиента, было нормальной практикой в «РосПиаре». Клиенты и исполнители понимали друг друга, что называется, на кончиках пальцев: «Сможете?» – «Что именно?» – «Сложное задание. Сфера телекоммуникаций – сначала конвергенция, потом реорганизация» – «Да, не вопрос». – «Хорошо, скоро подробности обозначу».

Кандидат прибыл за пять минут до начала собеседования. Причесанный и в чистых ботинках, как полагается, с приятным запахом изо рта. Подготовился. «Молодец, что вовремя, а то некоторые за полчаса приходят – пои их чаем и развлекай», – подумала секретарь, которая и оценила, и передала параметры подготовленности директору. Геннадий Петрович уже не утруждал себя разглядыванием таких подробностей.

В принципе, поговорили, как всегда, ни о чем. Так, на уровне энергообмена и симпатии – пытались понять, сойдемся ли? Первая сигнальная система подсказывала Геннадию Петровичу: «Сойдемся». И в заключении – традиционные вопросы, пока человек допивает чай и начинает собираться – одеваться. Обычно в таких случаях и прокалываются все тайные агенты, спадают маски и обнажаются истинные намерения человека, иногда делятся сокровенными мыслями («Мне очень нужна эта работа, у меня ипотека, бла – бла – бла, ну возьмите меня» – эта фраза станет бессмертной, также как «Пипл хавает», к гадалке не ходи), или реже – догадками, как сейчас.

– Как Вам последние известия, Владилен? – Геннадий Петрович уже хотел перейти на «ты», но как – то сдержался.

– Странно все это. Недавно умер Черномырдин, и сегодня по новостям передают, что Украина будет платить за газ на 1 % меньше, – поделился догадкой Владилен.

«А какая связь?», – подумал было Геннадий Петрович, но вспомнил книжку, которую однажды прочел в отпуске, тоже на Украине, кстати. Книжка называлась «Газпром: новое русское оружие» и рассказывала, в частности, о том, как Виктор Степанович строил эту газовую империю.

– Ну, ты это, без крамолы, – все – таки обратился на «ты» Геннадий Петрович.

– Как скажете.

– Да, у тебя вопросы есть?

– Вообще, спокойный у вас район здесь? Я слышал, тут взрыв какой – то недавно был.

– Спокойный – спокойный. Иногда, правда, прорываются какие – то отчаянные головы с гранатометами. Лохи педальные – работать не дают. – Владилен сочувственно покивал, не обиделся:

– Понятно.

Не один раз было отказано в приеме на работу вполне приемлемым личностям, которые сразу поднимали вопрос о зарплате, а не об условиях работы. Этот тест Владилен прошел легко. Следующий тест был такой – при прощании в ответ на обычное «До свидания» отсеивались те, кто не поворачивал в ответ лица, буркали что – то под нос и уходили, не оглядываясь. Благодаря систематическому применению этого теста несколько человек, уже работающих, – кто один год, кто пять лет – больше четырех раз подряд ушли, не повернув головы на прощание в ответ, и были уволены под какими – то благовидными предлогами.

Сейчас, когда Владилен – так звали кандидата – уходя из переговорной, обернулся на «Счастливо!» от Геннадия Петровича – «До свидания!» (легкая улыбка), тут же споткнулся. «Ё – п–п», – прочел по губам Геннадий Петрович.

«Мужик, наш человек. Беру», – решение было принято. Теперь надо было его грамотно обосновать коллегам и четко отказать всем давно рвущимся на место в «РосПиаре». До 12 часов в почту свалилось порядка двух сотен резюме.

Где – то уже видел Геннадий Петрович эту легкую улыбку приятного гражданина.

– Владилен, а когда у тебя день рождения?

– Уже не скоро – недавно, в принципе, летом было. – Немного помедлил, продолжил: 28 июля…

– В День пиарщика, что ли? – Геннадий улыбнулся.

– Ну да.