Текст книги "Восстань и убей первым. Тайная история израильских точечных ликвидаций"

7
«Вооруженная борьба – это единственный путь к освобождению Палестины»

От 600 000 до 750 000 палестинцев либо покинули, либо были выдавлены с территории, на которой образовалось государство Израиль, завоевавшее ее в войне 1948–1949 годов. Палестинцы поклялись разрушить новорожденное государство, и израильское руководство было убеждено в том, что, подвергавшийся рискам и уязвимый, Израиль будет иметь шансы уцелеть, только если оставит в пределах своих границ как можно меньше палестинцев. Это была та логика, пусть и вызывавшая вопросы с точки зрения морали, которая стояла за изгнаниями палестинцев и категорическим отказом кому-либо из них когда-либо возвращаться в Израиль.

Беженцы направлялись в сектор Газа[265]265
  Накануне войны население сектора Газа было чуть больше 70 000, а перепись 1967 года показала численность населения 350 000. См.: Kabha. The Palestinian People: Seeking Sovereignty and State. P. 157–158. CIA World FactBook; United States Census Bureau, International Programs, International Data Base.


[Закрыть] (узкая полоса земли длиной 225 километров, отделявшая юго-восточное побережье страны от подмандатной Палестины по результатам войны 1948–1949 годов, контролировавшаяся до 1967 года Египтом, а затем захваченная Израилем), а также в палаточные лагеря в соседних арабских странах, правящие режимы которых угрожали, что в конечном счете сотрут сионистов с лица Земли и вернут палестинцев на родину. При этом были созданы невыносимые условия существования для беженцев, у которых зачастую не было никаких прав и возможностей контролировать свою жизнь, доступа к высшему образованию или приличного трудоустройства. Они жили в исключительной нищете, при практическом отсутствии общественного здравоохранения и продовольственного обеспечения. Беженцы, хлынувшие в сектор Газа во время войны 1948–1949 годов, почти утроили численность проживавшего там населения. С 70 000 человек в 1945 году число жителей выросло до 250 000 в 1950 году. К 1967 году здесь проживало уже 356 000 человек, а к 2015-му это количество возросло до 1 710 000. Беженцы превратились в лиц без гражданства, выброшенных из своей страны и оказавшихся нежелательными для других государств. Однако и они, и оставшиеся на Западном берегу и в секторе Газа постоянные палестинские жители деревень и городов по-прежнему считали себя народом.

Среди них был юноша по имени Халиль аль-Вазир[266]266
  Халиль Ибрагим Махмуд аль-Вазир, организовавший множество террористических актов, в молодости был членом организации «Братья-мусульмане», признанной террористической и запрещенной в Российской Федерации и ряде других стран. Впоследствии он стал главой военного крыла ФАТХ и заместителем Ясира Арафата.


[Закрыть], который родился в 1935 году в Рамле, небольшом городке к юго-востоку от Тель-Авива[267]267
  Zelkovitz. The Fatah: Islam, Nationality, and the Politics of an Armed Struggle. P. 25–26 (иврит).


[Закрыть]. Во время войны 1948 года он и его семья, вместе со многими другими жителями Рамлы, были депортированы в сектор Газа, где жили в лагере для беженцев.

К тому времени когда аль-Вазиру исполнилось 16 лет, он уже был вожаком одной из групп боевиков. Исполненный решимости отомстить за депортацию семьи, аль-Вазир заявил, что установил контакт с муджахиддинами[268]268
  Буквальное значение слова mujahideen – «люди, участвующие в джихаде». Оно используется для обозначения повстанцев и боевиков, а на языке израильтян и Запада – террористов. Высказывание аль-Вазира взято из книги: Sayigh. Armed Struggle and the Search for State. P. 81.


[Закрыть], воевавшими в Палестинской войне 1948 года, чтобы перенять у них боевой опыт.

Ветераны Палестинской войны обучали аль-Вазира и его товарищей, а те, в свою очередь, обучали других молодых палестинцев. В 1953 году, будучи 18 лет от роду, аль-Вазир командовал отрядом из 200 бойцов. В конце 1954-го – начале 1955 года аль-Вазир со своими людьми начал проведение серии диверсий и убийств внутри Израиля. Египтяне, используя палестинцев в качестве дешевой военной силы, организовали отправку молодых палестинских студентов из Каира в сектор Газа. Среди них был и студент-электротехник из Каирского университета по имени Мохаммад Ясир Абдель Рахман Абдель Рауф Арафат аль-Кудва аль-Хусейни – Ясир Арафат.

О месте рождения Арафата спорят до сих пор[269]269
  Cobban. The Palestinian Liberation Organization: People, Power and Politics. P. 6–7; Yaari. Fatah. P. 9–17 (иврит); Zelkovitz. The Fatah. P. 25–26 (иврит).


[Закрыть]. По официальной палестинской версии, он родился в 1929 году в Иерусалиме, что, более соответствовало бы палестинскому лидеру. Однако некоторые утверждали, что местом его рождения была Газа или даже Каир. Как бы там ни было, Арафат происходил из известной палестинской семьи, имевшей родственные связи с великим муфтием Хаджи Амином аль-Хусейни, а также с Абд аль-Кадиром аль-Хусейни, командующим палестинскими вооруженными силами в 1948 году. Оба этих деятеля были определены израильтянами как главные цели для ликвидации. Арафат, который взял себе военный псевдоним Абу Аммар, и аль-Вазир, назвавшийся Абу Джихадом, стали близкими соратниками и боевыми товарищами. Вместе они работали над усилением палестинских ячеек в секторе Газа.

Израильская разведка не слишком утруждала себя беспокойством по поводу роста воинственных настроений в лагерях для беженцев. «В целом можно сказать, что палестинская диаспора не очень нас тогда интересовала, – говорит Аарон Левран, который служил в то время в израильской военной разведке AMAН. – Они не представляли серьезную военную силу». Палестинские боевики рассматривались тогда не как долгосрочная стратегическая угроза, а как тактическая проблема сегодняшнего дня, заботившая израильтян лишь постольку, поскольку палестинские боевики все же проникали на территорию Израиля, чтобы угрожать и терроризировать евреев. А эта проблема была достаточно эффективно решена в ходе Синайской кампании 1956 года: опасаясь израильских репрессалий, египтяне были больше озабочены сохранением мира на границе, чем судьбой палестинцев, и поэтому прекратили рейды на израильскую территорию.

Боевики смотрели на ситуацию иначе. Абу Джихад и Арафат, почувствовав себя преданными, когда египтяне запретили им операции по проникновению на территорию Израиля, решили, что палестинцы могут покончить со своими страданиями, только начав самостоятельную борьбу с врагом[270]270
  Sayigh. Armed Struggle. P. 84, 85n.


[Закрыть]. Победа израильтян в ходе Синайской кампании, которая остановила набеги палестинцев на израильскую землю с территории Египта, с фактической неизбежностью привела также и к возникновению самостоятельного партизанского движения на палестинской стороне.

После многолетних скитаний по различным странам в конце 1959 года Арафат и Абу Джихад перебрались в Кувейт[271]271
  Ibid. P. 85.


[Закрыть]. Они пришли к пониманию того, что в глазах Насера, который стремился объединить арабский мир под своим руководством, их деятельность будет рассматриваться только как обструкционистская. Арафат и Абу Джихад хорошо осознавали, что до тех пор, пока они оставались в одном из главных арабских государств, им никогда не удастся создать эффективную всепалестинскую организацию, находящуюся под их властью.

Абу Джихад признавал верховенство Арафата, который был на шесть лет старше и сумел обзавестись обширной сетью связей в палестинской диаспоре. Арафат рассматривал себя в качестве лидера, но моментально разглядел и признал в Абу Джихаде военные и оперативные способности, которых самому ему не хватало. В течение двух лет Арафат, Абу Джихад и еще три их товарища работали над принципами и оперативной структурой своей организации. Все это они делали в глубокой тайне, чтобы избежать противодействия со стороны арабских стран. В конечном счете 10 октября 1959 года было официально объявлено о создании Организации освобождения Палестины (ООП).

Скоро они обнаружили, что арабское сокращение организации, звучавшее как «ХАТАФ», весьма двусмысленно и в переводе с арабского означает «скорая смерть». Поэтому Абу Джихад, который был особенно чувствителен ко всяким символам, предложил, чтобы акроним с названием организации читался в обратном порядке – «ФАТАХ»[272]272
  «ФАТАХ» впоследствии стала широко известной палестинской военизированной организацией и политической партией ФАТХ. – Прим. перев.


[Закрыть], что означало «славная победа».

Основные принципы организации, которые распространялись тогда среди общественности в виде листовок, позже будут сведены воедино в Устав ООП[273]273
  Ранние документы о создании ФАТХ см.: Ibid. P. 88–89.


[Закрыть]. Статья 9 этого Устава констатирует, что «вооруженная борьба является единственным путем к освобождению Палестины», а статья 6, по существу, призывает к депортации из Израиля всех евреев, прибывших на его территорию после 1917 года. В статье 20 отмечается: «Утверждения об исторических и религиозных связях евреев с Палестиной не соответствуют фактам… Евреи не составляют единый народ с национальной идентичностью; они являются гражданами стран, которым принадлежат и из которых происходят». В статье 22 упоминается, что: «Сионизм является… расистским и фанатичным по своей природе, агрессивным, экспансионистским и колониальным по своим целям и фашистским по своим методам». В большинстве положений устава ООП, направленных против сионизма, утверждается, что он является инструментом империализма.

Израильская разведка, занятая Насером и убежденная в том, что Египет представлял для Израиля наиболее вероятную и страшную угрозу, полностью прозевала образование ФАТХ. Только в начале 1964 года, то есть более четырех лет спустя с момента создания организации, два израильских агента подготовили оперативные отчеты о ней[274]274
  Mossad. History Department. Ladiyyah: The Mistarev and the Warrior, 1989. P. 42 (архив автора, получено от источника Lindt). The Shin Bet. The Mistaravim Affair, без даты (архив автора, получено от источника Twins). Интервью с Харелем, 6 апреля 2001, Сами Мориахом, 12 августа 2013, Шаем Исраэлем, 13 октября 2016 и Хадаром, 1 сентября 2013. См.: Ronen Bergman. Double Identity // Yedioth Ahronoth, August 30, 2013.


[Закрыть]. Ури Исраэль (известный в «Моссаде» как «Ладийях») и Ицхак Сагив («Исраэль»), работавшие под прикрытием палестинских бизнесменов, сообщили, что студенческие боевые ячейки, действовавшие при поддержке ФАТХ и подстрекаемые этой организацией, набирают все большую силу в Европе и не должны недооцениваться. В октябре 1964 года, когда весь «Моссад» работал по делу германских ученых-ракетчиков, Ладийях написал тогдашнему шефу резидентуры «Моссада» в Европе, Рафи Эйтану, следующее предупреждение: «Я прихожу к заключению, что опасность, которая исходит для нас от ученых, студентов и образованных палестинцев, нисколько не уступает по своей остроте той угрозе, что представляет собой вооружение арабских государств оружием массового поражения».

Поначалу кураторы упомянутых агентов в «Моссаде» не были впечатлены, высокомерно отвергая феномен Арафата, Абу Джихада и их товарищей как «студентов и интеллектуалов, которые больше сильны на словах, чем в делах». Но Ладийях и Исраэль настаивали на своем, утверждая, что их палестинские связи все чаще говорят об организации как о «субъекте вооруженной борьбы с сионизмом».

«ФАТХ являет собой нечто совершенно отличное от того, что существовало до него, – писали они в своем донесении в мае 1964 года[275]275
  Mossad. History Department. Ladiyyah: The Mistarev and the Warrior, 1989. P. 54.


[Закрыть]. – Эти двое – Арафат и Абу Джихад – способны на то, чтобы поднять палестинцев против нас».

ФАТХ осуществил свою первую террористическую атаку 1 января 1965 года. Это была попытка подорвать государственную систему водоснабжения – обширную сеть каналов и водоводов, которая несла воду из Галилейского моря (известного также как Тивериадское озеро) на засушливый юг страны[276]276
  Yaari. Fatah. P. 40–41 (иврит).


[Закрыть]. Эта атака была исполнена глубокого символического смысла – она угрожала отрезать источник жизни – воду – в пустынном районе Ближнего Востока, что било по всем жителям региона. Строительство системы каналов вокруг Тивериадского озера явилось крупным и спорным проектом, причиной значительной турбулентности в арабском общественном мнении. Хотя премьер-министр Сирии Салах Битар заявил в сентябре 1964 года, что «арабские государства были полны решимости вести непрекращающуюся кампанию, нацеленную на то, чтобы не дать Израилю реализовать его мечту» – привести воду в пустыню, все это были пустые слова[277]277
  Интервью с Салахом Битаром, 11 сентября 1963, процитированное в книге: Segev. Alone in Damascus. P. 223.


[Закрыть]. И только ФАТХ, тогда еще маленькая организация с немногочисленными ресурсами, взяла инициативу на себя и начала действовать.

Операция, спланированная Абу Джихадом, оказалась абсолютно любительской по исполнению и с треском провалилась. Группа, которая должна была осуществить первую военную акцию ФАТХ, была арестована в Газе за неделю до начала операции[278]278
  Cobban. Palestinian Liberation Organization. P. 33.


[Закрыть]. Другая группа также была арестована в Ливане за несколько дней до атаки[279]279
  Yaari. Fatah. P. 40–41 (иврит).


[Закрыть]. В конце концов третьей группе, которая проникла в Израиль с территории Иордании, удалось заложить взрывчатку возле штаб-квартиры израильской Государственной службы водоканала, но заряд не сработал и был обнаружен патрулем. Члены этой группы были пойманы[280]280
  Ibid. P. 9 (иврит). См. также: Cobban. Palestinian Liberation Organization. P. 33; Sayigh. Armed Struggle. P. 107–108.


[Закрыть]. Несмотря на явный провал, новость об операции распространилась по всему арабскому миру. Появилась сила, готовая бросить вызов израильтянам. Что касается военной разведки АМАН, она взяла этот инцидент на заметку, но более ничего не предприняла.

Тем временем связи Ладийяха, на приобретение которых он потратил годы двойной жизни, оправдали себя. Арафат и Абу Джихад поддерживали тесные контакты с палестинскими студентами по всей Европе, особенно в Восточной и Западной Германии. Центр этой активности находился в ФРГ. У Ладийяха был там знакомый палестинец, Хани аль-Хассан, который возглавлял Палестинскую студенческую ассоциацию в Западной Германии. Его брат Халед являлся одним из пяти основателей ФАТХ. Хани столкнулся с финансовыми трудностями, и Ладийях пришел ему на помощь. Он предложил оплачивать аренду квартиры, которую Хани снимал во Франкфурте по адресу Бетховенштрассе, 42. Эта квартира являлась офисом студенческой организации. Туда периодически приходили и лидеры ФАТХ.

В январе 1965 года «Колоссу», подразделению наружного наблюдения «Моссада», удалось установить в квартире микрофоны[281]281
  Mossad. History Department. Uri Yisrael (“Ladiyyah”) – a Unique Operational Figure, 1995 (архив автора, получено от источника Lindt).


[Закрыть]. В течение последующих восьми месяцев израильские оперативники подслушивали разговоры на встречах, происходивших в квартире, с поста, который они организовали тут же, рядом с холлом первого этажа. Они слушали клятвы «стереть Израиль с карты Земли», о чем заявлял Абу Джихад на одной из таких встреч.

Рафи Эйтан, который за несколько лет до этого командовал подразделением Армии обороны Израиля, изгнавшим семью Абу Джихада из Рамлы, в то время являлся резидентом «Моссада» в Европе. Прослушивая записи с планами палестинцев, он одним из первых понял, что у движения ФАТХ есть потенциал и что во главе него стоит очень харизматичный и опасный лидер. «Подлинная природа Арафата стала для меня понятной после этих франкфуртских встреч палестинских деятелей, – говорил он позднее. – Студенты рассказали Арафату и Абу Джихаду, что уже существовало не менее пятнадцати различных палестинских организаций, что было важно обеспечить их согласованные действия под единым командованием. Арафат заявил, что в этом нет необходимости и даже хорошо, если каждая организация будет иметь своих боевиков и свой бюджет. Так, по словам Арафата, будет гарантировано, что мы продолжим борьбу против сионизма до тех пор, пока не сбросим всех евреев в море»[282]282
  Интервью с Эйтаном, 24 января 2013.


[Закрыть].

На протяжении первой половины 1965 года ФАТХ осуществлял все больше диверсий, минируя дороги, разрушая нефтепроводы и атакуя израильтян с применением стрелкового оружия[283]283
  Pedahzur. The Israeli Secret Services and the Struggle Against Terrorism. P. 30.


[Закрыть]. Большинство этих акций окончилось неудачей, но они отозвались эхом в ушах Рафи Эйтана в Париже. В мае 1965 года Эйтан попросил директора «Моссада» Амита отдать приказ членам подразделения «Кесария» проникнуть в квартиру на Бетховенштрассе во время одной из встреч и убить всех присутствующих. «Мы легко можем это сделать, – писал он Амиту. – У нас есть доступ к цели, и это дает нам возможность, которую мы вряд ли сможем получить вновь».

Амит, все еще находясь под негативным впечатлением от захвата оперативников «Кесарии» Коэна и Лотца, отказался подписать такой приказ. Он не видел в этой группе палестинцев ничего, кроме банды молодых негодяев без каких-либо реальных возможностей.

«Плохо, что тогда меня не послушались, – говорил Эйтан спустя десятилетия. – Мы могли сэкономить огромные усилия и избежать безмерной сердечной боли и горя»[284]284
  Интервью с Эйтаном, 24 января 2013.


[Закрыть].

В последующие месяцы были совершены новые нападения, и их число неуклонно росло[285]285
  Cobban. Palestinian Liberation Organization. P. 33.


[Закрыть]. Становилось ясно, что Арафат и Абу Джихад являются проблемой, которая сама не решится. «Поначалу их террористические атаки были смешными, – рассказывает Аарон Левран, занимавший в то время пост заместителя начальника информационно-аналитического подразделения военной разведки. – Но с течением времени они становились все серьезнее… Столкнувшись с такой ситуацией, разведывательное сообщество действовало двумя путями. Первый – организация специального управления, которое занялось этой проблемой. Второй – спецслужбы начали наносить удары по верхушке пирамиды».

«Специальное управление» представляло собой секретную комиссию, в чьи задачи входила выработка мер по противодействию палестинскому терроризму. Оно было создано в августе 1965 года и состояло из трех человек: Леврана, Майка Харари – заместителя руководителя «Кесарии», и Шмуэля Горена – начальника подразделения 504 АМАН.

«Комиссия трех» разработала приказы о ликвидации Арафата и Абу Джихада. Понимая, что последние провалы «Кесарии» вряд ли позволят добиться утверждения подразделения в качестве исполнителя «целевых» убийств, комиссия рекомендовала вернуться к тактике «писем-убийц». С использованием информации, собранной Ладийяхом и Исраэлем, эти бомбы должны были быть разосланы по почте нескольким руководителям ФАТХ в Ливане и Сирии.

8 октября директор «Моссада» Амит встретился с премьер-министром и министром обороны Леви Эшколом для того, чтобы представить план на его утверждение. «У нас есть три цели, – сказал Амит. – Наши люди (Ладийях и Исраэль) вернулись из столиц (Бейрута и Дамаска), и мы хотим привести план в исполнение»[286]286
  Встреча Эшкола с Амитом, 8 октября 1965.


[Закрыть].

Назвав имена целей, Амит заметил, что Ладийях предоставил всю необходимую информацию и предложение состоит в том, чтобы каждой из намеченных жертв был направлен «подарок». Письма будут выглядеть так, как будто их отправили хорошо известные целям люди. Для того чтобы все выглядело максимально убедительно, пакеты будут посланы непосредственно из Ливана.

«На этот раз исполнителем будет женщина. Она поедет в Бейрут и вложит письма в почтовые ящики адресатов… Она из Южной Африки, у нее британский паспорт, и она готова выполнить задание». Амит имел в виду Сильвию Рафаэль, дочь отца-еврея и нееврейской матери, которая прониклась глубокой симпатией к еврейскому народу, эмигрировала в Израиль и была завербована «Моссадом». Она прошла боевую подготовку у Моти Кфира и стала самой известной женщиной-оперативницей в истории «Кесарии».

Амит рассказал Эшколу, что будет организовано направление целой серии смертоносных писем. Если «Моссад» сконцентрируется на трех указанных целях, военная разведка АМАН одновременно разошлет по почте от 12 до 15 бомб, адресованных боевикам ФАТХ в Иордании.

Эшкол скептически спросил: «Был ли у нас опыт проведения подобных операций, когда все прошло по плану?.. В Египте этого не случилось». Таким образом Эшкол напомнил Амиту, что письма-бомбы, посланные немецким ученым в Египте, не убили их, а только ранили.

Амит еще раз заверил Эшкола в успехе операции, пояснив: «На этот раз мы снабжаем изделия более мощным зарядом. Теперь мы кладем в письмо 20 граммов взрывчатки».

Однако и в этот раз письма-ловушки не сработали. Несколько получателей были легко ранены, однако большинство из отправленных писем-бомб обнаружили и обезвредили до того, как они смогли нанести какой-либо вред адресатам.

В то время Арафат и Абу Джихад были в Дамаске[287]287
  Segev. Alone in Damascus. P. 29.


[Закрыть], который согласился предоставить свой патронаж ФАТХ и разрешил военизированным подразделениям этой организации использовать тренировочные базы в Сирии. Возможности для проведения Израилем сколько-нибудь активных действий в Дамаске были очень ограниченны, особенно после поимки Эли Коэна и панической эвакуации оттуда других израильских оперативников. Более того, с территории Сирии ФАТХ мог успешнее координировать свою борьбу против Израиля, часто вторгаясь на Западный берег, находившийся тогда под управлением Иордании. ФАТХ организовал там базы, с которых осуществлял террористические атаки внутри Израиля. Большинство таких операций представляли собой попытки диверсий против гражданских объектов, в числе которых были частные дома, высшие учебные заведения и объекты инфраструктуры типа магистральных водопроводов, железных и грунтовых дорог.

За 1966 год ФАТХ предпринял 40 атак в Израиле. Хотя их частота сохранялась на уровне 1965 года, дерзость и качество исполнения значительно возросли. С середины 1966 года ФАТХ начал наносить удары по израильским военным объектам. В ходе одной из таких операций, 11 ноября 1966 года, трое израильских солдат погибли, когда их вездеход подорвался на мине. Ответные действия Израиля последовали через два дня, когда подразделения Армии обороны атаковали в Иордании деревню Самуа к югу от города Хеврона. Изначально цель операции состояла в разрушении деревни для того, чтобы послать сигнал, который должен был сдержать арабские государства и мотивировать их на действия против ФАТХ. Однако в ситуацию вмешалась армия Иордании. Результатом явилась гибель 16 иорданских солдат, одного израильского военного и острый рост напряженности на границе.

И все же стремление «замести палестинскую проблему под ковер» было в израильском истеблишменте настолько сильным, что не поощрялось даже произнесение вслух названия организации ФАТХ. «Мы не хотели признавать за ФАТХ никаких успехов; даже не упоминали, что та или иная операция была проведена им, – говорил Шломо Газит, начальник информационного-исследовательского управления АМАН с 1964 по 1967 год[288]288
  Интервью со Шломо Газитом, 12 сентября 2016.


[Закрыть]. – С другой стороны, мы все же должны были как-то его обозначать, поэтому придумали нейтральную формулировку». Этой формулировкой явилось слово «паха», что на иврите представляло собой аббревиатуру выражения «террористическая активность неприятеля». В течение десятилетий этот термин использовался израильскими официальными лицами, когда они рассказывали общественности страны о том, кто стоял за теми или иными террористическими акциями.

В начале 1967 года положение стремительно ухудшилось[289]289
  Operation Tophet // Maarakhot, April 1984. P. 18–32; Sayigh. Armed Struggle. P. 211–212.


[Закрыть]. К началу марта ФАТХ провел более сотни атак на Израиль в районах страны, которые граничили с Иорданией, Сирией, Ливаном и Египтом. Были убиты 13 израильтян: 9 гражданских лиц и 4 солдата. Обмен небольшими ударами между сторонами, когда палестинцы нападали, а израильтяне осуществляли ответные акции возмездия, значительно осложнил и без того хрупкие отношения Израиля с соседними арабскими государствами.

11 мая Израиль в последний раз предупредил Сирию, что если она не будет сдерживать ФАТХ, израильская сторона прибегнет к крупномасштабным военным действиям. После этого предупреждения арабская сторона создала Объединенное военное командование с участием Египта, Сирии и Иордании, и на обеих сторонах конфликта были сконцентрированы огромные военные силы. Многие арабы тогда верили в то, что впервые наступило время для ликвидации государства Израиль[290]290
  В значительной степени ухудшение отношений между Израилем и арабскими странами происходило в результате вмешательства советской разведки. См.: Ronen Bergman. How the KGB Started the War That Changed the Middle East // The New York Times, June 7, 2017. Интервью с Шимоном Шамиром, 6 апреля 2017, Майклом Оре-ном, 6 апреля 2017 и Ами Глуска, 6 апреля 2017.


[Закрыть].

В самом Израиле многие были убеждены в скором пришествии второго холокоста. В стране превалировали мрачные настроения. Некоторые люди ожидали гибели десятков тысяч жителей страны. В городских парках (даже таких, как Ган-Меир в самом сердце Тель-Авива) спешно готовили траншеи для массового захоронения погибших.

28 мая 1967 года премьер-министр Эшкол выступил с речью на государственном радио, что только ухудшило ситуацию[291]291
  Эшкол сильно колебался в вопросе о том, чтобы начинать войну с арабами без согласия США. Его колебания еще более усилились, когда на встрече директора «Моссада» Амита с резидентом ЦРУ в Израиле Джоном Хадденом последний сказал: «Если вы начнете атаку, США высадятся в Египте для оказания ему помощи». Амит ответил: «Я не верю своим ушам». «Моссад», отчет о встрече Эшкола с Джоном Хадденом, 25 мая 1967 (архив автора, получено от Амита). Интервью с Джоном Хадденом, июнь 2006, Навотом, 6 апреля 2017 и Йешайяху Гавишем, 6 апреля 2017.


[Закрыть]. Поскольку текст речи менялся вплоть до последней секунды, Эшкол сбивался в ключевых фразах. Израильская публика поняла это как недостаток решительности с его стороны, что обострило существовавшие страхи.

Тем не менее руководство израильской армии и спецслужб было уверено в собственных возможностях и давило на Эшкола, требуя разрешения ударить первыми[292]292
  Mossad Chief Amir to PM Eshkol, Report on U. S. Visit 31.5–2.6.1967 (архив автора, получено от Амита).


[Закрыть]. Шеф «Моссада» Амит полетел в Вашингтон, где встретился с министром обороны США Робертом Макнамарой. Из реакции Макнамары на беседу Амит вынес то, что позднее назвал «мигающим зеленым светом»[293]293
  Интервью с Амитом, апрель 2006. Central Intelligence Agency, Offi ce of the Director, Richard Helms, to the President with the attachment of Views of General Meir Amit, Head of the Israeli Intelligence Service, on the Crisis in the Middle East, 2 June 1967 (архив автора, получено от Амита).


[Закрыть] на осуществление Израилем превентивного удара.

В 7:45 5 июня 1967 года началась Шестидневная война, в самом начале которой израильские ВВС разбомбили и разрушили десятки вражеских аэродромов. Благодаря тому, что за долгие годы подготовки к войне «Моссаду» и военной разведке АМАН удалось собрать точную и подробную информацию, в течение нескольких часов израильские военно-воздушные силы уничтожили почти все военные самолеты, которыми располагали Египет, Сирия и Иордания. К моменту окончания войны 10 июня Израиль оккупировал территории, которые увеличили его размеры более чем на 300 %. Израильские приобретения включали в себя Синайский полуостров, а также Голанские высоты, Западный берег реки Иордан и сектор Газа.

К тому времени на указанных территориях проживало более миллиона палестинцев, многие из которых являлись беженцами 1948 года, попавшими теперь под оккупацию тех же сил, которые выгнали их с родной земли 20 лет тому назад. Всего за одну неделю политический и демографический ландшафт Ближнего Востока полностью изменился.

Война показала абсолютное превосходство разведки и армии Израиля над своими соперниками в арабских государствах. Тем не менее некоторые израильтяне понимали, что блестящая победа – не только причина для торжества. Она одновременно являла собой и возможность для установления долгосрочного перемирия. Начальник информационно-аналитического управления АМАН Газит подготовил специальный, совершенно секретный доклад, который был роздан высшим руководителям государства и армии, содержавший, помимо прочего, и предупреждение о том, что «мы не должны выглядеть хвастунами, насмехающимися над разбитым врагом и унижающими его достоинство и достоинство его лидеров»[294]294
  АMAN Research Division. Israel and the Arabs: A New Situation, June 8, (архив автора, получено от Газита). Интервью с Газитом, 12 сентября 2016.


[Закрыть]. Доклад призывал к немедленным переговорам с арабскими странами и к использованию завоеванных территорий для бартерной сделки – уход с них Израиля и создание «независимого палестинского государства» в обмен на всеобъемлющий, полный и окончательный мирный договор. В Шин Бет (общей службе безопасности) также имелось много людей, которые верили в то, что сложившаяся ситуация предоставляет уникальный исторический шанс для окончания национального конфликта между евреями и арабами. Даже «шпион № 1» Израиля, Меир Амит, разглядел в ней огромный потенциал для мира. Но к его совету никто не прислушался.

Гигантская метаморфоза израильского общества, его парламентариев и правительственных чиновников, которые из граждан и руководителей страны, стоявшей на грани уничтожения, в одночасье превратились в граждан и руководителей непобедимой империи, сделала их слепыми по отношению к той истине, что даже победа и завоевание вражеской территории может принести с собой серьезные угрозы.

Амит был одним из немногих, кто понимал глубину и опасность нового тренда в национальной психологии. «То, что происходит сейчас, приносит разочарование, болезненное разочарование, – писал он в своем дневнике через две недели после Шестидневной войны. – Я предчувствую, беспокоюсь и опасаюсь бесполезной утраты результатов этой войны… Когда я вижу, как ведутся в этом отношении дела, руки у меня опускаются и мною овладевает чувство отчаяния»[295]295
  Личный дневник Меира Амита, июль 1967 (архив автора, получено от Амита).


[Закрыть].

В то время как Амит видел в победе Израиля возможность установления мира, Арафат и Абу Джихад рассматривали сокрушительное поражение арабских государств как катастрофу, которую можно использовать в своих интересах. Они понимали, что постыдный провал лидеров арабских стран создаст в общественном мнении вакуум, который смогут заполнить новые лидеры, воспринятые арабским обществом как молодые, храбрые и некоррумпированные. Абу Джихад утвердился в мысли, что теперь вести повстанческую вооруженную борьбу против Израиля станет легче.

Всего через десять дней после окончания войны, 20 июня, Арафат и Абу Джихад объявили в Бейруте, что ФАТХ продолжит свою борьбу на территориях, которые Израиль только что захватил[296]296
  Yaari. Fatah. P. 92–94 (иврит).


[Закрыть]. Сдерживая это обещание, Абу Джихад инициировал волну террористических атак в секторе Газа и на Западном берегу. В сентябре 1967 года было организовано 13 акций, в октябре – 10 и в ноябре – 20. Цели были выбраны в основном гражданские: фабрики, жилые дома, кинотеатры. С учетом этих атак ни один из сотрудников израильских спецслужб не решился высказываться за переговоры с ФАТХ.

Хотя вел эту войну Абу Джихад, израильскому руководству было ясно, что лидером в ФАТХ является Ясир Арафат. Именно он закладывал дипломатический и идеологический курс организации, именно он смог постепенно объединить различные палестинские фракции под общим руководством. Он также стал играть роль модератора в отношениях с лидерами арабских государств, которые первоначально видели в ФАТХ серьезную угрозу. В 1964 году арабские государства основали Организацию освобождения Палестины (ООП) и поставили ее главой свою марионетку, Ахмада Шукейри. Однако в связи с совершенно неудовлетворительными результатами действий ООП в ходе Шестидневной войны и возрастающим влиянием Арафата контроль над ООП постепенно перешел в руки ФАТХ, и в конце концов Арафат был избран ее председателем. Абу Джихад стал координатором военной деятельности ООП, заняв фактически место второго человека в руководстве организации.

Арафат, который стал носить традиционный палестинский мужской головной убор куфию уложенным на голове в форме карты Палестины, превратился в символ палестинского сопротивления.

«Израиль должен ударить в сердце террористических организаций, по их штабу, – записал в своем дневнике Иегуда Арбель, руководитель подразделений Шин Бет в Иерусалиме и на Западном берегу реки Иордан. – Ликвидация Абу Аммара (Арафата) является необходимым и обязательным предварительным условием решения палестинской проблемы»[297]297
  Дневник Арбеля цит. по: Perry. Strike First. P. 42 (иврит).


[Закрыть]. Арбель оказывал на «комиссию трех» давление для достижения этой цели. Со своей стороны он составил и распространил в соответствующих службах описание Арафата как разыскиваемого опасного преступника – один из первых словесных портретов, за которым последовали многочисленные документы такого рода на других террористов. «Маленького роста, 155–160 см, цвет кожи темный. Сложения упитанного, круглолицый. Посередине головы лысина. Волосы на висках седые. Усы бреет. Манера поведения: беспокойная. Глаза: все время бегают»[298]298
  Shin Bet. Wanted poster for Yasser Arafat, June 1967 (архив автора, получено от Шломо Накдимона).


[Закрыть].

Израильские спецслужбы пытались ликвидировать Арафата несколько раз во время и сразу же после Шестидневной войны[299]299
  Интервью с Суттоном, 9 мая 2012. См.: Bechor. PLO Lexicon. P. 266 (иврит); Rubinstein. The Mystery of Arafat. P. 98 (иврит).


[Закрыть]. Через несколько дней после победы Израиля информатор Шин Бет указал на тайное местонахождение Арафата в Старом городе неподалеку от Яффских ворот. По этому адресу было послано армейское подразделение для того, чтобы схватить Арафата живого или мертвого, но он умудрился скрыться буквально за несколько минут до появления солдат. Через два дня военные, действовавшие по наводке специального подразделения 504, осуществили рейд на квартиру в Бейт-Ханина – поселении, расположенном к востоку от Иерусалима, но обнаружили только питу с начинкой из овощного салата и тахини, от которой было откушено несколько кусков. Еще день спустя Арафат, переодетый в женское платье, сумел перебраться через мост на реке Иордан в такси, принадлежавшее одному из его сторонников.

Между тем террористические атаки ООП на Израиль становились все более частыми и кровавыми. В промежутке между окончанием войны и мартом 1968 года было убито 65 израильских военнослужащих и 50 гражданских лиц, а 249 солдат и 295 мирных жителей были ранены. Атаки, осуществленные ФАТХ из штаб-квартиры в Караме, расположенном в южной части Иорданской долины, часто приводили к столкновениям между Армией обороны Израиля и иорданскими вооруженными силами. Росла напряженность на протяженной границе между двумя странами, что делало нормальную жизнь на израильской стороне невозможной. Командование Армии обороны Израиля настаивало, чтобы премьер-министр Эшкол санкционировал массированную военную операцию, однако он проявлял в этом вопросе колебания[300]300
  Meeting of the IDF General Staff 38–341, April 1968, 17–18 (архив автора, получено от источника Sheeran).


[Закрыть].