Текст книги "Обмен времен «Холодной войны»"

Глава 12

Я проснулся от звука воды, льющейся в кастрюльку. Падильо стоял у раковины. Потом поставил полную кастрюльку на конфорку и включил плиту. Я взглянул на часы. Половина седьмого. Оставалось лишь гадать, светит ли солнце или идет дождь, поскольку окна чернели рубероидом. Впрочем, едва ли это имело какое-то значение. Я поднялся, подошел к столу, сел. Куки спал на дальней кровати.

– На завтрак у нас растворимый кофе. И тушенка, если хочешь, – предложил Падильо.

– Могу и обойтись. – Я потянулся.

– Расскажи поподробнее о Маасе и его тоннеле.

– За пять тысяч баксов он готов провести нас под землей. Куки привез деньги вчера вечером, как я тебе и говорил. Вот карта, – из внутреннего кармана я извлек конверт и бросил на стол.

Падильо взял конверт, вытащил карту, развернул ее, долго и внимательно изучал.

– Трудно сказать, где он находится. Телефонный номер у тебя?

Я кивнул.

Падильо прогулялся к плите, насыпал в две чашки по ложке растворимого кофе, налил кипятка, помешал, принес обе чашки к столу.

– Хочешь сахара?

– Если есть.

Он передал мне упаковку с двумя кусочками, я сорвал обертку, осторожно опустил сахар в кофе, размешал ложкой.

– Если днем все пройдет нормально, через Стену будем перебираться вечером.

– Вечером?

– В сумерках. Лучшее время, эффективность прожекторов минимальная. Мы используем один из способов, отработанных Уитерби. Марта все подготовит в Западном секторе. Если этот вариант не пройдет, придется скорее всего звонить Маасу. Его цена не слишком высока, знаешь ли.

– И Куки того же мнения. Ты думаешь, дело выгорит?

– Не знаю. Клянусь Богом, не знаю. Все это обходится мне слишком дорого. Заменить Уитерби ой как нелегко. Я никак не могу свыкнуться с мыслью, что он мертв.

– Я знал его недостаточно хорошо, но по всему чувствовалось, что он – мужчина самостоятельный, привыкший принимать решения, ни на кого не оглядываясь. Наверное, в какой-то момент он переступил черту допустимого риска.

– А ты нет?

– Не хочу и думать об этом. А если задумаюсь, то вернусь к кровати и улягусь, укрывшись с головой. Даже не знаю, смогу ли я хоть чем-то тебе помочь.

Падильо взял у меня очередную сигарету.

– Сможешь. Возможно, я буду использовать тебя и в дальнейшем. У тебя неплохие задатки.

– Вот уж нет. Это последнее дело Маккоркла. Берлинский лис удаляется на заслуженный отдых.

Падильо усмехнулся и встал.

– Пора поднимать Кука. – Он прошел к дальней кровати, потряс Кука за плечо. Тот перекатился на живот и зажал голову руками.

– Одно утро, – простонал Куки. – Хоть одно утро без похмелья.

– Выпей кофе, – крикнул я. – Возможно, вторая чашка даже удержится у тебя в животе.

Куки проследовал в сортир. Вернулся еще более бледным. Наклонился над раковиной, плеснул воды в лицо, затем плюхнулся на табуретку у стола. Падильо поставил перед ним чашку кофе.

– Сахар?

– У меня есть свой.

Он достал фляжку, отвинтил крышку, жадно глотнул виски. По его телу пробежала дрожь. Он запил спиртное кофе. И расцвел прямо на глазах.

– Составишь мне компанию? – Куки протянул фляжку Падильо.

– Спасибо, Кук, не хочу. Я редко пью раньше девяти.

Куки кивнул и добавил в кофе солидную порцию виски.

– А теперь перейдем к делу, – скомандовал Падильо и расстелил перед нами карту Берлина.

Детали предстоящей операции мы уточняли до девяти утра, пока не услышали, как внизу хлопнула дверь, Пришли Макс и Марта. Девушка провела ночь, оплакивая Уитерби. Глаза ее покраснели, веки опухли. Они тоже сели за стол.

– Мы несколько раз прошлись по всем этапам операции. Проведем ее, как ты и предлагал, – Падильо глянул на Макса. – В Западный Берлин попытаемся перейти сегодня же. То есть Марте нужно незамедлительно связаться с Куртом и его командой. Воспользуемся вариантом номер три. В том же месте и в то же время, как и уговаривались с Уитерби. Ты знаешь, о чем речь, Марта?

– Да.

– Перейдя в Западный Берлин, оставайся там. Возвращаться нет нужды. Если что-то пойдет не так, мы дадим тебе знать, какой вариант выберем в следующий раз.

– На Запад вы переберетесь, в этом сомнений нет. Мне пора. – Она посмотрела на нас, на каждом ее взгляд задерживался на несколько мгновений. – Удачи вам. Всем и каждому. – И ушла, высокая, красивая грустная девушка в подпоясанном зеленом кожаном пальто, несущая на своих плечах груз потери. Я подумал, что Уитерби гордился бы ее выдержкой.

– После столкновения мы не спеша вылезем из машин, – продолжал Падильо. – Бежать не нужно. Кук и я пойдем со стороны тротуара. Вы двое – со стороны водителя. На обратном пути за руль «ситроена» сядет Макс. Нам понадобятся пистолеты. Помашем ими для устрашения. Постарайтесь не выронить их из рук и не жмите зря на спусковой крючок. Понятно?

Мы дружно кивнули.

– Кук и я сядем им на хвост в аэропорту. Рации японские. Радиус действия – одна миля. Кук будет говорить по одной, Макс – по второй. Мы сблизимся с ними в квартале, оканчивающемся переулком, в котором вы будете их поджидать. Когда Кук даст вам сигнал, выезжайте на магистраль. По скорости их автомобиля вы сможете рассчитать и свою, гарантирующую столкновение. Ясно?

Макс и я кивнули.

– Я думаю, все получится, если у них будет только одна машина, рации будут работать, никто из вас не получит при столкновении тяжелой травмы, и они не перехватят нас по пути сюда. Как видите, есть несколько «если». Но, полагаю, их не слишком много. Уже десять. Кук и я уедем в одиннадцать. Ты с Максом – в четверть первого. В половине первого мы должны вступить в радиоконтакт, если рации работоспособны. Впрочем, мы можем проверить их и сейчас.

Рации изготовили в Японии, но назвали валлийским именем «Ллойд». Работали они отлично.

Падильо спустился на первый этаж.

– Вы меня слышите? – ясно и четко прозвучал из динамика его голос.

– Все в порядке, – ответил Макс. – А меня слышно?

Падильо подтвердил, что и у него нет проблем.

Мы подождали, пока он поднимется, а потом выпили водки. Говорить уже было не о чем, поэтому молчали, курили, занятые своими мыслями, возможно, отгоняя неприятные видения ближайшего будущего.

В одиннадцать Куки и Падильо уехали. Макс и я перекинулись парой слов о погоде, обсудили новую программу кабаре в Берлине, сравнили стоимость жизни в Берлине и Бонне, обменялись мнениями о фильмах прошлого и текущего репертуаров. Макс оказался большим поклонником кино. О том, что должно произойти в половине первого, мы не упомянули. В двенадцати десять спустились вниз. Я передал Максу ключ от «мерседеса», получив взамен ключ от ворот. Отомкнул замок, сдвинул створку. Макс задом выехал из гаража. Я закрыл ворота, запер на замок. Сел рядом с Максом.

– Полиция, возможно, разыскивает эту машину, – заметил Макс.

– Возможно, – согласился я. – Вы думаете, они вернут ее в пункт проката?

Макс рассмеялся.

– Только не это.

– Что ж, придется покупать новый «мерседес».

Макс вел машину очень осторожно. Мы выехали из промышленного района Лихтенберг и начали петлять по боковым улочкам.

– Мы почти на месте, – объявил Макс в двенадцать двадцать восемь. – Следующий поворот направо. Скоро мы их услышим.

Мы повернули направо, на улочку с односторонним движением, на которой едва могли разъехаться две машины. Макс остановил «мерседес» в десяти футах от угла.

– Они поедут по этой магистрали. – Он снял очки и начал их протирать.

– Давайте поменяемся местами, – предложил я.

– Необходимости в этом нет.

– Все равно, давайте поменяемся. Глаза у меня зорче ваших, да и мне чаще, чем вам, случалось попадать в аварии. В молодости я участвовал в автогонках.

Макс улыбнулся.

– Честно говоря, я немного нервничаю. Если что-то пойдет не так...

– Все будет нормально. – Оставалось лишь надеяться, что моя уверенность не показалась ему наигранной.

Мы поменялись местами. Макс взял рацию. Полминуты спустя она заговорила:

– Мы отстаем от них на квартал. До вас четыре минуты ходу. – Точно таким же голосом Куки передавал новости в эфир. – Они в черной «татре». Трое на заднем сиденье, трое – на переднем. Между нами две машины. Их никто не сопровождает. Конец связи.

– Мы поняли, – ответил Макс. – Конец связи. Мы уедали.

– Отстаем по-прежнему на квартал. Ходу три минуты. Остальное без изменений. Конец связи.

– Поняли. Конец связи.

Я крепко сжимал руль, чтобы прогнать дрожь из рук. Макс вспотел, вытащил из кармана носовой платок, протер очки.

– Две минуты. Мы сближаемся, – выплюнула рация. – Конец связи.

Я завел двигатель. Вернее, попытался. Загудел стартер, но на этом все и кончилось.

Из рации донеслось:

– Полторы минуты. Мы сближаемся. Конец связи.

– Мы поняли, – голос Макса дрогнул. – Конец связи. Я вдавил педаль газа и выждал тридцать секунд.

Они тянулись как тридцать лет.

– Залило свечи, – пояснил я, изображая старшего механика.

Повернул ключ зажигания, на этот раз двигатель взревел.

– Одна минута, и мы идем следом. Конец связи, – услышали мы.

– Понятно. Конец связи.

Я выудил пистолет из кармана плаща и положил его на сиденье. Макс последовал моему примеру. Мы переглянулись. Я усмехнулся и подмигнул. Макс выдавил из себя улыбку. Наверное, она была поуверенней моей.

– Два с половиной квартала от вас, тридцать секунд, едут со скоростью пятьдесят миль. Дело за вами. Удачи.

Я включил первую передачу и медленно двинулся к углу. По магистрали пробегали редкие машины. Я сосчитал до пяти и выехал из-за дома, чтобы видеть едущие слева автомобили. Мимо проскочил «трабант», «татре» оставалось проехать еще полквартала. Чем-то она напоминала мне «крайслер» тридцать пятого года выпуска, «ситроен» находился от нее в тридцати футах.

Я начал медленно выдвигаться на магистраль, мимо тротуара. Водитель «татры» предупреждающе просигналил, и я нажал на педаль тормоза. Видя мою реакцию, тормозить он не стал. Я выждал три секунды и решил, что пора. Газанул, и «мерседес» выкатился наперерез «татре». Шофер нажал на клаксон, попытался уйти вправо и врезался в заднюю дверь и крыло «мерседеса». Нас протащило на пару ярдов.

– Не выставляйте пистолет напоказ и не спешите, – напомнил я Максу.

Тот кивнул.

Мы вылезли из машины, огляделись, двинулись к шоферу «татры». Я заметил, как Куки и Падильо идут вдоль тротуара. Шофер, похоже, потерял сознание при ударе. Голова его упала на руль. Один из мужчин на заднем сиденье высунул голову в окно и что-то прокричал. Я подскочил к дверце, распахнул ее и одновременно показал ему пистолет.

– Сидеть и не двигаться, – приказал я по-немецки. И тут же перешел на английский: – Американец, вылезай!

Падильо тем временем открыл переднюю дверцу.

– Вылезай, – рявкнул он.

Я увидел «смит-вессон» Куки, направленный на второго мужчину на заднем сиденье.

С переднего сиденья вывалились двое.

– Отведи его в машину, – Падильо указал Куки на того, что вылез вторым. – А ты полезай обратно, – это уже относилось к первому. – И положи руки на приборный щиток.

Молодой парень, сидевший посередине на заднем сиденье, ступил на мостовую.

– Возьми его, – кивнул я Максу.

Тот схватил парня за рукав и поволок к «ситроену», подгоняя пистолетом.

Падильо наклонился, дернул за какие-то провода, наверное, выводил из строя рацию, захлопнул дверцу.

– Поехали, – бросил он мне.

Мы побежали к «ситроену», залезли в кабину. Я – на заднее сиденье, в компанию к Куки и одному из американцев, Падильо – на переднее, где сидели Макс и второй американец. Мотор «ситроена» уже работал. Машина набрала скорость и свернула за угол. По слишком крутой дуге, потому что два колеса залезли на тротуар. Но Макс справился с управлением, и двадцать футов спустя все четыре колеса катили по мостовой.

– Спокойнее, Макс, – подал голос Падильо. – Погони пока нет.

Оба американца молчали, еще не придя в себя после аварии и похищения. Затем один из них, на переднем сиденье, повернулся к Падильо.

– Могу я спросить, что это вы затеяли?

– Кто вы, Симмс или Бурчвуд?

– Симмс.

– Так вот, мистер Симмс. Мой пистолет в настоящий момент направлен вам в живот. Я хочу, чтобы вы заткнулись на ближайшие десять минут. Ни вопросов, ни реплик. Это относится и к мистеру Бурчвуду на заднем сиденье. Все ясно? Если да, кивните.

Симмс кивнул.

– А мистер Бурчвуд кивает? – осведомился Падильо.

– Кивает, кивает, – подтвердил Куки.

– Отлично. Раз в этом у нас полное взаимопонимание, насладимся поездкой по городу.

Глава 13

Никто вроде бы не обращал внимания на наш «ситроен», мчавшийся по улицам Восточного Берлина. Куки непрерывно ерзал и курил сигарету за сигаретой, но ствол его пистолета упирался в бок Бурчвуда. Я взглянул на часы. Четыре минуты прошло с того мгновения, как «мерседес» перекрыл путь «татре». Почти три из них мы ехали в «ситроене». Столкновение, похищение и все прочее заняло чуть больше минуты.

Макс все еще крепко сжимал руль, но чувствовалось, что напряжение отпускает его. Падильо сидел вполоборота, чтобы приглядывать за Симмсом, который смотрел прямо перед собой. Я прикинул, что роста в Симмсе поболе шести футов. На нем были темно-синий костюм, белая рубашка, галстук в сине-черную полоску. Длинные светлые волосы падали на плечи. Черноволосый Бурчвуд, среднего роста, с блестящими черными глазками, в сером костюме, голубой рубашке и при сером галстуке, сидел, сложив руки на коленях, уперевшись взглядом в шею Симмса. Мне показалось, что у него выщипаны брови.

– Прибавь немного, Макс, – нарушил тишину Падильо.

Макс придавил педаль газа, «ситроен» увеличил скорость.

– Мы почти приехали, – заметил Макс.

Еще два правых поворота, и мы оказались около знакомого здания. Макс свернул в проулок и остановил машину перед гаражом. Я вылез, открыл замок, откатил створку ворот. Макс заехал в гараж.

– Я беру Симмса, ты – Бурчвуда. – Падильо глянул на Куки.

Я задвинул ворота, повернул ключ в замке.

– Вверх по лестнице, господа, – скомандовал Куки. – Всего пять этажей, и мы у цели.

Мы поднялись по ступеням, вошли в тускло освещенную комнату. Падильо засунул пистолет за пояс брюк. Симмс и Бурчвуд застыли посреди комнаты, прижавшись друг к другу, оглядываясь, не зная, куда сунуть руки.

– Сядьте на кровать, – предложил Падильо. – Если желаете, можете кричать, вас тут никто не услышит. Несколько часов вам придется провести здесь. Потом мы отправимся в другое место.

Они сели. Первым заговорил Симмс, высокий блондин с маленькими поросячьими глазками.

– Вы – американцы, не так ли?

– В большинстве да, – признал Падильо.

– Вас не затруднит объяснить нам, что вы... я хочу спросить, почему вы устроили аварию и похитили нас?

Бурчвуд скорчил гримасу, облизал губы.

– Наверное, вы из ЦРУ или другого, не менее уважаемого учреждения.

– Вы не правы, – ответил Падильо.

– Тогда кто же вы?

– Думаю, это не важно. Пока вы будете делать все, что вам говорят, с вами ничего не случится.

Бурчвуд что-то пробурчал себе под нос.

– Похоже, вы все о нас знаете, – добавил Симмс.

– Не все. Но многое.

Падильо сел за стол. Куки, Макс и я присоединились к нему. Мы смотрели на Бурчвуда и Симмса. Они – на нас.

– Как Москва? – спросил Куки.

– Нам там очень понравилось, – ответил Бурчвуд. – Нас окружили заботой и вниманием.

– Только не в прессе, – продолжал Куки. – Ни одной строчки, ни одной фотографии.

– Мы не гоняемся за рекламой. Не то что некоторые наши знакомцы, – Симмс усмехнулся. – И можете нас не подначивать. Мы придерживаемся определенных убеждений, и я сомневаюсь, что вам хватит ума нас понять.

– Прекрати, Кук, – поддержал его Падильо.

– Да ничего страшного, – вставил Бурчвуд. – Мы встречали таких, как он, не правда ли, Джеральд?

Симмс раздумчиво глянул на Куки.

– Встречали, и часто, – он улыбнулся Куки. – Со временем мы, возможно, полюбим тебя, Худышка.

– Мне он уже нравится, – добавил Бурчвуд. – Особенно если перестанет сдерживать себя и даст волю истинным чувствам.

Мне они напоминали двух котов. Те же плавные движения и немигающие взгляды. И, как кошки, они быстро свыклись с новым жилищем, предварительно обнюхав все углы и заглянув под кровать.

– Почему бы тебе не подойти и не сесть между нами, – Симмс похлопал по одеялу. – Я уверен, у нас много общего.

Куки схватил бутылку водки и налил себе полный стакан. Выпил половину одним глотком и уставился на оставшуюся жидкость.

– Иди сюда, Худышка. Мы такие же, как ты, и... – Симмс не договорил, потому что Куки швырнул в него стакан.

– Проклятые педеры, – впервые на моей памяти он говорил заплетающимся языком. – Педеры и коммунисты. Если они вцепятся в тебя, то никогда не отстанут. И никуда от них не денешься, никуда, никуда.

– Мы не коммунисты, сладкий ты наш, – проворковал Симмс.

Бурчвуд хихикнул. Гримаса отвращения перекосила лицо Макса, он отвернулся.

Куки вскочил и направился к паре «голубых». Те задрожали в притворном ужасе.

– О... вот идет настоящий мужчина! – заверещал Бурчвуд. Падильо схватил Куки за руку и отшвырнул к стене.

– Я сказал, хватит. И просил тебя оставаться трезвым. Ты не выполняешь ни первого, ни второго.

– Они выводят меня из себя.

– Пытаются, – поправил его Падильо и подошел к кровати, с которой ему насмешливо улыбались Симмс и Бурчвуд. Они подталкивали друг друга, не сводя глаз с Падильо.

– А этот тоже ничего, – отметил Бурчвуд.

Симмс ухмыльнулся.

– Я увидел его первым. Все-таки он спас меня после аварии.

Они захихикали.

Улыбнулся и Падильо.

– Игры кончились. На закате солнца вы полезете с нами через Стену. Каждого из вас будет подгонять приставленный к ребрам пистолет. Если что-то случится, если вы попытаетесь ослушаться, раздастся выстрел. Как только мы окажемся в Западном секторе, я намерен сдать вас властям. Не знаю, как они с вами поступят, мне это до лампочки. Но если вы не выполните хоть один мой приказ, вас убьют.

Он резко повернулся и пошел к столу. Симмс и Бурчвуд несколько мгновений сидели не шевелясь, словно их парализовала тирада Падильо, затем начали шептаться.

– Ты думаешь, все получится? – спросил я.

– Если нет, я их пристрелю.

– Как просто, а? – подал голос Куки. – Ну до чего все просто.

– Для меня – да, – отрезал Падильо.

– А почему бы тебе не сказать нам, где и когда мы будем перелезать через Стену? Или это тоже просто?

– Ты сильно пьян, Кук? – спросил Падильо.

– Мне это не помешает.

– Помешает, если ты будешь шататься. Я не просил тебя помогать мне. Я, конечно, ценю твое участие, но я тебя ни о чем не просил. И если ты пьян, мы оставим тебя здесь.

– Его просил я, – заступился я за Куки.

Падильо повернулся ко мне.

– Подумай получше. Неужели просил?

Я подумал.

– Просил.

– Тогда позаботься о том, чтобы он протрезвел. Пьяного мы его с собой не возьмем.

– Я хочу знать, где и когда мы будем перелезать через Стену, – гнул свое Куки. – Я имею на это право.

– Нет, не имеешь, – жестко возразил Падильо. – У тебя вообще нет здесь никаких прав. Но я обрисую в общих чертах, что мы собираемся делать. Не указывая ни места, ни времени. Лишь основную идею. Итак, перед нами Стена высотой в восемь футов. В сумерках, получив сигнал, мы бежим к ней. Залезаем по одной лестнице и спускаемся по другой. Затем бежим в подъезд многоквартирного дома напротив.

– А чем в это время будут заниматься полицейские и пограничники? – спросил Куки.

– Их отвлекут.

– Как?

Падильо холодно посмотрел на него.

– К нам это не имеет никакого отношения. Главное в том, что их отвлекут.

– Я думаю, мы должны знать и это, – упорствовал Куки, в голосе его слышалось раздражение.

– Нет, – последовал короткий ответ.

– Мы уже опробовали этот план, – вмешался Макс. – Вопрос лишь в том, сколько человек нужно одновременно переправить на Запад. Обычно это один или двое.

– Мы все слышали, – воскликнул Симмс. – И никуда не пойдем. Заставить нас вы не сможете. Или будете тащить на себе? А если мы закричим? Вы не сможете застрелить нас, этим вы выдадите себя.

Падильо даже не повернулся к ним.

– Закричать вы не сможете, – назидательно объяснил он, – потому что есть дюжина способов, любым из которых я могу убить вас голыми руками до того, как вы откроете рот. А то и полосну по горлу ножом. Именно так я и сделаю, если вы начнете нам мешать, – вот тут он посмотрел на парочку. – Может, я выразился недостаточно ясно? Если у вас не хватит духу перемахнуть через Стену, вы умрете. И если уж вы решили, что вам со мной не по пути, так и скажите. Я убью вас незамедлительно.

Говорил он таким тоном, будто советовал добежать до аптеки на углу, чтобы не сильно вымокнуть под дождем.

Симмс вытаращился на Падильо, шумно глотнул, затем вновь зашептался в Бурчвудом.

Куки отодвинул стул, поднялся.

– Я не думаю, что кто-то из нас полезет через Стену.

– Почему? – поинтересовался Падильо.

– Потому что мы все сдадимся.

Встал и Падильо, не спеша, осторожно.

– Боюсь, я не понял тебя, Кук. Вроде бы ты выразился достаточно ясно, но я тебя не понял.

– Хватит помыкать мной. Все ты понял.

– И все-таки разъясни, – попросил Падильо.

– Ты слышал, что я сказал. Мы сдадимся властям.

– Конечно, слышал. В этом никаких сомнений нет. Но почему мы должны сдаться? Или ты думаешь, что все будет простенько и без затей? Мы все спустимся вниз, выйдем на ближайший перекресток и кликнем полицейского?

Я сидел не шевелясь, положив руки на стол. Как, впрочем, и Макс.

– Меня бы это устроило, – ответил Куки.

– Ты это сам придумал?

– Сам.

– А почему мы не сделали этого утром? Почему мы сразу не вышли на перекресток?

Куки попытался улыбнуться, но вместо улыбки лицо его перекосила гримаса.

– Потому что тогда я не знал об этом безумном плане. Мы не сможем перелезть через Стену. Не сможем даже добежать до нее. Это безумие. Я не хочу, чтобы меня убили.

Падильо не спускал глаз с Куки.

– Мак, ты говорил Куку, что вечером ждешь Уитерби у себя в номере в «Хилтоне»?

– Да.

– А еще кому-нибудь говорил?

– Нет.

– Чем они держат тебя за горло, Кук? – продолжил Падильо.

– Не понял?

– Чем наши восточные друзья держат тебя за горло? Чем шантажируют? Наверное, ты совершил очень дурной поступок, если решился на убийство Уитерби. А его убил ты, потому что никто, кроме тебя и Мака, не знал о его приходе в «Хилтон».

– Ты рехнулся. Я просто не хочу, чтобы меня пристрелили у Стены.

– Я думаю, ты – «замороженный», Кук. Агент, которого приберегают для того, чтобы использовать в критической ситуации, как сейчас.

– Чушь какая-то, – пробормотал Куки.

– Отнюдь. Ты делаешь это не за деньги – их у тебя хватает. Не из убеждений – у тебя их нет. Остается шантаж. Чем они шантажируют тебя, Кук? Фотографиями?

– Мы сдадимся властям, – повторил Куки, но голосу его недоставало убедительности.

– Сами – нет, – возразил Падильо. – Тебе придется заставить нас.

Куки вроде бы хотел что-то сказать, но передумал. Мне показалось, что сейчас он пожмет плечами, но вместо этого его правое плечо пошло вниз, он крутанул бедрами, и револьвер уже почти нацелился на Падильо, когда нос Куки внезапно исчез, а в шее образовалась красная дыра. Вот тут грохнул револьвер Куки, но пуля ушла в пол. Два выстрела Падильо бросили Куки на стул. На пол он свалился уже мертвым. В нос ударил запах пороха, заболели барабанные перепонки. Руки мои так и остались на столе, но ладони покрылись липким потом. Я чувствовал, как капли пота выступают и под мышками. Падильо покачал головой, выражая то ли раздражение, то ли отвращение, и засунул пистолет за пояс брюк.

– Опередил самого быстрого стрелка Восточного Берлина, – прокомментировал он. – Правда, пьяного.

– Такой темп не по мне, – признался я.

– Обыщи его, Макс, – приказал Падильо. – Деньги возьми, остальное – сжечь.

Я оторвался от табуретки, пересек комнату, сдернул одеяло с одной из кроватей, бросил его рядом с телом.

– Надо его прикрыть.

Падильо обошел стол, наклонился, поднял револьвер Куки. Плеснул водки себе, мне и Максу. Обхватил свой стакан двумя руками.

– Если заглянуть подальше в его прошлое, мы, наверное, обнаружим то самое, ужасное-преужасное, не дающее ему жить спокойно, – Падильо вздохнул и глотнул водки. – Наверное, поэтому он слишком много пил, постоянно врал и бегал за девушками. Как-то он пришел ко мне, крепко выпивши. Внешне это никак не проявлялось, он умел держаться так, будто не брал в рот ни капли. Во всяком случае, до сегодняшнего дня. Он сказал, что знает, какое мне выдано задание, и готов помочь по моему первому зову. Впрочем, тебе он все это рассказал. Далее Кук добавил, что у него есть связи и так далее. Короче, я понял, что раскрыт. И начал ему подыгрывать. Он говорил тебе о девчушке, которая рассказала ему обо мне?

– Да.

– Девицы могут напиваться и говорить в постели, но обо мне они ничего не знали. На нашей стороне узнать о моем основном задании Кук мог только от троих: Бурмсера, Хэтчера и тебя. Но никто бы из вас не стал трепать языком. Значит, информация поступила к нему с Востока. То есть он работал на них.

– Но не за деньги, – ввернул я.

– Нет, потому что они прознали о его ужасном секрете, каким бы он ни был. Впрочем, теперь это неважно. Я попросил тебя обратиться к нему и найти специалиста по подслушивающим устройствам, потому что хотел, чтобы ты по мере возможностей присматривал за ним. Когда он появился здесь вместе с тобой, я уже не сомневался, что это неспроста. Может, хозяев Кука поразило его умение обращаться с револьвером.

– Он был «голубым», – раздался с кровати голос Симмса. – Вы, возможно, подумаете, что это чушь, но мы-то знаем, как отличить своего.

– Мы должны принять во внимание мнение специалиста, – признал Падильо.

– Меня волнует другое. – Я отпил из стакана. – Куки не напрашивался на эту поездку. Я сам позвонил ему.

– По какому поводу?

– Чтобы занять пять тысяч.

– А кто сказал, что тебе нужны пять тысяч?

– Маас... Ну, теперь все ясно. Маас придумал сказочку о тоннеле, чтобы я позвонил Куки и попросил у того денег.

– Не торопись вычеркивать толстяка из списка друзей, – остановил меня Падильо. – Скорее всего тоннель существует. Я готов поспорить, что Кук заключил сделку с Маасом. Такую сумму, да еще быстро, ты мог достать только у него. И я ставлю последний доллар, что деньги уже лежали у него в кармане, когда ты позвонил. Каким бы крупным ни был его счет в Немецком банке, получить там деньги в четыре часа дня практически невозможно.

– Но зачем убивать Уитерби?

– Во-первых, чтобы получить предлог напроситься к тебе в компанию. А возможно, ему просто поручили убить Уитерби, если возникнет благоприятная ситуация.

– Что будем с ним делать? – спросил Макс.

Падильо пожал плечами.

– Оставим в углу. Кто-нибудь его да найдет.

Макс быстро осмотрел карманы Куки. Затем накрыл одеялом и оттащил в угол. На полу темнело кровяное пятно. Макс взял швабру и протер пол. Падильо и я наблюдали за его неторопливыми движениями. Симмс и Бурчвуд сидели на кровати, взявшись за руки. Лица их заметно побледнели. Бурчвуд то и дело облизывал губы.

Макс вернулся к столу, сел. Потянулся к стакану с водкой.

– Грязная работа, – пробормотал он. – Ему следовало подождать, пока мы не выйдем к Стене. Тогда у него был бы шанс.

– Похоже, он уже не мог ждать, – возразил Падильо. – Начал сдавать, а спиртное не помогало. А может, он просто искал выхода. Он мог обойтись без всей этой театральности, достав оружие, пока сидел за столом.

– Есть много способов покончить жизнь самоубийством.

– Наверное, он уже все перепробовал.

Макс проглядел бумаги, которые достал из карманов Куки. Передал мне конверт с моим чеком на пять тысяч долларов.

Я вскрыл конверт, достал чек и протянул Падильо. Тот взял его, мельком взглянул и порвал на мелкие кусочки.