Текст книги "Остров Собачьих Надежд"

Глава 5. «Если бы высшие чины ВСЕПЁСа услышали эту речь, они бы удавились…»

Солнце взошло и осветило ужасные следы ночной битвы. На Нечайской, 2-й Ёгиной полянах и особенно на мысе Рольфа царил хаос. Тут и там валялись трупы, поваленные деревья, кучи макарон и муки из подорванного продовольственного склада, обломки всего, чего можно; везде была видна кровь. Крови в эту ночь пролилось много. Банда «Аппорт», костяк которой составляла «пиковая дама», руководимая её вожаком Кувыркуном, насчитывавшая при начале штурма острова 65 псов, вооружённых до зубов, потеряла убитыми 28. Сдались в плен и были захвачены 31, половина из них были ранены. Шесть бандитов условно считались пропавшими без вести. Может, часть из них утонула в протоке и в реке, может, кому-то удалось убежать, но трупов их не нашли.

Защитники острова потеряли убитыми 26 псов и 6 собак. Ранено было 31. Щенки, слава Богу, не пострадали – их постарались спрятать понадёжнее. В числе раненых было четыре члена Совета ОСН. Рекс, получивший обширные раны головы и тела, со сломанными лапами и хвостом, всё ещё был без сознания. Раненые были размещены в – законченном накануне! – госпитале Мухтара. За два часа Мухтар оперировал уже больше десятка наиболее тяжело раненных, и теперь зашивал раны Рекса. Самому Мухтару осколком ручной гранаты «ЦВ» вырвало кусок уха, разорвало губу и выбило четыре зуба. Работая, он был вынужден то и дело отворачиваться и сплёвывать кровь; марлевая повязка насквозь ей пропиталась. Двое псов помогали Мухтару, ещё двое делали несложные перевязки.

Раны Ёшки, как ни странно, оказались лёгкими. Как пошутил Мухтар, самой тяжёлой его раной была прикушенная щека. Двумя осколками гранаты ему оцарапало грудь, бандит же, убитый из пистолета Амуром, только рассёк кожу на спине Ёшки – нож попал в лопатку и не вошёл в грудную клетку. Забинтованный Ёшка вместе с Амуром, у которого была перевязана голова, Бураном и Дунаем – этим двоим повезло, они не были ранены вовсе, – стоял на мысе Рольфа.

Куски досок от переправы валялись на берегу. В песке зияли воронки от гранат. Усугубляя картину разрушений, повисли одно на другом подрубленные взрывами, но не упавшие деревья; на них висели чьи-то внутренности. Трупы были уже убраны: тела граждан ОСН лежали, усыпанные цветами, на Пёспольской поляне, тела бандитов уже были уже закопаны, но не на ОСН, а по ту сторону протоки.

Члены Совета ОСН стояли на развороченном мысе Рольфа, глядя, как набегающие речные волны смывают с песка большое кровавое пятно.

– Ну вот, уже и повоевали, – сказал Буран.

Амур потрогал перевязанную голову, и морду его перекосило, как от электрического тока.

– Повоевали, – сказал Дунай. – Не знаю, как вам, а мне было всё время страшно досадно. Этого могло не быть.

Дунай, прошедший зверский бой без единого ранения, совершил в эту ночь настоящий подвиг. Он, Амур и трое вооружённых основцев ворвались на Нечайскую поляну, когда проникшие туда десять головорезов начали было расстреливать из автоматов и пулемётов безоружных псов и собак. Увидев вооружённых основцев, бандиты развернулись к ним, но стрелять было поздно, потому что враги сошлись вплотную. Вспыхнула схватка; орудовали и зубами, и ножами; драка была тем более ожесточённой оттого, что бандиты узнали Амура и набросились первым делом на него. Амуру грозила неминуемая смерть, его могли прирезать в любую секунду, а четверо защищавших его псов не могли противостоять десяти, бросившихся на них со всех сторон. Тогда Дунай, издав громкий вопль, выдернул чеку из гранаты и швырнул гранату перед собой. Бандиты попадали на землю, и тогда Дунай схватил одного из них за хвост и за шкирку и накрыл им гранату. Пришедших в смятение остальных бандитов моментально перестреляли, причём Амур и его помощники патронов не пожалели. Это рассказал Амур. Бандиты успели лишь ударить его прикладом по голове.

– Как же это могло случиться? – сказал Дунай. – Почему они незамеченными проникли на остров и успели убить весь расчёт пулемёта «А-3» на Сигнальской поляне, пока мы не услышали выстрелы и не забегали?

– Очевидно, заснули те, что дежурили на берегу, сейчас это уже нельзя узнать: все, сидевшие в дозоре, убиты, – сказал Буран. – Или… я не знаю, что.

– Или предательство? – спросил Дунай.

– Что бы это ни было, это не должно повториться!! – громко закричал вдруг Амур. Вид его был страшен. Он трясся, а глаза его горели диким огнём. – Убили 32 основца! Вот наша бдительность и обороноспособность, чёрт бы нас всех подрал!! Ранили 31. Убито больше, чем ранено! Рекса мерзавцы избили так, что неизвестно, выживет ли он!

– Амур, да что ты, успокойся, – Ёшка хотел обнять Амура, но тот отпихнул его, и Ёшка сел на песок.

– Я знаю, я прекрасно знаю, с чего это всё, для чего, и откуда ветер дует! – кричал Амур. – Вам странно, какого лешего этому отребью понадобилось на ОСН? И вы ещё не угадали, кто стоит за этим?! ВСЕПЁС, вот кто!!

Все находившиеся на мысе Рольфа вздрогнули. То, что нападение на ОСН организовал ВСЕПЁС, всё ещё казалось им невероятным.

– Не верите?! – на губах Амура показалась пена. – Вы не согласны? Вы думали, ВСЕПЁС… они будут только расписывать, что Ёга пьяница, Мухтар дурак, а я болен прогрессивным параличом? У нас тут тридцать этих пленных ублюдков, мы допросим их всех, всех, чёрт возьми!

– И они скажут всё, – орал Амур ещё громче, – начиная с размера аванса, выданного Кувыркуну, их главарю, в незапечатанном конверте директором ВСЕПЁСа, и кончая номером расчётного счёта в Банке ВСЕПЁСа, с которого он должен был получить деньги для раздачи своим уголовникам, когда у всех у нас будут перерезаны глотки!!

– Пошли! – крикнул Амур, бросаясь вперёд по тропинке. – Я их заставлю, гадов, жрать землю, а потом разгоню автоматными очередями по всем лесам и болотам, дьявол меня задери! Жаль, что убили Кувыркуна. А то бы я… посадил этого красавчика на кол и в таком виде доставил бы в ближайшее представительство ВСЕПЁСа! Они узнают, что такое ОСН!..

Силы вдруг оставили его, и Президент ОСН, заливаясь горькими слезами, сел на тропинку.

Произведённый допрос – конечно, с пленными обращались корректно, никто не заставлял их жрать землю, а сам Амур сидел в стороне на поваленном дереве, в допросе никак не участвуя, – полностью подтвердил слова Амура. Нападение банды «Аппорт», где вожаком был Кувыркун, убитый на мысе Рольфа взрывом гранаты, было от начала и до конца спланировано, обеспечено и организовано ВСЕПЁСом. Это показали рядовые члены банды. Два более старших по чину бандитов, Бубол и Редуктор (так их звали), руководивших отдельными штурмовыми группами, упорно молчали.

Амур, приведший в замешательство Ёшку, Бурана и Дуная своим внезапным срывом, совершенно пришёл в себя, отвергнув предложенный Мухтаром укол транквилизатора, и в продолжение всего допроса, который вели Буран и Дунай, сидел в сторонке, чему-то улыбался и грыз травинку. По окончании допроса, когда все обстоятельства были досконально выяснены, все рядовые члены разгромленной банды были выдворены с ОСН и отпущены на все четыре стороны. Предварительно каждый из них был сфотографирован, были записаны все их данные, и Амур сообщил им, что если кто-то из них появится в окрестностях ОСН с недобрыми намерениями и без белого флага, то будет убит на месте без предупреждения. Бубол и Редуктор были выведены с острова в поле и расстреляны.

На Пёспольской поляне начался митинг, на котором с большой речью выступил Амур.

– Если бы высшие чины ВСЕПЁСа услышали эту речь, они б удавились, – сказал Ёшка Амуру, когда тот, разгорячённый и по-своему хладнокровно-злой, покинул свой пьедестал – ящик с макаронами.

– Не удавились бы, – сердито сказал Амур. – Но скоро удавятся.

После Амура выступили Джек Залаев, Шарик Рыков и Карат Волкодавский. Затем на ящик вскарабкался Буран.

– Отныне, – сказал он, не делая предисловий, – оборона острова будет коренным образом реорганизована. Проще говоря, усилена. Этой ночью вахту несли всего 15 псов. Все они убиты. Очевидно, что для несения вахты 15 псов мало. Охрана заступала на целые сутки. Теперь вахта будет стоять в три смены, по восемь часов. В каждую смену будут заступать 20 псов, а с 0 до 8 часов – 30 псов. Особенно усилена будет охрана переправы у мыса Рольфа, с той и другой сторон. Псы, нёсшие вахту с 0 до 8, днём будут, конечно, отдыхать. Все, кто будет нести вахту не у пулемётов и орудия, будут вооружены автоматами и ручными гранатами. У нас имеется 40 пистолетов. Все они сейчас будут розданы. Увы, обстановка к этому обязывает. В ближайшем будущем мы пополним наш арсенал, Совет ОСН уже нашёл способы это сделать. И ещё… Запомните, что пока существует ВСЕПЁС в его нынешнем виде, гарантии, что нападения не будут повторяться, нет.

Буран слез с ящика.

– Кто ещё хочет выступить? – спросил Ёшка. – Если никто, то сейчас хочет добавить пару слов Президент ОСН.

– Агрессия отражена, – сказал Амур. – Недешёвой ценой, потеряно 32 наших пса и собаки. 31 раненый. Это первый нам урок. Об этом уже сказал Буран, и повторять его слова я не буду. Оборона будет усилена, но жизнь на острове возвращается в своё русло. Охотничьи псы будут ходить на охоту. Служебные будут нести оборону. Все мы будем продолжать благоустраивать и обживать остров. Кстати, к нам собираются переселиться для начала около 100 псов и собак из посёлка З. Это очень хорошо, места у нас очень много и хватит всем. У нас будут работать несколько небольших предприятий по производству необходимой нам продукции. Планируется сооружение электростанции для обеспечения острова электроэнергией. Для этой цели будет вестись углубление и расчистка протоки, чтобы в ней был нормальный ток воды. Разных дел предстоит много. Сейчас предстоит ликвидировать все следы произошедшего сражения. Особенно тщательно предлагаю восстановить прежний вид мыса Рольфа: засыпать воронки от взрывов, убрать поваленные и поломанные деревья и посадить на их место новые, ибо каждое дерево и куст на мысе крайне важны для маскировки – ведь там в двух шагах от мыса находится пулемёт «А-3». Надо отремонтировать переправу на берег, разрушенные землянки, также провести работы за пределами острова, на берегу. Всё должно стать таким, как раньше.

Глава 6. Председатель ВСЕКОТа

Ёшка отсутствовал на ОСН два дня, будучи командированным в окрестности посёлка с тем, чтобы продолжить переговоры со Свободной Собачьей Продовольственной Ассоциацией относительно открытия на ОСН ей представительства и расширения поставок хлебной муки и сушёного картофеля, а также о строительстве на ОСН технологической линии по выпуску синтетического мяса; кроме этого, он посетил редакцию газеты «Бродячий вестник» и пригласил их открыть на ОСН постоянный корреспондентский пункт газеты; предложение было с благодарностью принято.

Возвращение его на ОСН и описано в начале второй части повести.

Распив на Полканской поляне три бутылочки ополосков с Севером и Караем, Ёшка по утоптанной тропинке направился на поляну Пёспольскую. Она находилась примерно в 500 метрах от мыса Рольфа. Обычно Ёшка преодолевал это расстояние за несколько минут. Сейчас он бежал медленнее, останавливаясь на всех полянах.

Землянки благоустраивались. Сверху бревенчатые перекрытия обкладывались дёрном. Вниз вели лесенки, сделанные из досок. Освещение в землянках было пока только естественное – через проделанные под потолком окна, в которые были вставлены стёкла. Сооружение электростанции ещё не началось.

На просторной Нечайской поляне в большой землянке, запертой на замок, помещался продовольственный склад. Рядом находилась кухня. Пищу основцам готовили четыре повара, на кухне также трудились десять постоянных рабочих. Завтрак был с 7.30 до 8 часов, обед – с 12 до часу дня, ужин – с 6 до 7 часов вечера. На Нечайской поляне питались в основном холостые основцы, а семьи готовили себе пищу сами, получая для этого каждую неделю продукты на продскладе. По словам Ёшки, столицей ОСН была отнюдь не Пёспольская поляна, а Нечайская. Четверых поваров в шутку называли Советом ОСН, а старшего повара Шарика Лаева – Президентом. Настоящий Президент, Амур, был на это ничуть не в обиде.

Сейчас на поляне только что завершился обед. Псов пять ещё ели, а кухонные рабочие начинали собирать посуду. Шарик Лаев собственной персоной жарил что-то на сковородке. Увидев Ёшку, он замахал лапой, подзывая его к себе. Ёшка подошёл и с удовольствием пообедал жареной дичью.

От Нечайской до Пёспольской поляны было уже совсем близко – метров сорок. Ступив на тропу, Ёшка столкнулся с псом. Пёс при столкновении выронил кожаную папку. Подавая папку. Ёшка остолбенел: так удивительно красив был этот пёс. Было ясно, что это не основец. Догов, по крайней мере чистокровных, на ОСН не было ни одного. Это же был очень высокого роста дог масти «арлекин». Взгляд дога, кивнувшего Ёшке, был каким-то непривычно интеллигентным, какой редко можно было встретить среди гораздо более простой основской публики, и чрезвычайно серьёзным и сосредоточенным.

Разинув пасть, Ёшка смотрел вслед удаляющемуся по тропинке догу. Сам себе он показался в этот момент низкорослым – хотя вовсе не был таковым, – никчёмного рыжего окраса псом; ну, а лаек на ОСН было хоть пруд пруди.

– Кто это? – спросил Ёшка у прошедшего мимо и приветствовавшего его Джека.

– Не знаю. Не наш явно. Спроси у Президента, – отвечал Джек, тоже глядя вслед догу.

Ёшка вошёл на Пёспольскую поляну.

Со времени начала освоения ОСН она преобразилась до неузнаваемости. Вдоль проспектов Памяти Жертв Январской облавы и Освобождённых Псов было построено десять и ещё строилось восемнадцать землянок. В самой большой, у опушки поляны, как раз там, где когда-то лежал с автоматом, снятым с убитого Сигнала, Ёшка, размещался Совет ОСН. Вход в землянку поменьше, где жили Амур, Буран, Ёшка и Дунай, находился рядом, со стороны леса. По левую (если встать лицом к реке) сторону проспекта Памяти Жертв Январской облавы располагались: Почтамт, редакция газеты «Свободный мир» (строящаяся), типография (также строящаяся), кинотеатр «Элита» на 80 мест, средняя школа на 100 мест (тоже строящаяся, так как занятия, пока лето, проводились на 2-й Ёгиной поляне), Полиция, Суд и Прокуратура ОСН (строящиеся), магазин (строящийся) и действующее вовсю кафе «Пёсполь».

По правую сторону проспекта располагались кинотеатр «Люкс» на 60 мест (строящийся), ясли для щенков, Банк ОСН (строящийся), Представительство Собачьей Продовольственной Ассоциации (строящееся), кафетерий «Процион», библиотека (строящаяся), огороженное место для строительства корпункта газеты «Бродячий вестник» и ресторан «Цимофан».

На проспекте Освобождённых Псов тоже много чего уже имелось и строилось, однако перечисленного достаточно для того, чтобы ощутить размах строительства на острове.

На Пёспольской поляне было оживлённо. У входа в Совет ОСН стоял часовой с автоматом «Апсо». Он отдал честь Ёшке. Ёшка спустился вниз.

По обе стороны короткого коридора, в котором он очутился, имелось 6 дверей, в 7-ю он упирался. Ёшка вошёл без стука в эту дверь, на которой висела белая табличка:

Войдя в кабинет, Ёшка от удивления разинул пасть. На стуле перед столом, за которым располагался Амур, сидел кот.

«Это ещё что… – изумился Ёшка. – Откуда здесь кот? Зачем он тут нужен?»

Увидев вошедшего Ёшку, кот судорожно вскочил.

– Да что вы, сидите, – укоризненно глядя на уставившегося на кота Ёшку, сказал Амур. – Это мой Помощник по внешним делам Ёша Мокроступов, а это – Председатель ВСЕКОТа Барсик Хвостоструев. Ёша, посиди, мы сейчас тут решим дела, и я освобожусь.

Ёшка был в этом кабинете много раз. Обстановка здесь была самая простая: стол, за которым сидел Амур, несколько стульев, книжный шкаф, железный сейф и, отпечатанная в типографии газеты «Бродячий вестник», большая красивая карта ОСН на стене.

Ёшка стал рассматривать карту, но тут услышал всхлипывания, вздрогнул и обернулся.

Амур был спокоен и доброжелателен; Ёшка перевёл взгляд на кота, которого сразу не рассмотрел как следует, и остолбенел. Кот был самый заурядный, полосатый серый, но чрезвычайно худой. Глаз его был сильно подбит, губы и нос тоже разбиты, и на них запеклась кровь. Хвост кота свисал со стула, перегнутый пополам – он был сломан.

Из круглых глаз кота текли слёзы.

– Ну вот, вы снова плачете, нате воды, – сказал Амур, подавая коту чашку. Кот, лапы которого сильно тряслись, едва её не уронил, и Амур успел подхватить чашку и поднести её к губам кота, а когда кот стал пить воду, то осторожно отворачивал разбитые губы, стакан стучал о его зубы, и Ёшка увидел, что многих зубов у кота нет.

«И это Председатель ВСЕКОТа, – подумал Ёшка. – Нашего-то борова (он имел в виду Председателя ВСЕПЁСа) легче перепрыгнуть, чем обойти».

– Плохо нам, господин Президент, – говорил кот, почему-то называя Амура господином. Такое обращение на ОСН не было принято, и все называли друг друга, включая и самого Амура, просто по имени. – Совсем нам не стало жизни в посёлке. Как ушли собаки, люди совсем озверели. Бьют нас, пинают, камнями кидают, скольких уже машинами переехали. Нарочно. Меня в дом не пускают и не кормят. Мою жену убили и всех маленьких котят. Усы мне сожгли спичкой, а потом пнули в морду ногой – ну что мы сделали им, какие же мы им враги. Мы жили с ними всегда… – Кот заплакал снова.

Амур вышел из-за стола и обнял кота. Кот уткнулся мордой в грудь псу – Амур сам был размером с крупного кота – и расплакался вконец.

– Так, – сказал Амур. – Ёшка, отведи сейчас Барсика к Мухтару, пусть окажет ему медицинскую помощь и сделает успокаивающий укол. Потом вас накормят, – сказал он коту, – вы как следует отдохнёте, а потом вернётесь в посёлок. Собирайтесь и уходите все. К нам. За нашим островом есть второй остров. Мы, правда, не знаем, что там и как, но размерами он, похоже, не меньше нашего. Для начала поживёте у нас, потом будете постепенно осваивать свой остров.

– У нас нет ни еды, ни оружия, ничего, – проговорил кот, вытирая текущие из глаз слёзы. – Денег очень мало…

– Мы вам поможем всем, чем необходимо, – сказал Амур. – Поможем вам построить землянки, дадим вам продовольствие, дадим вам оружие, на первое время мы отправим на ваш остров вооружённых псов, чтобы вас защищали.

– Да, вы добрый… Мы ведь знаем, что у вас у самих всего не хватает, – сказал кот, всхлипывая. – Вы недавно здесь живёте, вы пока ещё бедно живёте… Да ещё ВСЕПЁСу, дьявол бы его взял, вы встали поперёк глотки… А хороших чертей вы ему навешали! – вдруг воскликнул кот и даже попытался улыбнуться. – Особое спасибо вам за Кувыркуна. Это был лютый враг всех котов и кошек, и в аду ему самое место.

– Ну, почему же не хватает, – сказал Амур, возвращаясь к столу. – С продовольствием у нас сейчас стало гораздо лучше. Муки, например, сколько хочешь. На охоту ходим, за дичью. А скоро начнём строить фабрику искусственного мяса. Тогда и на охоту будем ходить просто ради охоты. Мяса будет столько, что и нам, и вам хватит. У нас дипломированный врач, с медикаментами вопрос тоже решаем… А вы говорите. Оружия, правда, ещё недостаточно. Но выйдем же из положения! В общем, вы поселитесь пока на нашем острове.

– Шаринская поляна, например, пустая, – пробормотал Ёшка.

– Ну да, – сказал Амур. – Сейчас лето, тепло, сухо…

Ёшка отвёл кота к Мухтару в госпиталь, а потом дал распоряжения на Нечайской поляне насчёт того, чтобы кота накормили, а потом снова сопроводили в госпиталь, чтобы кот поспал. Потом он вернулся к Амуру.

Но едва Амур, хитровато подмигивая Ёшке, – он умел разрядить обстановку, – достал из стола бутылочку ополосков, как раздался резкий стук в дверь и в кабинет, чуть не упав, вбежал пёс:

– Президент, вас срочно вызывают на мыс Рольфа!

Глава 7. Люди

…Шестеро людей двигались по берегу реки вверх по течению. Машина, на которой они приехали, осталась за ручьём. Скоро они поравнялись с мысом Рольфа.

Ёшка вжался в землю. Повернув голову, он посмотрел на лежавшего рядом Амура. Амур пристально и неподвижно смотрел на людей. Против этой напасти они были бессильны.

– Положи пистолет, – сказал Амур. – Ты что, с ума спятил.

Ёшка положил пистолет в траву. Они лежали в зарослях ивы в двух шагах от переправы через протоку.

Люди остановились напротив переправы.

– Что же делать, – сказал Ёшка. – Всё, всё пропало!

– Ничего пока ещё не пропало. Молчи, – сказал Амур. Развернувшись, он пополз к Сигнальской поляне. Скоро он вернулся.

– Где ты ходил? – прошептал Ёшка.

– Велел, чтобы они вынули ленты из пулемёта, разрядили всё оружие и передали мой приказ дальше по острову, – ответил Амур.

– А те наши, что на берегу?

– Затаились, в кустах сидят.

Псы рассматривали людей. Один из них был явно житель посёлка Л., а остальные, одетые в костюмы, вероятно, приехали из города. Житель посёлка что-то долго говорил приезжим, указывая на остров; один из городских что-то записывал, а другой достал фотоаппарат и сделал несколько снимков. Потом один из людей осторожно ступил на переправу. Доски, рассчитанные на вес собаки, прогнулись под ним. Человек прошёл над протокой и ступил на песок Острова Собачьих Надежд. Здесь, в трёх шагах от носов Ёшки и Амура, он остановился и весело крикнул что-то стоявшим на берегу. На переправу ступил второй человек. Через несколько секунд он стоял рядом с первым. Остальные медленно пошли по берегу реки вдоль острова.

Люди, стоявшие возле Ёшки и Амура, о чём-то говорили.

– Что они говорят? – прошептал Ёшка. – Я, как обычная собака, неплохо понимаю человечью речь, но тут слова какие-то… странные. Я таких слов не знаю…

Минут десять они лежали неподвижно, в гробовом молчании; люди стояли и разговаривали, а один из них что-то записывал в блокнот. Он подошёл к Ёшкиному носу буквально вплотную, на расстояние сантиметра, и Ёшка задыхался от сильного удушливого запаха резины.

Затем люди пошли по тропинке вглубь острова.

– Это конец! – сказал Ёшка. – Тропа ведь пахнет собаками!

– Что ты городишь, – сквозь зубы пробормотал Амур, – у людей совсем нет обоняния.

Люди вошли на Сигнальскую поляну, на которой находился хорошо замаскированный пулемёт и лежали двое псов.

– Амур, Амур, что же делать, как их остановить! – лихорадочно шептал Ёшка.

– Тихо! Никак, – отвечал ему Амур. Он тоже был ни жив, ни мёртв, и тоже не знал, что делать.

– Так они дойдут до землянок… – в ужасе заскулил Ёшка.

И тут случилось то, о чём псы уже и не мечтали. Люди повернули назад! Они вернулись на мыс Рольфа, где так же неподвижно, вдавившись в песок, лежали Ёшка и Амур, потом один из них что-то негромко сказал другому, и люди по переправе покинули остров. Один из них позвал остальных. Минут через десять раздался шум уезжающей машины.

Основцы с радостными дикими воплями повскакивали на ноги. Тут и там по всему острову радостно орали. Ёшка обнимался с Амуром.

– Ты слышал, что один из них сказал другому, когда они уходили? – спросил Амур.

– Нет. А ты расслышал?

– Да. И я не понимаю, к чему бы это… Человек сказал другому человеку: «Пошли, не будем их пугать».

Ёшка уставился на Амура и только сейчас заметил, что усы Амура, совсем недавно бывшие смоляно-чёрными, стали совсем белыми. И сам Амур изменил свой окрас на серебристо-белый. Он поседел за десять минут.

…После ужина Ёшке, настроение у которого было самое что ни на есть хорошее, пришло в голову прогуляться на другой конец острова, к мысу Амура – он не был там с самого первого дня. Ёшка звал с собой Амура, но у того были срочные дела – не дожидаясь возвращения в посёлок Директора ВСЕКОТа, который ещё не успел покинуть остров и крепким сном спал в госпитале, прибыла большая группа котов, кошек и котят. Интересно, что они вовсе не были похожи на сломленного и забитого Директора ВСЕКОТа – это были рослые, частью даже породистые коты и кошки. Ёшка спросил, нужен ли он Амуру. Тот сказал, что нет, вызвав Дуная и Бурана. Ёшка отправился на мыс Амура один.

Первым делом он зашёл в госпиталь Мухтара. Ёшка не любил и несколько боялся больниц. Ко входу в большую землянку вела аккуратно посыпанная речным песком тропинка. Ёшка спустился вниз, открыл дверь, и, к его великому удивлению, в глаза ему брызнул электрический свет. В маленьком приёмном покое было чрезвычайно чисто и уютно. Здесь уже сильно пахло лекарствами, и Ёшке живо вспомнилось зимнее посещение лечебницы Джерри Вольерского. За белым столом сидел фельдшер Полкан Зачёсов и писал истории болезни. Ёшку он молча приветствовал широким кивком головы.

– А где Мухтар? – спросил Ёшка.

– На операции, – сказал Полкан, продолжая писать.

– А Рекса можно увидеть? – спросил Ёшка.

– Рекс спит. Ему дали обезболивающее и снотворное, – сказал Полкан. – Теперь ему уже недолго валяться. Скоро сможет ковылять хоть по всему острову.

– А откуда электричество? – спросил Ёшка.

– От аккумуляторов, – отвечал Полкан.

Ёшка вышел на улицу, отдышался и продолжил путь.

Перед тем участком, где тропинка выходила к реке, он резко остановился. В кустах слышались тяжёлые, не собачьи шаги.

Ёшке стало страшно. Он испытал тот же леденящий страх, что и сегодня днём, когда лежал в кустах на мысе Рольфа вместе с Амуром.

Ёшка, стараясь быть бесшумным, прыжком сошёл с тропинки и, спрятавшись в зарослях, достал пистолет. Затем он стал очень осторожно пробираться туда, где слышались шаги.

Ёшка раздвинул ветки, и тело его скрутил ужас. Перед ним стоял человек. Человек был с ружьём за спиной и в фуфайке. Он был явно из посёлка. Лицо его было вытянуто от изумления. В руках человек держал вчерашний номер газеты «Бродячий вестник», очевидно, брошенный кем-то, и смотрел на большой портрет Амура на первой полосе.

У Ёшки отвисла челюсть. Он отпрянул назад. Секунд пять он стоял в полном оцепенении, без мыслей и чувств. У воды что-то голубело. Это была железная моторная лодка.

Между тем пришелец, вероятно, не веря своим глазам, смотрел на газету, напечатанную на непонятном ему языке и с портретами собак. Наверно, ему казалось, что он сошёл с ума.

Словно подтверждая это, человек резким движением свернул газету, сунул её в карман и, как-то безумно оглядевшись, (лицо его было совершенно белым), снял с плеча ружьё и сперва медленно, а затем всё более ускоряя шаги, пошёл по направлению к Пёспольской поляне.

Отсюда до столицы ОСН было не более двухсот метров.

…Далее Ёшка действовал автоматически. Он прыгнул к воде и ударом ножа перерубил ивовые корни, к которым была пристёгнута цепью лодка. Лодку развернуло течением, отнесло от берега острова, и она поплыла вниз по реке. (Когда она поравнялась с мысом Рольфа, псы расстреляли её из пулемёта, и она затонула).

Затем Ёшка бросился за человеком по тропинке. Нагнал он его, когда тот быстро шагал вдоль протоки. В этом месте тропинка проходила по обрыву, под которым чернела стоячая болотная вода.

Человек вдруг, вероятно, услышав Ёшкины шаги или его сопение, резко остановился и обернулся. Раздался щелчок – человек взвёл курок. Отпрянувшего за маленькую густую ёлочку Ёшку он не заметил.

Ёшка выглянул из-за ёлочки. Человек стоял и водил стволом ружья из стороны в сторону. Если бы сейчас откуда-нибудь появилась бы собака, он бы, без сомнения, в неё выстрелил. Но, слава Богу, поблизости никого не было ни видно, ни слышно. Человек вновь развернулся и зашагал дальше в сторону Пёспольской поляны. А вот уж там-то собак было всегда полно…

…И тут Ёшка вдруг вспомнил точно так же одетого человека с таким же ружьём, стрелявшего два раза в него зимой, вспомнил, как он переворачивал окоченевший труп вожака «крестовой шестёрки» Рема, людей, забрасывающих на стадионе убитую собаку в машину, несчастную Линду, которой перебили позвоночник, и которую добил её собственный хозяин… Ёшка вспомнил и трясущегося, избитого и покалеченного кота, отворачивающего разбитые ударом сапога губы, пьющего воду из чашки, которую держал Амур, и круглые глаза кота, в которых застыли страх и безнадёжность, и из которых текли слёзы… И тут же ему представился поседевший за несколько минут Амур.

Ёшка быстро перещёлкнул предохранитель, вскинул пистолет, и едва человек, дёрнувшись от раздавшегося за его спиной, вроде бы, такого тихого, щелчка, резко обернулся, выстрелил человеку в лицо, попав чуть ниже левого глаза. Эхо от выстрела он не слышал. Человек вместе со своим ружьём упал с обрыва в чёрную болотную воду.