Текст книги "Рассекреченное королевство. Власть"

23

Большую часть ночи мы разбирались с перебежчиками. Казалось, я только что сомкнула глаза, лежа на груди Теодора, как сквозь толстые стекла окон нашей спальни донесся звук утренней побудки.

– Вели рассвету часок подождать, – пробормотала я, уткнувшись в грубую льняную простыню.

– Не сегодня, – сказал Теодор, перелез через меня, натянул чулки и принялся причесываться. – Сегодня мы выбираем новый орган власти.

Расческа запуталась у него в волосах, но он на это даже внимания не обратил. Чтобы застегнуть жилет, понадобилось немало времени, и Теодор нетерпеливо притоптывал ногой.

Я села в кровати, пробежалась рукой по запутанным прядям и улыбнулась. Именно это я и надеялась увидеть с тех пор, как решили избрать Совет, – оптимизм. Теодор и Кристос, плодотворно сотрудничая, разработали структуру Народного совета, а Сайан организовал процесс выборов. Все работало по-военному, как часы: от интенданта, что выдавал бюллетени, до урны для голосования, которую бдительно охраняли часовые.

Теодор не удосужился зайти на кухню и позавтракать, а я не устояла перед запахом свежесваренного кофе.

– Знаете ли вы, – осведомилась Альба, наполняя для меня знакомую глиняную чашку, – что кофейные зерна, выброшенные на дорогу, удивительно напоминают олений помет?

Я посмотрела на стоявшего в дверном проеме Сайана и приподняла бровь. Тот бросил на Альбу пристальный взгляд и подтвердил:

– На редкость похожи. – Он как раз соскребал с подошвы сапога нечто, весьма смахивающее на кофейные зерна. – Надо провести беседу с комаришкой насчет надлежащей утилизации отходов. И объяснить ему, что зерна перед варкой следует смолоть.

– Не будьте с ним слишком суровы. Вряд ли Нико занимался его воспитанием.

– Уж в этом, – заявил Сайан, – я уверен. Любопытно, что наш второй командующий думает о выборах?

– Пришла мне в голову одна мысль… – начал заглянувший на минутку перекусить Кристос, затем сунул в рот ложку каши и пробубнил: – В следующий раз посолите получше.

– Кристосу тоже недостает воспитания, – скривилась я, подмигнула Сайану, и мы рассмеялись. – Нравится это Нико или нет, он далеко, а большая часть армии – здесь.

– Справедливо, – кивнул Кристос. Немного каши прилипло к его нижней губе. Я промолчала, а он продолжил: – Полагаю, у него есть несколько идей насчет того, кто заслужил право голоса.

– И роялистские дезертиры не попали бы в список? – вкрадчиво осведомилась Альба, однако глаза ее смотрели настороженно.

– Сомневаюсь. Он как-то говорил, что голосовать могут только те, кто сражался против монархии с самого начала. Истинные Красные колпаки, как он их называет. Возможно, он передумал. – Кристос пожал плечами. – Однако мы с этим не согласны. Красные колпаки, в моем понимании, призваны вручить галатинскому народу свободу, а не установить собственную тиранию.

– Знаешь ли, в памфлетах это звучит приличнее, – заявила Альба, и Кристос наградил ее сердитым взглядом. – Что? Я серьезно!

Со стороны плаца, где со всей помпой была размещена урна для голосования под охраной лично отобранных Сайаном стражей, донеслись крики.

– Не могу понять, удивлена ли я, что наши первые выборы начинаются с мордобоя? – вслух задумалась Альба, а Сайан и Кристос поспешили наружу.

– Надеюсь, больше сюрпризов не будет, – отозвалась я и заторопилась вслед за братом.

Теодор уже стоял перед двумя мужчинами, которых удерживали гвардейцы Первого полка.

Один из драчунов щеголял разбитой губой, другой – заплывшим глазом. К вечеру он обязательно станет фиолетовым.

Не успел Теодор ничего сказать, как солдат с разбитой губой вырвался от охранников и достал из кармана клочок красной материи.

– Видали? – крикнул он и швырнул треуголку на землю. Серая кокарда, знак его службы в Третьем полку, разбилась о камень.

Солдат натянул красную тряпку на голову. Это был красный колпак, совсем как те, которые я шила для Кристоса. Как сотни и тысячи других, что разошлись по всей Галатии.

– Я настоящий галатинец! Я сражался за правое дело с самого начала. Так почему его голос, – он кивнул на противника, – считается таким же, как мой?

Второй драчун горделиво выпрямился.

– У меня столько же прав находиться здесь, сколько у тебя.

– У чертова аристократишки? – фыркнул Красный колпак. – Вот уж едва ли! Сначала потрудись как следует.

– Уже потрудился. Шесть лет оттрубил офицером Четвертого Королевского полка. – На бывшем роялисте была серо-красная форма не по размеру, лишенная знаков отличия. – Чтобы присоединиться к вам, я пошел на понижение – раз уж вам не нужны офицеры, я и лезть не стал. Но голосовать имею право.

– Как ваша фамилия? – тихо спросил Теодор.

– Поммерли. Четвертый сын Джерема Поммерли из Холма Жаворонков.

– Я помню вашего отца, – спокойно заметил Теодор.

Вокруг собралась небольшая толпа. Они держались на почтительном расстоянии, однако все слышали.

– И какая разница? – Первый драчун сердито сложил руки на груди. – Хотя чего ждать от принца!

– Говорите с командующим уважительно, рядовой! – со сталью в голосе осадил его Кристос, переглянувшись с Теодором. – Галатия – страна своего народа. И благодаря нашей победе в войне этот народ и будет управлять страной. Весь народ.

– С вашего позволения я хотел бы проголосовать, – вставил рядовой Поммерли.

– Вы оба можете проголосовать, – быстро кивнул Теодор. – А затем вас обоих будет судить военный трибунал за драку.

– Я лишь защищался. – Должно быть, гувернеры и гувернантки с детства вдолбили Поммерли благопристойное поведение.

– Объясните это суду, – отрезал Кристос. – В нашем уставе четко прописано – как и было прописано в уставе галатинской армии за века до нас, – что боевые действия между товарищами по оружию запрещены.

– Я сражаюсь за Галатию! – закричал Красный колпак. – Но не для таких болванов, как этот, которые потом отберут наши права одно за другим!

– Тогда голосуйте за представителей, которые будут защищать ваши интересы! – рявкнул Кристос. – В том и заключается смысл выборов. Это не просто какой-то фарс… – Он осекся, поняв, что толпа вокруг слишком разрослась. Сайан вышел вперед, намереваясь их разогнать, но Кристос не позволил. – Вы решаете судьбу Галатии. Сегодня. С помощью этих самых клочков бумаги. Точно так же, как будете решать ее на поле боя.

Он резко развернулся и пошел обратно. Я поспешила за ним, а Теодор остался распорядиться судьбой Красного колпака и Поммерли.

«Кто бы мог подумать, что эти двое наденут одинаковую форму», – размышляла я. Однако у меня имелся свой повод для беспокойства.

– Но ты ничего не сказал насчет женщин, – крикнула я, догоняя Кристоса.

– О чем ты?

Я вздохнула и с изнеможением выдохнула.

– Голосование. Местные дамы. Женщины ведь тоже здесь, с армией, разве они не должны голосовать?

Повернувшись, Кристос воздел руки к небесам.

– Проклятье, Софи! Хочешь голосовать? Иди голосуй, мне все равно.

У меня возникло ощущение, словно брат наградил меня оплеухой.

– Я хочу, чтобы высказались все. Ты говорил, что Галатией будет управлять народ – весь народ. Неужели это было сказано просто ради красного словца?

– Чего ты от меня хочешь? Сейчас некогда об этом спорить. – Кристос провел рукой по волосам и в отчаянии потянул себя за густые пряди. – Я понимаю, о чем ты, но мне пока нечего ответить. Черт побери, Софи. Знал бы я, что борьба за свободу – это неустанный поиск компромиссов и разбазаривание политического капитала, остался бы докером.

– Не остался бы. – Я опустилась на траву и потянула его за собой. – Ты не такой, я тебя знаю.

– Ты меня и правда знаешь. А ведь я причинил тебе немало вреда, – вздохнул Кристос. – Обещаю, я обязательно займусь вопросом прав женщин. Как только наша страна станет такой, где они смогут себя реализовать, я сделаю все, что будет в моих силах. Если заявить об этом сейчас, поднимется страшный шум, я не могу допустить очередные распри среди солдат.

Я промолчала.

Теодор и Сайан на поле пустились в увлеченную беседу. Кристос уронил голову на руки.

– Да что с тобой? – спросила я. – Ты же сам боролся за все это – за выборы, за многотысячную армию, готовую завоевать Галатию. Этот день настал!

– Посмотри на тех двоих, – негромко, даже тоскливо сказал брат. – У них все получается куда лучше.

– Да ты шутишь! – Я стукнула его. – Ты только что без всякой подготовки произнес зажигательную политическую речь. Сайан бы никогда так не смог.

– Теодор бы смог. Он такой – лишь войдет в комнату, как все замолкают. Наследный принц – не просто титул, он олицетворяет собой неоспоримый авторитет. Проклятье! Он заслужил уважение, перейдя на нашу сторону. Они любят его за это. А Сайан гениален в битве. Как-то я побывал с ним в бою – боже! Он так преисполнен решимости и храбр. Врезался во вражеский строй, словно нож в масло.

– Он многие годы выполнял эту работу. И тренировался.

– Но кто тогда я? Я хорошо владею словом, время от времени меня посещают неплохие идеи. Но Сайан – наш полководец, а Теодор – наш глава.

– Ты всерьез переживаешь, что тебе здесь нет места?

Кристос окинул взглядом поле, где подразделения Четвертого полка выстраивались в очередь, чтобы проголосовать.

– Даже не знаю…

– Дурак ты, – вздохнула я. Он потрясенно на меня уставился, а я продолжила: – Сайан сказал, к нам вчера присоединились две тысячи солдат. И все благодаря твоим памфлетам!

– Благодаря тому, что им был обещан голос, – отмахнулся Кристос. – Я здесь ни при чем. Они хотели свободы волеизъявления. Это право человека от рождения. Оно притягивает людей, – криво улыбнулся он.

– Вот видишь! Я бы не сумела так сказать. Может, это и право от рождения, но ты сумел облечь его в слова. Прояснил все, дал людям понять, как они могут принять участие. У меня такое чувство… – Я смотрела, как солдаты Четвертого полка опускают бюллетени в урну и с радостными улыбками жмут друг другу руки. – У меня такое чувство, что пока мы не одержим победу, нам придется очень нелегко. Ты будешь вынужден постоянно напоминать им, зачем мы здесь.

Кристос взял меня за руку.

– Ненавижу это говорить, но, возможно, ты права.

Тут на холм поднялся Фидж и едва не наткнулся на нас.

– Один из часовых со смотровой вышки у моря, – запыхавшись, выпалил он, – заметил серафские корабли. Они плывут к нам!

24

Я отправила Фиджа к Теодору и Сайану, а мы с Кристосом поспешили к Альбе. Та уже, стоя на скале, вглядывалась в подзорную трубу на глубокое синее море внизу. Водную зыбь пронзало солнце, ослепляя отблесками, смотреть было почти больно, но Альба не обращала на это внимания.

– Три корабля, – заявила она. – Военные суда, если не ошибаюсь.

– Оружие? – спросил Кристос.

– Похоже, они в полной боевой оснастке, – отозвалась монахиня, вручая ему трубу. – Но лучше уточнить у Сайана, я не слишком разбираюсь в военно-морском вооружении.

Сайан, как только присоединился к нам и забрал трубу у Кристоса, подтвердил версию Альбы.

– Серафские ан-тентай. Морские соколы, если переводить буквально. Грубый аналог ваших фрегатов. – Он передал трубу Теодору. – Если их используют для транспортировки войск, возможно, они намереваются здесь высадиться. Наша артиллерия будет вести заградительный огонь и попытается помешать. А если они все же переправятся на берег, путь им перекроет пехота.

– Если они подойдут достаточно близко, я попробую что-нибудь предпринять, – выпалила я.

Лишь в случае, если они окажутся в пределах досягаемости, я смогу как-то на них повлиять. Но и нам тогда будет грозить большая опасность.

Корабли, подгоняемые бодрящим ветром, что нес запах соли, приблизились. Из открытых амбразур на берег смотрел внушительный ряд орудий.

– Все еще далеко, – сказала я. Первый полк направился к крутым скалам. Я попыталась развеять напряженную обстановку: – Что ж, они хотя бы успели проголосовать.

Сайан кивнул.

– Но если эти корабли – начало большого вторжения, от голосования будет мало проку.

– Ты, как всегда, оптимистичен, Сайан, – натянуто заметил Теодор. – Никакие разведданные не подтверждают, что серафцы заключили военный союз с роялистами. Они оказывают лишь молчаливую поддержку.

– Похоже, это нечто большее, чем просто молчаливая поддержка, – возразил Сайан.

– Они присылали чародеев, – добавила я.

Армада подплывала все ближе. Я начала готовить темное проклятие, решив направить его на орудия, как я сделала с роялистским кораблем на пути из Фена. Лучше я ничего не сумела придумать. Наслать на суда бедствия не представлялось возможным, поскольку они были еще далеко.

Мне не понравилось, как легко у меня получилось собрать проклятие в горсть.

Сайан прищурился, вглядываясь в корабли, и выкрикнул:

– Стойте! Это не флаги роялистов!

Я посмотрела вниз, но не увидела вообще никаких знакомых флагов. Ни серафских знамен, ни фенианской торговой символики. Но на ветру развевался скромный вымпел с серыми и красными полосами.

– Это наши цвета! – сказала я, сжимая тьму в кулаке, но не отпуская на волю. Еще рано. – Флаг не наш, но…

– Его подняли намеренно, – покачал головой Сайан. – У нас есть флот, о котором мы не знаем?

– Понятия не имею, – заявил Теодор. – Но это не роялисты и не серафцы.

– Если только это не приманка, – заметил Сайан. – Серафцы бы на такое не пошли, но роялистов я бы не стал сбрасывать со счетов.

– Выяснить можно лишь одним способом, – предложил Теодор. – Софи, оставайся здесь. Просто на всякий случай.

– Нет! Я отправлюсь с тобой. Просто на всякий случай. – Я заметила: корабли вошли в бухту. – Чем ближе я буду, тем больше от меня пользы.

Теодор колебался.

– Что скажешь, Сайан?

– Софи права. Если это уловка, у нас будет очень мало времени, чтобы отразить удар. Наши войска окажутся заперты в ловушке на обрыве. Поэтому я остаюсь здесь – направлять артиллерию и подкрепление.

Он сжал губы в тонкую линию, его сосредоточенный ум наверняка обрабатывал дюжину вариантов развития ситуации.

– Хорошо. Отправляемся вниз. Скажем оптимистично: приветствовать их делегацию, – напряженно улыбнулся Теодор, но Сайан не ответил ему тем же.

Мы поспешили вниз по отвесной скалистой дороге, чьи изгибы, замедляющие спуск, сейчас особенно огорчали. Я запнулась, и с края обрыва покатились камни.

– Осторожнее, – предупредил Теодор. – Им придется спустить шлюпки на воду и доплыть до берега, это займет какое-то время.

– Ты предполагаешь, что корабли – чьи бы они не оказались – приплыли с миром. Что это не роялисты, решившие обхитрить нашу артиллерию и забросать нас бутылками с зажигательной смесью, прорвав оборону.

– У тебя очень развитое воображение, – заметил Теодор.

– Только не говори, что ты об этом не думаешь.

– Думаю, конечно. Только не о бутылках с зажигательной смесью, вряд ли они имеются у моряков, – с усмешкой добавил он.

Я дышала с трудом: шнуровка стискивала грудь, легкие горели. Надо больше тренироваться для похода с армией на север…

Наконец мы спустились на песчаный пляж гавани. Внизу дороги и в бухте выстроились солдаты – в серо-красных мундирах, держа наготове мушкеты и заткнув за пояса штыковые ножи. Они демонстрировали впечатляющую мощь.

Корабли уже стояли на якоре и готовились спустить шлюпки.

– Хороший знак, – осторожно сказала я. – Если бы они собирались нас обстреливать, то не стали бы бросать якоря.

– Крайне сомнительно, – согласился Теодор. – Я посоветуюсь с военными, а тебе, возможно, следует найти укромное место, чтобы накладывать чары. Просто из предосторожности.

Он отошел к ближайшему офицеру, капитану Первого полка, и заговорил с ним, приглушив голос.

Залив просматривался как на ладони, на пляже тоже негде было укрыться. Однако позади роты располагался скалистый выступ – там я могла устроиться со всеми удобствами и остаться вне поля зрения. К тому же в случае неприятного поворота дел я не буду мешаться под ногами у солдат.

Прищурившись, я стала разглядывать лодки, оснащенные рядами весел. На веслах сидели матросы. Никакой формы на них не было, даже у человека, что стоял на носу одной из шлюпок, положив руку на эфес меча. «Наверное, – догадалась я, – капитан корабля или офицер, командующий высадкой».

Потом я всмотрелась пристальнее и от удивления распахнула глаза.

– Теодор! – завопила я, выскакивая из укрытия и бросаясь к нему. Тот, испугавшись, повернулся, и я замедлила шаг. – Не волнуйся, вести добрые!

Он подошел ко мне и тоже стал смотреть на лодку, что как раз причалила к берегу.

– Неужели это… О нет!

– О да! – закричал офицер, ловко спрыгнул на мелководье, выбрался на песок и притянул Теодора в крепкие объятия.

Аннетт! В простом сером мундире, через плечо – перевязь изящного тонкого меча, темные волосы всклокочены, щеки раскраснелись от солнца…

– Софи, и ты здесь! Как я рада – не думала, что увижу тебя.

Она обняла меня, а я от потрясения застыла столбом.

– Но как?.. – выпалила я. – Ты и эти корабли… А это тоже твое? – уточнила я, показывая на оружие.

Аннетт рассмеялась, и солдаты, тревожно наблюдавшие за нами, наконец расслабились.

– Верно, мое. Серафский клинок – милая вещица, правда? Капитану корабля полагается меч.

– Капитану корабля! – воскликнул Теодор.

– Адмиралу флота, если тебе угодно, – улыбнулась она. – Мне сообщили, вам нужен флот.

– Отчаянно нужен, – подтвердил Теодор. – Но как ты его заполучила?

– О, это долгая история. Потребуется много времени, чтобы рассказать обо всех финансовых сложностях. – Она обернулась к лодкам. – Не отправиться ли нам в вашу штаб-квартиру? Надеюсь, у вас найдется шатер с парой стульев. На борту есть кое-кто, желающий без промедления добраться до главного лагеря.

– Неужели Виола? – предположил Теодор.

– Боюсь, нет. Она занимается нашими счетами в Пеллии. Флоту, знаете ли, требуются большие денежные вливания. Я привезла сюрприз Кристосу.

Причалила последняя шлюпка, и через борт перебралась женщина.

– Пенни! – вскричала я и помчалась к ней.

Она рассмеялась и схватила меня за руки, подпрыгивая, словно дитя на свадьбе перед столом, уставленным сладостями.

Когда мне удалось ее рассмотреть, я удивленно ахнула. Пенни была беременна! Передник высоко топорщился над округлившимся животом. Она разулыбалась, и я стиснула ее ладони, отгоняя тревожную мысль, что ей слишком опасно здесь находиться.

– Кристос уже знает? – спросила я. – Если он скрыл от меня новость, что я вскоре стану тетушкой, – оборву ему уши!

– Нет, не знает. Как-то бездушно было просто написать об этом. К тому же я все равно собиралась к вам. Мы решили, что я приеду, как только он устроится, жаль, времени ушло больше, чем предполагалось. Я выгляжу как бочонок, правда?

– Ты чудесно выглядишь. Он так обрадуется! – заверила я Пенни, хотя немного в этом сомневалась, слишком велика была опасность. Кристосу вряд ли захочется рисковать еще и Пенни с младенцем.

– Тогда возвращаемся в лагерь, – сказал Теодор, смерив Пенни и ее сюрприз долгим взглядом. – Аннетт есть что нам поведать, да и для Кристоса имеются новости.

25

На вершине тропы нас приветствовал Сайан. Завидев Пенни, он немедля послал за Кристосом. Как только тот появился вдали, она нетерпеливо бросилась ему навстречу. Хотя Кристос был в форме, Пенни безошибочно узнала его по спутанным темным волосам. Позади походных кухонь они встретились. Я остановилась, придержав Теодора и Аннетт.

Кристос при виде Пенни неподвижно застыл и глупо заморгал. А потом я чуть не расплакалась: на лице брата расцвела улыбка, и он с криком поднял Пенни в воздух. Та громко засмеялась, и смех эхом разнесся над лагерем, а потом влюбленные поспешили уединиться в комнате Кристоса в фермерском доме.

– Сомневаюсь, что Пенни стоит оставаться здесь, – вслух задумалась я.

– Жены солдат и офицеров всегда сопровождают армию, – пожал плечами Теодор и улыбнулся: – А где жены, там и дети. Все больше и больше детей.

– В серафской армии это тоже самое обычное дело, – вставил Сайан. – Вряд ли в другом месте ей будет лучше. Хотя Кристос уже ведет себя как молодой жеребчик, ему ни до чего больше нет дела. Надеюсь, что Пенни окажет на него благотворное влияние. Как раньше, в Изилди.

Я обдумала его слова. Я хорошо знала обоих, но не знала их как пару.

– Они хорошо ладили? Я всегда за них переживала: Кристос упрям, а Пенни вспыльчива…

– Для тебя Кристос брат и начальник. А они имеют представление о недостатках друг друга и научились с этим справляться. Кроме того, Кристос не любит разочаровывать Пенни. Если ему потребуется приготовить для нее ужин, он без сожаления покинет даже самые оживленные дебаты.

– Надо же! А я-то дома не могла его заставить держать грязные носки подальше от кухонного стола.

– С возлюбленными мужчины ведут себя иначе, чем с сестрами, – напомнил Сайан. – Уверен, ты бы не обрадовалась, если бы Теодор и Кристос стали делиться друг с другом рассказами о твоих привычках.

– Поздно, – ухмыльнулся Теодор. – Мне уже досадно: Кристос хвастался, что она штопала ему носки, а я никогда не удостаивался сей чести.

– На это у тебя имелась целая армия слуг, – засмеялась я.

– Но времена переменились. Не желаешь чаю, Аннетт? – осведомился Теодор у новоиспеченного адмирала флота, которая, широко улыбаясь, наблюдала за нашей перепалкой.

– Как любопытно, Тео. Мы будем пить чай в пороховом погребе или в артиллерийском окопе?

– Лучше на кухне. Там довольно уютно.

– Жаль, – с притворным разочарованием вздохнула Аннетт.

Альба уже успела вскипятить чайник, и мы уселись вокруг очага на стульях и грубо сколоченных скамьях, вытянув промокшие ноги к жару углей.

– Итак, мне доложили, что у нас появился флот… – начал Сайан.

– Он в вашем распоряжении, – подтвердила Аннетт. – Я отправила пару писем с завуалированными намеками, в надежде, что Тео догадается. Насколько я понимаю, судя по вашему потрясенному виду, ни одно из них не дошло по назначению.

– Мы не получали ни слова ни от тебя, ни от Виолы, – сказал Теодор, передавая Аннетт кувшинчик молока. – Хотя я не удивлен. Флот роялистов перехватывает все суда, что приближаются к галатинским портам.

– Именно потому я ничего не сообщала в тех письмах напрямую, – кивнула Аннетт, сдабривая чай молоком. – Мы должны были сразу, как только ты обратился к нам, осознать всю серьезность ситуации. Прости за недопонимание. Должно быть, мы с Виолой просто не верили, что твой отец так яро примется отстаивать интересы дворян. Думали, он наведет в городе порядок и пресечет насилие. Надеялись, что в Галатии снова станет спокойно.

– Без перемен не будет никакого спокойствия, – тихо отозвался Теодор. – Я тоже долго этого не понимал, Аннетт.

Она покачала головой, уголки розовых губ печально опустились.

– До тебя дошло быстрее большинства из нас.

Я откашлялась.

– Будь здесь Кристос, он напомнил бы вам, что простой народ давно об этом знал.

– Мы верили в Билль о реформе, – вздохнул Теодор.

– Но он того стоил. Я… я недооценивала многих аристократов. Вернее, думала о них лучше, чем они есть, – сказала Аннетт, отпила чай и одобрительно кивнула, посмотрев на Альбу. – Но когда мы получили известия, что Поммерли и Мерхевен взяли под контроль правительство, все стало кристально ясно. И мы задумались, как же нам поступить.

– И решили… купить флот? – вопросил Теодор, приподняв бровь.

– Во-первых, мы решили попытаться получить для вас деньги. Но потом поняли, в какой беде вы оказались.

– Лучше конкретизировать, – ухмыльнулся Сайан. – У нас тут целый букет разнообразных неприятностей.

– Раздобыть что-нибудь недоступное для армии, не имеющей флота. Хотели купить порох и снаряды, а потом узнали, что роялисты патрулируют побережье и конфискуют все ваши поставки. Передача груза просто невозможна, особенно у берегов столицы, которая, как мы понимаем, в глухой осаде.

– Верно, – сказала я. – Пока они держатся, но…

Аннетт отсалютовала мне чашкой с чаем в знак согласия.

– Мы хотели было просто перевести денег, однако…

– Однако, к сожалению, банками управляла знать, так ведь? – кивнул Теодор.

– И, раз уж большая часть наших планов была неосуществима из-за отсутствия флота, мы решили им обзавестись.

Я живо представила, как Виола и Аннетт в изящном белом саду, одетые в шелковые шлафроки, с прическами, еще не расплетенными после какого-нибудь вечернего приема, прагматично обсуждают детали покупки военного флота. Удивительно, но дамы отлично вписались в эту картину.

Пригубив чаю, Аннетт продолжила:

– Мы наконец-то добыли из галатинских банков наши деньги. И не только мы, – ухмыльнулась она. – У тебя больше друзей среди знати, чем ты думаешь. Многие из них скрываются, но мы получили добровольные пожертвования от семьи Маунтбанк, Клергленов, Черривейлов из Рок-Ривер и других, даже от кое-кого из Поммерли. Потому-то Виола еще в Пеллии. Там мы нашли банк, который положил деньги на наш счет. Впрочем, это отдельная история, вам стоит хорошенько обдумать банковскую реформу на одном из заседаний Совета. Итак, средств все равно не хватало, учитывая, что серафцы не хотели открыто продавать нам военные суда, поскольку знали, для чего они предназначаются.

– Цены на черном рынке Серафа довольно высоки, – согласился Сайан.

– Довольно высоки? – хохотнула Аннетт. – Так можно сказать о цене на шампиньоны! В общем, я не знала, что делать. А потом со мной связался… Хм, не могу назвать его «старым другом». Помните принца Обана?

– Того отчаянно скучного восточного серафца, предназначенного тебе в мужья? – удивился Теодор. – Разумеется.

– Он продал мне пятнадцать кораблей. Должно быть, для него это серьезная уступка. В полной оснастке, укомплектованы пушками, а паруса такие новые, что пахнут пенькой!

– Но зачем он это сделал? Все так же безумно и безнадежно влюблен?

Аннетт фыркнула.

– Возможно, еще и потому, что восточные серафцы не пришли в восторг от участия западных в Галатинской гражданской войне. – Она вернула чашку Альбе, безмолвно прося налить чая. – Ах да! Наша война получила официальное название за границей: Галатинская гражданская война.

– Как-то не слишком изобретательно, – заметила Альба.

– Что касается Обана – восточные серафцы не так богаты и влиятельны, как западные. Они весьма зависят от экспорта зерна. Война для них – это неопределенность и финансовые потери. При этом Восточный Сераф невольно во все это втянут, ведь они наши соседи. Обан решил немного заработать, чтобы отсрочить неизбежный рост цен на зерно, а заодно подстраховаться на случай, если мы победим. Разве мы не будем ему благодарны? – заговорщически улыбнулась Аннетт.

– Вполне разумно, – заявил Теодор. – Однако мне все равно тревожно – вдруг корабли дадут течь или пушки не выстрелят.

– Я разбираюсь в кораблях куда лучше твоего, – закатила глаза Аннетт. – Если Баллантайн здесь, пусть все проверит, и спорить будет не о чем.

Теодор побелел.

– Баллантайна захватили роялисты, – тихо сказала я. – Больше мы о нем ничего не слышали. Скорее всего, его казнили.

– О нет, – выдохнула Аннетт, из голубых глаз брызнули слезы. – Тео, мне так жаль.

Теодор тяжело сглотнул, подавляя боль, что непрестанно его терзала.

– Мне тоже.

– Проклятье. Я так на него надеялась. Из Баллантайна адмирал куда лучше, чем из меня.

– Мне кажется, вы отлично справитесь, миледи, – вмешался Сайан. – Однако женщина-капитан – это так необычно. Полагаю, по сей части галатинские обычаи схожи с нашими.

– Вы правы, – согласилась Аннетт. – Мы вербовали экипаж на южных берегах, и ему, скажем так, пришлось смириться с некоторыми противоречиями. Серафские суда со всеми их причудами, бывшая принцесса в роли адмирала… С ее собственными причудами, – усмехнувшись, добавила она. – Но я надеялась передать все это богатство кому-нибудь с большим, чем у меня, опытом.

– Похоже, кроме тебя больше некому, хотя бы временно, – сказал Теодор. – Но меня мучает вопрос: что теперь нам делать с флотом?

– Конечно, защищать наши порты, – заявила Альба. – Скоро ожидается новый груз. Мы больше не можем позволить себе подарить его роялистам.

– Разумный подход, – кивнул Сайан, однако выглядел он явно не до конца убежденным.

– О чем ты думаешь? – спросил его Теодор.

– Я обдумываю, – медленно ответил Сайан, – способы, которыми флот может сам увеличить свою численность.