Текст книги "Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву"

…В Грозный вояжировал и Бурбулис (прихватив зачем-то Генерального прокурора Валентина Степанкова). По-видимому, он поддерживал затею Руцкого перед Ельциным, в противном случае, как мне представляется, Ельцин не одобрил бы ЧП и не подписал бы указ о его введении.

Эта авантюра Руцкого оказала огромное воздействие на судьбы СССР. В то же время это – пример того, как иногда ничтожная фигура, вознесенная игрой случая на политическую сцену большого государства, может своими бессмысленными действиями вызвать к жизни такие гибельные процессы, которые ведут к его исчезновению, имевшие свою прочную нишу в современных цивилизационных сообществах. Как оказалось, Руцкой «засекретил» свои приготовления относительно ЧП, заверил Ельцина в том, что Верховный Совет поддерживает эту инициативу, и добился подписания Ельциным соответствующего указа о введении чрезвычайного положения на территории Чечено-Ингушетии 7 ноября 1991 г.

Затея с ЧП с большим позором провалилась. Главная причина – полное отсутствие какой-либо подготовки – никаких воинских частей для поддержки введенного режима не было направлено в Грозный. Около 200 военных, которые приземлились на бывшем военном аэродроме в Ханкале, оказались в заложниках быстро собравшейся группы местных жителей – их первоначальный испуг прошел. Затем стали жарить шашлыки, брататься. Генерал Дудаев «милостиво» выпроводил воинство Руцкого за пределы Чечни. На этом и ограничились все «чрезвычайные мероприятия», предусмотренные «планом» Руцкого. Непрерывно растущая толпа в Грозном ликовала и бесновалась – Дудаев ловко использовал заведомо провальное «мероприятие Руцкого» для своей популяризации, обвинения Москвы в «имперской политике», разжигания антироссийских настроений. Конечно, огромное большинство населения республики понимало провокационную возню как Дудаева, так и Руцкого, но их откровенно смущало то, что я не сумел предотвратить этот глупейший, провокационный шаг. Сепаратисты, неожиданно для себя, оказались на пике славы, их «доблестью» восхищались московские демократические СМИ и ТВ, они победоносно праздновали поражение России, высмеивали ее руководителей, восхищались «мужеством» и «демократизмом» Горбачева, запретившего использовать армию и МВД для наведения правового порядка в Грозном. А Ельцин в эти два дня в Москве где-то прятался – его никто не мог найти, даже я, по просьбе Горбачева, пытался его отыскать и тщетно.

По Конституции России чрезвычайное положение, вводимое Указом Президента России, должно было в течение трех суток быть или одобренным, или отмененным Верховным Советом. После того как я узнал о введении этого ЧП и начале его провала, я занял позицию его решительной поддержки (коль скоро сделали глупость, надо ее хотя бы исправить).

По просьбе Руцкого и Шахрая (последний готовил всю нормативную базу Указа о ЧП) я попросил министра обороны Шапошникова и министра МВД Баранникова обеспечить войсками введенное в Грозном чрезвычайное положение (ЧП). Они сослались на Горбачева – нужен его приказ. Тогда я обратился с соответствующей просьбой к Горбачеву отдать нужный приказ этим министерствам, обеспечить войсками ЧП, но он отказал в этой моей просьбе, как ранее и другим, в том числе Руцкому. Говорит, что не следовало вводить ЧП, надо было решать вопрос по-другому, мирно, через договоренности – такие возможности, насколько он, Горбачев, знает ситуацию, имеются.

Затем Горбачев спросил меня: «Где твой Ельцин?» Отвечаю, что не знаю. Горбачев: «Найди Ельцина, и приезжайте оба ко мне – что-нибудь придумаем».

Но Ельцина я в тот день «не нашел»…

К концу третьего дня после введения этого пресловутого ЧП, убедившись в его провале, после бурного обсуждения на сессии Верховного Совета России, этот указ о ЧП был парламентом отменен. Кстати, даже сегодня раздаются голоса в российской печати (причем в той печати, которая в начале 90-х годов прославляла Дудаева), что якобы, «отменив указ Ельцина о ЧП в Грозном, Верховный Совет не дал своевременно погасить конфликт в Чечне в зародыше».

О предстоящей отмене ЧП, однако, я сообщил заранее Ельцину (который появился в конце третьего дня), щадя его самолюбие, – и в тот период он воспринял ситуацию вполне адекватно, согласился с этой неприятной необходимостью отмены его указа о ЧП в Грозном.

Однако именно этот провал ЧП, введенного ельцинским указом как следствие неразумной активности вице-президента, сыграл, по моему глубокому убеждению, самую непосредственную боль в форсировании ельцинистами процесса «раздела СССР».

Дудаевский путч в Грозном и провал намерений сместить мятежного генерала обнажил весьма странную ситуацию, сложившуюся в стране. Как оказалось, униженный и фактически отстраненный от власти президент Горбачев, в то же время, согласно все еще действующей союзной конституции, единолично решал вопросы об использовании вооруженной силы, ему подчинялись министры обороны, внутренних дел, спецслужбы – хотя они возглавлялись людьми, отобранными лично Ельциным, – они хорошо знали закон, а применение силы ведет к крови, гибели людей. И, естественно, немедленно возникает вопрос: на каком законном основании была применена сила? По закону такой приказ мог отдать только Президент СССР. А им был Горбачев.

И в час «X», когда лично от этих министров зависел исход событий в Грозном, они предпочли Закон и союзного президента Горбачева, а не фактического правителя страны Ельцина, не обладающего на принятие такого роде решений (использование силы) законным правом.

С такой точки зрения знаменателен мой разговор 7 ноября с министром внутренних дел СССР Виктором Баранниковым и министром обороны Евгением Шапошниковым. В ответ на мое настоятельное требование направить в зону ЧП подразделения внутренних войск МВД Баранников, в частности, сослался на то, что у него нет приказа президента СССР как главнокомандующего всеми Вооруженными силами Союза ССР. Он сказал буквально следующее:

– Вам надо, Руслан Имранович, договориться с президентом СССР о применении сил МВД и Министерства обороны. В противном случае, если прольется кровь в регионе конфликта, ответственность по закону вынуждены будем нести мы, работники МВД, как нарушители закона, я этого не хочу…

Аналогичным образом сформулировал свой отказ принять участие в подавлении мятежа и министр обороны маршал Евгений Шапошников, напомнив о «тбилисских событиях» 1989 г., когда высшие должностные лица СССР «подставили Армию», отказавшись подтвердить отданные ими распоряжения по подавлению митингующего грузинского населения. Министров можно было понять – они, наученные горьким опытом конца 80-х – начала 90-х гг., просто боялись даже малейшего отступления от духа и буквы Закона – им нужны были ясные, четкие, основанные на Законе приказы. К тому же они должны были быть вовлечены в разработку операции по введению ЧП на самых ранних стадиях, чего сделано не было. Не были привлечены к делу службы безопасности ни федерального, ни местного уровня (регионов, примыкающих к Чеченской республике). Конечно, министры не могли не знать о готовящейся операции, но никаких конкретных поручений и приказов им никто не отдавал. Они считали всю эту затею, и не без оснований, авантюрой.

Глава 3
КАК «ДОБИВАЛИ» СССР

Почему провал чрезвычайного положения в Чечне стал поводом, побудившим Ельцина свергнуть Горбачева?

Ельцин, который российским обществом после августовских событий воспринимался как былинный герой, был унижен Горбачевым, сброшен с высокого пьедестала почета и уважения на грешную землю. Он предстал перед изумленной публикой как нерешительный и бессильный глава всего лишь одной из союзных республик, имеющий и ныне, после августовских событий, не больше полномочий, чем те, которыми он обладал в начале своей карьеры во главе Верховного Совета РСФСР в мае 1990 г. Ненависть к Горбачеву буквально раздирала грудь Ельцина – мне это было видно больше, чем кому-либо другому, когда мы встретились с Ельциным для обсуждения сложившейся ситуации в Грозном, на третий день после ЧП, накануне отмены его Указа. Он был страшно зол и на Руцкого, который, собственно, подставил нас всех, – но особая ярость его была направлена в адрес ненавистного Горбачева. Буквально пылая местью, он не мог успокоиться, ходил широкими шагами по кабинету. «Я ему это припомню, я его сотру в порошок!» – рычал Ельцин, повергая в страх помощников.

Конечно, Горбачев допустил большой промах, это был легкомысленный шаг. Коль скоро Ельциным было принято решение о проведении полицейской акции в Грозном, ему (Горбачеву) следовало дать распоряжение войскам обеспечить выполнение этой акции, а не пытаться играть роль самостоятельного государственного сверхгуманистического деятеля, стоящего как бы «над» государством. Таковым он уже не был, и даже в силу этого, в целях тактики и собственных интересов, связанных с его «проектом договора», следовало помочь Ельцину в обеспечении введенного им ЧП (хотя бы до тех пор, пока не прояснится судьба СССР в рамках нового договора, который невозможно было подписать без согласия Ельцина). Да и акция по наведению порядка в Чечено-Ингушетии была вполне правомерной, хотя, повторю еще раз, я лично предпочитал другие методы и был уверен, что мы без особых трудностей наведем порядок мирными средствами. Но и ЧП, введенное по указу президента России, могло кардинально изменить обстановку в Чечено-Ингушетии, нормализовать его – никто не готовился в тот период времени вооруженным путем выступить против сил порядка, направленных российским президентом. Тогда Дудаев не был готов к войне – он бежал, едва узнав о высаженном в Ханкале (бывшая база ВВС СССР) десанте. Огромное большинство народа с тревогой наблюдало за экстравагантными выступлениями и действиями Дудаева, он с каждым днем лишался своих сторонников – поэтому его вполне можно было отстранить и мирным способом, без всякого ЧП, а можно было и через этот самый ЧП, но при условии, что он будет введен так, как подобает это делать в аналогичных случаях – то есть должен был быть реально подкреплен силами порядка – подразделениями МВД, Министерства обороны и пр., успех был бы гарантирован, причем, как мне представлялось, без каких-либо человеческих жертв. Всего это сделано не было, поскольку в разработке операции по введению ЧП не участвовали квалифицированные военные специалисты из Генерального штаба – все делалось самим Руцким и его некими «помощниками». Я не ставлю, однако, задачу рассмотреть этот вопрос – нам он интересен всего лишь с позиций того, какое он имел воздействие на другую, более важную проблему – разработку Горбачевым нового Союзного договора и отношения к нему прежде всего со стороны Ельцина.

Провал горбачевского проекта нового Союзного договора – Союза Суверенных Государств (ССГ)

Проект нового Союзного договора президент Горбачев, в ходе известного новоогаревского процесса (бесконечные заседания участников проводились в доме отдыха поселка Ново-Огарево), завершил к концу октября; он назывался Союз Суверенных Государств (ССГ). Вполне естественно, что после августовских событий это проект сильно отличался от того, первого, который Горбачев хотел представить на одобрение главам республик 20 августа 1991 г. Новый документ превращал СССР в весьма «рыхлую» конфедерацию из 8–9 бывших союзных республик, со слабыми органами власти и управления, во главе которых находился президент – также с крайне ограниченными полномочиями.

Но и этим документом Ельцин, после провала ЧП в Грозном (по вине Горбачева, как он полагал), был уже недоволен. Немедленно после этого провала изменилась общая обстановка в рабочих группах по подготовке Союзного договора. Ельцинская сторона, которую представляли Шахрай, Станкевич и Котенков, получила указание свести к минимуму полномочия нового Союзного центра в «документе», который, как я отмечал, был согласован уже к концу октябре 1991 г. Согласно этому указанию, из текста проекта договора были «убраны» все статьи, регулирующие сферы деятельности центральных органов «нового союза государств». Более того, он отныне даже уже не назывался «союзным государством» – а неким «содружеством». В результате проект документа лишался какого-либо позитивного смысла как объединенного государства – это уже был проект даже не то что федеративного, но даже и не конфедеративного устройства стран, в то время как юридически все еще существовал СССР. Даже вопросы обороны должны были регулироваться не союзным законодательством, а «соглашениями» подписавших договор республик. Горбачев унизительно сдавал позиции за позицией, возможно, не понимая, что он делает.

Но и этого ельцинистам уже было недостаточно. Они поставили задачу отказаться принципиально от любой формы или типа Союзного договора, что и было сделано 8 декабря 1991 г. Но посмотрим, как развивались события в связи с этим горбачевским проектом.

14 ноября в Ново-Огареве состоялась пресс-конференция членов Государственного совета СССР (он был создан Горбачевым в конце августа 1991 года, в который входили лидеры союзных республик, заявивших о своем согласии участвовать в работе нового Союзного договора). Ельцин, выступая на этой пресс-конференции вслед за Горбачевым, сказал, что надо дорожить общим домом, каковым был СССР, заверил всех граждан страны о своей приверженности сохранения единого СССР и ко всеобщему удовлетворению заявил: «Союз будет!» Для парафирования Договора руководителями республик была определена дата 25 ноября 1991 г. Все они отказались подписать подготовленный и согласованный с ними текст Договора. Президенты республик уже не вышли к прессе – на пресс-конференции был одинокий, растерянный Михаил Горбачев, который сообщил гражданам СССР о том, что руководители союзных республик отказались парафировать согласованный с ним ранее текст Договора – вслед российскому президенту Ельцину. Они, однако, видимо пожалев Горбачева, дали свое милостивое согласие направить этот проект Договора в национальные парламенты для обсуждения… Это был очень дурной знак, но я полагал, что в процессе обсуждения в парламентах мы (главы парламентов) сможем найти выход из ситуации, «отредактируем» некоторые положения и таким образом попытаемся сохранить Союзное государство, хотя бы в форме Конфедерации. Я созвонился тогда с председателями Верховных Советов Казахской и Киргизской республик и договорился о наших совместных действиях. Они были согласны с таким подходом. Об этом же я говорил в те дни с Ельциным, при этом я снова сказал ему, что необходимо торопиться с назначением Правительства СССР – нам, российским властям, необходима координация с союзными властями; следует вдохнуть жизнь и в Верховный Совет СССР – избрать председателя вместо арестованного Анатолия Лукьянова, поскольку без председателя парламентарии работать в полной мере не в состоянии – в противном случае Союз «рассыплется» явочным порядком. Ельцин слабо соглашался.

«Совещание» в Беловежской Пуще, или Политический переворот

Как я позже выяснил, именно в этот день, 14 ноября 1991 г., Ельцин имел продолжительную беседу с украинским руководителем Кравчуком и договорился о встрече с ним и руководителем Белоруссии Шушкевичем; цель – разработать свой вариант «договора», с учетом того, что именно эти три республики были основателями Первого Союзного договора 1922 г. Кравчук в целом согласился, но сдержанно, конкретные вопросы, время и цель встречи не были оговорены, хотя оба прекрасно знали, о чем им следует договариваться, – оба тяготились президентом Горбачевым – им хотелось избавиться от него. Надо сказать, что между этими двумя лидерами не было не только какой-либо близости, но, скорее, довлело недоброжелательство. Тем более Ельцин не мог забыть позицию Кравчука при недавнем мятеже заговорщиков в Кремле (ГКЧП). Однако общие интересы сближают даже врагов, а здесь всего лишь был определенный дискомфорт в общении, всего-то ничего, по стандартам большой политики.

Ельцин позвонил в Минск, председателю Верховного Совета Белоруссии Станиславу Шушкевичу, сказал, что им следовало бы переговорить. Шушкевич сразу же пригласил Ельцина в Минск. Позже Кравчук скажет, что Минск они избрали для своей «тайной вечери» в силу его относительной изолированности от крупных центров политических событий, как город не очень большой, дающий «шанс сохранить встречу в тайне».

Что можно сказать относительно этих маневров? Вызывающий цинизм, мошенничество – тремя часами ранее Ельцин заявляет публично, на весь мир, «Союзу – быть!» и тут же ведет тайные переговоры с лидером другой крупной союзной республики с целью быстрее сокрушить этот самый Союз. Так фактически два лидера самых крупных союзных республик стали на заговорщический путь. И очень быстро вовлекли третьего (белорусского) в свои замыслы. Некоторые – таких очень много – восхищаются «блестящей» тактикой ельцинистов, они считают ложь, мошенничество, удары в спину и прочие подлые приемы неизбежными средствами политической борьбы, насмехаются над честными, прямыми, принципиальными политиками, полагая их «устаревшими» для успешной деятельности на современной политической сцене.

На деле это совершенно не так – подлый арсенал борьбы – это удел слабых политиков, свою ограниченность, интеллектуальную несостоятельность и слабость они пытаются компенсировать за счет негодных средств и методов и в конечном счете проигрывают более сильному и благородному противнику – об этом свидетельствует вся мировая политическая история.

Тем временем Горбачев «работал» над своим проектом ССГ, пытаясь сконструировать его таким образом, чтобы он мог удовлетворить амбициям самых «суверенных» лидеров союзных республик. Дело, однако, осложнилось (для Горбачева и СССР) тем, что вскоре на Украине прошел референдум о суверенитете и абсолютное большинство граждан поддержало полную самостоятельность этой республики. Ее немедленно признали Канада, Польша и целый ряд других стран.

5 декабря Горбачев, наконец, подготовил свой последний вариант Договора о СНГ и передал его Ельцину. Ельцин сообщил Горбачеву, что он должен «на днях встретиться с Кравчуком… относительно ситуации с топливом в зимний период» и может передать проект «Договора» Кравчуку. Горбачев предложил Ельцину подписать этот «документ» как предварительный, сказал, что попросит об этом же и Кравчука; он, Горбачев, согласится на любые изменения текста «документа» в ходе парламентских обсуждений – важно, чтобы первыми поставили свои подписи руководители России и Украины. Ельцин ответил, что он лично не возражает, но опасается реакции Верховного Совета – ему надо согласовать этот вопрос с Хасбулатовым. Но он может постараться убедить Кравчука, с которым, как он сообщил Горбачеву, должен встретиться на днях. Горбачев остался доволен «податливостью» Ельцина.

И вот 7 декабря 1991 г. в Беловежской Пуще, возле деревушки «Вискули», вблизи границы между Белоруссией и Польшей, в охотничий домик для партийно-государственной элиты съехались делегации трех славянских республик (России, Украины и Белоруссии). Вечером состоялся разговор Ельцина и Кравчука. Ельцин привез с собой последний вариант горбачевского проекта Договора и вручил Кравчуку. Он передал содержание своего последнего разговора с Горбачевым относительно того, что «Украина вправе внести любое изменение, пересмотреть целые параграфы, даже составить новую редакцию – при единственном условии: она должна предварительно подписать этот договор». Ельцин задал Кравчуку вопрос: «Подпишите ли вы этот документ, будь то с изменениями или без них?» При этом Ельцин сказал, что ставит свою подпись в зависимость от его, Кравчука, подписи под рассматриваемым документом.

Таким образом, создавалось впечатление, что судьба Договора целиком зависела от Украины. Такова была тактика Ельцина – он умело подвел в качестве организатора развала СССР Кравчука. «Я ответил: «Нет», – вспоминал позже Кравчук. (Горбачев – Ельцин: 1500 дней политического противостояния. Под общей ред. М.К Горшкова и В.В, Журавлева. М.: Терра, 1992. С. 439.) Естественно, что оба президента перешли к теме – необходимости предложить «альтернативу горбачевскому проекту договора».

Такая «альтернатива», собственно, у Ельцина уже была – в папках его соратников (Бурбулис, Гайдар, Шахрай, Козырев и др.) были готовы разные варианты документов. Они мастерски разыграли сцену, представив случившееся не как заговор, а как некую спонтанную реакцию на тупик, в котором оказался СССР к тому времени (напомним, этот «тупик» – следствие целенаправленных действий высших представителей ельцинистов). Даже министр иностранных дел Белоруссии так и не понял, как блистательно они были разыграны – он утверждал, что все «бумаги», и прежде всего «Соглашение о создании Содружества Независимых Государств», были подготовлены в Вискулях, в том числе и им самим. Соглашение подписали: за Республику Беларусь – С. Шушкевич и К. Кебич, за Россию – Б. Ельцин и Г. Бурбулис, за Украину – Л. Кравчук и В. Фокин. Была принята также «Декларация» о прекращении существования СССР как «геополитической реальности». Основные актеры этого политического театра утверждали позже, что они составляли «документы» чуть ли не «на коленях», без всякой предварительной подготовки. Это верно в части, касающейся белорусской делегации, и отчасти – украинской, поскольку Кравчук, как и Шушкевич, не предполагал, какой «сюрприз» им приготовила российская сторона. Но все они подписали эти документы – они становились «свободными», «независимыми» – кто будет их критиковать за такие действия? Люди уже отучились думать логично, отовсюду мощно звучат лозунги свободы и независимости. Это сладкое слово «свобода!», как многого оно стоит… Почему заговорщики избрали загородный охотничий домик в Вискулях, в глубине Беловежской Пущи? Скорее всего, в силу предотвращения их возможного ареста. Резиденция было построена специально для высших руководителей страны, оборудована спецсвязью, недалеко находилась военно-воздушная база. Ниже представлены документы, принятые «тройкой».

Заявление

глав государств Республики Беларусь, РСФСР, Украины

Мы, руководители Республики Беларусь, РСФСР, Украины,

– отмечая, что переговоры о подготовке нового Союзного Договора зашли в тупик, объективный процесс выхода республик из состава Союза ССР и образования независимых государств стал реальным фактором;

– констатируя, что недальновидная политика центра привела к глубокому экономическому и политическому кризису, к развалу производства, катастрофическому понижению жизненного уровня практически всех слоев общества;

– принимая во внимание возрастание социальной напряженности во многих регионах бывшего Союза ССР, что привело к межнациональным конфликтам с многочисленными человеческими жертвами;

– осознавая ответственность перед своими народами и мировым сообществом и назревшую потребность в практическом осуществлении политических и экономических реформ, заявляем об образовании Содружества Независимых Государств, о чем сторонами 8 декабря 1991 года подписано Соглашение.

Содружество Независимых Государств в составе Республики Беларусь, РСФСР, Украины является открытым для присоединения всех государств-членов Союза ССР, а также для иных государств, разделяющих цели и принципы настоящего Соглашения.

Государства-члены Содружества намерены проводить курс на укрепление международного мира и безопасности. Они гарантируют выполнение международных обязательств, вытекающих для них из договоров и соглашений бывшего Союза ССР, обеспечивают единый контроль за ядерным оружием и его нераспространение.

Председатель Верховного Совета

Республики Беларусь С. Шушкевич

Президент РСФСР Б. Ельцин

Президент Украины Л. Кравчук

Соглашение

о создании Содружества

Независимых Государств

Мы, Республика Беларусь, Российская Федерация (РСФСР), Украина как государства-учредители Союза ССР, подписавшие Союзный Договор 1922 года, далее именуемые Высокими Договаривающимися Сторонами, констатируем, что Союз ССР, как субъект международного права и геополитическая реальность, прекращает свое существование.

Основываясь на исторической общности наших народов и сложившихся между ними связях, учитывая двусторонние договоры, заключенные между Высокими Договаривающимися Сторонами, стремясь построить демократические правовые государства, намереваясь развивать свои отношения на основе взаимного признания и уважения государственного суверенитета, неотъемлемого права на самоопределение, принципов равноправия и невмешательства во внутренние дела, отказа от применения силы, экономических или любых других методов давления, урегулирования спорных проблем согласительными средствами, других общепризнанных принципов и норм международного права, считая, что дальнейшее развитие и укрепление отношений дружбы, добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества между нашими государствами отвечают коренным национальным интересам их народов и служат делу мира и безопасности, подтверждая свою приверженность целям и принципам Устава Организации Объединенных Наций, Хельсинкского Заключительного акта и других документов Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, обязуясь соблюдать общепризнанные международные нормы о правах человека и народов, договорились о нижеследующем:

Статья 1

Высокие Договаривающиеся Стороны образуют Содружество Независимых Государств.

Статья 2

Высокие Договаривающиеся Стороны гарантируют своим гражданам независимо от их национальности или иных различий равные права и свободы. Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон гарантирует гражданам других Сторон, а также лицам без гражданства, проживающим на ее территории, независимо от их национальной принадлежности или иных различий гражданские, политические, социальные, экономические и культурные права и свободы в соответствии с общепризнанными международными нормами о правах человека.

Статья 3

Высокие Договаривающиеся Стороны, желая способствовать выражению, сохранению и развитию этнической, культурной, языковой и религиозной самобытности населяющих их территории национальных меньшинств и сложившихся уникальных этнокультурных регионов, берут их под свою защиту.

Статья 4

Высокие Договаривающиеся Стороны будут развивать равноправное и взаимовыгодное сотрудничество своих народов и государств в области политики, экономики, охраны окружающей среды, науки, торговли, в гуманитарной и иных областях, содействовать широкому информационному обмену, добросовестно и неукоснительно соблюдать взаимные обязательства.

Стороны считают необходимым заключить соглашения о сотрудничестве в указанных областях.

Статья 5

Высокие Договаривающиеся Стороны признают и уважают территориальную целостность друг друга и неприкосновенность существующих границ в рамках Содружества.

Они гарантируют открытость границ, свободу передвижения граждан и передачи информации в рамках Содружества.

Статья 6

Государства-члены Содружества будут сотрудничать в обеспечении международного мира и безопасности, осуществлении эффективных мер сокращения вооружений и военных расходов. Они стремятся к ликвидации всех ядерных вооружений, всеобщему и полному разоружению под строгим международным контролем.

Стороны будут уважать стремление друг друга к достижению статуса безъядерной зоны и нейтрального государства.

Государства-члены Содружества будут сохранять и поддерживать под объединенным командованием общее военно-стратегическое пространство, включая единый контроль над ядерным оружием, порядок осуществления которого регулируется специальным соглашением.

Они также совместно гарантируют необходимые условия размещения, функционирования, материального и социального обеспечения стратегических вооруженных сил. Стороны обязуются проводить согласованную политику по вопросам социальной защиты и пенсионного обеспечения военнослужащих и их семей.

Статья 7

Высокие Договаривающиеся Стороны признают, что к сфере их совместной деятельности, реализуемой на равноправной основе через общие координирующие институты Содружества, относятся:

– координация внешнеполитической деятельности;

– сотрудничество в формировании и развитии общего экономического пространства, общеевропейского и евразийского рынков, в области таможенной политики;

– сотрудничество в развитии систем транспорта и связи;

– сотрудничество в области охраны окружающей среды, участие в создании всеобъемлющей международной системы экологической безопасности;

– вопросы миграционной политики;

– борьба с организованной преступностью.

Статья 8

Стороны осознают планетарный характер Чернобыльской катастрофы и обязуются объединять и координировать свои усилия по минимизации и преодолению ее последствий.

Они договорились заключить в этих целях специальное соглашение, учитывающее тяжесть последствий катастрофы.

Статья 9

Споры относительно толкования и применения норм настоящего Соглашения подлежат разрешению путем переговоров между соответствующими органами, а при необходимости – на уровне глав Правительств и Государств.

Статья 10

Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон оставляет за собой право приостановить действия настоящего Соглашения или отдельных его статей, уведомив об этом участников Соглашения за год.

Положения настоящего Соглашения могут быть дополнены или изменены по взаимному согласию Высоких Договаривающихся Сторон.

Статья 11

С момента подписания настоящего Соглашения на территориях подписавших его государств не допускается применение норм третьих государств, в том числе бывшего Союза ССР.

Статья 12

Высокие Договаривающиеся Стороны гарантируют выполнение международных обязательств, вытекающих для них из договоров и соглашений бывшего Союза ССР.

Статья 13

Настоящее Соглашение не затрагивает обязательств Высоких Договаривающихся Сторон в отношении третьих государств.

Настоящее соглашение открыто для присоединения всех государств-членов бывшего Союза ССР, а также для иных государств, разделяющих цели и принципы настоящего Соглашения.

Статья 14

Официальным местом пребывания координирующих органов содружества является город Минск.

Деятельность органов бывшего Союза ССР на территориях государств-членов Содружества прекращается.

Совершено в городе Минске 8 декабря 1991 года в трех экземплярах каждый на белорусском, русском и украинском языках, причем три текста имеют одинаковую силу.

За Республику Беларусь С. Шушкевич, В. Кебич

За РСФСР Б. Ельцин, Г. Бурбулис

За Украину Л. Кравчук, В. Фокин

Таким образом, в Заявлении, которое как бы подводило политико-методологическую базу для Соглашения о выходе трех республик из СССР и создание нового Содружества, вся вина возлагалась на Горбачева, который завел СССР в тупик, не сумев подготовить новый Союзный договор.