Текст книги "Мариам. Талант соединенный с мужеством"

Рукопись романа-трилогии «Имам Шамиль»

Борьба горцев Дагестана и Северного Кавказа оказала влияние на развитие классовой борьбы, освободительного движения и в Закавказье. Об этом свидетельствуют документы, приведённые Гейдаром Гусейновым в его замечательной книге «Из истории общественной и философской мысли в Азербайджане XIX века», изданной Академией наук Азербайджана в 1949 году. «В своей борьбе против царского колониального режима и местных феодалов азербайджанское крестьянство, – писал Гейдар Гусейнов, – воодушевлялось также движением Шамиля. Не случайно, что царские чиновники в своих рапортах и докладах неоднократно об этом упоминали. Шамиль, в свою очередь, всячески стремился помочь в борьбе азербайджанских крестьян против царизма. Высшие чины, признавая угрожающее положение, создавшееся в результате крестьянских восстаний, не раз принимали меры для предотвращения дальнейшего развития событий».

Значение народно-освободительного движения, руководимого Шамилем, вышло далеко за пределы Кавказа, приобрело общероссийское значение. Оно ослабляло царизм, вдохновляло передовых представителей России, крепостных крестьян на уничтожение крепостного права.

Интерес к Шамилю никогда не угасал. В 1915 году в любительском театре Дадаша Алиева в Хасавюрте поставили пьесу «Имам Шамиль», в годы Первой мировой войны пропагандировали идею национально-освободительной борьбы. В январе 1917-го преподаватель высшего начального училища Зейнулабид Батырмурзаев написал пьесу «Шейх Шамиль» с одной целью – привить учащимся любовь к вождю национально-освободительного движения. На тайных сборах он говорил своим воспитанникам, что настало время «с оружием в руках сражаться так храбро, как сражался имам Шамиль».

В первые же дни падения монархии в Дагстане подняли вопрос о Шамиле, чтобы восстановить имя исторической личности, выступили против ежегодного празднования дня пленения Шамиля – 25 августа. Под давлением широких слоёв населения заседание Второго свободного войскового круга постановило отменить этот праздник. Вместо него, задевающего национальные чувства народов Дагестана, решили ежегодно 2 марта праздновать День падения династии Романовых, победу Февральской революции.

В первых числах июля 1917-го мусульманская интеллигенция – учителя, кадии, муталибы – на общем собрании создали Театральное и литературное общество Дагестана. В решении общества сказано: «И мы, дагестанцы, имеем своё прошлое, дела народные и отдельно своих героев, достойных возвеличивания и сопоставления наряду с историческими делами наших культурных соседей». При этом в первую очередь имели в виду Шамиля, имя которого способствовало развитию народно-освободительного движения народов Дагестана. В журнале этого общества «Танг чолпан» («Утренняя звезда») появились портреты Шамиля, его мюридов, исполненные первым выдающимся художником, основоположником живописи Дагестана Халилом Мусаевым из Чоха. Опубликованные в журнале поэмы Темирболата Бийболетова о Хаджи-Мурате и Зейнулабида Батырмурзаева о Шамиле были рассчитаны на укрепление интернационального единства, дружбы народов с целью патриотического воспитания населения и усиления борьбы с царскими колонизаторами и местными эксплуататорами.

В обращении просветительско-агитационного бюро, возглавляемого У. Буйнакским и Г. Саидовым, имам Шамиль представлен как выдающийся государственный деятель, сумевший в XIX веке вместо небольших раздробленных феодальных образований, вольных обществ создать имамат, объединивший Дагестан и Чечню в одно государство. «Многонациональный Дагестан и Чечня, – говорилось в обращении бюро, – ещё не так давно гением Шамиля объединённые в государственный организм и организаторскими талантами Юсуфа-Гаджи, получившие стройное и законченное управление, ныне расчленены и разграничены».

Тема освободительного движения народов Дагестана и Чечни обрела высокое звучание в произведениях отечественных историков. Её героический освободительный характер был отражён в школьных учебниках, а Шамиль представлен как легендарный герой. Большое внимание этой эпопее уделяли учёные, поэты и прозаики Дагестана. В 1939 году книжным издательством в Махачкале было опубликовано документально-историческое повествование кандидата наук R Магомедова «Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля». В 1941 году были переизданы записи личного секретаря Шамиля – «Хроника» Магомеда Тагира аль-Карахи.

Появились и художественные произведения, посвящённые Шамилю. Увидели свет произведения и таких писателей советского периода, как П. Павленко, А. Фадеев, Б. Брик, Х-М. Мугуев. Если в произведениях дагестанских авторов акцент делался на типологической характеристике героев со знанием быта, обычаев, нравов, то этими недостатками страдали фрагментарно освещающие отдельные эпизоды Кавказской войны произведения многих авторов разных национальностей.

Писатели Гереев и Тарсис накануне Великой Отечественной войны закончили драму «Имам Шамиль». Пьеса охватывала период с 1834 по 1859 год и была построена на историческом материале – народно-освободительной борьбе под руководством Шамиля. Она в полном объеме рисовала период подъёма и падения Шамиля. Главный момент в драме – падение Гимры, гибель Гази-Магомеда, первого имама, продолжение борьбы, взятие Гуниба. Ценность драмы заключалась в её исторической правдивости. Московские писатели ознакомились с драмой и дали ей высокую оценку. Но одного из авторов – Юсупа Гереева – арестовали как врага народа, драму запретили.

В годы войны с фашизмом наряду с именами Дмитрия Донского, Суворова, Ушакова было поставлено и имя легендарного Шамиля, которое вдохновляло сынов Дагестана и Северного Кавказа на патриотические и ратные подвиги в борьбе с немецкими захватчиками.

9 декабря 1942 года газета «Правда» сообщила о патриотическом почине тамбовских колхозников, развернувших сбор средств на строительство танковой колонны. Трудящиеся Дагестана с воодушевлением подхватили этот почин. Колхозники села Унчукатль Лакского района обратились ко всем трудящимся Дагестана с призывом последовать примеру тамбовчан. Танковой колонне дали имя Шамиля. Танки её прошли с боями тысячи километров и нанесли огромный урон врагу.

В 1949 году научная общественность высоко оценила книгу академии наук Азербайджана, вице-президента этой же Академии Гейдара Гусейнова «Из истории общественной и философской мысли в Азербайджане XIX века». За выдающийся вклад в науку он был удостоен Сталинской премии.

Но в 1950 году произошло чудовищное событие, оказавшее отрицательное влияние на развитие исторической науки. Журнал «Коммунист», № 13, опубликовал порочную статью Багирова, который оклеветал видного учёного. Книгу Гейдара Гусейнова считал антимарксистской, лженаучной, а движение горцев Дагестана и Чечни объявил реакционным, Шамиля – ставленником английских капиталистов и султанской Турции.

Выступление Багирова, санкционированное Сталиным, было навязано обществоведам. Так началась фальсификация истории и народно-освободительного движения под руководством Шамиля. Вслед за клеветнической статьёй Багирова, разоблачённого позднее и объявленного главным виновником необоснованных репрессий, физического уничтожения тысяч невинных замечательных сынов и дочерей Азербайджана, отдельные историки-конъюнктурщики стали рассматривать движение Шамиля как реакционное, националистическое, подчинённое захватническим интересам Турции и Англии на Кавказе.

Комитет по Сталинским премиям в области литературы и искусства повторно вынес решение и признал ошибочным своё же прежнее решение о книге Г. Гусейнова. Дескать, эта книга «написана с неправильных политических и теоретических позиций, извращает характер движения мюридизма и Шамиля, точка зрения Гусейнова на оценку Шамиля и мюридизма является антинародной, противоречащей историческим фактам».

22 сентября 1950 года Президиум АН СССР постановил признать действия горцев реакционными, националистическими, а Шамиля – ставленником турецких султанов и английских колонизаторов.

В результате травли, хорошо организованной авантюристом Багировым, сильно пострадали известные учёные республики, друзья, товарищи Гусейнова. Сам же Гусейнов покончил жизнь самоубийством. Тогда же жестоко стали преследовать замечательного учёного, первого доктора исторических наук Дагестана Расула Магомедова. Сняли его с занимаемой должности – заместителя председателя научной базы Академии наук СССР и лишили звания доктора исторических наук.

Пострадал и я, преподаватель Азербайджанского го-суниверситета. ЦК компартии Азербайджана отказался утвердить меня преподавателем на 1951/52 учебный год – за отказ выступить перед студентами с разоблачением Шамиля. Я вынужден был вернуться в Дагестан. А на мою просьбу восстановить на работе секретарь ЦК по идеологии сказал, что «это решение принято самим Багировым и при всём желании я не в силах помочь вам».

В 1953 году Архивное управление МВД Грузии выпустило тенденциозный сборник документов «Шамиль – ставленник султанской Турции и английских колонизаторов». Антинаучная концепция его составителей полностью нашла отражение и в заглавии, и во вступлении к сборнику.

Вскоре XX съезд партии разоблачил культ личности Сталина и создал благоприятные условия для объективного освещения исторических фактов.

В октябре 1956-го в Махачкале состоялась научная сессия Дагестанского филиала Академии наук СССР, посвящённая движению горцев при Шамиле. Учёные осудили концепцию Багирова как фальсификаторскую, антинаучную, вредную, разжигающую межнациональную рознь. На основе анализа и обобщения многочисленных выступлений историков сессия признала движение горцев под руководством Шамиля и народным, и освободительным.

Аналогичное решение было принято совещанием историков, прошедшим в Москве в ноябре того же года. Его участники признали необходимость в монографической разработке проблемы с раскрытием прогрессивных последствий присоединения Дагестана, Чечни, всего Северного Кавказа к России.

Но застойные семидесятые отрицательно повлияли на освещение движения Шамиля. Были даже сделаны попытки возродить багировщину. Из-за боязни нарушить инструкции и партийные решения не появлялись полноценные книги, отражающие национально-освободительную борьбу народов Дагестана и Чечни.

Издательство «Советский писатель» отказало Мариам Ибрагимовой, автору многих замечательных художественных произведений, в публикации её исторического романа-трилогии о Шамиле, рекомендованного к печати многими рецензентами. В Дагестане в аварском драмтеатре запретили спектакль по повести Льва Толстого «Хаджи-Мурат».

Появились и фальсифицированные статьи, трактующие борьбу горцев под руководством Шамиля в ракурсе сталинских и застойных времён, которые нанесли большой вред патриотическому, интернациональному воспитанию, укреплению единства народов в условиях перестройки, когда дружба народов выступает как один из важнейших факторов ускорения экономического, социального развития для достижения нового качественного состояния нашей страны.

В этих работах искажена роль Шамиля на том лишь основании, что он якобы «имел связи с Турцией, Англией, враждовавшими с царской Россией».

Но сохранились документы, характеризующие Шамиля как крупного и дальновидного политического деятеля, проводившего самостоятельную политику, независимую от иностранных держав, стремившихся воспользоваться движением горцев в своих колонизаторских интересах.

Мудрость Шамиля в том и состоит, что он как политический деятель не стал агентом правителей этих стран, а сумел воспользоваться их противоречиями с Россией и использовать этот фактор в интересах развития народно-освободительного движения горцев. Само это движение возникло на местной социально-экономической, политической почве. Оно действительно носило интернациональный характер, в нём участвовали не только аварцы, даргинцы, лакцы, кумыки, лезгины, чеченцы, но и другие народы Северного Кавказа, населённого убыхами, натухайцами, ногайцами, адыгскими племенами и другими народностями.

Об интернациональном характере борьбы горцев свидетельствует и тот факт, что соратниками Шамиля были аварцы Ахвердиль Магома, Кибет Магома, Юнус Черкейский, Корш из Согратля, Хаджияв из Ороты, Магомед-Тагир Карахский, лакец Джамалуддин Гази-Кумухский, даргинец Магума из Акуша, лезгин Магомед Ярагский, кумыки Ташав Гаджи из Эндирея, Шамсутдин из Аксая, чеченцы Ашабай Мартани, Умма Хаджи, многие другие.

Интернационализм горцев выражался в том, что они не были врагами России или русского народа. Они сражались против царизма, носителей колониального гнёта. Русские солдаты, не желавшие сражаться за колонизаторские цели, перешли к Шамилю. Два батальона пехоты, артиллеристы, мастера по литью пушек были из русских. Служили у Шамиля и польские солдаты, офицеры – участники восстания 1830 года.

Человек высокообразованный, обладающий разносторонними знаниями, имам Шамиль был интернационалистом. Свидетельством тому – сочувственное отношение к русским солдатам-перебежчикам, которых он, при нежелании принять мусульманство, обязывал строго придерживаться устоев своей христианской религии. Выделял им землю, разрешил построить церковь. Исполнялись все христианские обряды. Шамиль даже разрешил горянкам выходить за русских замуж. Сам был женат на армянке Шуанат.

Русские солдаты обучали мюридов строю, стрельбе, учили горцев артиллеристскому делу. С их помощью Шамиль организовал производство огнестрельного оружия, боеприпасов. Среди перебежчиков были кузнецы, плотники, часовщики, другие мастера. Шамиль говорил, что «мы не можем обойтись без этих солдат, они нужны нам при орудиях во время сражений, нужны для починки сломавшихся частей орудия».

Вместе с горцами бок о бок храбро сражались десятки, сотни беглых солдат царской армии: русские, поляки, украинцы и другие, которые в лице царя видели общего врага, угнетателя народов многонациональной страны. В ходе этой совместной борьбы крепла дружба народов Дагестана с русским народом, со всеми народами России.

Роман-трилогия Мариам Ибрагимовой вносит весомый вклад в формирование нового исторического мышления, в понимание движения горцев под руководством Шамиля. Роман является ценным дополнением к произведениям, посвящённым вождю горских народов, которого Карл Маркс назвал «великим демократом».

Роман Ибрагимовой – зрелое произведение. В своей работе она широко использовала хроникальные повествования о жизни и деятельности Шамиля, в том числе «Сказания очевидца о Шамиле» Гаджи-Али, занимавшего при Шамиле должность секретаря, «Хронику» Магомеда-Тагира Карахского, дневники Руновского, материалы, опубликованные в Кавказских календарях, в газете «Кавказ», в сборниках сведений о Кавказе, в Актах Кавказской археографической комиссии. Привела новые ранее неизвестные документы, мемуарную литературу. Автору удалось раскрыть новые аспекты этой сложной и актуальной темы.

Роман способствует укреплению чувства национальной гордости народов Дагестана, Северного Кавказа, поднимает их патриотизм, интернационализм, крепит дружбу со всеми народами.

Москва, 1973 г.

Предисловие к изданию романа-трилогии «Имам Шамиль»

Магомед Хачилаев, лидер лакского народа, председатель Координационного совета движения Дагестана

Самое страшное не то, что нас мало, а то, что велико ещё предательство внутри нас.

Это новое издание книги славной дочери лакского народа Мариам Ибрагимовой, приуроченное к двухсотлетию легендарного имама Шамиля.

Во имя Единства и Братства, Свободы и Мира на Священной земле Кавказа (Страны гор)

В истории каждого народа периодически наступают вехи, на которых нужно останавливаться, оглянуться на пройденный путь, сверить собственные часы с часами истории и глубоко задуматься над определением направления дальнейшего пути.

От выбранного народом курса и зависит его дальнейшая судьба – успехи, падения, прогресс, застой или смерть. Но каждый раз и выбор пути, и собственно историческое развитие народа определяются его генетическим потенциалом, его внутренним духовным единством и патриотизмом – щемящим чувством родного очага – Родины.

С древнейших времён и до наших дней выбор пути и исторические судьбы народов главным образом определяла та идеология, в пространстве которой народы жили и творили. Особое влияние на судьбы народов имели и имеют религиозные верования, которые осознанно, слепо или поневоле народы исповедуют.

Для дагестанских народов очередная такая веха наступила с началом завоевания Кавказа Российской империей в XIX веке и необходимостью исторического выбора пути – мириться с участью колониального рабства у неверных или защитить независимость, свободу и собственную религию. И выбор дагестанцами был сделан самый разумный и достойный – остаться свободными мусульманами.

Но российский царь пожелал стать хозяином всего Кавказа и подчинить все его народы себе. И началась великая эпопея национально-освободительной борьбы народов, охватившая впоследствии весь Северный Кавказ.

Идеологическим знаменем этой борьбы стал Ислам – религия правоверных мусульман, согласно которой над человеком признаётся лишь одна власть – Единого Творца, а все люди считаются равными в правах. Провозгласили и возглавили эту борьбу дагестанские пассионарии того времени шейх Мансур, шейхи Магомед Ярагский и Джамалуддин Гази-Кумухский, имамы Гази-Магомед, Гамзат-бек и Шамиль, талантливые наибы и храбрые мюриды.

За короткий срок было создано государство да-ге-станского и вайнахского народов – Имамат. Была создана немногочисленная, но пронизанная духом свободы армия легендарных муртазагетов и мюридов – одна из самых мобильных и эффективных армий мира того времени, которая успешно противостояла самой оснащённой, хорошо обученной и многочисленной армии завоевателей – Российской империи.

С 1834 по 1859 год освободительную борьбу народов Северного Кавказа возглавлял имам Шамиль. Его роль с самого начала зарождения идеи борьбы за свободу и до завершения войны была ключевой.

Для угнетённых народов имам Шамиль стал легендарной личностью, олицетворением Свободы и Справедливости.

На примере его борьбы и жизни воспитывались не только несколько поколений кавказцев, но многие народы на разных континентах планеты. Вокруг его имени скрещивались политические шпаги разных идеологий.

Враги Ислама и колониалисты старались умалить его роль в истории, но честные люди сделали его имя знаменем борьбы за справедливость. Завистники и предатели и поныне стараются под разными предлогами отрицать его талант государственного деятеля и полководца, но истинные учёные и военные специалисты признают в нём создателя государства Имамат и гениального полководца.

Неоценима роль имама Шамиля не только в укреплении веры в Единого Аллаха, но и веры в собственные силы народа, избравшего Путь Истины и Справедливости.

В кавказской и особенно дагестанской историографии белым пятном остаётся вопрос о мотивах сдачи Шамиля в плен после великой жертвы народов во имя Свободы. Прославленный имам, о мужестве и стойкости которого слагались легенды, без всяких условий сдался в плен, тем самым глубоко озадачив одних и безмерно оправдав других. Мне представляется, однако, что ответ на этот вопрос содержится не в политических или психологических упражнениях разных прорицателей и моралистов, а лежит в самой сути личности имама – в его праведной до конца жизни, которая была посвящена не показному геройству, а истинному служению Исламу – абсолютному Джихаду. Думаю, что истинные мотивы имама были известны самому имаму и одному Аллаху, но версия автора книги, незабвенной Мариам Ибрагимовой, на мой взгляд, правдивее всех остальных версий поясняет мотивы добровольной сдачи имама в плен.

Шамиль здесь встал выше обычной человеческой морали – он взял на себя неминуемый укор своих соратников, верных мюридов, всех оставшихся в живых современников и потомков ради будущего оставшихся в живых. Простому смертному это трудно понять, но ростки нынешнего возрождения Ислама в Дагестане являются этому достоверным подтверждением.

И Великий Аллах воздал должное имаму Дагестана и Чечни за его подвиг во имя религии, позволив ему исполнить и последнюю обязанность мусульманина – совершить хадж в Мекку – и открыть имаму врата Рая.

Сходство характера и духовного мира Мариам с характером и духовным миром имама, её глубокое понимание важности примера Шамиля для воспитания молодого поколения кавказцев, сознание долга перед памятью великого праведника и побудили молодую горянку к титаническому и ответственному труду – воссоздать художественный образ Шамиля, справедливо воспетого одними и клеветнически поруганного другими, легендарного и реального одновременно, предводителя отважных кавказских мюридов. Только сильные духом и истинно талантливые люди могут понять и почитать таких людей, как имам Шамиль.

Для многих дагестанцев Мариам Ибрагимова сама стала легендой, и думается, что если бы она жила в ту пору, то стала бы предводительницей горцев в борьбе за свободу. Как и легендарная Парту Патима, она повела бы горцев на праведный газават и стала бы народной героиней. Такие люди, как Мариам, украшают нацию, являются морально-генетическим кодом народа и заслуживают самой глубокой памяти потомков.

Светлый и мужественный образ имама Шамиля, по крупицам воссозданный талантом и трудом Мариам, дорог и близок нам и потому, что она вложила в этот образ и чисто женскую любовь сестры-горянки, и горячее чувство патриотизма, и высокую исламскую культуру, и высочайшую личную духовность.

И если эта книга разбудит в кавказцах спящее до поры до времени глубокое сознание необходимости свободы для творческого и духовного взлёта народа, то это более чем достаточная её функция.

В добрый путь, «Имам Шамиль»! Пусть Всевышний поможет нам на Пути Истины.

Махачкала, 1997 г.

Путь Истины и Справедливости

Рамазан Маршаев, доктор исторических наук

Из всей области общественных дисциплин историческая наука наиболее пострадала от культа личности. Многие вопросы истории национально-освободительных движений были преданы забвению, признаны реакционными.

Это целиком относится к движениям кавказских горцев под руководством Шамиля. Случайные бездоказательные положения, односторонние, тенденциозные выводы в оценке борьбы горцев за свою свободу находили формальное признание в силу административного давления, применявшегося апологетами культа личности. Эти оценки находили почву и в некоторых литературных произведениях советских писателей. В наше время эти антиисторические концепции плодят и тиражируют некоторые литераторы, в частности Валентин Пикуль.

Роман Мариам Ибрагимовой, состоящий из трёх книг, меньше всего относится к числу тех, что содержат окончательный ответ по широкому спектру поднятых вопросов народно-освободительного движения горцев в 20-50-е годы XIX века. Автор в динамике подаёт военные события, раскрывает целую эпопею классовых противоречий, приводящих к масштабной освободительной борьбе народа с царизмом.

Трилогия выгодно отличается от образцов научно-популярной литературы, потому что цель автора не просто выложить отработанный им материал в концепции и версии различных лиц, а увлечь читателя, провести по непроторённым тропам к нс-токам причин и следственных явлений этого движения.

Основной пафос романа – в стремлении шире, глубже, сложнее и объективнее поставить проблему и как можно полнее осветить её в художественном воплощении. В романе использованы все хроникальные повествования жизни и деятельности Шамиля. В их числе – «Сказания очевидца о Шамиле» Гаджи-Али, занимавшего при Шамиле должность секретаря, «Хроника» Магомеда-Тагира аль-Карахи, «Дневник» Руновского, архивные документы, мемуарная литература дореволюционных и зарубежных авторов, анализ и обобщение которых позволяет разносторонне и глубже, чем это сделано до сих пор в исторических работах, раскрыть многие неизвестные страницы этой сложной актуальной проблемы.

Автору удалось наглядно проследить, как в сформировавшемся горском укладе шёл глухой протест горцев-бедняков против ханов и беков и как проповедники мусульманских религиозных направлений и течений использовали эту глухую ненависть низов в своих интересах.

Хорошее впечатление производят те места трилогии, которые характеризуют эпоху во всей её противоречивой сложности и глубине, не ограничиваясь полуправдой, хотя сказать правду порой нелегко, но это сделано объективно, иначе читатель мог бы обнаружить фальшь. На фоне социально-экономических условий быта, нравов, обычаев, религиозных убеждений Мариам прослеживает пути возникновения мюридизма и сплочения его сторонников под руководством первого имама Гази-Магомеда. Правдиво освещена борьба с аварским ханствующим домом, потрясающе нарисован образ Паху-беке, её действия в сражении при захвате казны.

Высокохудожественно и правдиво описана сцена встречи казначея Юнуса с еврейкой Мазаат, дочерью купца Мардахая.

Интересно поданы факты, связанные с первыми неудачами и гибелью имама Гази-Магомеда. Избрание

Гамзат-бека духовным предводителем мюридов, падение Аварского ханства, расправа с ханской семьёй – все эти эпизоды изложены документально.

Как известно, первое крупное сражение горцев с царскими отрядами произошло в Гимрах и закончилось смертью Гамзат-бека. На основе документальных материалов Мариам психологически точно описала выход раненого Шамиля из окружения. Реалистический рассказ о Шамиле и его спасении муэдзином Ризваном вызывает высокие симпатии к главному герою романа.

Правдиво показаны причины появления на арене политической борьбы Хаджи-Мурата, нового правителя Хунзаха, и возвышение на должность мюрида Шамиля Гимринского. Автор образно раскрывает действительную картину внутриобщинных, межобщинных и межродовых противоречий в Хунзахе.

Ни в одной исторической книге или повествовании мы не найдём такого детального описания событий, предшествовавших началу боёв в крепости Ахульго. Штурм крепости – блестящая страница романа, показывающая мужество русских солдат и горцев. Привлекают читателя образы мужественных защитников Нового Ахульго и овеянной славой башни Шулатлулгоха, воплощённой в художественной панораме знаменитого баталиста Ф. Рубо.

Мариам показала, какой военный талант таился у горцев, не имевших понятия о тактике и стратегии как о науке ведения войны. Важное место уделено и характеристике вдохновителей и советников Шамиля, отдавших жизнь в этом сражении.

Вторая книга романа посвящена деятельности имама в Чечне. Шамиль привлёк на свою сторону лучшие кадры для ведения войны в подвижной горно-лесной местности. Мариам опирается на реальные документы.

Весь жизненный пласт в романе художественно преображён и осмыслен. Находящийся в центре повествования Шамиль предстаёт легендарным вождём, он нарисован реалистически крупно, достоверно и, вместе с тем, романтически приподнят. Перед нами – вождь с сильным и сложным характером. Проведение им в жизнь государственного устройства имамата, социально-бытовые преобразования, создание армии и структуры регулярных войск – всё, вместе взятое, сделало Шамиля государственным деятелем, шариатским законодателем. Мариам описывает наступательные действия, проведённые неумелым правлением наместничества, из-за которых царские ставленники Хаджи-Мурат, елисуйский султан Даниель-бек перешли на сторону Шамиля.

Писательница подробно рассказывает и о связях Шамиля с соседними народами. Выявлены попытки турецких агентов и эмиссаров направить движение в своих интересах.

Оптимистический пафос произведения не помешал автору показать сложность отношений в семье Шамиля и среди его приближённых на протяжении всей войны: этика семьи, бытовые отношения, авторитет отца.

Большую роль в романе играет образ армянки, урождённой Анны Ивановны Улухановой и наречённой с принятием мусульманства Шуанат. Выход её замуж за Шамиля и любовь к нему обретают глубокий смысл, её образ привлекает читателя своим обаянием, благородством души, природной женственностью и жизнерадостностью.

Блестяще даны картины похода Воронцова в Аварию, прибытие великого русского хирурга Н.И. Пирогова в лагерь противника для оперирования наиба Байсунгура. И здесь писательница блестяще раскрывает острейшую тему отношения русских к горцам. Драматична, напряжённа обстановка в лагере горцев, но простота обращения Пирогова с горцами возвышают его в глазах восставших, пробуждая симпатию ко всем таким же миролюбивым представителям русского общества.

В третьей книге документально изложены все военные действия, начатые новым главнокомандующим царскими войсками. Не оставлен без внимания грабительский поход Хаджи-Мурата на Хайдак, за что он был осуждён.

Бегство его к русским даётся приближенно к роману Льва Толстого.

У Мариам Ибрагимовой всё интересно и впечатляюще: и изложение путей сношения Шамиля с турецким султаном в годы Крымской войны, и набег на Грузию, и пленение грузинских княжон, и обмен пленниц на Джамалуддина. Во время этих действий автор обращает внимание прежде всего на поведение и переживания героя и его окружения, что потребовало высшего напряжения сил.

В эпизодах, посвящённых Джамалуддину, в диалогах с отцом, в образе его проявляются черты истинного офицера Русской армии, получившего блестящее воспитание в дворянской среде. Подробно анализируя противоречивый внутренний мир Джамалуддина, Мариам не отрицает в нём поклонника русского монарха и его окружения.

Удивление и восхищение вызывает у читателя эпизод, когда генерал Барятинский, услышав о смерти Джамалуддина, своего армейского друга, прекратил успешно начатые военные действия, объявив в войсках сорокадневный траур.

Трагическая смерть Джамалуддина, измена и переход наибов на сторону наместника Кавказа князя Барятинского окончательно расстроили планы Шамиля, ускорили его отступление к Гунибу – последней его крепости. М. Ибрагимова мастерски рисует этот эпизод, в то же время привлекает документальные хроники и сведения очевидцев, воспроизводя в некоторых случаях характерные особенности русской речи.

Ярко, хотя и несколько театрально, на мой взгляд, выглядит описание пленения Шамиля, встреча его с царём в Чугуеве. Мариам даёт многогранный портрет Шамиля и в петербургский его период. Читатель признаёт богатство внутреннего мира Шамиля, восхитившего светское общество своим поведением и незаурядными познаниями в науке, логикой суждений, красотой души. Калужский период жизни Шамиля и его семьи описан в романе с привлечением новых сведений, давших автору глубже раскрыть черты характера – духовное совершенство, стремление к правде и справедливости. Какой бы сложной ни оказалась судьба имама в Калуге, всё же он сохраняет богатство своего нравственного качества – заботу о бедных и обездоленных, часто собиравшихся у его дома.