Текст книги "Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы"

Оставив позади кустарник и полоску березняка, мы подкрались к заколоченному одноэтажному зданию, где, по словам священника, раньше располагался магазин. Без усилий вынули из одного из оконных проёмов несколько досок, забрались внутрь, отыскали спуск в большое подвальное помещение, сильно напоминавшее бомбоубежище. Далее нам пришлось немного повозиться, чтобы без лишнего шума открыть двустворчатые двери, ведущие в сам туннель. Этими дверьми, похоже, в последнее время пользовались крайне редко, петли взялись ржавчиной, а скрежет металла, пусть даже и под землёй, нам был совершенно не нужен.

Туннель не произвёл на нас какого-либо особого впечатления. Длинный бетонированный коридор шириной в метр с хвостиком и высотой примерно с метр восемьдесят, больше похожий на лаз, без циркуляции воздуха. В тоннеле стоял аромат затхлости, плесени, сырости, где-то за стеной попискивали грызуны, скорее всего, крысы. Этот рукотворный подземный коридор шёл прямо, без поворотов, и упирался в деревянную дверь, обклеенную пенопластом. Видимо, для большей шумоизоляции подземелья, чтобы никто не догадывался о его наличии.

Деревянная дверь оказалась не заперта, и, отворив её, мы едва не заржали во весь голос. Обнаружилось, что дверь является задней стенкой платяного шкафа, плотно прислонённого к стене в подвале самого обыкновенного гаража. Кроме данного шкафа в подвале хранились: большой сервант, какие-то тумбочки, плюс целая куча самого разнообразного барахла, разложенного самым беспорядочным образом. Вид этой мешанины из старых покрышек и пустых ящиков навел меня на мысль, что сей бардак был создан специально, для отвлечения внимания сторонних людей от платяного шкафа.

Наверх вела ничем не примечательная деревянная лестница, поднявшись по которой, мы оказались прямо у ворот бокса. Гараж был пуст, если не считать пары покрышек на полу, сквозь приоткрытые ворота в помещение проникал солнечный свет, создавая внутри лёгкий полумрак. Осторожно выглянув наружу, мы констатировали, что отец Гавриил оказался прав – в гаражном комплексе не было видно ни одной живой души. Ворота ближайших соседних боксов были приоткрыты, аналогичная картина наблюдалась и в противоположном ряду…

– Отче, гляньте, что это за надписи белой краской? – я сразу же обратил внимание на странные граффити на всех воротах. – Они были раньше, или это творчество незваных гостей?

– А это, Володенька, «зелёные» проводили ревизию захваченного имущества и отмечали, где какие машины стоят, а где просто пустые гаражи, – заглянув в щель, объяснил священник. – Накалякали на своём, на арабском, не разобрать, прости Господи, ни черта.

– Вот сволочи, – не сдержал эмоций Руслан. – Теперь понятно, откуда у них взялся тот внедорожник.

– Будем надеяться, что они что-нибудь оставили и для нас, – как мы уже знали, в гаражном комплексе имелось около пяти сотен боксов, и можно было прикинуть, насколько огромные трофеи захватили исламисты. Даже с условием того, что часть гаражей пустовала, ещё часть могла быть разграблена во время гражданской войны между местными. – Так, парни, работаем быстро, но осторожно, сами знаете, почему… Отец Гавриил, вы остаётесь здесь.

Искомая машина стояла в девятом боксе, а не в десятом, как предполагал наш проводник. Самый обыкновенный «бусик» белого цвета, в меру запылённый, ничем не примечательный «фольксваген», если не считать того, что он стоял открытым… Честно говоря, я думал, что меня хватит удар, когда мы заглянули в десятый гараж и обнаружили там вместо требуемого микроавтобуса французский «паркетник» красного цвета. Тем не менее сориентировались мы моментально – прошмыгнули в бокс, прислушались к окружающей обстановке, перевели дух, мысленно помянули ближайших предков ни в чём неповинного «ситроена». Затем прикинули то да сё, решили на всякий случай заглянуть в соседние гаражи, благо те стояли открытыми, и сразу же нашли то, что искали.

– Так, мужики, боковые створки не открывать – они могут загромыхать на весь комплекс, – едва глянув на фургончик, сразу же предупредил нас Зеленцов. – В городе такой шум не критичен, а вот здесь…

– Поняли, воспользуемся иным вариантом, – кивнул я, берясь за ручку задней двери. Дверь издала лёгкий скрип, не особо слышный вокруг. – Ты давай на нас не смотри.

Спустя полминуты, соединив нужные провода, Владислав запустил двигатель и аккуратно вывел «фольксваген» из гаража. Ещё спустя полминуты вся наша группа сидела в фургончике и молила Бога, чтобы часовые на проходной оказались бы глухими и ленивыми, а ещё лучше – умственно отсталыми, и чтобы никто из них не поднял тревогу раньше времени. Видимо, Бог услышал наши молитвы, подарив нам прекрасный шанс сработать в стиле «маски-шоу», прямо как в старые добрые времена.

– Стоять, бросайте оружие! – скрипнув тормозами, «бусик» резко остановился возле здания проходной, из чрева машины посыпались вооружённые люди в камуфляже. – Работает ОМОН!

Если честно, мы подбадривали сами себя, так как было неизвестно, с кем именно придётся иметь дело при захвате проходной и конторы. Хорошо, если с нашими бывшими соотечественниками, вставшими на путь джихадистов, и плохо, если с африканцами, ни разу не слыхавшими ни про российский ОМОН, ни про «маски-шоу». Конечно, имелось определённое подозрение, что в связи с нехваткой личного состава исламисты возложат охрану второстепенных объектов на плечи бывших россиян, и те по привычке отнесутся к делу с некоторым пофигизмом. Но, как вы прекрасно понимаете, не было никаких гарантий того, что так оно и произойдёт в реальности.

…Ближе всего к нам с Барулиным оказался какой-то длинноволосый парнишка, спускавшийся со второго этажа проходной, оттуда, где в обыденной жизни восседали охранники гаражного комплекса. Скорее всего, этого юношу послали выяснить, откуда слышится шум автомобильного мотора. А может, он сам решил сходить и проверить, проявить, так сказать, инициативу. Эта инициатива стала последним, что он успел сделать в этой жизни: выскочив из задних дверей «фольксвагена», мы с Александром изрешетили парнишку из двух ТТ с глушителями. Секунду спустя мы расстреляли ещё одного «зелёного», сунувшегося было в двери с дробовиком в руках, и спрятались за угол ближайшего гаража, чтобы заменить опустевшие магазины…

…Первым, кого увидели Руденко и Зеленцов, был мужик в джинсах и тёмной майке, дремавший в вытащенном на улицу офисном кресле на углу конторы. Пару минут спустя выяснилось, что этот сорокапятилетний дядька является самым старшим по возрасту из тех, кто охранял весь гаражный комплекс. Услышав и увидев выскочивший из-за угла «бусик», мужик было дёрнулся, пытаясь вскочить и вскинуть автомат. По большому счёту парней спасло то, что их противник не учёл одного нюанса – третьего закона сэра Исаака, нашего Ньютона. Офисное кресло неожиданно пришло в движение, и враг на секунду потерял равновесие. Этой секунды хватило для того, чтобы сидевший на месте пассажира Руслан первым открыл огонь. Сделав по врагу четыре выстрела и прострелив мужику грудь, справа, чуть ниже ключицы, капитан покинул остановившуюся машину. Следует учесть, что Руденко умудрился попасть в цель, когда «фольксваген» тормозил, тормозил очень резко, и наш товарищ стрелял, преодолевая силу инерции…

…Раненный в грудь исламист плюхнулся обратно в кресло, роняя автомат, и заорал во весь голос. Спустя мгновение, брызнув осколками стекла, со звоном разлетелось окно на втором этаже конторы, и, отчаянно борясь с гравитацией, в воздухе завертелся самый обыкновенный стул. В оконном проёме промелькнула чья-то фигура, Марк дважды нажал на спуск, затем стремглав бросился к лестнице…

– Прикройте Марка!!! – рявкнул я во всю глотку, загоняя полный магазин в рукоять верного «токарева». – Костя, «держи» верх!!!

– Чисто! – секунду спустя крикнул Мышкин с площадки второго этажа. – Здесь негр… был.

– Проверьте первый этаж! – подскочив к раненому исламисту, Руслан пнул того ногой в грудь, и вновь офисное кресло повело себя совершенно непредсказуемым образом. Застряв одним из колёсиков в какой-то выбоине на асфальте, кресло перевернулось, увлекая с собой раненого, и тот перестал кричать, потеряв от боли сознание. Руденко тем временем мельком глянул в открытое окно первого этажа, отпрянул в сторону, оборачиваясь в нашу сторону. – Там ещё одна комната!

– Гадство, без шума не получилось, – выругался Александр. – Костя, «держи» нижнюю дверь!

Считая, что шум бьющегося стекла должны были услышать на многие сотни метров вокруг, мы с Александром бросились к дверям, ведущим на первый этаж, встали по обе стороны от дверного проёма. Саня осторожно потянул дверную ручку на себя, дав мне возможность закинуть в образовавшуюся щель гранату со сломанным взрывателем. Эта «эфка» была приготовлена мною заранее, как раз в расчёте на подобный случай, когда потребуется кого-нибудь сильно напугать.

Случай наконец-то представился, а вот сильно напугать, увы, не удалось никого, по причине отсутствия в помещении хоть кого-нибудь живого. Выждав секунд пять, Барулин резко распахнул дверь, я на миг заглянул внутрь, тотчас отпрянул, и беззвучно выругался про себя. Сразу за входной дверью лежал коридор, метров десять длиной, в который выходило четыре закрытых двери: одна слева и три справа. Брошенная мною граната сиротливо валялась в углу на полу у третьей двери справа.

Кивнув Александру и Константину, я осторожно вошёл внутрь, стараясь ступать как можно тише, подкрался к крайней правой двери и, стоя вдоль стены, резко дёрнул на себя дверную ручку. В следующий момент Барулин с размаху метнул внутрь половинку кирпича, минуту назад подобранную на улице. Кирпич с грохотом раскололся об кафельную стену, и следом за этим шумным событием мы с капитаном рискнули обозреть «комнату для мальчиков». Вопреки ожиданиям, в данном помещении не обнаружилось восседающего на унитазе боевика из «Боко Харам» или их местного пособника. В течение следующих пяти минут мы получили ещё три ударные дозы адреналина, проверяя женский туалет, подсобку и бухгалтерию, где также не оказалось ни одного исламиста. А затем нас конкретно «накрыло» постстрессовым отходняком…

– Вовка, дай хлебнуть твоего зверского зелья, – плюхнувшись в офисное кресло, попросил Саня. – Ёшкин кот, руки дрожат, старею, наверное.

– Это от нервов и недосыпа, а не от старости, – сделав большой глоток самогона, я протянул флягу товарищу. – Марк, Влад, что видно вокруг?

– Всё то же самое, что и минуту назад, – отозвался с крыши конторы Мышкин. – «Зелёные» тусуются возле трейлеров.

Зеленцов сообщил, что на дороге, разделявшей гаражный комплекс и автопредприятие, по-прежнему не появилось ни души. Судя по всему, никто из боевиков, копошившихся на территории автокомбината, не услышал грохота вышибаемого окна, воплей своего соратника, либо попросту не обратил внимания на лишний шум. Исламисты продолжали «развлекаться» тем, что прогревали двигатели автокранов, трейлеров, грейдеров и прочей техники, дислоцированной за соседним забором.

– Руслан, что говорит пленный? – поинтересовался я, заходя в бухгалтерию.

– Просит, чтобы не пытали его долго и позволили бы умереть достойно, – ответил капитан. – Ещё говорит, что ему пришлось встать в ряды боевиков. Заставили, говорит…

– Ты готов сотрудничать со следствием? – спросил я, заглянув в глаза истекающего кровью мужика. Наёмники пытались остановить кровь, но это у них пока что получалось не очень. Уловив мой вопросительный взгляд, Бойд отрицательно качнул головой: судя по всему, шансы выкарабкаться у раненого были минимальными.

– Готов… Вы из полиции или из Эф-Эс-Бэ? – застонав, прохрипел пленный.

– Мы из Эс-Вэ-Эр, группа быстрого реагирования «Кракен», – мысленно усмехнувшись, соврал я. – Кто тот негритянский подросток, который спал на втором этаже?

– Это Мухаммед, нигериец, командир нашей смены, – выдавил из себя раненый. – Ему было шестнадцать лет.

– Все остальные – граждане Эр-Эф? – прищурился я, мысленно вознося хвалу богу за то, что у нас есть Марк, способный сделать меткий выстрел по цели, мелькнувшей лишь на одно мгновение. Не прострели Мышкин голову тому нигерийцу, малолетний боевик запросто изрешетил бы кого-нибудь из парней. Млин, навооружали негритосов «калашниковыми» на свою же собственную голову…

– Да, россияне, молодёжь из Махачкалы и Кизляра, – подтвердил пленный. – Нас всех заставили, согнали под прицелом оружия…

– Сколько вас, которых согнали в отряд? – спросил я. Неизвестно, сколько ещё протянет мужик, а мы до сих пор не имели достоверной информации о численности противника. – Сколько бойцов у «Боко Харам»?

– У нас набралось сто восемнадцать мужчин, от шестнадцати до пятидесяти, их всех поставили под ружьё, – закашлялся раненый. – Количество воинов Аллаха мне неизвестно, я видел всего пару десятков боевиков.

Кивнув Бойду, я вышел из конторы на улицу и задумался, решая, что делать дальше. По идее, хорошо было бы совершить визит и на территорию автокомбината, покрошить боевиков, взять парочку пленных… Однако Марк насчитал на соседней площадке уже с дюжину вооружённых лиц, причём не только наших бывших соотечественников, но и натуральных африканцев. Точно таких же, как валявшийся наверху Мухаммед. И не было никакой гарантии, что нам придётся иметь дело с указанным количеством врагов, так как капитан не имел физической возможности заглянуть в пару больших ангаров, занимавших с четверть территории автопредприятия.

– Внимание! «Зелёные» выгоняют один из кранов, – доклад капитана Мышкина оторвал меня от раздумий. – Всё, отбой, парни: «жираф» укатил в сторону шоссе.

– Отец Гавриил, а далеко ли было от шоссе до железной дороги? – развернув карту кластера, я присел рядом со священником. – Я не понимаю, зачем оккупантам нужна такая техника. Вряд ли они собираются что-то строить.

– Трасса проходит мимо байкерского клуба, изгибается вот здесь и уходит на север, – наш проводник принялся водить пальцем по листу бумаги. – «Железка» подходила к шоссе вот в этом месте, у изгиба, и до неё было метров двести или триста, если идти напрямик. А от посёлка богатеев до станции около километра, там ещё асфальтированную дорожку проложили по лесу.

– Вова, тут, как ни крути, а придётся ехать и смотреть самим, – произнёс Александр, глянув на каракули Валентины. – По этой бумажке фиг поймёшь, что затеяли эти козлы.

– Ты прав, – я оглянулся вокруг, заметил блеснувшую на асфальте гильзу. – Придётся малость подчистить… И на «бусике» далеко не уедешь.

– Парни, а давай внаглую, на бэтээре, – предложил Руслан. – Время идёт, и надо бы управиться за пару часов, иначе поднимется такой большой шухер, что придётся сидеть тихо, будто мышки под веником.

– Шухер поднимется в любом случае, как только найдут погибших, – Барулин кивнул в сторону убитых исламистов. – Хорошо ещё, что у них нет рации, и нет проверки постов.

– Насчёт того, что нету проверки постов – не уверен, – заметил я. – Пару-тройку раз в день должны проверять.

– Пленный умер, – сообщил появившийся в дверном проёме Гивинс. – Какие будут указания?

– Так, парни, соберите трофеи… и все наши гильзы от Тэ-Тэ. Имитируем грубую непонятку для африканских приятелей этих милых людей, – указав на трупы, я задрал голову наверх. – Вряд ли сработает, но… Марк, слезай, мы уходим.

Мы ушли тем же самым путём, каким проникли в гаражный комплекс – через подземный ход в одном из боксов. Хорошо послуживший нам «фольксваген» поставили в тот же самый гараж, где он и стоял до нашего прибытия. Старательно прикрыли за собой заднюю стенку шкафа, а вот запирать на засов вход в туннель не стали – вдруг придётся им воспользоваться в самом ближайшем будущем.

Затем последовал не особо приятный вояж через кустарник, переход сквозь джунгли, и спустя полтора часика мы вновь встретились с нашими немцами. Отец Гавриил сильно подустал за время путешествия по зелёнке, но всё-таки сумел дошагать до «амтрэка» на своих двоих. Глянув на демонстративно держащегося бодрячком старика, я понял, что его больше нельзя мучить пешими прогулками. Священник являлся настоящим кладезем ценнейшей информации, и нам стоило поберечь его слабое здоровье.

– Красавица, у тебя есть последняя возможность «сойти с поезда», – наклонившись к Валентине, произнёс я. – Мы идём в полную неизвестность, и никто не знает, что нас ждёт впереди.

– Вы, товарищ майор, хоть разок переночуйте в здешнем лесу, а уж потом пугайте бедную девушку, – сверкнула глазами женщина. – Дайте мне пистолет, и я докажу, что смогу стрелять по врагу…

Покачав головой, я оставил попытки уговорить Валентину «сойти с поезда», а затребованный девушкой пистолет так и остался лежать в одном из ящиков под скамейкой. А вот отец Гавриил получил обратно свой старенький револьвер и спрятал его под рясу. Там же исчезли и оба ножа, ранее конфискованные у священника. Владислав предложил вооружить дедушку автоматом, но отец Гавриил отказался, сославшись на отсутствие практики стрельбы из «калаша». Услышав это, я хотел было поинтересоваться, насколько хорошо старик умеет стрелять из «нагана», но передумал. Зачем лишний раз дёргать хорошего человека?

– Держитесь, сейчас нас малость тряхнёт! – сквозь рёв мотора донёсся крик Руденко. – Мчались танки, ветер поднимая…

– Руслик в своём репертуаре, – буркнул Александр. – Тоже мне нашёл танк.

– Не дрейфь, прорвёмся, – отозвался я, напяливая на голову шлем. – Чёрт, задолбала уже эта жара.

Амфибия вздрогнула, взревела двигателем, перебираясь через вал, образованный линией пересечения двух миров. Уложенный на пол десантного отделения связанный наркоман задёргался, сползая в сторону кормы, пока не упёрся в ботинки Гивинса. «Солдат удачи» отпихнул торчка, словно мешок с дерьмом, брезгливо поморщился, с недовольством глянув в мою сторону. Наёмники предлагали не тащить наркошу с собой, а оставить в лесу, связанным, а ещё лучше – прирезать его и забыть об этом. Валентина выступила резко против, умоляла чуть ли не на коленях, и я махнул рукой – приказал погрузить связанного Юрка в БТР. Жалко стало девушку, у которой из всех близких ей людей уцелел лишь дружок её брата. Места в «амтрэке» хватало, и нарика закинули внутрь десантного отсека.

– Въезжаем в посёлок! – проинформировал нас Руслан. – И летели наземь самураи под напором стали и огня…

– Открыть люки! – скомандовал я, поднимаясь с лавки. – Смотреть в оба!

Личный состав напряг мышцы, откинул два прямоугольных люка на крыше десантного отделения, дав возможность оглядеть пейзаж вокруг. Наш бронетранспортёр только что въехал в полуразрушенный посёлок и, набирая скорость, резво покатился по асфальтированной улочке. По обеим сторонам улицы потянулись одноэтажные деревянные дома, в большинстве своём с выбитыми окнами.

Миновав несколько пожарищ, мы повернули на более широкую дорогу, и Нидеррайтер-младший увеличил скорость амфибии километров до шестидесяти в час. Эта часть посёлка когда-то застраивалась двухэтажными деревянными домами и пострадала от пожаров куда больше, чем окраина. Судя по рассказам аборигенов, деревянные двухэтажки поджигались во время разборок байкеров и кавказцев, затем их жгли исламисты, видимо, для устрашения оставшегося населения. В результате почти целиком была уничтожена целая улица, примыкавшая к шоссе. Впрочем, самым печальным являлось то, что нам не попалось на глаза ни одного мирного жителя, вообще ни одной живой души.

Резко затормозив, «амтрэк» круто повернул влево, и я едва удержался на ногах, чуть не спикировав внутрь десантного отсека. Амфибия втиснулась в какой-то переулок, под гусеницами захрустел битый шифер, ветер донёс до нас тошнотворный запашок жареного человеческого мяса. Кое-кто из парней – не будем говорить, кто именно – выругался во весь голос, загнув такое многоэтажное выражение, что я невольно обзавидовался филологическому таланту бывшего морпеха.

Миновав узкий переулок, БТР повалил хиленький деревянный заборчик, преодолел придорожный кювет и наконец-то выкатился на трассу. На глаза тотчас попалась перевёрнутая легковушка, валявшаяся у противоположной обочины. Впереди виднелся ещё какой-то автомобиль, съехавший в кювет, на этот раз грузовик, «газель», что ли. Шоссе было абсолютно пустынным, и Гельмут вновь разогнал амфибию до шестидесяти километров в час, за несколько минут домчав нас до съезда вправо, в сторону железнодорожного полотна. Руслан с Костей пулей выскочили из «амтрэка», чтобы проверить одну из версий…

– Есть! Здесь недавно прогнали кучу тяжёлой техники! – обрадованно воскликнул Руденко, осмотрев ведущий к сосняку просёлок. – Ещё даже пыль не осела!

– Вроде бы не ошиблись, – покосившись в мою сторону, заметил Барулин. – Парни, давай живо в машину! Торчим тут, как чирий на пятой точке!

Проехав метров сто пятьдесят по лесной дорожке, мы остановили БТР, заглушили дизель и прислушались к окружающему миру. В фоновый шум соснового леса вплетался какой-то посторонний звук, сильно смахивающий на рокот двигателя. Звук доносился откуда-то из глубины леса, оттуда, куда убегал просёлок, и куда, судя по следам, исламисты перегоняли автокраны и трейлеры.

Прокачав ситуацию, мы решили, что следует изменить порядок движения, чтобы случайно не нарваться на гранатомётный залп или на очередь из крупнокалиберного пулемёта. Всё-таки «амтрэк» – это не танк, и не стоит проверять, от каких боеприпасов защищает его алюминиевая броня, а какие прошьют нашу «жестянку» насквозь. Поэтому мы вновь спешились, разделились на две тройки бойцов и пару крутых рейнджеров и лишь затем двинулись дальше. В авангард выдвинулись двое наёмников, взяв на себя уже привычную роль передового дозора, за ними, на некотором отдалении, шли основные силы группы – амфибия и моя тройка. Тройка Руслана заняла место в арьергарде, в сотне метров от основных сил.

Буквально через пять минут после начала движения Руденко подал сигнал «опасность», а затем вышел на связь, нарушив режим радиомолчания. Капитан сообщил, что на трассе появился трейлер, и он вот-вот повернёт на просёлок. В нашем распоряжении было не больше двух минут, чтобы либо свалить с дорожки поглубже в лес, либо организовать засаду. В общем, пришлось нарушить режим радиомолчания и во второй раз, чтобы предупредить головной дозор о резком изменении обстановки.

У меня возникло ощущение, что водитель белой «скании» совершенно не удивился, увидев впереди наш бронетранспортёр. «Амтрэк» стоял кормой к трейлеру, с откинутым пандусом, а рядом с амфибией разыгрывалось настоящее театральное действо. Отец Гавриил и Валентина стояли на коленях, с заведёнными за спину руками, изображая пойманных и обречённых на смерть местных жителей. На груди священника, поблескивая рубинами, висел золотой крест, который, по идее, должен был отвлечь внимание на себя. Здесь же, изображая то ли труп, то ли следующую жертву, валялся связанный наркоман. Для пущей достоверности казни христиан мне пришлось взять в руки тесак и приставить его к шее старика, тупой стороной, естественно. Ещё пришлось скинуть шлем, чтобы не «проколоться», и обмотать голову какой-то грязной тряпкой тёмного цвета, пропитанной оружейным маслом.

Рядом топтались Зеленцов, с зелёной тряпкой на голове, также используемой для чистки оружия, и Барулин, водрузивший на свою голову какую-то кепку. Саня старательно делал вид, что занят съёмкой процесса казни на «айфон», а сам не спускал палец со спускового крючка верного ПКМа. Чтобы у водителя трейлера вообще не возникло никаких подозрений, вся наша троица намазала свои лица чёрной краской, серьёзно подорвав запасы маскировочного крема. Если бы не помощь Валентины, мы не успели бы закончить данную процедуру до появления «скании», и негры из нас получились, прямо скажем, не очень-то качественные. Оставалось надеяться, что удача по-прежнему на нашей стороне, а товарищи успеют сработать тихо и вовремя.

Притормозив метрах в двадцати пяти от «амтрэка», водитель трейлера растерянно уставился на нас, явно не зная, что делать дальше. Мы, в свою очередь, уставились на водилу и его напарника, сидевшего справа, прикидывая, как бы их ликвидировать без лишнего шума. Собственно, мы могли расстрелять из пистолетов кабину «скании» за три секунды, и глушители сделали бы своё доброе дело. Проблема могла возникнуть в том, что продырявленное во множестве мест лобовое стекло выдаст факт захвата машины и не позволит использовать тягач в качестве «троянского коня».

Игра в «гляделки» затянулась секунд на десять, пока я не догадался, что наша амфибия попросту мешает проезду трейлера. Как оказалось, догадался не я один: устав ждать, черноволосый напарник водителя открыл дверь, выпрыгнул из кабины и прокричал что-то на совершенно непонятном мне языке. Судя по вопросительной интонации, данного товарища интересовало, долго ли мы будем перекрывать дорогу или как быстро мы зарежем неверных.

С нашей позиции было видно, как, прячась за соснами, Руслан с Марком охватывают тягач с обоих флангов и вскоре будут готовы к последнему рывку. Чтобы выиграть для парней секунд пять-десять, я оттолкнул отца Гавриила в сторону и, поигрывая тесаком, прогулочным шагом двинулся в сторону любопытного кавказца. Последний, кстати, оказался вооружён – из-за ремня выглядывала рукоять «макарова», а в ножнах на бедре висел нож. Сердце стучало, как сумасшедшее, правая рука так и тянулась к ТТ, время словно замерло.

Противник поначалу был полностью сбит с толку таким поведением «воина Аллаха», а затем, похоже, начал что-то подозревать. Произнеся вопросительным тоном ещё одну непонятную мне фразу, кавказец отступил на шаг назад, плавным движением положив руку на рукоять пистолета. В следующее мгновение увесистый кулак капитана Мышкина опустился на шею бывшего гражданина Российской Федерации, и тот словно подкошенный мешком повалился на землю. Кивнув мне, Марк подобрал выпавший из рук врага ПМ, извлёк из ножен кривой клинок и принялся вязать взятого пленника.

– Руки держи так, чтобы я их видел, – раздалось с другой стороны кабины. – Вылазь медленно, без резких телодвижений.

– Мужики, не стреляйте, я русский, а не кавказец, – застигнутый врасплох водитель покинул кабину, и по приказу Руденко лёг на землю. – Я из местных, меня заставили.

– Не дёргайся, разберёмся, – коротко бросил ему Руслан. – Володя, вы сами себя в зеркало видели?

– Некогда было, едва успели намазаться, – признался я. – А что не так?

– Да мы чуть со смеха не померли, глянув на ваши рожи, – засмеялся капитан. – Ладно, что дальше?

– А дальше мы узнаем, куда ехал вот этот товарищ, – прищурился я, указав кинжалом на лежащего на земле водилу. – Вставай, мужик. Как тебя звать?

– Михаил я, Чернов, – представился дядька, с испугом поглядывая на нож.

– У тебя, Михаил, есть ровно одна минута, чтобы поведать, куда и зачем «зелёные» сгоняют технику, – сунув тесак в ножны, я выразительно постучал пальцем по циферблату часов. – Время пошло.

– Я, это, знаю только, что негритосам срочно понадобились самоходные краны и трейлеры, – словно из пулемёта зачастил Чернов. – Даги с утра раннего стали искать водил и крановщиков, ну вот меня и загребли…

– А крановщиков нашли? – перебил мужика Владислав.

– Нашли одного – Трофимыча, соседа моего бывшего, – кивнул водитель. – Только Трофимыч не работал на немецких «либхеррах», он их даже в глаза не видел… Ну, вот, загребли нас даги…

– Стоп, – остановил я рассказчика. – «Либхерр» – это что за зверь?

– Кран такой самоходный, трёх– или четырёхосный. Там, у дорожников стояли три штуки – два пятидесятитонника и один семидесятитонник, – разъяснил Михаил. – Ну, это, пятидесятитонники могут поднять по полсотни тонн, а семидесятитонник – все семьдесят…

– Видели мы этот четырёхосный кран пару часов назад, – напомнил капитан Мышкин. – Здоровенный такой жёлтый «жираф».

– Было дело, – кивнул Руденко. – А зачем исламистам трейлеры?

– Не знаю, честно вам говорю, не знаю, вот вам крест, – перекрестился мужик. – Но они уже с утра пару трейлеров сюда отправили…

– Всё ясно: «зелёные» что-то нарыли, и это что-то слишком тяжёлое и малоподвижное, – посмотрев на часы, произнёс я. – Так, парни, все по местам… Ты, Михаил, сядешь за руль.

– Я… Я не могу. Я боюсь, – промямлил Чернов, глядя на меня ошалелыми глазами.

– А ты не бойся, Миша, с тобой теперь группа спецназначения Эс-Вэ-Эр «Кракен», – с милой улыбкой произнёс Руслан. – Круче нас только звёзды, а выше нас только…

– …Клитор Фортуны, – усмехнулся я, протягивая водителю фляжку с самогоном. – Глотни для храбрости и марш в кабину.

Так уж повелось в России, что одно лишь упоминание о причастности к крутому спецназу творит с людьми самые натуральные чудеса. Вокруг термина «спецназ» образовался настоящий ореол всезнания и всемогущества, якобы свойственного всем тем, кто служил или служит в различных частях специального назначения. Этот ореол жуткой крутости частенько используют разные канцелярские крысы и тыловики, постоянно соприкасавшиеся по служебной необходимости с настоящими бойцами спецназа. Почитаешь иногда байки такого «спецназера» и диву даёшься – как же так, что столь гениального и всезнающего интернет-бойца не приметили в Генштабе?

Едва оказавшись за рулём, наш новый знакомый словно преобразился – вместо испуганного мямли мы увидели уверенного в себе профи, не знающего, что такое страх, и готового идти с нами хоть в бой, хоть к чёрту на рога. Минуту спустя «амтрэк» освободил дорогу, и тягач двинулся вперёд, громыхая прицепом на ямах и колдобинах.

Я занял место в кабине «скании», рядом с Михаилом, и едва успевал отвечать на его вопросы. К сожалению, на данном этапе знакомства приходилось либо врать, либо сочинять на ходу разные небылицы про крутой спецназ, якобы выполняющий приказы вышестоящего командования. И приказы эти, конечно, исходят прямо из Москвы, напрямую из Кремля, срываются с губ самого Верховного Главнокомандующего.

– Евпатий-Коловратий, и какого лешего мы сюда полезли? – только и смог произнести я, когда мы подъехали к отрезку железнодорожного полотна. – Останови здесь, Миша, и пулей беги к нашей амфибии… Быстро!!!

Картина, открывшаяся нашему взору по выезде из сосняка, заслуживала отдельного описания. Неведомый катаклизм закинул в чужой мир несколько сотен метров «железки», прямо в момент прохождения по ней железнодорожного состава. Судя по всему, состав двигался на не особо большой скорости, но его инерции и массы груза хватило, чтобы пробить в чужом лесу самую настоящую просеку. На месте крушения громоздился длинный завал из деревьев, железнодорожных вагонов, платформ и груза, перевозимого на платформах.