Текст книги "Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы"

Далее женщина выдала нам достаточно полный расклад по анклаву, в котором поначалу оказалось куча самого разного народа. От представителей республик Кавказа, в основном выходцев из Дагестана, до не самой бедной части общества вместе со своим элитным посёлком. От здешних бандитов, не самых крутых и опасных по российским меркам, до байкерского клуба, который имел весьма дурную славу у тутошних аборигенов. К этим четырём основным группировкам прибавились жители небольшого посёлка в несколько улиц, где и проживала наша героиня, бомжи и просто случайные люди, которым не повезло оказаться не в то время и не в том месте.

Как мы уже выяснили, в первый же день началось противостояние двух самых многочисленных группировок землян, быстро переросшее в серьёзное кровопролитие. По словам Валентины, общее количество байкеров и кавказцев могло насчитывать от двух до пяти сотен человек, вооружённых холодным и огнестрельным оружием. Обе стороны с давних пор весьма недолюбливали друг друга, и, как только старый миропорядок рухнул, копившаяся годами ненависть быстро выплеснулась наружу.

Начавшаяся война почти сразу же втянула в свои жернова и здешнюю бандитскую группировку и обитателей элитного посёлка с их охранниками. Последние, в массе своей, не особо горели желанием класть жизни за спесивых буржуинов и один за другим покидали своих уже бывших работодателей. Байкеры и бандиты моментально просекли ситуацию и, заключив временный союз, занялись богатеями. Наша новая знакомая слышала, что часть «олигархов» попыталась договориться с «пролетариями», но эта попытка закончилась плачевно – бывшие хозяева жизни были обмануты, и пущены в расход.

Передохнув и укрепив свои ряды за счёт добровольцев из числа простых обывателей, союзники собрались было заняться дагестанцами и всеми остальными кавказцами. Увы, не успели – в междуусобицу бывших российских граждан вмешалась новая, сторонняя сила, по сути, чуждая всем сторонам конфликта. Этой силой, как многие уже догадались, стали бойцы мусульманской группировки «Боко Харам». Хорошо вооружённые и организованные, с отличной мотивацией и большим опытом ведения войны, исламисты нанесли союзникам сокрушительное поражение и за пару дней взяли под свой контроль весь анклав. Данный успех стал возможен во многом благодаря тому, что ряды «Боко Харам» значительно пополнились единоверцами, выходцами с Кавказа.

Некоторому числу байкеров удалось выскользнуть из-под ударов и скрыться в джунглях, а вот местные бандиты оказались заблокированными на территории автотранспортного предприятия, где и были уничтожены исламистами. Точнее, дагестанцами, и не просто уничтожены, а заживо сожжены с помощью их же собственных запасов спирта. Те же самые дагестанцы чуть позднее организовали тотальное прочёсывание территории всего анклава и хватали всех местных, кто ещё уцелел. В результате этой облавы «боко харамы» обзавелись рабами, которые вкалывали на своих новых хозяев с восхода до заката. Самое интересное заключалось в том, что исламисты не предприняли попыток прочесать близлежащие гектары чужого леса, где прятались те, кто успел сбежать от облавы. А сбежать, по словам Валентины, успели многие, в том числе и местные бомжи.

– Можешь ли ты что-нибудь рассказать о численности боевиков, об их вооружении, об их опорных пунктах? – поинтересовался я, когда девушка умолкла. – Можешь ли ты нарисовать карту местности?

Увы, Валентина не знала, с каким количеством исламистов и их пособников нам придётся иметь дело. Может, с сотней, может, с двумя сотнями, а может, и с тремя. Женщина не знала, чем конкретно вооружён враг, так как плохо разбиралась в огнестрельном оружии и в оружии вообще. Впрочем, по нашей прошлой встрече с боевиками «Боко Харам» можно было предположить, что противник имеет лёгкое стрелковое вооружение, и, вероятно, какое-то количество крупнокалиберных пулемётов и гранатомётов. Кроме того, исламистам достались и все те трофеи, которые они сняли с убитых россиян, плюс некоторое количество боеприпасов. Оставалось надеяться, что враг не разжился «шмелями» и «корнетами», иначе…

– Кстати, откуда у вас пистолет? – перебил я женщину на полуслове. – Ты умеешь стрелять?

– Я подобрала этот пистолет возле мёртвого бандита, – вздрогнув от воспоминаний, ответила Валентина. – Ему прострелили голову… Я смогу выстрелить в человека, если надо.

– Ясно, продолжай рассказывать, – кивнул я. Не люблю, когда оружие попадает в случайные руки, особенно если это руки случайных баб. Насмотрелся, знаете ли, на тела жертв нелепых убийств и самоубийств, когда куча вещдоков буквально валяется под ногами, а мотивация напоминает дурацкий анекдот.

Неожиданно собеседница смогла назвать место дислокации основных сил исламистов, да ещё оказалась осведомлена о том, где именно враг оборудовал два опорных пункта. Более того, девушка смогла нарисовать более-менее толковую карту анклава, с приблизительным расстоянием между основными объектами. Судя по этой карте, основную массу личного состава противник вольготно разместил в очищенном от бывших хозяев посёлке «олигархов». Наиболее высокая точка всей округи – административное здание какого-то промкомбината, примыкавшее к посёлку кавказцев – стала логовом переметнувшихся в стан врага. Это семиэтажное здание было расположено ближе к северной части кластера, и с его крыши можно было просматривать территорию автохозяйства и большую часть шоссе, ведущего с юга на север. Ещё один опорный пункт был сооружён на южном краю кластера, в здании бывшего клуба байкеров. Клуб представлял собой капитальное двухэтажное здание, с целым комплексом помещений на подземном уровне. К клубу примыкал обширный кирпичный гараж, где байкеры держали своих «железных коней».

Так уж получилось, что в результате блужданий по ночным джунглям мы очутились у северо-западной границы кластера, а не у юго-западной и не западной, как это планировалось изначально. Таким образом, мы счастливо избежали выхода в район бывшего байкерского клуба, где могли легко напороться на вражеских наблюдателей. Впрочем, чтобы хотя бы визуально контролировать местность радиусом в пять с копейками километров, врагу пришлось бы держать в анклаве весь свой отряд целиком, да ещё и поставить под ружьё недавно набранных рабов. Да и в этом случае в периметре наверняка нашлись бы «дыры», сквозь которые смогла бы просочиться группа опытных разведчиков.

– А от промзоны до крайних домов есть одна тропинка, про которую только наша компашка знает, – всхлипнула наша новая знакомая, проведя карандашом дугу от одного прямоугольника к другому. – Знала…

– Ты сможешь провести нас до промзоны и по той тропинке? – спросил я, переглянувшись с Руденко. – За своего друга не беспокойся – его не тронут.

– Попробую, – вновь шмыгнув носом, ответила Валентина. – Ой… А что это так гудит? Слышите?

– Слышим. Успокойся, это наша техника на подходе, – успокоил я девушку. Шум двигателя нашей амфибии мог выдать нас с головой, поэтому предстояло решить, как поступить с «амтрэком». Скорее всего, его придётся оставить в джунглях, вместе с экипажем из двух человек. – Расскажи подробнее о промзоне… Можно ли туда проехать на машине?

Спустя час, подождав, пока свежеиспечённая проводница малость перекусит, мы выдвинулись в сторону полузаброшенной промзоны. По словам Валентины, на построенном в советские времена заводе запросто можно было снимать фильмы про апокалипсис. Приватизация и тотальное разворовывание превратили заводские корпуса и склады в остовы зданий, в которых находили приют местные бомжи и прочие асоциальные элементы. Кое-где на территории промзоны, впрочем, существовала жизнь: работал пункт приёма металлолома, какие-то непонятные бизнесмены окопались в двух-трёх арендованных и отремонтированных помещениях.

На бывшем заводе периодически появлялись представители потенциальных покупателей, присматривались, оценивали, а затем отбывали восвояси. Наведывались в промзону и наши московские и подмосковные коллеги, да не одни, а с отрядами СОБРа, чтобы показать непонятливым и жадным буржуинам их место в иерархии нового российского капитализма. Обычно после подобных визитов оперов и спецназа происходила ротация арендаторов складов, на смену одним бизнесменам приходили другие, а спустя какое-то время спектакль повторялся вновь и вновь.

Впервые на моей памяти, по мере приближения к границе пересечения двух миров, на глаза несколько раз попались признаки наличия поблизости землян. В одном месте валялась парочка пустых картонных коробок без какой-либо маркировки, в другом – пустая консервная банка из-под шпрот, привлекшая своим специфическим ароматом внимание местных ящериц. А круче всего смотрелся дорогущий байк, сверкающий хромом, тщательно запрятанный в густом подлеске. Бензобак «Харлея» зиял сквозными пулевыми отверстиями, ещё несколько пуль угодили в мотор, продырявили заднее колесо, превратив мотоцикл в груду тяжёлого и бесполезного железа. Наверное, будь у нас побольше бойцов и лишнее местечко в «амтрэке», мотоцикл можно было бы захватить с собой.

Наконец, заросли упёрлись в целый вал обломков, и мы позволили девушке идти впереди всей группы. До этого момента Валентина держалась позади меня, не пытаясь проявлять лишнего любопытства, хотя ей явно хотелось засыпать нас кучей вопросов, в общем, вела себя в лесу достаточно грамотно. Видимо, сказывался кое-какой опыт выживания, приобретённый в экстремальной обстановке за последние несколько дней.

Вопреки ожиданиям, наша проводница не стала карабкаться на груду бетонных балок и плит, а, пройдя метров тридцать вдоль вала, нырнула в какую-то почти незаметную щель. Оказалось, что это был вход в самый обыкновенный подвал, полузаваленный ещё до катаклизма и имевший ещё один выход с другой стороны склада. Пробравшись через этот подвал, мы очутились по другую сторону завала, после чего побежали куда-то в сторону, следом за Валентиной. Через пару минут спринтерского бега вдоль стен каких-то складов заскочили в какой-то дверной проём, пересекли по диагонали абсолютно пустой корпус цеха и укрылись в какой-то кладовой, где наконец-то перевели дух.

– К этой стене с другой стороны примыкает бывшая котельная, а за нею недостроенное административное здание, – тяжело дыша, принялась разъяснять девушка. – Его строили из бетонных плит, довели до пятого этажа и бросили… Там есть лестница, по которой можно забраться на самый верх, и там есть, где спрятаться на крыше. Мы часто там зависали…

Отдышавшись, мы пошагали дальше, добрались до указанного объекта и вскоре оказались на его крыше, точнее, на том, что играло роль этой самой крыши. Здесь действительно лежала стопка из нескольких бетонных перекрытий, за которой можно было укрыться трём-четырём бойцам. Рассудив, что нет смысла торчать на крыше всей толпой, мы переформатировали наши группы так, чтобы наверху оказалось два снайпера, пулемётчик, командир отряда и наша проводница.

Остальные – оба наёмника и Руслан с Костей – разошлись парами по округе, с целью обеспечения наших тылов и флангов. Бойду с Гивинсом временно выдали два ТТ с глушителями, чтобы «дикие гуси» имели возможность сработать кого-нибудь без лишнего шума и пыли, если возникнет такая необходимость.

По словам Валентины, даже после оккупации кластера «боко харамами», на территории промзоны продолжали обитать уцелевшие бомжи, которые и не помышляли «делать ноги» из анклава. По какой-то не совсем понятной причине исламисты и их пособники смотрели сквозь пальцы на присутствие у себя под носом кучки бездомных и не предпринимали попыток их выдавить либо уничтожить. Скорее всего, у оккупантов просто не хватало времени и сил на подобную операцию, и они прекрасно осознавали, что для надёжного контроля полузаброшенной территории нужны десятки бойцов. А где их взять, когда «Боко Харам» вовлечены в затяжное противостояние с упрямыми венграми и хорошо вооружённым отрядом «солдат удачи»?

Расположившись на крыше, мы принялись разглядывать окрестности, дополняя самодельную карту кластера всяческими подробностями и деталями. Конечно, обзор с четвёртого этажа, прямо скажем, был весьма ограничен и позволял ознакомиться с местностью в радиусе с километр, не более. С другой стороны, это всё-таки лучше, чем вслепую тащиться по анклаву от одной зелёнки к другой, шарахаясь от любой тени. Впрочем, и с тенями дело обстояло не очень – долгое время мы не могли увидеть вокруг ни одного человека, и лишь однажды на близлежащей дороге промелькнули легковушка и грузовик с людьми в кузове. Кроме этого, Владислав обнаружил признаки жизни на территории автотранспортного предприятия, примерно в восьмистах метрах к юго-востоку от нашей позиции. Ветер доносил до нас шум двигателей грузовых автомобилей, но самих грузовиков мы так и не смогли разглядеть из-за берёзовой рощи, примыкавшей к забору автохозяйства.

– Так, парни, нечего тут ловить, надо менять позицию, – решил я спустя час с четвертью. – Скоро перевалит за полдень, а мы толком так и не увидели ни одного врага. Всё, идём вниз.

Спустившись вниз, мы укрылись в здании бывшей котельной и принялись размышлять, куда нам податься далее. По идее, следующей нашей целью должны были стать крупный гаражный комплекс и уже упомянутое автотранспортное предприятие. Но, к сожалению, наша проводница не гарантировала, что сможет провести группу на эти территории так, чтобы этого не заметили со стороны. Ночью – да, сможет стопроцентно, а вот днём – лучше не рисковать. Можно было бы, конечно, и рискнуть, но лично я не испытывал желания лезть на рожон, выдавая противнику факт нашего присутствия в кластере.

Северо-западнее недостроенной конторы был расположен небольшой посёлок, где проживали дагестанцы и прочие кавказцы, ставшие верными союзниками исламистов. Посёлок и промзону разделяло что-то около полутора километров смешанного леса, исхоженного людьми вдоль и поперёк, в котором вряд ли можно было нормально спрятаться. Исхоженный людьми земной лес на окраине жилого сектора – это вам не джунгли нового мира, где можно тихонько отойти на десяток метров в сторону и пропасть с концами, словно вас здесь и не было. Поэтому визит к логову бывших российских граждан мог стать ещё более опасным приключением на одно место, чем попытка проникнуть на территории гаражей и автопредприятия. В общем, я был вынужден признаться, что Зеленцов был прав, и нам бы не помешало наличие беспилотника, потерю которого вполне можно компенсировать. А вот потери в личном составе уже ничем не компенсируешь, особенно если этот самый личный состав – это всё, что у тебя имеется в этом мире.

– Ладно, возвратимся к «амтрэку», пожрём, покумекаем вместе с нашими немцами, – решил я, глянув на лица своих товарищей. – Валя, ты, как всегда, идёшь за моей спиной.

Обратно возвращались тем же путём, что и проникли на территорию промзоны – через цех и подвал. Оставив позади груду развалин, обозначавших линию соприкосновения двух миров, углубились в чужой лес. Походный ордер полностью перестроили, назначив в арьергард Бойда и Гивинса, как наиболее опытных – не будем врать самим себе – спецов по войне в джунглях. Наёмники не подвели и на этот раз, сработали грамотно, как и полагается профессионалам.

Тихое шипение рации застало нас на подходе к месту стоянки амфибии, заставив группу мгновенно рассредоточиться и приготовиться к бою. Томительное ожидание затянулось секунд на десять и было прервано новым закодированным сообщением: «солдатам удачи» требовалось наше присутствие. Подумав, я приказал Владу и Александру вести девушку к бронетранспортёру и быть готовыми поддержать нас огнём и гусеницами. Затем мы с оставшимися бойцами повернули обратно и, пройдя с полсотни метров, увидели малость озадаченную физиономию Бойда. Гивинс куда-то исчез, по крайней мере, в зоне прямой видимости его не наблюдалось.

– Смотрите, кого мы поймали, – держа на прицеле невысокого бородатого седовласого старичка в чёрной рясе, произнёс наёмник. Марк тотчас перевёл, добавив, что дед выглядит усталым и измученным. – Попытался следить за нами, когда мы отошли от развалин.

– Опусти оружие, это священник, – произнёс я, делая шаг вперёд. Старикан перевёл на меня цепкий взгляд, уставился прямо в глаза. – Кто вы и зачем следили за нами?

– Отец Гавриил, настоятель храма Божьего. Храм был разрушен катастрофой, закинувшей всех нас сюда, и двое послушников погибли под его обломками, – скрипучим старческим голосом заговорил священнослужитель. – С тех пор я брожу по округе, встречаю разных людей, говорю с ними, пытаюсь утешить и успокоить.

– Врёт. Мы засекли его сразу, затем увели подальше, чтобы проверить, нет ли с ним кого-то ещё, – прищурился Бойд, выслушав перевод монолога деда. – Спросите его, есть ли у него оружие?

– Как же нонче без оружия, без оружия сейчас никак, – покачав головой, старик осторожно извлёк из-под рясы потёртый «наган», бросив его на землю. Затем рядом с револьвером легли солидного размера охотничий нож в кожаных ножнах и финка с наборной рукоятью. – Патроны скидать, господа хорошие?

– И много их у вас, отче? – подхватив «наган», я покрутил его в руках, хмыкнул, разглядев клеймо с годом выпуска. – Старенькая машинка, но надёжная… Неужели у нас уже вооружают попов, а, отец Гавриил?

– У нас, как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай, – со вздохом отозвался священник. – Честно говоря, не думал, что придётся доставать сие добро из тайника, но вона как оно приключилось.

– И ножичек знатный, ручной работы, таких сейчас уже и не делают, – сунув револьвер в разгрузку, я заинтересовался финкой. Похожие девайсы я видел лишь в одном месте – в музее нашего ведомства, и относились они к периоду шестидесятых годов. – Дай угадаю: «зоновская» работа, так?

– Она самая, господин хороший, – кивнул старичок. – А второй ножик из магазина, послушники его раньше в хозяйственных нуждах использовали.

– Вытяните-ка вперёд свои руки, отец Гавриил, – прищурившись, скомандовал я. – Переверните ладонями вниз… Ага, как я и подозревал.

– Что это означает? – с любопытством поинтересовался наёмник, рассматривая едва видимые «перстни» на пальцах священника. – Он не настоящий епископ?

– Всё гораздо сложнее, – призадумался я, припоминая, что означают некоторые из татуировок. – И сколько всего лет вы провели в заключении, а, отец Гавриил?

– Почитай сорок лет, от звонка до звонка, – блеснув взглядом, ответил старичок. – Но это было очень давно, можно сказать, в прошлой жизни.

– Это всё, что вы припрятали, или придётся обыскивать? – спросил я, подбирая охотничий нож. – Точно, магазинный, и им много раз пользовались.

– Ну, если не считать оружием эту реликвию, – с этими словами священник неожиданно извлёк из-под рясы большой золотой крест-распятие, блеснувший целой россыпью драгоценных камней. – Им, ежели Богу понадобится, можно тюкнуть кого-нибудь по темечку.

– Вау! В нём же не меньше килограмма чистого золота, да ещё и с рубинами, – вытаращив глаза, потрясённо произнёс Бойд. – Чёрт, в старом мире мы бы получили за эту штуку кучу денег… Рэй, иди сюда, глянь на это сверкающее чудо из золота.

Пока появившийся из-за кустов Гивинс алчно пучил глаза, восхищённо цокая языком, я размышлял, что же нам делать с этим странным дедом. Самое простое – бросить его здесь, повернуться спиной и уйти, оставив старикана наедине с наёмниками. Можно даже предварительно конфисковать у него крест, чтобы тот не достался «солдатам удачи» – вон, как у них сверкают глаза в предвкушении…

Второй вариант: взять священника с собой, много места он не займёт, а потом – как карта ляжет. Если мы благополучно выполним нашу задачу, то, может, и приживётся старик в Данилово, в любом случае умереть с голоду ему не дадут. Ну, а если у нас всё пойдёт плохо, то он рискует сгинуть в этом лесу не меньше нашего…

– Отец Гавриил, спрячьте реликвию обратно, чтобы видом «золотого тельца» не вводить в соблазн наш личный состав, – приказным тоном потребовал я. – Да, сколько вам лет? Только честно.

– Мне восемьдесят четыре года, и я уже прошёл свой земной путь, – пряча за пазуху крест, ответил священнослужитель. – Вижу, вам трудно принять решение насчёт моей скромной персоны…

– Отнюдь. Если желаете, то можете идти с нами, – пожав плечами, произнёс я. – Правда, я не могу гарантировать, что ваш земной путь не закончится в самые ближайшие дни. Мы притягиваем опасности и проблемы, словно магнитом.

– А я думал, что вы сами ищете эти самые опасности и проблемы, – покачал головой старик. – Разве не так?

– Как вы нас нашли? – резко остановившись, я круто обернулся всем корпусом. – Кто вам о нас рассказал?

– Я просто понаблюдал за вами и сделал соответствующие выводы, – отец Гавриил, похоже, нисколько не испугался моего демарша. – Никто не может пройти промзону так, чтобы его не услышали или не увидели.

– Руслан, присматривай за ним, – меня постепенно стал раздражать этот старик, неизвестно за каким хреном преследовавший нас в лесу. Конечно, я слышал, что иногда матёрые уголовники искренне раскаиваются в своих грехах, полностью рвут с криминальным прошлым и уходят в монастыри. Вот только этот священник мало походил на матёрого уголовника: седой, сухонький, видно, что годы уже взяли своё. Встретишь такого на улице – примешь за самого обыкновенного попа, если, конечно, специально не присмотреться к его рукам. – Если что-то пойдёт не так – вали его, не раздумывая.

– Сделаю. Давай, отче, ручки за спину и шагом марш вперёд, за командиром, – кивнул капитан, вынимая из разгрузки ТТ с глушителем. – Чёрт, поторопились мы избавиться от наручников.

Вопреки опасениям, за время перехода отец Гавриил не доставил нам никаких хлопот. Старичок семенил следом за мной, стараясь не отставать, держал руки за спиной, как это было ему велено. Судя по тяжёлому дыханию деда, маршрут дался ему очень нелегко. Впрочем, ничего удивительного – местное солнце палило нещадно, температура воздуха после полудня повышалась до тридцати с хвостиком градусов, тут и молодым впору выбрасывать белый флаг.

– Ой… Отец Гамадрил, – выпалила Валентина, едва увидев священника, и сразу же поправилась: – Я хотела сказать: отец Гавриил. Он живёт в маленьком монастыре у нас на окраине… Жил… А он что, арестован?

– Задержан до выяснения обстоятельств, – буркнул Руденко. – Руки можно держать свободно, отче… Вольфганг, дайте водички нашему гостю.

– Давай, красавица, рассказывай про этого попа всё, что знаешь, – приказал я, отведя девушку в сторонку. Железо, как известно, следует ковать, пока оно горячо, а нужную информацию надо извлекать с ходу, не затягивая сей процесс ни на секунду.

Наша проводница тотчас выплеснула целый ворох всяческой информации, которую можно было разделить на две категории: факты и слухи. Для начала факты: старичок действительно являлся самым настоящим священником и имел репутацию странного, если не сказать, блаженного человека. Отец Гавриил не чурался, как говорится, ходить в народ, не боялся поддерживать контакты с местными бомжами, алкашами и наркоманами. Одним помогал, чем мог, в меру своих скромных возможностей, других пытался наставить на путь истинный, третьих ругал, предрекая им их «светлое» будущее. Видимо, старик обладал определённым даром убеждать, так как частенько его проповеди срабатывали – запойные пьяницы выпадали из объятий «зелёного змия», а наркоши соглашались пройти курс лечения от своей зависимости. Люди, в массе своей, считали священника чудным, безобидным дедом, уважали его за смелость и даже немного побаивались.

По округе ходили слухи, что отец Гавриил знает о местных делах больше, чем здешний «смотрящий», не говоря уже об операх или об участковом. Вполне вероятно, что так оно и было, ибо старичок постоянно общался с весьма специфическим контингентом лиц и теоретически имел возможность обладать ключевой информацией. Несмотря на это, священник никогда никому ничего не рассказывал, и за два десятка лет создал себе репутацию надёжного хранителя чужих тайн и секретов.

– Давайте перекусим, чем бог послал, – присев рядом с отцом Гавриилом, я сунул ему в руки только что вскрытую банку мясных консервов с несколькими ломтиками хлеба сверху, затем протянул одноразовую пластиковую ложку. – Предлагаю начать наше знакомство заново… Кстати, вы случайно не знакомы с этой юной девицей?

– Видел её несколько раз в обществе любителей «травки», то ли Валей зовут, то ли Галей, – взяв консервы и хлеб, старик бросил взгляд в сторону девушки. – Зря она повела вас в промзону, где «зелёными» и не пахнет.

– Мы пытались найти подходящую точку для наблюдения, – произнёс я, доставая из рюкзака термос с чаем. – Валентина указала нам несколько мест, где базируются исламисты, и мы проводили рекогносцировку местности… Вот, держите чай.

– Я безо всякой рекогносцировки могу подвести вас к одному такому месту, к автохозяйству, так, что никто этого не заметит, – беря кружку с чаем, предложил отец Гавриил. – Ваша знакомая не знает об этой дороге.

– Вы предлагаете помощь, даже не зная, кто мы такие и откуда пришли? – спросил я, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

– Ну, у вас действительно очень странная компания, но я всякого повидал в своей жизни, и уже давно не удивляюсь различным странностям, – неторопливо вкушая пищу, ответил священник. – К тому же союз ментов с вояками – дело обычное.

– Думаю, с моей стороны будет глупо спрашивать, как вы определили в нас ментов, – усмехнулся я, протянув гостю руку для рукопожатия. – Майор Владимир Иванников, опер из Питера. Эти парни вокруг – интернациональный отряд под моим командованием. Мы ведём войну против боевиков из группировки «Боко Харам», напавших на наших союзников. Всё остальное – слишком длинная история, и её надо рассказывать с самого начала.

– Если так, то нам стоит поторопиться. Хочется послушать вашу длинную историю ещё до того, как я предстану перед Создателем, – ироничным тоном произнёс отец Гавриил. – Кстати, можете считать, что ряды ваших союзников увеличились ещё на четыре человека. Надеюсь, вас не смутит, что трое из этих четырёх – самые обыкновенные бомжи?

– А четвёртый, полагаю, пожилой священник с весьма интересной репутацией? – вопросом на вопрос ответил я.

– Совершенно верно, молодой человек, – кивнул старик. – И если бы удалось освободить пленённых россиян, то количество ваших союзников возросло бы в несколько раз.

– Вам известно, где исламисты содержат пленников? – сразу же поинтересовался я.

– Основную массу людей держат в посёлке богачей, скорее всего, в подвалах домов, – секунду помедлив, ответил отец Гавриил. – С десяток молодых баб увезли в посёлок наших кавказцев, сами знаете, для каких целей.

– Можете что-нибудь добавить на этом рисунке? – спросил я, вытащив нарисованную Валентиной карту. – Это девушка постаралась.

– Дайте-ка глянуть, – отставив еду в сторонку, священник взял в руки лист бумаги. – Корявенько, но достаточно подробно… Как я и ожидал, подземный ход здесь не обозначен…

– Что за подземный ход? – моментально отреагировал я. – Здесь есть подземный ход?

– Есть. Не особо протяжённый, но очень нужный для здешних, скажем так, предпринимателей, – с хитринкой во взгляде произнёс старик. – Скоро вы сами его увидите.

– Куда и откуда ведёт этот подземный ход? – спросил я, доставая карандаш. – Нарисуете?

– Вот, вход находится в подвале старого магазина, – изобразив на карте ещё один квадратик, отец Гавриил отметил его крестиком. – Отсюда примерно две сотни метров до гаражного комплекса, где было организовано подпольное водочное производство. Говорят, там целый лабиринт туннелей, связывающих гаражи между собой, но я не очень-то верю в эти сказки…

– Почему? – перебил я собеседника. – Имея деньги и желание, в наше время можно построить хоть метрополитен.

– Можно, – согласился священник. – Но проще пробить кирпичные стены в смежные гаражи, и распустить слухи о множестве подземных переходов.

– Логично. А дальше? – сунув термос в рюкзак, поинтересовался я. – Мы не сможем незаметно прошагать километр с хвостиком в сквозном коридоре между двумя рядами боксов.

– А вам, молодые люди, не придётся идти пешком. Мне известно, где стоит один интересный фургончик, так что до проходной мы домчимся за полминуты, – ласковым тоном произнёс старик. – Гаражи, кстати, стоят открытыми – бери любую машину и езжай.

– Всё чудесатее и чудесатее, – призадумался я. – Догадываюсь, кто и почему вскрыл все боксы.

– Да, Владимир, это местные паршивцы прошерстили весь комплекс, да ещё и радовались при этом словно дети, – с грустью в голосе произнёс отец Гавриил. – Ну, что думаешь насчёт моей идеи?

– Думаю, что надо представить план личному составу, а дальше – разберёмся на месте, – усмехнулся я. – Кстати, отче, а много ли грузовиков на территории автокомбината?

– А там, Володя, в основном не грузовики стоят, а тягачи с прицепами и всякие автокраны, – ответил священник. – Ну, и дорожная техника – грейдеры, бульдозеры, катки.

Как и следовало ожидать, дотошно расспросив старика, личный состав поддержал его авантюрный план. Думаю, исключительно потому, что иных вариантов подобраться поближе к автохозяйству мы так и не придумали. В самом деле, не лезть же маленькой группой внаглую напрямик, на броне БТРа, или по-пластунски, прячась по кустам, словно мышки.

Был, правда, ещё один вариант, предложенный Гельмутом – прокатиться на «амтрэке» вокруг кластера, изучить обстановку вообще и найти менее рискованный путь вглубь анклава. К сожалению, в этом, прямо скажем, отлично задуманном плане Нидеррайтера-младшего отсутствовал один важный аспект – фактор времени. Увы, мы не имели возможности потратить три-четыре дня на прогулку по местным джунглям и на лежание в засадах, наблюдая, как враги хозяйничают на русской земле.

Не желая повторять ошибку с промзоной, мы подошли к точке пересечения миров немного южнее, так, чтобы избежать случайного обнаружения со стороны местных или «зелёных». Если повезло в первый раз, то это ещё не означает, что в следующий раз нам повстречается добрый дедушка в рясе, а не злобный африканец с автоматом в руках. К тому же, избрав иной маршрут, мы немного сократили наш путь, что было немаловажно, учитывая климатическую составляющую и далеко не молодой возраст нашего нового проводника.

Пересечение границы двух ландшафтов прошло как по маслу – мы просто вынырнули из одной зелёнки, забрались на почти полутораметровый обрыв и тотчас нырнули в другие кусты. Судя по всему, отец Гавриил вёл нас какой-то замысловатой тропой, известной в узком кругу лиц – любителей бродить по кустарнику. Эту часть маршрута преодолевали медленно и осторожно, чтобы не выдать своего присутствия хрустом сучьев и веток, которые так и лезли под ноги.