Текст книги "Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы"

Едва Жерар успел перезнакомить нас с Карно и его замом, Райтом, как сидевший в наушниках Андрей встрепенулся и переключил рацию на громкую связь. Вышедший с нами на связь человек очень хорошо, без какого-либо акцента говорил по-русски, и я даже стал подозревать, что нас попросту разыгрывают какие-то шутники. Однако через пару минут в разговор вступил другой товарищ, представившийся подполковником армии обороны НКР Оганесяном, и мои сомнения улетучились, словно дым.

Обменявшись с карабахцами дежурными политесами, мы перешли к деловой части беседы – к вопросу налаживания взаимовыгодных отношений между обитателями правого и левого берегов Амазонки. Ван Клейст вновь озвучил своё предложение провести международный саммит в Данилово, совместив дела с пикничком, с шашлыками или с рыбной ловлей с борта яхты-сторожевика. Бельгиец гарантировал безопасность армянской делегации вне зависимости от результатов переговоров, предупредив, правда, что конфедерация находится в состоянии войны с плохими парнями из организации под названием «Боко Харам».

Услыхав про это, собеседник оживился и сообщил, что карабахцы и их китайские союзники ведут боевые действия против украинских националистов. Мы с парнями невольно переглянулись: загадка с недавней артиллерийской канонадой за рекой, похоже, только что разрешилась сама собой. Между тем Жерар с Оганесяном как-то незаметно перешли к согласованию деталей предстоящего саммита, и я с облегчением перевёл дух – командиры быстро нашли общий язык. Сеанс связи продолжался ещё минут десять, пока стороны не утрясли все мелочи.

– Василий, не в службу, а в дружбу – размести, пожалуйста, где-нибудь группу товарищей из солнечного Дагестана, – «дагов» и их семьи надо было куда-то определить на постой, и я обратился к Никитину. – Хотя бы на одну ночку, а потом мы что-нибудь придумаем.

– Наслышан я уже про этих твоих «товарищей» из солнечного Дагестана. Зря ты их сюда притащил, Володя, не посоветовавшись, – поморщился глава администрации. – Ладно, что-нибудь придумаем… Но исключительно потому, что среди них бабы и детишки малые.

– Спасибо и на этом, – я озадаченно потёр свою небритую физиономию, не понимая, каким образом Никитин оказался в курсе недавних событий, происходивших почти за полсотни километров от Данилово. – Не просветишь, что за птичка про абреков напеть успела?

– Орёл в погонах, капитан Ковалёв называется, – усмехнулся в ответ Василий. – Он теперь у нас главным ментом заделался. Остальное у него сам узнаешь…

…А мой бывший напарник, похоже, зря времени не теряет, – подходя к самоходному крану, я обратил внимание на полтора десятка пластиковых и металлических канистр, складированных в свежеотрытом окопе. – Крепко взялся за дело, со всей своей оперской хваткой… С топливом толково придумал – не стал забивать канистрами сарай или подсобку. Случись обстрел – рванёт только при прямом попадании…

– Это – Василий Никитин, глава местной администрации, мэр, если по-современному. Он здесь фактически царь и бог, поэтому слушайтесь его беспрекословно, – представив дагестанцам даниловское начальство, я коротко обрисовал им ближайшие перспективы. – Товарищ Никитин подберёт вам местечко для ночлега, а завтра мы решим вопрос с пээмжэ, и всё прочее.

Разобравшись, наконец, с выходцами с Кавказа, я присоединился к своим парням, которые уже растопили баньку. Смыв многодневную грязь и немного попарившись в удовольствие, мы устроили поздний ужин на свежем воздухе. Личный состав чинно расселся вокруг большого костра, разведённого во дворе усадьбы, и быстренько умял всё, что успели приготовить наши женщины и две их помощницы из бывших беженцев.

Убрав лишнюю посуду, дамы присоединились к чаепитию, чтобы послушать о похождениях бравых разведчиков и о тех трофеях, что им удалось добыть. Диана с ходу поинтересовалась, не попадалась ли нам по пути аптека, а ещё лучше – склад с медикаментами, и очень огорчилась, получив отрицательный ответ. Вообще, женщин в первую очередь интересовало, каким образом им прокормить ораву постоянно голодных мужиков, ибо запасы продовольствия продолжали таять, словно снег.

Бравым разведчикам был дан более чем прозрачный намёк на то, что следует ответственнее подходить к выбору трофеев и привозить из рейдов не только технику сомнительного назначения, но и что-нибудь съедобное, нужное и полезное. Иначе через пару месяцев обитателям усадьбы придётся сесть на рыбно-картофельную диету, разбавленную мясными консервами лишь по большим праздникам. Выдав мужикам-добытчикам ЦУ, дамы допили чай, собрали кружки и, завлекательно покачивая бёдрами, удалились восвояси.

В свою очередь, мы немного пообсуждали продовольственную проблему и пришли к выводу, что всё не так плохо, как нам только что расписали. Нет, женщины, конечно, во многом правы, и земляне вскорости ощутят дефицит приправ, пряностей и даже банальной соли, но панику поднимать рановато. Даже если станет совсем грустно, людей прокормит здешнее море. Михаил поведал нам, что подростки уже создали пару бригад, получили в своё распоряжение несколько лодок и организовали прибрежный лов рыбы в ближайших окрестностях Данилово. Самоназначенным рыбакам, конечно, остро не хватало снастей и соответствующего опыта, но добыча расходилась на ура в тот же день, не залёживаясь даже до вечера.

Увидев успехи молодёжи, представители Страны восходящего солнца предложили подключить к промыслу и их траулер, но Сухонин попросил японцев не торопиться – корабль мог понадобиться в любой момент в качестве сторожевика. К тому же японцы с их сетями, предназначенными для промышленного лова, могли быстро опустошить рыбные запасы в радиусе нескольких миль от посёлка, а даниловцы не имели возможности перерабатывать улов даже в полуфабрикат. Идея постройки рыбной коптильни носилась в воздухе, но то не хватало рабочих рук, то приходилось браться за более срочные дела, то ещё что-нибудь.

Пару дней назад, подсобрав энное количество подходящих ёмкостей, индийские моряки и наёмники принялись выкачивать топливо из танков «Маджестика». С помощью талей и блоков бочки перегружались на катера и шлюпки, после чего дизтопливо перевозилось на берег, где его распределял лично ван Клейст. Работа вроде и несложная, но Никитину пришлось выделить в помощь индийцам парочку толковых мужиков, оторвав тех от других работ.

Конечно, с таким способом перекачки и доставки до адресата моряки будут опустошать танкер до второго пришествия, но это лучше, чем просто смотреть на плавучее топливохранилище и кусать локти. Прослышав, что бельгиец принялся обеспечивать народ топливом, поляки пообещали привезти завтра хороший, мощный насос и присоединиться к работам. Ну, и подогнать пару бензовозов за своей долей – соседи не меньше нашего нуждались в солярке, а Жерар обещал удовлетворить их потребности. Кроме того, топливо требовалось практически всем землянам-конфедератам, за исключением, наверное, амишей – сектанты умудрялись обходиться иной тягловой силой.

Далее Ковалёв рассказал, как продвигается работа по организации отделения полиции в нашем анклаве. Как я и полагал, мой бывший напарник начал с главного – с решения вопроса кадров. Капитан пообщался практически со всеми беженцами с верховий Амазонки, которые находились в местном госпитале, и подобрал себе парочку кандидатов в помощники, имевших кое-какой опыт работы в органах.

Бывший старлей, лет пять назад уволившийся из полиции, имел тяжёлое ранение в ногу, и, по словам наших врачей, ему светила сильная хромота на всю оставшуюся жизнь. Полная дамочка средних лет до двух своих декретов работала в УФМС, имела навык обращения с оружием и не боялась никакой работы. Женщина вот уже год, как развелась с бывшим мужем, полностью погрузившись в воспитание парочки малолетних дочек. Молодая мать сразу же, не раздумывая, согласилась на предложение работать во вновь создаваемом отделении, несмотря на наличие детей. За девочками, по словам женщины, могла присмотреть бабулька, к которой определили на постой эту семью из трёх человек. В общем, кадровый вопрос потихоньку решался, и Ковалёв перешёл к другой теме, про которую мы, честно говоря, уже успели подзабыть.

– Ну, а это я нафоткал на борту «Дристанина», – передавая мне айфон, произнёс капитан. – Если сравнить с тем, что было на траулере – почерк один и тот же, один в один…

– Где-где ты нафоткал? – заглянув было мне через плечо, Руслан с изумлением воззрился на Ковалёва. Марк удивлённо вскинул брови, Александр едва не подавился куском шашлыка, а Зеленцов с Григорьевым захохотали во весь голос. Отец и сын Нидеррайтеры переглянулись между собой: Вольфганг принялся переводить Гельмуту смысл нового русского слова. – Что у нас за «Дристанин» такой выискался?

– Да яхта эта шведская, «Дрис-ти-ге-тен», – под хохот некоторых товарищей по слогам произнёс Михаил. – Чего ржёте, как лошади? Название длинное, заковыристое, вот Сева и сократил. Сократил и переименовал.

– Всеволод, видать, никогда не слышал поговорку: как вы яхту назовёте, так она и поплывёт, – покачал головой Руденко. – Было бы справедливо назначить Кутейкина командиром этого самого «Дристанина» – чтобы осознал и покаялся.

– Сухонин назначил ВРИО командира Кадкина – тот неплохо шарит в морских делах, – уточнил мой бывший напарник. – А вообще, экипаж ещё толком и не набрали – Эрик Робертович хотел было уговорить японцев перейти на катер, но те не желают уходить со своего «Дзуйкаку», и всё тут.

– Самураев можно понять: траулер – это всё, что у них есть своего в этом мире, – хмыкнул Руслан, переводя взгляд на экран айфона. – Хорошо сфоткал, Миша… Мда, а нам, парни, похоже, пора создавать дактилоскопическую базу данных по здешним фредди крюгерам.

Действительно, фотографии отпечатков огромных ладоней получились на славу – бери и сравнивай с предыдущими снимками, столь же кровавыми и впечатляющими своими размерами. Вновь бросилось в глаза то, что отчётливо видимые папиллярные линии имеют странный рисунок – состоят из множества мелких треугольников, образующих самую настоящую сетчатку. Хотя я и не являлся экспертом-криминалистом, подобного никогда не видел и полагал, что такого не может быть ни у одного человека.

…По логике получается, что местные маньяки-потрошители трёхметрового роста не являются людьми в нашем понимании этого слова, – как бы я ни пытался отогнать эту нехорошую мысль, иного варианта на ум не приходило. – Чёрт, не догадались взять отпечатки пальцев у тех серых типов. А ведь запросто могли бы сфоткать их ладони, но… Ядрёна-матрёна, кто же знал, что кровожадные голиафы разгуливают здесь, словно девки по променаду?

– Ладно, парни, оставим эту загадку «на потом», – произнёс я, поворошив ладонью причёску, словно хотел изгнать из головы нехорошую мысль о страшных гуманоидах. Нехорошая мысль в ответ мысленно показала язык и нырнула куда-то в глубину подсознания, чтобы затем всплыть в самый неподходящий момент. – Яхту переименуем – это не проблема… Миша, а что там за тема с дагестанцами? Никитин на тебя ссылается…

– Всё-таки «настучал» Василий, не удержался, – усмехнулся Ковалёв. – Как говорится, всё новое – это хорошо забытое старое. Народ подсказал одну идейку, а найти людей и организовать работы оказалось не столь сложно, как кажется.

– Не «настучал», а довёл до сведения, – улыбаясь, уточнил я. – Давай, давай, не тяни котовского, рассказывай.

– Да чего там особо рассказывать, – махнул рукой капитан. – Услышал, как бабульки вещают молодому поколению про войну, и вспомнил про репродукторы. А дальше – дело техники…

Ковалёв поведал, как он за пять минут сагитировал главу администрации поддержать идею, как раздобыл необходимое оборудование, как уговорил одну из местных девушек стать диктором. Последнее оказалось наиболее сложным, так как восемнадцатилетняя Елена недавно потеряла всю свою семью, находилась в глубокой депрессии и уже пыталась покончить жизнь самоубийством. За девушкой присматривали соседи, точнее, две соседки пенсионного возраста, но никто не мог дать гарантию, что она не повторит попыток суицида. Елену быстренько переселили в дом Никитиных, где располагался штаб ополчения, и где девушка могла находиться под наблюдением практически все 24 часа в сутки. Михаилу в своё время пару-тройку раз удалось уговорить потенциальных самоубийц не делать последний шаг на тот свет, и я был уверен, что капитан не упустит несчастную девчонку.

Сводки местного «Совинформбюро» передавались каждые три часа четыре раза в день, сразу же нанеся поражение слухам и сплетням, царившим в Данилово с момента катаклизма. Народ воспринял нововведение «на ура», а администрация посёлка с облегчением перевела дух – больше не надо было отрывать людей от работы, чтобы довести до них какое-нибудь решение власти. Более того, Вышинский, наверное, лучше остальных понимавший необходимость ликвидации информационного вакуума, попросил ван Клейста о предоставлении сводок с фронта. Точнее, с фронтов, дважды в день, утром и вечером. Бельгиец малость обалдел от данной просьбы, но пообещал, что штаб «солдат удачи» будет готов к сотрудничеству в информационной сфере.

– И самое главное – теперь можно предупреждать людей об опасности буквально через пару минут после обнаружения угрозы, – завершил свой рассказ мой бывший напарник. – Есть мысль подключить к вещанию Замятино и другие уголки анклава, которые обживают бывшие беженцы. Никитин, кстати, планирует использовать линии телефонной связи по их прямому назначению.

Завершив деловые беседы, совмещённые с вечерней трапезой, мы разошлись по своим комнатам. У меня имелось ещё одно неудовлетворённое желание, но оказалось, что Марина уже спит, и я не стал беспокоить свою рыжеволосую красавицу. Лёг рядом, повернулся на бок, с наслаждением обнял женщину левой рукой и приготовился отойти ко сну. Моё мужское естество взбунтовалось было против незапланированного визита птицы обломинго, и активно протестовало, не давая уснуть.

Неожиданно выяснилось, что Марина не спит, а лишь притворяется спящей: девушка в прямом смысле этого слова ощущала моё рвущееся наружу желание, потихоньку возбуждаясь от осознания данного факта. Женщина осторожно передвинула мою руку так, чтобы мои пальцы соприкоснулись с набухшими сосками, затем сдавленно застонала, выдав себя. Дальнейшее было делом техники, благо «техника» та оказалась полностью подготовлена к подобному повороту событий. Спустя какое-то время мы с Мариной умиротворённо задремали, обнимая друг друга, довольные и удовлетворённые, как вдруг… птица обломинго разрушила все наши планы.

Опустившуюся на посёлок ночную тишину разорвали одиночные выстрелы из винтовки, затем откуда-то из джунглей застрочили пулемёты и автоматы. В ответ сразу же застучал ДШК, установленный на том, что осталось от церковной колокольни, взревел короткими очередями «вулкан», началась перестрелка на берегу моря. С борта траулера-сторожевика ударили оба полудюймовых «браунинга», к ним присоединились два-три пулемёта с других кораблей нашего флота, громыхнул разрыв снаряда из безоткатного орудия.

Обстрел из чужого леса как-то сам собой приутих, а вместо него поднялась стрельба в районе хозяйства фермера Савченкова. Застрочил второй ДШК, имевшийся у ополченцев, в небо взлетели с десяток осветительных ракет, по улицам посёлка понеслись грузовики и БТРы. В эфире мигом стало тесно от запросов, команд и докладов на разных языках, потоком хлынувших со всех сторон. В какой-то момент даже показалось, что в эфире происходит куда более ожесточённое сражение, чем то, что шло в реале на земле.

Одеваясь на ходу и поминая родословную исламистов, парни один за другим повыскакивали из дверей, быстро погрузились в «амтрэк», и пару минут спустя амфибия выехала за пределы усадьбы. К этому времени оперативный штаб наёмников уже определился, откуда исходит основная угроза, и мы получили приказ выдвигаться к северо-западу, к фермам Савченкова и Доренко. Туда же спешили «ратель», один из «сарацинов» и небольшая группа быстрого реагирования из местных ополченцев.

Дорога заняла считанные минуты, но мы всё равно подоспели к шапочному разбору – гарнизон опорного пункта из пятерых бойцов отбился от противника ружейно-пулемётным огнём. Точнее, не отбился, а сорвал диверсию на дороге, ведущей в сторону кластера с полигоном КМП. Негритосы – а это были именно они – пытались установить на просёлке мощный фугас, но их учуяли четвероногие сторожа. Собаки затявкали, заволновались, привлекая внимание ополченцев, и бойцы с помощью ПНВ разглядели вдалеке чьи-то неясные силуэты. Расстояние для прицельной стрельбы из ППШ было слишком велико, а вот для СВД – в самый раз.

Как только исламисты поняли, что диверсия сорвалась, в бой вступили группы прикрытия, до поры, до времени прятавшиеся в зарослях чужого леса. Одна группа обстреляла наш импровизированный аэродром, а вторая открыла пулемётный огонь по «Маджестику» видимо, надеясь вызвать на танкере пожар. Ещё одна группа чернокожих – третья по счёту – прикрывала отход обнаруженных диверсантов, и попыталась подавить позицию русского снайпера.

Однако русские оказались хитрее «бокохарамов», и третья группа угодила под обстрел ДШК, который бил с полукилометра с соседней фермы. Наличие у противника «крупняка» стало для исламистов большим сюрпризом, и «воины Аллаха» дружно «сделали ноги», бросив на произвол судьбы своих диверсантов-неудачников. Последних, как мы позднее установили по следам ботинок, было четверо, но лишь двое из них сумели выбраться из-под снайперского огня.

Примчавшись к ферме Савченкова, моя группа с ходу заняла указанные нам огневые точки, готовилась отражать атаку, и… по рации поступила команда «отбой». Враг отошёл, растворился в джунглях, а ван Клейст не собирался жертвовать личным составом, гоняясь за неграми ночью по чужому лесу. Жерар заявил, что на месте исламистов он организовал бы пару-тройку засад, поджидая погоню, и расстрелял бы погонщиков, словно мишени в тире. По мнению бельгийца, наёмникам и ополченцам можно было немного расслабиться, так как посёлку не грозил повторный огневой налёт.

– Ниггеры ждут, что защитники сделают глупость, а мы не станем этого делать, – разъяснил ван Клейст свой приказ. – Мы дождёмся утра и утром двинемся вперёд.

Как выяснилось позднее, Жерар отдал данный приказ, основываясь на данных воздушной разведки. Сразу же после начала боя «солдаты удачи» подняли в воздух беспилотный разведчик, оснащённый камерой с ночным видением, и дрон кружил в ночном небе, словно летучая мышь. Оставаясь визуально необнаруженным, беспилотник передавал видео в режиме реального времени, что очень помогло бельгийцу и его штабу.

Мобильные резервы конфедерации были выдвинуты именно в тот сектор, где ополченцы вели бой, имея визуальный контакт с противником. В других секторах враг ограничился обстрелом с дальней дистанции, не предпринимая никаких попыток вторжения на территорию анклава. Ван Клейст был впечатлён возможностями обыкновенной детской игрушки, сыгравшей столь существенную роль в ночном бою, и приказал срочно создать целую эскадрилью ночных разведчиков. Благо спецы по «железу» и софту оказались товарищами рукастыми и головастыми, ответственно подходившими к вооружению электронной начинкой каждой авиамодели.

Остаток ночи прошёл спокойно, без обстрелов или каких-либо других эксцессов. Мы так и просидели все три часа в окопах, коротая время обсуждением идей на тему, каким макаром соорудить Великую Китайскую Стену на границах земных кластеров. Идеи, увы, оказались сплошной утопией, ибо у нас напрочь отсутствовали десятки тысяч трудолюбивых китайцев, готовых покорно исполнять волю императора Поднебесной, не говоря уже о самом императоре. Да, и со строительным материалом типа камень дела обстояли не очень – потенциальные каменоломни находились по ту сторону Амазонки. Все остальные идеи по строительству инженерных заграждений древо-земляного типа не выдержали испытания острой критикой со стороны некоторых жутких скептиков.

Едва начало светать, я не выдержал, задремал на часик-полтора и проснулся, лишь почуяв ароматный запах хорошего кофе. Оказалось, что мои опера уже дружно завтракают, чем бог послал, точнее, чем их угостили жена и мать фермера Савченкова. Руслан протянул мне кружку с кофе, Саня передал здоровенный бутерброд с колбасой, а Вольфганг доложил, что наш БТР полностью подготовлен к бою.

Глотнув кофе и энергично работая челюстями, я заметил парочку беспилотников, круживших в воздухе над хозяйствами Доренко и Савченкова. Спустя пару минут послышался рокот мотора, и к дому подкатил тот самый «тигр», что мы пригнали из подмосковного кластера. За рулём внедорожника восседал Кутейкин, кроме него в машине находились Ковалёв, Зеленцов и Григорьев, очень довольные тем, что командование мобилизовало практически всех, кто способен держать оружие. Вся эта троица считала, что они уже достаточно долго провалялись на больничном, и пришла пора вновь встать в строй. Диана, как выяснилось ближайшим вечером, придерживалась несколько иного мнения, но парни попросту сбежали, воспользовавшись ситуацией.

– Застава, в ружьё! «Лестрейд» на связи! – гаркнул Руденко, высовываясь из десантного отделения амфибии. – Володя, тебя требует!

Бельгиец первым делом предупредил, чтобы никто из нас не пользовался индивидуальными радиостанциями – «кенвудами» и прочими «моторолами». Благодаря наличию в своих рядах бывших российских граждан, исламисты имели возможность прослушивать незашифрованные переговоры и быть в курсе наших намерений и передвижений. По этой причине все группы, привлекаемые к операции, получили приказ использовать персональную связь лишь в экстренном случае, когда бойцам потребуется срочная поддержка.

Затем ван Клейст объявил, что в предстоящей операции основная роль, роль молота, отводится взводу специалистов по партизанам под командованием лейтенанта Карно. Русские разведчики и даниловские ополченцы сыграют роль наковальни или подвижного резерва, если таковой понадобится. Данный расклад предполагал, что нашей группе не придётся углубляться в заросли чужого леса, что нисколько не огорчало ни меня, ни моих парней – за последние дни мы набегались по джунглям так, что зелёнка уже стала сниться по ночам.

Спустя четверть часа, получив долгожданный сигнал – в небо взлетела сигнальная ракета – мы выдвинулись через поле к границе пересечения двух миров. Выдвинулись пешочком, под прикрытием «амтрэка», катившего метрах в пятидесяти позади группы. По пути к нам присоединилась троица ополченцев из числа тех, кто сорвал минирование просёлка прошедшей ночью.

Все трое, как и мы, были одеты в американский «цифровой» камуфляж, ладно подогнанный по фигуре каждого бойца. Даниловцы были вооружены автоматами, носили какие-то кустарные бронежилеты и не имели ни шлемов, ни современных, интегрированных «разгрузок». Судя по всему, глеймановские запасы наворованной амуниции целиком ушли на снаряжение тех групп, которые считались боевыми подразделениями и вступали в близкое соприкосновение с противником. Тыловикам же, которых практически не привлекали к операциям в джунглях, доставалось то, что оставалось.

– Вот, Славикова работа, – указывая на трупы двух типов с арабской внешностью, произнёс тощий усатый дядька лет шестидесяти с ППШ на плече. Дядечку этого звали Игорем Леонидычем, подчинённые величали его исключительно по отчеству и весьма уважительно. – Грамотно сработал, молодчик.

– Что за Славик? Не припоминаю такого, – поинтересовался я, поглядывая в сторону редкого перелеска, за которым пролегала линия пересечения двух миров. До перелеска было около сотни метров, и я не сомневался, что «бокохарамы» подобрались к дороге именно с этого направления. – Он из новеньких?

– Ага, Вячеслав Лукин, наш новый снайпер, из стрелковских, – с гордостью в голосе ответил ополченец. – В строй ему пока врачи запретили – дырки не затянулись, как надо, вот он к нам на опорный пункт и напросился. На время, пока полностью не долечится.

Я не особо помнил этого Вячеслава Лукина, так как его эвакуировали с борта СТК на носилках, после чего парень вообще не попадался мне на глаза. Поэтому немного расспросил Леонидыча о снайпере Славике, чтобы иметь хоть какое-то представление об этом товарище. Ополченец рассказал всё, что знал о своём бойце, особо подчеркнув тот факт, что Лукин был награждён медалью за личную храбрость во время Второй чеченской.

Прикрывая эвакуацию гражданских, снайпер получил осколочные ранения в бок и в ногу, но оставался в строю до самого последнего момента. Раны оказались относительно лёгкими, и после того, как Джулия Санчес повытаскивала из тела осколки злополучной гранаты, парень быстро пошёл на поправку. Заявив Диане, что лёгкая хромота и пластырь на боку не помешают ему держать в руках винтовку, Вячеслав явился в штаб и потребовал, чтобы его поставили в строй.

Стрелков предполагал, что раненый удерёт из госпиталя, и заранее попросил Никитина попридержать пока СВД в арсенале. Глава администрации выполнил просьбу майора, и вскоре Лукин пополнил отделение Леонидыча, чему последний был несказанно рад. Опытный тридцатипятилетний снайпер – именно то, чего недоставало десятку пятидесяти-шестидесятилетних мужиков, разбавленных парочкой пятнадцатилетних мальчишек.

Следующие два с половиной часа мы проторчали в невысоком кустарнике, находясь в полной готовности накрыть огнём перелесок, примыкающий к линии пересечения двух миров. «Амтрэк» пришлось загнать в ложбину метрах в двухстах позади и правее нашей позиции, чтобы высокая машина не демаскировала импровизированную засаду.

Где-то в полукилометре северо-западнее в берёзовой рощице засели ещё человек пять наёмников, имевшие в качестве огневой подержки БТР «ратель». В ближайшем тылу, на ферме Савченкова находился единственный мобильный резерв Жерара – пара «сарацинов» с пехотным десантом. В небе продолжали кружить беспилотные разведчики, уже в количестве трёх штук, высматривая врага и координируя действия наших сил.

Время тянулось крайне медленно, парни томились в нервном ожидании боя и, используя богатый лексикон русского языка, поминали родословную исламистов до сотого колена включительно. Всеволод Кутейкин оказался, наверное, единственным, кто сумел с выгодой использовать время, проведённое в этой бестолковой засаде. Пользуясь моментом, Сева принялся уговаривать меня… поделиться трофеями с ополчением вообще и с его расчётом в частности. Точнее, не всеми трофеями, а лишь одним из них – внедорожником «тигр».

Старший лейтенант логично и аргументированно доказывал, что расчёту ПТРК очень необходимо именно это транспортное средство, которое лучше всего подходит для решения боевых задач, и т. д., и т. п. По мнению Кутейкина, после определённых доработок джип можно было превратить в бронированный внедорожник с турельным вооружением, ничем не уступающий армейскому варианту «тигра». Сева уже всё прикинул, подсчитал и предварительно договорился с нужными людьми насчёт оборудования, по комплектующим и прочим вопросам. Всеволод не сомневался, что бравые разведчики легко компенсируют этот небольшой подарок в одном из следующих рейдов по соседним кластерам, найдя себе ещё более хорошую «тачку».

– А ты, старлей, очень наглый товарищ. Подмётки рвёшь прямо на ходу, – усмехнулся я, жуя сорванную травинку. – Извини, не хочу обидеть, но так и подмывает поинтересоваться: ты, случаем, не еврей? Сразу предупреждаю, что ничего не имею против еврейской нации вообще и против тебя лично. Просто любопытно оно, и всё тут.

– Придётся тебя огорчить, майор, – не еврей я, а самый что ни на есть обыкновенный белорус. Точнее, наполовину белорус, наполовину москаль, русский, в общем, – почесал подбородок Кутейкин. – Слушай, Володя, ну, не хочется мне корёжить «уазик», даже если хозяин и разрешит. Сухонин, вообще, дядька добрый – разрешит и крышу убрать, и новые дуги наварить… А мне турель нужна, чтобы и «спарку» ставить, и ПТУРС.

– Какую «спарку»? «Корнет» с пулемётом скрестить хочешь, что ли? – хмыкнул я, провожая взглядом беспилотник.

– Нет, в паре с «крупняком» будет стоять бельгийский МАГ, чтобы не тратить дефицитные «двенадцать и семь» на всякую мелочь, – раскрыл свои конструкторские планы Всеволод. – «Двести сороковой» уже имеется, трофейный, а «браунинг» обещали дать наши союзники.

– Ладно, я «перетру» тему со своими парнями, когда этот цирк закончится, но ничего обещать не могу, – вздохнул я. Сева, если хорошенько подумать, действительно нуждался в машине высокой проходимости, которую должна выполнять функции лёгкого БТРа, а не просто во внедорожнике для перевозки ПТРК и его расчёта. – Сам понимаешь: джип – это не мой, личный, а наш, общий трофей.

Забегая вперёд, скажу, что после недолгой, но эмоциональной дискуссии мои опера решили не жадничать, и Кутейкин получил-таки в своё распоряжение желанный «тигр». Получив желаемое, старлей претворил в жизнь все свои планы по модернизации внедорожника, смонтировав турель с двумя пулемётами, один из которых можно было при необходимости заменить пусковым контейнером «корнета». Кроме того, машина получила дополнительную локальную защиту двигателя и экипажа, превратившись в БТР, не уступавший по своим боевым качествам «сарацинам» наёмников.

Наконец, когда мы уже изучили в свои прицелы все ближайшие окрестности вдоль и поперёк, по радио поступила команда «отбой». Рейнджеры лейтенанта Карно прочесали подступы к Данилово, найдя следы пребывания боевиков «Боко Харам», но не обнаружив ни одного исламиста, живого или мёртвого. В прибрежных зарослях, откуда чернокожие вели обстрел танкера и мелких плавсредств, остались пятна крови и были видны следы волочения человеческого тела. В километре напротив «аэродрома Данилово» была найдена огневая позиция с россыпью стреляных гильз, с небольшой лужицей крови под деревом. «Солдаты удачи» предположили, что в этом месте кого-то зацепило из зенитной скорострелки, но ранение оказалось не тяжёлым, враг смог перевязать рану (скорее, ему помогли это сделать) и удрать на своих двоих задолго до подхода наёмников.

Кроме того, что куча народа промокла под традиционным ночным дождём, обстрел не причинил особого вреда ни жителям посёлка, ни ополченцам, ни «диким гусям». А вот пленным арабским морякам, ночевавшим в фюзеляже «боинга», повезло намного меньше. Исламисты вели огонь практически вслепую, а одной из наиболее крупных визуально видимых целей являлся бывший авиалайнер «Люфтганзы». Боевики выпустили по нему несколько длинных очередей, затем перенесли огонь на крайние дома, после чего проиграли дуэль «вулкану» и спешно ретировались со своей позиции.