Текст книги "Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы"

Не на шутку разбушевавшиеся владения здешнего Нептуна стали успокаиваться лишь на шестые сутки – волнение постепенно утихало, резкие порывы ветра сменил стабильный, устойчивый бриз. Это позволило нам наконец-то извлечь из водонепроницаемого рундука рацию и выйти в эфир. Связь была отвратительной, впервые за время путешествия на борту «Эмори», постоянно прерывалась – видимо, в ионосфере планеты бушевал ураган покруче, чем океанский шторм средней руки.

Основные новости Конфедерации касались подготовки к операции «Уран», в которой собирались участвовать «дикие гуси» ван Клейста, ополченцы из нескольких российских кластеров, морские воины Дайяра, армейцы из Ростова, московские дружинники, китайский спецназ, армянские военные и даже польские добровольцы в количестве целых трех человек. Именно столько бойцов выставила деревушка под названием Бялобжеги, жители которой заочно избрали Жерара почетным воеводой своего анклава.

К операции планировалось привлечь следующие силы: «Аврору», только что возвратившуюся из похода на юг, СТК, «Дзуйкаку», «цессну», гидросамолет «бомбардье», два вертолета армии обороны НКР, а также десяток мелкосидящих канонерских лодок дайярского флота. Указанным кораблям и судам предстояло доставить к истоку Амазонки один танк, штук семь-восемь БТРов, плюс несколько единиц другой техники. Ну, и как минимум сотни три-четыре десантников с десятком-другим сторожевых румов, каждый из которых мог до усрачки перепугать целую толпу психологически устойчивых попаданцев с Земли.

Далее, к научной экспедиции под руководством Тармода и командованием Руслана Руденко присоединились четверо китайских ученых-технарей, которые быстренько совершили сенсационное открытие – нашли источник энергии, причем законсервированный. Практичные узкоглазые товарищи банально использовали хорошую газовую горелку, и после долгого секса с металлическим сплавом вскрыли двери одного из монорельсовых поездов.

Поезд оказался автономным ядерным реактором, отключенным от энергосети пирамиды, точнее, комплекса пирамид вместе с подземными тоннелями и сооружениями. После этого с помощью иржиков наша интернациональная группа ученых установила, что в подземельях нашли пристанище еще целых три монорельсовых поезда, причем всех их придется вскрывать вышеуказанным способом.

Нечаянное открытие группы Руденко произвело в командных кругах Конфедерации эффект разорвавшейся бомбы, затем по предложению китайской стороны информацию об инопланетном источнике энергии срочно засекретили. До поры, до времени, чтобы зазря не обнадеживать население, изголодавшееся по благам построенной на электричестве цивилизации. Обнаруженный реактор требовалось сначала хорошенько поизучать, чтобы сдуру не получить на свою голову очередные Чернобыль и Хиросиму.

Получив известие о нападении врага на Каппадроду, Флот Метрополии иржиков ушел домой, чтобы обеспечить перевозку на юг ударных частей дайярской армии. Вместо фрегатов, дабы поддержать моральный дух своих морских воинов, флотоводцы Дайяра прислали десяток канонерских лодок, построенных специально для действий на мелководье. Эти паровые кораблики катамаранного типа предназначались для высадки десанта на необорудованный берег и поддержке его артогнем из двух мортир.

Что касается Каппадроды, то вокруг контролируемой янкесами территории продолжались довольно интенсивные боевые действия. Амеры быстро догадались, кто именно обездвижил их лайнер, попытались было вступить в переговоры с капитаном 1-го ранга Варнаковым и, натолкнувшись на жесткие условия российских подводников, приуныли. Будучи неглупыми людьми, пиндосы прекрасно понимали, что через некоторое время колониальные части иржиков получат подкрепления, и никакое технологическое превосходство не спасет разносчиков дерьмократии от неотвратимого поражения.

Забегая вперед, скажу, что спустя месяц так оно и произошло – Флот Метрополии на пару с Южной эскадрой доставили в колонию более 20 тысяч солдат с сотней орудий, которые принудили американцев сложить оружие. А уже после капитуляции до Кападродды добрался северокорейский вспомогательный крейсер, переоборудованный из бывшего либерийского сухогруза, на борту которого находилась целая рота бойцов спецназа. Солдаты генерала Ким Ир Чона искренне огорчились, узнав, что враг сдался русским и иржикам, и войне с осколками империи ненавистного «дяди Сэма» подошел конец.

После шторма в экипажах «Эктабана» и «Эссекибо» произошла пара стычек между моряками – измученные многодневной борьбой с морской стихией люди с трудом отходили от запредельного нервного напряжения. Офицеры кораблей и наиболее авторитетные воины оперативно погасили нарождавшиеся было конфликты, «наградив» драчунов заслуженными тумаками. А чтобы у молодых и горячих парней с архипелага Найшу впредь не возникало искушения помериться членами, Улдашюр отдал приказ по флотилии: личному составу – немедленно заняться неотложным ремонтом матчасти, благо непогода предоставила найшудам широкое поле деятельности. Вон, даже на флагмане в трюме почти по колено воды, несмотря на то, что ейе постоянно откачивают не покладая рук.

Команда «Эмори» в массе своей состояла из бывалых ветеранов морских походов, и мы не заметили на флагмане каких-либо конфликтов между членами экипажа. Несмотря на это, я все-таки переговорил с Мариной, наказав девушке лишний раз не высовываться из нашей каюты. На всякий случай, чтобы не спровоцировать кого-нибудь из моряков на необдуманные поступки – мало ли какие дурацкие мысли возникнут у издерганных и сексуально голодных мужиков при виде нашей переводчицы.

Марина отреагировала… Думаю, нет нужды расписывать во всех подробностях реакцию типичной земной женщины, путешествующей по просторам иноземного океана на борту деревянной скорлупки в обществе средневековых вояк. Особенно когда эта самая женщина вдруг внезапно догадывается, что она беременна, и начинает потихоньку осознавать перспективы на ближайшие девять месяцев… М-да, люди так и не придумали ничего страшнее собственных мыслей. В данном же конкретном случае, согласно логике одной рыжеволосой особы, во всем виноваты мужики, а больше всего – один наглый мент, бессовестно соблазнивший глупенькую невинную (последнее утверждение нисколько не соответствует факту!) девушку, да еще и затащивший ее к черту на кулички.

В подобных ситуациях спорить с женщинами бесполезно, поэтому я признал, что «виноват» во всем, вплоть до того, что организовал катаклизм – он же перенос – сотен тысяч землян в неведомые дали Вселенной. После чего, «бессовестно», разумеется, воспользовавшись, образно говоря, «зависанием процессора» в изящной головке нашей переводчицы, постепенно успокоил свою женщину. Затем – снова «бессовестно», как же иначе – разложил по полочкам страхи и выводы девушки, тактично указав на алогичность большинства из них. А чтобы не допустить рецидива нервного срыва, пообещал Марине проводить с нею как можно больше времени. И слово свое сдержал.

Еще через три дня, когда погода более-менее устаканилась, сигнальщики «Эхоро» заметили впереди землю, точнее, узенькую полоску суши.

Ближе к вечеру наша флотилия миновала островок, представлявший собой песчаные дюны с чахлой растительностью в виде низеньких кустарников. Данный клочок суши всецело принадлежал разномастной пернатой братии, многочисленными стаями носившейся в воздухе, галдящей сотнями голосов.

Понаблюдав за состоянием моря, хитайтар приказал кораблям флотилии лечь в дрейф, чтобы ночью случайно не выскочить на песчаную банку.

Утром, часика через два после восхода солнца, прямо по курсу проявился поросший лесом берег материка либо очень большого острова. В отличие от давешней колонии пернатых, эта суша тянулась от горизонта до горизонта, теряясь в серовато-зеленой дымке. Некоторое время спустя мы легко различили лесные массивы, начинающиеся прямо от пляжей, и убегавшие вдаль и ввысь. Впрочем, высокие холмы и горные массивы отсутствовали.

– «Эктабан» останется здесь чинить повреждения, «Эхоро» и «Эссекибо» пойдут вдоль берега к юго-западу, «Эмори» и «Эларрос» двинутся на северо-восток, – определившись по приобретенной у нас карте с примерными координатами нашего местоположения, предводитель найшудов поставил перед командным составом своей флотилии задачу по поиску пропавшего парусника. – Я уверен, что «Экбузор» найдется целым и невредимым… Братья, встречаемся здесь через шесть суток, не позже.

Командиры кораблей, как говорится, взяли под козырек, быстро разъехались по своим бригантинам-шебекам, и уже к вечеру силуэт «Эктабана» затерялся за кормой на фоне берега. Ночь и весь следующий день мы шли на северо-восток, с помощью оптики и ПНВ осматривая попадающиеся на нашем пути бухточки.

Злополучный «Экбузор» нашелся спустя пару суток, а вот насчет целым и невредимым – Улдашюр в очередной раз попал пальцем в небо. Парусник получил повреждения корпуса, но на нем отсутствовали бушприт и фок-мачта, и в довершение всего он сел на риф. К нашему приходу половина экипажа аварийного судна снимала с корпуса все, что можно отодрать с помощью лома и топора, остальные находилысь на берегу, разведывая близлежащую территорию… Именно эти рейнджеры и принесли известие, вселившее в нас погасшую было надежду в благополучный исход авантюрной экспедиции.

– …Он вовремя укрылся за мысом Марсу, где и переждал плохую погоду; мы не заметили на нем каких-либо повреждений, – в глазах обросшего бородой разведчика мелькали огоньки зависти – в отличие от его, уничтоженного океаном «Экбузора», ютийский корабль благополучно разминулся со штормом. – Ютийцы собирают на берегу хворост и плоды дерева карбу, ловят рыбу на мелководье…

– Ты видел пленников, чужестранцев, таких же, как наши друзья-русские? – хитайтар нервно затеребил пальцами край заламинированной карты. За последние дни лицо вождя клана Мавораш посерело, вытянулось от усталости, вокруг глаз появились темные круги, в бороде поблескивали кристаллики соли. Впрочем, и основная масса личного состава экспедиции, включая нас, также смотрелась не лучшим образом.

– Ютийцы выводили на палубу каких-то людей, но я не смог разглядеть их одежды и лица – опушка леса слишком далека от ютийского корабля, – слегка извиняющимся тоном ответил рейнджер.

– Что же… будем считать, что это те, кого мы ищем, – Улдашюр резко повернулся в нашу сторону. – Вы слышали? Разведчики Сарпарона пересекли мыс Марсу, прошли по суше пятнадцать тер и нашли сбежавших ютийцев! Разве они не молодцы, воины народа Найшу?

– Молодцы, молодцы, – нестройным хором голосов подтвердили мы, буквально вырвав карту из рук хитайтара. Заговорили все, разом. – Здесь, да? Сколько километров идти по прямой? Что за ландшафт на суше?

– Тихо! – властный командирский голос майора Рачко заставил нас мгновенно умолкнуть. – Вот, так-то лучше… Топать по суше нет никакого смысла – мы ничего не знаем про местных аборигенов. Пойдем морем, обогнем мыс, используем пулеметы…

– Эти места почти полностью необитаемы, – выслушав перевод, в разговор вновь включился разведчик с «Экбузора». – В этих местах мало источников пресной воды, поэтому здешние племена не кочуют по мысу Марсу.

– Да, кочевники не любят мыс Марсу, – кивком подтвердил вождь клана Мавораш. – Причина в том, что река Зайхага разделяет территории северных кочевых племен и земледельческих стран в центральной части материка, – украшенный массивным перстнем палец Улдашюра уткнулся в изогнутую синюю линию, соединявшую огромный залив с каким-то внутренним водоемом. – Когда войска земледельцев вторгаются в северные степи, они обычно блокируют мыс Марсу, весь полуостров, в результате чего кочевники оказываются в природной ловушке и вынуждены прорываться с большими потерями.

…Евпатий-Коловратий! Краснокожие – типичные, млин, средневековые варвары, до земель которых пилить и пилить через целую треть местного шарика – в курсе множества здешних раскладов, причем явно знают на порядок больше, чем наши союзники-иржики! – я обменялся быстрыми взглядами со своими боевыми товарищами. Влад Зеленцов недовольно поджал губы, Саня Барулин выразительно дернул бровью, Петрович, перехватив нашу мимику, изобразил так называемые «большие глаза» – молчите, мол, опера сопливые, и не путайтесь под ногами у старших товарищей. – Впрочем, наш Трапанг – всего лишь скромный заместитель младшего командира, званием не выше обычного земного лейтенанта, волею случая оказавшийся в глубоком тылу врагов своего народа…

Велев капитану Сарпарону разрушить корпуса «Экбузора», чтобы врагу достались одни обломки, хитайтар отправил «Эларрос» назад, к точке рандеву с остальными кораблями флотилии. На «Эларрос» перевели часть экипажа погибшего судна, капитан Ракваш получил приказ поспешить – хитайтару требовалось собрать все силы найшудов в один кулак.

«Эмори», в свою очередь, на всех парусах и веслах помчалась на северо-восток, стремясь успеть в темное время суток обогнуть мыс Марсу – крайнюю оконечность одноименного полуострова. Признаюсь, больше всего в тот момент мы опасались, что ютийцы возьмут, снимутся с якоря и уйдут за ночь неизвестно куда – залив ведь большой, а в океане, вообще, фиг отыщешь одиночный парусник. Особенно когда на дворе царит самое что ни на есть натуральное средневековье.

Наши опасения полностью оправдались! Наступивший рассвет застал «Эмори» уже в акватории залива, где, кстати говоря, волнение моря едва натягивало на один балл. Ярко-оранжевое светило медленно поднялось из-за восточных лесов, разогнав серую дымку предутренних сумерек. Видимость оперативно увеличилась до самого горизонта, и спустя несколько минут раздался громкий крик из «вороньего гнезда» на фок-мачте – сигнальщик заметил чужой парус. Точнее, паруса, принадлежавшие одному кораблю, который величаво удалялся юго-восточным курсом.

– Трехмачтовый! Это ютийцы! – возбужденно заорал вождь клана Мавораш. – Меняем курс! В погоню! Русские, вся надежда на вас!

Скрипя сочленениями деревянного корпуса, бригантина-шебека круто повернула, ложась на новый курс. Порядком подуставшие гребцы вновь энергично налегли на весла, а забравшиеся на мачты воины в темпе поставили все возможные паруса. Отрядив рулевого в помощь гребцам, Улдашюр самолично встал к рулю, затянув какую-то воинственную песню. Экипаж дружно поддержал хитайтара, нестройным хором голосов распугав стайку мелких пернатых, ловивших рыбешку прямо по курсу флагмана.

Спустя пару-тройку часиков мы с сожалением констатировали, что расстояние до трехмачтовика сокращается крайне медленно, практически незаметно для глаз. Благодаря высоким мачтам и отличному парусному вооружению, ютийский корабль выдавал такую же скорость, что и «Эмори», идущая одновременно на веслах и под парусами. Вот только наши гребцы постепенно сдавали, выдыхались с каждой пройденной милей, в то время как торговец и не думал снижать хода.

– Около двух миль, – с досадой в голосе констатировал Альберт Петрович, опуская бинокль. – Мы можем достать его из пулемета, но толку от такой стрельбы – дырка от бублика.

– Парус на горизонте! – внезапно закричал сигнальщик. – Справа по борту!

Вооружившись оптикой, мы впились взглядами в появившуюся на горизонте белую точку. Минут через двадцать определили, что силуэт незнакомца идентичен ютийскому паруснику, удиравшему от нас полным ходом. Второй ютиец также нес все паруса, полным ходом идя курсом, пересекающимся с курсом флагмана найшудов.

– Мы сойдемся с ним еще до заката, – сквозь зубы процедил Улдашюр. Озабоченно оглянулся назад, видимо, в надежде увидеть суда своей флотилии, спешащие на подмогу. – Если никто из нас не отвернет в сторону.

В сторону отвернул первый ютиец. Точнее, изменил курс, чтобы позволить преследователю наконец-то его догнать, и… угодить в клещи между двумя ютийскими кораблями. Да, да, продолжение погони неизбежно вело к столкновению с одним из двух парусников, либо вообще с ними обоими.

Мы выбрали первого, того, за которым гнались с рассвета, того, который отвернул влево примерно на восемь румбов. Совершив поворот, ютиец потерял в скорости, зато теперь мог встретить нас хорошим бортовым залпом с левого борта… Наконец-то мы получили возможность рассмотреть трехмачтовик получше.

– Здоровенный, словно наш «Крузенштерн», – в голосе Саши Барулина мелькнули нотки удивления. – Серьезно, парни, этот парусник не похож ни на один виденный нами корабль этого мира.

– Водоизмещение меньше, чем у нашего «Крузенштерна», корпус короче и шире, – авторитетно заявил Альберт Петрович. – Мне не нравится то, что он развернулся к нам одним бортом… Пушечных портов вроде не видать, но это не значит, что ютиец вооружен каким-нибудь примитивным камнеметом.

Бывший кэгэбэшник как в воду глядел – ютийский трехмачтовик действительно оказался вооружен достаточно продвинутым оружием, более опасным, чем какие-нибудь камнеметы.

Когда «Эмори» оказалась метрах в семистах от парусника, ютийцы откинули секции фальшборта, выдвинув вперед, словно стволы орудий, странные квадратные ящики в количестве пяти штук. Ящики были направленны в нашу сторону, в бинокль было хорошо видно, как вокруг них суетятся человечки, обряженные в сине-зеленые мундиры.

– Китайский городовой, – прошептал я, припомнив, что видел подобные «ящики» в книге, посвященной средневековому вооружению Поднебесной. В той книге приводились рисунки с механизмами – с некоторой натяжкой их можно назвать прообразами современных РСЗО – метавшими копья с помощью пороховых зарядов. – Не только копья, но и примитивные ракеты, начиненные все тем же порохом…

– Какие копья, Володя? Каким порохом? – Петрович подозрительно смотрел в мою сторону – оказывается, я нечаянно озвучил свою последнюю мысль. – Ты о чем?

– О метательных машинах древнего Китая, – ответил я. – Эти «ящики» сильно смахивают на хитроумные девайсы, стрелявшие копьями и ракетами.

– Точно, я как-то читал на одном сайте про эти самые «вундервафли», – кивнул мой бывший напарник. – Китайцы прикрепляли пороховые заряды к копьям, чтобы увеличить дальность полета.

– Все по местам, огонь по команде! – услыхав об угрозе обстрела ракетами, майор Рачко отреагировал моментально. – Бить короткими, наверняка!

Тем временем дистанция до парусника сократилась до пяти сотен метров, расчет баллисты завертел рычагами, готовясь запулить по трехмачтовику увесистым зажигательным «подарком». Ютийцы прекрасно видели все эти приготовления, вполне обоснованно считая баллисту куда большей угрозой, чем странного вида «скорпионы», не похожие на имеющиеся у них модели.

Над заливом разнесся высокий протяжный звук, издаваемый то ли трубой, то ли горном – не знаю, как называется эта ютийская дудка для подачи сигналов. Канониры в сине-зеленых мундирах дружно запалили пороховые заряды, и, оставляя за собой хорошо различимые дымные трассы, ютийские ракеты с шипением и свистом понеслись в сторону «Эмори».

– Огонь!!! – скомандовал Альберт Петрович, увидев окутавшийся дымом фальшборт парусника.

Грохот стрельбы парочки ДШК мгновенно перекрыл шипение и свист, издаваемые вражескими ракетами. Огонь велся короткими очередями, как и велел наш командир, но даже при таком темпе стрельбы патроны расходовались просто с фантастической скоростью. Причиной тому являлись: как пороховой дым, фактически скрывший от нас корпус ютийского трехмачтовика, так и прямые попадания вражеских ракет. Да, да, прямые попадания весьма примитивно устроенных ракет, начиненных самым обыкновенным дымным порохом.

Одна ракета угодила в мачту, осыпав Зеленцова с Барулиным градом острых щепок, другая влетела в люк, ведущий на нижние палубы, еще одна разлохматила бушприт. Это не считая сломанных разрывами ракет весел и дюжины пострадавших гребцов, а также энного количества легких ожогов, полученных моряками при тушении пожара на площадке вокруг баллисты.

– Ленту меняйте, быстро! – рявкнул бывший кэгэбэшник, на мгновение оторвавшись от окуляров бинокля. – Млин, бэ-ка ж не резиновый!

Расстреляв по полторы ленты на «ствол», мы изрешетили фальшборт и надстройку ютийского корабля, вместе с канонирами нейтрализовав и командный состав, тусовавшийся на полуюте. Это позволило Улдашюру подвести бригантину вплотную к левому борту трехмачтовика, и моряки метнули абордажные крючья. Штук восемь-девять, которые зацепились за остатки фальшборта, или еще за что-то.

– Воины Найшу, враг перед вами!!! – вопя во всю глотку, по палубе протопал донельзя разъяренный вождь клана Мавораш. За ним бежали орущие воины, размахивающие мечами и арбалетами. – На абордаж!!!

Борт ютийского парусника возвышался над «Эмори» на пару-тройку метров, поэтому найшуды не имели возможности хлынуть на палубу вражеского корабля всей толпой. Впрочем, подготовка краснокожих бойцов оказалась на высоте – абордажники тратили на подъем считанные секунды. Минуты три спустя возле нас осталось лишь два с половиной десятка охранников-щитоносцев, напряженно ожидавших града копий и стрел с борта трехмачтовика.

– Верхняя палуба под контролем! – над планширем появилась забрызганная кровью физиономия кого-то из абордажников. Схватка, судя по звукам, действительно переместилась куда-то подальше. – Мы загнали врага вниз!

– Ютийцы сдались! – еще через четверть часа через планширь перегнулся сам хитайтар, собственной персоной. – В трюме сидят какие-то пленники… Русские, идите сюда, надо разобраться, что это за люди!

– Михаил, остаешься у пулемета! – скомандовал майор Рачко. – А ты, Володя, тащи сюда свою ненаглядную – бабе проще внушить людям доверие.

Поднявшись на палубу трехмачтовика, девушка на мгновение застыла, в ужасе глядя на результаты «работы» двух ДШК – искромсанные полудюймовыми пулями тела в сине-зеленых мундирах, застывшие в предсмертных позах, валяющиеся то тут, то там оторванные конечности, не поддающиеся опознанию кровавые ошметки, обильно залитые кровью доски настила. Среди этого апофеоза смерти бродило человек пять воинов-найшудов, периодически тыкая в изувеченные тела короткими копьями. В сторонке сидели восемь легкораненых бойцов с архипелага Найшу, перевязывавших друг другу свежие раны.

– Их нашли в трюме, – Улдашюр махнул рукой в сторону полуюта, где у трапа топталась группа каких-то оборванцев, со страхом поглядывающих на парочку забрызганных кровью конвоиров-абордажников. – Это ваши люди?

– О боже, – невольно вырвалась из уст Марины при виде изможденных лиц пленников. – Это земляне?

– Сейчас все узнаем, – ответил я, осторожно ступая между телами погибших ютийцев. Под ногами хлюпали еще тепловатые внутренности и кровь. – Эй, народ, русские есть?

– Да, мы из России, – седобородый дедушка неопределенного возраста вздрогнул, услышав родную речь. Девять пар глаз мгновенно впились в меня испуганными взглядами, словно увидели перед собой монстра из преисподней. – Вы с американского крейсера?

– С американского крейсера? Нет, с чего вы взяли? – удивился я. – Я от Раевского… тьфу ты, от майора Северьянова.

– Артем Викторович жив??? – ахнула одна из женщин, закрывая лицо ладонями. – Господи…

– Почему на вас американская форма? – седобородый дедушка явно не поверил мне на слово. – Почему вы плаваете вместе с местными варварами?

– Так, товарищи, хватит ломать комедию! – с полуюта раздался зычный голос Альберта Петровича, явно не расположенного к долгим дискуссиям. – Второй ютиец в полутора милях от нас!

– Форма – трофейная, а что касается варваров… Благодаря им мы вызволили вас из плена, – ответил я, взбегая по трапу на кормовую надстройку. – Евпатий-Коловратий, – чертыхнувшись, достал бинокль, навел окуляры на приближающийся парусник. – Хм, да он точно такой же, как и наш трофей.

– Ага, систершип… И он вооружен такими же средневековыми эрэсами, как и этот, – майор Рачко подтвердил факт того, что второй ютийский трехмачтовик идентичен свежезахваченному кораблю. – Готовьтесь к бою, товарищи опера.

– Подросток… Две женщины… Шестеро мужчин… Где еще один? – взглянув вниз, я еще раз пересчитал карелов. – Товарищи, вас должно было быть десять человек! Куда делся седьмой мужчина?

– Алексей Федорович скончался, когда мы были в плену у предыдущих варваров, – подняв голову, ответила одна из женщин. – Не выдержал условий, в которых нас держали в тюрьме.

– Анус лангуста, – выругался от души бывший кэгэбэшник. – Надо будет еще раз наведаться в гости к махерам на «Авроре», порубать этих сраных козлов козлов в капусту.

– Так, товарищи, меня зовут Владимир Иванников, до катаклизма я был полицейским в Питере, – спустившись вниз, я первым делом назвал себя, своих и наших общих боевых товарищей и союзников. – Дядечка, который часто ругается матом, – Альберт Петрович, командующий нашей спасательной экспедицией; девушка с испуганными глазами и бледным лицом – наша переводчица Марина; воины с бронзовой кожей, которых вы видите вокруг – наши друзья-найшуды; их вождь по имени Улдашюр стоит за спиной Марины… На борту нашей шебеки вы встретите еще трех землян, Мишу, Влада и Саню, а также других наших союзников – иржиков. Вы их легко узнаете по пепельно-серой коже и необычному разрезу глаз.

– Сан Саныч, – коротко представился седобородый дедушка.

Перебивая друг дружку, земляне торопливо назвали свои имена и фамилии, после чего попытались было расспросить меня о том, кто, что и как. Пришлось объяснить, что сейчас не время для длинных повествований, а с Северьяновым они смогут поговорить по рации, когда мы разберемся со вторым парусником с материка Ютия. С тем, что подходит с кормы по правому борту.

Разобрались быстро. Пока я беседовал со спасенными земляками, Ковалев по команде Петровича с помощью воинов Трапанга поднял на борт «купца» один из наших ДШК, установив его на полуюте. За рукояти «крупняка» взялся Альберт Петрович, лично, и вскоре над чужеземным океаном вновь разнесся триумфальный грохот знаменитого творения Дегтярева и Шпагина.

Прервав обыск трофея и экспроприацию всякого барахла, воины с архипелага Найшу собрались на верхней палубе, благоговейно взирая на пулемет и его «работу». Отворот второго ютийца в сторону был встречен восторженным ревом найшудов и иржиков, от которого у меня едва не заложило уши. Карелы с нескрываемым страхом смотрели на торжествующую толпу наших союзников – после знакомства с махеерами россияне в любом из аборигенов видели угрозу.

– Победа! О нашей победе будут петь песни и слагать стихи! – подскочив ко мне, Улдашюр сунул мне в руку серебряный кубок с вином. – Мы в одиночку победили два корабля ютийцев! Слава русским, слава Дайяру, слава Найшу!

– Слава!!! – за спиной хитайтара в несколько глоток сразу заорали его возбужденные бойцы, их крик подхватили остальные туземцы. – Слава!!!

– Товарищ, угости винцом, пожалуйста, – за рукав кто-то легонько потянул. Я обернулся, увидев искреннюю мольбу в глазах одного из тех мужиков, что помоложе, Валерия, кажется. – Отметить бы… освобождение… Федоровича нашего помянуть.

– Помянуть – дело святое, – отдав кубок Валерию, под вопли найшудов я поднялся на полуют, к Мишке и Альберту Петровичу. – Докладываю: товарищ майор, мы нашли иголку в стоге сена. Невероятно, но факт. Один из карелов умер в плену – сердце. Махееры держали наших в тюрьме впроголодь, одежду, обувь и вещи забрали сразу, еще на острове.

– Хорошо, а то у нас минус две ленты, – озабоченным тоном произнес бывший кэгэбэшник. – Уходить нам отсюда надо, парни.

Уйти, к сожалению, удалось лишь с опозданием в несколько часов, что, в общем-то, и предопределило изменения в местной международной политике. Тотальные изменения, перемены воистину глобального масштаба.

Убедившись, что второй ютийский корабль драпает без оглядки, найшуды вдумчиво и основательно занялись обыском трофея. Тащили на палубу все подряд, сваливая в несколько куч. Офицеры с парой-тройкой опытных воинов определяли ценность того или иного барохла. В результате на борт «Эмори» перекочевывали предметы и вещи, представляющие белее-менее серьезную ценность – навигационные приборы, оружие, драгметаллы, ткани. Ну, и «ракетные ящики» со всем оставшимся боекомплектом.

Осмотрев трехмачтовик от трюма до стеньг, Улдашюр страстно возжелал доставить захваченный парусник к родным берегам, чтобы похвастаться перед родичами и соотечественниками своей знатной добычей. Для этого, в первую очередь, требовалось сформировать перегонную команду и научить ее управляться с парусным вооружением ютийца. С этим возникла серьезная проблема, так как на тот момент из экипажа «Эмори» можно было перевести на трофей с десяток моряков, не более.

– Давайте для начала доведем корабль хотя бы до ближайшего берега, – предложил я. – Заодно высадим на сушу пленных ютийцев – вон, их больше двухсот человек сидит в трюме.

– Проще всего было бы их убить, – сквозь зубы процедил хитайтар, недовольный тем, что мы выступили против его идеи выбросить пленников за борт. – Если они останутся живы, то о вашем оружии узнает вся Ютия.

– Она и так узнает о нашем оружии, второй-то трехмачтовик сбежал, – хмыкнул я. – Лучше предложи пленным помочь с парусами, скажи, что длительность их плена напрямую зависит от расстояния до берега.

Проворчав себе под нос что-то неразборчивое, вождь клана Мавораш в темпе разогнал подчиненных по местам. Спустя пару часов, когда диск солнца коснулся западного горизонта, оба судна медленно поползли в сторону берега.

Выйдя на связь со штабом Конфедерации, мы без лишней скромности похвастались успешным завершением поисковой операции. Артем Викторович, возвратившийся из поездки к китайцам, в первый момент просто не поверил, что мы нашли его рыбаков-карелов. Пришлось звать к рации Сан Саныча и Олега Васнецова, которые вкратце поведали майору Северьянову о своих злоключениях, начиная с налета махееров на остров и заканчивая встречей на палубе купеческого судна с бородатыми мужиками в амеровском камуфляже.

А вот новости с «большой земли» нас не обрадовали. От слова совсем. Подтянув бронетехнику, боевики Нового Халифата вторглись на бирманскую территорию. Совершив многокилометровый марш по лесным просторам чужого мира, механизированная колонна исламистов вышла к морю севернее указанного анклава, где повернула на юг. Колонна состояла из пары «абрамсов», четырех «брэдли», пяти штук «хамви», пяти разномастных «джихадомобилей» с пулеметами и нескольких грузовиков с топливом и различными припасами.

Основная группа – танки и БМП – стальным тараном прошлись по двум бирманским селениям, а три «джихадомобиля» и один «хамви» помчались по пляжу дальше на юг, в сторону ростовского кластера.