Текст книги "Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы"

– Стоп, а как же потопление трехмачтовика? – опешил Зеленцов. – Мы же его только что… того…

– Индонезийцам об этом ни слова, да, и вообще, парусник был дважды захвачен – махерами и амерами, – я пожал плечами. – Все претензии к пиндосам, а не к нам.

– Цинично, но справедливо, – согласился со мной Владислав. – Мы воюем с америкосами, и точка.

– С вами поведешься… – покачал головой Варнаков. – Хорошо, попробуем пообщаться с другой стороной конфликта…

Изменив курс, подлодка отошла мористее, чтобы выйти из зоны досягаемости северокорейских гаубиц, после чего мы приняли на борт беспилотник.

Получив новые вводные, Великанов буквально за десять минут установил радиосвязь с одним из индонезийских полевых командиров, еще полчаса понадобилось, чтобы связаться с генералом Симатупангом. Завязавшаяся между каперангом и Симатупангом беседа продолжалась более трех часов: сначала военачальник пытался разузнать планы русских, затем уговаривал Дмитрия выступить на стороне индонезийцев.

Во время переговоров командиру «Смоленска» пришлось виртуозно лавировать на манер настоящего дипломата, чтобы ненароком не втянуться в чужой военный конфликт. Бывают, знаете ли, прецеденты.

Я, в свою очередь, попросил Марину помочь с дословным синхронным переводом разговора, чтобы не упустить разных там нюансов и деталей. Поэтому Варнакову не пришлось повторно напрягать голосовые связки, вводя нас в курс дела.

Индонезийцы, как удалось выяснить, получили от американцев информацию о том, что торговый корабль Дайяра стал добычей махееров, а его прежние хозяева погибли в бою с пиратами. Где это произошло, не знали ни сами амеры, ни индонезийцы, а морские разбойники не могли (либо не хотели) указать место абордажа на карте. В то же самое время махееры достаточно подробно поведали о целях похода и составе своей флотилии, изначально состоявшей из восьми парусно-гребных судов.

Огибая с запада Новую Америку, куда катаклизм закинул индонезийцев и прочих, флибустьеры угодили в сильный шторм. Флотилию раскидало по океану, половина кораблей бесследно исчезла, один вообще пошел ко дну вместе со всей командой, а три оставшихся занесло далеко на юг. Здесь махееры встретили одиночный трехмачтовик Дайяра, видимо, отставший во время шторма от каравана, и после ожесточенного боя взяли торговца на абордаж. Экипаж барка погиб в полном составе, немногочисленных раненых иржиков добили после пыток.

За этот успех пиратам пришлось заплатить гибелью одного «драккара», потопленного артиллерийским огнем серокожих, и повреждениями другого. Захватив приз, махееры не стали искушать судьбу и взяли курс к родным берегам, сократив свой маршрут прохождением через пролив между Новой Америкой и Новой Британией. Дальнейшее нам было хорошо известно.

– Значит, так, народ, скажу прямо, как есть. На данный момент ни Симатупанг, ни Ким Ир Чон ни разу нам не друзья и не союзники. У них свои интересы, у нас – свои, – подсевший голос Дмитрия звучал глухо, несмотря на то, что наш товарищ выпил целых три стакана чая с медом. – И тот и другой хотят подружиться с русскими, но не настолько, чтобы взять и вот так просто, подарить нам танкер, сухогруз и контейнеровозы… Даже если произойдет чудо, и нам отдадут все четыре судна, фиг мы доведем их до дома – топливные цистерны пусты на три четверти, а экипажи разбежались, словно тараканы от тапка.

– Чертовы янки, свалили, гады, и фиг им теперь предъявишь, – недовольным тоном пробурчал Альберт Петрович.

– Да, перекачав топливо в танки «Эксплорера», американцы ушли на нем в неизвестном направлении, – отхлебнув чая, кивнул Варнаков. – Океан огромен, гоняться за ними бесполезно.

– И что ты намерен делать? – поинтересовался я, понимая, что каперанг прав – нет смысла утюжить владения местного Нептуна в поисках круизника.

– Я намерен «отжать» у азиатов то, за чем мы сюда и пришли, – прищурился командир «Смоленска». – Действуя по правилу доброго слова и револьвера… Готов даже потратить пару-тройку торпед.

– Это может занять много времени, – заметил капитан Ковалев. – Как быть с поиском группы Северьянова?

– Поиски придется отложить, пока не договоримся с местными о дележе трофеев, – в голосе Дмитрия явственно послышались командирские нотки, однако каперанг нашел в себе силы сменить тон. – Парни, ну нельзя нам уходить сейчас, нельзя… На кону стоят четыре судна, два из которых забиты контейнерами с ценными грузами.

– На кону стоят жизни людей, наших людей, – возразил я, осознавая, впрочем, что грех упускать шанс «отжать» чужие трофеи. – Ладно, ты прав… Давайте думать… над чисто русским вопросом «номер раз».

– Чего тут думать? – пожал плечами Петрович. – Если на земных судах нет топлива, то нужно брать корыто махеров и идти к островам на нем. Экипаж в дюжину матросов мы как-нибудь наскребем, а паруснику соляра не нужна.

– Оригинально, но очень рискованно, – после секундной паузы произнес Варнаков. – Допустим, что мы подготовим «драккар» к походу, воины Радруфа справятся с парусами, а Вуриз знает местную географию как свои пять пальцев… Форс-мажор в виде шторма никто не отменял, да и пираты в этом квадрате, как я понимаю, не редкость.

– Пиратов я боюсь меньше всего, – бывший кэгэбэшник задумчиво почесал переносицу. – Куда страшнее отсутствие лоции нужного нам квадрата… Слушайте, парни, попросите Руслана первым делом поискать в инопланетном компе лоции морей и океанов, ладно?

– Так, через двадцать минут у нас сеанс связи с Данилово, – капитан 1-го ранга бросил взгляд на часы. – Доложу ситуацию, а вы пока подумайте, что можно предложить Симатупангу в обмен на нормальный, земной корабль… Не хочется угрожать оружием, беря на себя роль америкосов.

– Вот что, товарищи, у нас в корне неверный подход к конфликту на этом красивом острове, – заявил я, тотчас привлекая к себе внимание: все с интересом уставились на меня. – Да, да, мы не думаем на перспективу, пытаясь достичь сиюминутного результата в виде парочки контейнеровозов.

– И что ты предлагаешь? – прищурился мой бывший напарник, знакомый со мной дольше других товарищей.

– С удовольствием предлагаю задуматься над вопросом: с какого перепуга одним азиатам воевать с другими азиатами, когда янкесов уже и след простыл? – как говорится, взялся толкать речь – ораторствуй. – Давайте смотреть правде в глаза – остров почти полностью под контролем союзников, генерал Симатупанг банально торгуется, не собираясь всерьез сражаться с более сильным врагом. Ким Ир Чон, в свою очередь, не настолько глуп, чтобы взвалить на свои плечи еще и заботу об индонезийцах, посему он стопудово оставит Симатупанга «рулить» на его старом месте. После того, как генералы договорятся, перед объединенной кодлой вояк встанет вопрос – что делать дальше?

– Логично, я бы на месте Кима поступил точно так же, – одобрительно кивнул командир «Смоленска», выждав, пока Радруф переведет мои выводы на ириж.

– А дальше, мои дорогие, азиаты задумаются об экспансии, и для начала переберутся через пролив, прибрав к рукам остров на юге, – я сделал паузу, давая «полиглоту» возможность перевести мою речь свои людям.

– Остров на юге мы называем Землей Десяти Вулканов, по количеству действующих вулканов. Из них в последние пятнадцать лет извергались три-четыре вулкана, не самые крупные, – в разговор вступил академ-механик, младший командир оперативно переводил. – Самые большие вулканы находятся на западном побережье острова, и после их извержений Земля Десяти Вулканов на много лет превращается в пустыню. Кроме извержений, на этом острове постоянно происходят сильные землетрясения, меняющие ландшафт земли. Поэтому наш народ не имеет постоянных поселений на этом острове.

– Да, его западные берега – это сплошные потоки застывшей лавы, – подтвердил Варнаков. – С моря хорошо видны столбы дыма, поднимающиеся над парочкой кратеров, а также конусы трех огромных вулканов, возвышающиеся в глубине острова.

– Полезная информация, спасибо, – поблагодарил я собеседников. – Ладно, перехожу к главному: всем нам – и Конфедерации, и Дайяру – нужен такой сильный союзник, как новая КНДР под руководством нового Кима.

На секунду в отсеке установилась относительная тишина, затем младший командир взялся переводить мои предложения на ириж. Слушая перевод, Радруф смотрел на меня таким взглядом, словно перед ним стоял инопланетянин… Тьфу ты, мы же для него реально инопланетяне, самые что ни на есть натуральные.

– М-да, идея в целом толковая, – в голосе Альберта Петровича слышались нотки сомнения. – Умеешь ты, Володя, загадать людям задачку.

– А знаете, идея замечательная, – широко улыбнулся Дмитрий. – Я начинал службу на ТОФе, десять лет отходил на «щуке», пока меня не перевели на Север… Короче, товарищи, переговоры с корейцами я беру на себя.

– Мы посоветовались – двадцать человек будет достаточно, чтобы управлять ладьей махееров, – произнес Радруф. – Лучше, чтобы нас было больше.

– Справимся – в этом корыте навскидку пара сотен тонн водоизмещения, не больше, – оптимистично заявил Петрович. – В конце концов, нам же не в регате участвовать.

– Ладно, пошли, доложимся Стрелкову и ван Клейсту, расскажем, что мы здесь замышляем, – вновь взглянув на наручные часы, вздохнул Варнаков. – Заодно подумаем, как бы заполучить желаемое, не тратя торпеду на плавающий сарай с дровами.

Ван Клейст и Стрелков горячо одобрили нашу (я человек скромный) идею, поручив командиру «Смоленска» наладить личный контакт со всеми потенциальными союзниками. В случае торга вокруг да около по условиям соглашений разрешили пообещать поставку дизельного топлива и сырой нефти, если, конечно, потенциальные союзники сумеют наладить ее переработку в конечный продукт.

– М-да, ничего у нас не изменилось и в новом мире – мы по-прежнему делаем ставку на углеводороды, торгуем сырьем, – покачав головой, заметил по этому поводу Ковалев. – Для полноты картины не хватает «Газпрома» с его подводными газопроводами.

– Терпение, мой юный друг, будут у нас и «Газпром», и «Роснефть», и атомная энергетика, – глубокомысленно изрек бывший кэгэбэшник. – Дай только построить мирную жизнь, чтобы людям не приходилось бы ложиться и вставать с «калашом» в руках.

Затем Николаич поделился последними новостями, одна из которых касалась непосредственно меня и моей группы. Оказывается, двое суток назад армяне установили контакт с гарнизоном хорошо известной нам пирамиды, разбив временный лагерь у ее подножья. После этого бронегруппа союзников на трех БМП выдвинулась по «каньону» на юг, выйдя к морскому берегу, и… не нашли оставленную нами амфибию.

«Амтрэк» исчез, причем исчез не бесследно – бойцы армии обороны Арцаха обнаружили характерные следы гусениц, свидетельствующие, что амфибия своим ходом укатила по пляжу куда-то в восточном направлении. Проще говоря, кто-то хитрозадый отремонтировал и угнал наш трофей, нагло обокрав нас, ментов!

…Несложно догадаться, что это были напавшие на нас натовские инструкторы, мысленно чертыхнулся я. Ладно, время замкнутое, шарик круглый, пересечемся когда-нибудь с ворюгами, и тогда они ответят за всё…

Если же отбросить ненужные эмоции, то самым печальным во всей этой ситуации было то, что враг получил в свое распоряжение хорошую боевую машину, пусть и с частичным боекомплектом. «Амтрэк», конечно, не танк, но в руках профессионалов, коими, без сомнения, являлись натовские инструктора, амфибия могла доставить неприятностей как карабахцам, так и китайцам. Иржикам – вряд ли, ибо серокожие всеми силами старались избегать встреч с техникой землян, полагаясь на скрытность и маскировку.

Перекусив, чем бог послал (вру, повара на лодке кормили отменно), мы с Михаилом сопроводили Марину в центральный пост, где и затихарились в уголочке, чтобы не мешать Дмитрию проявлять талант дипломата.

Варнаков, надо сказать, оказался на высоте – быстро договорился о личной встрече и с индонезийцами, и с корейско-вьетнамским командованием. И те и другие согласились прибыть утром с дружественным визитом на борт «Смоленска», где их с нетерпением ждали мои опера. Время, черт возьми, шло, а мы застряли где-то на полпути к архипелагу, на котором вынужденно робинзонили люди моего бывшего командира.

Утро, как известно, редко бывает добрым. Даже если личный состав хорошо выспался и вкусно и сытно позавтракал, утро способно преподнести весьма неприятный сюрприз. Причем летающий, в виде парочки боевых вертолетов, появившихся над заливом и доставивших нам с подводниками несколько крайне неприятных минут.

Наблюдая за облетом своего корабля двумя Ми-24, капитан 1-го ранга Варнаков проявил завидное хладнокровие, не отдав приказ на погружение.

Северокорейцы – а это оказались именно они – удовлетворились демонстрацией своего военно-технического потенциала и, не став заходить на второй круг, улетели восвояси. Впрочем, как мне думается, пилоты «крокодилов» попросту экономили драгоценное топливо, заранее получив от своего командования строгий приказ на этот счет.

Катера индонезийцев и северокорейцев отошли от берегов практически одновременно, подойдя к борту подлодки с разницей в пару минут, наверное. Так же практически одновременно ловко пришвартовались к корпусу «Смоленска». У меня даже мелькнула мысль, что гости, будучи азиатами, заранее договорились друг с дружкой насчет некого протокола встречи – в Азии, как известно, придают подобным церемониям более глубокий смысл, чем в европах и прочих там америках.

Наши подводники, в свою очередь, так же постарались не ударить лицом в грязь. Офицеры, все как один, были в парадной форме, на верхней палубе лодки выстроился почетный караул из полудюжины вооруженных матросов, за которыми короткой шеренгой застыли иржики. Дмитрий рассчитал верно – серокожие мигом привлекли внимание гостей, став гвоздем программы, а после начала переговоров азиаты то и дело бросали любопытно-оценивающие взгляды на сидевших за одним столом Радруфа и Вуриза.

Как и ожидалось, оба верховных правителя – генералы Ким Ир Чон и Симатупанг – отсутствовали, прислав своих полномочных представителей в лице парочки старших офицеров.

С одним из них, полковником Хван Ду Сеном, мы уже были заочно знакомы, общаясь по радио, а вот полковника Тулунгапанга видели впервые. Сие, впрочем, не помешало индонезийцу быстро перезнакомиться со всеми, участвовавшими в переговорах. На поверку Тулунгапанг оказался весьма коммуникабельным человеком, с хорошо развитым чувством юмора. Что же касается Хван Ду Сена, то он вел себя более сдержанно, как, вероятно, и подобает представителю более сильной стороны. Сопровождавшие полковников два майора практически не участвовали в общей беседе, отвечая лишь на задаваемые им вопросы.

Нет смысла расписывать содержание четырехчасовых переговоров с азиатскими военачальниками, так как примерно половину этого времени поглотило повествование Вуриза о его расе и государстве Дайяр.

Наши гости с нескрываемым интересом слушали сей рассказ и, не стесняясь, засыпали академ-механика массой вопросов. Разговор велся на русском и английском, Радруф с Мариной еле успевали переводить на ириж.

Наконец, удовлетворив любопытство межрасового и межпланетного контакта, господа полковники соизволили перейти к делам земным, точнее, к вопросу мирного существования индонезийцев и северокорейско-вьетнамского государства на отдельно взятом острове. Здесь, как и следовало ожидать, у землян не обнаружилось каких-либо неразрешимых противоречий – обе стороны, по сути, были втянуты в конфликт американцами.

Разгром и последующее бегство пиндосов автоматически лишало смысла противостояние азиатских народов, и это прекрасно осознавали наши гости. Поэтому высказанная Варнаковым мысль о мире и взаимовыгодном сотрудничестве ради всеобщего выживания была благосклонно воспринята как Тулунгапангом, так и Хван Ду Сеном. Последний тотчас сообщил, что генерал-лейтенант Ким Ир Чон всей душой желает встретиться со своим индонезийским коллегой и на самом высоком уровне решить все вопросы. Дело за малым – определить место и время исторического саммита вождей.

Командир «Смоленска» мгновенно подстроился, предложив организовать саммит на борту вверенного ему корабля, однако Тулингапанг заявил, что, при всем уважении к русским друзьям, сие историческое событие должно произойти на твердой земле. Точнее, в каком-то там шикарном дворце-музее, сохранившемся с колониальных времен, в соответствующей знаменательному моменту обстановке. Иначе, мол, народ не поймет. Мы не возражали, так как прекрасно помнили, что восток – дело тонкое.

В завершение Дмитрий, не вдаваясь в лишние подробности, попросил одолжить в его распоряжение филиппинский танкер, пообещав компенсировать аренду поставкой партии углеводородного топлива.

Просьба каперанга поставила гостей в тупик – удивленно переглянувшись, господа полковники пообещали донести информацию до своего начальства, сославшись на то, что только оно имеет право распоряжаться столь ценным имуществом, как корабли. В общем, скинули ответственность на Кима и Симатупанга, гады.

Угостившись, для приличия, сорокоградусной, в четыре часа дня гости в хорошем настроении отбыли восвояси.

Мое же настроение падало, словно барометр – время шло, а мы, вместо того чтобы спасать карельских рыбаков, занимались дипломатическими реверансами. Мирить северокорейцев с индонезийцами, безусловно, благое дело, но азиаты могли бы договориться и без нашего непосредственного участия. Все равно они не собирались воевать всерьез, тратя бесценные топливо и боеприпасы. Вон как у Хван Ду Сена глазенки-то заблестели, едва он услыхал про сырую нефть. Стопудово посоветует своему генералу взвинтить цену за аренду танкера.

Танкер, кстати говоря, действительно староват – спущен на воду в конце шестидесятых годов прошлого века, поменял кучу хозяев, трижды попадал в аварийные ситуации, после которых долгие месяцы торчал в ремонтах и модернизациях. Удивительно, но, несмотря на преклонный возраст и изношенное оборудование, «Минданао-3» периодически выходил в море, доставляя топливо на несколько небольших остров Филиппинского архипелага. Да и в новом мире хорошо показал себя во время шторма, достойно выдержав испытание стихией.

Исторический саммит Ким Ир Чона и Симатупанга планировался на четырнадцать ноль-ноль следующего дня, поэтому утром, по пути на берег, мы заглянули на ладью махееров. Лично мне сей кораблик был глубоко безразличен, но Альберту Петровичу, Варнакову, как и другим офицерам подлодки, захотелось побывать на экскурсии. Серокожие также жаждали посетить «драккар», но причиной их интереса являлось желание убедиться в гибели соотечественников, угодивших в руки морских разбойников. Причем иржиков не смущало то, что на ладье успели похозяйничать янкесы и индонезийцы, растащившие на сувениры все, что не было намертво приколочено к палубе.

Полазив по кораблику минут сорок, Петрович с Дмитрием удовлетворили свое профессиональное любопытство и, помахав на прощанье Радруфу и его воинам, загрузились обратно в «зодиак».

Взревев мотором, лодка отвалила от борта «драккара», неся нас к белоснежному пляжу, где уже прогуливался полковник Тулунгапанг, собственной персоной. Издали было видно, что на пляже присутствовала цепь хорошо вооруженных индонезийских солдат, оттеснивших от полковника небольшую толпу праздношатающегося народа.

«Зодиак» лихо выскочил на песок, и, обменявшись с Тулунгапангом приветствиями, мы миновали широкий пляж, углубившись в полосу кустарника. Пройдя по утоптанной тропинке метров сто, вышли на широкую поляну, где обнаружились самый обыкновенный туристический автобус, три военных грузовика и парочка полицейских бронеавтомобилей. Автобус, как оказалось, предназначался нам – гостям генерала Симатупанга, а полицейские броневики играли роль почетного эскорта.

Поездка по окраине типичного индонезийского города – кварталы обшарпанных домиков местной бедноты, стайки детей, кучи бытовых отходов то тут, то там – продолжалась около получаса, после чего автобус с эскортом вырулили на какой-то хайвэй. Трасса была почти полностью пустынна, пара-тройка встреченных нами легковушек принадлежали либо здешней полиции, либо ополчению.

Наша колонна сразу же увеличила скорость движения до сотни с лишним, минут через пятнадцать мы свернули куда-то в сторону, остановившись у массивных стальных ворот. По обе стороны от этих ворот тянулся высокий забор, не давая любопытным разглядеть то, что скрывалось внутри огороженной территории. А внутри, за забором находился самый настоящий музей-дворец, под завязку забитый различным антиквариатом, и в данный момент избранный местом встречи двух азиатских военачальников. Последние, кстати говоря, еще не подъехали.

Появившийся, словно из-под земли, молодой индонезиец в полувоенной форме представился нашим переводчиком и сопровождающим в одном лице, сообщив, что он неплохо говорит по-русски. Выяснив, что до катаклизма сей товарищ работал здесь же экскурсоводом, мы попросили его показать музей-дворец, благо у нас в запасе имелась толика свободного времени. Сопровождающий малость растерялся, но после консультации с вооруженными до зубов охранниками согласился провести блиц-экскурсию. Промчавшись галопом по основным залам музея, минут через двадцать мы вновь оказались у мраморной лестницы, куда как раз в это же время подкатил и кортеж Симатупанга.

Последовала церемония знакомства с вождем индонезийского кластера – упитанным коротышкой лет пятидесяти, до переноса служившим в должности генерала воздушно-десантных войск. Практически сразу же подкатил и второй кортеж, точнее, конвой из четырех северокорейских БТРов в сопровождении уже знакомых нам полицейских броневиков, доставивший во дворец генерал-лейтенанта Ким Ир Чона и его свиту.

Симатупанг встречал дорогого гостя сам, лично, как равный равного, улыбаясь во все тридцать два зуба.

Ким Ир Чон оказался поджарым дядечкой в возрасте под полтинник, с малоподвижным типично корейским лицом и узкими щелками глаз. Впрочем, мягкая кошачья походка гостя и плавность движений его рук свидетельствовали, что генерал-лейтенант способен, при необходимости, постоять за себя в рукопашной схватке. Минут пять спустя Ким Ир Чон пожал мне руку, сдавив мою ладонь своей, словно зажал клешней, пробуравил холодным оценивающим взглядом и поздоровался на русском языке, без акцента.

Переговоры, ради которых индонезийцы устроили ритуальную церемонию встречи во дворце-музее, затянулись до глубокой ночи. Опуская подробности, а также меню позднего обеда и не менее позднего ужина, скажу, что результатом данного саммита стало появление на карте нового мира новой Конфедерации. Оба вояки-азиата с ходу почувствовали друг в друге родственную душу, придя к согласию по основным вопросам буквально за часик с небольшим.

Пообедав, генералы занялись второстепенными темами, а сразу же после ужина, как и полагается, перешли к международным делам. Примерно к полуночи капитан 1-го ранга Варнаков поставил свою подпись под договором о дружбе и взаимовыгодном сотрудничестве между двумя Конфедерациями, о чем после возвращения на лодку проинформировал штаб нашего «команданте», а также армянских и китайских товарищей.

– Всё, Володя, завтра же идем снимать с острова людей Северьянова, – пообещал Дмитрий, устраиваясь поудобнее на антикварном диване. Ночевать нас разместили в каком-то зале музея, заставленном старинными диванами и кроватями. Места хватило всем, вот только отдыхать на антикварной мебели на поверку оказалось жутко неудобно. – А теперь спать, товарищи офицеры, утром нас ждут великие дела.

Утром нас ждали… официанты из какого-то элитного ресторана, страстно желавшие накормить русских гостей сытным завтраком. Приятно, знаете ли, пробудившись поутру, обнаружить сервированный в европейском стиле стол, ломившийся от еды, широкий выбор напитков, начиная от эксклюзивных сортов чая и заканчивая винами с многолетней выдержкой.

– Эх, ешкин кот, хорошо быть генералом, а еще лучше – генералом в азиатской стране, – пробурчал себе под нос капитан Ковалев, поедая бутерброд с черной икрой. – Не страшны ни катаклизмы, ни переносы в другие миры.

В принципе, Михаил был прав на все сто – в типичной азиатской стране властители живут намного лучше простого люда. Пока одни – в данном случае мы и северокорейская делегация – насыщали свои желудки вкуснейшими блюдами, в полукилометре от музея-дворца местная беднота толкалась в очереди за миской вареного риса. Да и армейцы с полицейскими и ополченцами, как я успел заметить, производили впечатление сытно поевших людей.

С другой стороны, совсем недавно мы, так же, как сейчас и индонезийцы, организовывали пиры ради достижения необходимого нам военного союза с армянами и китайцами. В целом на территориях нашей Конфедерации жители были обеспечены продовольствием лучше, чем азиаты, но это было связано с меньшим количеством населения. Здесь же, в индонезийском анклаве, жили десятки тысяч людей, и у Симатупанга банально не имелось никакого иного выхода, кроме как жесткого нормирования выдаваемой народу еды. Аналогичная ситуация, как я слышал, складывалась и в Москве, где триумвират во главе с генералом Левандовским ввел карточную систему, да и в Ростове-на-Дону население постепенно затягивало пояса.

Сразу же после завтрака мы имели короткий получасовой разговор с Ким Ир Чоном, во время которого генерал-лейтенант предложил русским союзникам военную помощь в обмен на топливо. После полюбовного соглашения с соседями северокорейцы, по словам их лидера, могли выделить целый мотострелковый батальон, если, конечно, русские найдут способ доставить данное подразделение на свой континент. Более того, северокорейцы готовы выступить на стороне русских против любого врага, будь то земляне, либо какие-нибудь местные племена, народы или их государственные образования.

В целом мы прекрасно понимали Ким Ир Чона. Имея под своим началом целую дивизию с гаком, генерал-лейтенант не мог не начать экспансию в другие земли. Иначе среди его солдат рано или поздно начнется брожение, за которым неизбежно последуют анархия и разложение армии. И никакие идеи чучхе не спасут превращение этой армии в банды великолепно обученных отморозков, воюющих друг с дружкой за рабов, баб и жалкие остатки топливных запасов с Земли. Годик-другой подобных междуусобиц, и последние единицы боевой техники встанут на прикол, а еще через десяток лет, израсходовав львиную долю боеприпасов, поредевшие толпы вояк перейдут на мечи, копья, луки.

…Северокорейцам срочно необходим внешний враг, желательно многочисленный и хорошо вооруженный, чтобы занял место выбывших из игры америкосов и коллективного Запада в целом, – пока я слушал нового Кима, в голове родилась одна интересная идейка. Многолетняя война иржиков с белокожими аборигенами Востока, если хорошенько подумать, чем-то похожа на противостояние Северной Кореи и Запада…

Недолго думая, я взял и предложил северокорейскому лидеру заключить военный союз с государством Дайяр, которое с радостью примет любую военную помощь высокоразвитой цивилизации.

После моих слов в зале на пару минут воцарилась тишина, я поеживался под изумленными взглядами офицеров «Смоленска» и моих парней, пока, наконец, Ким Ир Чон не нарушил всеобщего молчания.

Встав со своего стула, генерал-лейтенант официальным тоном попросил у капитана 1-го ранга Варнакова разрешения на посещение российской подлодки. Дмитрию, разумеется, не оставалось ничего другого, кроме как пригласить северокорейца на наш корабль.

– Кто тебя, Володя, тянул за язык? – обрушился на меня каперанг, едва мы, распрощавшись с хозяевами, сели в автобус. – Ты подумал, что произойдет, если новый Ким и его армия перебазируются на материк?

– А что произойдет? Ким перетянет иржиков на свою сторону? Или северные корейцы захватят Дайяр? – делано удивился я. – Успокойся, Дима, самый крутой джокер этого мира в твоих руках.

– Все равно ты не имел права лезть со своими инициативами, – заявил командир «Смоленска». – Вдруг иржики и Ким не договорятся между собой? Кем мы будем выглядеть в глазах союзников?

Пререкаясь и пикируясь с Варнаковым всю дорогу, мы наконец-то добрались до нашей подлодки. Дмитрий первым делом связался с Данилово, а я пошел разъяснить Радруфу и Вуризу «политику партии», млин.

Серокожие поначалу не сообразили, о чем идет речь, недоуменно глядели на меня, потом обрушили девятый вал вопросов. Уяснив, что у северокорейцев полно танков и БМП, едва не пустились в пляс, видимо, представив, как бронетехника множит на ноль армии ненавистных ржепиков.

– …Майору Иванникову срочно явиться в центральный пост, – прозвучавший из динамика голос капитан-лейтенанта Великанова вторгся в фантазии на тему великой победы иржиков. – Майору Иванникову…

– Володя, у меня две новости – хорошая и плохая, – объявил капитан 1-го ранга, едва я переступил комингс. – Хорошая: Стрелков и ван Клейст одобрили твою сумасбродную идею. Плохая: американцы напали на Дайяр.

– Как? Когда? – опешил я, пытаясь сообразить, откуда на юге появились гребаные пиндосы.

– Командующий их Флотом Метрополии получил послание, что у берегов острова появился огромный быстроходный белый корабль, который не берет гладкоствольная артиллерия, – самым серьезным тоном объяснил Варнаков. – Это может быть лишь один корабль – лайнер «Эксплорер оф зе Си», сбежавший отсюда за несколько дней до нашего прихода. Думаю, по пути к Дайяру янкесы обогнули Землю Десяти Вулканов, пройдя вдоль западных и южных берегов этого острова… Да, Жерар сказал, что десяток фрегатов сразу же умотали на юг, как только пришло сообщение с Дайяра.

– Логично… А как адмирал иржиков узнал о нападении на остров? Почтовый дракончик, да? – поинтересовался я способом связи серокожих.

– Угу, как-нибудь потом надо будет глянуть на эту тварюшку, которая служит в роли почтового голубя, – кивнул каперанг и, отведя взгляд, огорошил меня еще одной новостью. Плохой. – Володя, через два часа «Смоленск» уходит к Дайяру. Я уже договорился с Симатупангом и Ким Ир Чоном насчет танкера – он твой… Не ругайся, мы не можем бросить в беде союзников.

– Я не собираюсь ругаться, – буркнул я, прикидывая, сколько человек останется в моей группе. – Чтобы установить контакт с военачальниками на Дайяре, тебе понадобится переводчик… Радруф вполне сносно говорит на русском, а Вуриз обладает в своем обществе сильным авторитетом. Короче, берите их обоих вместе с охраной.

– Вообще-то, в качестве переводчика я рассчитывал на твою Марину, – хмыкнул Варнаков и, нарвавшись на мой тяжелый взгляд, поднял ладони вверх. – Все, все, не прав, осознал, каюсь, больше не буду.