Текст книги "Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы"

– Слюшай, давай пагаварим лицом к лицу, как мужчины, – в голосе собеседника чувствовалось явная озадаченность заданными вопросами. – Вы биларусы, да?

– Так, внимание: мы имеем дело с чеченами, – громко, чтобы все услышали, произнёс Марк. Затем перевёл персонально для Гивинса, который с некоторым недоумением посматривал в мою сторону. За время нашего тесного сотрудничества Рэй потихоньку стал говорить по-русски, быстро осваивал ёмкие нецензурные обороты речи, научился понимать короткие команды. – Наслушался я в своё время ихней болтовни…

– Вольфганг, сообщи всем соединениям на общем канале о том, что мы пересеклись с чеченами, – приказал я немцу, высунувшемуся из люка башенки. – Главное скажи, что они не из группировки «Боко Харам», а откуда-то издалека.

– С чего это такая уверенность? – воззрился на меня капитан Барулин. – Млин, Володя, чеченам верить нельзя.

– А я и не собираюсь им верить, я намерен с ними просто поговорить, – ответил я, нажимая тангетку рации. – «Жираф», притормози-ка через пару сотен метров, хорошо?

– Понял, сделаю, – всё так же коротко отозвался Михаил.

– Слушайте меня внимательно, – обратился я к своим боевым товарищам. – Есть такая хорошая поговорка: враг твоего врага – твой друг…

Изложив парням свой насквозь авантюрный план, я попросил у Гивинса дополнительно пару гранат и, предупредив чеченцев, чтобы те сдуру не пальнули, вышел из-под прикрытия кустарника на пляж. К этому моменту самоходный кран уже несколько минут как стоял метрах в пятидесяти от меня, Чернов дисциплинированно сидел в кабине, а остальные жители бывшего Подмосковья топтались за кормой «либхерра».

Чеченцы, разумеется, прекрасно видели, как остановился «жираф», и предупредили, что «расстрэляют этот бэтономешалка из эр-пэ-гэ», если мы выкинем какой-нибудь фокус. Это грозное предупреждение окончательно уверило меня в том, что горячие абреки, как говорится, «поплыли» и не представляют, с кем пересеклись их пути.

Капитан Мышкин продолжал прослушивать переговоры чеченцев и сумел выудить из их базара один важный нюанс: оказавшись в кластере «Курский полуостров», горячие кавказские парни умудрились упустить колонну беглецов. Теперь, следуя логике, чеченцы должны были обнаружить, а затем и обследовать базальтовую пирамиду – единственный объект, возвышавшийся над окружающей территорией. Это давало нам некоторую фору по времени, и я решил, что предстоящая игра стоит свеч.

– Помнится, я предупреждал вас, отче, что если последуете за нами, то ваш земной путь может завершиться в любой момент, – произнёс я, глядя в глаза священнику. – Боюсь, этот момент вот-вот наступит… Вы нужны мне – полезайте в кабину, о деталях поговорим на ходу.

– Не будем торопить события, Володенька, – погладил седую бороду отец Гавриил. – На всё воля Божья.

– А нам куда – на платформу? – спросил Пашка, внимательно наблюдая за выражением моего лица.

– А вы все остаётесь здесь, пока вас не заберут мои парни, – приказал я, оглядев небольшую группу. – Так надо, объясню потом.

За судьбу этих четверых жителей бывшего Подмосковья можно было не волноваться. Во-первых, вряд ли чеченцы начнут палить с расстояния почти в полтора километра, заранее срывая переговоры. Во-вторых, наш «амтрэк» находился в полной боевой готовности, мог выкатить из кустарника в любой момент, прикрыть и эвакуировать группу Чернова. В-третьих, наше «старое карыто», как о нём отозвались абреки, в процессе маневрирования постепенно сближалось с выходцами с Кавказа и уже держало горцев под прицелом уже двух «браунингов», а не одного, носового. В общем, я со спокойной совестью сел за руль крана и, пока мы ехали на переговоры, поведал священнику о своём плане, дважды уточнив, что нет никаких доказательств, что чеченцы являются союзниками «Боко Харам».

– Майор Владимир Иванников, командир даниловского разведотряда из конфедерации Жерара, – представился я, спрыгнув на песок пляжа. – Позывной «Кракен».

– Руслан Дадашев, – несколько озадаченно произнёс мужик лет тридцати пяти, вышедший встретить меня метрах в тридцати впереди от «гелендвагена». – Кто там с тобой в кабине?

– Отец Гавриил, православный священник, – ответил я, рассматривая Дадашева. Чеченец держался спокойно, с достоинством, не дёргаясь и не хватаясь за автомат. В глазах горца горело плохо скрываемое любопытство, проявившееся, когда он бросил жадный взгляд на телескопическую стрелу «либхерра». – Я помогу старику выбраться из кабины.

– Старшим надо помогать, – кивнул мужик, обернулся к своим и прокричал длинную гортанную фразу. – Идите к нашим, а я посмотрю кран поближе.

– Хорошо, – кивнул я в ответ, формально разрешая Дадашеву скрытый обыск машины. Вряд ли он найдёт что-нибудь ценное, что не успели стырить предыдущие любопытствующие товарищи. – Идёмте, отче.

Возле тёмного внедорожника нас поджидало ещё трое чеченцев: солидного вида мужик в возрасте около сорока и двое юношей лет по двадцать. Все трое были вооружены автоматами «калашникова», пистолетами и ножами. Сразу же бросилось в глаза, что молодёжь явно необстрелянная – уж больно напряжённые взгляды выдавали их скрытое внутреннее волнение, а их пальцы буквально впились в рукояти оружия.

Сорокалетний мужик являл собой полную противоположность молодым бойцам: уверенный взгляд, плавность движений, обманчивая расслабленность – всё это выдавало в нём опытного товарища. Мне почему-то подумалось, что этот битый волк успел понюхать пороха и в Первую чеченскую, и во Вторую, и оба раза он выбрал правильную сторону – сторону победителя. Все четверо чеченцев были облачены в разнотипный камуфляж, носили надёжные заграничные ботинки, у каждого в разгрузках имелось минимум по шесть запасных магазинов, экипировку довершали зелёные банданы на головах.

– А ты храбрый человек, майор Иванников, – оглядев меня с ног до головы, произнёс старший из чеченцев. – И не самый глупый – знаешь, что мы чтим и уважаем старших.

– А ещё я знаю, что ваш отряд упустил колонну беглецов и сейчас ломится сквозь джунгли, чтобы окружить моих парней, – усмехнулся я. – А ты – командир всего отряда, хитрый и умный волчара, заговариваешь мне зубы, а сам считаешь минуты.

– Ха-ха-ха! Давно я так не смеялся! – старший захохотал во всё горло, запрокинув голову и потрясая бородой. – А ведь ты угадал, русский – именно я командую преследованием африканских сынов иблиса! Ха-ха-ха!

– Я – Ахмед Мансуров, двоюродный брат Рамзана Мансурова, – вволю отсмеявшись, чеченец наконец-то снизошёл до того, чтобы представиться. – Мой брат Рамзан – правая рука генерала Левандовского. Слышал о таком?

– Нет, не довелось, – я отрицательно покачал головой. – Чем он командует, генерал Левандовский?

– Генерал управляет всей Москвой, – пафосно произнёс Мансуров, затем всё же уточнил: – Той частью Москвы, что оказалась в этом мире.

– Он из армейцев, да? – поинтересовался я, продолжая делать вид, что впервые слышу об этом генерале. На самом деле – слышал, и слышал о нём много раз, но собеседнику об этом знать не следовало.

– Нет, он из эмвэдэшников, – судя по тональности этой фразы, данный факт несколько смущал Ахмеда. Видимо, в своём личном рейтинге чеченец ставил МВДшных генералов чуть ниже их армейских коллег. – Но он не какой-то паркетный шаркун, а настоящий, боевой генерал.

– Кхм… Господин Мансуров, разрешите старику задать вопрос: почему вы преследуете тех, кого именуете «африканскими сынами иблиса»? – вступил в разговор отец Гавриил. – У ваших людей произошёл с ними конфликт?

– Можно сказать и так, – прищурился чеченец, рассматривая священника, словно мартышку в зоопарке. У меня возникло ощущение, что Ахмед прикидывает, как лучше лишить старика жизни – застрелить или зарезать. – Пару дней назад нам донесли, что пришлые негритосы вербуют бывших «гастеров» из Средней Азии, и Рамзан попросил меня решить эту проблему. И я почти решил её, если бы мне не помешали какие-то незнакомые разведчики из непонятной конфедерации… Не желаете поведать, кто вы такие на самом деле?

– Мы именно те, кем себя назвали, – я не обольщался особой надеждой, что Мансуров возьмёт и с ходу нам поверит. На его месте я бы вообще постарался захватить неожиданных гостей силой и тотчас скрылся бы с пленниками в прибрежной зелёнке. Такой ход вывел бы из игры наш сторожевик – можно сколько угодно поливать очередями заросли кустарника на берегу, но нет никакой гарантии, что удастся поразить визуально не наблюдаемую цель. – И мы ведём войну с отрядом негров из «Боко Харам». Тебе что-нибудь говорит это название?

– Вас могли подослать, чтобы сбить с толку погоню, – подойдя, произнёс Дадашев. – Скажи честно, русский: чернозадые захватили твою семью, так? Скажи правду, и мы постараемся тебе помочь. Без гарантии, конечно.

– Я благодарен за желание помочь, но с моей семьёй всё в полном порядке, – ответил я. – А вот семьи множества россиян находятся в заложниках у исламистов. В их числе есть близкие ваших единоверцев из Дагестана.

– Так и есть: многие из дагестанцев не хотели воевать за африканцев, – подтвердил отец Гавриил. – Им был предложен простой выбор – либо встать «под ружьё», либо стать рабами новых хозяев. Я не могу осуждать тех, кто смалодушничал и сделал неправильный выбор.

– Жалкие трусы, – сплюнул Ахмед, затем что-то произнёс по-чеченски. Молодёжь за его спиной словно ожидала нечто подобного – двое юношей дружно рявкнули, одобряя и поддерживая своего командира. Нисколько не ожидав подобного, я едва не схватился за гранату, чтобы выдернуть чеку, и взгляд Мансурова упёрся в мою разгрузку. – А скажи-ка мне, майор, где ты взял новенький натовский камуфляж и откуда у тебя бельгийские гранаты в карманах?

– Одёжку подогнал интендант ван Клейста, а гранаты я позаимствовал у мастер-сержанта Гивинса, – хотя я сказал чистую правду, собеседник, похоже, нисколько мне не поверил. Пришлось добавить, протянув чеченцу свою «моторолу»: – Если не веришь – сам переговори с ним.

– Вова, нохчи идут по следу, поэтому мы подбираем «пляжников» и уходим, – неожиданно заработала рация. – Да, и объясни «нашим партнёрам», что Вольфганг не промахнётся…

– Кто говорит? Кто такой Вольфганг? – короткая гортанная команда, и двое молодых боевиков мгновенно вскинули автоматы, беря нас на прицел. – Немедленно отвечай!

Прослушав сообщения Марка, старший чеченец, похоже, несколько растерялся. В следующее мгновение кавказец растерялся ещё больше: из прибрежного кустарника выкатился «амтрэк», парни подобрали группу Чернова, и минуту спустя амфибия уже удалялась от берега, держа нас под прицелом своего башенного вооружения. Горцы явно не ожидали подобного развития ситуации и вот-вот должны были сообразить, что их оставили в дураках. Точнее, они сами оказались в этой почётной роли, ибо слишком сильно уповали на своих товарищей и не допускали мысли, что незнакомцам следует поверить на слово.

– Это был капитан Мышкин, а Вольфганг – оператор оружия, – ответил я, пожимая плечами. – Теперь мы все находимся под прицелом трёх пулемётов и одного автоматического гранатомёта.

– Ахмед, это какой-то плавающий бэтээр, скорее всего, американский, – глядя в бинокль, по-русски произнёс Дадашев, затем перешёл на чеченский.

– Опустите оружие, – выслушав соплеменника, после небольшой паузы приказал Мансуров. Бросил быстрый взгляд в сторону «амтрэка», немного нахмурился, вновь оглядел нас с ног до головы. – Я прощаю вам вашу военную хитрость, и будем считать, что верю на слово… Предлагаю начать знакомство заново. Расскажите, кто вы и откуда, и с кем ещё воюете, кроме негров?

– Вообще-то нам и «бокохарамов» хватает выше крыши, – я незаметно перевёл дух, мысленно вознося хвалу создателям амфибийной техники и амфибийной тактики. – До сегодняшнего дня у исламистов было не менее двух сотен бойцов, половина из которых – бывшие российские граждане.

– Теперь понятно, зачем чернозадые организовали агитацию среди наших мусульман, – переглянулись между собой Ахмед с Русланом. – А сколько бойцов у вашей Конфедерации?

– А чёрт его знает. У нас воюют все, кто способен держать оружие, – честно ответил я. – Каждый день появляются новые и новые люди, приходят целыми кораблями и вступают в ряды ополчения.

– Ладно, не хочешь – не говори, – вновь переглянулись между собой чеченцы. – У нас общий враг, и это самое главное… Расскажи про великанов и других туземцев. Где они обитают?

– Великаны живут на архипелаге к юго-западу отсюда, – махнул я рукой в сторону моря. – Лично я их не видел, но есть доказательства, что они жрут людей, как барашков… А пепельнокожих аборигенов мы встретили за рекой.

– Вы смогли пересечь реку? – Мансуров с Дадашевым, похоже, вновь мне не поверили. – На корабле или с помощью амфибии?

– Вообще-то и на том, и на другом. Но суть не в этом, а в том, что этот мир обитаем. Сейчас покажу фотки, – предупредил я, медленно доставая из разгрузки айфон. – Вот, смотрите, чего мы наснимали…

– Крупные звери, – покачал головой Ахмед, когда я перешёл к фотографиям «собаки Баскервиля». Чеченцы молчали, пока я показывал изображения убитых аборигенов и их оружия. – А тигромонстры вам не встречались?

– Леозавры встречались, – меня буквально передёрнуло от воспоминаний. – Сейчас покажу…

– Вот! Вот, это и есть тигромонстр! – увидев фотографию леозавра, тотчас воскликнул Руслан. – Я его на второй день увидел, когда он таджика пополам разорвал! Мгновенно, одним ударом лапы, напополам!

– Не думаю, что тебе встретился именно этот самец, – заметил я. – Этого мы едва завалили из пулемёта, да ещё и из «калашей» добавили.

– Кто-нибудь из твоих людей пострадал? – мгновенно поинтересовался Мансуров. Похоже, фотографии мёртвого леозавра пробудили охотничьи инстинкты горцев. – Ну, на охоте на этого зверя.

– Физически – нет, но мы тогда едва не обмочили свои штаны, – признался я. – Ещё эта тварюга настолько сильно помяла мою машину, что теперь мы катаемся на бэтээре.

В этот момент в разгрузке Ахмеда ожила рация, прервав наш мужской разговор об охоте и о местной фауне. Отойдя на пару шагов в сторонку, Мансуров выслушал чей-то доклад, вскинув бинокль, с минуту присматривался к чему-то, затем произнёс несколько коротких фраз и сунул «моторолу» обратно в кармашек. Пользуясь моментом, я осмотрелся по сторонам и увидел, что в паре километров от нас на пляж вырулил грузовик. Следом за ним из зарослей высыпала кучка людей, показался какой-то внедорожник, а ещё одна машина спешила от мыса «Базальтовая пирамида».

– Это наши, – коротко бросил Дадашев, оглянувшись на море. – Майор, передай своим, чтобы не стреляли – мы не враги.

– Если мы не враги, то мы, пожалуй, поедем, – прищурился я, наблюдая, как наша амфибия сближается со сторожевиком. – Мне надо перегнать кран, отбитый у негритосов.

– Подожди, нам надо договориться о связи между собой, – подойдя ближе, произнёс Ахмед. – У вас есть хорошая радиостанции? Что-нибудь типа «Северок-Ка», например?

– Увы, нету, – на всякий случай соврал я и задумался, пытаясь прикинуть расстояние между Данилово и частью Москвы, где обитали чеченцы. Даже навскидку получалось, что между нами будет не менее сотни километров по прямой. А сколько в реале – никто не знает. – Как далеко от вас до Амазонки?

– Точно никто не скажет, – пожал плечами Мансуров. – Между Москвой и рекой есть ещё один, как ты говоришь, кластер. Часть Польши с городом Познань. Но Познань находится юго-восточнее нас, и вокруг неё очень-очень густые джунгли. Я не слышал, чтобы кто-нибудь из поляков достиг реки – там совершенно непроходимые заросли.

– То есть по реке к ним не подойти? – уточнил я, про себя вознося хвалу в адрес Ахмеда. Чеченец и не подозревал, что он только что «нашёл» для нас город Познань, от одного лишь упоминания о котором некоторые паны из Бялобжегов впадали в экстаз и грозились уйти на его поиски чуть ли ни всей деревней. Откровенно говоря, Дзенсикевич уже задолбал ван Клейста этой своей идеей фикс – поиском затерянного города, тьфу, пардон, Познани. Слушая прожекты пшеков, можно было подумать, что в этой самой Познани текут молочные реки с кисельными берегами, а стены тамошних многоэтажек сплошь намазаны мёдом.

– Не знаю. Если честно, я вообще не в теме, – отрицательно мотнул головой командир московского отряда. – Мы, русские, не особо ладим с поляками.

– Понятно… Что ничего не понятно, – задумчиво произнёс я, мысленно усмехаясь: чеченцы искренне считали себя русскими. Слышали бы сейчас эту фразу Мансурова капитан Мышкин с майором Стрелковым… Может, и хорошо, что Сергей Николаевич и Марк того не услышали. – Предлагаю поступить следующим образом – встретимся здесь же ровно через неделю и установим нормальные дипломатические отношения.

– Хорошо, договорились. Как будем делить этот кластер с мысом? – ухмыльнулся в ответ Ахмед. – Я хочу, чтобы это была наша земля, московская.

– Договорились, – улыбнулся я, протягивая чеченцу руку. – С сотней-другой негритосов разбирайтесь сами.

– Нет, не договорились, – Мансуров успел отдёрнуть руку, его глаза на мгновение полыхнули гневом. – Ты слишком хитёр, майор. Хочешь загребать жар чужими руками?

– Тогда предлагаю не спешить и не делить земли, занятые исламистами, – улыбка исчезла с моего лица. – Если мы хотим победить, то придётся объединять усилия ради одного общего дела.

– Да, нельзя делить шкуру ещё неубитого медведя, – Ахмед вновь блеснул знаниями русских пословиц. – Слушай, а что за радиостанция стоит на вашем траулере?

– А чёрт его знает, – пожал я плечами, нажимая тангетку «моторолы». – Сейчас спрошу у нашего «адмирала»…

Вызвав Сухонина, я поинтересовался, как у нас обстоят дела с дальней связью. Выдав солёную морскую руладу, Эрик Робертович сообщил характеристики УКВ радиостанции нашего сторожевика, затем назвал частоту для связи, которую можно выделить для общения с чеченцами. Наши новые «друзья» сделали вид, что не услышали ничего такого, особенного, и никак не отреагировали на ругательства «адмирала».

К этому времени к месту нашего саммита подтянулись «камаз» с парой японских внедорожников, из которых высыпали полтора десятка боевиков. Забронированный кустарным способом грузовик был приспособлен для поездок по местным джунглям, а когда-то светлого цвета джипы были грубо перекрашены в какую-то жуткую вариацию на тему зелёного.

Я не заметил у чеченцев гранатомётов и тяжёлых пулемётов, зато у них имелось штуки три РПК и парочка СВД. Всё остальное – обувь бойцов, их экипировка – в целом мало чем отличалось от того, что имелось у четвёрки Мансурова. Возраст боевиков колебался от двадцати до сорока – сорока пяти, и, судя по всему, у большинства из них имелся реальный боевой опыт.

Распрощавшись с гражданами РФ чеченской национальности, мы сели в кабину «либхерра», и покатили к базальтовой пирамиде. «Амтрэк» некоторое время шёл параллельно берегу тем же курсом, прикрывая кран, затем выбрался на пляж, постепенно нагоняя нас.

«Дзуйкаку» продолжал маневрировать в полутора-двух километрах от побережья – Эрик Робертович опасался, что нохчи устроят нам какую-нибудь подляну, догонят и вероломно нападут с тыла. Я сомневался в том, что подобное произойдёт, так как подозревал, что у московских горцев туго обстоят дела с боеприпасами. Куда больше я боялся встречи с исламистами, особенно встречи лоб в лоб, когда мы не сможем использовать козырь в виде сторожевика.

– Ну, млин, Володя, ты и навыдавал стране угля, – произнёс Александр после того, как я вкратце передал парням разговор с чеченцами. – Мы уж было подумали, что без стрельбы не обойдётся.

– У нохчей, похоже, дефицит бэ-ка, да и не ожидали они, что у нас припрятана водоплавающая «тачка», – я смахнул со лба пот и оглянулся на территорию «Курского полуострова». – Я вот что думаю: может, они специально упустили колонну с неграми?

– Нет, не специально, – ответил капитан Мышкин. – Достигнув нашего ландшафта, колонна рассыпалась, и чечены не стали гоняться за одиночными машинами. Обозлились, конечно, много ругались по своему, но рисковать своими бойцами не стали.

– Командиры у них явно опытные, – со злостью процедил Руденко. – Хотя я бы тоже не стал гнать молодняк на убой.

– Слушайте, а не тот ли это Рамзан Мансуров, который считается лучшим другом самого Кадырова? – неожиданно поинтересовался Марк. – Тот тоже был Рамзан, и этот – они тёзки с Кадыровым, и тот Мансуров всегда этим очень гордился.

– Может, и тот, – я пожал плечами. – Если это тот самый, то неудивительно, что нохчи скорешились с Левандовским – генерал работал в Чечне, где плотно дружил с Кадыровым.

– Но ведь всем известно, что Левандовский взяток не берёт, и вообще у него кристально чистая репутация. По крайней мере, на бумаге, – заметил капитан Барулин. – Его не случайно назначили начальником московского «гестапо» сразу же после Трушкина – хотели показать, что и у нас есть неподкупные генералы.

– Не грузите меня, парни, фигнёй из прошлой жизни, – взмолился я. – Хрен с ними со всеми – и с московскими, и с чеченами. У нас своих заморочек до одного места… Как выбираться будем?

– А зачем? – флегматично поинтересовался Саня. – Приказ всё тот же: держать оборону… Вот держим и ждём.

– А чего ждём-то? С моря погоды? – нервное напряжение последних пары часов трансформировалось в жажду активной деятельности. Мне вдруг захотелось просто сесть за руль и укатить домой, в Данилово и провести весь остаток дня вдвоём с Мариной. И пусть идут к чертям собачьим и негритосы, и нохчи, и москвичи, и даже Жерар со своими головорезами. – Что вообще слышно от наших?

Неожиданно выяснилось, что пока я базарил с абреками, наши ударные группировки заняли почти половину подмосковного кластера. Завершив ликвидацию опорного пункта «дагов» в бывшем байкерском клубе, отряд капитана Деларьена не стал входить в полуразрушенный посёлок, а двинулся следом за «центурионом». К этому времени экипаж сержанта да Косты (так звали командира танка) подбил ещё и грузовик противника, попытавшийся проскочить в пределах досягаемости танкового орудия.

Группа рейнджеров под командованием сержанта Маллигана нанесла визит к месту крушения железнодорожного состава, где наёмникам достались богатые трофеи: совершенно исправный самоходный кран грузоподъёмностью в пятьдесят тонн, грузовик, два трейлера и пара Т-72, повреждённых во время аварии поезда. Кроме того, имелась всякая «мелочь» в виде нескольких железнодорожных платформ и кучи искорёженного железа – всё, что осталось от головных вагонов состава. Враг почему-то не стал оборонять место крушения, и даже не попытался уничтожить танки и самоходные краны. Видимо, исламисты либо не имели боеприпасов и взрывчатки, либо посчитали, что своя шкура ценнее, чем неподвижные танки без снарядов и прочего вооружения.

Успешные действия отряда капитана Деларьена способствовали повторению успеха бронегруппы под командованием Стрелкова. Пройдя насквозь негритянскую деревушку, бойцы Николаича обнаружили практически прямую и хорошо наезженную дорожку, соединявшую африканский анклав с подмосковным кластером. Бронегруппа быстро двинулась по этой дороге, обгоняя отступавших через лес боевиков, чтобы совершенно неожиданно вынырнуть из джунглей прямо на окраине посёлка «олигархов».

Враг явно не ожидал столь стремительного рывка танков и мотопехоты, и появление Т-55 привело к паническому бегству части насильно мобилизованных кавказцев. «Солдаты удачи» с ходу охватили посёлок с двух сторон, поражая исламистов фланкирующим ружейно-пулемётным огнём. Негритосы закрепились в нескольких капитально построенных особняках и принялись оказывать упорное сопротивление. Видя это, Стрелков отдал приказ не жалеть боеприпасов, и танки стали прямой наводкой расстреливать один «дворец» за другим, а две штурмовые группы из ополченцев добивали тех, кто уцелел, под огнём «пятьдесят пятых».

В самый разгар сражения в небе появился наш единственный самолёт, заложил вираж над полем боя и с пологого пикирования нанёс первый удар НУРСами. Три-четыре реактивных снаряда не могли нанести противнику сколько-нибудь серьёзных потерь, но оказали на исламистов сильное моральное воздействие. Тем не менее чернокожие постарались усложнить лётчикам их задачу, открыв огонь по двухмоторнику из автоматов и пулемётов.

За первым заходом последовал второй, затем третий, после чего НУРСы подошли к концу. Затем французы подняли «цессну» повыше и какое-то время кружили над анклавом, совмещая аэрофотосъёмку кластера с ведением разведки в режиме реального времени. Спустя четверть часа самолёт ушёл на юго-восток и, не долетев до «даниловского аэродрома», совершил посадку на полигоне морской пехоты неподалёку от глеймановского ангара. Причиной преждевременной посадки стали повреждения, полученные «цессной» при атаке позиций врага в посёлке «олигархов».

Тем временем отряд капитана Деларьена двинулся по шоссе на север, занимая территории гаражного комплекса и автокомбината. В одном из ангаров автокомбината наёмники обнаружили ещё один «семьдесят второй», брошенный из-за неполадок с двигателем. Отступая, противник заминировал этот танк, но по какой-то причине самодельное взрывное устройство так и не сработало. Кавказцы практически не оказывали никакого сопротивления, стремительно откатываясь к своему посёлку, а небольшая группа чернокожих отступила к полузаброшенной промзоне. Туда же с Курского полуострова спешил отряд, ранее посланный с целью поиска и уничтожения нашей разведгруппы.

– «Кракен», исламисты стали использовать в качестве живого щита наших соотечественников – пытаются дать дёру в джунгли под прикрытием баб и детей. Мы, похоже, малость застряли, – выйдя с нами на связь, Стрелков несколькими ёмкими фразами обрисовал обстановку на данный момент времени. Новости, увы, нас не обрадовали: наступление ополченцев застопорилось, и никто уже и не вспоминал о давешних победных реляциях. – Сможете ли вы прорваться самостоятельно, без деблокады извне?

– Можем попробовать, но без гарантий, – ответил я, поразмышляв пару секунд. – Где-то в лесу между двумя анклавами бродит отряд в полсотни рыл, да ещё и с танком в придачу. Это не считая той колонны с «чебуреками», которая улизнула из лап чеченцев.

– Хорошо, я разрешаю бросить или уничтожить трофейный кран и эвакуироваться морем, – командир бронегруппы предоставил нам полную свободу действий. – Главное – сохранность личного состава.

– Ну, кто желает накостылять неграм по заднице? – завершив разговор с Николаичем, я обвёл взглядом лица своих притихших парней. – Что, добровольцев нема?

– Володя, не до приколов. Чёрт, жара эта уже скоро задолбает вконец, – буркнул Александр, вытирая вспотевший лоб. – Если что-то придумал, то говори и не тягай Яшу за одно место.

– Я считаю, что исламистам сейчас не до нас, поэтому самое правильное решение – это наиболее простое решение, – я внимательно наблюдал за реакцией двух новичков, волею судьбы попавших в наш отряд. – А самое простое в данной ситуации – взять и прокатиться по следам наших несостоявшихся загонщиков.

– Эффект внезапности, помноженный на несусветную ментовскую наглость, – усмехнулся Руслан. – Хорошо, я в деле. «Жирафа» взорвём или просто бросим?

– Фигушки, – отрезал я. – Не для того наши товарищи проливали кровь, чтобы я оставил трофей хрен знает кому.

– Думаешь, снова пожалуют нохчи и умыкнут? – хмыкнул Барулин. – Они могли отобрать сразу, но почему-то этого не сделали.

– Пожалуют, Саня, даже не сомневайся в этом, – вступил в разговор Марк. – А кран они не отобрали потому, что им была нужна информация о тех, с кем придётся иметь дело… Знаешь, какая в Москве плотность населения? Вот и прикинь, сколько голодного народа вскорости придёт следом за чеченами.

Капитан Мышкин озвучил именно то, о чём я старался не думать с того самого момента, как узнал от Мансурова о переносе части «Нерезиновой». Катаклизм запросто мог закинуть в иной мир и сто тысяч жителей столицы, и двести, и даже полмиллиона. Недельку-другую эти люди продержатся на своих собственных продуктовых запасах и на том, что добудут в разграбленных магазинах. А потом, что будет потом?

Даже если в чужом мире оказалась всего одна сотня тысяч москвичей, то в самое ближайшее время им придётся уходить прочь из огромного мёртвого города. Хотя бы для того, чтобы попытаться прокормить себя охотой и рыбалкой, если поблизости есть море. Если же ещё учесть, что народ фактически предоставлен самому себе, а с оружием у среднего обывателя дела обстоят крайне туго, то перед десятками тысяч людей вырисовывалось весьма печальное будущее… И перспектива близкой смерти от голода была не самым худшим вариантом этого будущего.

Спустя пару минут в эфире появился Сухонин и проинформировал, что Жерар переподчинил нашу группу Стрелкову. Пожелав нам удачи, Эрик Робертович строго-настрого наказал вернуться живыми, иначе он сильно обидится. Пришлось заверить старого моряка, что мы постараемся изо всех сил, ибо сами уже давно дико хотим нормально пожрать, помыться в баньке, выспаться, наконец. Пара-тройка дней рейдерства по здешнему лесу в ежеминутном напряге вымотали личный состав так, что даже капитан спецназа Мышкин – эталон солдатского спокойствия и профессионализма – заметил, что усталость и климат могут сыграть с нами злую шутку. В общем, через четверть часа сторожевик дал ход, взяв курс на Данилово, а мы покатили по тропе, проложенной Т-72 и колонной машин.

Учитывая складывающуюся вокруг подмосковного кластера обстановку, мы не опасались ни засад, ни внезапного обнаружения вражеским патрулём. Поэтому ехали с такой скоростью, которую позволяла развить свежепроложенная сквозь джунгли дорога. «Амтрэк» шёл впереди, за ним, метрах в двадцати, катил «либхерр». Так как народ крайне прохладно отнёсся к идее забрать наш трофей с собой, мне пришлось самому сесть за руль самоходного крана. Моим напарником вновь оказался Павел, добровольно вызвавшийся прикрывать «жирафа» и заодно мою скромную тушку.

– Внимание!!! Впереди танк! – мне показалось, что от вопля капитана Руденко «моторола» выскочит из кармана моей разгрузки. – Вовка, мы напоролись на танк!

– Пашка, вон из кабины! – рявкнул я, изо всех сил давя на тормозную педаль. Я трудился в поте лица, ведя «либхерр» по коридору, проложенному негритосами в чужом лесу, мы успели проехать около трёх километров, и вдруг – такое. – Быстро!!!

Не заставляя себя долго упрашивать, парень пулей выскочил наружу и мгновенно спрятался за стволом ближайшего дерева. Секунду спустя я последовал примеру Павла, нырнув под какой-то куст на противоположной стороне от дороги, сразу же перекатился на пару метров в сторону, пока не упёрся боком в какую-то местную «пальму».