Текст книги "Как жить в эпоху Тюдоров. Повседневная реальность в Англии ХVI века"

Женские наряды

Все начиналось с льняной сорочки. Ее шили дома из прямоугольных, а также двух боковых треугольных отрезов ткани, придающих нужную полноту в бедрах и на подоле, доходящем до середины икр. Сорочка у женщин служила нижним бельем, соприкасающимся с кожей. Стирать ее было легко. Трусов не было. По крайней мере, английские женщины их не носили. Некоторые иностранки (в особенности итальянки) носили панталоны, напоминающие мужские. Но даже на континенте они ассоциировались с куртизанками, носившими дополнительный слой белья, похожего на мужское, который служил для дополнительного возбуждения и придавал ауру порочности. Свою роль здесь сыграл и религиозный запрет, наложенный на переодевание в одежду другого пола, что в Библии названо «мерзостью»[18]18
  Втор. 22:5.


[Закрыть].

Сорочка, таким образом, обеспечивала скромность, гигиену и комфорт. Сделав первый шаг с кровати, вы в первую очередь натягивали сорочку. Имейте в виду, что лен – это очень холодный материал даже в теплый день, и соприкосновение с ним ранним морозным февральским утром – потрясение для организма. В домах аристократов и королей слуги прогревали сорочки у огня, прежде чем передать их хозяйкам, но большая часть людей могли облегчить это утреннее морозное воздействие, только взяв сорочку с собой в постель, чтобы немного прогреть ее. Затем надевались чулки. В то время как мужские чулки (плундры) были выставлены напоказ в качестве верхней одежды, женские чулки были в основном скрыты от глаз; они были короче и больше походили на носки, чем на чулки. Большая часть чулок доходила до колена. Чулки шили из льна, из сукна, и все чаще встречались чулки из шерсти, которыми пользовалось большинство, и из шелка для самых богатых женщин. Чулки из льна могли выдержать множество стирок и носились самостоятельно или под другой парой для комфорта и чистоты. Тканые или вязаные шерстяные чулки на удивление практически не нуждались в стирке. Чистая шерсть прекрасно справляется с запахом пота и бактериями кожи ног. Если вы привыкли к современным носкам с добавлением искусственных волокон и современной обуви с синтетическими подошвами, запах от ног и грибковые инфекции, вероятно, составляют часть вашей жизни. Носки из чистой шерсти и кожаная обувь обеспечивают гораздо более здоровую атмосферу, в которой запаху и грибковым заболеваниям, например стопе атлета, гораздо труднее закрепиться. Оба этих материала позволяют быстро испаряться поту, устойчивы к бактериям, которые вызывают неприятный запах, а шерсть особенно устойчива к грибкам, которые любят селиться на коже человека.

Кроме рук и лица, чаще всего регулярно мылись в воде именно ступни. Когда в 1575 году Дороти Кливли, лондонская замужняя дама с сомнительными моральными принципами, приказала своей служанке Юдифи помыть ее ступни и приготовить чистую сорочку, поскольку ей, возможно, придется переночевать с той, кто «побрезгует лечь с ней, если у нее будут грязные ступни, а сорочка несвежей», она выражала общие настроения. Ступням нужно было уделять чуть больше внимания, чем рукам и ногам, поскольку они быстро собирали грязь на улице и их нужно было помыть, прежде чем надевать чулки. Шерстяные чулки также можно стирать, хотя и не так часто, как льняные; тем не менее периодически полоскать такие маленькие изделия совсем нетрудно. Тканые чулки не так хорошо тянутся, как вязаные; их форма может быть неидеальной, из-за чего они мешком висят на лодыжке – в конце концов, чулки нечасто выставляли напоказ – или же они могли плотно облегать контур ноги, что выглядело более привлекательно, но тогда их сложнее было надевать и снимать. Если вы носите шерстяные чулки, будь они ткаными или вязаными, рано или поздно сваляются на концах, поскольку жар, влага и постоянное трение связывает волокна вместе. Моя дочь, которой не хочется штопать свои шерстяные чулки, просто подкладывает немного расчесанной шерсти в свои ботинки и ждет, пока волокна схватятся. Это очень эффективный способ, но не дожидайтесь момента, когда у вас появятся дырки: добавляйте шерсть, когда ткань начинает выглядеть более тонкой и еще остается что-то, к чему может прилепиться новая шерсть.

Любые чулки держатся на ногах за счет подвязок, завязанных под коленом. Хорошие подвязки немного тянутся, достаточно широкие и застегнуты на пряжку или связаны без узла. В качестве подвязки хорошо использовать полосу шерстяной ткани свободной вязки или плетеную косичку из шерсти; очень хороши в деле вязаные подвязки, похожие на те, что сохранились от середины XVI века и выставляются в Музее Лондона. Они вязались специальной платочной вязкой. Подвязки с пряжками до сих пор носят члены ордена Подвязки, а во время археологических раскопок и в грязи вдоль Темзы находят много маленьких застежек. Многие из них могут быть пряжками для подвязок. Чтобы закрепить свои подвязки с помощью метода, который мне показался наиболее комфортным, нужно сначала сделать из одного конца подвязки петлю размером в три дюйма и положить эту петлю вертикально с внешней стороны ноги (петлей вверх, концами вниз). Затем взять длинный конец и дважды обернуть его вокруг ноги, продевая его сквозь петлю и тем самым закрепляя ее на месте. Потом заправить длинный конец под получившееся в итоге переплетение. Такая конструкция должна удобно оставаться на месте без завязывания жесткого узла и при этом позволять вам свободно двигаться.

Таким образом, ваше тело было полностью покрыто слоем нижнего белья, которое регулярно стиралось; чулки и сорочка были барьером между кожей и внешним миром, откуда приходили грязь и болезни. Нижнее белье также защищало вашу дорогую верхнюю одежду от пота и жира, которые выделяет тело. Этот интимный, индивидуальный защитный слой был второй кожей и практически не менялся на протяжении всей тюдоровской эпохи. Да, формы рукавов входили в моду и устаревали, менялись стили вышивки, использовались разные кружева и немного изменялись вырезы, но, по сути, слой, прилегающий к телу, оставался без изменений, поскольку его практическое значение оставалось прежним.

В 1485 году, в начале нашего периода, поверх сорочки надевали длинное платье (кертл, kirtle) с рукавами, скрепленное шнуровкой. Это было плотное одеяние, повторяющее форму верхней части тела и расширяющееся книзу от талии. В идеальном мире у вас была бы мантия, которую можно носить поверх него. Она могла быть похожей по форме и материалу на ваше платье. Весь смысл был в том, чтобы носить одежду в два слоя – конечно, для того чтобы было тепло, но и еще и для того, чтобы покрасоваться. Поскольку мантии были самым верхним слоем одежды и поэтому самым заметным, их обычно шили из ткани чуть получше. Но важно было показать не ткань, из которой сделана ваша мантия, а просто то, что она вам по карману и что под ней вы носите платье. Поэтому у мантий были более низкие воротники или более короткие рукава, которые показывали нижнюю одежду. Среднего качества платье и мантия придавали больше солидности, чем просто хорошее платье. Мантии обычно надевались на официальные мероприятия, такие как поход в церковь (очень холодное место, где приходилось долго стоять неподвижно), при приеме гостей и во время походов на рынок. Естественно, холодной зимой вы надевали на себя все и без повода.

Чтобы надеть утром платье, нужно было изгибаться и трястись. Часто считается, что только те, у кого были служанки, помогающие одеваться, носили платье со шнурками на спине. Однако есть изображения работающих женщин, завязки на платьях которых расположены точно не спереди. Иногда шнуровка расположена на боку, но ничто не мешает женщине надевать или снимать платье со шнуровкой на спине самостоятельно. Фокус заключается в длинных шнурках и технике спиральной шнуровки. На тех немногочисленных фрагментах одежды и еще более редких полностью сохранившихся женских нарядах есть множество близко расположенных отверстий для шнурков. Благодаря этому платье закрепляется равномерно и комфортно. Из-за широко расставленных отверстий возникали большие складки, которые не только некрасивы, но и неудобны. Стоит также обратить внимание на расположение этих отверстий относительно друг друга. Они не параллельны разрезу, а расположены в шахматном порядке; их нужно шнуровать не крест-накрест, как ботинки, а в одну длинную непрерывную спираль. Закрепите один конец шнурка в отверстии в нижней части ряда и протяните его оттуда вверх с помощью свободного конца. Если ваш шнурок достаточно длинный, шнуровку можно сделать очень свободной и оставить открытым промежуток в четыре-пять дюймов по всей длине спины. Такая шнуровка превращает платье в довольно большую тунику, которая достаточно свободна для того, чтобы ее можно было надевать через голову одним простым движением. Надев и разгладив платье, возьмите незакрепленный конец шнурка и потяните за него. Спиральная шнуровка затянется с этого конца. Чтобы снять платье, вам снова придется покрутиться, чтобы ослабить шнуровку; возможно, вам нужно будет дотянуться до талии сзади, чтобы сделать это. Распустив шнуровку, поднимите заднюю часть платья над головой и стяните его, как будто вы снимаете шкуру с кролика.

Платье – это хорошая рабочая одежда, обычно достаточно теплая сама по себе для занятий физическим трудом; оно достаточно облегает тело, чтобы ничто не колыхалось и не мешало двигаться. Платье из хорошей, прочной, износостойкой шерсти защищает вас от жары и искр пламени, щепок и колючек из оград и живых изгородей, раздражающего воздействия сока растений, солнечных ожогов и трения при использовании инструментов, плугов и тележек. Засучив рукава и повязав сверху передник, вы можете готовить и мыть, доить коров и стирать белье. Работая в грязи и в ручье, можно подвернуть юбку, чтобы она не мешала.

Не менее важным был головной убор. Молодые девушки могли выставлять напоказ свои волосы; они были символом девичьей невинности, и поэтому в день свадьбы молодые женщины расчесывали и распускали свои волосы. Примечательно, что Елизавета I решила быть коронованной «простоволосой», что вызывало ассоциации с брачной церемонией и было декларацией веры, понятной всем ее подданным. Однако в повседневной жизни большинство девочек и молодых женщин практически всегда покрывали голову, как замужние женщины.

Сначала нужно было собрать волосы. Шпилек в современном смысле слова тогда не было; вместо них использовались шнурки или ленты. Существовало два основных способа: волосы можно было собрать в перевязанный хвост и в косу. И коса, и хвост могли быть как одиночными, так и парными. Очертания прически можно понять по форме головных уборов и рассмотреть на изображениях девушек и даже святых.

Давайте начнем с одиночного хвоста или косы. Если мы пересечем Европу и перенесемся немного вперед во времени из тюдоровской эпохи, то обнаружим пример того, как волосы собирали в один хвост на голове молодой женщины, умершей в 1617 году в Чехии. Ее гробница была открыта в 2003 году. Немного пугает то, насколько фантастически хорошо она сохранилась. Ее светлые волосы причесаны и украшены наложенной сверху по всей длине «колбаской» из хлопковой набивки. Волосы собрали в хвост с помощью длинной ленты, а набивка оказалась сверху. Два конца ленты равномерно скрутили крест-накрест по всей длине волос, чтобы соединить волосы и набивку. Получившуюся в результате толстую, длинную, закрученную косу подняли наверх и уложили кольцом на голове, а сверху надели шапку. Выглядит это роскошно. Женские волосы были не предназначены для чужих взглядов и считались главным украшением женщины. Добавление накладки создает иллюзию огромного чувственного объема волос, на который провокационно намекает головной убор. Конечно, скручивание выглядит хорошо даже в том случае, если вы используете только свои волосы, гораздо менее впечатляющие своим объемом. Одну скрученную косу можно закрепить на месте с помощью длинной булавки – например такой, как булавка для шляп. Еще крепче волосы будут держаться, если использовать две булавки под углом друг к другу. Примечательно, что многие богатые женщины в конце XVI – начале XVII века включают две серебряные булавки в дары, которые передают по наследству. Две отполированные щепки из кости или дерева также хорошо подходят для закрепления волос на голове. Скрученные косы гораздо меньше скользят и проще в обращении, чем волосы, просто собранные в пучок, и такую прическу возможно сделать даже без множества современных проволочных шпилек.

Плетеную косу проще было сделать самостоятельно. Заплетайте волосы, как обычно, но вплетите вместе с одной из прядок ленту. Перевяжите косу этой же лентой, сверните ее в кольцо и закрепите булавкой на голове таким же способом, как и хвост в предыдущем варианте.

Для прически из пары хвостов и кос нужно всего лишь разделить волосы на два пучка, а затем скручивать или плести, как обычно, оставляя при этом с каждой стороны длинный свободный конец ленты. Две косы волос можно скрестить в задней части шеи, поднять над головой, снова скрестить в верхней части головы, опустить вниз и закрутить в кольцо, прежде чем привязать их концы друг к другу с помощью ленты; ленты при этом могут свисать даже ниже длины волос. С такой прической у вас не будет пучка или кольца на голове, которые привлекали бы внимание к вашим скрытым от глаз сексуальным волосам, но этот метод гораздо более надежный и практичный для тех, кто собирается заниматься физическим трудом.

Собрав волосы, можно привязать или прицепить булавкой к голове шапочку или ободок, к которым крепится вуаль. Проще всего взять полоску подшитого льна шириной 2 дюйма, горизонтально обернуть вокруг головы и закрепить. Она должна была плотно прилегать к голове и скрывать линию волос надо лбом. Большинство женщин в качестве головного убора носили простой кусок льняной или шерстяной ткани, наброшенной на голову и удерживаемой на месте ободком. Сделать свой образ чуть более модным можно было с помощью различных способов закрепления ободка или вуали. В 1485 году многие женщины все еще носили над бровями ободок круглой формы, но через несколько лет в сельскую местность пришла мода на заостренную форму, как у гейбла, или тюдоровского чепца. Это был элемент очень дешевой моды. Сложите свою вуаль пополам и, придавив сверху каким-нибудь грузом, оставьте так на ночь, чтобы в верхней части появилась заметная складка, немного сдвиньте две булавки – и, вуаля, вы выглядите по последней моде. Получался не совсем английский гейбл, который носили при дворе, но явно что-то отдаленно похожее на него.

Рис. 8. Гейбл (тюдоровский чепец), вид спереди и сзади. Фрагмент картины Ганса Гольбейна-младшего (1497–1543), 1528 г.

К 1580-м годам появляются новые предметы одежды, мантии отходят на второй план, а головные уборы выглядят совсем по-другому. Наряды, которые носили при дворе, всем нам хорошо известны: Елизавета в своих великолепных белых гофрированных воротниках, в длинном, обтягивающем, подчеркивающем фигуру корсаже и широких юбках с фартингалами (нижними юбками на обручах или с набивкой). Этот культовый стиль появился благодаря ряду новшеств в портняжном деле. Новые предметы одежды появились вместе с новыми материалами и техниками. Небольшие льняные оборки вокруг воротников рубашек могли раздуться до настоящих больших гофрированных воротников только с появлением крахмала, который придавал им жесткость. Техника крахмаления, согласно «Анатомии злоупотреблений» Филипа Стаббса (The Anatomie of Abuses, 1583), была заимствована в 1564 году из Нидерландов. Помимо закрепленного клеем холста и пучков тростника для поддержки ткани и придания ей жесткости стал использоваться китовый ус, что позволяло рукавам и фартингалам принимать не просто более объемные, но и более сложные формы. В то же время с континента, предположительно вместе со свитой Екатерины Арагонской, было завезено бобинное кружево, благодаря чему английский арсенал пополнился еще одной техникой декорирования, а вязание, которое раньше считалось иностранной диковинкой, стало крупнейшей местной отраслью производства.

Большие гофрированные воротники (рафы) сразу приходят на ум при мысли о тюдоровском периоде, однако они были главным образом фирменным нарядом именно Елизаветинской эпохи. Так сколько людей на самом деле их носило? Из изображений и документов следует, что практически вся аристократия и наиболее влиятельные джентри носили их примерно с 1564 года, когда в стране появилась техника крахмаления. Например, когда в 1565 году умерла Елизавета, графиня Вустерская, она оставила кое-какую одежду своей дочери и племяннице, незамужней Энн Браун, в том числе «всю мою льняную одежду, сорочки, парлеты[19]19
  Парлет (partlet) – накидка, прикрывающая шею и плечи.


[Закрыть], рафы и рукава». Рафы, или, как их часто называют, «ленты», редко упоминаются среди имущества широких кругов населения до конца века, а затем фигурируют в основном в связи с предприимчивыми городскими жителями. Такими, например, как торговец скобяными изделиями Эдвард Хэдли, который жил и работал в Банбери и имел два гофрированных воротника, несколько серебряных пуговиц и небольшую коллекцию книг. В сельской местности рафы носили, похоже, лишь дворяне. Однако Лондон был городом рафов. В 1569 году горничной, выписавшейся из больницы Святого Варфоломея, вернули ее одежду, в том числе «три пары гофрированных воротников». Благодаря королевскому двору появилось много рабочих мест для прачек и горничных, которые чистили, крахмалили и формировали рафы для аристократии, перемещающейся между двором и своими поместьями в деревне. Джентльмены, приезжавшие в город по делам, создавали дополнительный спрос на эти услуги, так же как и постоянно проживающие в городе люди свободных профессий – доктора и юристы. Мэры, олдермены и богатые купцы считали рафы допустимой модной деталью, которая красиво оттеняет их сдержанные черные мантии и подчеркивает их состоятельность.

Рис. 9. Иллюстрация из книги «Анатомия злоупотреблений» Филипа Стаббса (The Anatomie of Abuses, 1583), издание 1882 г.

Хотя рафы, возможно, и были показателем статуса, в сущности, они были не такими уж дорогими. Для изготовления одного гофрированного воротника было достаточно половины ярда тонкого льна, то есть четвертой части того, что требовалось для пошива рубашки. Поэтому женщине, которая для работы выучилась шить и крахмалить, было достаточно легко сделать для себя один (или даже три) таких воротника. Профессиональный портной Эдмунд Пековер взял 3 шиллинга и 8 пенсов за «пошив рафа» для семьи Натаниэля Бэкона. Как брат сэра Николаса Бэкона, лорда – хранителя королевы Елизаветы, Натаниэль, должно быть, покупал лучшие и самые замысловатые воротники, так что это была самая высокая цена изделия. Поэтому тот вариант воротника, который мог позволить себе решительный молодой франт, был очень доступным элементом высокой моды, который обходился в очень скромную сумму по сравнению с 2 фунтами, 2 шиллингами и 4 пенсами, которые Натаниэль заплатил Эдмунду за простой повседневный дублет из бумазеи. Антрепренер Филипп Хенслоу и Эдвард Аллен, один из самых известных актеров Елизаветинской эпохи, занимались бизнесом, связанным с рафами. Они вложили деньги в «дом, в котором можно было крахмалить», а их партнеры, Джон Окли и Николас Дэйм, должны были поставлять различные чаны и оборудование. Главным покупателем накрахмаленных рафов должен был стать сам театр, поскольку воротники необходимы для костюмов всех богатых и важных персонажей, выступающих на сцене, но Хенслоу и Аллейн явно рассчитывали на то, что у них будет множество других клиентов, поскольку собирались брать себе три четверти прибыли в качестве платы за аренду дома для крахмаления.

За прошедшие годы я сделала около сорока или пятидесяти гофрированных воротников, крахмалила их, устанавливала их различными способами и красила в несколько разных цветов. Я делала огромные воротники, которые называли «колесами телеги», крошечные манжеты для запястий, многослойные рафы, мягкие свободные рафы и дерзкие розовые рафы. Мне кажется, эти воротники делают одежду елизаветинских времен более сложной и показывают уровень мастерства ее создателей. Изготовление любого рафа начинается с длинной полоски льна, вырезанной не по длине, а поперек полотна так, чтобы уточная нить располагалась вдоль длины полоски. Теперь более прочные нити основы могут расходиться от горловины. Вам нужно соединить вместе несколько кусков ткани, чтобы получить полоску нужной длины. На самый простой раф из достаточно плотной ткани потребуется полтора ярда материала, а на тонкие рафы может уйти до 12 ярдов. Для более сложных голландских рафов в XVII веке использовали почти 20 ярдов. После того как вы соединили детали в одну длинную полосу, всю эту ткань нужно гофрировать, чтобы сделать из нее пояс, размер которого должен быть равен обхвату шеи. Затем нужно сначала немного загнуть один из краев полосы по всей ее длине (на сохранившихся рафах эти сгибы достигают в ширину одной шестнадцатой дюйма, или одного миллиметра), а вдоль противоположной стороны проложить три параллельных ряда стежков. Они должны точно совпадать, как шнурки на гофрированной гардинной ленте, но в отличие от толстых штор, стежки, из которых состоит строчка, должны быть не больше четверти дюйма – семи миллиметров в длину.

Когда вы затянете эти три нити, полоса собирается гармошкой в крошечные складки. На этом этапе лучше потратить немного времени и выровнять складки воротника, чтобы гофрированная ткань лежала аккуратно и не скручивалась. Затем можно было пришить воротничок – простую двойную прямую полосу хлопка, достаточно длинную для того, чтобы ее можно было обернуть вокруг шеи. Лента складывается по необработанному краю так, что ряды стежков остаются спрятанными внутри. Каждую крошечную складку одним стежком пришивают к воротничку с обеих сторон ленты. Это кропотливая работа. Стежки должны быть одинаковыми, чтобы воротник не скручивался и не морщился. Затем можно пройтись стежками вдоль воротничка поверх всех гофрированных складок, чтобы прочно закрепить их на месте. Аккуратно заделайте швы с двух концов ленты и добавьте в качестве креплений петельки, завязки или крючок с петлей – и раф готов. Но, хотя шитье на этом закончено, носить раф пока нельзя. Необходимо сделать крахмал и нагреть гофрировальные палочки.

Можно было использовать любое растение, содержащее крахмал; проще всего было пустить в ход зерновые, но применялись также и различные корни (но не картошка: обычный картофель появился в Британии в самом конце века и был слишком дорогой экзотической диковинкой, чтобы его использовали для изготовления крахмала). Если вы посмотрите на великолепную гравюру обезьян, устанавливающих воротники, которую я упоминала выше, вы можете увидеть, что с правой стороны на столе под сушащейся связкой рафов лежат такие корни. Мне удалось сделать удачную смесь из пастернака, мирриса и колокольчиков дикого гиацинта. Растения нужно помыть и несколько часов кипятить, чтобы они отдали крахмал, а затем более мягкую часть мякоти нужно пропустить через сито, убрав волокна. Затем лучший крахмал снова варят и пропускают через более тонкое сито. Получившуюся субстанцию, похожую на желе, можно использовать в таком виде или разложить на тонких простынях для сушки. Сухой крахмал можно растолочь в мелкий порошок и хранить. Чтобы использовать его, нужно будет всего лишь смешать крахмал с небольшим количеством кипящей воды.

На этом этапе нужно было выбрать цвет крахмала. Самым распространенным был естественный белый, но есть упоминания о том, что также использовался желтый, розовый и голубой крахмал. Получившиеся в результате накрахмаленные рафы впитывали лишь самые бледные оттенки цветного крахмала, и поэтому на грязной или сильно отреставрированной картине цвет мог быть незаметен. Тем не менее на изображениях людей эпохи Тюдоров, дошедших до наших дней, цветные рафы встречаются. Бледно-розовый (в эпоху Тюдоров этот цвет ассоциировался с мужской юностью) гофрированный воротник изображен на портрете неизвестного мальчика, держащего книгу и цветы, написанном в 1576 году. Его дублет также розового цвета и имеет отверстия, сквозь которые видно красную подкладку. На портрете Ульбе ван Айльва, кальвиниста из Фрисландии, написанном анонимным немецким художником в 1578 году, Ульбе изображен в темно-коричневом дублете и венецианских плундрах с одинаковыми розовыми рафами вокруг запястий и шеи. Желтый крахмал был особенно популярен в первые годы XVII века, но быстро вышел из моды после политического скандала с участием Энн Тёрнер, которую вместе с графом и графиней Сомерсетскими осудили за убийство сэра Томаса Овербёри. В 1615 году Энн повесили, а о ее склонности носить желтые рафы стали много писать в популярных балладах и листовках, пересказывающих случившееся. Голубой цвет вышел из моды после того, как его начали ассоциировать с проститутками, чьи широкие рафы, по словам Роберта Грина, «славились роскошным голубым крахмалом». Елизавета I дошла даже до того, что приказала лорд-мэру Лондона сообщить лондонцам, что «Ее Величеству угодно, чтобы голубой крахмал не использовался и не носился никем из ее подданных». Однако моде на цветные рафы было очень легко следовать, поскольку цветным был крахмал, а не само изделие, которое можно было постирать. Один и тот же гофрированный воротник мог быть розовым в один день и белым на следующий.

Форма воротника также зависела от крахмаления. Оборки можно сформировать вокруг пальца, узкой палки или широкой палки, которая может быть круглой или плоской, как линейка. Чистый раф сначала окунали в крахмал так, чтобы оборки полностью им пропитались, при этом стремясь не испачкать воротничок, чтобы он не стал жестким и неприятным. Затем воротник необходимо формировать вокруг пальцев, чтобы ровно распределить крахмал и убрать его излишки. Если вы будете работать небрежно на этой стадии, раф окрасится неровно и будет выглядеть неприглядно: некоторые места будут жесткими, а другие останутся мягкими. По мере высыхания крахмала необходимо несколько раз провести пальцами между оборками рафа, чтобы лен не склеился, и растянуть оборки. После высыхания в качестве финального штриха можно отполировать лен камнем для полировки стекла. Это чрезвычайно длительный процесс: на то, чтобы обработать всю длину собранной в гармошку полосы, требуется три-четыре часа. Это кропотливый труд, для полировки нужно добираться до самого сердца складок, но результат того стоит: такой воротник выглядит куда более впечатляюще, чем неполированный раф.

Наконец вы готовы нагреть свои гофрировальные палочки и начать формировать окончательную форму. Самые первые палочки делались из отполированного дерева. На них плотно и жестко натягивали лен, чтобы закрепить форму. Но деревянные палочки быстро сменились металлическими, которые можно было нагреть в огне, как утюги. Для большего эффекта можно слегка намочить раф – например подержать его несколько мгновений над кипящим котелком. Однако пальцы по-прежнему играют ключевую роль: при каждом толчке палкой нужно плотно наматывать на нее лен и несколько секунд надавливать на нее. Во время одного крахмаления можно использовать палки разных размеров и форм. Там, где на раф нанесен заметный узор, например вышивка кружевом или прорезная вышивка, можно подчеркнуть некоторые его повторяющиеся элементы, по-особому укладывая воротник. Например, в один день можно сделать акцент на большом квадратном узоре, используя для верхней части оборок широкую палку, а в нижней части работая палкой меньшего размера, так что выделяться будет только один узор. На другой день можно уложить воротник так, что наиболее заметным станет более мелкий круглый мотив или же оба они будут чередоваться. После окончания крахмаления форму рафа можно было закрепить, собрав вместе оборки в тех местах, где они соприкасаются друг с другом. Иногда для этой цели использовались крошечные капли пчелиного воска. Небольшие кусочки воска раскатывали в руках, чтобы скатать из них шарики и согреть, а затем вбивали между слоями льна и крепко прижимали, чтобы склеить ткань; что немаловажно, воск можно было легко смыть при стирке воротника, что позволяло по-новому накрахмалить и установить раф. Чаще для скрепления использовались булавки, в особенности для больших широких оборок, которые были популярны в елизаветинской Англии (голландские рафы были меньше и уже). Булавка, вставленная радиально от внешней стороны к центру, не только удерживала конструкцию на месте, но и обеспечивала ей большую стабильность. Владельца воротника окружал легкий металлический каркас из булавок, воткнутых везде, где слои свернутого льна соприкасались друг с другом.

Вот такой огромный объем работы нужно было проделать, чтобы приготовить раф к ношению. На сооружение сложных конструкций из отполированного льна мог уйти целый день, и даже на простой, неотполированный, маленький воротник требовалось несколько часов. К счастью, они довольно хорошо держат форму. Если вы не попадете под проливной дождь, хорошо накрахмаленный воротник сможет вынести несколько недель носки. Реальным ограничивающим фактором было то, насколько грязной становилась горловина.

Ношение рафа сопряжено с небольшими неудобствами. В гофрированном воротнике способность поворачивать голову ограничена, что придает определенную элегантность движениям, поскольку требует поворота всем телом. Более того, роскошная мужская и женская одежда елизаветинских времен мешала поворачиваться в талии, так что делать это нужно было всем телом, начиная со ступней. Приходилось придерживаться манерного, продуманного стиля поведения, которым многие восхищались, считая его показателем вежливости, воспитанности и утонченности. Прием пищи доставлял больше хлопот. Раф не столько мешает есть сам по себе, сколько требует большой аккуратности: даже самое маленькое пятнышко от упавшей еды выглядит на нем отвратительно. Крошки на воротнике выглядят не очень хорошо, а пятна – еще хуже. Поэтому тому, кто носит раф, нужно быть очень аккуратным, чтобы неукоснительно соблюдать обеденный этикет эпохи Тюдоров, не спеша поднося ко рту только маленькие кусочки, с которыми удобно обращаться. Носить манжеты гораздо сложнее, чем воротник на шее. Нельзя положить руки на стол, не испортив рафы, нельзя положить их на колени или позволить им свободно висеть по сторонам. Держать предплечья на весу весь день очень утомительно. Джентльменам было чуть легче, поскольку они могли положить руку на бедро и меч, чтобы немного отдохнуть. Это была, в сущности, мужская поза, совершенно неподходящая для женщин, и поэтому, возможно, более объемные гофрированные манжеты можно было увидеть скорее на мужчинах, чем на женщинах.