Текст книги "В стране водяных"

Два письма

Случайно мне в руки попало два письма, которые я привожу ниже. Одно из них относится к середине февраля этого года, другое – к началу марта. Они адресованы начальнику полицейского управления и отправлены с оплаченным ответом. Письма, я надеюсь, сами объяснят, почему я решился опубликовать их.

Письмо первое

Господин начальник полицейского управления!

Прежде всего убедительно прошу Вас поверить мне, что я нахожусь в здравом уме. Клянусь в этом всеми святыми. Ещё раз настоятельно прошу Вас поверить, что психическим расстройством я не страдаю. В противном случае отправка Вам этого письма, боюсь, лишена всякого смысла. Итак, какие же страдания вынудили меня написать это длиннейшее письмо?

Я долго колебался, прежде чем решился обратиться к Вам. Почему? – потому что в своём письме я вынужден раскрыть тайну своей семьи. Это, разумеется, нанесёт огромный ущерб моему доброму имени, но я дошёл до такого состояния, когда каждый миг моей жизни доставляет мне такие неимоверные муки, что я просто вынужден обратиться к Вам. Наконец-то я нашёл в себе силы перейти к решительным действиям.

Справедливо ли меня, вынужденного прибегнуть к помощи полиции и написавшего это письмо, считать душевнобольным и не придать моим словам никакого значения? Я снова обращаюсь к Вам с просьбой. В любом случае не ставьте под сомнение факт, что я в здравом уме. И последнее, хоть это и обременительно, всё же прочитайте моё письмо до конца. Ведь я написал его, поставив на карту не только своё доброе имя, но и доброе имя моей жены.

Я назойливо повторяю одно и то же, совсем не заботясь о том, чтобы избавить от ненужных беспокойств Вас, человека, перегруженного делами, не имеющего свободной минуты. Но факты, о которых я собираюсь говорить, таковы, что совершенно необходимо, чтобы у Вас не возникло ни малейшего сомнения в моём здравом рассудке. В противном случае сможете ли Вы поверить в эти сверхъестественные факты? Сможете ли Вы считать мыслимыми удивительные превращения созидательной энергии, о которых я собираюсь рассказать. Факты, к которым я решаюсь привлечь Ваше внимание, носят чрезвычайно таинственный характер. Именно поэтому я и решился обратиться к Вам с вышеизложенной просьбой. Написанное мной, не исключено, будет воспринято как обычная шутка. Но тогда, с одной стороны, это явится доказательством, что психическим расстройством я не страдаю, а с другой – наведёт Вас на мысль, что совершенно определённая необходимость заставила меня сделать так, чтобы Вы убедились в мыслимости подобных фактов.

Пожалуй, одним из самых примечательных примеров в этой области были явления, наблюдавшиеся ещё у Екатерины II. Не менее примечательными были явления, наблюдавшиеся затем у Гёте. Однако они уже давно широко известны, и здесь я их сознательно не буду касаться. Лучше я на двух-трёх достаточно показательных примерах попытаюсь кратко объяснить характер таинственных фактов, о которых собираюсь рассказать. Начну со случая, который приводит Dr. Werner. По его сведениям, владелец ювелирного магазина в Людвигсбурге Retrel поздно вечером шёл по улице и, в тот момент когда он поворачивал за угол, неожиданно столкнулся лицом к лицу с человеком, который был точной его копией. Вскоре Retrel, помогая дровосеку свалить дуб, был придавлен этим деревом и погиб. Примерно такой же случай произошёл с профессором математики из Ростока по фамилии Becker. Однажды вечером Беккер вёл богословский спор с несколькими своими приятелями, и, чтобы привести необходимую цитату, ему понадобилась книга, за которой он направился в свой кабинет. Войдя туда, Беккер увидел, что ещё один он сидит в его собственном кресле и читает какую-то книгу. Поражённый, он заглянул через плечо этого человека, чтобы посмотреть, что за книгу тот читает. Это оказалась Библия, причём палец правой руки человека указывал на строку: «Позаботься о своей могиле. Ты умрёшь». Вернувшись в комнату, где сидели его приятели, Беккер сказал, что приближается час его смерти. И действительно, на следующий день, в шесть часов вечера, он тихо скончался.

Приведённые мной случаи наводят на мысль, что встреча с Doppelganger’ом[20]20
  Doppelganger (нем.) – двойник.


[Закрыть] есть предупреждение о смерти. Однако это совсем необязательно. Dr. Werner описывает случай, когда женщина по фамилии Дилениус, её шестилетний сын и сестра мужа встретили её саму в чёрном платье, но никакого несчастья от этого не произошло. Это событие может служить примером того, что подобное явление наблюдают также и третьи лица. В это же число можно, пожалуй, включить приводимые профессором Stilling’ом случаи с чиновником Триплином из Веймара и знакомыми профессора по имени М.

Далее, нередки и такие случаи, когда двойники являются только третьему лицу. Есть сведения, что и сам Dr. Werner видел раздвоившуюся личность своей служанки. Человек по имени Pflazer, председатель верховного суда Ульма, свидетельствует, что его приятель увидел в своём кабинете сына, находившегося в Геттингене. К этому можно прибавить приводимый автором «Исследований, касающихся свойств привидений» факт, как семилетняя девочка увидела около какринтонской церкви в Кампланде раздвоившуюся личность своего отца, и приводимый автором «Таинственных сторон природы» факт, как некий учёный и художник Н. в ночь на 12 марта 1792 года увидел раздвоившуюся личность своего дяди – в общем, можно привести множество подобных фактов.

Я думаю, мне не следует, умножая их, попусту занимать Ваше драгоценное время. Прошу Вас лишь об одном – верьте, что все приведённые мной факты неопровержимы. В противном случае то, о чём я собираюсь рассказать, возможно, покажется Вам недостойной внимания глупостью. Дело в том, что у меня самого есть двойник, доставляющий мне безмерные страдания. Именно в связи с этим я и хочу обратиться к Вам с просьбой.

Я написал «у меня есть двойник». Но если быть скрупулёзно точным, нужно говорить о моём двойнике и двойнике моей жены.

Я живу в доме номер… квартала… по улице… района… Моё имя Сасаки Синъитиро. Возраст – тридцать пять лет. С момента окончания философского отделения факультета гуманитарных наук Токийского императорского университета и до настоящего времени я преподаю логику и английский язык в частном университете. Имя моей жены Фусако, мы поженились четыре года назад. В этом году ей исполняется двадцать семь лет, но детей у нас ещё нет. Я бы хотел специально обратить Ваше внимание на то, что жена страдает истерией. Болезнь её особенно обострилась вскоре после замужества – временами на неё находила такая тоска, что она даже со мной почти переставала разговаривать. Но в дальнейшем такие приступы совсем прекратились и, если сравнивать её настроение с тем, каким оно было раньше, она стала даже чрезмерно оживлённой.

Однако с осени прошлого года в её душевном состоянии, видимо, снова наступила перемена, и теперь она нередко огорчает меня несуразными словами и поступками. Почему я всячески подчёркиваю истерию моей жены? Потому что она определённым образом связана с моим собственным толкованием странных явлений – подробно о своих толкованиях я расскажу чуть ниже.

Факт появления моего двойника и двойника моей жены наблюдался трижды. Я попытаюсь, используя свой дневник, с предельной точностью описать каждый из этих случаев.

Первый произошёл седьмого ноября прошлого года примерно между девятью и половиной десятого вечера. В тот день мы с женой пошли в театр Юракудза на благотворительный концерт. Буду откровенным до конца – билеты на концерт любезно дали нам наши приятели супруги N, которым их навязали почти насильно, – сами они по какой-то причине не могли пойти. Подробно рассказывать о самом концерте особой необходимости нет. Честно говоря, я не питаю любви ни к пению, ни к танцам и пошёл на концерт ради жены, поэтому большая часть программы лишь нагоняла на меня скуку. И если бы я вдруг решил рассказать о том, что видел, то, наверно, не смог бы, так как почти ничего не запомнил. В памяти осталось только «Повествование о турнире пред светлыми очами сёгуна в годы Канъэй», исполненное перед самым антрактом. Меня не покидает мысль: может быть, слушая это повествование, я освободился от подсознательно испытываемого мной тревожного предчувствия, что меня ждёт что-то необычное.

Во время антракта, выйдя в фойе, я сразу же оставил жену и пошёл в уборную. Нужно ли говорить, что во время антракта тесное фойе битком набито зрителями. Протискиваясь через толпу, я возвращался из уборной, и в том месте, где дугообразное фойе переходит в холл, мой взгляд, как я и ожидал, упал на жену, стоявшую у противоположной стены. Жена, скромно потупившись, будто в глаза ей бил яркий электрический свет, стояла неподвижно, в профиль ко мне. В этом не было ничего сверхъестественного. Страшный миг, чуть было не уничтоживший мою власть над зрением, а может быть, и власть над разумом, наступил, когда мой взгляд неожиданно – нет, лучше сказать, по какой-то недоступной человеческому уму таинственной причине – был привлечён мужчиной, стоявшим спиной ко мне рядом с женой.

Я сразу же признал в этом мужчине самого себя.

Моё второе «я», так же как и моё первое «я», было в хаори. Как и на первом моём «я», на нём были надеты хакама. И поза была совершенно той же, что у первого моего «я». Если бы этот человек повернулся в мою сторону, у него, наверно, и лицо оказалось бы таким же, как у меня. Просто не знаю, как лучше описать своё состояние. Вокруг меня беспрерывным потоком текли люди. Над моей головой множество электрических ламп излучали яркий свет – было светло как днём. Я бы сказал так: передо мной, сзади меня, слева и справа кипела жизнь, совершенно несовместимая с какой бы то ни было таинственностью. И вот в этом вполне реальном мире я неожиданно увидел своими глазами сущее вне сущего. Моя галлюцинация от этого представилась мне ещё более сверхъестественной. Мой страх от этого стал ещё ужаснее. Если бы в эту минуту жена не подняла глаз и не посмотрела в мою сторону, я бы, наверно, громко закричал, чем привлёк бы внимание окружающих к страшному призраку.

Но, к счастью, взгляд жены встретился с моим взглядом. И в то же мгновение моё второе «я» с быстротой, с какой разбегаются трещины на стекле, исчезло из моего поля зрения. Точно сомнамбула, в совершенной растерянности, я подошёл к жене. Но, видимо, моё второе «я» осталось для жены невидимым. Когда я подошёл к ней, она совершенно невозмутимо сказала: «Как ты долго». Потом, посмотрев на меня, спросила теперь уже с беспокойством: «Что случилось?» Я уверен, что моё лицо было пепельно-серым.

Отирая холодный пот, я колебался, рассказать жене о сверхъестественном явлении, которое я только что наблюдал, или нет. Но, увидев её обеспокоенное лицо, подумал, что я просто не решусь рассказать ей о случившемся. И тогда, чтобы не волновать жену ещё больше, я решил промолчать о моём втором «я».

Я бы ни за что не смог принять такого решения, если бы жена не любила меня и если бы я не любил жену. Я утверждаю это с полной ответственностью. Мы до сих пор горячо любим друг друга. Но люди не хотят этого признавать. Люди не хотят признать, что жена любит меня. Это ужасно. Это позорно. Я считаю, что это гораздо унизительнее утверждения, что я не люблю жену. Люди идут ещё дальше – они высказывают сомнение в верности моей жены…

Преисполненный негодования, я непроизвольно уклонился от темы.

С того вечера мной овладело беспокойство. Ведь появление двойника, как видно из приведённых мной выше примеров, предвещает смерть. В такой тревоге я прожил месяц, но ничего не случалось. Потом наступил Новый год. Я, разумеется, не забыл своё второе «я». Но время шло, и мой страх, моя тревога постепенно улеглись – в конце концов я решил забыть всю эту историю, считая случившееся галлюцинацией.

И вот, чтобы наказать меня за беспечность, моё второе «я» снова появилось передо мной.

Это случилось семнадцатого января, в понедельник, примерно в полдень. В тот день я был в университете, и ко мне неожиданно зашёл старый приятель – во второй половине дня занятий у меня не было, и мы вместе вышли из университета и поехали в кафе на Суругадайсите, чтобы поесть. Как Вам известно, на Суругадайсите, у перекрёстка, висят огромные часы. Когда мы сходили с трамвая, я обратил внимание, что стрелки часов показывают четверть первого. Почему-то я испытал тогда страх от неподвижности белого циферблата огромных часов на фоне заснеженного свинцового неба. Возможно, и это тоже служило предзнаменованием того, что случилось? Неожиданно охваченный страхом, я непроизвольно перевёл взгляд с огромных часов на магазин «Наканисия», находившийся неподалёку от трамвайной линии. У одного из красных столбов, подпиравших выдвинутую вперёд крышу магазина, мирно стояли рядом я и моя жена.

Жена была в чёрном пальто, из-под которого выглядывал тёмно-коричневый шарф. Она, казалось, что-то говорила мне, моему второму «я», в сером пальто и чёрной шляпе. Вы представляете, в тот день моё первое «я» тоже было в сером пальто и чёрной шляпе. С каким страхом смотрел я на эти два призрака! С какой ненавистью смотрел я на них! Особенно когда увидал, какой лаской полны глаза жены, устремлённые на моё второе «я» – мне представилось это кошмарным сном. Мне даже не хватает мужества, чтобы снова вернуться к тому состоянию, в котором я был тогда. Непроизвольно схватив приятеля за локоть, я в полной растерянности сошёл с трамвая и застыл как изваяние. Поистине Божеской милостью было то, что в эту минуту с грохотом мчащийся с горы, от Суругадай, трамвай заслонил от меня сцену у магазина. Мы с приятелем стояли как раз на перекрёстке трамвайных линий.

Трамвай быстро промчался мимо нас. Теперь перед моими глазами был лишь красный столб у магазина «Наканисия». Призраков, которых на миг заслонил трамвай, нигде не было видно. Я шёл быстрым шагом, увлекая за собой приятеля, удивлённо смотревшего на меня, и со смехом рассказывая ему разные истории, в которых не было ничего смешного. И то, что мой приятель после нашей встречи стал распускать слухи о том, что я сошёл с ума, нет ничего удивительного, имея в виду моё ненормальное поведение в тот день. Но я считаю для себя крайне оскорбительным, что причиной моего помешательства он считает неверность жены. Недавно я послал ему письмо, в котором поставил его в известность, что порываю с ним всякие отношения.

Я слишком конспективно излагаю факты и поэтому не привожу доказательств, что жена, которую я тогда видел, на самом деле была её двойником. В тот день около полудня жена никуда не выходила из дому. Это подтверждает прежде всего сама жена, а также наша служанка. Кроме того, жена, которая впала в меланхолию, как она сказала, из-за головной боли, – и не собиралась никуда выходить. В таком случае кем, как не двойником жены, была та, которую я увидел. Я до сих пор отчётливо помню лицо жены, когда на мой вопрос, не выходила ли она из дому, она, сделав большие глаза, ответила: «Нет». Если бы, как говорят люди, жена меня обманывала, ей бы ни за что не удалось изобразить на лице такую детскую непосредственность.

Я никак не мог поверить в объективное существование моего второго «я» и, разумеется, начал с того, что усомнился в нормальности своего психического состояния. Но мой мозг в полном порядке. Я могу спокойно спать. Могу заниматься. Правда, с тех пор, как я снова увидел своего двойника, я стал немного пуглив, но это лишь следствие того, что я столкнулся со столь таинственным явлением, а отнюдь не причина. Я просто вынужден был поверить в это сущее вне сущего.

Однако и в тот раз я снова ничего не рассказал жене о призраках. И если бы судьба позволила, я бы до сих пор хранил молчание. Но моё упрямое второе «я» явилось мне в третий раз. Это произошло в прошлую субботу, то есть тринадцатого февраля, около семи часов вечера. И тогда создалось такое положение, что мне пришлось обо всём откровенно рассказать жене. Что мне было делать, если другого средства предотвратить несчастье не существовало. Но об этом я расскажу позже.

В тот день – это было как раз после ночного дежурства – я, закончив занятия, решил, по совету университетского врача, на машине побыстрее вернуться домой, так как меня мучила жестокая желудочная колика. Дождь лил с полудня, а тут ещё поднялся ветер, и, когда я подъезжал к дому, разыгралась настоящая буря. У дома я расплатился с шофёром и побежал к парадному. Преграждавшая вход решётка была, как всегда, заперта изнутри на крючок. Я мог откинуть его находясь снаружи и, быстро распахнув решётку, вошёл в прихожую. Видимо, из-за сильного дождя звук открываемой решётки не был слышен. Ко мне никто не вышел. Я снял ботинки, повесил на вешалку шляпу и пальто и раздвинул внутреннюю перегородку, отделявшую кабинет. У меня вошло в привычку по дороге в гостиную оставлять здесь набитый учебниками и бумагами портфель.

И тут моему взору открылась невероятная картина. Стол у окна, выходившего на север, вертящееся кресло перед ним, книжные полки вдоль стен – всё это, разумеется, осталось на своих местах. Но что за женщина стоит у стола в профиль ко мне, что за мужчина сидит в вертящемся кресле? Так я чуть ли не нос к носу столкнулся с моим двойником и двойником жены. Как я ни пытаюсь вычеркнуть из памяти страшное впечатление тех минут, мне это не удаётся. От порога, где я стоял, эти два человека, обращённые к столу, были видны в профиль. В холодном свете, шедшем из окна, их лица отбрасывали резкие тени. Стоявшая перед ними на столе лампа под жёлтым шёлковым абажуром показалась мне почти чёрной. Странная ирония судьбы. Они читали мой дневник, в котором я описывал это сверхъестественное явление. Я сразу же узнал, что книга, лежащая раскрытой на столе, именно мой дневник.

Когда я увидел эту картину, страшный крик, запомнилось, сорвался с моих губ – не знаю, что я кричал. Мне запомнилось также, что на мой крик призраки повернулись в мою сторону. Если бы они не были призраками, то уж во всяком случае от моей жены, бывшей одной из тех, кого я увидел, мне бы несомненно удалось узнать, что со мной случилось тогда. Но сделать это, разумеется, невозможно. Я твёрдо помню лишь, что почувствовал страшное головокружение – больше я не помню ничего. Я упал и потерял сознание. Когда жена, испуганная стуком, прибежала из гостиной, эти проклятые призраки уже, видимо, исчезли. Жена оставила меня в кабинете, быстро принесла пузырь со льдом и положила его мне на лоб.

Я пришёл в себя минут через тридцать. Жена, увидев, что ко мне вернулось сознание, вдруг громко расплакалась. Она никак не могла понять случившееся. «Вы в чём-то меня подозреваете. Правда? Почему вам не поговорить со мной откровенно?» – упрекала она меня. Вам уже известно, что некоторые высказывали сомнение в верности моей жены. В то время подобные разговоры уже стали доходить до меня. Не исключено, что и жена от кого-то узнала об этих ужасных слухах. Я чувствовал, что слова жены связаны с опасением, не испытываю ли и я таких подозрений. Видимо, она думала, что такого рода подозрения и явились причиной случившегося. Кроме того, моё молчание могло лишь ещё больше расстроить жену. Слегка, чтобы со лба не упал пузырь со льдом, я повернулся к жене и сказал: «Прости. Я действительно кое-что скрывал от тебя». И подробно рассказал ей о том, как мне трижды являлся двойник. «И слухи, как мне кажется, тоже распускаются людьми потому, что кто-то из них видел вместе наших с тобой двойников. Я тебе верю до конца. Прошу тебя, верь и ты мне». Последние слова я особо подчеркнул. Но для жены, слабой женщины, стать объектом подозрений окружающих было мучительно. Или, возможно, существование двойника – явление слишком необычное, чтобы развеять подозрения. Сидя у моей постели, жена долго плакала, громко всхлипывая.

Ссылаясь на примеры, приведённые мной выше, я настойчиво доказывал жене, что существование двойника вполне возможно. Вы понимаете, у такой женщины, как моя жена, страдающей истерией, особенно легко могут возникнуть подобные удивительные явления. В книгах можно найти сколько угодно примеров, подтверждающих это. Например, сомнамбула Auguste Muller демонстрировал раздвоение личности. Правда, здесь возможны серьёзные возражения, сводящиеся к тому, что, поскольку в данном случае двойник появляется по воле сомнамбулы, это не подходит к случаю моей жены, полностью лишённой воли. Но может возникнуть и такое сомнение: если даже допустить, что раздвоение личности жены и можно объяснить хотя бы таким образом, раздвоение моей личности вообще необъяснимо. Но все эти вопросы не настолько сложны, чтобы я затруднился ответить на них. Почему? Да потому, что не подлежит никакому сомнению факт, что иногда встречаются индивиды, способные вызывать не своего двойника, а двойника другого человека. Судя по письму, которое получил Dr. Werner от Франса фон Баделя, Эккерцхаузен незадолго до смерти публично заявил, что обладает способностью вызывать двойника другого человека. Что же касается второго вопроса, то он аналогичен первому – всё сводится к тому, была на то воля жены или нет. И говорить в таком случае о наличии или отсутствии воли, как это ни покажется неожиданным, совершенно неправомерно. Действительно, не подлежит сомнению, что жена не имела намерения вызвать двойника. Но в то же время неотрывно думала обо мне. Или, возможно, хотела куда-то пойти вместе со мной. Разве же нельзя представить себе, что у человека психического склада моей жены это могло привести к тому же результату, как и непосредственное намерение вызвать двойника? Во всяком случае, я уверен, что это вполне возможно. Более того, известны и другие случаи, подобные тому, который произошёл с моей женой.

Говоря всё это, я пытался утешить жену. В конце концов мне удалось её убедить. Она перестала плакать и, пристально посмотрев на меня, сказала: «А тебя всё равно жалко».

Вот в основном всё, что я хотел рассказать Вам о пережитом мной раздвоении личности. Всё случившееся было нашим с женой секретом, и я до сих пор никому не обмолвился об этом ни словом. Но сейчас наступило время сделать это. Окружающие стали открыто издеваться надо мной. Мало того – стали открыто враждебно относиться к моей жене. В последнее время мимо моего дома ходят люди, распевающие песни, в которых высмеивается неверность моей жены. Разве я могу закрывать на это глаза?

И всё же я обращаюсь к Вам не только потому, что мы с женой подвергаемся ничем не оправданным оскорблениям. Дело в том, что в результате оскорблений, которые моей жене приходится выносить, у неё всё больше развивается истерия. По мере же развития истерии появление двойника может значительно участиться. В этом случае сомнения людей в верности моей жены возрастут ещё больше. Я просто не представляю себе, как разрешить дилемму.

Оказавшись в подобном положении, я прибегаю к последнему, к единственному средству – вверяю себя Вашей защите. Прошу Вас, верьте всему, что я рассказал. Прошу Вас, проявите сочувствие к нам с женой, страдающим от людской жестокости. Один из моих коллег в моём присутствии громко, захлёбываясь от возбуждения, рассказал о прелюбодеянии, о котором он вычитал в газете. А мой университетский сокурсник прислал письмо, в котором, иронизируя над неверностью моей жены, рекомендовал мне развестись с ней. Больше того, студенты, которым я преподаю, не только перестали внимательно слушать мои лекции, но дошли до того, что на доске в аудитории нарисовали карикатуру на меня и на жену и сделали под ней подпись: «Поздравляем, поздравляем». Но все эти люди в той или иной степени всё же связаны со мной, в последнее же время я нередко стал подвергаться унизительным оскорблениям со стороны совершенно посторонних людей. Один из них прислал анонимную открытку, в которой пишет, что жена ведёт себя по-скотски. Другой со значительно большим умением, чем студенты, сделал на чёрной стене моего дома двусмысленный рисунок и непристойную надпись. А ещё один – в полном смысле слова нахал – пробрался к нам в дом и подсматривал, как мы с женой ужинаем. Как Вы считаете, разве такое поведение достойно человека?

Я написал Вам письмо только для того, чтобы рассказать обо всех этих фактах. Какие меры должны принять власти к тем, кто оскорбляет и запугивает нас с женой, – целиком находится в Вашей компетенции и в мою компетенцию не входит. Но я позволю себе выразить уверенность, что Вы, человек достаточно мудрый, должным образом употребите свою власть в моих интересах и интересах моей жены. Я убедительно прошу Вас сделать всё от Вас зависящее, чтобы наша эпоха всеобщего мира и благоденствия ничем не омрачалась.

Всегда готов ответить на все Ваши вопросы, если таковые появятся. Разрешите на этом закончить.

Письмо второе

Господин начальник полицейского управления,

Ваша халатность навлекла на нас с женой ужасное несчастье. Моя жена вчера неожиданно исчезла, и что сейчас с ней, мне неизвестно. Я беспокоюсь за её судьбу. Не покончила ли она с собой, не в силах вынести преследования окружающих?

В конце концов они убили безвинного человека. И Вы тоже, вольно или невольно, оказались соучастником этого отвратительного преступления.

Сегодня я намерен переселиться в другой район. Могу ли я испытывать впредь хотя бы минимальное чувство покоя, когда мою безопасность обеспечивает находящаяся в Вашем ведении бездеятельная и бессильная полиция?

Ставлю Вас в известность, что позавчера я ушёл из университета. Я собираюсь теперь отдать все свои силы изучению сверхъестественных явлений. Вы, как и большинство людей, наверно, саркастически улыбнётесь, узнав о моём намерении. Но разве это не позор, когда начальник полицейского управления решительно отвергает сверхъестественные явления, с которыми ему самому пришлось столкнуться?

Вам следовало бы задуматься над тем, как мало знают люди. Среди используемых Вами агентов многие страдают такими ужасными заразными болезнями, которые Вам и во сне не снились. Кроме меня, почти ни один человек не знает того факта, что эти болезни мгновенно передаются, причём главным образом через поцелуй. Примеры, которые я бы мог привести, разрушили бы до основания Ваше высокомерие…

Далее следуют бесконечные философские рассуждения, лишённые почти всякого смысла. Я решил не приводить их здесь, поскольку в них нет никакой необходимости.