Текст книги "Призрачный клинок. Книга первая. Том 1"

– Я так и знал, – пробормотал Уэсли, разочарованно качая головой. – Ненавижу что-то упускать.

Коннор пожал плечами:

– Такое случается. Ты научишься.

– Может быть, – парень прикусил щеку изнутри и вынул из кармана монетку.

От медной монетки на миг отразился тусклый свет, не покидавший лес, и она сверкнула. Уэсли рассеянно стал перекатывать ее на пальцах. Его взгляд затуманился, пульсирующие вспышки солнечного света, отражавшиеся от металла, танцевали на костяшках его пальцев, когда Уэсли с привычной легкостью гонял монету по ладони.

– Вот это ловкость, – Коннор уперся локтем в колено, наблюдая за представлением.

– Что? Это? – Уэсли поднял монетку, сжав ее большим и указательным пальцем, а затем снова стал перекатывать. Пожав плечами, он сел на другом конце бревна. – Просто, чтобы было чем руки занять.

– Ты стал бы неплохим вором, – сказал Коннор, криво усмехнувшись.

Уэсли рассмеялся:

– Не подавай мне идеи. Мама меня убьет.

Парень сунул монетку в карман и потянулся, отчего у него захрустели суставы. От этого движения рукава задрались, и на его предплечье зеленым светом сверкнуло нечто знакомое.

Усилитель.

Коннора пронзила вспышка беспокойства. Парень, живущий посреди леса, не мог позволить себе усилитель.

Похоже, Финны скрывали гораздо больше, чем он предполагал. Возможно, в конце концов, они были не так уж доверчивы.

Возможно, это он оказался слишком доверчив.

Не произнеся ни слова, Коннор схватил Уэсли за руку и задрал рукав его рубахи. Уэсли замер и уставился на него, широко распахнув глаза, едва дыша, но оказался достаточно умен, чтобы не сопротивляться.

Разумеется, на бледной руке Уэсли были выжжены зеленые очертания усилителя, по виду напоминавшего узелок. Его линии едва поблескивали, яркий свет почти сошел на нет.

Его магия почти иссякла, но у парня тем не менее был усилитель.

– Что это, черт побери, такое? – спросил Коннор, сурово глядя на парня и указывая на чернила. – Какой магией он тебя наделяет? Отвечай!

– Это для зрения, – голос Уэсли сорвался от страха, и он попытался высвободиться из крепкой хватки Коннора. – Без него я ничего не вижу. Одна жуткая женщина, которая живет неподалеку от Брэдфорда, переделывает его каждые три года, – голос паренька дрожал, когда он поднял взгляд на Коннора.

Простолюдины пили зелья. Только богачи имели усилители.

– Как она его назвала? – давил Коннор, стиснув зубы, сурово глядя на парнишку. – Какое зелье она использовала?

Проверка.

Коннор знал ответ со времен, когда жил с Беком Арбором. Старику нужно было делать глоток зелья каждые несколько часов, чтобы не ослепнуть. Если Уэсли ему солжет, он тут же это поймет.

– Оч… оча… э-э, черт побери, – пробормотал парнишка, пытаясь высвободить руку из хватки Коннора. – Очанка! Вот, чары Очанки!

Парень не вздрогнул. Он не съежился от страха, несмотря на испуг в голосе. Но самое главное, он выдержал взгляд Коннора и не отвернулся.

Значит, он сказал правду.

Коннор отпустил руку Уэсли и отступил на шаг. Его внимание снова обратилось к усилителю, прикрытому рукавом. Даже такой простой усилитель, как чары Очанки, мог влететь в копеечку. Он был дороже, чем могла себе позволить семья, живущая в лесу, не влезая при этом в огромные долги. И все же Уэсли говорил об этом так обыденно, словно это было нормой.

К тому же усилители необходимо было обновлять каждые два года, а не три. Учитывая, что семья обходилась без него целый год, это означало, что они сильно ужимались в деньгах.

Коннор покачал головой, разочаровавшись в себе. Он все пытался поймать Финнов на том, что они обманывают его, но, похоже, они просто были хорошими людьми.

Странная штука здесь, в этом лесу, где царило беззаконие.

– Прости, парень, – сказал Коннор, тяжело вздохнув. – Больше я не стану так делать.

– Слава Норнам, – пробормотал Уэсли. – Ты меня чертовски напугал.

Коннор пожал плечами и снова сел на бревно.

Уэсли, однако, стоял поодаль и смотрел на него, широко распахнув глаза. Коннор поставил ногу на мертвое дерево и уперся локтем в колено, выдерживая напряженный взгляд Уэсли.

– Давай, – наконец сказал Коннор, – спрашивай.

Уэсли покачал головой и сел на бревно. Он наклонился вперед и, уперев локти в колени, стал рассеянно ковырять кожу вокруг ногтя. Спящий лес прорезало уханье совы, пока Коннор ждал вопросов, которые неизбежно должны были поступить.

Похоже, у детей всегда были вопросы.

– Те трупы, – наконец пробормотал Уэсли, его голос прозвучал тихо и отрешенно. – Мама пыталась скрыть от меня, но я должен это видеть. Я должен понимать, каков мир на самом деле. Я взрослый мужчина.

– Практически взрослый мужчина, – поправил его Коннор. – Тебе всего сколько, пятнадцать?

– Семнадцать, – нахмурился парень, сердито прищурившись.

Коннор потер щетину на подбородке, на мгновение погрузившись в воспоминания о залитой кровью траве, запекшейся на солнце.

– Тебе еще рано видеть подобные сцены.

Губы Уэсли растянулись в улыбке, и от хмурого вида не осталось и следа:

– Ты говоришь как папа.

– Он прав.

– Ага, только это не меняет того факта, что вчера произошло нечто ужасное, – Уэсли поднялся и зашагал по земле. – Мама сказала, пришло много людей. Двенадцать, и один из них сбежал.

Десять солдат. Один вельможа. Один король.

Коннор нахмурился:

– Да, одному удалось уйти.

Тому, кто был важен. Тому, у кого были ответы.

– К нам сюда редко захаживают гости, – продолжил Уэсли, расправляя плечи и указывая на окружавшие их деревья. – Что заставляет задуматься, откуда ты взялся. Зачем ты вообще пришел нам на выручку? Зачем пришел с нами сюда и сразу же скрылся от всех в лесу?

Коннор не ответил. В этом не было необходимости.

– Ты уйдешь? – спросил Уэсли.

– Если вы не будете ни на секунду оставлять меня одного, черт возьми, я могу и уйти.

Уэсли нахмурился:

– Я серьезно.

– Я тоже, парень.

Юноша скрестил руки на груди, его сапоги шаркали о сухие листья, когда он шагал вдоль бревна.

Коннор потер глаза:

– А что? Вы этого хотите? Чтобы я ушел?

– Черт побери, нет. Такой боец, как ты? Разумеется, мы хотим, чтобы ты остался. Но ты ведь поэтому сюда пришел, да? Чтобы убежать и не вернуться?

Коннор заерзал на месте и подался вперед, не прерывая зрительного контакта с Уэсли:

– А если и да, то какая разница? Я всего лишь бродяга, парень. Никто.

– Для нас ты не никто, – тихо произнес Уэсли, на этот раз не решаясь посмотреть Коннору в глаза.

– Тебе не кажется, что это немного слишком? – спросил Коннор. – Вы все познакомились со мной буквально только что.

Парень пожал плечами:

– А еще если бы не ты, мы все погибли бы.

Ха.

Справедливо.

Уэсли, наконец, снова посмотрел Коннору в глаза.

– Мы с отцом вернулись, когда ты хромал в сторону руин. Если бы тебя там не было, солдаты бы нас увидели, и мы бы погибли, пытаясь защитить семью. Ты спас нам жизнь, Коннор, всем нам. Благодарность за такие вещи так просто не проходит. Такое уважение не утратить.

Коннор дал себе время свыкнуться с этой мыслью. Ему еще не приходилось иметь дело с бременем, которое падало на человека из-за подобного почета. Он не привык к тому, что людям не наплевать на него, и не был уверен, нравится ли ему эта перемена.

Уэсли почесал затылок:

– Слушай, ужин будет готов через пару минут. Приходи поесть.

Не сказав больше ни слова, парнишка ушел. Листья хрустели под его сапогами, когда он возвращался в дом.

Когда шаги затихли, на лес снова опустилась блаженная тишина, наступающую ночь нарушал лишь шорох крыльев в кронах. Даже несмотря на вчерашние смерти, жизнь продолжалась.

Жизнь всегда продолжалась, независимо от того, кто умер.

Пока Коннор сидел, прислонившись к дереву, неподвижно, как камень, вокруг стволов начал копошиться клыкастый боров. Он, хрюкая, водил пятачком по земле в поисках грибов.

Зверь дернулся, увидев Коннора, и замер на месте в ожидании того, что произойдет дальше.

Некоторое время они просто наблюдали друг за другом. Два опасных существа, оценивающих друг друга. Такой боров мог проткнуть человека клыком и бивнем, но у Коннора были мечи. Если зверь окажется достаточно глуп, чтобы напасть, то попадет на обеденный стол.

Увидев, что Коннор не сдвинулся с места, кабан медленно вернулся к поискам, время от времени прерываясь, чтобы бросить на человека недоверчивый взгляд. Зверь был напряжен и готов наброситься на врага.

Коннор, вздохнув, прислонился головой к стволу дерева. В желудке урчало, а в голове снова прозвенели слова Уэсли.

Благодарность за такие вещи так просто не проходит.

Магнусон нахмурился и размял пальцы, затерявшись в мыслях. Гасли последние лучи солнца.

Такое уважение не утратить.

Глава 12. Коннор

Призрак выжидал в Древнем лесу.

Коннор это чувствовал.

Вглядываясь в непроглядную тьму холодной весенней ночи, он осматривал чащу неподалеку от ветхой хижины Итана на деревьях. Много позже обильного ужина и неловкой беседы о прошлом, о котором он не хотел рассказывать. Коннор притаился в тени.

Выжидая.

Прислушиваясь к голосу старого призрака в голове. Готовясь к уже привычному зимнему порыву ветра, несмотря на то, что цвела весна.

Он был здесь. Коннор знал это.

Кости болели так же сильно, как тогда, в поле, когда дух напал на него. Волосы у парня на затылке встали дыбом от чьего-то тяжелого взгляда.

Он ушел подальше от дома, чтобы защитить Финнов от гнева призрака, когда Коннор наконец его найдет. Таким хорошим людям ни к чему видеть кошмары, которые могло послать им это существо.

Ночной ветер дул сквозь кроны деревьев, по сапогам пролетело несколько сухих листьев. В воздухе потянуло теплым ароматом корицы и коры. Запах Древнего леса оставался неизменен, как бы далеко на север или юг Коннор ни забирался: мох, трава, кленовый сок и морковные нотки. Еще вчера все эти запахи сливались в один непонятный букет, но теперь он мог отличить каждый уникальный компонент.

Вчера Коннор дрожал от холода, плотно кутаясь в плащ, чтобы согреться. Сегодня, несмотря на завывания того же ветра, он встал на одно колено у дерева со спокойной решимостью, защищенный от прохладного ветра.

Магия, без сомнений. Теперь необходимо было выяснить ее ограничения и предстоящие последствия.

Чтобы это сделать, Коннор должен был выследить призрака – хотя и подозревал, что тот тоже его выслеживает.

Листья зашевелились на свежем ветру, и настроение леса резко изменилось. Это ощущение содержало в себе знакомые нотки, нотки опасности, так же как у руин, когда над Коннором нависла куда большая угроза, чем Отмунд.

Тяжелая.

Мрачная.

Смертельная.

Коннор встал на цыпочки и резко развернулся, когда между деревьями пронеслась тень. Он стал вглядываться во тьму, благодаря новому зрению без усилий привыкнув к тусклому освещению. Силуэты ближайших дубов проступили четче, и лес открылся перед ним.

Призрак вспышкой черного дыма появился там, где до этого было пустое место. Окруженный с двух сторон возвышающимися деревьями, дух парил перед Коннором, заглядывая пустыми глазницами прямо ему в душу.

Коннор стоял не шелохнувшись – не от страха, а чтобы выстроить стратегию. Это существо с легкостью прикончило гвардейца в руинах. Шутки с ним были плохи, и, хотя дух уже мог убить Магнусона, почему-то он решил этого не делать.

Необходимо было продлить это их краткое перемирие.

Зубы призрака блестели в тусклом свете, темный капюшон прикрывал большую часть обнаженного черепа. Потрепанная мантия взметнулась, когда тварь потянулась своими белыми костяными руками к черному мечу, притороченному к поясу.

За все те долгие одинокие ночи, что Коннор провел в лесу, моровые волки множество раз пробегали под его насестом на деревьях. Каждый раз, когда это происходило, Коннор смотрел в глаза смерти и обнажал меч.

Трусов этот лес сжирал заживо. Он наслаждался их криками и процветал благодаря их боли. Здесь до рассвета доживали лишь сильные.

Коннора можно было назвать по-разному: отшельником, бродягой, немного засранцем – но в первую очередь он был бойцом.

– Ты можешь говорить? – спросил Коннор хриплым голосом, встречаясь глазами с существом.

«Нет, – раздался леденящий душу голос в голове, хотя губы существа даже не пошевелились. – Только ты можешь слышать, о чем я думаю».

– Свезло так свезло, – пробормотал Магнусон. – Понятно, что видеть тебя другие могут. Те два солдата в руинах чуть не обмочились.

«Один из них действительно обмочился», – подтвердил дух.

С губ Коннора сорвался тихий смешок, несмотря на всю серьезность ситуации, в которой он оказался. Он этим не гордился, но этот небольшой факт почему-то облегчил боль в боку.

Они это заслужили.

Парень почесал затылок и окинул духа изучающим взглядом. Хотя рука призрака покоилась на мече, он пока не напал. Учитывая, что с подобным в жизни он еще не встречался, Коннор не совсем понимал, как вести беседу дальше. Действовать нужно было осторожно.

Подобное существо наверняка питалось чужим страхом. Наверняка оно чувствовало трусость, как и многие дебоширы, с которыми Магнусон частенько сталкивался в пабах, когда путешествовал. Тень, крадущаяся между деревьями, а затем неожиданное появление – все это было частью тактики запугивания, чтобы Коннор почувствовал себя ничтожеством.

Это не сработало. Не сработало с ним.

Человек должен очерчивать границы и спрашивать с тех, кто переходит их. Это существо – чем бы оно ни было – ничем не отличалось от разбойников, которых Коннор встречал на своем пути. Придется применить смекалку, но бояться он не станет.

Разумеется, это было рискованно. Если, чтобы остаться верным себе, ему придется пожертвовать жизнью, так тому и быть. Коннор сомневался, что многие выжили после схватки с этой штукой. Но если сегодня ему придется отужинать в аду, он уйдет на своих условиях.

– Почему ты прятался? – наконец спросил Коннор. – Я заметил, как ты крался в тени. Чего ты выжидаешь? Что тебе нужно?

«Следи за языком, – потребовал фантом, резко приближаясь. – Не смей говорить со мной в таком…»

– Я тебе не служу, – напомнил призраку Коннор, расправляя плечи, когда он стал ему угрожать. – Какую бы сделку ты ни заключил с королем Генри, с ней покончено. Даже если его ты мог контролировать, мной ты владеть не будешь.

Они смерили друг друга взглядом. Каждый ждал от другого первого шага. Коннор осторожно двинулся в сторону парящего над землей духа. Он изучал соперника, вспоминая тренировки: оценивал его стойку, клинок, мантию, лицо.

Ни хромоты. Ни уязвимости. Ни слабости.

Настоящая угроза, к которой Бек Арбор его не готовил.

Насколько Коннор мог понять, такой призрак был способен на что угодно. Он убил человека в мгновение ока и тем не менее не показался Финнам.

Магнусону нужны были ответы.

«А ты прелюбопытный плебей», – сказал призрак.

Коннор нахмурился. Так говорили короли и лорды, но от восставшего из мертвых духа он такого презрения не ожидал.

«На поле ты дрался храбро, – продолжил призрак, его голос разносился с глухим эхом, словно рябь на темном пруду. – Там, в руинах, ты положил больше мужчин, чем мог, и это чуть было не убило тебя. Так поступают глупцы, а глупцы не предъявляют ко мне требований».

– А ты забавный, – сухо произнес Коннор. – Ладно. Как мне от тебя избавиться?

«Разорвав нашу связь», – ответил тот.

– И как же это сделать?

«Умерев от руки того, кто сильнее тебя», – произнес он без какого-либо намека на эмоции.

Коннор размял пальцы, стараясь подавить в себе раздражение. Ему не терпелось обнажить меч, но он продолжал стоять, пригвожденный к травяному покрову леса. Он был лишь изгнанником, сыном торговца, и все же как-то умудрился вляпаться во что-то невообразимое.

Хотя призрак не убирал руки с рукояти оружия, Коннор не хотел вынимать свой меч. Не сейчас. Если бы он это сделал, их беседа могла бы превратиться в смертельную схватку.

– Что ты, черт возьми, такое? – спросил Магнусон.

«Я Призрачный король, – ответил дух. Его костлявые пальцы сжались в кулаки, между деревьями заструился темный дым. – Даже такой плебей, как ты, должен бы знать обо мне. Я был живой легендой. Царем-воителем. Полноправным и признанным некромантом, которого боялись из-за его власти над Смертью. Вы, идиоты, считали, что я умер, но Аэрон Захариас был достаточно могуществен, чтобы вернуть меня с того света».

Удивление молнией пронеслось в голове Коннора.

О да, он слышал о Призрачном короле.

Эту страшилку рассказывали детям все матери в Салдии: о человеке, который завоевал их земли много столетий назад. О человеке, который поработил их народ, чтобы построить гигантскую цитадель Слэйборн. Он убивал без жалости. Он рушил семьи. Казнил каждого, кто смел оспаривать его власть.

Хозяин Слэйборна не был простым смертным – он олицетворял собой войну, кровь и страх. Олицетворял убийство, беззаконие и хаос.

Сущее зло.

Перед ним была не просто зачарованная мутация, колышущаяся в ветрах смерти. Это был дух реального человека. Бессердечного человека. Убийцы и завоевателя, который положил начало Темным Векам по всей Салдии пять столетий назад, когда кровавый хаос охватил весь континент.

Он убивал каждого, кто вставал на его пути – и детей, и солдат.

Через несколько недель после коронации Генри пошли слухи о том, что он обрел темного союзника, обладающего властью, недоступной никому из простых смертных. Но ни один простолюдин не мог и догадываться о том, что произошло на самом деле. Если бы кто-то знал, что бок о бок с ним сражался Призрачный король, никто бы никогда не встал под знамя Генри.

Заключив союз с этой мерзостью, Генри уничтожил свою душу и солгал людям, которые ему служили.

– Я знаю о тебе, – Коннор вынул парные мечи, висевшие на его спине, сжал в руках рукояти и прищурил глаза от ненависти. – Мы все слышали песни. Мы помним о твоих преступлениях.

«Кошмары и ложь рифмуются лучше, чем правда», – сообщил мертвец.

Коннор фыркнул:

– Ты ждешь, что я поверю, будто бы мы все просто не поняли твоих намерений? Что ты не виновен? Что история переписана?

Дух покачал головой, череп задвигался туда-сюда, обнажая зубы, блестевшие в ночи: «Ты правильно делаешь, что боишься меня».

– Я тебя не боюсь, – поправил Коннор. – Ты мне противен.

«Ну конечно», – усмехнулся призрак, голос его в ночи звучал мрачно и леденил кровь.

Некоторое время Коннор просто стоял и ждал, когда призрак двинется с места. Заговорит. Попытается все загладить. Лес вокруг них был наполнен дрожащей тишиной, он ощущал тяжесть клинков в руках, был готов нанести удар – хотя и сомневался, что оружие смертных может причинить хоть какой-то вред подобному существу.

Это было неважно. Он сделает все, что в его силах.

Сквозь напряженную тишину донесся тихий храп животного. Ночь пронзило уханье совы и шум крыльев, прорезающих воздух. Лес продолжал жить своей спокойной жизнью, не обращая внимания на призрака, стоявшего посреди него, и умиротворение природы шло вразрез с присутствием потустороннего фантома.

Хозяин Слэйборна, укутанный в обветшавшую мантию, лишенный короны, парил в полуметре над землей: мертвец вернулся в мир, который завоевал. В мир который наконец исцелился от шрамов, которые он врезал в его память.

Призрачный король указал своим костлявым пальцем на клинки Коннора: «Думаешь, эти мечи способны меня убить?»

– Сейчас и узнаем.

Коннор крутанул оружием в руках, и его тело напряглось в ожидании битвы. Краем глаза он увидел как блеснул металл, острый и чистый.

Если ему суждено умереть здесь, в этом лесу, который он считал домом, он встретится со смертью на своих условиях.

«Ты храбр, – произнес мертвый король. – Признаю».

– И все же ты болтался по лесам, наблюдая за мной издалека.

«Ты ранен, – сказал призрак, раздраженно вздыхая. – Я заранее просчитал варианты, смертный. Ты слаб и не способен победить крупного мужчину, который защищает семью. Этот плебей наверняка убьет тебя, если хоть кто-то из семьи, которая тебя сейчас кормит, узнает о твоей связи со мной. Хоть ты мне и противен, из того, что можно найти поблизости, ты больше всего сойдешь за воина. Не могу даже представить себе, что придется слиться с одним из этих беспомощных людишек, – он кивнул в сторону дома Финнов. – В любом случае вначале я всегда наблюдаю, чтобы понять, что за человек новый Призрачный клинок».

– Всегда?

«Ты не первый смертный, с которым я вынужден связаться, и не последний».

Коннор повел плечами, желая, чтобы схватка наконец началась:

– Я намереваюсь по возможности избежать смерти.

«Как и все они, – пожал плечами Призрачный король. Его зловещая фигура парила из стороны в сторону, когда он перемещался между деревьями. Там, где должны были быть его ноги, была лишь пустота. – Такова жизнь, мальчик. Наши намерения ничего не значат. В конечном итоге смерть призовет тебя, и я перейду к тому, кто тебя убьет. До сих пор это случалось с каждым. Никто еще не нашел способ жить вечно, даже тот некромант, который вернул меня сюда. Он был почти богом, но даже он потерпел неудачу. Почему ты решил, что хоть чем-то отличаешься от королей и лордов, что были до тебя? Ты всего лишь работяга. Твое правление наверняка окажется самым коротким».

Его оскорбления не смущали Коннора. Работяга. Плебей. До боли обыкновенный. Эти слова больше ничего не значили для него. Он воспринимал их как то, чем они были на самом деле: как оскорбления от трусов, которым необходимо было унижать других, чтобы почувствовать свою власть.

– В одном ты прав, – сказал Коннор. – Я плебей. Пятно на твоем сапоге. Если ты так сильно меня презираешь, то почему не убил? Подозреваю, что ты на это способен, – кивнул он на черный меч, висевший на поясе Призрачного короля.

Опасный вопрос, но, несомненно, самый важный из всех. Если эта штука могла убить его во сне, Коннору необходимо было покончить со всем прямо сейчас.

«Из-за нашей связи я не могу причинить тебе вреда, – спокойно произнес Призрачный король. – Я уже пытался».

– Ты меня успокоил, – нахмурился Коннор, не до конца поверивший в заявление призрака.

Сквозь прорехи в кронах над их головами серебристым светом в небе горели облака, загораживавшие луны. Они проплыли мимо, обнажив две луны Салдии посреди океана звезд в непроглядно черном ночном небе.

Когда небесный пейзаж сменился, Призрачный король повернулся к Коннору спиной. Мертвый король уставился на полумесяцы, и листья над его головой затрепетали крещендо, когда ветер в лесу задул сильнее. Мантия духа взметнулась, а он, скрестив свои костистые руки на груди, задумчиво смотрел на небо.

Призрак. Смотрел на звезды.

Плечи Коннора расслабились, и он нехотя вложил мечи в ножны. Не похоже было, что сегодня между человеком и призраком состоится эпичная битва.

Возможно, мертвый король сказал ему правду. Быть может, он действительно не мог убить Коннора.

«Этот лес изменился. Он более мрачный и такой жестокий, – задумчиво проговорил призрак. – Мне нравится».

Коннор подавил в себе вспышку бурного раздражения и рассеянно почесал голову, чтобы не сказать что-нибудь, о чем он впоследствии пожалеет.

Дух указал на небо: «Когда в последний раз видели дракона? Генри знал о драконах так мало, к моему вящему разочарованию. Раз ты живешь здесь, на лоне природы, быть может, ты видел».

Коннор с усмешкой покачал головой.

– Драконы вымерли. Никто не видел их уже столетия.

«Лишь глупец поверит, что драконов можно так легко уничтожить, – фыркнул мертвый король. – Они, как и я, созданы старой магией и закалены пламенем войны. Они приглядывают за этим миром, влияют на него гораздо больше, чем ты видишь. Если ты их не видел, то лишь потому, что они решили затаиться – на время».

Коннор нахмурился, задаваясь вопросом, не смеется ли над ним старый призрак. Драконы были пережитком прошлого, от них остались лишь кости в горах. Почти все говорили о них лишь как о мифе. Драконы не могли существовать до сих пор.

Но и Коннор раньше подумать не мог о том, что лично встретится с духом короля. А теперь призрак слился с его душой.

Он потер щетину на подбородке и снова обратил внимание на фантом, парящий перед ним. Хотя мысль о драконах и казалась интригующей, стоило сосредоточиться на одном демоническом существе за раз.

– Объясни-ка мне кое-что, – сказал Коннор. – Там, на…

«Правители не отчитываются перед плебеями», – перебил его Призрачный король.

Стиснув зубы, Коннор пропустил колкость мимо ушей и упрямо продолжил:

– Там, на лугу, ты не появлялся, пока я не убил большинство гвардейцев. Я заставил их отступить. Если ты такой великий и всемогущий, то почему сам с ними не разобрался?

«Я хотел, чтобы ты проявил себя, – ответил призрак. – Как и сказал вельможа, это ошибка. Я не собирался защищать слабака, хотя, готов признать, я приятно удивлен тем, что ты оказался не совсем бесполезен».

– О, прекрасно, – сказал Коннор, скрещивая руки на груди и опираясь о ближайшее дерево. – Я сдал демонический экзамен. Да я везунчик.

К его удивлению, Призрачный король усмехнулся, коротко и тихо.

Упершись затылком в твердую кору, Коннор разглядывал развевавшиеся черные полосы мантии призрака.

– Как тебя зовут? Я имею в виду твое настоящее имя.

«Что?» – спросил дух. В его голосе послышались нотки удивления. Призрачный король все еще стоял спиной к Коннору, и его голова сделала ровный круг вокруг своей оси, чтобы повернуться к собеседнику. Черный капюшон зашелестел при движении.

Коннор испытал отвращение, его чуть было не передернуло от неестественного движения.

– Твое имя, – бесцветным голосом произнес он. – Твоя семья, твой род – ничто из этого не сохранилось в историях. Быть может, ученые из Люнстоуна и Оукенглена знают, но из простых людей это неизвестно никому. Или ты уже так давно живешь в облике Призрачного короля, что сам забыл, кем был на самом деле?

Парящий над землей дух слегка отплыл назад, словно неосознанно отступив, и растерянно склонил голову набок: «Раньше меня об этом никто не спрашивал».

Сбитый с толку, Коннор с сомнением нахмурил брови:

– В это трудно поверить. Люди оказываются связаны с тобой и даже не хотят узнать твое имя?

«Большинство из них сами меня ищут. До сих пор ты единственный, кто „оказался“ связан со мной, – пожал плечами призрак. – Я вижу людей такими, какие они есть, а не такими, какими они хотят, чтобы их видели. Ни один Призрачный клинок не может солгать ни мне, ни себе самому, после того как мы становимся скреплены узами. Большинство думает о том, что они могут от меня получить, а не о том, кем я был когда-то. Я дух. Солдат. То, что они пытаются контролировать, но не могут. Не более».

Призрак резко подобрался ближе. Его череп и позвоночник не сразу поспевали за молниеносным движением. То, что осталось от мертвеца, пугающе и молча смотрело на Коннора сверху вниз из-под большого черного капюшона.

Коннор зажмурился от удивления. Черт побери, нельзя дать духу понять, что эти выходки влияют на него.

«Тебе любопытно, – сказал призрак. – Ты не как все эти напыщенные ослы, желающие узурпировать чью-то власть или захватить королевство, на которое мне совершенно плевать. Это странно. В тебе есть сострадание, невиданное мной доселе. Полагаю, будет справедливо предупредить тебя, что из-за подобных глупостей ты наверняка будешь убит».

– Спасибо. Это ценная информация, – сухо произнес Коннор. – Значит, как тебя зовут, ты не скажешь?

«Нет».

– Ладно, – сказал он, отмахиваясь от вопроса движением кисти. – Это неважно.

Он оттолкнулся от дуба и повернулся к Призрачному королю спиной: если бы тот собирался его убить, то уже бы это сделал. Затерявшись в мыслях, Магнусон сцепил руки за головой.

Он связан узами с древним призраком, которого весь мир до сих пор боялся.

За ним охотится вельможа, контролирующий королевскую гвардию.

Неизвестные опасности ждут впереди. Например, угроза оказаться на виселице.

– Вельможа на лугу, – произнес Коннор, не оборачиваясь. – Те гвардейцы. Расскажи, что произошло. Кто они?

«Меня забавляет, что ты до сих продолжаешь выдвигать требования. С чего ты взял, что король будет тебе отвечать?»

– Король чего именно? – Коннор обернулся, приподняв одну бровь и смерив мертвеца взглядом. – Слэйборн канул в небытие. Даже если мы его найдем, от королевства, которым ты правил, не осталось ничего, кроме руин. И ты уж точно не правишь людьми. Никто тебе не подчиняется, а я – меньше всех. Ты лишь мертвец с мечом, парящий на ветру.

Призрак замер, словно подняв ногу для шага и напрягшись. В голове Коннора, словно надвигающийся шторм, раздался утробный рык, и их обоих окутал ледяной ветер.

Гнев призрака, холодный и беспощадный.

Молчаливое предупреждение, чтобы он закрыл свой чертов рот.

– Ты не можешь меня убить, помнишь? – подчеркнул Коннор, упирая руки в бока и встречаясь взглядом с пустыми глазницами призрака. – Как ты и сказал, я всего лишь назойливый плебей. Мы можем поладить или я буду бесить тебя до чертиков до конца своих дней. Что выберешь?

Вокруг завыл и исступленно задул ветер, но Коннор даже бровью не повел. Он, прищурившись, ждал, бросая вызов мертвому королю, чтобы тот посмел сделать еще шаг. Дух совершил ошибку, признавшись, что не может убить Призрачного клинка, и Коннор решил, что призрак уже пожалел, что был с ним немного честен.

Они заключат перемирие или же начнут войну. Коннор был не из тех, кто трепетал перед гневом других.

Холодный ветер задул с жутким свистом. Листья разметались, открывая пятачки земли и травы, и призрак с вызовом поднял подбородок.

«Ты до ужаса настойчив».

– Благодарю, – Коннор сделал небольшой насмешливый поклон. – А теперь по поводу Отмунда.

«Генри обленился, – рявкнул Призрачный король. – Советую тебе учиться на его ошибках».

– Обленился?

«Он начал доверять окружающим, – ответил призрак. – Вместо того чтобы внушать страх, он позволил им то, что воспринимал как поклонение. Он ошибался. Он ослабил защиту, его предали, и то же самое произойдет с тобой, если ты продолжишь быть таким ужасным олухом».

– Принято к сведению, – проговорил Коннор, закатывая глаза. – А вельможа?

«Отмунд».

– Да, я знаю его имя, – он потер лицо, изо всех сил стараясь подавить гнев, поднимавшийся в его груди. – Что он там делал? Что он сделал с тобой и с Генри?

«Это», – призрак поднял левую руку и показал обрубки на месте безымянного пальца и мизинца.

Коннор с недоверием раскрыл рот и, прищурившись, посмотрел на недостающие пальцы, делая несколько осторожных шагов к призраку.

– Это сделал тот трусливый мелкий мужичок?

«Это сделал Кровоядный кинжал, – поправил его призрак, отлетая назад, чтобы восстановить расстояние между ними. – Тот кинжал, что нанес тебе – и мне – эту рану».

Фантом приподнял изорванные полы мантии и обнажил правый бок. В глубине его скелетообразного тела зияла зеленая дыра того же размера и формы, что и рана в боку Коннора.