Текст книги "Бессердечный"

Глава 9

Несколькими часами позже Карим вышел из своего частного лифта. В квартире царила тишина. Освещение было приглушенным.

Рейчел в это время всегда у себя. Их утренняя встреча ни разу не повторилась. Он больше не делал зарядку и уходил на работу раньше. Так было безопаснее.

«Иначе бы», – мрачно подумал он, ослабляя узел галстука.

Иначе бы что? Он бы овладел Рейчел? Ни в коем случае. Это только привело бы к катастрофе. Он собирается получить право опеки над Итаном. Последнее, что ему нужно, – это переспать с матерью мальчика. В таком случае почему он до сих пор не позвонил ни своему адвокату, ни в лабораторию? Почему каждый вечер он, тихо идя по коридору, останавливается перед закрытой дверью Рейчел и с учащенно бьющимся сердцем представляет себе, как открывает эту дверь, заходит в комнату, заключает Рейчел в объятия и…

Черт побери. Он повторяется. Разве он не думал об этом пять минут назад? Разве он не осознает, что их близость только все усложнила бы? Разве он не принял во внимание возможность того, что ее реакция на него могла быть притворной? Что таким образом она пыталась отвлечь его от его плана?

Тело Карима напряглось.

Или, может, ей так же, как и ему, необходимо утолить эту безумную жажду? Может, сейчас для этого самое подходящее время. Может…

Из-за двери донесся тихий звук. Что это? Похоже на хныканье ребенка.

Карим помедлил, вспомнил о той ночи, когда он увидел Рейчел, спящую в кресле-качалке с Итаном на руках. Тогда на ней была старомодная ночная рубашка из хлопка, какую ни за что не надела бы ни одна из его любовниц. Все его женщины носили шелковое и кружевное белье, но ни одной из них не удалось возбудить его так сильно, как Рейчел в ее по-монашески скромном одеянии. Ему хотелось опуститься перед ней на колени, обнять ее и увлечь за собой на пол. Покрыть поцелуями ее тело, заставить ее стонать от наслаждения.

«Ребенок. Думай о ребенке».

Итан лежал в кроватке, сучил ручками и ножками, словно бегун, и тихонько хныкал.

– Привет, приятель, – прошептал Карим.

Мальчик тут же затих и заулыбался.

Шагнув вперед, Карим на что-то наступил. Это был блокнот. Подняв его, он посмотрел на исписанную страницу. Похоже, Рейчел составила план своих дальнейших действий. Он не должен был его читать, и его охватило чувство вины. Это было нелепо. Ведь речь шла о сыне его брата. Он должен позаботиться о мальчике ради памяти Рами и своего народа.

– Гаа, гаа, – произнес малыш, словно соглашаясь с ним.

Положив блокнот на стол, Карим взял малыша на руки и тихо покинул комнату.

* * *

Когда Рейчел проснулась, до рассвета было еще далеко.

– М-м-м… – пробормотала она, потягиваясь.

Похоже, у нее вошло в привычку засыпать в этом кресле. Оно было на удивление удобным, и она чувствовала себя отдохнувшей и…

– Итан?

Кроватка была пуста.

Рейчел вскочила.

Он проснулся и заплакал, а она не услышала?

Она приказала себе успокоиться. С Итаном все в порядке. Он где-то в квартире, но когда она найдет человека, который забрал его, не разбудив ее…

Пройдя по коридору, она спустилась вниз и начала обходить комнаты. Ее внимание привлек приглушенный свет, идущий из большой гостиной. Именно там она нашла малыша и того, кто его взял. Оба крепко спали.

У Рейчел перехватило дыхание.

Комната с белыми стенами и белой мебелью с черной отделкой говорила о богатстве и безупречном вкусе ее хозяина. Принц растянулся на одном из диванов. Итан лежал, распластавшись на его широкой груди. На дорогой белой рубашке Карима было мокрое пятно от детской слюны. Его большая ладонь лежала на спине малыша, придерживая его.

Сердце Рейчел наполнилось нежностью. Нет, она не позволит этой трогательной сцене подействовать на нее. Она знает, что собой представляет этот мужчина. Ей придется нелегко, поскольку она прекрасно помнит, что чувствовала, когда сильные руки Карима прикасались к ней.

Должно быть, она слишком громко вздохнула, потому что темные ресницы Карима дрогнули, затем поднялись.

– Итан хныкал, – хрипло произнес он, встретившись с ней взглядом. – Вы спали, и я не хотел вас будить.

Почему она смотрит на него так, словно никогда раньше его не видела?

Карим прокашлялся:

– Именно поэтому я принес его сюда.

Его сердце бешено стучало. Как же она прекрасна! Этого слова было недостаточно, чтобы ее описать, но другого он в данный момент не мог подобрать.

Он любовался ее мягкими розовыми губами, растрепанными волосами, очертаниями груди и длинных ног под тканью ночной рубашки. Только вспомнив о ребенке, лежащем у него на груди, он заставил себя отвести взгляд от Рейчел.

– Я… – Он снова прокашлялся. – Я отнесу его наверх.

– Спасибо, что позаботились о нем.

Карим улыбнулся:

– Он такой славный.

– Да. – Рейчел сглотнула. – Я сама его отнесу.

– Так он может проснуться. Позвольте лучше я.

Рейчел кивнула. Карим осторожно поднялся с дивана, и она проследовала за ним наверх. Войдя в детскую, он положил малыша в кроватку, укрыл одеяльцем и нежно погладил его светлые кудряшки.

– Сладких тебе снов, – прошептал он, и у Рейчел сдавило грудь.

Как часто, держа на руках Итана, она думала: «Если бы ты только был моим…»? Разумеется, это было невозможно. Этого прекрасного малыша создали брат Карима и ее сестра. Но что, если бы судьба написала другую историю? Что, если бы родителями Итана были не Рами и Зуки, а она и…

Резко повернувшись, она вышла в гостиную, затем в коридор.

Карим последовал за ней:

– Рейчел?

«Уходи, – сказала она себе. – Не будь идиоткой».

Его ладонь легла ей на плечо, и она почувствовала спиной жар, исходящий от его тела.

Он снова произнес ее имя. Его голос был низким и хриплым.

Повернувшись, Рейчел прочитала в его глазах, что по крайней мере этой ночью возможно все.

– Карим, – прошептала она и прильнула к нему, когда его руки сомкнулись вокруг нее.

Он сказал себе, что существует множество причин, по которым он должен ее отпустить. Пойти на попятную, пока это еще возможно. Он всегда поступал правильно, делал то, что подсказывал ему здравый смысл и требовал от него долг…

Застонав, он крепче сжал ее в объятиях.

– Карим, – томно выдохнула Рейчел.

Вглядевшись в ее лицо, он понял, что она испытывает то же, что и он. Желание. Замешательство. Осознание того, что то, что они делают, может иметь непоправимые последствия.

– Мы не можем… – прошептала Рейчел, и он сказал себе, что она права.

Она застонала. Встала на цыпочки. Прижалась к нему. Тогда Карим наклонился и поцеловал ее. У ее губ был вкус сливок и ванили.

– Ты так прекрасна, – прошептал он.

Задрожав, она обвила руками его шею, и он понял, что они оба пропали. Его ладони скользнули вниз по ее спине, обхватили ягодицы и приподняли ее. Рейчел запустила руки под его наполовину расстегнутую рубашку, и из его горла вырвался стон желания. Ему безумно хотелось подхватить ее на руки и отнести на кровать, но он запретил себе торопиться и принялся покрывать поцелуями ее ухо, шею, впадинку над ключицей. Она закричала от удовольствия, и по его жилам растекся расплавленный огонь.

– Ты правда этого хочешь? – прошептал он. – Скажи мне, habibi. Скажи мне, чего ты хочешь.

Рейчел взяла в ладони его лицо и накрыла его губы своими.

– Этого, – прошептала она. – Тебя. Но мы не можем…

Его поцелуй был таким глубоким и страстным, что у нее подогнулись колени. Тогда Карим, не отрываясь от ее губ, подхватил ее на руки и понес в свою спальню. Свет луны, проникающий в окна, окутывал все, что в ней находилось, серебристым сиянием. Поставив Рейчел на пол рядом с кроватью, Карим заглянул ей в глаза:

– Скажи мне, чтобы я остановился, и я это сделаю. Скажи прямо сейчас, пока еще не поздно. Ты меня понимаешь, Рейчел? Если я к тебе прикоснусь, назад дороги уже не будет.

Тишину в комнате нарушало только его тяжелое дыхание.

Затем она медленно подняла руки к верхней пуговице своей ночной рубашки.

– Позволь мне тебя раздеть, – сказал Карим, накрыв ее руки своей ладонью.

Ее руки покорно упали вниз. Его пальцы, потянувшиеся к первой из множества крошечных пуговичек, внезапно стали неуклюжими, и он, сгорая от нетерпения, схватился двумя руками за края выреза ее ночной рубашки и потянул их в стороны. Одна пуговичка расстегнулась. Две. Три. В вырезе показалась верхняя часть ее груди.

– Карим, – прошептала она.

Переведя взгляд на ее лицо, он увидел, что ее губы приоткрылись, глаза потемнели, а на щеках проступил румянец. От ее красоты у него захватило дух. Наклонившись, он поцеловал ее в губы и расстегнул поочередно все остальные пуговички.

Ночная рубашка распахнулась, и его взору наконец предстало то, о чем он давно грезил. Ее высокая упругая грудь была словно создана для его ладоней. Ее соски напоминали бутоны диких роз, цветущие в начале лета в горах. Треугольник из мягких курчавых волосков между округлых женственных бедер так и манил его.

Боже, если он прямо сейчас к ней не прикоснется, то сойдет с ума!

Протянув руку, он легонько дотронулся до ее соска, затем приник к нему губами. Рейчел задрожала, запрокинула голову и прокричала его имя. Это едва не лишило его самообладания. Опустившись вместе с ней на кровать, он велел себе не торопиться. Но разве это возможно, когда его восставшая плоть так напряжена?

– Рейчел…

Ее руки обвились вокруг его шеи. Тогда он просунул пальцы между ее бедер и проник в ее заветную пустоту. Она казалась теплой и влажной, готовой его принять.

Выгнувшись дугой, Рейчел издала отчаянный крик, и он понял, что больше не нужно медлить. Сорвав с себя одежду, он выдвинул ящик прикроватного столика, достал оттуда маленький пакетик, предохранился и наконец погрузился в нее.

Она так плотно сомкнулась вокруг него, что он испугался, что может сделать ей больно, остановился, чтобы позволить ей немного расслабить свои внутренние мышцы. Но она не стала этого делать. Она продолжала двигаться, словно больше не могла сдерживаться. Ее тело подрагивало от напряжения, из горла вырывались стоны. Он вдруг подумал, что вся его предыдущая жизнь была прелюдией к этой близости.

Он задвигался быстрее, пока она не затряслась под ним и не прокричала в экстазе его имя. Забыв обо всем, Карим взмыл вместе с ней к вершинам эротического наслаждения, затем, освободившись от напряжения, рухнул на нее и зарылся лицом в ее растрепанные волосы. Их сердца громко стучали, дыхание было учащенным и прерывистым.

Он знал, что слишком тяжел для нее, но не хотел отодвигаться и нарушать это волшебное мгновение, когда они с Рейчел были единым целым. Когда он был внутри ее, а ее руки и ноги обвивали его.

Рейчел тихо вздохнула. Тогда он вышел из нее, лег на бок, обнял ее и мягко спросил:

– Ты в порядке?

Она кивнула:

– Да. Мне хорошо.

– Очень хорошо? Невероятно хорошо, – улыбнулся он и поцеловал ее в губы.

Рейчел ответила на его поцелуй, но быстро отстранилась.

– Мне нужно встать, – прошептала она.

– Побудь со мной хотя бы еще немного, – хрипло произнес он, убрав прядь волос, упавшую ей на лицо.

– Нет. Мне правда нужно встать.

Ей нужно в ванную. В этой простой просьбе не было ничего плохого, но ее лицо было напряжено, глаза смотрели в сторону.

– Рейчел?

Она не ответила.

– Рейчел, habibi…

– Позволь мне встать!

Несколько секунд она боялась, что он не опустит ее, но в конце концов он убрал руки.

Каким-то образом ей удалось сесть и запахнуть края ночной рубашки, чтобы он не увидел ее наготу. Затем она поднялась и, стоя к нему спиной, принялась застегивать пуговицы.

– Куда ты?

– В ванную.

Карим приподнялся в постели:

– Ванная у тебя за спиной.

– В свою ванную.

– В чем дело, Рейчел? Ты сожалеешь о том, что произошло? – спросил Карим, поднимая с пола брюки и надевая их.

– Честно говоря, Карим, я думала, ты знаешь, что нет ничего менее приятного, чем копание в душе после секса. Так что, если ты не возражаешь… – Не договорив, она решительно направилась к двери.

Обогнав ее, Карим преградил ей путь.

– Пожалуйста, – сказала она, – пропусти меня.

– Не пропущу, пока ты со мной не поговоришь.

– Я же сказала, что мне нужно в…

– Ты убегаешь.

Она дерзко вскинула голову:

– Это неправда!

– Минуту назад ты была в моих объятиях, а сейчас…

– А сейчас все закончилось. Ты получил то, чего хотел.

Когда Карим положил руки ей на плечи, она вскрикнула.

– Не надо, – прорычал он.

– Не надо делать что? Говорить правду? Отпусти меня, черт побери!

– Мы занимались любовью. Не надо пытаться превращать это во что-то отвратительное.

– Мы переспали друг с другом. Не надо пытаться превращать это во что-то прекрасное.

Его рот искривился.

– Дальше ты будешь утверждать, что я тебя заставил.

– Нет. – На ее скулах проступил румянец. – Между нами и так уже слишком много лжи.

– Например?

– Например… например…

Рейчел замолчала. На самом деле это была одна большая ложь, но она не могла ему в ней признаться. Если она скажет ему правду, то у него будут все основания забрать у нее Итана.

– Я жду, – холодно произнес он. – О какой лжи идет речь?

Рейчел посмотрела на него и облизала губы кончиком языка.

– Нет смысла это обсуждать, – устало сказала она. – Мы сделали то, что сделали. А теперь…

– А теперь ты хочешь забыть, что это произошло.

Рейчел хотела ответить «да», но это было бы еще большей ложью. Она знала, что никогда не сможет забыть свою близость с Каримом.

– Я просто хочу оставить все как есть.

Глаза Карима потемнели.

– Оставить как есть?

– Да. Знаешь, это было здорово, но…

Он взял в ладони ее лицо и заглушил ее поцелуем. Она сопротивлялась, но всего пару секунд. Затем она издала тихий стон, обвила руками его шею и подчинилась ему. Когда Карим наконец оторвался от ее губ, она дрожала.

– Мы не можем, – прошептала она.

– Мы уже это сделали, – возразил он, – и я не променял бы это на все богатства мира, habibi. – Немного помедлив, он добавил более мягким тоном: – И ты тоже. Скажи мне, что это не так, и я позволю тебе уйти.

Вот ее шанс. Карим человек чести. Она это уже знает. Если она скажет, что произошедшее ничего для нее не значит, он ее отпустит. Но она не может произнести этих слов. Не может покривить душой, потому что на самом деле получила огромное удовольствие.

– Карим…

– Мне нравится, как ты произносишь мое имя.

– Ты ничего обо мне не знаешь.

Он улыбнулся:

– Я знаю, какое испытание ты собой представляешь для моего самообладания. Слишком большое для… как ты там меня называла? Надменным. Самодовольным. Деспотичным. – Он улыбнулся шире. – Надеюсь, я ничего не упустил?

– Мы познакомились совсем недавно. Я знаю, ты мне не веришь, но я этим не занимаюсь…

– Что ты имеешь в виду? – серьезно спросил он.

Ее лицо вспыхнуло.

– Я не такая, какой ты меня считаешь. – По крайней мере, это правда. – Я не из тех женщин, которые ложатся в постель с первым встречным.

– Значит, я первый встречный?

– Я не то хотела сказать…

– Все в порядке, – заверил ее Карим. – Не утаивай ничего. Говори как есть.

Его глаза улыбались. Рейчел хотела улыбнуться в ответ, но в ситуации не было ничего смешного.

– Ты невыносим, – сказала она. – Я пытаюсь быть серьезной.

– Я тоже. – Наклонившись, он поцеловал ее с нежностью, которой она не заслуживала. – Ты думаешь, что это неправильно, из-за Рами?

Вынужденная поддерживать свой обман, она смогла лишь кивнуть.

– Потому что ты с ним спала.

– Карим, пожалуйста. Я не хочу…

– Я тоже, черт побери. Последнее, о чем я сейчас хочу говорить, – это Рами.

– Ты думаешь, что я его любила, но…

– Нет, я так не думаю. Помнишь, ты сказала, что ненавидела его? – Его глаза сузились. – Но мы не можем притворяться, будто вы не… – Он глубоко вдохнул. – Ты спала с ним. Ты родила от него ребенка.

Всхлипнув, Рейчел отвернулась, но Карим схватил ее за плечи и снова повернул к себе лицом.

– Думаешь, мне нужны твои оправдания? – Он встретился с ней взглядом. – Они мне не нужны. То, что между вами было, осталось в прошлом. Сейчас имеют значение только сегодня и завтра. – Его голос стал хриплым. – Главное для меня, что ты только что занималась любовью со мной.

К ее глазам подступили слезы.

– Мы занимались любовью, – повторил он. – Ты это знаешь. Я это знаю. Почему бы тебе с этим не свыкнуться?

– Потому что… потому что…

Рейчел снова всхлипнула. Выругавшись себе под нос, Карим заключил ее в объятия. Она уткнулась лицом в его плечо, и капли горячей влаги коснулись его кожи.

– Мне наплевать на то, что было до нашей встречи, – сказал он. – Единственное, что имеет значение, – это мы и то, что происходит между нами сейчас.

– Никаких «нас» нет и быть не может. Ты ничего обо мне не знаешь…

Карим приподнял ее подбородок и накрыл ее губы своими.

– Я знаю все, что мне необходимо знать, – заявил он. – Ты смелая и сильная. Ты со стойкостью и достоинством выдерживаешь все испытания, выпадающие на твою долю.

Чувство вины, охватившее ее, подействовало на нее как удар ножом в грудь.

«Скажи ему, – шептал ее внутренний голос. – Ты должна ему сказать. Просто обязана».

– Я был не прав, когда говорил, что заберу у тебя твоего сына.

«О боже!»

– Карим. Этот малыш…

– Тебе не нужно ничего мне говорить, habibi. Ты отличная мать. Мы обязательно найдем выход из сложившейся ситуации. – Улыбнувшись, он нежно провел подушечкой большого пальца по ее губам. – Ты прекрасна, Рейчел. Я имею в виду не только лицо и тело. У тебя прекрасная душа, и это главное. Вот видишь? Я знаю все, что мне нужно о тебе знать. – Он улыбнулся шире. – Пожалуй, кроме того, чем ты хочешь утолить ночной голод.

Рейчел посмотрела в глаза мужчины, который оказался совсем не похожим на своего брата. Не похожим на мужчин, которых она знала до сих пор.

Вопреки ее воле, ее губы изогнулись в ответной улыбке.

– Вы уходите от темы, ваше высочество.

– Ты делаешь успехи. – Его тон был серьезным, но глаза смеялись. – Ты впервые произнесла эти слова так, что я не содрогнулся.

– Ты можешь быть очень милым. Только смотри не возгордись.

– Милым? А как же надменный самодовольный деспот?

Рейчел приложила ладонь к его щеке, покрытой щетиной, которая делала его еще сексуальнее.

– Возможно, я ошибалась насчет этого.

– Ты была права, habibi. Я действительно самодовольный и деспотичный, но только не с тобой. – Карим взял ее руку и поцеловал ладонь, затем слегка прикусил основание ее большого пальца. – Ну так чем ты хочешь утолить ночной голод?

Заглянув в его потемневшие от желания глаза, Рейчел прошептала:

– Тобой.

Застонав, Карим прижал ее к себе, страстно поцеловал, и она забыла, в чем хотела ему признаться.

Глава 10

Несмотря на безумное желание, завладевшее ими обоими, на этот раз они занимались любовью медленно, раскрывая с помощью ласк и поцелуев интимные секреты друг друга и разговаривая на языке стонов и вздохов.

– Я обожаю к тебе прикасаться, – сказал Карим Рейчел, когда они отдыхали в объятиях друг друга.

Он не лгал. Ее кожа была нежной как шелк, ее соски походили на бутоны роз, а ее чистый запах пьянил, как хорошее вино. Все в ней пробуждало в нем желание: то, как она стонала, когда он ее ласкал, то, как затуманивались ее глаза, когда он входил в нее.

Что греха таить, секс всегда доставлял ему удовольствие. Но до сих пор во время близости какая-то его часть была немного отстранена от происходящего, и он мог полностью контролировать процесс.

Только не с Рейчел. С ней он не мог сказать заранее, где заканчивается его удовольствие и начинается ее. Это было невероятное ощущение.

Когда она осмелела и начала исследовать его тело руками, губами и кончиком языка, он почти терял голову. В такие секунды ему хотелось подмять ее под себя и погрузиться в нее стремительным рывком, но каким-то образом ему удавалось сдерживаться. Прямо как сейчас, когда ее ладонь скользнула вниз по его животу и замерла.

Карим прошептал ее имя. Она подняла на него глаза, похожие на бездонные омуты.

«Я мог бы утонуть в этих глазах», – подумал он, а вслух сказал:

– Прикоснись ко мне.

Никогда прежде у Рейчел не возникало желания ни смотреть на восставшую мужскую плоть, ни прикасаться к ней.

Сейчас ей захотелось сделать и то и другое.

Она робко посмотрела на символ его мужского естества. При виде его огромного размера у нее перехватило дыхание.

– Рейчел… – Карим схватил ее запястье, прижал ее ладонь к тому месту, к которому был прикован ее взгляд, и стал ждать.

Ее пальцы медленно сомкнулись вокруг его плоти. Он застонал, и она резко отдернула руку.

– Я не… я не хочу делать тебе больно.

– Ты не делаешь мне больно, – ответил Карим, с трудом сдерживая смех. – Ты можешь меня погубить, habibi, но причинить мне боль своим прикосновением ты не можешь.

Рейчел провела кончиком языка по нижней губе, после чего крепко сжала его плоть.

Дрожа всем телом, Карим прошептал:

– Да, дорогая. Прикасайся ко мне так.

Накрыв ее руку своей, он показал ей, как можно заставить его стонать. Теперь Рейчел понимала, что это стоны наслаждения, а не боли.

Что это наслаждение может доставить ему только она. Об этом ей говорило выражение его лица.

Затем Карим снова схватил ее за запястье, чтобы остановить.

– Теперь моя очередь, – прошептал он, поло жил ее на спину и принялся покрывать поцелуями ее лицо, шею и грудь.

На этот раз удовольствие получала Рейчел. Она стонала, ерзала и выгибалась под ним дугой.

– Мне нравится за тобой наблюдать, – мягко произнес Карим. – Меня приводит в восторг румянец на твоих щеках, трепет твоих полуопущенных ресниц. Все, что с тобой происходит, когда я к тебе прикасаюсь. Когда я тебя целую. Когда делаю это…

Рейчел тихонько вскрикнула, когда он, раздвинув пальцами влажную складку, приник к ней губами, и задрожала.

– Прошу тебя, Карим. Пожалуйста… – взмолилась она.

Тогда он, быстро предохранившись, погрузился в нее, и они вместе закачались на волнах эротического наслаждения.

Когда они оба немного перевели дух, Карим приподнял голову, нежно коснулся губами губ Рейчел, затем перекатился на бок и обнял ее. Она поцеловала его и улыбнулась. Это была такая улыбка, которую каждый мужчина мечтает увидеть на лице женщины, с которой только что занимался любовью.

– Я так понимаю, эта улыбка говорит о полном удовлетворении, – произнес он с притворной серьезностью.

– От скромности вы не умрете, ваше высочество, – поддразнила его она.

– Причина того, что все так замечательно получилось, – это ты, habibi. Ты совершенство.

Поцеловав его, Рейчел положила голову ему на плечо, закрыла глаза и спросила:

– Что означает habibi?

– Это означает «дорогая», – прошептал он, поцеловав ее волосы.

– На арабском?

– Да. Это мой родной язык.

Приподнявшись, она посмотрела на него.

– На каких еще языках, помимо английского, ты говоришь?

Ее синие глаза блестели, кожа порозовела, а губы припухли от поцелуев. Боже, как же она прекрасна!

– До английского я выучил французский, затем испанский и немецкий.

– Ты знаешь пять языков? – удивилась она.

– Я бы сказал шесть, но в японском до сих пор делаю ошибки.

Рейчел рассмеялась:

– А у меня проблемы с испанским. Это печально, принимая во внимание тот факт, что я целый год изучала его в школе. Конечно, это было очень давно.

– Как давно? – спросил Карим с деланой серьезностью. – Пятнадцать? Двадцать лет назад?

Рейчел легонько ткнула его кулаком в живот.

– Ладно, я пошутил, – сказал он. – Определенно не двадцать.

– Я училась в школе еще семь лет назад, – ответила она с притворным негодованием.

Он убрал с ее щеки прядь волос:

– Готов поспорить, ты окончила ее с отличием.

Ее взгляд помрачнел.

– Нет.

– Ты была королевой класса и тебе было некогда учиться?

Рейчел долго смотрела на него, затем отодвинулась и закуталась в плед.

– Рейчел. – Карим схватил ее за руку, прежде чем она успела подняться. – Дорогая, я что-то не то сказал?

– Ничего.

Карим чувствовал исходящее от нее напряжение.

– Не лги. Если я тебя обидел, скажи.

– Помнишь, что я тебе сказала? Ты многого обо мне не знаешь. Например, того, что я не окончила среднюю школу. Пару лет назад я наконец сдала экзамен на аттестат зрелости. Я плохо знаю испанский, поскольку продолжила его изучать только на вечернем отделении колледжа, который бросила, когда родился Итан. Поэтому я не говорю на нескольких иностранных языках, не имею университетского диплома и не…

Развернув ее к себе лицом, Карим остановил поток ее полных боли и гнева слов с помощью поцелуя.

– Я не могла оставаться в школе, – продолжила Рейчел, когда он оторвался от ее губ. – Мне пришлось обеспечивать нас обеих.

– А ваши родители? – спросил Карим.

Она покачала головой:

– Наш отец умер, когда мы были маленькими. Наша мать любила веселиться. Однажды она уехала, и мы больше никогда ее не видели.

– Вот видишь? – произнес он, разозлившись на женщину, которую никогда не видел. – У нас с тобой есть кое-что общее. Нас с Рами тоже бросила мать.

– У меня в голове не укладывается, как только мать может быть такой безразличной по отношению к собственным детям.

Тихо выругавшись, Карим притянул ее к себе и поцеловал.

– Habibi, – прошептал он. – Habibi. Ana behibek…

– Что это означает?

Он тяжело сглотнул:

– Это означает, что ты очень смелая. Что мне нравится держать тебя в своих объятиях.

– Я вовсе не смелая, – ответила Рейчел дрожащим голосом.

И Карим снова занялся с ней любовью. Для него это был единственный безопасный способ ее отвлечь. Ведь он солгал ей. На самом деле он сказал: «Я тебя люблю».

Они проснулись на рассвете.

Посмотрев в глаза Рейчел, Карим мягко сказал:

– Доброе утро.

– Доброе утро, – улыбнулась она.

– Ты хорошо спала?

– Отлично. – Приподнявшись на локте, она посмотрела на его часы, лежащие на тумбочке. – Ничего себе, уже восьмой час. Итан…

– С Итаном все в порядке.

– Но…

– Правда. Я заглянул к нему некоторое время назад. Роберта отнесла его вниз. Она кормила его какой-то странной желтой массой, перемешанной с не менее странной белой массой.

Рейчел посмеялась над его забавным описанием персикового пюре и каши из молотого риса.

– Он любит и то и другое, – ответила она.

– Неужели я тоже это ел в его возрасте? – усмехнулся Карим. – Роберта сказала, что, когда она закончит его кормить, они пойдут гулять в парк.

– В таком случае мне следует побыстрее принять душ и…

– Я человек из пустыни, habibi.

– Что ты имеешь в виду?

– Что я смотрю на некоторые вещи иначе, нежели ты, – произнес он с очень серьезным видом.

– Например?

– Например, я считаю, что вода ценный ресурс и ее нужно экономить. – Его рот искривился в сексуальной ухмылке. – Поэтому нам следует пойти на жертву и принять душ вместе.

– Это была бы приятная жертва, – улыбнулась Рейчел, – но если Роберта пойдет с Итаном в парк…

– Она любит мальчика, Рейчел.

– Я знаю. Она славная девушка и…

– И у нее есть диплом об окончании престижной школы нянь.

Рейчел кивнула:

– Да. И ты оплатил ее образование.

– Тебе сказала об этом миссис Дженсен?

– Она определенно… Карим! Ты краснеешь!

– Я не краснею, – ответил он, покраснев еще сильнее.

– Сначала ты нанял для нее репетитора, потом заплатил за ее обучение в школе нянь. – Она поцеловала его в подбородок. – Ты очень хороший человек.

Карим улыбнулся:

– Я очень голодный человек.

– Мы оба голодны.

– Рад слышать, что пробудил твой аппетит.

Теперь настала очередь Рейчел краснеть. Она легонько толкнула его ладонью в грудь:

– Я приготовлю нам завтрак.

– И заставишь миссис Дженсен покинуть ее владения?

– О, я об этом не подумала.

– Я с удовольствием съем приготовленный то бой завтрак.

– Но миссис Дженсен…

Карим притянул Рейчел к себе:

– Я отправил ее на рынок.

Рейчел захлопала ресницами:

– Как вы мудры, ваше высочество.

– Сказывается многолетний опыт. Когда человек рожден для того, чтобы однажды стать королем, он должен уметь сохранять мир и спокойствие вокруг себя.

Ее дразнящая улыбка улетучилась.

– На какое-то время я об этом почти забыла, – прошептала она. Он тоже, и сейчас ему пора вернуться к реальности и подумать о долге, чести и ответственности. О вещах, благодаря которым в его жизни появилась эта женщина.

Есть только одна проблема. Он не ожидал, что влюбится в нее. Но влюбился, и теперь она значит для него все. Как такое могло произойти? Она принадлежала Рами. Нет. Она сама сказала, что один человек не может принадлежать другому. Кроме того, он сказал ей, что прошлое не имеет значения. И он не солгал.

Самое главное, что он любит Рейчел. Она добрая, честная и искренняя. Он даже представить себе не мог, что сочтет женщину вроде нее подходящей для него. Увидит в ней свою вторую половинку.

У него перехватило дыхание. Внезапно он увидел единственный выход, который даст ему возможность исполнить свой долг перед отцом, страной и покойным братом и выполнить обещание, данное Рейчел. Он обещал что-нибудь придумать, чтобы ей не пришлось расставаться с Итаном.

«Будь честен с самим собой, Карим».

Все эти вещи очень важны, но не в них заключается причина того, что он собирается сделать. Безусловно, долг очень важен, но любовь… Любовь – это все.

– Карим?

Моргнув, он посмотрел на лицо своей любимой женщины. На нем была тревога. Она беспокоилась о нем. Разве это не удивительно? Разве до сих пор в его жизни была женщина, которую он интересовал как личность, а не как выгодная партия?

– Карим, пожалуйста, поговори со мной. Что случилось?

– Ничего, – ответил он, затем, рассмеявшись, поднял ее с кровати и закружил под музыку, звучащую в его душе.

Когда у них обоих закружилась голова, он остановился и, заключив ее в объятия, спросил:

– Помнишь, я обещал тебе найти решение нашей проблемы?

Их проблемы. О боже. На несколько часов Рейчел удалось забыть о реальности. Сейчас она вернулась, и от ее радости не осталось и следа.

– Да, – ответила она. – Я помню. Ты хочешь стать опекуном Итана.

Кивнув, он крепче прижал ее к себе.

– Поначалу я хотел только этого.

– Ты сказал, что не будешь его у меня забирать…

– Дорогая. – Прокашлявшись, Карим взял ее лицо в ладони и слегка наклонился. – Решение нашей проблемы состоит в том, чтобы увидеть, что никакой проблемы нет.

– Мне бы очень хотелось, чтобы ее не было, но…

– Я люблю тебя, habibi.

Это были самые прекрасные слова, которые она когда-либо слышала. На ее глаза навернулись слезы. Карим поочередно коснулся губами ее век, затем нежно поцеловал в губы.

– Рейчел. – Он глубоко вдохнул. – Я всю свою жизнь был одинок. Таков был мой собственный выбор. Я не хотел быть похожим на тех людей, которые выставляют напоказ свои эмоции в телевизионных ток-шоу. – Он тихо рассмеялся. – Черт побери, мне даже говорили, что я не способен испытывать чувства.

Рейчел покачала головой:

– Ты замечательный человек. У тебя огромное доброе сердце.

– Это сердце разбудила ты, habibi. – Он снова поцеловал ее в губы. – Я люблю тебя. Я никому раньше не говорил этих слов. Никогда. – Немного помедлив, он добавил: – И я никому полностью не доверял. – Он улыбнулся. – Пока не встретил тебя.