Текст книги "Все, чего пожелаешь"

14

Саймон с трудом разлепляет глаза. Старается побороть сон, который так быстро его одолел. Он лежит на боку, на холодном каменном полу в пещере. Чипса лежит рядом с ним и крепко спит.

Он не сразу приходит в себя. Лишь через пару минут вспоминает, где он и как они с Чипсой тут очутились. Он садится, протирает глаза и видит, что ледяная стена исчезла. Перед ним стоит Ной, его брат. Только это не его брат. Саймон сразу же это чувствует.

Он встает на нетвердых ногах и смотрит на «Ноя», не пытаясь с ним заговорить. Берет на руки Чипсу. Она по-прежнему крепко спит и не просыпается, что бы Саймон ни делал. Это его пугает. Он боится, что его такса вообще никогда не проснется.

– Чипса? Давай, просыпайся! Хватит спать!

Но Чипса спит мертвым сном, как Спящая красавица в сказке.

– Да, сразу было понятно, что все слишком уж хорошо складывается, – бормочет Саймон. – Ты не Ной. Ты… вы Николас? Где мой брат? Что вы с ним сделали?

Ответа нет. Теперь Саймон уверен, что Ноя здесь нет и не было вовсе. Николас его обманул, как он и боялся. Он смотрит на Чипсу, сопящую у него на руках; такса даже не думает просыпаться.

– Разбудите ее, пожалуйста.

Ной глядит на него в упор, но не произносит ни слова. Он не смеется злодейским смехом, даже не ухмыляется. И если по правде, он совсем не похож на врага. А потом он исчезает. На том месте, где он стоят, остается пустое пространство.

– Ной!

Саймон знает, что это не Ной, но ему все равно кажется, что он опять потерял брата. У него по щекам текут слезы.

– Ной, вернись. Николас, разбудите мою собаку!

Его голос разносится эхом под студеными сводами пещеры. Ледяная стена исчезла, как ни бывало. Он потерял Чипсу. Потерял Ноя. Он не знает, что делать дальше.

Какая жалость! Ты сам все испортил. Надо было использовать желание.

Обратившийся к нему голос звучит не в пещере. Он звучит в голове у Саймона.

Саймон знает, что это Николас. А кто же еще?

Но он все равно оглядывается по сторонам и спрашивает в пустоту:

– Где Ной? Что вы сделали с моим братом?

Бедненький мальчик. Хочешь вернуть своего младшего брата? Это проще простого. Приходи в замок, и мы тебя встретим с распростертыми объятиями. Ной гостит у меня.

– Сначала все-таки разбудите мою собаку! – говорит Саймон. – Без Чипсы я никуда не пойду. Дайте мне слово, что не причините вреда моей таксе.

Значит, собака тебе дороже брата? Интересно. Значит, ты придешь лишь при условии, что я разбужу эту шавку?

– Нет, не дороже! – сердито отвечает Саймон. – Но я хочу помочь и Ною, и Чипсе! И да, это мое обязательное условие. Я приду в замок, если вы разбудите мою собаку.

В ответ – тишина. Саймон боится, что он все испортил своим упрямством, но тут Чипса открывает глаза и звонко лает. Лижет Саймону лицо и вертится у него на руках, пытаясь спрыгнуть на пол.

– Чипса! – говорит Саймон. – Я так рад, что с тобой все хорошо. Я за тебя беспокоился.

Он ставит таксу на каменный пол. Она вертится вокруг его ног и виляет хвостом.

Я сдержал свое слово. Теперь твоя очередь. Жду тебя в замке за черными скалами. Сам решай, как добираться. Можешь использовать желание или просто пойти пешком, но знай: у тебя мало времени. Время твоего брата практически вышло, дружище Саймон. Так что поторопись.

Голос смолкает. Саймон чувствует, что они с Чипсой остались одни. Он вздыхает, наклоняется к таксе и чешет ее за ухом.

– Вот тебе и сюрприз! Хотя можно было заранее догадаться, что Николас сразу узнает, что мы пришли в его мир. Это я как-то сглупил. Но я вовсе не собираюсь делать то, что он говорит, и тратить желание. Мы найдем способ добраться до замка, и я сохраню все три желания на потом. Они мне еще пригодятся. Как думаешь? Первым делом давай искать выход из этой пещеры. Вряд ли наш друг Николас нам поможет, так что придется справляться самим.

Он даже не успевает договорить, как вдруг пещера исчезает, и они с Чипсой снова стоят на заснеженном поле. Прямо перед ними возвышаются черные горы, которые они уже видели издалека. Неприступные, грозные и очень страшные. Их вершины – сплошной гладкий камень. Между скалами вьется узкая тропинка.

Все это напоминает сцену из его любимого фильма ужасов о привидениях. Саймон пересмотрел его тысячу раз, и противостояние в горах как раз самый крутой эпизод. Но как такое возможно?

И тут его осеняет. Это не совпадение. Ведь его черный плащ, фиолетовая рубашка и сапоги с алым отливом – они точно такие же, как на его детском рисунке, который он сделал, когда был совсем маленьким и верил, что каждый может стать супергероем. Он тогда посмотрел фильм, где маленький мальчик стал супергероем. Ему очень понравился этот фильм, и он нарисовал свой собственный костюм.

Неужели Николас способен читать его мысли? И поэтому все о нем знает? Или он вытащил этот рисунок из сновидений Саймона, когда пытался заманить его в замок? Если Николас и вправду способен проникать в его мысли, это уже совсем плохо. Саймон падает духом. Как сражаться с таким могучим врагом?!

Он идет вверх по горной тропе с Чипсой на руках. Здесь темно, света нет. Высокие черные скалы закрывают бледное зимнее солнце. Но Саймону не хочется возвращаться и искать дорогу в обход горной гряды. Возможно, такой дороги и вовсе не существует. Может быть, эти горы тянутся в бесконечность, а времени у него мало.

Каждый шаг отзывается страхом в сердце. Что-то проносится мимо его лица. Саймон зажмуривается, испуганно пригнув голову. В темноте даже не видно, что это было. Чипса тихо скулит. Снова что-то проносится мимо. И еще раз, и еще. Летучие мыши! Саймон еще теснее прижимает к себе теплое тельце маленькой таксы. Летучие мыши появляются все чаще и чаще и, кажется, атакуют их с Чипсой. Им здесь не пройти! Прислонившись спиной к ближайшей скале, Саймон закрывает глаза. Чипса продолжает скулить у него на руках. Выбора нет.

– Я хочу, чтобы мы оказались с другой стороны этих гор, – произносит вслух Саймон. – У черной дороги, что ведет к замку.

Ничего не происходит. Летучие мыши бросаются на них с Чипсой, словно взбесившись. Желание не исполняется, и Саймон уверен, что сейчас они оба погибнут, прямо здесь, в этих скалах. Но потом их как будто рывком поднимают вверх, выше гор – выше жутких летучих мышей, защищающих свою территорию.

И уже в следующую секунду Саймон снова стоит на заснеженном поле с Чипсой в руках. Горы остались далеко позади. Впереди – холм, на вершину которого ведет черная дорога. На холме – замок, столько раз снившийся Саймону. Ворота открываются сами собой.

15

Саймону становится по-настоящему страшно. Он настороженно ждет, не выйдет ли кто-нибудь из ворот, но никто не выходит. Он понимает, что ему придется войти в этот замок – по черной дороге, сквозь зловещие ворота. На него никто не нападает: ни полчища призраков, ни другие ночные чудовища на службе у Николаса. Вокруг тихо, холодно и очень жутко.

Чипса снова скулит. Саймону не хочется нести ее в замок, но еще опаснее будет оставить ее здесь одну. Если она будет с ним, он сумеет ее защитить. По крайней мере, попробует защитить.

Черная дорога как будто движется сама собой, и теперь Саймон знает почему. В каменных плитах этой дороги заключены бессчетные души, которые украл Николас. Офелия говорила, что он крадет души людей уже много веков. И никто не сумел его остановить. И сейчас Николас дожидается Саймона, чтобы отобрать душу и у него тоже. До сих пор Саймону удавалось сопротивляться, но он знает, что сегодня может и проиграть. Исход неизвестен. Голос вернулся, но теперь он звучит не только у Саймона в голове, а как будто повсюду вокруг. Чипса тоже его слышит и скулит еще жалобнее.

Ты пришел, дружище Саймон. Я тебя ждал. Я рад, что ты – человек слова. Добро пожаловать в мои владения.

Саймон кусает губы. Ему не хочется отвечать. Не хочется думать о черной дороге и о том, что ему придется идти по камням, в которых заключены души несчастных, не сумевших себя защитить. Глупо думать, что он сможет добиться успеха, если за столько веков этого не удавалось еще никому. Лучшее, что сейчас можно сделать: просто вернуться домой через шляпу. По крайней мере, его родители не останутся совсем одни.

На самом деле тебе не хочется возвращаться домой без брата. К тому же уйти не получится. Шляпу ты не найдешь. Я нашел ее первым. Ты останешься здесь, и я сам буду решать, сколько ты тут пробудешь.

У Саймона сжимается сердце. Все кончено. Николас уже победил.

Давай не будем тянуть, дружище Саймон. Ты хочешь спасти брата. Я держу его здесь, так сказать, берегу для тебя. И знаешь что? Можешь его забирать, в целости и сохранности. Я даже могу его вылечить, чтобы вы оба жили нормальной жизнью. И взамен я прошу лишь одного.

Саймон заранее знает, что сейчас скажет Николас.

Твою собаку.

– Нет. Никогда в жизни! – кричит Саймон, а Николас продолжает:

Все очень просто, Саймон. Жизнь за жизнь, душа за душу. Твоя собака за твоего брата. Это хорошая, честная сделка, тебе не кажется? Я получаю твою собаку, ты – своего брата. Ты ведь за ним и пришел, разве нет? И знаешь что? Ты мне нравишься, и поэтому я позволю тебе уйти вместе с братом. Я больше не стану вас беспокоить, и вы будете жить как ни в чем не бывало. Но собака и шляпа останутся здесь.

У Саймона сжимается сердце. Он ставит Чипсу на землю. Такса выжидательно глядит на него. Здесь, в этом мире, она понимает человеческую речь, но, конечно, не может заранее знать, что решит Саймон. Он смотрит на черную дорогу, в которой заключены украденные Николасом души. Он не может их освободить, не может помочь этим людям, попавшим в ловушку темного колдуна, и он категорически не желает так вот просто пожертвовать своей собакой. Или нет? Он размышляет над словами Офелии о волшебных желаниях. Их нельзя использовать против Николаса. Но их можно использовать… Так, погодите минутку.

На самом деле это не такое уж сложное решение. Собака не может быть дороже Ноя, верно? Один раз ты ее уже бросил. Неужели это такой трудный выбор? Ты же любишь своего брата? Иначе ты бы сюда не пришел.

Но Саймон не бросал Чипсу. Просто так получилось, что пришлось найти ей новый дом. И это прекрасный, надежный дом, где ее любят и замечательно о ней заботятся. Чипсе там хорошо. Ее никто не бросал.

И волшебная шляпа. Николас хочет оставить шляпу себе, что еще хуже, чем то, что он собирается сделать с Чипсой. С этой шляпой он сможет выйти из своего мира. Сможет пройти в реальный, обычный мир и наделать там бед. Такого нельзя допустить. Именно об этом Офелия предостерегала Саймона.

Ной ждет твоего решения, мальчик. Его душа или душа твоей собаки. И мое терпение уже на исходе. Решай сейчас, или наш договор отменяется.

Саймон смотрит на Чипсу. Снова бросает взгляд на черную дорогу. Потом встает на колени рядом с таксой и шепчет ей на ухо:

– Я знаю, ты никогда меня не слушаешься, но сейчас надо послушаться. Это очень серьезно, Чипса. Что бы ни произошло, ты не войдешь в этот замок, тебе понятно?

Чипса лает в ответ.

Саймон выпрямляется и ступает на черную дорогу, которая движется у него под ногами. Он смотрит прямо перед собой, гонит из головы все посторонние мысли и сосредоточенно произносит:

– Я хочу, чтобы все души освободились. Каждая душа, которую вы украли. Каждый человек, которому вы причинили боль. Я хочу, чтобы они были свободны.

Настает мертвая тишина. А потом черная дорога как будто вздымается у него под ногами. Он падает на землю.

16

Саймон чувствует, как дорога корчится и дрожит. Она словно живая. Но это даже не главное, что происходит. У него за спиной Чипса сидит в безопасности, в стороне от дороги. Она звонко лает. Он больше не слышит голос Николаса. Только дорога издает странные звуки, как будто черные камни гремят друг от друга. Как будто заключенные в них души пытаются вырваться на свободу.

Чуть погодя грохот сменяется другими звуками. Черные камни словно бы плавятся. Саймон наблюдает, как крошечные черные точки отделяются от поверхности и растворяются в воздухе. Их очень много. Десятки, может быть, даже сотни. И вот дорога больше не движется. Вновь настает тишина.

Саймон встает, выпрямляется в полный рост и смотрит на камни, изменившие цвет. Они больше не черные. Теперь они серые. Самые обыкновенные камни. Саймон бежит к замку, проходит под черными воротами и решительно закрывает их за собой.

Изнутри замок такой же унылый и одинокий, как и окружающий его пейзаж. Это высокое, мрачное здание, чем-то похожее на старинный собор. Нигде нет ни картин, ни украшений. Ни рыцарских доспехов, ни гобеленов, ни даже свечей в канделябрах.

Это просто пустая, заброшенная постройка, где великолепие и пышность были бы совершенно неуместны. Как будто кто-то разграбил замок и вынес из него все, что там должно было быть. Он такой же пустой и пугающий, как и весь этот мир. Голос Саймона разносится гулким эхом под высокими тесными сводами. Это какая-то кошмарная версия замка, где жила Спящая красавица из сказки.

– Я не отдам свою собаку. И я пришел забрать брата.

Николас не отвечает. Он молчит, как промолчал, когда Саймон освободил души. Это молчание тревожит Саймона. Он предпочел бы услышать ответ. В любом случае Чипса теперь в безопасности, и у него еще остается одно желание, которое он использует, чтобы освободить брата.

Саймон ходит по комнатам, ищет Ноя, но его нигде нет. Николаса, похоже, здесь тоже нет, но Саймон этого и не ожидал. На самом деле Николаса не существует, по крайней мере, в человеческом обличье. Он просто призрак, обитающий в этом замке и в этом мире. Он нереален и никогда не станет реальным. Если только не воспользуется волшебной шляпой, чего Саймон опасается больше всего.

После долгих бесплодных поисков Саймон возвращается в залу ворот и с досадой кричит:

– Николас! Где мой брат?

Ты лучше спроси, где твоя собака.

Саймон чувствует, как его сердце колотится где-то в районе горла. С Чипсой все хорошо, она в безопасности. Верно? Но тут ворота открываются сами собой, и в замок вбегает Чипса.

Я предлагаю в последний раз. Тебе – Ной, мне – собака.

– Нет!

Замок сотрясается до основания. Двери распахиваются и захлопываются сами по себе. Ворота дрожат и трясутся. Саймон берет Чипсу на руки и ждет, когда тряска утихнет.

– Отдай мне Ноя! – кричит он.

Сначала отдай мне собаку.

– Его здесь нет, – говорит Саймон. – Признайтесь, что вы меня обманули. Вы – мастер обмана, но мы оба знаем, что моего брата здесь нет. Я вас не боюсь. И Чипсу я вам не отдам.

Очень зря не боишься.

– Я не верю в магию и колдовство. И уж точно не верю вашим шарлатанским трюкам, – говорит Саймон.

Зря не веришь.

– Тогда где вы сами? Почему вы не можете мне показаться? Вы – просто призрак. Потерянная душа.

В ответ слышится смех.

Ты и вправду так думаешь?

– Да. Вы просто глупец, который всю жизнь живет в странном пустынном мире, где все уныло и мрачно. Вы поэтому заманиваете сюда спящих людей? Потому что вам здесь одиноко? Я их освободил, и вы снова остались совсем одни. Мне даже вас жалко. Почему вы не сердитесь, что я их всех освободил?

Я наберу себе новые души. Ты зря потратил желание.

Эти слова пугают Саймона. Он знает, что Николас говорит правду. Пока он живет в этом мире и остается тем могущественным колдуном, каким был всегда, его никто не остановит. Саймону это уж точно не по силам. Даже Офелия не может остановить Николаса. Саймон пришел только за братом.

– Шляпа и вправду у вас? – тихо спрашивает он.

И шляпа, и твой брат.

– Я хочу его видеть.

Увидишь. Но только если отдашь мне собаку.

Саймон смотрит на Чипсу. Такса тоже глядит на него, ждет, что он ответит. Саймон знает, что Чипса готова пожертвовать собой ради Ноя, но лучше не надо. Это будет неправильно. Он уже принял решение. Еще тогда, когда получил от Офелии три волшебных желания. Он принял решение и теперь воплотит его в жизнь.

– У меня есть предложение лучше, – говорит он. – Я собираюсь использовать свое желание.

Это твои желания, ты волен ими распоряжаться, как хочешь.

– Да, я знаю. Но у меня осталось только одно желание, и одного все равно очень мало. Поэтому я собираюсь отдать его вам. Вернее, не желание, а свою душу. Вместо души Чипсы.

А что ты хочешь взамен?

– Чтобы вы отпустили Ноя, и он проснулся здоровым. И чтобы вы уничтожили шляпу. Когда я загадаю желание, я останусь здесь навсегда. В этом замке, в этом мире. При условии, что вы уничтожите шляпу и отпустите Ноя и Чипсу.

Мне бы хотелось оставить шляпу себе.

– Значит, ничего не получится. Я не откажусь от своих условий.

А если я на них не соглашусь?

– Тогда я использую свое желание, чтобы уничтожить этот мир. И вы останетесь в пустоте до скончания времен. Я знаю, что не могу вас убить. Не могу вас уничтожить. Но я могу уничтожить ваш мир.

Саймон говорит всерьез, он и вправду готов исполнить свою угрозу. И он знает, что Николас это понял.

Ему все равно, что будет с ним самим. Лишь бы с Ноем и Чипсой все было хорошо. Его родители все поймут, он уверен. Они будут рады, что Ной выздоровел, словно по волшебству, и что Ной останется с ними. Все эти годы они посвящали ему свою жизнь, а Саймон просто был рядом как старший, здоровый брат. Он всегда был для них менее важен, чем Ной. И если он сделает то, что задумал, его родители наконец будут счастливы.

Он никогда на них не обижался, что они уделяют ему мало времени. Он прекрасно все понимал: ведь он сам поступал точно так же со своими друзьями. Ной для него был важнее всех остальных. Саймон всегда так считал. Он любит своего брата. Он хочет дать ему все, чего у него никогда не было. Он хочет, чтобы и Ной, и родители наконец-то смогли жить нормально, после всех этих лет сплошного отчаяния и больниц.

– Забирайте меня, – тихо произносит он. – Пусть мое желание исполнится.

Ты хочешь отдать свою жизнь за жизнь брата?

– Да.

И за жизнь собаки?

– Да.

Почему?

– Я хочу, чтобы Чипса осталась с Ноем. Вместе им будет лучше. Она станет поддерживать моего брата.

Это твое желание?

– Это мое желание. Пусть оно исполнится, но только если вы согласитесь выполнить мои условия.

Значит так тому и быть.

Николас еще не успевает договорить, как темнота, царящая в замке, сгущается еще больше. Лишь на другом конце огромного зала из полуоткрытой двери едва пробивается лучик света. Там стоит его брат, но Саймон знает, что не сможет обратиться к нему. Это дверь в реальный мир. Он опускается на колени рядом с Чипсой и чешет ее за ухом.

– Слушай меня. Тебе надо идти. Беги к лучу света. Там дверь к свободе. Ты позаботишься о моем младшем брате, да, Чипса? Ты дашь ему понять, что я очень сильно его люблю? И позаботься о моих родителях. Мама наверняка что-то почувствует, а папа сначала, может быть, не поймет. Но потом точно поймет. В общем, беги. Ради меня, ради Ноя.

Чипса хватает его зубами за рукав и тянет к двери.

– Нет, я не могу пойти с тобой. А ты иди. Быстрее, пока дверь не закрылась.

Дверь и вправду уже начала закрываться. Саймон легонько подталкивает Чипсу.

– Беги.

Такса лает.

– Давай, Чипса! Это приказ.

Саймон снова подталкивает собачку, и на этот раз она бежит к двери и проскальзывает в сужающийся проем. Потом дверь закрывается, свет исчезает. Ноя и Чипсы больше нет.

Одиночество захлестывает Саймона тяжелой волной. Он сам сделал выбор. Он ни о чем не жалеет. Но ему все равно тяжело. Тоска и страх накрывают его, словно душное плотное одеяло, которое не сбросишь, как ни старайся.

– Мне очень жаль, – говорит он в темноту.

Он обращается не к Николасу, который, без сомнения, наблюдает за ним со злорадством. Он обращается к тем, кто не может его услышать. Темнота обнимает его и уносит в бесконечную ночь.

17

Долгое время Саймон не чувствует вообще ничего. Николас больше с ним не говорит, его голос не плывет по замку туманом. Вокруг – непроглядная темнота, что сгустилась, как только Чипса выбежала за дверь. Его мысли повсюду, а потом снова – нигде.

Иногда он просыпается, и ему кажется, что все это – просто кошмарный сон. Но от этого сна никак не пробудиться, и темнота подступает со всех сторон. Поэтому Саймон предпочитает не просыпаться. Когда спишь, то не думаешь ни о чем. Не тоскуешь по Ною, по папе и маме.

Это самое страшное в его наказании: осознавать, что где-то есть настоящая жизнь, от которой ты сам отказался. Мысли крутятся в голове, не давая покоя. Он потерял всякое чувство времени и даже не знает, как долго он пробыл в этой темноте. Жив он еще или нет? Впрочем, это не жизнь. Не совсем жизнь. Это какое-то странное существование в промежутке между двумя мирами.

Но постепенно его окружение меняется. После долгой, почти бесконечной тишины вновь раздается голос Николаса, и Саймон чуть ли ему не рад. По крайней мере он уже не один.

Теперь это твоя жизнь. Мы не враги. Здесь мы вместе. Ты не один.

Николас по-прежнему остается лишь голосом в темноте. Он не показывается Саймону на глаза. Просто голос, звучащий из пустоты. Мысли о доме, о родителях, Ное и Чипсе, о его друзьях приходят к Саймону все реже и реже. Эти мысли принадлежат другой жизни, которая давно завершилась. И другому Саймону, которого больше нет.

Он постепенно становится частью замка и начинает осознавать, что он все еще жив в этих четырех мрачных стенах, что он не стал бесплотной душой, а остался человеком. Его тело остается при нем, в отличие от других душ, которые украл Николас. Это странно. Необъяснимо. Кажется, он остался все тем же Саймоном, каким был и раньше, и, если как следует сосредоточиться, он понимает, что лежит точно на том же месте, где упал после ухода Чипсы.

Он лежит на полу, в зале с высокими черными стенами. Возможно, с тех пор как он потерял сознание, прошло не так уж и много времени, потому что он не замерз, не страдает от истощения, не испытывает ни голода, ни жажды. Может быть, Николас снова играет с ним в игры, представляя все так, что время движется гораздо быстрее, чем на самом деле. Может быть, Чипса только что вышла за дверь.

Он встает, но не может вспомнить, как ему это удалось. Его глаза открыты, и он чувствует кожей прохладу. Стены все еще темные, но уже не совсем черные. Словно кто-то их перекрасил, пока Саймон лежал без сознания. Словно кто-то попытался придать мрачному замку более приятный и дружелюбный вид. Впервые Саймон задумывается о том, что его стражу, наверное, очень и очень одиноко.

Стены по-прежнему очень высокие, но они больше не кажутся угрожающими и зловещими. Саймон уже не боится. Он принимает произошедшее, и ему сразу становится легче.

Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – отвечает Саймон, и его голос уносится эхом куда-то в глубины замка.

Ты не жалеешь о своем выборе?

– Нет.

С твоей собакой все хорошо. И с братом тоже. Я сдержал слово.

– А шляпа?

Я ее уничтожил.

– Честное слово?

Честное слово. Я всегда выполняю свои обещания.

– Спасибо, – говорит Саймон, что, кажется, радует Николаса. Теперь его голос звучит спокойнее.

Хочешь есть?

Саймон кивает, вдруг сообразив, что он буквально умирает от голода.

Пойдем, я тебя угощу.

– То есть мне все равно нужно есть?

Да, как и всякому человеку. Пока ты живой, тебе нужно и есть, и пить.

Саймон не понимает.

– Я же отдал вам свою душу.

Я заберу ее позже.

– Почему не сейчас?

Потому что сейчас она мне не нужна. Ты новый Владыка замка. Все, что мое, оно и твое тоже. Теперь ты мой сын, и этот замок – твой дом.

– Ваш сын? – удивляется Саймон. – Я не понимаю.

Каждому замку нужен наследник. Ты – мой наследник. Я хочу, чтобы ты стал хранителем моих владений. Без тебя у этого мира нет будущего. А я устал.

– Разве вы можете уставать?

Не так, как устают люди. Я устал душой. Я существую уже слишком долго.

После этих слов наступает неуютная тишина. Саймон чувствует странную, необъяснимую жалость к Николасу. Как вообще можно жалеть несуществующее создание, веками крадущее души людей?

– Я не хочу быть вашим наследником, если мне тоже придется красть души, – тихо произносит Саймон.

Николас не отвечает.

Под ногами у Саймона зажигается лучик света. Саймон смотрит на пол и теперь различает узоры на каменных плитах. Очень красивые, разноцветные узоры. Странно, что он не заметил их раньше. Стены в зале как будто становятся светлее, наливаясь цветом. Саймон не понимает, что происходит.

Лучик света у него под ногами мигает. Похоже, его приглашают идти по подсвеченным плитам. Дверь впереди открывается сама собой, и Саймон заходит в огромную кухню, которую уже видел, когда искал брата. На миг ему представляется, что теперь в кухне должны быть какие-то люди, но нет. Он по-прежнему один во всем замке. Впрочем, это его не тревожит. Он откуда-то знает, что о нем все равно позаботятся.

Садись за стол, Саймон. Что будешь есть? Можешь пожелать все, что угодно.

– Картофель фри.

Перед ним на столе появляется большая миска с горячим картофелем фри, щедро политым майонезом. Именно так, как он любит. Саймон сидит, пораженный.

– Вы исполнили мое желание.

Здесь исполнится каждое твое желание. Кроме желания вернуться домой.

– А если я захочу игровую приставку? И телевизор?

Все, чего пожелаешь.

В углу кухни появляется большой телевизор с игровой приставкой, точно такой же, как дома у Ноя. Перед телевизором встает диван, чтобы было удобнее сидеть и играть. Позабыв о картошке, Саймон бежит туда.

Хочешь чего-то еще?

– Радио. Или магнитофон, чтобы слушать музыку.

Все, чего пожелаешь.

На столе появляется радиоприемник. Он включается сам и играет любимую песню Саймона.

– Целую стопку книг.

Все, чего пожелаешь.

На столе рядом с радиоприемником появляется высоченная стопка книг, которых хватит на несколько месяцев непрерывного чтения. Саймон тут же бежит посмотреть, что это за книги. Его любимые авторы! Он не может сдержать радостную улыбку.

Хочешь чего-то еще?

Саймон думает, чего бы еще пожелать, но больше ничего в голову не приходит. Он качает головой, снова садится за стол и продолжает есть картофель фри. Телевизор включается сам собой на первой серии его любимого сериала.

Саймон ест до тех пор, пока не набивает живот до отказа, и только тогда понимает, что впервые за все время в замке ему больше не грустно. С каждым новым кусочком картофеля его родители, брат и Чипса словно отодвигаются чуточку дальше.

Но это уже не так важно. Теперь его место здесь. Чем больше он ест, тем лучше становится его настроение.

– А можно мороженого?

Все, чего пожелаешь.

На столе появляется большая вазочка с мороженым. Разумеется, это его любимое мороженое. С шоколадным соусом, взбитыми сливками и печеньем. Саймон ест с большим аппетитом, и теперь ему радостно и хорошо.

– Кока-колу?

Все, чего пожелаешь.

Саймон ест и пьет с большим удовольствием, его радость растет. Но когда он доедает мороженое и допивает колу, ему снова становится грустно и одиноко. Ему не с кем разделить радость. Никто не знает, где он сейчас и что с ним.

– Я хочу друзей.

Не все, чего пожелаешь. Это желание не исполнится.

Комната вновь погружается в темноту.