Текст книги "Иллюзия правды"

– Я так не думаю, – вмешался Роман. – Хотя вас, женщин, не поймешь. В природе самка всегда принадлежала самому сильному самцу. А в жизни женщина выбирает слабого и убогого, жалеет его и очень часто принимает именно жалость за любовь. Какое-то только вам понятное самопожертвование, которое, кстати, никому и не нужно. Боюсь, тут работает та же схема. Сергей сможет нормально дальше жить без Лены, а вот Никита менее успешен, менее самостоятелен, и, по женской логике, ему нужна защита и поддержка, а значит, выберут именно его.

– Не думаю, что свадьба состоится, – продолжила Валя. – Я, например, думаю, что Сергей появится в последний момент – и Лена останется с ним.

– А давайте дальше прочитаем и узнаем! Что гадать-то зря, – предложил Руслан, и мы продолжили чтение.

***

– Дочка, какая же ты красивая! – всплакнула мама, глядя на меня.

Я стояла перед зеркалом в свадебном платье, белые локоны были уложены в прическу, аккуратный макияж нанесен на мое лицо. Я с удовлетворением смотрела на себя в зеркало. Действительно, я была довольна. Конечно, любая невеста прекрасна, и я – не исключение. Платье было подобрано точно под меня, не зря я мучилась, по нескольку часов примеряя в разных салонах эти белые атрибуты свадебного обряда. Плечи были оголены, глубокий вырез и облегающий корсет выгодно подчеркивали мой бюст. Книзу платье напоминало платье императрицы. Все платье было расшито бисером и серебром.

В общем, как невеста я была безупречна. Вот только глаза… Глядя в мои глаза, любой бы усомнился в том, что свадьба для всякой девушки – счастливейший день ее жизни. Какая-то тоска отражалась в зеркале моей души. Да и как могло быть иначе, если для меня свадьба напоминала приговор суда. Я хотела быть с Сергеем, а выхожу за Никиту. Я старалась не думать о Сергее, но мысли постоянно возвращались к нему.

– Мама, ты, как всегда, преувеличиваешь, – наконец ответила я. – Сменила платьице на более дорогое и сделала прическу, а ты уж прям – «самая красивая»!

– Я очень хочу, чтобы твой брак был удачным, – продолжала мама, – чтобы вы с Никитой жили душа в душу. Вы – такая великолепная пара!

– Я тоже этого хочу, – соврала я.

– Едут, едут! – услышали мы голос Наташки, которая просто не отрывалась от окна.

Наташке предстояла важная роль, ведь она – моя свидетельница. Она так была погружена в свою роль и заботилась о том, как она выглядела (ну как же иначе, ведь на свадьбе будет и Миша, с которым, судя по всему, у них были уже серьезные отношения), что я иногда думала: может, это у нее свадьба?

– Никитка – как с картинки! – не унималась Наташка. – Ленка, ты самая счастливая, смотри, какого женишка отхватила!

– Да я и сама – ничего, – рассмеялась я.

Наташка обняла меня, и мы весело рассмеялись. Мне любопытно было увидеть Никитку в костюме, ведь у него чаще всего свободный молодежный стиль, и я не могла представить его в строгом черном костюме.

Пока отряд во главе с Наташкой преграждал путь отряду жениха, придумывая разные конкурсы, задания и выманивая деньги за ступенечку, за неправильные ответы, за порожек и т. п., я думала, правильно ли я поступала.

– Дочка, не волнуйся, – услышала я голос мамы, такой родной и нежный, добрый, что мне просто захотелось разрыдаться. – Я сама, когда выходила замуж, ужасно нервничала. Все невесты в этом похожи. Уверена, Никитка волнуется не меньше.

Слезы навернулись мне на глаза. Правда, все подумали, что это – слезы счастья или умиления, или что-то еще, что обычно сопровождает невесту в данный день. Все равно, хорошо, что никто не мог даже подумать, что это могут быть слезы горечи и сомнения.

Шум и гомон приближался к нашей двери. Вот она распахнулась – и на пороге появилась вся компания. Мои глаза сразу заметили моего избранника. Я подумала, что ни одна девушка не сможет устоять перед ним и была бы счастлива оказаться на моем месте. Никитка был действительно великолепен. Высокий, стройный, счастливо улыбающийся белыми ровными зубами, он был просто очарователен. Черный строгий костюм жениха удивительно шел ему, идеально подходил к его черным волосам и прекрасным глазам. Только сережка в ухе напоминала, что это – все тот же Никитка.

Я улыбнулась. Такой мужчина любит меня! Я знаю, что он мне дорог и я буду для него прекрасной женой. Я не жалею, что сказала ему «да». А после… Посмотрим. Может, я полюблю его так, как не любила никогда и никого.

Тем временем так называемый обряд покупки невесты был завершен. Никитка сел рядом со мной. Нас поздравили. Родители благословили. Пора было ехать в загс.

– Жених, а что ж? Покупка сама, что ли, пройдет? – кто-то крикнул Никитке.

Никитка подхватил меня на руки как пушинку.

– Не урони, – нежно сказала я, – а то приедешь в загс с невестой в грязном порванном платье.

– Я люблю тебя, – рассмеялся Никита, – и мне все равно, в каком ты будешь платье и с какой прической. Я бы тогда сразу сорвал с себя этот дурацкий галстук и пиджак. Вот была бы парочка!

Никитка нес меня на руках до самой машины. Свадебная машина была великолепно украшена.

Я украдкой посмотрела по сторонам, надеясь увидеть Сергея. Но во дворе его не было. Не было его и перед загсом, по дороге, его не было нигде. Я везде искала его глазами. Мне кажется, я надеялась, что вот он подойдет ко мне, скажет, что любит. А я была в таком состоянии, что, если бы он сказал «пойдем», я ушла бы вместе с ним немедленно, не задумываясь. Я была готова сделать это.

Чем ближе мы подъезжали, тем больше я нервничала и в панике всматривалась в мелькавшие за окном авто лица. Мне вдруг стало нечем дышать, и как будто тисками сдавило мою грудь.

Но чуда не произошло. Сергей не появился. Я не сбежала. Роспись состоялась. Теперь я – законная супруга Никиты. Фамилию я решила оставить свою, да, впрочем, Никита так был счастлив, что я выхожу за него замуж, что оставление мной девичьей фамилии казалось пустяком.

Надежда на то, что мы будем с Сергеем вместе, умерла в тот момент, когда я поставила свою подпись на брачном обязательстве. Перед тем как расписаться, я на минуту задумалась и замерла. Никита начал нервничать и вопросительно смотрел на меня, не дергая и не торопя. И все же я подписала. Это решение далось мне тяжело, но я его сделала. Никита достоин быть счастливым. Пусть будет так, как хочет он. Я расписалась.

Друзья, родители бросились поздравлять. Я поняла, что все! Все уже произошло, и обратного пути нет. Странно, но мне стало легко, как будто камень упал с моей души, и я вздохнула с облегчением. Судьба распорядилась так, значит, для меня так лучше. Ведь все, что ни делается, все к лучшему.

Свадьба была веселой и шумной. Много вина, разных экзотических блюд, сюрпризов. Никита продумал все до мелочей.

Для меня все было как в тумане. Казалось, я смотрю кино, наблюдаю за всем со стороны, а не являюсь главной героиней всего происходящего. Никита пел для меня, и это было великолепно. Его голос просто завораживал меня. Пару песен мы исполнили дуэтом, и все гости были после этого влюблены в нас. А может, все у нас получится? Может, мы действительно созданы друг для друга? Время покажет.

***

– Ну, и кто оказался прав? – воскликнул Роман. – Хилые и слабые, вперед!

– Ром, ну хватит, – остановила его Аня. – Ты же понимаешь, что это – не так. Сердцу не прикажешь.

– И все же она вышла замуж за Никиту, – не останавливался Роман. – Я же вам говорил. А вы все: «Нет, нет, она не выйдет!» Ага, как же! Женщина, как обезьяна, – не ухватив одну ветку, не отпустит другую.

– Ром, мы сейчас обидимся, – возмутилась Валя.

– К присутствующим это не имеет никакого отношения, – невозмутимо продолжил Роман. – Мы все – особенные, поэтому на нас не распространяются общие правила. А с тебя, Руслан, – сотенка! Проспорил.

– Я, конечно, хотела бы, чтобы было иначе, – сказала Валя, – но ведь это – жизнь, а не сценарий для кино. В таких обстоятельствах в жизни нет другой развязки. Только любимый мужчина мог это изменить, но он не стал вмешиваться. Как в жизни часто и бывает. Вы гоняетесь за вселенским злом, решаете глобальные проблемы, но когда единственное важное в вашей жизни исчезает, вы и пальцем не пошевелите, чтобы что-то изменить.

– Давай, Даша, читай уж дальше, а то кому-то может не поздоровиться, – сказала Аня и грозно зыркнула на Романа.

– Ой-ой-ой, мне уже пора, а я совсем не готова еще, – засуетилась я. – На кого я похожа! Сергей, как только меня увидит, сразу даст деру, я и не догоню.

– Не волнуйся, скорая помощь уже в пути. – Аня стояла наготове, в руках – косметика и кисти для макияжа. – Сделаем все в лучшем виде.

Девчонки принялись трудиться надо мной. Аня – с макияжем, Валя – с прической. Общими усилиями мы быстро привели меня, так сказать, в товарный вид. Светлые локоны струились по плечам. Черные ресницы удивленно разлетались, подчеркивая и без того большие глаза. Я обвела контур губ карандашом и с удовлетворением посмотрела на себя в зеркало.

– И гусеница превратилась в бабочку, – услышала я веселый голос Романа. – Прости, не мог не съязвить. А ведь всего полчаса назад, перепачканная краской, вся в побелке, она скакала из угла в угол.

– Да-да, Ромочка! Тебе ли не знать, как легко мы меняем внешность, – парировала я.

Ромка обнял Аню, поцеловал и сказал:

– Как хорошо, что ты у меня не меняешься.

– Та-а-ак, – возмутилась Аня, – это значит, я однообразна?

– Ой, мне пора краску мешать, а то загустеет, – и Ромка быстро ретировался, бормоча под нос: – Только женщины могут сделать из ничего салат, шляпку и скандал. Почему в шапке, почему без шапки…

В эту минуту у меня зазвонил телефон. Это был Сергей.

– Бегу, бегу, – ответила на звонок я. – Ребята, до вечера!

Я махнула рукой и выбежала из квартиры. Выбежав из подъезда, я посмотрела вверх на свой балкон. Я даже ни на минуту не сомневалась, что вся честная компания выйдет на балкон, чтобы лучше рассмотреть Сергея и одновременно показать, что я – не одна. Хотя что можно рассмотреть с двенадцатого этажа? Разве только машину.

Я еще раз весело помахала всем рукой и села в машину Сергея.

– Я думал, ты купила квартиру для себя, – сказал Сергей. – А вас там – целая коммуна.

– Можем и тебя принять, только это – дорого, боюсь, ты финансово не потянешь, – пошутила я.

– Я произвожу впечатление человека с финансовыми проблемами?

– А вот сейчас по ужину и заведению мы и определим, есть у тебя финансовые проблемы или нет.

Сергей рассмеялся:

– Надеюсь, я тебя не разочарую!

Мы приехали в ресторан. Заведение оказалось очень приличным. Справедливости ради сказать, я в нем ни разу не была. Так сказать, происхождением не вышла. А если честно, то мой достаток не позволял, да и сейчас еще не позволяет посещать такие дорогие заведения. Но сегодня – я гость, куда привезли, там и отужинаю.

– Ну, что?! – воскликнула я. – Отведаем скромную трапезу!

Сергей рассмеялся. Трапеза оказалась далеко не скромной. Нам подавали блюда, названия которых я только видела в модных журналах. О цене их я даже боялась думать. Я не очень уютно чувствовала себя в этом ресторане и спустя какое-то время, набравшись храбрости, предложила перебраться в более привычное для меня место, попить кофе с пирожными, как я это называла.

После смены дислокации, как только я почувствовала себя в привычной обстановке, беседа пошла ровно и непринужденно.

Мы болтали обо всем, но мне никак не удавалось завести разговор на интересующую меня тему – о квартире и ее хозяевах. Постепенно Сергей начал спрашивать меня о моей жизни: где училась, кто родители, чем занимаются, какие у меня планы на жизнь – и я поняла, что пора и мне идти в наступление.

Я начала издалека, спросила о его образовании, роде деятельности и, наконец, подошла к самому главному.

– Сергей, а как тебе досталась теперь уже моя квартира? – аккуратно начала я допрос.

– А она мне не доставалась, – ответил ничего не подозревающий Сергей.

– Как это? – забеспокоилась я. Еще не хватало, чтобы сделку аннулировали! – Ведь ты же мне ее продал?

– Да не волнуйся, эта квартира принадлежала одной хорошей девушке, практически моей сестре.

– Как это – «практически»? – не понимала я.

– Мой отец воспитал ее как свою родную дочь. Ее родители умерли, когда ей было всего несколько месяцев, – грустно сказал Сергей.

– Как умерли? – спросила снова я.

– Как-как! Как умирают! – уже раздраженно ответил Сергей.

– Извини, я не должна была спрашивать, просто хотела разговор поддержать. – Я изобразила вид обиженной.

– Это ты меня прости, – извиняющимся тоном проговорил Сергей.

И, как водится, мой план сработал. Чувство вины – двигатель прогресса. Под его воздействием Сергей рассказал мне всю интересующую информацию. Как оказалось, Маша, так звали бывшую хозяйку квартиры, потеряла родителей при загадочных обстоятельствах, когда ей было всего два месяца. Толком никто не знает, что произошло. Только когда известие дошло до бабушки Маши, у нее не выдержало сердце. Вскоре умер и дедушка. У Маши не осталось никого на всем белом свете. Отец Сергея очень хорошо знал ее родителей, даже говорил, что именно им он обязан жизнью. Он удочерил Машу и воспитывал ее как свою дочь, причем Сергею даже иногда казалось, что это он – не родной, потому что Маше всегда было больше внимания, любви, ласки, ее баловали, исполняли любые прихоти. Однако, при всем при этом, Маша выросла скромной, неизбалованной девушкой.

Сергей очень тепло отзывался о Маше, видно было, что она ему искренне дорога и он ее любит как свою сестру. У них с Сергеем разница в возрасте – чуть больше года, поэтому расти им было не скучно. Маша жила в доме отца Сергея и ни в чем никогда не нуждалась, поэтому квартира просто сдавалась квартирантам, а деньги шли на личный счет Маши.

Не зная отца Сергея, я невольно начала его уважать: воспитывать ребенка друзей, обеспечивать его и при этом полностью бескорыстно – на такое способны не многие.

Сейчас Маша учится вокалу в Лондоне и, судя по всему, возвращаться на родину не собирается. Сергей говорит, что у Маши – талант, унаследованный от матери. Сергей тоже в юности сочинял музыку, играл и даже пел, у него была своя группа. Но все это быстро закончилось. Отец втянул его в бизнес, потому что со временем кто-то должен его возглавить, когда отец отойдет от дел. Бизнес нельзя назвать семейным, он принадлежит отцу и его партнеру. Насколько я поняла, именно партнер привлек отца в него.

Сам Сергей окончил престижный столичный вуз, два года стажировался в Англии. Отец купил в Лондоне квартиру, и Сергей с Машей жили там. Сергей стажировался, а Маша пела. Сейчас квартира в Лондоне принадлежит Маше, отец переоформил квартиру на нее, но Маша поставила условие, что часть денег должна быть возвращена отцу от продажи квартиры родителей. Ведь родным для нее был и остается дом отца Сергея. Поэтому деньги и не имели значения, главное – чтобы квартира досталась в хорошие руки, человеку, который в этом действительно нуждается. Этим и объяснялась такая большая скидка, сделанная мне.

В моей голове все еще больше запуталось. Откуда взялся дневник в квартире и кому он принадлежал, я так и не узнала.

– Сергей, а как звали маму Маши? – поинтересовалась я.

– Елена.

О боже! Так Маша – дочь Елены? Такого поворота я не ожидала. Я почему-то подозревала, что Сергей – ее сын, ведь мне казалось, что у него в глазах – тот же бесенок, что и описывала Елена, говоря о Никите. Но оказалось, это не так. Маша – в Англии, родители ее погибли, и она не могла ничего знать о них, только то, что ей рассказывали. Единственная зацепка – это отец Сергея. Он знал Елену и мог пролить свет на тайны ее жизни. Но захочет ли он об этом говорить?

После ужина Сергей привез меня домой. Весь оставшийся вечер и всю дорогу домой я мучилась от одного вопроса: рассказать ли мне о находке дневника Сергею или нет? И я решила пока не рассказывать. Будет еще возможность. Надо сначала узнать всю историю, а потом определиться, что делать с этой информацией.

В целом я осталась довольна проведенным вечером. Мне было интересно с Сергеем. Парни не очень-то откровенничают о своей жизни, а тут Сергей рассказал мне подробности, которые посторонним людям обычно не рассказывают. Я не отношусь к легко увлекающимся девушкам, но к нему сразу возникла симпатия и какое-то нежное чувство. Мне хочется стать частью его жизни. И не просто – частью, а важной частью его жизни. Когда я вижу его улыбку и глаза, кажется, весь мир расцветает. Наверное, я все-таки влюбилась в Сергея…

– Ребята, – я просто влетела в квартиру. Казалось, что меня сейчас разорвет от полученной информации. – Я нашла дочь Елены и Никиты!

Ребята замерли в недоумении.

Я рассказала все детали нашего разговора.

– Даша, мне кажется, ты должна рассказать все Сергею, – сказала Валя.

Остальные тоже ее поддержали.

– Я не уверена, что надо! Это же никак его не касается, – возразила я.

– Это касается девушки, которую он считает своей сестрой, – снова возразила Валя.

– Я подумаю…

Я сделала вид, что сдалась, но в душе считала, что, по сути, и рассказывать-то ему не о чем и незачем. Найденный дневник о жизни чужого ему человека. Что за бред!

– Давайте лучше продолжим чтение, – предложила я.

Дальше шли вклейки в дневник. Это были распечатки электронной переписки Елены и Наташи во время свадебного путешествия.

***

РАСПЕЧАТКА ИЗ ЭЛЕКТРОННОЙ ПЕРЕПИСКИ ЛЕНЫ С НАТАШЕЙ

Салют, Наташка! Я так уже соскучилась по вам всем, по дому. Какие там новости? Как у тебя дела с Мишкой? Небось, любовь-морковь? Смотри у меня! Мишка – горячий, остужай иногда его пыл.

У нас все хорошо. Как-то непривычно писать – «у нас». Раньше всегда было «я» да «у меня», а теперь – смотри, как все сложно. Прошло уже три недели со дня нашей свадьбы. Никитка счастлив. Я, наверное, тоже. Никак не определюсь пока. Тебе ведь я могу говорить прямо. Никитка такой внимательный, заботливый, угадывает практически все мои желания. Иногда кажется, что он читает мои мысли, отчего порой мне становится даже жутко.

Это замечательный медовый месяц! Вена, Прага, Рим, Париж, Берлин, Лондон – вот небольшой перечень городов, которые нам удалось посетить. Три недели путешествий и развлечений способствовали тому, что мы с Никитой лучше узнали друг друга. Он не устает меня поражать, открывается с новых сторон. Мы практически каждый день звоним родителям. Тебе вот еще и письма пишу, ведь невозможно в несколько минут по телефону все рассказать, да и, как сама понимаешь, не все я могу вслух сказать. Пару раз звонил нам Андрей. Я так и не поняла реакцию Никиты. Думаю, он чувствовал негатив к нему со стороны Андрея и, как умный человек, догадывался, в чем причина, но ни разу ни словом, ни жестом он не показал недовольства. И я так и не поняла его отношение к Андрею.

Сергей не звонил ни разу, да и вряд ли ему интересно, что происходит в моей жизни. А мне – наоборот. Все же справедливости ради отмечу, я вспоминала о Сергее. Думала о нем и сразу гнала эти мысли, ведь это плохо, я – уже замужняя дама и не хочу даже в мыслях предавать Никиту. Все, что у нас с Сергеем может теперь быть, мы – только хорошие знакомые, даже не друзья. Ведь нельзя построить дружбу на осколках любви.

Забавный случай произошел у нас в Лондоне. Мы осматривали достопримечательности и вдруг увидели группу музыкантов, игравших на улице. У Никитки загорелись глаза, руки затряслись, и сам он сразу весь напрягся. Я рассмеялась:

– Ты – словно наркоман, почувствовавший дозу, – подколола я мужа.

– Ага, – отозвался он, но я поняла: муж меня совсем не слышал, он был весь уже в себе.

Подойдя к музыкантам, Никита о чем-то стал разговаривать с ними. Разговаривал свободно, и они явно его понимали, так как отвечали ему. Смотрю, мой орел уже берет гитару, пристраивается к ним и начинает играть. Сыграли одну песню, вторую, третью… Вот что значит – музыка не знает границ! Я его еле утащила. Правда, под обещание устроить ужин для его новых «друзей-музыкантов». Как ты понимаешь, вся эта команда вечером заявилась к нам в номер! Причем меня поразило то, что даже у уличной группы есть свой продюсер. Они привели и его. Оказался наш соотечественник – Владимир Оленев, продюсирует как уже известных артистов, так и начинающих. Внешне очень интересный человек, лет 37–40, постеснялась спросить, сколько ему точно лет. Типаж, скорее, твой, чем мой. Собеседник очень интересный. Много рассказывал о том, как они с женой попали в Англию, как раскручивался на чужбине. И на какие только уловки ни идут наши соотечественники, чтобы занять свое место под солнцем! Позднее он признался, что хотел посмотреть на Никиту и послушать записи его группы, потому что музыканты очень хвалили его. Как продюсеру ему захотелось взглянуть на этого самородка.

Ну, ты же знаешь Никитку. Как только речь касается чего-то профессионального, у него речь просто льется. Он может часами говорить о музыке, своей группе и инструментах. В общем, я произвела приятное впечатление как гостеприимная хозяйка, а Никитка – как музыкант. Владимир был в восторге от записей концертов, которые Никита прокрутил, и от него самого. Мы были приглашены с ответным визитом к семейству Оленевых на ужин. Может, это – шанс для Никиты выйти на европейский уровень? Как думаешь? Постараюсь расположить благоприятно все их семейство к нашему.

На этом прощаюсь. Никитка уже ворчит, что я не уделяю ему внимания и совсем забросила. Ты знаешь, он просто лапочка! Ассоциируется у меня с маленьким тигренком – красивым, пушистым, с которым хочется поиграть, но при желании может и коготочки показать.

Все, до связи. Я!

P. S. Ты случайно ничего не слышала о Сергее? Я боюсь, как бы он что-нибудь не натворил.

Привет, Леночка! Я тебе искренне завидую. Медовый месяц, да еще в Европе! Смотрю, события там просто бьют ключом. Впрочем, другого я ничего и не ожидала. Там, где ты, – всегда неразбериха. Да и Никита у тебя – такой же. Если надо добавить суматохи, то за ним дело не станет. Я рада за вас и говорю тебе в очередной раз: ВЫ СОЗДАНЫ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА. Когда только ты это поймешь! Сергей – в прошлом, и перестань спрашивать о нем и беспокоиться. Его нет больше ни в твоей, ни, тем более, в моей жизни. Поэтому за его делами я не слежу, его жизнью не интересуюсь.

Мишка устроил мне романтические выходные. Мы ездили на озеро и так хорошо отдохнули! Мне кажется, он скоро сделает мне предложение. Кстати, видели Андрея на днях. Он как-то весь осунулся, посмурнел. Интересовался, как у вас дела. Я, конечно, сказала: «Все великолепно, ты счастлива!» И могу тебе сказать, что радости ему это не прибавило. Передавал тебе привет и интересовался, когда вы возвращаетесь. А, кстати, когда вы возвращаетесь?

Не буду загружать тебя лишней информацией, да и мне надо уже бежать.

Целую!

Салют, подружка! Оптимизм твоего послания и жизнерадостность порадовали меня. Хорошо, что у тебя все в порядке. Хотя с Сергеем ты ошиблась. Ну, не будем затрагивать спорную тему. Расскажу тебе о последних событиях.

Вчера мы отправились на званый ужин к семье Оленевых. Было еще несколько человек, как я поняла, – друзья их семьи. У Владимира – симпатичная жена. И, представляешь, – англичанка. Роскошные длинные рыжие волосы, белоснежная кожа, карие глаза, статная фигура, хотя, на мой взгляд, чуть полноватая. Но, как сказал Никитка, – аппетитная штучка. Правда, ее поведение мне очень не понравилось. Высокомерная аристократка, которая смотрит на таких, как мы, свысока, если вообще замечает их.

В целом вечер удался, хотя я себя чувствовала чужой на этом празднике жизни. Никита с чистым английским языком чувствовал себя как рыба в воде, чего не скажешь обо мне. Хорошо еще, что Владимир помогал мне бороться с одиночеством, пока Никита налаживал «полезные знакомства».

Наташка, странное чувство. Меня что-то настораживает во Владимире. Я не могу объяснить тебе этого, потому что сама до конца не поняла, что происходит. Ты знаешь, я паранойей никогда не страдала. Однако я чувствую что-то неладное. Иногда, когда я неожиданно оборачиваюсь на Владимира и он еще не успевает изменить выражение лица, я замечаю его пристальный, пронзительный холодный взгляд. И мне становится жутко от этого. Но когда он обращается ко мне, то просто сама вежливость и приветливость. Мне даже кажется, что я ему нравлюсь. Нет-нет, не смейся. Даже Никитка со смехом сказал, что Владимир с меня глаз не сводит.

Боюсь я, Наташка, боюсь беды какой-нибудь. Тем более что первая ссора с Никитой все же произошла. Спросишь, по чьей вине? Да какая разница! Какое-то недоразумение. Владимир попросил Никиту спеть. Он, как всегда, решил похвалиться еще и мной и сказал, что будет петь только со своей женой. А я отказалась. Мне было жутко исполнять песни перед абсолютно незнакомыми людьми. Да и что мы, в конце концов, веселить их приехали, что ли? Мы – такие же гости, приглашены были хозяевами, почему для нас-то не поют? Никита не стал настаивать и спел один. Все были в восторге. Но кто-то из гостей ему сказал, что у него слишком строптивая жена, на что он ответил, чтобы они следили за своими женами, а мы между собой сами разберемся. Обстановка несколько накалилась, и мне пришлось ее разряжать.

Когда мы пришли домой, Никита мне все высказал:

– Лена, ты меня поставила сегодня в очень неловкое положение.

– Я не понимаю, о чем ты, – ответила я. – Мне кажется, я очень прилично вела себя и ничем тебя не опозорила.

Я отлично понимала, о чем он говорил, но признать, что я не права, – не могла: ведь я так не думала.

– Почему ты отказалась петь? – продолжал Никита.

– Никит, давай договоримся раз и навсегда. Я – не певица, и ты отлично это знаешь. Я – хороший экономист. Ну, может, плохой, что, впрочем, не важно. Главное, что я не хочу быть певицей. Петь – это твоя профессия, это твоя жизнь. Это была не наша вечеринка и не наши с тобой друзья. С какой стати я должна была петь для них? Для тебя – хоть всю ночь, но почему я должна это делать для чужих и незнакомых людей?

– Я тебя попросил, – продолжал Никита, – а ты при всех мне отказала. Я для тебя что-то значу вообще?

– Давай не будем передергивать, – попыталась успокоить его я, – а если бы ты попросил меня заняться на их столе любовью при всех, я тоже должна была бы это сделать?

– Ты отлично знаешь, что это – разные вещи! – вспылил Никита. – Ты меня не поддержала, когда мне нужна была твоя помощь.

– Я всегда и во всем тебя поддерживаю, поддержу и в дальнейшем, – ледяным тоном ответила я. – Но не надо заставлять меня делать то, что я не хочу делать. Ты не спросил меня, прежде чем объявить перед всеми, что мы сейчас исполним совместно песню. Поэтому не смей мне говорить, что я не соблюдаю твои интересы. Я дала тебе возможность проявиться самому, а не за счет кого-то. Я не заставляю тебя составлять со мной финансовые отчеты, почему ты считаешь, что я должна петь каждый раз, когда тебе захочется мной похвастаться?!

– Ты меня не поняла, и очень жаль! – с досадой сказал Никита. – И, к сожалению, я вижу перед собой не ту отзывчивую, нежную девушку, в которую я влюбился, а холодную леди.

– Так в чем же дело?! – взорвалась я. – Я тебе себя не навязывала, я тебя отталкивала, это ты меня добивался, прохода не давал. Я никогда не говорила, что я – идеальная, и не моя вина, что ты женился на мне, не узнав всех сторон моей личности. Еще не поздно: мы можем так же быстро развестись, и я не буду мучить тебя!

На минуту он задумался, я бы даже сказала, опешил. Посмотрел на меня своими огромными красивыми глазами так, что у меня внутри все перевернулось. А потом подошел, нежно обнял меня и поцеловал с такой любовью, что я расплакалась.

– Дурочка ты моя, – нежно сказал Никита, – да как тебе в голову такая мысль пришла! Я люблю тебя, и никогда никто не займет в моем сердце твое место. Ты мне дороже всего на свете. Даже дороже музыки. И если ради тебя надо будет все бросить, я, не задумываясь ни минуты, брошу все и даже свою группу, свою гитару, свои песни.

Он принялся меня страстно целовать. А я испытала угрызения совести: ну что мне стоило сделать ему приятное и спеть с ним, что я стала упрямиться-то! Он меня безумно любит и готов на все, а я? Чем я готова пожертвовать ради него? Я не смогла найти ответ на этот вопрос.

– Я тоже тебя люблю, – сказала я. – Ты – мой герой. Я сама не знаю, что тебе наговорила. Не бойся, так легко ты от меня не отделаешься. Женился, теперь уж я тебя не отпущу. Молоденький, красивый, умный, да еще с гитарой – где я еще такого найду? А если и найду, сколько лет придется его уговаривать, чтобы он женился на мне! Нет уж, придется с тобой жизнь доживать, еще лет сто, чтоб уж точно помучить тебя.

– Рыбка моя, – сказал он, – куда ж я без тебя.

– Нет-нет-нет! – бурно запротестовала я. – Никогда не называй меня ни рыбкой, ни птичкой, ни ягодкой, ни чем-то в этом же роде. Меня бесят такие обращения. Называй меня, как ты всегда это делаешь, – «любимая», «Елена Прекрасная», «хозяюшка», ну все равно как, только не словами из рыбно-зверино-ягодной темы.

– Ха-ха! Кажется, я нашел твое слабое место, – рассмеялся Никита. – Теперь, когда я захочу тебя позлить или добиться обратной реакции, я ведь теперь знаю, какая ты упрямая, то буду называть тебя, как ты говоришь, словами из ягодно-звериной темы?

– Рыбно-зверино-ягодной!!! Не вздумай даже так говорить, если не хочешь получить затрещину, – упрямилась я.

– А вдруг я буду от тебя далеко? – спросил Никита.

– Даже если ты будешь на другом конце земли, я найду тебя и отпущу такую затрещину, что мало не покажется! – ответила я и слегка шлепнула его по ягодице.

Никита рассмеялся, и я поняла: туча миновала и рассеялась, не оставив и следа.

Как ты сама понимаешь, примирение оказалось в точности по твоей схеме: «И каждый день – война, и каждую ночь – примирение».

До связи, подружка!

Привет, Ленок! Смотрю, жизнь у тебя бурлит. Вечеринки, приемы, даже семейные скандалы! Боже, как романтично! Ну, когда же, когда же уж у меня будет все это? Я тоже не прочь закатить Мишке какой-нибудь скандальчик, а потом – бурное примирение. Ленка, ну какая же ты счастливая.

Насчет Владимира: ты меня не удивила. Эти разбогатевшие эмигранты всегда дерут нос, как будто они – повелители мира, а мы – мусор. Не бери в голову и наслаждайся отдыхом и медовым месяцем (если ты понимаешь, о чем я говорю!!!). Не теряй ни минутки. Никитка – такая лапочка. Я бы сама с ним «примирилась», если бы он был свободен. Ха-ха.

Подумай над этим, подружка.

Твоя Наташа

Наташка, встречай, завтра я возвращаюсь. Одна. Лена

***

В комнате воцарилась тишина. Мы были потрясены: Елена и Никита расстались? Но что произошло? Одни вопросы – и никаких ответов. Ответы должны находиться дальше в дневнике, поэтому, не останавливаясь, я продолжила чтение.