Текст книги "Руины Тэманлина"

– Трус. Я уже там была. И никто меня не заметил.

– Когда ты успела? – Дамарис посмотрел на девушку с нескрываемым удивлением. – Ты видела Императора?

– Нет. Но сегодня хочу увидеть. – Она улыбнулась и подмигнула напарнику. – Мы оставим одежду здесь. Оденемся как слуги. И проведем денек во дворце. Там есть чем поживиться.

Дамарис потер ладони, предвкушая наживу, несложно соблазнить на дело знатного воришку, любящего сунуть нос в любой прохожий кошель на ножках.

– Идем.

Напарники переглянулись и вместе спрыгнули с крыши. В падении они походили на двух летучих мышей. Оба приземлились почти одновременно, спрятав лица в капюшонах. Их прыжок поднял клуб пыли под ногами. Быстро переглянувшись, оба скрылись в уличной подворотне за небогатым домом, там же молодые люди спешно переоделись, аккуратно сложили свои вещи в мешки и припрятав их в тайнике, двинулись навстречу приключениям.

По улице они шли, изображая пару влюбленных, им часто приходилось изображать пару, обоих это ничуть не смущало, иногда даже откровенно веселило. Попадавшиеся солдаты и гвардейцы не обращали на них внимания. Патрули в этот день усилили, поэтому солдатня шныря по улицам города везде, где могло вздуматься.

Прогулявшись по рынку, напарники отправились во дворец. Попасть туда им предстояло через помещения для слуг. Там им не встретилось никакой преграды, кроме досмотра. Но и тут проблем не возникло, оружия при себе у них не было, одежда походила на местную, а вход во дворец сегодня был открыт для всех желающих.

– Разделимся. Встретимся ночью после праздника, – на ходу бросила Саяна, обгоняя напарника.

– Какого праздника? – Дамарис успел перехватить девушку за руку, чтобы она не удрала раньше, чем ответит.

– Сын Рэйно, Вонжер, вошел в тот возраст, когда принцу выделяют землю для правления. Он уже совсем взрослый. Рэйно хочет отпраздновать это событие. Праздник для всех. Поэтому повеселиться можем и мы.

На прощание Сая махнула напарнику рукой и растворилась в коридорах, Дамарису оставалось только отправиться на прогулку по дворцу и окрестностям. И не думать о тоске, промелькнувшей глазах девушки.

На кухне ей удалось стащить угощения для гостей и подкрепиться, правда кухню пришлось искать достаточно долго, незаметно петляя по длинным узким коридорам. Дворец Императора напомнил наемнице лабиринт. Весь день она вела себя беззаботно, гуляя по этому душному лабиринту.

– Окна хоть бы открыли, – в пустоту возмутилась девушку, надкусывая спелое яблоко. – Господством пованивает.

Здесь на нее тоже не обращали особого внимания, каждый занят свои делом, кто-то суетится над последними приготовлениями к празднику, кто-то бегает с подносами в руках, некоторые умудряются одни поднос водрузить на голову и не уронить. Старшие слуги подгоняют нерасторопных девчушек откровенной бранью. Откуда-то до наемницы донеслись звуки тихой одинокой флейты, скорее всего, музыканты начинали разминаться.

Зевая во весь рот, Саяна побрела флиртовать с каменными статуями, которых местные звали стража. Ей удалось выведать несколько важных для себя сведений у молодого солдата. Он сконфуженно улыбался девушке и рассказывал об особенностях предстоящего празднества, в разгаре сплетен случайно коснувшись ее руки, парень залился краской и больше не произнес ни слова.

Ближе к вечеру все потянулись в тронный зал. Празднество начиналось. Саяна опустила взгляд в пол, как и подобало приличной девушке, примыкая к празднующим, она вошла в зал вместе со всей толпой.

– Богатенько. И со вкусом, – усмехнулась она, разглядывая большой тронный зал Рэйно и его отпрыска. Династия Харвардов явно не бедствовала, от изобилия настенных украшений и золота болело в глазах.

Стол изобиловал угощениями на любой вкус и цвет, все старались вертеться именно около еды, будто воронье, слопать кусок пожирнее. Странно, ведь ровальцы в столице не испытывали сильных нужд. Окрестные города жили на порядок проще, но не сказать, чтобы хуже.

Саяне удалось пробраться сквозь толпу, чтобы увидеть Рэйно. Он гордо восседал на троне, в его позе было что-то грациозное, но в целом Саяна отметила, что выглядит он как пафосный, напыщенный петух.

Рэйно принимал подарки от послов, приехавших из других королевств, которые жадные ручонки Императора уже успели прибрать себе. Обещая смести королевства с лица континента так, как сделал это с Тэманлином, Рэйно быстро заставил остальных правителей подчиниться себе.

Рядом с Императором стоял Вонжер. Тоже статуя, как та солдатня в коридоре, ни улыбки, ни даже усмешки, абсолютно каменный. Но ему явно не по душе весь этот балаган.

Вонжер зевнул, слушая посла, прибывшего из Арахмата. Сая едва сдержала смех. Посол, сделав вид, что ничего не заметил, продолжил нахваливать свой подарок. Никакой ни будь, а живой, прелестный и яркий, обещающий молодому принцу массу наслаждений.

Наемница фыркнула и показала принцу язык. Она помнила этого эмоционально заторможенного придурка еще ребенком. Однажды их семьи ужинали на приеме в Аксэде. Рэйно привез с собой сына. Он был немногим старше Саяны. Молчаливый, сдержанный. Она кривлялась на него, дразнила, однако принца это совсем не трогало. Тогда она сделала вывод, что Вонжер вампир. Холодный как камень и питается кровью благородных дам. Она весь вечер пыталась намекнуть об этом жене Тагора, своей мачехе. Та только отмахивались от девочки, указывая ей на плохое воспитание.

Саяна встряхнула головой, прогоняя воспоминания.

– Самый обычный человек. Только толстокожий и противный, как папаша, – буркнула она себе под нос.

Она вернулась в толпу, выпила немного вина, послушала разговоры, когда посол из Арахмата все же уговорил представить его подарок, Саяна спряталась за колонну пропуская разодетых девушек с закрытыми платками лицами. Музыканты тихо заиграли.

Наемницу не интересовало, что и как представят рабыни. Она незаметно выскользнула из зала, поднялась на балконы. Музыка ее успокаивала. Тем более, музыканты играли очень даже недурно, не то, что в дешёвых тавернах, где она привыкла бывать.

Девушка взяла из тайника под громоздкой колонной запрятанный на прошлой неделе лук и колчан с единственной стрелой. Никому не было до нее дела. Стража отвлеклась на танцовщиц, поглощая это зрелище, обливаясь слюной.

Сая впрягла стрелу, натянула тетиву и стала ждать. Ее все еще никто не замечал. Кажется, Рэйно не чувствовал нужды в усиленной охране, следящей за каждым шагом гостей. Зря. Далеко не все желали ему долгой и счастливой жизни.

Рабыни кружились, извивались. Императору это нравилось.

Он улыбнулся, подперев подбородок рукой. Одна из рабынь танцевала прямо перед ним. Наемница ждала, пока она отойдет, чтобы не задеть и ее ненароком. Жалко девушку ей не было, однако стрела всего одна. Пришлось экономить и взвешивать каждое свое решение.

За годы Рэйно ничуть не изменился. Спустя столько лет на нем не появилось ни одной морщины. Это показалось девушке странным, по ее подсчетам ему было около тридцати. За минувшие годы ей много удалось узнать об Императоре, она собирала те жалкие крупицы сведений, которые ей позволяли, тщательно откладывала каждый факт в своей голове, не позволяя забыть, как сильно ей ненавистен враг.

Вскоре рабыня убралась подальше вертеть своими прелестями перед животрепещущей публикой.

Саяна прицелилась в голову. Успокоила дыхание, чуть расслабив задеревеневшие руки. Она замерла и хотела выпустить стрелу. В этот же момент Рэйно посмотрел на нее. Без тени страха. Просто смотрел, будто бы пытался вспомнить, но видел он только серебристые глаза и наконечник стрелы. Император вскочил со своего места. И успел сделать пару шагов навстречу.

Дамарис выхватил лук и переломал стрелу пополам. Он сразу же загородил напарницу, чтобы Император не успел рассмотреть ее лицо. И выволок ее прочь, пока никто не одумался и не догадался загородить им выход, отрезая от свободы.

Толпа встревожилась, однако Рэйно почти сразу дал знак успокоиться, кроме Императора пару никто не заметил. Он пытался высмотреть серебристые глаза в толпе. Вышел из зала, осматривая коридоры, сероглазой и след простыл. Рэйно пытался вспомнить, откуда эти глаза ему знакомы, все бес толку. Говорить охране о попытке убийства не хотелось, что-то подсказывало, девушка обязательно вернется. Сама. И с тем же намерением.

– Если у тебя с головой проблемы, надо предупреждать об этом заранее! – Дамарис ходил взад-вперед, вне себя от гнева.

– Какого черта ты появился?! – Саяна вцепилась напарнику в жилет.

– Ты хоть понимаешь, что пыталась сделать?

– Да пошел ты! – Девушка оттолкнула от себя друга, отвесив ему звонкую пощечину. – Критин, ублюдок, сволочь!!! – Она сжимала и разжимала мальцы на руках, пытаясь успокоиться.

– Это все, или будут еще комплименты, истеричка?

– Я была так близка…

– Близка от чего, дура? Там было столько людей, солдат! Если не я – ты была бы уже мертва!

Саяна развернулась и побрела прочь. Видеть Дамариса она не хотела. Спустя столько лет у нее появилась возможность отомстить, во снах она видела, как стрела входит Рэйно в голову, как его тело оседает, глаза закатываются. Все годы, проведенные в гильдии, она только и мечтала, что убить его.

Рэйно приходил к ней в кошмарах. Не оставлял ни на одну ночь, среди дня не давали покоя его слова. Те слова, она мечтала шептать ему на ухо, оставляя на шее красную тонкую полосу крови.

Вся ее жизнь свелась к одному человеку.

Появившись в гильдии, она поняла, что ее не будут обучать военному делу. Начальник, впервые увидев императорского бастарда, представшего перед ним в грязной рваной одежде, с покрасневшими глазами и встрёпанными черным кудрями, сказал не самые лестные слова. Из которых Сая поняла только одно. В наемные воины она не годилась. Абсолютно. Худая, ростом не вышла, физические возможности не ахти какие. Так себе вояка. А как еще она могла выглядеть, если только что вылезла из огня? Доходяга, острая на язык.

Тогда же она узнала, что Грон, предводитель гильдии, создал отряд наемных убийц. Их услуги пользовались популярностью, но об их существовании знают немногие. Туда он и определил девчонку.

Ее жизнь превратилась в кошмар, первый год девочка помнила очень плохо. Замученная тренировками и склоками с наставником, она возвращалась в жалкую комнатушку, падала на скрипучую кровать и всё, пустота. Так прошел первый год жизни в гильдии.

Дальше не стало легче, но каждый день девочка проводила с одной лишь мечтой. Ползая в грязи, лазая по деревьям, метая ножи до боли в руках от напряжения, дерясь на испытаниях с другими учениками, (отнюдь не всегда побеждая), делая много малоприятных вещей, она хотела одного: увидеть отрубленную голову Рэйно и след крови на полу. С этой мыслью она росла, училась побежать и проигрывать. Узнавала боль и унижение со всех сторон и под любым градусом. Ломала себя и свои желания. Стискивала зубы от горечи и вставала, чтоб снова упасть.

На глазах Грона, грязная запуганная девочка, становилась острым и опасным оружием. От недостатка еды и изнуряющего обучения, она оставалась худой, но при этом не менее красивой. Высокие скулы подчеркивали холодные серебристые глаза, с искрой некой надменности и хитрости. Предводитель лично следил за ее взлетами и падениями, иногда сам занимался с маленькой гадиной, норовившей ударить его в самое драгоценное место.

В свой шестнадцатый день рождения, Саяна предстала перед Гроном в его кабинете. Ее обучение закончено. Он долго думал, рассматривая стоящую перед собой девушку. Плечи гордо расправлены, взгляд не отводит. Не боится, но он знал, его Саяна уважала и принимала достаточно тепло, не смотря на показную злость. Мало кто мог спокойно смотреть ему в глаза. Теперь он не сомневался, что она справится с контрактом, который подготовил для нее Моритер.

Сая пнула камень, отборно выругалась и поплелась домой. В гильдию.

– Это только начало. Я тебя не оставлю и на том свете, – рыкнула девушка.

Стряхнув с лица черные пряди, она посмотрела в небо и тихо, почти шепотом заговорила:

– Папа… Мама… Я помню о вас. Помню о вашей смерти. И кто виноват в ней тоже помню. Прошло семь лет. А я все еще хочу к вам. – Девушка закусила губу, склонив голову. – Я так сильно вас люблю. Но то, что должна, уже не сделаю. Завтра меня отправляют в Аксэд. Моритер надеется, что я оттуда не вернусь. Я сама слышала, как он говорил об этом. «Выйти из Аксэда живой ей не суждено. Она сложит голову там. Поделом. Эта дьяволица достала меня за эти годы». – Передразнила она голос наставник. – Быть может скоро свидимся…

Привычка разговаривать с умершими появилась в тот самый первый год в гильдии, если во дворце ее просто не особо-то жаловали, то в гильдии каждый день походил чью-то зверскую игру, кто день пережил – победил. Ровесники с ней общались, вообще никто ни с кем не общался. Пока не появился Дамарис, Саяна оставалась одинокой, единственным ее утешением была – вера, но не в призрачных богов, а в родителей, наблюдающих за ней из лучшего мира.

Наемница побрела в гильдию, не поднимая головы. Даже сейчас, зная исход своего задания, она верила, что боги не оставят ее. Но стоит ли верить тем, кто бросил на произвол целую Империю?

Глава 2. Воспетая врагами

И кто считал, что мне не вынуть душу?

Кто мне послал мучений ряд?

Мне плеть супругой стала или мужем?

И ничего нельзя вернуть назад…

Огромный мраморный зал освещает одна единственная свеча, едва рассеивая неяркие отблески света, колышется от сквозняка, разгоняющего стойкий запах гниющих ран и плесени, скопившейся у основания каменных стен, дернется раз и замрет на мгновение, потом снова и снова, преломляя образы цветов. В середине этого полутемного зала, подвешенная на цепях на причудливой пыточной конструкции, предназначенной для сечки, молодая девушка, она что-то тихо шепчет самой себе. Может от боли, а может от страха. Благодаря свечи, стоящей на дубовом столе, чуть в отдалении от пленницы, мучителям удается не споткнуться в темноте об оружие и окровавленные тряпки.

Едва получается разглядеть измученный силуэт девушки, она склонила голову набок, касаясь левой руки места около плеча и, опустила подбородок к полу, казалось, что ей стыдно, её руки обвиты тяжелыми цепями, безжалостно прорезая нежную кожу пленницы. Часть лица скрывают темные длинные волосы. В полумраке невозможно определить цвет, на свету кудри переливаются и кажутся то черными, то огненно-красными, то золотистыми.

Тяжелое дыхание девушки разносится эхом по залу, она будто пытается прогнать огонь из легких, неотступно мучающий с того момента, как ее упекли в пыточные катакомбы дворца. Ей с трудом удается припомнить, когда точно это случилось, разум затуманен болью, но она должна мыслить ясно, поэтому усиленно пытается вспомнить.

На ней надета рваная одежда, истрепанная и временем, и пытками, кожаные брюки, некогда белая льняная рубаха с широкими рукавами и глубоким вырезом, теперь оголяющая часть изувеченной спины и плоский живот, покрытая темными пятнами крови. Рубаху должен обрамлять кожаный коричневый корсет, идеально сидящий на талии, но он бесцельно валяется у ее ног, недостающих до пола; высокие сапоги на сплошной подошве, на поясе – обшитый серебряной нитью ремень. Когда-то она гордилась свои нарядом, не каждой женщине доступно носить брюки, да еще с такими аксессуарами в виде дорогущего ремня и корсета, при нынешних обстоятельствах подобный вид считается блудным, ни одна уважающая себя леди такого не наденет под страхом смерти. Но она не леди, и давно перестала себя уважать, красивые одежки – единственное, что осталось в ее жизни от удовольствий, и те сдернули, словно неприличествующую грязь.

– Салекта. Меня зовут Салекта, – прошептала девушка, с силой закусывая губу, чтобы не застонать.

В зале нерасторопно, но почти что семимильными шагами, вокруг девушки, прохаживается солдат, то и дело хлеща по полу плетью. Пока солдат наигранно хлещет по мраморным плитам, девушка отдыхает, переводя дыхание, самые ценные минуты в ее жизни, раньше она бы не смогла такого представить. Ее прерывистый шепот разносится по всему залу, а ее мучителя это, казалось, забавит, да и только.

– Меня зовут Салекта, – снова отзывается девушка, повторяя свое имя как заклинание, оно и в самом деле почти стало заклинанием, не позволяющим ей сказать лишнее.

– Думаешь, меня волнует твое имя, сучка?! – Солдат, подчеркнул серьезность своего вопроса кнутом по спине девушки, он даже не моргнул, занося руку, на его лице ровным счетом не отразилось ни единой эмоции.

Она закричала и выгнула спину колесом. Брызги темной крови попали солдату на лицо, он смахнул их тыльной стороной руки, поморщился. Салекта задрожала, силясь сохранить некое подобие спокойствия и лица, упругий живот мелко трясся, пробиваемый крупной дрожью от удара, показывая, насколько на самом деле ей больно.

– Что ты делала?! – Он схватил Салекту со спины за волосы и склонил к себе. – Что ты делала в окрестностях Лимаркара? – Прошипел он ей на ухо.

– Ничего… ничего.

Солдат снова ударил девушку по спине, чуть отвернулся, встав полубоком, чтобы на него попало меньше кровавых брызг. По началу Салекта пыталась считать удары, концентрировать себя на свисте плети, упорно, пусть и немного жалко, не позволяла себе кричать, но спустя сутки сбилась со счета. Еще через сутки послала достоинство к черту и позволила ушам мучителя съеживаться от ее истошных криков.

– Ты хорошо думаешь перед тем, как ответить? – Он ухмыльнулся. – Я с тебя три шкуры спущу, если ты не скажешь правду.

– Охотилась, – выдохнула девушка. – На таких же ущербных, как и ты.

Лицо солдата исказилось от злости. Град мощных ударов обрушился с небывалой жестокостью, он бил и после того, как вывихнул плечо и после того, как тело девушки обмякло, и ее крик стал походить на собачий скулеж.

Это противостояние прервал стук каблуков по грязному вонючему полу. Противное цоканье мужских каблуков приближалось с каждым мгновением и затихло рядом с пленницей.

– Прекрати, Оврат. Ты же убьешь ее. – Велел приблизившийся герцог.

Оврат немного остыл, чуть ссутулив плечи перед герцогом. Он заставил Салекту смотреть на своего господина, подняв ее голову за волосы. Ее глаза светились серебром от ненависти и боли. Грудь пленницы медленно поднималась и опускалась.

– Что ты делала в окрестностях Лимаркара? – Оврат повторил свой вопрос, что бы герцог услышал ответ.

– С памятью у тебя неважно. Я уже отвечала. – Салекта издала подобие смеха.

Герцог приблизился к ней вплотную, разглядывая совсем еще юное лицо.

– А лет то тебе сколько? – Герцог отошел на несколько шагов.

«Чтобы кофточку не замазать», подумала девушка и фыркнула.

– Шестнадцать.

– И ты совсем не боишься? Ты хоть понимаешь, что плетка, бегающая по твоей спинке, это только начало? Тебя раздавят тут, девочка, но предварительно сильно унизят. Скажи, что знаешь, и я отпущу тебя.

Ей хотелось плюнуть в лицо аксэдовца, сказать, что вызнать правду в обмен на свободу могли давно, но почему-то предпочли плеть. Это, а так же ослабленное сознание, подсказывающее, что далеко не всё так просто, заставило замолчать, опустить взгляд.

– Опусти ее. – Велел герцог.

Оврат снял цепи и отошел в сторону. Девушка с грохотом упала на пол и зашипела, приподняв голову, чтобы разглядеть противника. В данный момент – герцога. Высокий статный мужчина, средних лет, в строгом сюртуке землистого цвета, его привлекательность отдавалась некой грубостью, граничащей с жестокостью. Нет, он ее не отпустит. Девушка попыталась улыбнуться, но во рту скопилась желчь, грозящая потечь по подбородку.

На боку герцога она увидела меч и усмехнулась.

Она могла бы обезоружить его, а потом убить, на это ей понадобилось бы не больше двух-трех секунд. Но она этого не делала. Почему? А черт ее знает.

Она знала только одно: молчать. Этот последний приказ гильдии настолько глубоко засел в ее голове, что просто невозможно было прогнать эти мысли куда подальше.

«Задания гильдии могут лишить тебя жизни, но не смеют лишить гордости». О какой гордости шла речь? Ни о какой. Главным было молчание. Она должна была молчать под страхом пыток и смерти.

Сейчас Салекта могла запросто выбраться отсюда, но в то же время не могла, ее научили слепо подчиняться приказам гильдии, верить в их правильность и нерушимость, однако, потом убежать отсюда будет невозможно, когда ее закуют в цепи и бросят гнить в камеру, а того хуже, если ее просто казнят, за все преступления, сотворенные в Аксэде всего за несколько недолгих месяцев пребывания ее в этом королевстве. Еще хуже, если об инциденте прознает Империя и нашлет своих собак для разбора неприятной ситуации. Салекта втайне молилась забытым богам, чтобы этого не произошло.

В это время, мужчина присел перед ней на корточки и схватил пленницу за скулы, приблизив ее лицо к своему, чтобы лучше видеть ее бесстыжие глаза.

– Оврат был с тобой так жесток? – Мужчина свободной рукой вытер с ее разодранной губы кровь, насладившись негромким вскриком.

Салекта промолчала, но выдержала взгляд герцога.

– Я еще не слышал твоего имени. – Промурлыкал мужчина.

– Салекта.

Пока девушкой занимался герцог, Оврат куда-то исчез, его присутствия Салекта больше не чувствовала. Хотя нет, он был в зале. Это точно. Но стал тенью, чтобы не раздражать господина, молчал и наблюдал издалека, будто бы боялся чего-то. Или кого-то.

Герцог сощурился.

– Меня зовут Рэг. Думаю, мое имя ты слышишь не впервой. Я очень рад знакомству с тобой, Салекта. Ведь это ты именно та убийца, что перебила с десяток именитых лордов и выкрала их личную переписку с Императором? Письма, кстати, нашли в твоей сумке. И не только письма, дорогая. Все еще будешь утверждать, что охотилась на наших землях?

– Прошу меня простить, вам пришлось копаться в моем грязном белье. Как неудобно.

– Ну допустим, тобой двигало некое любопытство. – Герцог погладил ее по голове и нежно провел ладонью по ее лицу, как-то странно улыбаясь. – Как видишь, я очень стараюсь тебя оправдать. – Он нежно улыбнулся девушке. – Но что же это за любопытство такое, если приходилось убивать? И никого ни будь, а людей, что спонсируют армию Императора.

Многое в Мардааре, огромном континенте, что еще очень давно поглотила война и алчность, ей было непонятно, присоединений самодостаточных королевств в Империи тирана, раздел городов, иногда Салекта не понимала даже этапы происхождения того или иного языка, всего их восемь на континенте, плюс общепринятый, на нем легко говорят в любой части Маргдаара. Но то, что говорил герцог она знала и понимала прекрасно. Аксэд, королевство, состоящее из пяти почти равноудаленных друг от друга городов и десятка тихих деревень, правитель Аксэда Агор первым выступил за присоединение. Королевский город Торир, настоящий притон для лордов, часто забредающих в Адастал неподалеку, ради новых покупок в виде рабов. Очень многие из этих законопослушных мерзавцев обладают несметными богатствами, которыми, если скинуть в общую кучу, можно прекратить голод и сильную смертность в присоединенных королевствах, включая Аксэд.

Девушке не было особого дела до голода, холода и смертей, но и толстосумов, лижущих пятки Рэйно ей не жаль. Вот если бы она убила дюжину аксэдовских горожан, ее бы не поймали, потому что не считали бы нужным ловить. Однако лорды – дело другое, убив их, она посрамила короля Агора и бросила вызов Рэйно, дотянувшись до его ручных псов.

– Я этого не знала. – Девушка попыталась пожать плечами, но скривилась от резкой боли.

– Ты врешь, милая. Неужели ты не читала письма?

– Я говорю правду. – Салекта не собиралась сдаваться. – Ну может вскрыла парочку, исключительно ради любопытства.

– Вот как. – Он поднял девушку на ноги, удерживая ее в своих руках, чтобы она не упала, и указал на выход из подземного зала. – Смотри, девочка, если ты ответишь мне правдой на все вопросы, то выйдешь отсюда сама, и куда глаза глядят. Обвинения с тебя снимут, вернут твои вещички и помашут ладошкой на прощение. Если же нет, то я сомневаюсь в продолжительности твоей жизни.

– Сомнение, господин герцог, порождает неуверенность в себе и слабость духа. Вы слабы? – Она попыталась высвободиться из объятия Рэга, но тот, только плотнее сжав ее в своих тесках, повел девушку прочь из зала.

Многие утверждают, что молчание – золото, так оно и есть, но не всякий даже самый богатый человек, обладает этим золотом. Салекте с детства старались привить привычку помалкивать, наставник часто лупил ее, не чурался и более жестоких мер, но оказалось, что пока в ее рту есть язык, молчать бестия не научится.

Салекта не пробовала сопротивляться. Рэг вел ее, держа под руку, шел он быстро, и измученная плетью девушка, едва поспевала за ним, чтобы не упасть.

Сколько дней она провела в цепях? Как ее привели в подземные пыточные камеры, Салекта не помнила, как и лица тех, кто жестоко расправился с ней при поимке, сколько не пыталась, память отказывалась подчиниться.

Кожа на спине свисала ошметками. Запах немытых, начинающих гнить ран, девушка чувствовала отчетливо. Так же отчетливо, как и страх, подобравшийся к горлу. Идти за герцогом ей удавалось одним только чудом.

«А ведь у меня почти получилось», думала девушка, когда в лесу ее скрутили аксэдовские ищейки-гвардейцы. На тот момент она успела собрать всю переписку тех самых убитых лордов. Она уже догадывалась, куда Рэйно направит флот и армию. Оставалось только найти подтверждение в письме королю Агору. И можно было возвращаться в гильдию.

И вот она в подвалах дворца. Так близко к цели, но достичь ее нет возможности. Два месяца ей удавалось путать следы и уходить от солдат, оставляя их ни с чем. Этим она еще больше разозлила короля. В какой-то момент Агором были приняты кардинальные меры по поимке убийцы, главная задача состояла в том, чтобы вернуть письма, жизни лордов потеря, конечно, большая, но восполняемая, а вот переписка, покинь она границы Аксэда, стала бы доказательством предстоящего захвата еще одного королевства. Это могло помешать планам Императора и допустить этого Агор не мог, тогда бы его собственная жизнь оказалась в опасности. Каждый идиот в Маргдааре хорошо знал, Император не прощает ошибок.

Задержанную преступницу повели через длинные витиеватые коридоры, где столпилось множество солдат и гвардейцев. Все они с презрением смотрели на девушку, теряясь в догадках.

– А у них выходной? – Поинтересовалась пленница у герцога, тыкая в одного из солдат пальцем. – Я бы тоже не отказалась от отдыха, Рэг быстро одернул ее, скрепя зубами, манеры девушки начинали его откровенно подбешивать.

Сколько кожи нужно с нее содрать, что молчала?

Герцог завел ее в темное помещение, столь темное, что невозможно было разглядеть кончика собственного носа. Пленнице показалось, что эта чернота в помещении создана магией. Потому как Рэг прекрасно ориентировался там, где она спотыкалась и не видела ровным счетом ничего. Как бы сильно это слово, что она знала на всех существующих в Маргдааре языках, не было запрещено, оно оставалось витать в их мире. Магию Рэйно мог запретить, но память о ней стереть не смог за годы своего правления. И девушка отчетливо помнила, какого это, видеть рядом людей, умеющих из воды создавать фигуры и причудливые образы, или лекарей, касающихся тебя лишь кончиком пальца, чтобы снять тяжелый недуг или неизлечимую болезнь.

– Для чего ты прибыла в Аксэд? – В последний раз задал вопрос герцог.

– За покупками. – Слащаво повторила пленница, понимая, что тем самым подписала себе смертный приговор. Сердце билось в груди так сильно, что казалось, даже Рэг слышал это. Ей стало стыдно за свой страх.

– Тогда гори в аду, милая. – С этими словами он толкнул девушку от себя, наблюдая за происходящем.

Ее тут же подхватило двое мужчин, выломав ей руки за спину. Салекта негромко вскрикнула, подавив в себе желание размазать солдат по стенке.

– Скоро ты заговоришь. – С отвращением прошипел герцог, заведя руки за спину и сцепив их в замок. Он просто стоял в стороне и наблюдал, девушка до последнего не отпускала его взглядом, гадая, сколько еще страданий уготовил ей этот человек.

Салекту заставили встать на колени и склонить голову. На затылке иглой с чернилами нацарапали знак, присваивающийся преступникам Империи. Какая честь для простой убийцы! После ее переодели в черные мешковатые штаны и такую же кофту. Естественно, всем было наплевать, что она не привыкла переодеваться на глазах у незнакомцев, и жесткая ткань доставляет определенные неудобства, если кожа на спине похожа на ошметки кабаньей шкуры перед дублением.

– Вставай! – Приказал грубый голос и, схватив девушку за шею, поднял ее на ноги. Не успела она опомниться, как ее подхватили за руки, проволокли в смежную комнату и толкнули на пол, уложенный холодной плиткой.

Салекта зашипела. Затылок жгло. Молодое тело обдала струя горячей воды. Кипяток врезался в кожу, и девушка закричала, пытаясь закрыть лицо руками. Все тело быстро покраснело от жара воды, кипяток попеременно сменялся ледяной струей.

Девушка визжала и пыталась выбраться из-под струи воды, но ее грубо пихали обратно сильные руки солдат, привыкшие к такой работе. Салекту никогда не трогали чужие жизни, отправляясь исполнять очередной контракт, она легко смотрела в глаза тем, кого должна убить, мольбы не могли ее разжалобить, так с чего бы солдат, исполняющих свой долг перед королевством, должны трогать ее крики. Умом она это понимала, и все же нечто, что хранилось глубоко в задворках сознания, оставшееся человечным и небезразличным ко всему, уговаривало попробовать, попытаться надавить на молодых мальчишек.

В конце концов, поняв всю безысходность своего положения она, приковав взгляд к стене, припала к полу и даже не попробовала спастись. Вскоре ее измученное тело перестало чувствовать кипяток и ледяную прохладу, девушка заставила себя думать о другом, это единственное, на что она еще была способна.

Маргаадр, такой разный и обширный, Салекте пришлось провести множество часов, за изучением истории как всего континента, так и отдельных королевств, она сидела за толстыми книгами, зубря даты и сопутствующие им события, чтобы не оплошать перед Гроном и Моритером. Семь королевств, две Империи, и двадцать толстенных старых томов книг, вещающих обо всем, что происходило. Сейчас эти воспоминания стали для девушки спасительными, она принуждала себя вспоминать каждый том, не взирая на пытку.

Видимо, не этого от нее ждали.

Ее подняли за волосы, как мешок с отходами. Солдат накрутил длинные черные локоны себе на руку, заставляя девушку следовать за ним в полусогнутом состоянии. К тому времени, Салекта едва волочила за собой ноги, спотыкалась, кряхтела, взвизгивала, когда рука солдата касалась спины, но упорно не падала без чувств, что бы не придумал Рэг, она будет в сознании хоть и назло ему.