Текст книги "Концепция развития судебной системы и системы добровольного и принудительного исполнения решений Конституционного Суда РФ, судов общей юрисдикции, арбитражных, третейских судов и Европейского суда по правам человека"

Возобновление исполнительного производства. В п. 2 ст. 22 Федерального закона «Об исполнительном производстве» содержатся общие положения, регулирующие вопрос возобновления исполнительного производства, согласно которому возобновление осуществляется судом, его приостановившим, по заявлению взыскателя или судебного пристава-исполнителя после устранения причин или обстоятельств, послуживших основанием для приостановления. Аналогичный порядок установлен и ст. 327 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ).

Обеспечительная мера в виде приостановления исполнительного производства при оспаривании действий (бездействия) судебного пристава-исполнителя устанавливается на период, окончание которого определяется рассмотрением судом вопроса по существу (подп. 3 п. 1 ст. 22 Закона). В соответствии со ст. 201 АПК РФ решение арбитражного суда об оспаривании нормативно-правовых актов, решений и действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления, иных органов и должностных лиц подлежит немедленному исполнению.

С целью обеспечения единообразия в судебной практике целесообразно прояснить вопрос о необходимости отдельного заявления от судебного пристава-исполнителя либо от сторон исполнительного производства на возобновление исполнительного производства.

По результатам проведенного обобщения Федеральной службой судебных приставов подготовлены и направлены письма с выявленными в процессе обобщения пробелами действующего законодательства в Верховный Суд Российской Федерации, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, а также в Администрацию Президента Российской Федерации.

Таким образом, на исполнимость и исполняемость судебных решений оказывает прямое влияние деятельность судов. Сейчас суды различной юрисдикции и Федеральная служба судебных приставов относятся к различным ветвям власти – судебной и исполнительной, административно и ведомственно разделены. Но практика показала, что процессуально разделить судебный процесс и исполнение судебного решения невозможно, что соответствует нормам консолидированного прецедентного права Европейского суда. Такое мнение не означает, что следует возвратить исполнение судебных решений под юрисдикцию судов. ФССП России работает как самостоятельный правовой институт 9 лет, и практика обращения взысканий подтвердила правильность такого решения.

Проблемы повышения уровня исполнимости и эффективности исполняемости судебных решений, по нашему мнению, обусловлены неправильным подходом к оценке деятельности судов и ФССП России. Единицы измерения эффективности деятельности судов кардинально отличаются от единиц измерения деятельности по исполнению судебных актов. В показателях оценки деятельности судов недостаточно учтены и исполнимость, и исполняемость судебных решений. И хотя сфера деятельности у нас одна, мы говорим на разных языках. В результате разных подходов к оценке деятельности судов и ФССП России искажается реальная ситуация судебной практики и исполнения судебных решений, что никоим образом не способствует повышению эффективности.

На наш взгляд, существующий процессуальный и административный разрыв может быть преодолен совместными действиями судебного департамента при ВС РФ и ВАС РФ и Федеральной службы судебных приставов. Судебному департаменту при Верховном Суде Российской Федерации и Высшему Арбитражному Суду Российской Федерации следует разработать единую методику показателей эффективности деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов по исполняемости судебных решений. Внедрение такой методики позволит проявить реальную, а не искаженную неправильной оценкой ситуацию, по которой можно принимать взвешенные управленческие решения, направленные на повышение эффективности деятельности судов и исполнения принимаемых ими решений.

Примечания

1. См.: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.) (в ред. Протокола № 2 от 06.05.1963, Протокола № 3 от 06.05.1963, Протокола № 5 от 20.01.1966, Протокола № 8 от 19.03.1985, Протоколам 11 от 11.05.1994) // СЗ РФ. 2001. № 2. Ст. 163.

2. Авдюков М. Г. Судебное решение. М., 1959. С. 139; Полумордвинов Д. М. Законная сила судебного решения. Тбилиси, 1964. С. 28; Чечина H. A. Нормы права и судебное решение. Л., 1961. С. 57; Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966. С. 1, 19; Гурвич М. А. Решение суда в исковом производстве. М., 1955. С. 105; Яркое В. В. Краткий комментарий раздела VII ГПК РФ «Производство, связанное с исполнением судебных постановлений и постановлений иных органов» // Бюллетень службы судебных приставов Минюста России. 2003. № 3. С. 14–38; Невский И. А. Исполнимость судебных постановлений как внутреннее проявление результата судебной деятельности // Исполнительное право. 2006. № 3. С. 19–27.

3. Словарь русского языка. М., 1981. Т. 1. С. 683.

4. Невский И. А. Указ. соч. С. 23.

М. И. Рысиное[16]16
  Руководитель Управления Федеральной службы судебных приставов по Краснодарскому краю – главный судебный пристав Краснодарского края, государственный советник юстиции 3 класса.


[Закрыть]
О правовом статусе органов принудительного исполнения

В соответствии с Конституцией РФ защита нарушенных прав и охраняемых законом интересов граждан и организаций в порядке гражданского судопроизводства – важнейшее средство реализации прав и свобод. Охрану этих прав осуществляют не только суды общей юрисдикции, арбитражные и третейские суды, но и органы принудительного исполнения.

«Принудительное исполнение представляет собой важный участок правовой практики, отражающий эффективность всего механизма правового регулирования»[1].

Важным и неоднозначным в правоприменительной практике является вопрос об основном субъекте исполнительных правоотношений. Проблема заключается в том, кого считать органом исполнения – судебного пристава-исполнителя, службу судебных приставов или ее структурный отдел. Вместе с тем «реализация прав и применение ответственности в исполнительном производстве должны быть наименее зависимы от субъективных факторов, поэтому перед участниками исполнительного производства в качестве органа исполнения должен выступать государственный орган, а его должностные лица (судебные приставы-исполнители) несут ответственность уже перед государством в лице службы судебных приставов» [2].

На современном этапе в структуру органов принудительного исполнения включены: Федеральная служба судебных приставов, возглавляемая Директором Федеральной службы судебных приставов – Главным судебным приставом Российской Федерации; территориальные органы Федеральной службы судебных приставов, возглавляемые главными судебными приставами субъектов РФ; структурные отделы судебных приставов, возглавляемые начальниками отделов – старшими судебными приставами; судебные приставы-исполнители, входящие в указанные структурные отделы. Таким образом, служба судебных приставов носит вертикальный характер [3]. По отношению к судебному приставу-исполнителю в соответствии с ФЗ РФ «О судебных приставах» вышестоящими должностными лицами являются начальник структурного отдела судебных приставов – старший судебный пристав, руководитель территориального органа ФССП России – главный судебный пристав субъекта РФ, Директор ФССП России – Главный судебный пристав РФ.

Положение о Федеральной службе судебных приставов, ее структура утверждены Указом Президента Российской Федерации «Вопросы Федеральной службы судебных приставов» от 13 октября 2004 г. № 1316.

Следует согласиться с В. В. Головиным, который в своей статье «Механизмы внутреннего контроля в управлении территориальным органом Федеральной службы судебных приставов России» указал, что механизмы ведомственного контроля, осуществляемые руководством внутри территориального органа ФССП России, относятся к внутреннему контролю. Построение механизмов внутреннего контроля в сфере принудительного исполнения должно основываться на следующих системных принципах:

– установление норм (стандартов), по которым будет осуществляться контроль, до разработки механизма контроля, для многих стадий исполнительного производства такие нормы заданы действующим законодательством);

– ведение непрерывного наблюдения (мониторинга) за процессом исполнительного производства для получения фактических характеристик, описывающих ход процесса в заданных критериях;

– сравнение фактических характеристик с нормами (стандартами), выявление расхождений, при наличии которых принимается решение о необходимости корректирующих действий;

– осуществление контроля не за людьми, а за результатами их деятельности;

– построение механизма внутреннего контроля ФССП России сверху вниз.

К механизму внутреннего контроля относятся комплексные, инспекторские и контрольные проверки, оперативные совещания, система контроля реализации арестованного имущества [4].

Правовой статус Директора ФССП России – Главного судебного пристава РФ определяется ФЗ РФ «О судебных приставах», а также Положением о Федеральной службе судебных приставов, утвержденным Указом Президента Российской Федерации «Вопросы Федеральной службы судебных приставов» от 13 октября 2004 г. № 1316. Правовой статус руководителей территориальных органов ФССП России – главных судебных приставов субъектов РФ, начальников структурных отделов судебных приставов – старших судебных приставов и судебных приставов-исполнителей закреплен в ФЗ РФ «О судебных приставах».

Исходя из анализа содержания ст. 9 ФЗ РФ «О судебных приставах», можно сделать вывод о том, что процессуальное участие руководителя территориального органа ФССП России – главного судебного пристава субъекта РФ в исполнительном производстве ограничено и «сводится к вопросам сводного исполнительного производства и рассмотрению жалоб на действия судебных приставов» [5]. Так, в соответствии с п. 1 ст. 19 ФЗ РФ «О судебных приставах» действия судебного пристава могут быть обжалованы вышестоящему должностному лицу или в суд. Руководитель территориального органа ФССП России – главный судебный пристав субъекта РФ рассматривает жалобы на действия судебных приставов в порядке подчиненности.

Необходимо отметить, что «главный судебный пристав не обладает процессуальными полномочиями по отношению к нижестоящим приставам» [6]. В данном случае проблемным является вопрос отмены постановлений судебных приставов, вынесенных с нарушением действующего законодательства. Целесообразно было бы наделить руководителей территориальных органов ФССП России – главных судебных приставов субъектов РФ полномочием по отмене незаконных постановлений судебных приставов-исполнителей, что значительно ускорит процесс восстановления нарушенных прав сторон исполнительных производств.

Согласно ст. 55 ФЗ РФ «Об исполнительном производстве» главный судебный пристав субъекта РФ контролирует исполнение сводных исполнительных производств в том случае, если исполнительные производства, входящие в состав сводного исполнительного производства, находятся на исполнении в разных структурных отделах судебных приставов на территории одного субъекта РФ. Однако не до конца разрешен и законодательно не урегулирован вопрос о формах контроля руководителя территориального органа ФССП России – главного судебного пристава субъекта РФ за исполнением указанных сводных исполнительных производств. Каждый главный судебный пристав субъекта РФ самостоятельно устанавливает способы и механизмы контроля за исполнением сводных исполнительных производств, которые зачастую сводятся к сбору информации и ее обобщению, направлению указаний. Таким образом, остро стоит вопрос об эффективности обеспечения руководителями территориальных органов ФССП России – главными судебными приставами субъектов РФ исполнения сводных исполнительных производств. Указанный вопрос требует детального анализа и закрепления конкретных форм контроля на законодательном уровне.

Что касается правового статуса начальника структурного отдела судебных приставов – старшего судебного пристава, то он закреплен в ст. 10 ФЗ РФ «О судебных приставах». В результате анализа норм действующего законодательства можно сделать следующий вывод: несмотря на то, что в силу ст. 10 ФЗ РФ «О судебных приставах» старший судебный пристав организует работу возглавляемого им подразделения, формы такой организации нигде не определены.

Старший судебный пристав помимо организующей функции выполняет функции контролирующую, процессуальную по отношению к подчиненным, планирует деятельность возглавляемого подразделения, является органом дознания по расследованию уголовных дел, отнесенных УПК РФ к подследственности службы судебных приставов. Кроме того, старший судебный пристав дает письменное разрешение на совершение исполнительных действий судебным приставом-исполнителем в нерабочие дни и в ночное время, разрешает вопрос об отводе судебного пристава-исполнителя, утверждает направление в суд судебным приставом-исполнителем заявления о взыскании с должника среднего заработка взыскателя за время вынужденного прогула при невыполнении должником требования о восстановлении на работе, утверждает акт о невозможности взыскания, в ряде случаев утверждает постановления судебного пристава-исполнителя. Однако начальнику структурного отдела судебных приставов – старшему судебному приставу – также не предоставлено право отменять постановления судебного пристава-исполнителя, вынесенные с нарушением действующего законодательства.

Кроме того, «на практике в силу различных причин возникает необходимость осуществления старшим судебным приставом полномочий судебного пристава-исполнителя. Судебная практика исходит из того, что старший судебный пристав вправе осуществлять функции судебного пристава-исполнителя» [7], но ФЗ РФ «Об исполнительном производстве» и ФЗ РФ «О судебных приставах» таких правомочий старшего судебного пристава не содержат.

В зависимости от функциональных обязанностей судебные приставы Федеральной службы судебных приставов подразделяются на судебных приставов, обеспечивающих установленный порядок деятельности судов, и судебных приставов-исполнителей, исполняющих судебные акты и акты других органов.

Задача судебных приставов-исполнителей – обеспечить деятельность по исполнению судебных актов и актов других органов, предусмотренных ФЗ РФ «Об исполнительном производстве». Эта задача предопределяет совокупность требований, предъявляемых к лицу, назначаемого на должность судебного пристава. В соответствии со ст. 3 ФЗ РФ «О судебных приставах» судебным приставом может быть гражданин РФ, достигший двадцатилетнего возраста, имеющий среднее (полное) общее или среднее профессиональное образование (для старшего судебного пристава – высшее юридическое образование), способный по своим личным и деловым качествам, а также по состоянию здоровья исполнить возложенные на него обязанности.

В целях повышения статуса службы приставов целесообразно ввести критерий высшего юридического образования для судебного пристава-исполнителя «с установлением переходного периода для получения соответствующего образования уже работающим судебным приставам-исполнителям без специального образования»[8].

Все предоставленные права судебный пристав обязан использовать в строгом соответствии с законом, не допуская в своей деятельности ущемления прав и законных интересов граждан и организаций. Законодательство устанавливает меры правовой и социальной защиты судебного пристава-исполнителя, членов его семьи и лиц, состоящих на его иждивении. Жизнь и здоровье судебного пристава подлежит обязательному государственному страхованию за счет федерального бюджета.

Следует отметить, что в настоящее время на судебных приставов-исполнителей возложена достаточно высокая нагрузка по исполнению исполнительных производств. При этом часть рабочего времени судебного пристава-исполнителя тратится на работу, непосредственно не связанную с совершением исполнительных действий по принудительному исполнению (направление запросов в регистрирующие органы, предоставление информации по исполнительным производствам в вышестоящие органы и т. п.). Чрезмерная нагрузка на судебных приставов-исполнителей, сложность многих исполнительных производств становится препятствием к своевременному восстановлению нарушенных прав и свобод, охраняемых законом интересов. В связи с этим весьма целесообразно введение должности помощника судебного пристава-исполнителя. На практике судебные приставы-исполнители привлекают помощников, однако их статус нормативно не определен, а следовательно, возможны различные злоупотребления.

Как справедливо отмечает В. А. Головинов, в настоящее время «особо важной становится проблема не только разработки и принятия жизненно важных для государства и граждан законов, но и их четкое исполнение соответствующими структурами государственной власти, что невозможно без изучения понятия исполнительного производства и места исполнительного производства в системе российского права. Изучение спектра действующего законодательства РФ в области исполнительного производства, его соотношение с кодифицированным правом, ознакомление со структурой органов принудительного исполнения России и их взаимодействие с другими органами государственной власти и управления, изучение процессуального применения органами принудительного исполнения их прав и обязанностей является неотъемлемым атрибутом системы воспитания кадров для современной правовой системы государства. Необходимо, чтобы специалисты максимально большего числа областей государственного управления могли четко ориентироваться в исполнительном законодательстве, быть знакомыми с арбитражной и судебной практиками рассмотрения споров в области исполнительного производства» [9].

Таким образом, в свете разработки проекта Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон „Об исполнительном производстве“» следует обратить особое внимание на необходимость детальной регламентации правового статуса органов принудительного исполнения и форм осуществления контрольных функций на законодательном уровне, что в итоге эффективно повлияет на состояние законности и будет направлено на защиту интересов государства, прав и законных интересов физических и юридических лиц.

Примечания

1. Кириленко И. В., Дымкина М. Ю., Игнатенко А. А, Улетова Г. Д. К вопросу о правом статусе органов принудительного исполнения // Проблемы защиты прав и законных интересов граждан и организаций: Матер. Междунар. науч. – практ. конф. Сочи, 2002. Ч. 1. С. 105.

2. Исаенкова О. В. Исполнительное производство. М., 2005. С. 23.

3. Яркое В. В. Комментарий к Федеральному закону «Об исполнительном производстве» и к Федеральному закону «О судебных приставах». М., 2001. С. 370.

4. Головин В. В. Механизм внутреннего контроля в управлении территориальным органом Федеральной службы судебных приставов России // Исполнительное производство. 2006. № 4. С. 25, 26.

5. Деготь Е. А., Деготь Б. Е. Исполнительный процесс. М., 2006. С. 51.

6. Кириленко И. В., Дымкина М. Ю., Игнатенко А. А, Улетова Г. Д. Указ. соч. С. ПО.

7. Деготь Е. А., Деготь Б. Е. Указ. соч. С. 50.

8. Кириленко И. В., Дымкина М. Ю., Игнатенко А.А, Улетова Г. Д. Указ. соч. С. 111.

9. Головинов В. А. Реальное исполнение исполнительного документа – залог стабильности права на практике // Право. 2005. № 1. С. 48.

Р. Gilles[17]17
  Dr., Prof. Johann Wolfgang Goethe-Universität (Frankfurt am Main).


[Закрыть]
Das system der Zwangsvollstreckung zivilgerichtlicher Entscheidungen nach deutschem recht, die Beurteilung der Effizienz der Zwangsvollstreckung Sowie eine analyse ihrer probleme

Das Organisationskomitee dieser Konferenz hat mir das genannte Thema trotz meiner Bitten um eine englische oder deutsche Fassung nur in russischer Sprache vorgegeben. Ich hoffe, dieses mir übermittelte – mit fremder Hilfe übersetzte – Thema mit der oben wiedergegebenen deutschen Fassung richtig verstanden und korrekt erfasst zu haben. Da freilich die von mir eingeholten drei Übersetzungen unterschiedlich ausgefallen sind, habe ich diesbezüglich noch immer einige Zweifel.

Wenn es denn bei meinem Thema um das deutsche System des Zwangsvollstreckungsrechts [1] und zudem noch um die Effizienz der Zwangsvollstreckung in meinem Land und schließlich auch noch um die involvierten normativ-theoretischen wie faktischpraktischen Probleme gehen sollte, ist dieses auf die deutsche Rechts– und Sachlage bezogene Thema nicht nur von enormer Dimension und hoher Komplexität, sondern auch von einer ausgeprägten rechtswissenschaftlich-methodologischen Interdisziplinarität.

Das Thema lässt sich deshalb schriftlich wie mündlich angesichts der Limitierung auf lediglich zwölf Textseiten und der Begrenzung der Redezeit auf lediglich zwanzig Minuten – wenn überhaupt – nur ganz unvollständig und oberflächlich behandeln. Ich vermag deshalb hier nicht mehr als eine grobe Skizze oder gar nur bloße Stichworte zum deutschen Zwangsvollstreckungssystem zu liefern, die Effizienzfrage nur kurz zu streifen und angesichts der Masse existierender wissenschaftlicher wie faktischer Probleme nur einige derselben – mit den hieraus resultierenden Reformfragen – lediglich anzudeuten. Sollten deshalb bei dem hier versammelten sachkundigen Publikum weitergehende Erwartungen bestehen, bitte ich diese auf das gerade Gesagte zurückzuschrauben.