Текст книги "Цивилизация, притворяющаяся страной. Ведущие западные аналитики о России"

Записка № 4505. Основы российской внешней политики усиливают напряженность в отношениях с Западом

Уильям Бернс

12 сентября 2007. Записка № 4505. Конфиденциально.

Резюме: Жесткий тон выступления Министра иностранных дел Лаврова 3 сентября о российском внешнеполитическом курсе, и в частности – использование им термина «красные линии» мало отличаются от ранее сделанных заявлений российского правительства, в которых поясняется, почему позиция США по проблемам Косова, Ирана, противоракетной обороны и другим вопросам, находится в противоречии с основополагающими «принципами» российской внешней политики. Эти принципы включают: 1) утверждение своей международной роли в качестве великой державы и наращивание международного влияния России, 2) защиту территориальной целостности суверенных государств, 3) продвижение всех вовлеченных игроков – даже «нежелательных» – к участию в мирном урегулировании, 4) сокращение перспектив продвижения НАТО на восток и 5) наращивание российских поставок, включая вооружение, всем платежеспособным странам. По мнению аналитиков, эти принципы неизбежно усиливают существующую между Россией и Западом напряженность.

Сотрудничать без дальнейших уступок

Выступление Лаврова 3 сентября перед студентами МГИМО было посвящено российскому внешнеполитическому курсу и роли России в международном сообществе. В его речи звучали все те же тезисы о том, что Россия хочет играть роль ответственного участника международных отношений и ценит свои отношения с Западом, особенно с США и ЕС. Он подчеркнул мысль о том, что государства, наконец, освободились от бремени «холодной войны», и заявил, что Россия «и ее партнеры» должны работать «в концерте» с другими силами для решения проблем, представляющих общий интерес. Между тем Лавров подчеркнул наличие «красных линий» по вопросам, которые угрожают «российским интересам национальной безопасности и международному правовому порядку». К этой категории от отнес проблемы Косова и планы противоракетной обороны США в Европе. Лавров отметил, что «с Россией не надо торговаться» и что она будет отстаивать свои интересы «до конца».

Несмотря на то, что большинство аналитиков отметили жесткость тона в выступлениях Лаврова, все были согласны с тем, что он не сказал ничего нового. Декан факультета политологии МГИМО Алексей Богатуров лишь указал на то, что «Лавров новыми словами раскрыл старые проблемы». По мнению аналитиков, речь Лаврова 3 сентября, как и более ранние заявления министра иностранных дел, Путина и других высокопоставленных чиновников, ставила своей задачей сформулировать основополагающие принципы внешней политики России и объяснить, как эти принципы во многом находятся в противоречии с внешнеполитическими целями США и ЕС. Так, принципы внешней политики, озвученные Лавровым, показывают, что по таким вопросам, как Косово и ПРО, Россия не считает возможным вести переговоры. Они также демонстрируют в целом более жесткую позицию страны по другим инициативам Запада, таким, как принятие жесткой резолюции против Ирана в СБ ООН и возможное расширение НАТО.

Добиваться международного уважения и влияния

Возрождающаяся Россия, очевидно, ищет международного признания своего выхода из политического, экономического и социального упадка – особенно со стороны США. По словам Президента Фонда «Новая Евразия» Андрея Кортунова, Путин в начале своего второго срока, очевидно, взял курс на сотрудничество во внешней политике, чему способствовали теракты 11 сентября и хорошие отношения с лидерами ключевых стран, например, с Президентом Бушем и бывшими Премьер-министром Берлускони, Президентом Шираком и Канцлером Шрёдером. Однако целый ряд предпринятых антироссийских инициатив, таких, как выход США из Договора по ПРО и нынешние американские планы по противоракетной обороне, отказ союзников от подписания Адаптированного Договора по ОВСЕ, нереализованная попытка нового подписания Договора о Партнерстве и Сотрудничестве (ДПС) с ЕС, продолжившееся расширение НАТО и торможение процесса вступления России в ВТО – уничтожили надежды Путина на сотрудничество.

Председатель Общественной Палаты России Андраник Мигранян отметил, что в результате этих процессов российское руководство пришло к выводу о том, что США и Запад начнут обращать внимание на интересы России, только если их к этому принудить. Это означает, что никаких дальнейших уступок со стороны России по ключевым международным проблемам больше не будет. Запад должен на деле, а не на словах доказать, что воспринимает Россию всерьез. Заместитель директора Института США и Канады Виктор Кременюк пошел еще дальше, сказав, что, если бы Президент Буш поинтересовался мнением Путина касательно противоракетной обороны США до того, как она начала реализовываться, «реакция российского правительства по поводу вмешательства в дела Польши и Чехии была бы совершенно другой». Кременюк подчеркнул, что позиция Правительства России по американской противоракетной обороне отражает главную цель России – «быть признанной в качестве равноправного партнера по вопросам, которые в действительности являются проблемами, представляющими взаимный интерес».

Неразрывно связано с попытками России добиться международного признания ее стремление нарастить свое влияние за пределами территории соседних государств по важным для Запада вопросам. Россия готова к критике за свои отношения с такими странами, как Сирия и Венесуэла, а также с радикальными группировками, например, Хамасом и Хизбаллой. Кортунов и Мигранян подчеркнули, что прочные отношения России с этими режимами и организациями отчасти диктуются ее намерением создать сильный рычаг давления на США по вопросам, имеющим принципиальную важность для их национальных интересов – например, планы по противоракетной обороне в Европе. Мигранян также добавил, что Путин начал более активно контактировать с мусульманскими лидерами (последними проявлениями этого стали его недавний визит в Индонезию и ОАЭ, а также приезд в Москву Советника по национальной безопасности Саудовской Аравии принца Бандара в июле) в ответ на «явный призыв» исламского мира к России уравновесить влияние США в регионе.

Защищать территориальную целостность государств

Директор Российского института стратегических исследований Сергей Кожокин подчеркнул, что закрепленный в Уставе ООН принцип территориальной целостности должен лечь в основу международного подхода по урегулированию замороженных конфликтов в Косово, Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье. Мигранян также с этим согласился, отметив, что Россия устояла против соблазна признать Абхазию и Южную Осетию частично и по той причине, что не желает создавать прецедента в международном праве. Большинство экспертов повторяют общепризнанную мысль о том, что если Запад единолично признает Косово, то Россия, скорее всего, будет вынуждена признать Абхазию и Южную Осетию, хотя Москва считает наиболее предпочтительным сохранение статуса-кво. Помимо всего прочего, статус-кво позволяет России сохранять свою вовлеченность во внутренних делах Грузии и Молдовы, а также контролировать сепаратистские настроения в Северной Осетии.

Большинство экспертов были правы в своих прогнозах касательно того, что Россия продолжит накладывать вето на все планы урегулирования по Косову в СБ ООН, которые не будут одинаково приниматься, как косовской, так и сербской сторонами. Кожокин отметил, что Россия предполагает, что США рано или поздно признают Косово, однако отсутствие мандата ООН и «вероятность ужасающих и кровавых последствий» единоличного признания плохо отразятся на американском имидже.

Добиваться участия всех вовлеченных сторон конфликта в процессе урегулирования

Лавров в своей речи особенно остановился на том, что российская внешняя политика исходит из принципа, что непременным условием разрешения конфликтов является участие всех его сторон, даже «нежелательных», тех, с которыми неудобно договариваться. В противном случае соглашение об урегулировании будет бессмысленным. Заместитель министра иностранных дел Александр Салтанов вновь подчеркнул этот факт 30 августа в ходе своей беседы с послом США по поводу попыток Вашингтона восстановить стабильность в Ираке и участвовать в процессе ближневосточного урегулирования. Он отметил, что вовлечение в эти процессы таких сторон, как Сирия и радикальные исламистские группировки, является крайне важным для урегулирования любых конфликтов на Ближнем Востоке. Эксперты также отметили, что поэтапный подход к урегулированию конфликтов на основе консенсуса между вовлеченными игроками – это также ключевой фактор российской внешней политики. Кожокин утверждал, что сложная ситуация в Ираке «подкрепила» позицию российского правительства в отношении Ирана, основанную на поэтапном, постепенном подходе. Мигранян выразился более образно: «Если загнать опасного человека в угол, это только приведет к плачевным последствиям».

Минимизировать влияние внешних сил в соседних странах

Большинство аналитиков заметили, что в отличие от ситуации с Косово присоединение Украины и Грузии к НАТО поставило бы Россию в «немыслимо» затруднительное положение. Лавров в ходе своего выступления заявил, что «Россия всегда была и остается критически настроенной против любых единоличных или коалиционных подходов в международных делах, которые подрывают принцип равной безопасности. Это касается не только систем противоракетной обороны, но и расширения НАТО». Большинство экспертов также отметили, что, несмотря на значительное снижение влияния России на постсоветском пространстве по мере того, как большинство государств сделали выбор в пользу интеграции в западные структуры, – Россия продолжает рассчитывать на свою способность дестабилизировать Грузию, а также на продолжающуюся политическую нестабильность на Украине, что позволит минимизировать вероятность дальнейшего расширения НАТО на восток. В Центральной Азии Россия все больше возлагает надежды на ШОС как на инструмент сдерживания растущих амбиций Китая и снижения влияния США в регионе.

Наращивать российский экспорт

Экономическое развитие остается движущей силой российской внешней политики. Научный сотрудник РИСИ Сергей Михайлов рассказал, что Россия готова продавать свое сырье и товары, в том числе оружие, всем платежеспособным странам. С этим согласился и Кожокин, который также отметил, повторив один из тезисов выступления Лаврова, что «мессианизм» совершенно не присущ российской внешней политике. До тех пор, пока Венесуэла, Иран, Сирия, Судан и другие страны, вызывающие неодобрение международного сообщества, остаются платежеспособными, Россия будет поставлять им новейшее вооружение. Как отмечают аналитики, антиамериканская направленность этой политики является лишь «дополнительным бонусом», подчеркивая, что эти поставки укрепляют поддержку Путина среди сторонников жесткой линии в его администрации.

Кортунов подчеркнул, что, по мнению российского правительства, несмотря на жесткую риторику Запада в отношении российской политики и более напористого внешнеполитического курса, бизнес США и Европы остаются крайне заинтересованными в инвестировании в Россию. ЕС зависит от российских поставок энергоресурсов и сырья. Таким образом, эта взаимозависимость скорректирует западную реакцию на российские внутри– и внешнеполитические практики.

Комментарий

Главным выводом наших обсуждений с российскими аналитиками является то, что Россия политически и экономически недостаточно сильна, чтобы США могли рассматривать ее как равного партнера, однако она не настолько слаба, чтобы ее можно было игнорировать. Большинство экспертов сходятся во мнении, что текущие разногласия между США и Россией по таким ключевым вопросам, как Косово и американские планы по противоракетной безопасности в Европе, не исчезнут накануне президентских выборов в обеих странах, но могут еще больше обостриться.

Опубликовано на сайте Wikileaks. URL: https://cablegatesearch.wikileaks.org/cable.php?id=07MOSCOW4505

Записка № 613. Путин в Мюнхене: жесткий тон – традиционные претензии

Уильям Бернс

12 февраля 2007. Записка № 613. Конфиденциально.

Резюме: Речь Путина 10 февраля на Мюнхенской конференции по безопасности представляла собой перечисление уже известных всем поводов для недовольства России тем, как выстраивается отношение к ней со стороны Запада, и в особенности – США. В сущности, мы не услышали ничего нового: все та же критика односторонних действий США, расширения НАТО и установления систем противоракетной обороны, которые вызовут опасные последствия, а также предложение сотрудничества в сфере нераспространения и энергетической безопасности. Новостью был жесткий тон его выступления. В Москве в резкости, с которой выступал Путин, увидели попытку четко обозначить, что интересы возрождающейся России должны уважаться. Посол США ясно выразил наше недовольство речью Путина заместителю министра иностранных дел Денисову.

Общее положение дел

В Мюнхен Путин прибыл удрученный усиливающимся недовольством Запада в отношении российской жесткой энергетической и недемократической внутренней политики. Он, как и многие россияне его поколения, остро ощущает неспособность России остановить расширение НАТО и планы США по ПРО в последние десять лет. Отдельные, вырванные из контекста высказывания речи министра обороны США Роберта Гейтса в Конгрессе 7 февраля попали в российскую прессу и наделали много шума в Москве. Официальная реакция была сдержанной. Российский министр обороны Сергей Иванов попытался представить выступление Гейтса как стандартный подход министров обороны, который они используют для утверждения бюджета своего ведомства. Однако в целом речь американского министра была воспринята как проявление «мышления «холодной войны», обосновывающее идею «новой оси зла». Пресса в типичной параноидальной манере настойчиво изображала происходящее как попытки Запада сдерживать усиление России, которая вновь заняла принадлежащее ей по праву место в мире, утерянное в 1990-х годах ввиду слабости Москвы.

Речь Путина в Мюнхене

В Мюнхене 10 февраля Путин вновь в привычных выражениях обрисовал угрозы, связанные с неконтролируемой мощью США, и заявил о необходимости создания «новой архитектуры безопасности». И, хотя тон речи Путина был резок, позже бывший премьер-министр Примаков отметил в разговоре с послом США, что суть выступления президента отражает всем известные претензии России, существовавшие в стране еще до его избрания. Главный посыл Путина содержательно не представлял из себя ничего нового – Москва недовольна посягательством на ее интересы, выражающимся в расширении НАТО и создании системы ПРО. При этом Россия выражает свое стремление к сотрудничеству с США в сфере нераспространения и с Европой – в сфере энергетической безопасности. Жесткость тона выступления Путина также ранее проявилась в высказываниях Лаврова после его визита в Вашингтон (о том, что США является «самым сложным партнером» для России) и посла России в США Ушакова в его интервью газете «Лос-Анджелес Таймс» 1 февраля.

Путин в резких выражениях обозначил позицию России в отношении опасности, которую создают США, «действуя за пределами своих границ», и подчеркнул, что экономический рост таких государств, как Китай и Индия, потребует соответствующих политических изменений в устоявшейся логике российской политики. Он также подчеркнул особую роль СБ ООН. Подобной линии придерживался и Лавров в своем недавнем заявлении, в котором он приветствовал «отказ от 15 лет правового нигилизма, односторонних действий и опоры на силу». В последнее время в позиции России добавился новый пункт – о том, что критика политики Путина со стороны США и Европы, обвиняющих его в централизации власти и использовании жесткой тактики в энергетической сфере, являются способом предотвратить «возвращение» Москвы на мировую арену.

По конкретным вопросам, Путин говорил в привычном ключе. В очередной раз он озвучил традиционные претензии России касательно расширения НАТО, связав политику Альянса с переговорами США с Польшей и Чехией о размещении систем ПРО и разговорами о создании баз в Румынии и Болгарии. Он заявил, что энергетическая политика России в отношении Европы мотивирована стремлением Москвы к равноправному положению российских компаний на рынках стран – конечных потребителях энергоресурсов. Путин подчеркнул заинтересованность в сотрудничестве с американскими «друзьями» России в целях усиления режима нераспространения, поставив вопрос о причинах, по которым Иран до сих пор не проявил желания как-либо ослабить международную напряженность, разъяснив свои намерения касательно своей ядерной программы. В то же время он настаивал на том, что поставки российского вооружения в Иран и Сирию являются правомерными.

Путин настойчиво повторил несколько раз, что Россия заинтересована в сотрудничестве с США. Он даже отвлекся на это, когда отвечал на вопросы, подчеркивая свое уважение и дружеские отношения с Президентом Бушем и отмечая, что поверил ему, когда тот сказал, что США и Россия больше никогда не должны стать врагами. Путин сказал, что с Бушем он может разговаривать и договариваться, в чем проявился его личностный подход к дипломатии. В то же время он подчеркнул, что в российских претензиях по поводу асимметрии двусторонних отношений «нет ничего личного».

Реакция на Мюнхенскую конференцию в России

В ходе пресс-конференции 11 февраля Сергей Иванов попытался сгладить наиболее острые вопросы, возникшие в результате выступления Путина. По словам Иванова, речь была «не конфронтационной», она лишь стала выражением «мыслей Путина» в отношении некоторых ключевых партнеров Москвы. Позже эта же мысль прозвучала из уст Советника Президента России по внешней политике Сергея Приходько в телепередаче. Заместитель министра иностранных дел Денисов то же говорил послу США 12 февраля.

В отдельном разговоре бывший премьер-министр России Примаков отметил, что Путин мог бы донести свои мысли более эффективно, если бы его тон был менее раздраженным. Российские публичные лица, выступающие по телевидению, и члены Думы признали, что, несмотря на действительно «жесткий» тон, Путин совершенно обоснованно обозначил те «красные линии», которые видит Россия. Практически во всех комментариях по этой теме прозвучала мысль о том, что резкий тон стал следствием долго продолжающегося недовольства России и что США и Европа должны принять в расчет российские интересы. С этой точки зрения, Путин хотел сказать, хотя и резко, что Россия готова сотрудничать по некоторым вопросам, но усилившаяся страна будет отстаивать свои интересы в том виде, как она их понимает.

Опубликовано на сайте Wikileaks. URL: https://cablegatesearch.wikileaks.org/cable.php?id=07MOSCOW613

Записка № 705. Мюнхенская речь Путина: неделю спустя

Уильям Бернс

16 февраля 2007. Записка № 705. Конфиденциально.

Резюме: Прошла неделя после выступления Путина в Мюнхене, а хвалебные высказывания российских аналитиков в адрес президента продолжаются. Его речь высоко оценивается с точки зрения того, что она стала прямым выражением позиции России по внешнеполитическим вопросам и продемонстрировала, что понимание ее западными странами, которые воспринимают российские интересы как нечто само собой разумеющееся, нуждается в коррективах. Среди московских экспертов практически не наблюдалось каких-либо расхождений касательно тона высказываний Путина или содержания его выступления. Многие говорили о том, что в его речи отразились общие представления, существующие в России по этому вопросу. Некоторые из экспертов отмечали, что не следует видеть в его высказываниях больше, чем есть на самом деле, подчеркивая, что США и Россия вынуждены сотрудничать перед лицом общих вызовов. И хотя мало кто высказывался критически в адрес Путинской речи, некоторые замечали, что резкий тон выступления препятствовал тому, чтобы было понято его содержание.

Путин: никаких сожалений

В ходе своего турне по Ближнему Востоку на пресс-конференции в Аммане в отношении тона своего высказывания в Мюнхене Путин подчеркнул, что резкость была необходима, так как западные партнеры России, в частности США, не придавали значения проявляемым Москвой озабоченностям. Путин заявил, что Россия всегда со вниманием относилась к тому, о чем говорили ее партнеры, всегда выражала терпение, но стало ясно, что Запад Россию не понимает. Чтобы достучаться до Запада, пришлось говорить «открыто и напрямую». В завершение Путин подчеркнул: «В Библии сказано: «В начале было Слово». Мы свое слово сказали, и мы надеемся, что оно будет воспринято положительно». Министр иностранных дел Лавров в Нью-Дели на встрече с китайским и индийским главами внешнеполитических ведомств активно поддержал выступление своего президента, заявив, что оно имело важное значение, так как привлекло внимание Запада. По сути, Лавров объяснил, что Россия желает действовать как ответственный участник международного сообщества и сотрудничать с другими его членами.

Две важнейшие фигуры для российской внешней политики – председатель комитета Думы по международным делам Константин Косачев и председатель комитета Совета Федерации по международным делам Михаил Маргелов – высказывались в том же ключе, хотя оба опровергли мнение, что российская внешняя политика претерпела изменения. Косачев, присутствовавший на Мюнхенской конференции, отметил, что Путин не сказал ничего нового, единственное, что изменилось, был тон его речи: он был нетипично резким, что было призвано стимулировать диалог Москвы с ее партнерами. Маргелов заявил, что разговоры о возвращении к «холодной войне» не обоснованы, заметив, что тон речи Путина стал реакцией на планы по размещению систем ПРО у границ страны.

Суть выступления не выражала ничего нового

Среди аналитиков, с которыми мы беседовали, практически не было разногласий в отношении содержания речи, которая стала открытым и прямым выражением позиции России. Даже Федор Лукьянов, главный редактор «России в глобальной политике», придерживающийся относительно либеральных взглядов, сказал, что никто в России не станет критиковать Путина за его высказывания, хотя некоторые могут отметить, что тон мешал пониманию содержания его речи. По мнению Николая Петрова, представляющего Центр Карнеги, в словах Путина для США не должно было быть ничего нового, так как основные идеи неоднократно звучали от него и ранее. Бывший глава Администрации Президента Александр Волошин рассказал послу США, что, если бы в Мюнхене вместо Путина выступал заместитель председателя Правительства России Медведев (который в ходе Давосской встречи сильно поразил аудиторию своими прозападными деловыми идеями), его речь звучала бы иначе только с точки зрения тона, но не содержания. Согласно некоторым наблюдателям, если на Западе речь Путина вызвала недоумение, то это только потому, что они не слушали Россию раньше.

Жить сегодняшним днем

Эксперты в целом выразили свое согласие с содержанием речи Путина, однако некоторые из них подчеркивали, что не следует в ней видеть какой-то дополнительный смысл. Так, колумнист газеты «Время Новостей» Аркадий Дубнов, присутствовавший на Мюнхенской конференции, рассказал нам, что Путин выступал с расчетом на то, что демонстрация такой жесткости в США не вызовет каких-либо непредвиденных последствий: многие из представителей европейских государств, которые были в Мюнхене, были согласны с содержанием его выступления, но у них не хватает смелости и уверенности в себе, чтобы озвучить эти идеи. Комментатор «Комсомольской Правды» заметил, что, невзирая на существующую риторику, Россия и Запад вынуждены сотрудничать в целях противостояния общим вызовам, таким как терроризм. Михаил Виноградов из Центра политического анализа высказал то же мнение, подчеркнув, что российско-американское партнерство имеет в своей основе общие интересы и вряд ли претерпит изменения. Лукьянов заявил, что речь Путина была мотивирована не столько какими-либо серьезными стратегическими разногласиями, сколько тем, что российский президент заметил, что США отвлечены на Ирак, а ЕС остался без лидера. Это дало ему возможность утверждать, что Россия должна играть более значимую роль в мире.

Анализ речи Путина

Некоторые наблюдатели усмотрели в речи Путина тезисы о новом направлении российской внешней политики. В то же время, другие утверждали, что его выступление в большей степени стало эмоциональным выражением накопившегося с 1991 года недовольства, нежели свидетельством изменения российского внешнеполитического курса. По словам Виноградова, Москва иногда позволяет себе жесткие заявления, но тем не менее нет никаких политических оснований к смене внешней политики: Россия является партнером для США и Европы. Андрей Рябов из Фонда Горбачева заметил, что западные наблюдатели, которые восприняли слова Путина как объявление второй «холодной войны», неправильно поняли российского президента. По его мнению, Путин выступил с предложением плана сотрудничества, но при этом предупредил, что, если Запад и дальше не будет уважать интересы России, то это неизбежно приведет к конфронтации. Сам Михаил Горбачев в разговоре с послом США 16 февраля высказал ту же мысль, подчеркнув, что для обеих сторон чрезвычайно важным представляется сотрудничество по насущным глобальным проблемам, например, распространение ядерного оружия. Борис Макаренко, представляющий Центр политических технологий, в своей статье в официальной «Российской газете» отметил, что тон речи Путина, если и не само ее содержание, были продиктованы возмущением России, вызванным целым рядом американских внешнеполитических заявлений.

Директор Центра политических технологий Алексей Макаркин согласился с мнением своего коллеги Макаренко о том, что причин для возмущения Путина было много и они стали выражением накопленного недовольства по таким вопросам, как заигрывание НАТО с Грузией, решение об установке ПРО в Польше и Чехии, реакция правительства США на последние события по делу Ходорковского, а также ставшее последней каплей – недавнее заявление министра обороны США Роберта Гейтса (о том, что США должны быть готовы к войне с Россией). Макаркин сообщил, что последнее событие объясняет эмоциональность выступления Путина. Как он отметил, содержание речи Путина было в основном хорошо воспринято в России, поскольку здесь существует мнение о том, что США «должны России» за те уступки, которые были ею сделаны на начальном этапе распада Советского Союза, и им бы следовало проявлять сдержанность, а не козырять преимуществами своего положения.

Опубликовано на сайте Wikileaks. URL: https://cablegatesearch.wikileaks.org/cable.php?id=07MOSCOW705.