Текст книги "Субъект, личность и психология человеческого бытия"

О.Г. Блок, ссылаясь на идеи А.В. Брушлинского, пишет о необходимости «выделить такую систему, которая позволила бы соединить теории, раздельно описывающие бытие и диалектику психологических явлений» (Блок, 2003, с. 35). Рассмотрение системного бытия как субъект-объектной целостности содержит «истоки подлинного объединения взаимоисключающих концепций и теоретических подходов» (Блок, 2003, с. 35). Более обще, но и более масштабно в контексте этих задач воспринимается сформулированное Гегелем положение о субъективности, которая диалектически «прорывает свой предел и раскрывается в объективности» (Божович, 1988, с. 116).

В сложившейся обобщенной трактовке бытия как основополагающего понятия философии подчеркивается его вневременной характер: «Бытие – это сущее: то, что существует сейчас, существовало в прошлом и будет существовать в будущем» (Знаков, 2000в, с. 8). Бытие, противопоставляемое сознанию как идеальной сущности – объективно. Это всеобъемлющее определение бытия. Но личностное бытие конкретного человека, являясь следствием его активности, ограничено во времени и выступает воплощением структуры и содержания его внутреннего, субъективного мира в объективной реальности. И, в этом смысле, личностное бытие всегда субъективно, то есть принадлежит субъекту, является результатом того отношения, в которое вступает конкретный человек с объективной сущностью бытия. Субъективна та связь элементов реальности в целое, которая позволяет говорить о целостности индивидуального бытия, субъективно вычленение тех объективных характеристик объектов/предметов бытия, которые создают основания для переживания субъектом своего бытия как тотальности (целостности).

Бытие человека – это реальность, соотнесенная с психологическими характеристиками субъекта. При этом личностное бытие наступает тогда, когда человек как личность вступает в отношения с внешней реальностью. Отношение каждого из нас с реальностью внешнего мира уникально. Поэтому и бытие каждого из нас уникально.

Человеческое бытие – «это бытие, преобразованное человеком» (Знаков, 2000в, с. 9). Это бытие, которое изменяется вследствие человеческой активности, изменяется действиями, которые совершает субъект. Всеобщая сущность бытия существовала до нас и продолжит существовать, когда нас не будет, но наше личностное бытие возникает только с момента появления нашей активности в отношениях с внешним миром.

Следовательно, бытие личности можно определить следующим образом. Это – неповторимая целостность взаимообусловленных феноменов внутреннего мира человека, его организмических состояний, поведенческих моделей и событий внешнего мира, в котором он претворил свою субъектность (объективировал субъективное).

Бытие личности представлено многими бытийными пространствами, в которых она с различной успешностью реализует себя. Теоретические предпосылки для дифференциации бытия личности на различные пространства мы обнаруживаем в работах Б.Г. Ананьева. Он употреблял понятие «субъект» в контексте человекознания для выявления качественной определенности разных форм его активности – субъект деятельности, субъект отношения, субъект познания (Ананьев, 1969). Таким образом, создавались возможности для более дифференцированного рассмотрения и определения возможных различий субъектности человека в различных пространствах. Профессиональное бытие и структурирование личностью своего свободного времени, поддержка чувства личностной идентичности через организацию предметно-пространственной среды и аутентичность временного параметра бытия, близкие отношения со значимыми людьми и партнерство в деловых переговорах и т.д. – все это различные пространства бытия личности, в которых она претворяет свою субъектность, реализуя ключевую модальность, которой наделен субъект, а именно: способность преобразовывать внешнее по законам внутреннего.

Личность самоактуализируется, реорганизуя объективные пространства своей жизни в соответствии со структурой личностных смыслов, тем самым преобразуя их в пространства своего бытия. Объективные пространства, предваряющие и обусловливающие ее становление (организм, события среды, сложившиеся в социуме модели поведения) становятся бытийными пространствами личности, её продолжением и частью (Рябикина, 2002).

В отличие от экзистенциальной психологии, для которой в анализе отношения «личность – бытие» лейтмотивом является субъективизация объективного, в контексте субъектного подхода лейтмотивом в анализе этого отношения является объективация субъективного. Как С.Л. Рубинштейн, так и его последователи (А.В. Брушлинский, К.А. Абульханова-Славская, В.В. Знаков и др.) противопоставляют рассмотрению человека в экзистенциальной интерпретации раскрытие его сущности как деятельного существа. Объективизация субъективного происходит, прежде всего, через воплощение смыслов в (а) создании определенных предметов и через (б) определенный характер действия, придающего смысл свершенному.

С позиции субъектного подхода необходимо изучать, как человек опредмечивает замысел, как он создает реальность своего бытия, как он сам изменяется в этом процессе объективации, сталкиваясь с сопротивлением бытия других (бытие всегда есть со-бытие), воплощающих иные смыслы, создающих свое личное бытие в пространстве тех же предметов и событий в тоже время, что и он.

Субъект как категория отечественной психологии: история и современное состояние
Н. В. Богданович

Важность категориального анализа

Согласно известному философскому положению, каждая категория является понятием, но не каждое понятие достигает уровня категории. Но даже в философии до сих пор отсутствуют достаточно обоснованные критерии, позволяющие оценить, какие понятия являются «наиболее общими и фундаментальными определениями, охватывающими наиболее существенные свойства и отношения изучаемых явлений» (Петровский, Ярошевский, 1998, с. 14). Важность же решения данной задачи очевидна и определяется ролью категорий в развитии системы научного знания. Как отмечает Н.П. Французова, «категории используются как своего рода логические сетки, с которыми ученый подходит к обобщению полученного материала, как определенные методологические предпосылки научного исследования, которые помогают ему найти наиболее успешные пути научного познания мира» (Французова, 1980, с. 22).

Особенно актуальны данные положения для современной психологии, переживающей период критического рассмотрения и оценки своих методологических основ и связанного с этим активного переосмысления категориального строя науки. Категории, долго остававшиеся в тени, выходят на первый план и, наоборот, доминировавшие прежде категории теряют свое методологическое значение. Этим определяется возрастание значимости категориального анализа, призванного не только зафиксировать процессы методологической перестройки психологии, но и, что особенно важно, выделить и обозначить систему понятий, наиболее перспективных для разработки современной психологической теории.

В отечественной психологии рассмотрению различных категорий было посвящено немало исследований – это работы С.Л. Рубинштейна, Б.Г. Ананьева, Б.Ф. Ломова, М.Г. Ярошевского, А.В. Петровского и другие. Предпринимались попытки разработки системы категорий, а также создания специальной отрасли – теоретической психологии, одной из задач которой является «саморефлексия психологической науки, выявляющая и исследующая ее категориальный строй» (Петровский, Ярошевский, 1988, с. 10).

Анализ литературы позволяет выделить ряд критериев, определяющих категориальный статус понятий.

1. Категория должна иметь свое семантическое поле, «не выводимое из других и не сводимое к другим» (Петровский, Ярошевский, 1988, с. 125) – критерий предельности категории.

2. Она должна быть связана с основными принципами науки и ее предметом – методологический критерий.

3. Категории должны состоять в определенном соотношении друг с другом, образуя каркас системы научного знания – критерий систематизированности.

Мы предлагаем ввести еще один критерий категориального анализа в связи с ролью категорий в науке:

Каждая категория должна обладать принципообразующей способностью – на ее основе может быть выдвинут соответствующий принцип науки – принципообразующий критерий.

Проиллюстрируем возможности использования категориального анализа на примере рассмотрения истории становления и содержательной интерпретации категории субъекта, занимающей в последние десятилетия важное место в структуре современной отечественной психологической науки. Традиционно она относилась к числу базовых категорий философии – науки, определяющей методологический фундамент психологии. В философии категория «субъект» носит явную гносеологическую нагрузку и рассматривается в контексте проблематики познания.

В психологии это понятие появилось достаточно давно и также имеет свою историю развития. Уже в трудах Г.И. Челпанова, которого можно по праву назвать родоначальником субъектного подхода в России, можно увидеть все основные характеристики категории субъекта. Ученый не только использует понятие «субъект», но и обосновывает его значимость для психологической науки: 1) «субъект есть субстанция, потому что мы представляем его как нечто, обладающее известными свойствами, которые сами по себе, без связи с этим нечто не существуют»; 2) наше сознание нельзя объяснить без признания субъекта; сознание – это не сумма ощущений и представлений (Челпанов, 1909, с. 154).

Особая роль в утверждении субъектного подхода в психологии, без сомнения, принадлежит С.Л. Рубинштейну, создавшему «проект генетической онтологии субъекта», который, по мнению В.Т. Кудрявцева, был раскрыт в одном из первых трудов ученого – «Принцип творческой самодеятельности». Кудрявцев отмечает, что «рубинштейновский проект нацеливает исследователя на анализ процесса развития, образования субъекта, становления субъекта формообразующей и самоустремленной объективной силой» (Кудрявцев, 1999, с. 125). Тем самым Рубинштейн обосновывает как гносеологическую, так и онтологическую природу категории «субъект».

Необходимо отметить вклад Андрея Владимировича Брушлинского в развитие категории субъекта. Именно с его именем связывается возникновение отдельного направления психологии – психологии субъекта. И в значительной мере благодаря его усилиям в современной психологической науке категория субъекта выдвигается на передний план.

Субъекту, по мнению А.В. Брушлинского, свойствен ряд качеств. Одно из главных – это характеристика субъекта как целостности. Именно в концепции Брушлинского субъект является интегратором всех свойств человека, эта категория включает в себя качества и личности, и индивида, и индивидуальности: «Субъект – это наиболее широкое, всеохватывающее понятие человека, обобщенно раскрывающее единство всех его качеств: природных, социальных, общественных, индивидуальных» (Брушлинский, 2003, с. 16).

Но для А.В. Брушлинского категория субъекта носит особый характер – он связывает её не только и не столько с отдельным человеком, сколько с человечеством в целом, которое представляет собой «противоречивое системное единство субъектов иного уровня и масштаба: государств, наций, этносов, общественных классов и групп, индивидов, взаимодействующих друг с другом» (Брушлинский, 1994, с. 4 – 5).

Индивидуальный же субъект он определяет как «высший интегративный уровень активности человека» (Брушлинский, Темнова, 1993, с. 45). Как видим, категория субъекта связывается не с понятием «личность», а с понятием «человек». Но личностью человек становится, а каждая личность есть субъект, однако субъект не сводится к личности. Главное отличие личности от субъекта в том, что в категории личности нарушено равновесие биологического и социального: «Обычно на передний план выдвигаются социальные, а не природные (задатки и др.) свойства людей как личностей» (Брушлинский, 1990, с. 6).

Как пишет сам А.В. Брушлинский, «Человек как субъект – это высшая системная целостность всех его сложнейших и противоречивых качеств, в первую очередь психических процессов, состояний и свойств, его сознания и бессознательного» (Брушлинский, 2003б, с. 10). Как видим, он ставит также проблему сознательного и бессознательного и, в отличие от С.Л. Рубинштейна, решает ее в пользу баланса между ними: «Многоуровневая взаимосвязь сознательного и бессознательного – одна из наиболее актуальных и трудных проблем психологии субъекта» (Брушлинский, 2003б, с. 10).

Определение субъекта, данное Брушлинским, позволяет поставить еще одну имплицитно присущую этой категории проблему: субъект – это свойство, присущее каждому, или это качество, которого достигают лишь избранные люди. Согласно определению А.В. Брушлинского, каждый человек является субъектом, однако это – онтологическое качество, и на каждом этапе развития человек находится на определенном уровне преобразовательной активности. И, если это верно для индивидуального субъекта, то в отношении коллективного субъекта Брушлинский подчеркивает, что «общество не всегда становится субъектом» (Брушлинский, 2003б, с. 16).

Субъект выступает как инициатор активности личности, и именно на его основе она развивается. В.В. Знаков отмечает, что одна из заслуг А.В. Брушлинского состоит «в значительном расширении представления о содержании активности как фактора детерминации психики» (Знаков, 2003г, с. 95). Ведь все многообразие видов и уровней активности субъекта образует «целостную систему внутренних условий, через которую только и действуют … любые внешние причины, влияния и так далее» (Брушлинский, 2003б, с. 12).

В трудах А.В. Брушлинского субъект связывается с творческим началом в человеке: «Субъект в своей деятельности, духовности и т.д. – это субъект творчества, созидания, инноваций. Любая его деятельность (хоть в минимальной степени) является творческой и самостоятельной» (Брушлинский, 1990, с. 8).

Человек как субъект является вершителем своего жизненного пути, источником саморазвития, он целенаправленно изменяет действительность, но тем самым изменяя и самого себя. Причем с возрастом роль самостных процессов возрастает: «По мере взросления человека в его жизни все большее место занимают саморазвитие, самовоспитание, самоформирование и соответственно больший удельный вес принадлежит внутренним условиям как основанию развития, через которое всегда только и действуют все внешние причины, влияния и так далее» (Брушлинский, 2003б, с. 9). А с возрастанием роли внутренних условий усиливается избирательность во взаимодействии человека с внешним миром и выделяется определенный круг внешних воздействий на человека может, то есть формируется специфическая среда его жизни.

Раскрывая недостаточность обратных связей для объяснения активности человека, А.В. Брушлинский замечает: «Чуть ли не каждый, даже промежуточный результат всей указанной деятельности по-разному понимается различными людьми и общественными объединениями» (Брущлинский, 1990, с. 10).

Андрей Владимирович Брушлинский поставил важные для психологии субъекта проблемы: баланс сознательного и бессознательного, соотношение коллективного и индивидуального субъектов как субъектов разных уровней, противоречия между достигаемым уровнем развития и свойством, присущим каждому; обосновывал целостность и системность субъекта.

Он также доказал гуманистический характер категории субъекта, характеризовал субъекта как творческое начало в человеке, расширил содержание понятия активность, что позволило противостоять деятельностному редукционизму, заложил такую модель соотношения категорий, где категория субъекта впервые заняла интегрирующую позицию. Указанные теоретические позиции выступали не в виде умозрительной схемы, а в качестве научной программы целого института.

Семантическое поле категории «субъект»

Обозначение семантического поля категории – вопрос очень трудный, но чрезвычайно важный для обоснования категориального статуса понятия. Для его решения нами был использован метод реконструкции семантических пространств, разработанный А.Г. Шмелевым для исследования представлений о чертах личности в обыденном сознании. Несомненны возможности применения данного метода и для разработки класса проблем истории психологии, предполагающих выделение в рассматриваемых концепциях тех параметров, которые бы акцентировались самими их авторами. В связи с этим возникает проблема универсальности таких параметров, ибо если они уникальны, то создание единого семантического поля становится проблематичным. Искомые параметры должны быть одновременно и внутренними, т.е. присущими авторам концепций, и внешними, т.е. отражающими те традиции их рассмотрения, которые пронизывают всю историю развития той или иной категории в научной мысли в целом.

В нашем исследовании, анализируя концепции отечественных психологов, мы сначала выделяли особенности понимания тем или иным ученым категории субъекта, а затем сравнивали, как другие авторы относятся к представленной им идее. При этом предполагается, что если какой-либо исследователь не согласен с ней, он выдвигает либо иную, либо прямо альтернативную ей трактовку, тем самым создавая новое семантическое поле рассматриваемой категории. Так появляются определенные понятийные оппозиции, через анализ которых происходит исследование поля значений категории. Этот метод можно обозначить как последовательный дихотомический анализ существующих представлений (Ганзен, Гостев, 1991).

Мы предлагаем описать семантическое поле категории «субъект» через ряд понятийных оппозиций.

Первая оппозиция, «сохранение – изменение», была введена Г.И. Челпановым. В трудах С.Л. Рубинштейна, Д.Н. Узнадзе, А.В. Брушлинского, К.А. Абульхановой-Славской она получила развитие в виде идеи непрерывности, недизъюнктивности субъектности (внутреннего субъективного мира). Однако существует и противоположное направление, согласно которому в понятие субъекта вкладывают прерывность, или так называемое «исчезновение субъекта». Это происходит, когда субъект выступает лишь как выражение деятельности, возникая и исчезая вместе с ней (например, в концепции В.А. Петровского). Но тогда понятие «субъект» теряет свое значение, так как вся смысловая нагрузка переходит на понятие деятельности.

Вторая оппозиция, «осознанность – неосознаваемость», формулируется в виде проблемы: может ли человек быть субъектом, не осознавая этого. Вопрос этот до сих пор является дискуссионным. Л.И. Божович писала о том, что человек неосознанно становится субъектом и лишь позже осознает себя в этом качестве. Иная точка зрения представлена А.В. Брушлинским, считающим, что в нашей жизни нет ничего полностью осознанного или полностью бессознательного, человек в той или иной степени остается субъектом и на уровне психического как процесса, и вообще бессознательного.

Следующая оппозиция, «коллективный – индивидуальный», традиционно выражается, в первую очередь, в дифференциации категорий субъекта и личности: личность – индивидуальный субъект, в отличие от общностей как совокупных субъектов (В.М. Бехтерев, А.В. Брушлинский, А.Л. Журавлев). Дискуссионность в данную проблему вносится В.А. Татенко, ставящим вопрос о том, не является ли понятие «совокупный субъект» мнимым и не определяется ли им явление, лишь кажущееся таковым.

Четвертая оппозиция, «позиция – диспозиция», возникает при поиске тех критериев и той грани, которыми определяется превращение человека в субъекта. Так, например, Л.И. Божович рассматривает позицию как важный этап субъектогенеза. Б.Ф. Ломов описывает возникновение совокупного субъекта через появление общих позиций. К.А. Абульханова-Славская усложняет рассматриваемый вопрос, вводя понятие диспозиции и подчеркивая тем самым важность проблемного осмысления действительности как критериального признака субъектности.

И, наконец, пятая, наиболее дискуссионная и, как нам представляется, самая важная для понимания субъекта оппозиция – «диалектика свободы и зависимости». Суть вопроса состоит в том, является ли человек автором своей жизни, может ли он управлять ее обстоятельствами или сам управляется ими. Один из вариантов ответа на этот вопрос содержится в учении о «центральном торможении» И.М. Сеченова, в развитом С.Л. Рубинштейном «принципе детерминизма», в обоснованной Д.Н. Узнадзе «функциональной тенденции» и т.д. Альтернативная тенденция представлена в утверждении принципа жесткой биологической (фрейдизм) или социальной детерминированности психики и поведения человека (бихевиоризм).

Признание активности человека как системообразующего качества субъекта подчеркивается А.В. Брушлинским, утверждающим в связи с этим, что словосочетание «субъектная активность» является тавтологией. Но в отечественной психологии просматривается и другая тенденция – рассмотрение качественных характеристик активности как критериальных характеристик субъекта. В качестве одной из таких базовых субъектных характеристик выступает ответственность. Если человек является автором своей жизни, то, соответственно, его ответственность возрастает. К.А. Абульханова-Славская примиряет возникшее противоречие, отмечая, что ответственность представляет собой высший уровень активности.

Ряд исследователей выделяет также такую характеристику субъекта, как целостность. Раскрывая природу целостности субъекта, А.В. Брушлинский указывает, что это означает, прежде всего, неразрывную взаимосвязь природного и социального на всех стадиях развития человека.

Чрезвычайно важным на данный момент остается дифференциация понятий субъектности и субъективности.

В отечественной психологии понятие «субъектность» появилось относительно недавно, ибо долгое время оно рассматривалось как синонимичное понятию «субъективность» и подменялось последним. В современной психологической науке понятием «субъективность» охватывается внутренний мир человека; в понятие «субъектность» исследователи вкладывают некоторые аспекты категории субъекта, обозначая им качество «быть субъектом». Говоря словами С.Л. Рубинштейна, можно дифференцировать субъекта как идеальную реальность и субъекта как функцию. Тогда первое может быть охарактеризовано понятием субъективности, а второе – субъектности.

На сегодняшний день появилось множество эмпирических работ, посвященных исследованию субъектности человека в разные периоды онтогенеза.

Самой ранней из этих работ является исследование Е.Н. Волковой, которая анализирует субъектность педагогов.

Она пишет, что субъектность определяется «через категорию "отношение" и представляет собой отношение к себе как к деятелю» (Волкова, 1998, с. 5). Используя субъект-субъектный подход, Е.Н. Волкова говорит о том, что субъектность предполагает такое отношение не только к себе, но и к другим людям, особенно педагога к своим ученикам; появление данного отношения связывается с общением с другим человеком, обладающим субъектностью. В понятие субъектности у нее входит сознательность, свобода выбора и ответственность за него, уникальность.

Рассматривая динамику субъектности в процессе развития человека, Е.Н. Волкова описывает две сущностные характеристики субъекта: во-первых, это «способность изменять окружающую действительность и себя в отношении к ней» и, во-вторых, «реализация им своею жизнью принципа меры, преобразовывая, сам человек устанавливает размеры преобразований и границы своего вмешательства» (Волкова, 1998, с. 22). Отмечается важность способности человека передать другому человеку свои намерения, рассчитать их последствия. Из этого Е.Н. Волкова выводит три составляющие субъектности: способность изменять, измерять и излагать.

Она рассматривает субъектность как качество личности: «В субъектности делается акцент на активно-преобразующей функции личности» (Волкова, 1998, с. 38).

Н.Х. Александрова ставит перед собой особую задачу: исследование особенностей субъектности на поздних этапах онтогенеза. Поэтому для нее в качестве центрального выступает понятие «субъект жизнедеятельности»: «Необходимым признаком субъекта жизнедеятельности является способность ставить и решать задачи активной адаптации к условиям своей жизни и способность самосовершенствоваться в процессе этой адаптации» (Александрова, 2000, с. 17). Субъект исполняет роль интегратора всех уровней организации человека: индивидного, психофизического, психологического и личностного. Но при этом субъектность считается личностным свойством человека и определяется «характеристиками его самосознания: переживаниями идентичности, сохранностью функций контроля, устойчивостью и вариативностью Я – образа, уровнем самопринятия, интернальным типом локализации контроля» (Александрова, 2000, с. 5). Подчеркивается, что принятие себя у пожилых людей должно выражаться в признании себя активным деятелем, что позволяет человеку принять изменения как в своем физическом облике, так и в социальном положении. Субъект имеет в своей основе противоречие между возможностями и ограничениями.

В работе Т.В. Прокофьевой субъект определяется как «рефлексивный способ существования, который характеризуется наличием и фиксацией отношения к объективной действительности и проявляется в преобладании самоопределения над определением обстоятельствами» (Прокофьева, 2001, с. 18). Субъект характеризуется проявлением инициативы и ответственности как форм активности. Субъектность – это способность быть субъектом или «способность инициировать и реализовывать различные виды деятельности» (Прокофьева, 2001, с. 36). В субъектности Прокофьева выделяет два слоя: первый – общий для всех видов деятельностей, связанный с ценностно-смысловой сферой личности, второй – специфичен для каждого вида деятельности и состоит из набора способностей к саморегуляции в конкретных ее видах. Таким образом, автор пытается преодолеть тенденцию полисубъектности.

В концепции Ю.А. Вареновой субъектность понимается как «интегральный процесс психики, обеспечивающий адаптацию и преобразование человеком себя и окружающей среды за счет интеграции эмоциональных, рефлексивных и действенных компонентов своего образа "Я"» (Варенова, 2001, с. 4). Это попытка представить субъектность как динамическую характеристику, где два указанные процесса сменяют друг друга. Субъектность появляется тогда, когда необходимо сделать выбор, при этом она характеризуется все более совершенным набором средств.

В концепции Е.Ю. Коржовой человек рассматривается как субъект своей жизнедеятельности. Под субъектностью она понимает «способность активно участвовать в процессе жизнедеятельности и тем самым "выстраивать" собственное бытие, то есть быть ее субъектом» (Ганзен, 1984, с. 17).

Основным предметом ее исследования стала субъект-объектная ориентация в жизненных ситуациях, которая определяется как «степень зависимости внутреннего мира от мира внешнего, заключающегося в "выстраивании" собственного бытия, то есть субъектной включенности в жизненную ситуацию» (Ганзен, 1984, с. 69). Е.Ю. Коржова выделяет два вида ориентации: субъектную и объектную. Для них свойственно то, что человек в любой ситуации остается субъектом, хочет он того или нет, но если в случае субъектной ориентации (или интериоризованной субъектности) для него характерна сознательная работа над собой, самоанализ с помощью разных техник (например, религии или психотехник), то для объектной ориентации (экстериоризованной субъектности) человек неосознанно помещает себя в такие жизненные ситуации, в которых он вынужден развиваться.

Таким образом, разница между этими двумя видами ориентации может быть описана, во-первых, через осознанность и неосознанность своих усилий, направленных на развитие и, во-вторых, каким бы странным это ни показалось, но субъектная ориентация связана с созерцательным способом взаимодействия с жизненными ситуациями, а объектная – с деятельностным. Для описания дифференциации субъект-объектных ориентаций Коржова применяет понятия трансситуационной изменчивости (определяет, на что настроен человек – на изменение или сохранение гомеостаза), трансситуационной направленности освоения мира (указывает на то, кто является главным – сам субъект или обстоятельства), трансситуационного локуса контроля (показывает, куда направлены действия – вовне или вовнутрь), трансситуационной подвижности (говорит о том, где субъект находит источник для изменений – в новом или привычном).

В результате автор выводит 4 типа субъектности: «преобразователь жизненных ситуаций», «гармонизатор жизненных ситуаций», «пользователь жизненных ситуаций», «потребитель жизненных ситуаций».

В работе Е.Н. Азлецкой субъектность выступает как характеристика личности. Человек определяется «не как деятель – исполнитель, а как пристрастный сценарист своих действий, которому присущи определенные предпочтения, мировоззренческие позиции, целеустремленность преобразователя» (Азлецкая, 2002, с. 14). Вслед за Л.И. Анцыферовой, Азлецкая выделяет различные уровни развития субъектности личности: от субъекта целеполагания до субъекта своего жизненного пути. Таким образом, делается вывод о том, что «сложнейшая целостная структура человека как субъекта жизни раскрывается лишь на социальном уровне развития человека как личности» (Азлецкая, 2002, с. 19). Но разве человек не социален изначально?

В целом, Е.Н. Азлецкая выделяет следующие характеристики субъекта: ответственность, высокий уровень эмоциональной зрелости, способность к внутреннему контролю, осознанность действий, эмпатия.

Большой интерес для нашего исследования представляет концепция С.Д. Дерябо. Она продолжает субъект-субъектную традицию отечественной психологии, выявляя, как у человека формируется отношение к другому человеку и к природе.

Главным понятием этой концепции является так называемая «субъектификация», означающая «наделение объектов и явлений мира субъектностью» (Дерябо, 2002, с. 12). В основе этого процесса, как замечает автор, лежит стремление человека «сделать мир своим», создать свою реальность. Субъектность определяется «как свойство, открывающееся в способности субъекта “полагать себя в основу" экологического мира и самого себя» (Дерябо, 2002, с. 19). Дерябо выделяет три основных свойства человека, в которых конкретизируется субъектность: самоупорядочивание, самопричинение и саморазвитие. Уточняется структура субъектности: человек познающий, человек относящийся, человек преобразующий. И, соответственно, в процессе субъектификации выделяются 3 стороны: гносеологическая («считать субъектом»), аксиологическая («относится как к субъекту») и праксиологическая («поступать как с субъектом»).