Текст книги "Субъект, личность и психология человеческого бытия"

О сходстве и различии понятийных систем изучения субъекта

Общий для Брушлинского и американских психологов гуманистический подход, выражающийся в убеждении, что предмет психологического исследования – это человек, обладающий психикой во всем многообразии ее проявлений, разработан с применением сходных понятий. Приступая к выявлению общих характеристик психологии субъекта А.В. Брушлинского и теоретических принципов гуманистической психологии, необходимо учесть, что эти направления имеют разные исторические и методологические предпосылки, и поэтому следует говорить скорее о сходстве между ними, чем о полном единстве или тождественности.

Самой яркой и показательной особенностью гуманистического подхода является исследование психического в его процессуальном аспекте.

Разработку своего оригинального континуально-генетического метода исследования человека и его психики А.В. Брушлинский относит к 1965– 1972 годам (Брушлинский, 2003а, с. 28). Непрерывность (недизъюнктивность) психического как процесса – самая существенная характеристика этой теории. А.В. Брушлинский экспериментально и теоретически исследует процессуальность функционирования мышления, а также взаимосвязь между дизъюнктивной и недизъюнктивной сторонами мышления (Брушлинский, 1982, с. 5 – 49). Брушлинский всегда отводил первостепенное место именно исследованию психического в процессуальном плане. В одном интервью, опубликованном в Интернете, его назвали «апостолом научной правды», а в ответ сам Брушлинский дал следующую формулировку: «Правда кратко гласит: психическое как процесс» (Pestov, 1999).

Начиная с середины 60-х годов некоторые терапевтические направления гуманистической психологии отказываются от общепринятых и широко распространенных в психотерапии взглядов на личность как на структуру и вводят понятие процесса. Согласно А.К. Бохарту, «Психоаналитические теории вообще, и Я-психология в частности, используют для описания личности метафору структуры, но структура – продукт процесса» (Бохарт, 1993, с. 61). Поэтому представители клиент-ориентированной терапии рассматривают «самого себя как процесс» (там же, с. 62), т. е. процессуальность оказывается характеристикой любой личности – не только пациента, но и самого терапевта. Н. Роджерс относит процессуальность к пониманию творчества. Однако она не считает творчество лишь характеристикой мышления, а рассматривает его шире, указывая, что творческим процессом может быть и взаимоотношение между людьми. Развивая понятие творческости, введенное еще К. Роджерсом, она подчеркивает его процессуальный характер. В отличие от Брушлинского и других представителей субъектно-деятельностного подхода, Н. Роджерс игнорирует деятельностный аспект психического и, в частности, творчества (Гуманистическая…, 2000, с. 296 – 297). На эту особенность методологии гуманистической психологии и обратил внимание Брушлинский. По его словам, гуманистическая психология недооценивает деятельность субъекта (Брушлинский, 2003а, с. 184—185).

Другое понятие, которому в гуманистическом подходе отведено центральное место – это понятие целостности.

А.В. Брушлинский рассматривал целостность как одну из самых существенных характеристик субъекта. Он указывал, что субъект – это психика человека в его целостности (Брушлинский, 1998б, с. 8), в единстве его природных и социальных качеств (Брушлинский, 1994, с. 33 – 34). В.В. Знаков выделяет в психологии субъекта Брушлинского три плана анализа: динамический, структурный и регулятивный. К динамическому плану Знаков относит, прежде всего, исследования формирования и развития субъекта в онтогенезе (Знаков, 2003а, с. 32 – 34). Я бы хотела немного расширить эту весьма оригинальную интерпретацию и добавить, что в генетическом ракурсе можно рассматривать и такую характеристику субъекта, как целостность. Основания для этого, на мой взгляд, содержатся в выводе Брушлинского о том, что «новорожденный человеческий младенец уже по факту своего рождения является не животным, а человеком, уже изначально его психика представляет собой неразрывное единство природного и социального» (Брушлинский, 1999а, с. 82). Таким образом, в концепции Брушлинского целостность субъекта оказывается исходной его характеристикой.

Своим пониманием субъекта как всеохватывающего, наиболее широкого понятия человека, включающего в себя менее широкое понятие личности (Брушлинский, 2003а, с. 22), а также понятие индивида (Брушлинский, 1974, с. 8), Брушлинский обосновывает содержание понятия целостности. Его понимание целостности можно отнести к структурному плану изучения психологии субъекта. В регулятивном плане в качестве проявления целостности субъекта можно рассматривать концепцию взаимосвязи внешних и внутренних причин, сформулированную еще Рубинштейном в рамках принципа детерминизма и в последствии развитую Брушлинским (Брушлинский, 1994, с. 33 – 34).

Понятие целостности является одним из основных понятий в методологическом аппарате гуманистической психологии. Произведения первых представителей гуманистической психологии направлены именно на изучение целостности. К. Голдштейн считал, что «организм – единое целое, и то, что происходит в любой части, затрагивает весь организм» (Гуманистическая., 2000, с. 309 – 310). Развивая его взгляды, А. Маслоу настаивает на изучении личности в целом, а вслед за ним и гуманистические психологи поздних периодов выдвигают в качестве основной своей цели изучение целостной личности. Все они, начиная с Голдштейна и заканчивая с современными исследователями, работающими в русле гуманистической психологии, при разработке проблемы целостности вдохновлялись классическими гештальттеориями и философией феноменологических направлений.

Представители гуманистической психологии развивают понятие целостности в ортодоксальном соответствии с его трактовкой в классической гештальтпсихологии. Зато другое основополагающее понятие этого направления – «инсайт» – они рассматривают весьма критически. По словам Э. Майер, гештальттерапевты в рамках гуманистической психологии не говорят о мгновенной радости, внезапной яркости ощущений, о мгновенных излечениях. «Развитие требует времени. и гештальттерапевты стремятся заполнить пустоту в личности, вернуть человеку полноту и целостность» (Гуманистическая., 2000, с. 374). Таким образом, в рамках гуманистической психологии по существу отказались от понятия «инсайта», а в известной степени – и от идеи феноменальных проявлений личности.

Отношение к феномену «инсайта» сближает позицию современных гуманистических терапевтов с точкой зрения А. В. Брушлинского. Как известно, одно из его научных экспериментальных открытий в области исследований мышления относится к выявлению «немгновенного инсайта» (Брушлинский, 1979, с. 122).

Изменившееся, начиная со второй половиной 50-х годов, отношение к «инсайту» может послужить основанием для вывода о том, что постепенно изменилось и отношение к субъекту. В понимании его развития существенный смысл приобрел фактор времени.

В духе «гештальта» А. Маслоу, а вслед за ним и другие гуманистические психологи рассматривают целостность («холистичность») как важнейшую характеристику мышления. Согласно Маслоу, холистическое мышление связано с изучением целого и отношений между его компонентами.

Творческая природа мышления – одна из проблем, общих для теории Брушлинского и гуманистической психологии. Однако к ее исследованию в этих школах подходят с разных теоретических позиций. А. Маслоу считает, что холистическое мышление свойственно творчески мыслящим людям, преодолевающим прошлое и выходящим за пределы условных категорий ради исследования новых отношений (Гуманистическая., 2000, с. 334). Вслед за своим учителем М. Вертгаймером, А. Маслоу рассматривал творческое мышление как присущее только «творческим людям», в отличие от людей, выполняющих хорошо продуманную работу тривиальными способами. (Гуманистическая., 2000, с. 334).

В этом отношении точки зрения гуманистических психологов и Брушлинского уже расходятся, потому что Брушлинский, в отличие от многих ведущих исследователей мышления, всегда утверждал, что любой мыслительный процесс носит творческий характер. Наряду с выявлением недизъюнктивной взаимосвязи между дизъюнктивной и недизъюнктивной сторонами мышления, он неоднократно доказывал, что «мышление как процесс означает, что оно всегда является открывающим нечто существенно новое, продуктивное, творческое. Неправомерно делить мышление на репродуктивное и продуктивное» (Брушлинский, 1996а).

В методологии гуманистического подхода понятие активности играет столь существенную методологическую роль, что очень часто гуманизм в психологии отождествляется с исследованием активности. Поэтому вполне объяснимо, что этому понятию отведено важное место как в теории Брушлинского, так и в теориях основоположников гуманистической психологии. Можно сказать, что его разработкой и применением данные направления сближают свои взгляды вплоть до полного совпадения.

Согласно Брушлинскому, субъект психики изначально активен, и именно благодаря этому его качеству и возможно последующее психическое развитие человека (Брушлинский, 1994). Он отождествлял гуманистическое понимание субъекта с признанием активности в качестве его важнейшей характеристики. И в своей последней книге он пишет: «Гуманистическая трактовка человека как субъекта противостоит пониманию его как пассивного существа, отвечающего на внешние воздействия (стимулы) лишь системой реакций, являющегося "винтиком" государственно-производственной машины, элементом производительных сил, продуктом (т. е. только объектом) развития общества» (Брушлинский, 2003а, с. 63).

Разработка проблемы активности приобретает фундаментальное значение в работах классиков американской гуманистической психологии. Благодаря применению этой категории К. Роджерс в свое время предложил новый тип психотерапии, основывающийся на так называемом «личностно-ориентированном подходе», а Натали Роджерс построила «центрированную на личности экспрессивную терапию». В обоих случаях речь идет о том, что существенная роль отводится самому клиенту, а не только терапевту. «Эта философия основывается на убеждении, что каждый индивид ценен, достоин и обладает возможностьями к самостоятельному позитивному росту. Этот подход отличается от обычной позитивной модели, согласно которой врач или психиатр берет на себя роль человека, который знает, что лучше всего для пациента» (Гуманистическая., 2000, с. 299). К. Роджерс совершенно по-новому, по сравнению с З. Фрейдом, интерпретирует психологическую защиту личности. Если во фрейдовской концепции психологическая защита оказывается в психике пациента тем явлением, которое психоаналитик должен снять и преодолеть, то в концепции Роджерса клиент принимает активное участие в процессе снижения своей защищенности, чтобы объективно посмотреть на свои реальные мысли, чувства и конфликты. В концепции Фрейда конфликт носит внешний характер, а в концепции Роджерса – внутренний. Многие исследователи считают, что в этом и состоит главное отличие концепции К. Роджерса от классического психоанализа З. Фрейда (Гуманистическая., 2000, с. 90-107).

Необходимо отметить, что хотя и теоретические, и экспериментальные исследования А.В. Брушлинского проводились скорее в русле диагностики, чем терапии, его тоже интересовало такое классическое для психотерапии понятие, как психологическая защита личности. Он, подобно К. Роджерсу, рассматривал это понятие в связи с проявлениями активности субъекта и придавал ему далеко не негативный смысл. Активность субъекта проявляется в личностном выборе: вступать или нет в то или иное субъект-субъектное отношение, избегать ли нежелательных внешних воздействий со стороны других людей. В этом контексте Брушлинский сравнивает психологическую защиту личности с проявлениями детского и подросткового негативизма (Брушлинский, 2003а, с. 72-73).

Понятие свободы в его психологическом аспекте также является важнейшей характеристикой гуманистического подхода.

Существенное сходство в позициях А.В. Брушлинского и представителей гуманистической психологии проявляется в их подходах к психологической проблеме свободы человека. К этой проблеме Брушлинский подходит на основе психологического анализа соотношения общественного и социального в психическом развитии человека. В связи с этим он по-новому поставил вопрос о принципах воспитания и обучения, выражающих реальную связь индивида и общества. Он часто указывал, что в условиях тоталитаризма предпочтение отдавалось негуманной педагогической практике, которая не только не являлась стимулом к обучению, но и ограничивала всякую самостоятельность учителей и тем более учеников (Брушлинский, 1995а, с. 12). В противоположность тоталитарному, гуманистический подход в максимальной степени учитывает творческие проявления человека. Возможность творчества и есть свобода.

Значительное место в произведениях представителей гуманистической психологии уделяется пониманию свободы личности. Если в 30-е годы Б. Скиннер писал, что любое поведение человека детерминированно извне и такое понятие, как свобода, «является только ерундой» (Leahey, 1980, p. 338), то создатель гуманистической психологии А. Маслоу направляет острейшую критику в адрес бихевиористов за то, что они стремятся к полному контролю надчеловеческим поведением (Hergenhahn, 1986, p. 383). В качестве основного принципа клиент-ориентированной терапии К. Роджерса выступает принцип свободного обсуждения пациентом его собственных проблем. Клиент принимает активное участие в разрешении своих внутренних конфликтов (Moskovitz, Orgel, 1969, p. 422 – 423). В этом и выражается его свобода. Следовательно, в клиент-ориентированной терапии свобода трактуется в тесной связи с ответственностью. Чем большую свободу приобретает клиент, тем больше его ответственность. Согласно другому представителю гуманистической психологии – Дж. Келли – люди способны создавать себя и строить свой мир самыми разными способами. Следовательно, люди свободны выбирать те конструкты, благодаря которым они взаимодействуют между собой в мире. Излагая основные положения своей фиксированно-ролевой терапии, Келли заявляет: «Мы свободны увидеть вещи такими, как мы хотим» (Hergenhahn, 1986, p. 389).

Итак, в рамках гуманистической психологии намечается не менее трех подходов к пониманию свободы: свобода как ответственность; свобода как поведение, свободное от детерминант; свобода как выбор того, что мы желаем.

Таким образом, благодаря разработке сходных, основополагающих для гуманистического подхода понятий субъектная теория А.В. Брушлинского и американская гуманистическая психология существенно сближают свои позиции в понимании субъекта психики.

О методологических различиях психологии субъекта и американской гуманистической психологии

Наряду с указанным сходством, между двумя обсуждаемыми направлениями современной психологии существуют и принципиальные методологические различия.

Одно из существенных различий состоит в понимании природы психики субъекта. А.В. Брушлинский всегда разделял и обосновывал положение о том, что невозможно рассматривать психику человека либо как результат природных факторов, либо как результат социальных (Брушлинский, 1966, 1974, 1994, 2003а). Оба фактора оказывают свое влияние в неразрывном единстве. Этими выводами его концепция, конечно, отличается от методологических принципов американской гуманистической психологии. Но и среди гуманистов нет единого мнения касательно соотношения биологического и социального в психике человека. Большинство исследователей теории А. Маслоу считают, что он сводит сущность человека к биологической природе последнего (Гуманистическая., 2000, с. 158). Сам Брушлинский подчеркивал, что гуманистическая психология «на первый план выдвигает проблему духовной сущности человека и меньше внимания уделяет другим факторам, в частности – природному» (Рокитянский, 1995, с. 892). Постепенную эволюцию к «духовным факторам» в более поздних гуманистических теориях можно рассматривать как результат ориентации гуманистических направлений на этико-экзистенциальные проблемы. Наряду с этим многообразие терапевтических вариантов нарастает за счет разработки собственно психологической теории. Поэтому и исследование проблемы субъекта в гуманистической психологии отличается скорее нравственным, этическим характером.

Познавательный, или гносеологический аспект проблемы субъекта почти не обнаруживается в текстах произведений первых представителей этого направления. Даже у тех авторов, в работах которых рассматривались познавательные проявления субъекта, не трудно заметить влияние «гносеологии» феноменологизма. Например, в концепции Ф. Перлза «ум или сознание понимается как интенция и не отделяется от того, что мыслится или интенцируется» (Гуманистическая…, 2000, с. 353). Дж. Келли отводит восприятию решающую роль, но в отношении субъекта и объекта определяющее значение приобретает желание личности воспринять этот объект одним или другим образом. Согласно классической экзистенциально-феноменологической модели процесс познания зависит от переживаний, мотивов, желаний и других внутренних состояний личности.

В отличие от гуманистической психологии, в концепции Брушлинского субъект рассматривается в двух возможных планах отношений: субъект-объектные и субъект-субъектные. При этом онтологический подход к пониманию человеческой психики совсем не исключает взаимоотношения субъекта и объекта в гносеологическом аспекте, а когда речь идет о процессе мышления – и в эпистемологическом. Ранние работы Брушлинского, посвященные исследованию мышления, относятся, прежде всего, к изучению субъект-объектных отношений (см., например, Брушлинский, 1960, 1963). Брушлинский всегда указывал, что неправомерно объяснять всю психику человека теорией отражения, но она имеет свое место в психологии – в разработке познавательной стороны психического. По словам В.В. Знакова, «сегодня необходимо отчетливо осознать и особо подчеркнуть, что в психологии экзистенциальная исследовательская парадигма не противопоставляется познавательной, когнитивной, а дополняет и обогащает ее» (Знаков, 2002а, с. 53).

Гуманистическая психология ограничивается исследованием проявлений субъекта только в поведении. Человек выступает как активный субъект в отношении к другим людям и к себе.

А.В. Брушлинский рассматривает проявления субъекта и в поведении, и в деятельности. В плане деятельности он разрабатывает вопрос о соотношении природного и социального в психике человека, а также о взаимоотношениях «индивида» и «общества». В этом контексте он часто указывал, что «не только общество влияет на человека, но и человек как член общества – на последнее» (Брушлинский, 1998б, с. 8). В плане изучения проявлений субъекта в поведении Брушлинский проводил исследования субъект-субъектных взаимоотношений в условиях общения; его также интересовали нравственные поступки субъекта, их рассмотрение с точки зрения не только психологии, но и этики. Он указывал, что «изначальная ненормативность этики еще более сближает эту науку с психологией» (Брушлинский, 1999а, с. 83). В его экспериментальных исследованиях специальное место было уделено проявлениям субъекта в условиях общения и решения нравственных задач (Брушлинский, Темнова, 1993).

Понятие самоактуализации считается уникальным для американской гуманистической психологии. Оно введено Куртом Голдштейном, однако наибольшее количество интерпретаций со стороны как последователей, так и историков науки вызвала концепция самоактуализации А. Маслоу.

Ввиду того, что А.В. Брушлинский никогда не стремился стать гуманистическим психологом американского типа, хотя и развивал свою оригинальную теорию в сопоставлении с принципами гуманистической психологии, то, естественно, и не было переноса этого понятия в терминологию психологии субъекта. Однако его нельзя однозначно отнести к различиям между этими двумя направлениями. С одной стороны – реальное терминологическое различие, но с другой – существенная содержательная близость. Брушлинский указывал, что человек становится субъектом на высшем уровне своей активности. «Человек как субъект развивается всю жизнь – на-основе своего индивидуального, группового и другого опыта (прежде всего профессионального)» (Брушлинский, 2003а, с. 22). Именно это определение субъекта существенно напоминает суждение А. Маслоу, что самоактуализация как механизм и процесс развития личности включает стремление к саморазвитию на протяжении всего жизненного пути полным использованием талантов, способностей, возможностей и т.д. (Гуманистическая., 2000, 310 – 315).

Жизненный путь самого А.В. Брушлинского был примером самоактуализированной личности. Записи его дневника говорят о том, что его стремление к актуализации началось еще в молодости. «Иногда – пишет он – я почти физически ощущаю, что где-то внутри во мне сложилось что-то большое, незыблемое, сильное, самое главное и самое дорогое, свои собственные и проверенные взгляды, интересы и принципы, свои цели, мечты и стремления.

.Это рождает замечательное чувство полной независимости. Неужели так осознается личность? (27/11-55 г.)» (Мелешко, 2003, с.19).

Творческий путь А.В. Брушлинского в психологии представлял собой постоянный процесс развития его возможностей и способностей. Он шел навстречу реальным проблемам и разрешал их с большим научным и человеческим достоинством.

Именно ему – в высшей степени самоактуализированной личности, и удалось стать апостолом гуманизма в одной из самых гуманных наук – психологии.