Текст книги "Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст"

В расположенном под Архангельском поселке Талаги в конце 1942 года Усову на десять дней отправили в оздоровительно-профилактический пункт (ОПП), вероятно, после того как ее осмотрела медицинская комиссия. Усова считала, что ее отобрали потому, что она освоила профессию сапожника, из-за чего ее «имело смысл поддержать». Она вспомнила, что товарищи «в шутку называли ОПП “домом отдыха”», и добавила:

В ОПП мы не работали, кормили нас лучше, чем обычно, и настроение несколько поднялось. Особенно этому способствовало то, что нам дали возможность отмыться и даже выдали чистое белье, правда, мужское. «Путевка» была на десять дней и мы решили использовать эти дни как только возможно эффективнее. Заставили себя выбросить из головы все мрачные мысли, рассказывали забавные истории, играли в шашки, шахматы, домино. Это была передышка, которая запомнилась надолго.

Здоровья своего мы, конечно, там особенно не поправили, но от края могилы отошли еще немного[202]202
  Общество «Мемориал»: Москва. Ф. 2. Оп. 1. Д. 118. Л. 83–84. Усова ссылалась на свое ослабленное физическое состояние как на причину, по которой ее некоторое время назад не перевели из лагеря.


[Закрыть].

В 1946 году было издано распоряжение о создании «оздоровительных лагерей» в масштабе всей системы. Их надлежало организовывать при существующих сельскохозяйственных лагерях, чтобы подкармливать ослабленных заключенных; как и прежде, медицинские комиссии производили отбор кандидатов сообразно возможности восстановить их трудоспособность. Предполагалось, что врачи будут направлять заключенных на работы, соответствующие их физическому состоянию. В оздоровительных лагерях заключенного разрешалось содержать до пяти месяцев[203]203
  Приказ МВД СССР № 0154 «Об организации специальных подразделений для оздоровления физического состояния заключенных, содержащихся в ИТЛ и колониях МВД» от 27 мая 1946 года [История ГУЛАГа 2004–2005, 4: 529–531].


[Закрыть]. В июне 1947 года был составлен перечень медицинских показаний, дающих заключенному право на направление в оздоровительный лагерь; новшеством был перечень запретов на получение направления. Как это часто бывало и ранее, в него официально были внесены безнадежные больные. Истощенных, больных туберкулезом и сердечников направляли только в том случае, если их состояние могло быть улучшено. Остальных из списка не подлежавших направлению в оздоровительные лагеря – лиц с психиатрическими и неврологическими заболеваниями (эпилепсией, травматическими неврозами, тяжелыми психиатрическими заболеваниями); беременных; страдающих заболеваниями, передающимися половым путем, – предполагалось лечить в других учреждениях сети Санотдела[204]204
  См. «Расписание болезней для отбора заключенных в оздоровительные подразделения…» от 30 июня 1947 года [История ГУЛАГ 2004–2005, 4: 541–542]. Психические больные и беременные периодически амнистировались или, если их нельзя было освободить, должны были содержаться в психиатрических отделениях больниц ГУЛАГа или лагерных родильных отделениях соответственно. Пациенты с заболеваниями, передающимися половым путем, изолировались в «лагерях для венерических больных» (вензонах), где, как предполагалось, их было проще содержать и лечить.


[Закрыть].

Рис. 3.1. «Каждый солнечный день используют больные в оздоровительно-профилактических пунктах. Только за апрель м-ц из ОПП и лазаретов восстановлено на работу 2886 человек» (Тагильский исправительно-трудовой лагерь, 1943). ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 6. Д. 6. «Фотоальбом Тагильского ИТЛ, 1: 1943»

Тем временем в конце войны и в послевоенные годы ГУЛАГ создал растущую сеть отдельных лагерей для инвалидов, территориально и финансово отделенных от общих лагерей. В ноябре 1946 года было издано распоряжение, по которому по всей системе лагеря преобразовывались в специальные лагеря для лиц со стойкой нетрудоспособностью, которые должны были финансироваться за счет специально выделенных средств из бюджета МВД. Эти лагеря были исключены из общего финансирования, на основании которого, предположительно, МВД получало подтверждения выгодности принудительного труда[205]205
  См. приказ МВД СССР № 0390 «О специальных инвалидных лагерях МВД» от 19 ноября 1946 года [История ГУЛАГа 2004–2005, 4: 535–536], а также письмо, направленное Сталину работниками ГУЛАГа 7 марта 1948 года, в котором признается, что инвалиды получали поддержку из государственного бюджета, а не содержались за счет средств лагеря (ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1312. Л. 189).


[Закрыть]. Эффект оказался обманчивым. В это время центральное руководство лагерями осознало, что на местах коменданты скрывали множество инвалидов в категориях ресурсов с наименьшей трудоспособностью. Отчасти эта практика возникла потому, что в послевоенный период руководители работ потеряли множество трудоспособных рабочих, так как ГУЛАГ «подрядил» десятки тысяч трудоспособных заключенных на работы по послевоенному восстановлению народного хозяйства по линии гражданских министерств экономики. Число слабосильных и неработающих заключенных в лагерях увеличилось[206]206
  ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Л. 1347. Л. 23 (заключенные-инвалиды замаскированы под наиболее слабосильные трудовые категории); Д. 5–6 (подряды по контрактам лишают ГУЛАГ наиболее трудоспособных заключенных).


[Закрыть]. Опять-таки, эти последствия отражали условия, в которых жили граждане Советского Союза: инвалиды выполняли работу, которая в обычных обстоятельствах должна была выполняться физически здоровыми людьми. В 1952 году в Тайшетской системе лагерей медицинская комиссия признала инвалидом Ивана Михайловича Евсеева, который был переведен в особый лагерь, где «нас, инвалидов, по 4 человека впрягали в сани и гоняли в лес за дровами. В день делали два конца – это около 7–8 километров»[207]207
  Иван Михайлович Евсеев. Вид на жительство (Воспоминания). Общество «Мемориал»: Москва. Ф. 2. Оп. 1. Д. 60. Л. 71.


[Закрыть]. Другое массовое явление, вероятно, было вызвано расширением сети гулаговских медпунктов, лазаретов и больниц после 1945 года: в послевоенные годы явно резко возросло членовредительство, порождая еще один источник увеличения числа нетрудоспособных заключенных[208]208
  При обследовании 3336 лагерников, переведенных в тюрьмы Центральной России в 1951 году, треть были больными или инвалидами, а 294 человека (26 %) из них считались инвалидами, поскольку у них отсутствовала минимум одна конечность, в основном в результате членовредительства с целью уклонения от работы (ГАРФ. Ф. 9413. Оп. 1. Д. 129. Л. 131); см. также [Healey 2016].


[Закрыть].

Накануне смерти Сталина инфраструктура, предназначенная для содержания слабосильных и нетрудоспособных, разрослась до размеров, которые ставили под сомнение даже утверждения МВД относительно рентабельности труда заключенных. В ряде лагерных комплексов имелось множество госпитализированных, ослабленных заключенных и лагерных подразделений для инвалидов, иногда составлявших до трети всего контингента комплекса[209]209
  В начале 1952 года в Минеральном лагере было 33 подразделения, восемь из которых предназначались для госпитализированных / ослабленных заключенных, в Печорском лагере было 105 подразделений, 14 из которых имели такие же функции [Упадышев 2007: 286–288, 294–302].


[Закрыть]. 1 января 1953 года по всей системе 11,3 % заключенных являлись официально признанными инвалидами[210]210
  Георгий Валентинович Устинченко. О состоянии медико-санитарного обслуживания заключенных и вольнонаемного состава в ИТК-УИТЛК-ОИТК и мерах по его улучшению (не позднее 11 марта 1956 года): ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 2888. Л. 79.


[Закрыть]. Несмотря на амнистии и реформу трудовых лагерей в 1950-е годы, нетрудоспособные оставались крупной подгруппой в контингенте заключенных, и медицинские работники исправительных учреждений продолжали обсуждать, как улучшить их лечение[211]211
  В апреле 1957 года во всех лагерях и колониях находились 78 815 инвалидов; теперь к заключенным применялась гражданская система определения групп инвалидности, и 1,27 % имели I группу, 23,7 % – II группу, а 75,03 % – III группу (ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1a. Д. 627. Л. 123). В повестке дня конференций медицинского персонала ГУЛАГа стояло улучшение обслуживание неработающих заключенных-инвалидов (ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 2886. Л. 33–43, 46 (конференция 1955 года); ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 2888. Л. 174 (1956 год)).


[Закрыть].

В ГУЛАГе биовласть обычно подчинялась суверенной и дисциплинарной властям по концепции Фуко, представленным в центре комиссарами НКВД и руководством ГУЛАГа, а на местах, в лагерях – комендантами с их администрацией и службой государственной безопасности. Приказы, определявшие изменение режимов для нетрудоспособных заключенных, издавались московским аппаратом Санотдела не самостоятельно, но с санкций начальника ГУЛАГа и его заместителей. До сведения Санотдела была доведена проблема постоянного ухудшения состояния здоровья заключенных, созданная суверенной и дисциплинарной властями. Дилемма была практически неразрешимой, учитывая ограниченность полномочий Санотдела и скудость ресурсов, которыми он располагал. Можно утверждать, что московские начальники Санотдела предлагали решения и составляли эти приказы для их последующего одобрения начальством, которое руководило ГУЛАГом. Руководители Санотдела, которые с самого начала его существования в 1930 году лично инспектировали лагеря и получали огромное количество донесений из них, а в последующие годы председательствовали на региональных конференциях (рис. 3.2) подчиненных им работников медицинской службы ГУЛАГа, прекрасно осознавали препятствия для их деятельности, создаваемые особым положением пациентов-заключенных[212]212
  Первый начальник Санотдела И. Г. Гинзбург ездил в Кемь, Котлас, Архангельск, Кунгур под Свердловском, Новосибирск и т. д. с целью инспекции лагерей и раздачи указаний (ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1. Л. 10, 26 об.; Д. 2736. Л. 2–3 об.). Очевидно, впервые начальники местных Санотделов были собраны вместе на конференции в Новосибирске, проводившейся в сентябре 1945 года (ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 2. Д. 169).


[Закрыть].

Рис. 3.2. Медицинская конференция. Абезь, Печорлаг, 1947 год. Вольнонаемные Санотдела и заключенные врачи (Печорский историко-краеведческий музей. Ф. 31. Оп. 39. Д. 8).

Сталкиваясь со своими наиболее уязвимыми подопечными – нетрудоспособными и умирающими заключенными, – Санотдел пытался упорядочить ресурсы, следуя установкам, навязываемым ему начальством; точно такая же логика действовала в гражданской отраслевой и военной медицине. Восстановление истощенных стоило применять только к тем работникам-заключенным, которых можно было вернуть в строй, и, по возможности, на профилактической основе, чтобы избежать длительного периода выздоровления; квоты на эти программы были ограничены, имело значение то, как заключенный относится к работе, и только в исключительных случаях нетрудоспособный заключенный освобождался от труда в той или иной форме, пусть даже символической. Там, где скапливалось большое количество нетрудоспособных заключенных, возникала очевидная необходимость их территориальной изоляции от трудоспособных зэков, без сомнения, для того, чтобы поддерживать трудовую дисциплину среди этой большей части заключенных. Бухгалтеры ГУЛАГа также старались сделать нетрудоспособных заключенных невидимыми, не учитывая их в списках учета рабочей силы. В пределах таких прореженных списков в ГУЛАГе более позднего периода врачам Санотдела предоставлялась возможность медикализировать все аспекты существования заключенного-инвалида при прохождении трудотерапии и установлении индивидуальных режимов труда. Даже здесь охранник был суверенной властью, ограничивая применение биовласти показательными экспериментами для ограниченной публики, состоящей из медицинских чиновников и представителей администрации.

Биополитика нетрудоспособности в ГУЛАГе была жестокой, но отражала бездушную официальную политику по отношению к инвалидам в гражданском советском обществе, которая, в свою очередь, определялась более масштабной биополитикой, осуществлявшейся сталинским руководством в целях оптимизации ресурсов и людских контингентов для нужд промышленного производства и, с 1941 по 1945 годы, для победы в войне. Советские биополитические решения мобилизовывали скудные ресурсы развивающейся экономики на благо целевых групп населения; членство в коллективе определяло степень доступа к благам, будь то медицинское обслуживание, предметы гигиены или другие товары, необходимые для поддержания жизненно важных функций организма. Распределение было подчинено сложной логике, продиктованной стратегическими приоритетами мирного и военного времени и, конечно же, идеологии. Как отметил Фильцер относительно позднего сталинского периода, режим сознательно отказался от вложений в городскую инфраструктуру, которая обеспечивала оптимальное здоровье населения в классическом, западноевропейском смысле (очистка воды и канализация, современное жилье с внутренним водопроводом, здоровая среда и безопасное оборудование на рабочем месте). У советских специалистов по планированию были другие приоритеты. С эпидемиями и массовой преждевременной смертностью среди гражданского населения боролись только санитарными мерами, такими как карантины, дезинфекционные барьеры, общественные бани, в которых выдавался скромный кусок мыла, частые медосмотры целевых групп населения и «санитарное просвещение» [Filtzer 2010: 127–62]. Такой минималистский медико-санитарный режим преобладал за пределами ГУЛАГа. Внутренний же биополитический режим ГУЛАГа представлял собой его преступно усеченный вариант. Обращение с нетрудоспособными заключенными отражало эту безжалостную логику.

ГАРФ – Государственный архив Российской Федерации, Москва.

«Мемориал» – архив международного общества «Мемориал».

БСЭ – Большая советская энциклопедия: В 51 т. 2-е изд. / Под ред. С. И. Вавилова, Б. А. Введенского. М.: Большая советская энциклопедия, 1949‒1958.

Гинзбург 2019 – Гинзбург Е. С. Крутой маршрут: хроника времен культа личности. М.: АСТ, 2019.

История ГУЛАГа 2004–2005 – История сталинского ГУЛАГа: Собрание документов: В 7 т. / Ред. А. Б. Безбородов и др. М.: РОССПЭН, 2004–2005.

Лесняк 2004 – Лесняк Б. Н. Войцех Дажицкий (Отец Мартыньян) // Доднесь тяготеет: В 2 т. / Ред. С. С. Виленский. Т. 2. Колыма. М.: Возвращение, 2004.

Самсонов 2000 – Самсонов В. А. К тебе, Онего, все пути: Записки лагерного лекпома, студента, врача, преподавателя. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 2000.

Солженицын 2006 – Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ: В 3 т. Т. 2. Екатеринбург: У-Фактория, 2006.

Хургес 2012 – Хургес Л. Москва – Испания – Колыма. М.: Время, 2012.

Шаламов 1998 – Шаламов В. Т. Собр. соч.: В 4 т. Т. 1. М.: Художественная литература; Вагриус, 1998.

Шаламов 2009 – Шаламов В. Т. Несколько моих жизней: Воспоминания, записные книжки, переписка, следственные дела. М.: Эксмо, 2009.

Шаламов 2011 – Шаламов В. Т. Перчатка // Преодоление зла. М.: Эксмо, 2011.

Азаров 2005 – Азаров О. И. Железнодорожные лагеря НКВД (МВД) на территории Коми АССР (1938–1959 гг.): Дисс… канд. ист. наук. Сыктывкарский гос. ун-т, 2005.

Бардах, Глисон 2002 – Бардах Я., Глисон К. Человек человеку волк: Выживший в ГУЛАГе / Пер. с англ. А. И. Ильф. М.: Текст, 2002.

Белых 2011 – Белых Н. Ю. Экономика ГУЛАГа как систем подневольного труда (на материалах Вятлага 1938–1953 гг.). М.: РОССПЭН, 2011.

Геллерштейн 1943 – Геллерштейн С. Г. Восстановительная трудовая терапия в системе работы эвакогоспиталей. М.: Медгиз, 1943.

Гладких, Локтев 2005 – Гладких П. Ф., Локтев А. Е. Служба здоровья в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.: Очерки истории отечественной военной медицины. СПб.: Дмитрий Буланин, 2005.

Гребенюк 2007 – Гребенюк П. Колымский лед: Система управления на северо-востоке России 1953–1964. М.: РОССПЭН, 2007.

Журнал исследований 2012 – Журнал исследований социальной политики / Ред. М. Г. Муравьева. 2012. Т. 10. № 2.

Земсков 1991 – Земсков В. Н. ГУЛАГ (Историко-социологический аспект) // Социологические исследования. 1991. № 6–7.

Иванов, Георгиевский, Лобастов 1985 – Иванов Н. Г., Георгиевский А. С., Лобастов О. С. Советское здравоохранение и военная медицина в Великой Отечественной войне 1941–1945. Л.: Медицина, 1985.

Иванова – Иванова Г. М. Гулаг в системе тоталитарного государства. М.: Московский общественный научный фонд, 1997.

Керсновская 2006 – Керсновская Е. А. Сколько стоит человек. М.: РОССПЭН, 2006.

Кокурин 2000 – ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917–1960 / Сост. А. И. Кокурин, Н. В. Петров. М.: Материк, 2000.

Коробов, Дубинина, Карпов 2008 – Коробов М. В., Дубинина И. А., Карпов Л. Н. Медико-социальная экспертиза в России: Этапы становления и развития. М.: Федеральное агентство по здравоохранению и социальному развитию; Санкт-Петербургский ин-т усовершенствования врачей-экспертов, 2008.

Нахапетов 2001 – Нахапетов Б. А. К истории санитарной службы Гулага // Вопросы истории. 2001. № 6.

Нахапетов 2009 – Нахапетов Б. А. Очерки истории санитарной службы Гулага. М.: РОССПЭН, 2009.

Романов, Ярская-Смирнова 2006 – Романов П. В., Ярская-Смирнова Е. Р. Политика инвалидности: Социальное гражданство инвалидов в современной России. Саратов: Научная книга, 2006.

Росси 1991 – Росси Ж. Справочник по ГУЛАГу: В 2 т. М.: Просвет, 1991.

Упадышев 2007 – Упадышев Н. В. Гулаг на европейском севере России: Генезис, эволюция, распад. Архангельск: Поморский ун-т, 2007.

Фуко 1996 – Фуко М. Право на смерть и власть над жизнью // Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности / Пер. с фр. С. Табачниковой. М.: Касталь, 1996.

Фуко 2005 – Фуко M. Нужно защищать общество. Курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1975–1976 учебном году / Пер. с фр. Е. А. Самарской. СПб.: Наука, 2005.

Хлевнюк 2013 – Хлевнюк О. В. Зоны советской экономики: Разделение и взаимодействие // История сталинизма: Принудительный труд в СССР. Экономика, политика, память / Ред. Л. И. Бородкин, С. А. Красильников, О. В. Хлевнюк. М.: РОССПЭН, 2013.

Эпплбаум 2006 – Эпплбаум Э. ГУЛАГ. Паутина большого террора. М.: МШПИ, 2006.

Applebaum 2003 – Applebaum A. Gulag: A History of the Soviet Camps. London: Allen Lane, 2003.

Alexopoulos 2005 – Alexopoulos G. Amnesty 1945: The Revolving Door of Stalin’s Gulag // Slavic Review. 2005. Vol. 64. № 2. Р. 274–306.

Getty, Rittersporn, Zemskov 1993 – Getty J. R., Rittersporn G. T., Zemskov V. N. Victims of the Soviet Penal System in the Pre-War Years: A First Approach on the Basis of Archival Evidence // American Historical Review. 1993. Vol. 98. № 4. P. 1017–1049.

Barenberg 2014 – Barenberg A. Gulag Town, Company Town: Forced Labor and Its Legacy in Vorkuta. New Haven: Yale UP, 2014.

Barnes 2011 – Barnes S. Death and Redemption: Teh Gulag and the Shaping of Soviet Society. Princeton, NJ: Princeton UP, 2011.

Beer 2008 – Beer D. Renovating Russia: Teh Human Sciences and the Fate of Liberal Modernity, 1880–1930. Ithaca, NY: Cornell UP, 2008.

Bell 2013 – Bell W. T. Was the Gulag an Archipelago? De-Convoyed Prisoners and Porous Borders in the Camps of Western Siberia // Russian Review. 2013. Vol. 72. № 1.

Brown 2007 – Brown К. Out of Solitary Confinement: Teh History of the Gulag // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2007. Vol. 8. № 1. Р. 116–141.

Burton 2005 – Burton Ch. Soviet Medical Attestation and the Problem of Professionalisation under Late Stalinism, 1945–1953 // Europe-Asia Studies. 2005. Vol. 57. № 8. P. 1211–1230.

Conquest 1978 – Conquest R. Kolyma: Teh Arctic Death Camps. New York: Viking, 1978.

Dale 2013 – Dale R. Teh Valaam Myth and the Fate of Leningrad’s Disabled Veterans // Russian Review. 2013. Vol. 72. № 2. Р. 260–284.

Davis 1990 – Davis Ch. M. Economics of Soviet Public Health, 1928–1932: Development Strategy, Resource Constraints, and Health Plans // Health and Society in Revolutionary Russia / Ed. by S. GrossSolomon, J. F. Hutchinson. Bloomington: Indiana UP, 1990.

Engelstein 1993 – Engelstein L. Combined Underdevelopment: Discipline and the Law in Imperial and Soviet Russia // American Historical Review. 1993. Vol. 98. № 2. Р. 338–353.

Field 1957 – Field M. G. Doctor and Patient in Soviet Russia. Cambridge, MА: Harvard UP, 1957.

Fieseler 2008 – Fieseler B. «La protection sociale totale»: Les hospices pour grands mutilés de guerre dans l’Union soviétique des années 1940 // Cahiers du monde russe. 2008. T. 49. № 2–3. Р. 419–440.

Filtzer 2010 – Filtzer D. Teh Hazards of Urban Life in Late Stalinist Russia: Health, Hygiene, and Living Standards, 1943–1953. Cambridge: Cambridge UP, 2010.

Filtzer 2015 – Filtzer D. Starvation Mortality in Home-Front Industrial Regions during World War II // Hunger and War: Food Provisioning in the Soviet Union during World War II / Ed. by W. Z. Goldman, D. Filtzer. Bloomington: Indiana UP, 2015.

Ginn 2012 – Ginn S. Prison Environment and Health // BMJ. 2012; 345: e5921. / URL: http://www.bmj.com/content/345/bmj.e5921 (дата обращения: 21.10.2019).

Goldman 2015 – Goldman W. Z. Not by Bread Alone: Food, Workers, and the State // Hunger and War: Food Provisioning in the Soviet Union during World War II / Ed. by W. Z. Goldman, D. Filtzer. Bloomington: Indiana UP, 2015. Р. 44–97.

Gregory, Lazarev 2003 – An Introduction to the Economics of Forced Labor / Ed. by P. R. Gregory, V. Lazarev. Economics of Forced Labor: Teh Soviet Gulag. Stanford, CА: Hoover Institution Press, 2003. Р. 1–21.

Healey 2016 – Healey D. «Dramatological» Trauma in the Gulag: Malingering and Self-Infil cted Injuries and the Prisoner-Patient // (Hi-)Stories of the Gulag: Fiction and Reality / Ed. by F. Fischer von Weikersthal, K. Thaidigsmann. Heidelberg: Winter-Verlag, 2016. S. 37‒62.

Keep 1997 – Keep J. Recent Writing on Stalin’s Gulag: An Overview // Crime, histoire et societies. 1997. Vol. 1. № 2. Р. 91–112.

Khlevniuk 2004 – Khlevniuk O. Teh History of the Gulag: From Collectivization to the Great Terror. New Haven: Yale UP, 2004.

Kühlbrandt 2011 – Kühlbrandt Ch. S. Rereading the Gulag through Medicine: Ukhta 1929–1955. MA Teh sis. University of Cambridge, 2011.

Lemke 2013 – Lemke T. Foucault, Politics and Failure: A Critical Review of Studies of Governmentality // Foucault, Biopolitics, and Governmentality / Ed. by J. Nillson and S.-O. Wallenstein. Södertörn: Philosophical Studies, 2013. Р. 35–53.

Manley 2015 – Manley R. Nutritional Dystrophy: Teh Science and Semantics of Starvation // Hunger and War: Food Provisioning in the Soviet Union during World War II / Ed. by W. Z. Goldman, D. Filtzer. Bloomington: Indiana UP, 2015. Р. 206–264.

McCagg, Siegelbaum 1989 – Teh Disabled in the Soviet Union: Past and Present, Teh ory and Practice / Ed. W. O. McCagg and L. H. Siegelbaum. Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 1989.

Nakonechnyi 2020 – Nakonechnyi M. Factory of Invalids: mortality, disability and early release on medical grounds from GULAG, 1930–1955: DPhil diss. University of Oxford, 2020.

Pallot, Piacentini, Moran 2012 – Pallot J., Piacentini L., Moran D. Gender, Geography, and Punishment: Teh Experience of Women in Carceral Russia. Oxford: Oxford UP, 2012.

Phillips 2009 – Phillips S. D. «Teh re Are No Invalids in the USSR!» A Missing Soviet Chapter in the New Disability History // Disability Studies Quarterly. 2009. Vol. 29. № 3. URL: http://dsq-sds.org/article/view/936/1111#end-noteref00 (дата обращения: 22.10.2019).

Plamper 2002 – Plamper J. Foucault’s Gulag // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2002. Vol. 3. № 2. P. 255–280.

Pohl 1997 – Pohl O. J. Teh Stalinist Penal System: A Statistical History of Soviet Repression and Terror, 1930–1953. Jefef rson, North Carolina: McFarland, 1997.

Siegelbaum 1984 – Siegelbaum L. H. Soviet Norm Determination in Teh ory and Practice, 1917–1941 // Soviet Studies. 1984. Vol. 36. № 1. Р. 45–68.

Siegelbaum 1989 – Siegelbaum L. H. Industrial Accidents and Teh ir Prevention in the Interwar Period // Teh Disabled in the Soviet Union: Past and Present, Teh ory and Practice / Ed. by W. O. McCagg and L. H. Siegelbaum. Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 1989. Р. 85–119.

Sim 1990 – Sim J. Medical Power in Prisons: The Prison Medical Service in England, 1774–1989. Milton Keynes: Open UP, 1990.

Sturdy 2000 – Sturdy S. Teh Industrial Body // Medicine in the Twentieth Century / Ed. by R. Cooter, J. Pickstone. Amsterdam: Harwood Academic Publishers, 2000.

Swianiewicz 1965 – Swianiewicz S. Forced Labour and Economic Development: An Enquiry into the Experience of Soviet Industrialization. London: Oxford UP, 1965.

Toker 2000 – Tolker L. Return from the Archipelago: Narratives of Gulag Survivors. Bloomington: Indiana UP, 2000.

Wallenstein 2013 – Wallenstein S.-O. Introduction: Foucault, Biopolitics, and Governmentality // Foucault, Biopolitics, and Governmentality / Ed. by J. Nilsson and S.-O. Wallenstein. Stockholm: Södertörn Philosophical Studies, 2013. Р. 7–35.

Дан Хили – профессор современной российской истории Колледжа Святого Антония Оксфордского университета. Автор ряда работ по истории сексуальности, гендерных вопросов и медицины в России и Советском Союзе. Его последняя опубликованная книга – «Russian Homophobia from Stalin to Sochi» (2018). В настоящее время Хили завершает работу над книгой об истории врачей и медицинской помощи в сталинском ГУЛАГе.