Текст книги "Война. Блокада. Победа! «память моя блокадная…»"

«Литература и искусство» телеграфирует: «Из-за границы растёт спрос на ваши статьи. Шлите ещё».

С 7 вечера до часу ночи – на партийном бюро… Сидим в прокуренной комнате. Трудно, неприятно: много тяжёлых бытовых дел, драм. Осада, тяжкие зимовки; связь моряков с берегом, с малознакомыми женщинами и пр. – порождают все эти грехи тела и духа… Сейчас придётся всё круто «подвинчивать». Удивительно, что инструкторы Пубалта многого не чуяли, не замечали. Короткие «визиты» по узким заданиям, очевидно, мало дают. Надо глубоко вникать в быт, дела кораблей и частей.

Оздоровление несомненно начнётся с первыми походами кораблей. В море! Балтийцы ещё себя покажут!

30 марта 1943 года

Прояснило… Днём солнечно. В 2.30, в 3.30 и в 4.30 дня – артобстрелы. Частые глухие удары в строну Невы. Ко всему ещё воздушная тревога.

К обстановке.

…На Юге: выход наших авангардов к Днепру поставил немецкие армии в катастрофическое положение.

… Изъяны, потери, убытки, раны. Все думают о будущей зиме, хотя наступает весна… Горький опыт! Что ещё ждёт наш Ленинград? Немцы опять подвозят химические снаряды. Наши части получают новые противогазы. Готовим и свои ответы.

Продовольственное положение в Ленинграде. – Есть резервы на шесть месяцев – сельди, хлеб, некоторые запас овощей, сахара. Пришёл кавказский табак, – работает табачная фабрика. Но нет жиров и мяса.

Огородная посевная площадь увеличивается на 300 процентов. В волжских районах выделили семенные фонды для Ленинграда. Приёмщики выехали (ждут пять тысяч тонн семян – так мне сказали).

Вернувшиеся из эвакуации (с Урала) рассказывают: «Жизнь стала трудная, масло 1500 рублей кило, люди продают последние тряпки, вещи… Каждый думает о своих делах, о желудке». Наиболее поверхностное, не честное. Народ много работает; дал более семи миллиардов добровольных пожертвований; претерпел столько горя! Даст ещё по займу миллионов десять. Вынесет ещё лето 1943 года и. видимо, новую военную зиму…

8 апреля 1943 года

Солнечно… В саду убирают мусор. Скоро будем копать огород.

Работаю над пьесой… Днём с удивительным подъёмом и трезвым композиционным расчётом сделал, по сути, третий акт. Счастлив.

Близко обстрел. Вероятно, у устья Невы, – методический.

Гулял по Большой Невке до Новой деревни. Весь район снесён на дрова. У пожарной части стоят девушки (команда МПВО[55]55
  Местная противовоздушная оборона.


[Закрыть]) – в серых штанах, с топорами… Лужи, вода в канавах; всё залито солнечным светом. Со временем здесь всё будет застроено новыми коттеджами.

Поехал к С. К. в дом отдыха, – прочесть ей третий акт.

Вечером обстрел нашего района…

9 апреля 1943 года

Уже три года, как Дания и Норвегия оккупированы немцами…

Английские массированные воздушные налёты на Рур и Берлин.

Из немецких откликов: «К чему нам пространство, если мы не можем защитить Берлин?»

Надо продумать эволюцию русского национального характера, психического склада; вытеснении старых черт и появление новых. Что теряется, что приобретается – хорошего и дурного? Как отразится на русском характере индустриальная точность, расчёт и т. д.?

К концу дня прояснилось. При свете солнца заметнее усталость города, его поблёкшие краски, обугленные крыши, асфальт в трещинах, выщербленные торцы, брусчатка. Дома как слепые (с фанерными бельмами). Рытвины, воронки, ямы всюду огорожены железными кроватями. Имущество умерших! Есть и заборы из спинок кроватей… В Апраксином рынке – разбитый бомбами склад глобусов. Голу – бые миры расползлись по грязи, пробиты осколками. Странное зрелище!

Так можно долго бродить, наблюдать и записывать… Но нет времени и уже не хватает сил…

10 апреля 1943 года

Привезли из Публичной библиотеки книги о Германии.

Сегодня читал «Хорошо!» Маяковского, – выступлю на вечере, посвящённом Маяковскому[56]56
  В связи с 13-й годовщиной со дня смерти поэта.


[Закрыть], в Городском лектории.

Военно-морская цензура в Москве пока тянет с моим «Кронштадтом». Трудная судьба и у этой вещи…

В 5 часов пошёл на вечер Маяковского. Трамваи стоя́т или тащатся со скоростью старушки с охапкой хвороста. Холодноватый солнечный день. Пешеходы, каждый третий, – военные. Всё время отдаёшь честь. Смешновато козыряют девушки… По дороге зашёл за С. К.

Обдумал речь о Маяковском. Взял тему: «Поэт среди двух эпох». В этом его суть, в этом его творчеств и трагедия… Какие-то корни его – в старом; вся душа, сердце – рвались к новизне, к беспредельной любви к человечеству… Кругом и враги и непонимающие. Искусанный, израненный, – он шёл «сквозь револьверный лай»[57]57
  Слова из стихотворения В. Маяковского «Товарищу Нетте».


[Закрыть]. Он шёл упорно – двадцать лет! Усталость. А отклика на безмерность его требований долго не было. Он пал… Его поэзия живёт, борется.

Здесь только схема. Говорил горячо. Аудитория была внимательна, – живая реакция, записки…

В поэме «Хорошо!» Маяковский точно взял центральное красивейшее место – исторический исток нашего города – у Троицкого моста… Ветры и трамваи, идущие в социализм!.. Сегодня дважды смотрел, любовался этим местом.

11 апреля 1943 года

В 3.30 дня пошли с Азаровым в дом отдыха к С. К. Забавный вестибюль. Комичный культработник орёт по телефону, что меняет билеты: «Вместо оперетки даю “Пиковую даму”». Да опера – это же лучше!»

Вялый часовой, девушка-рассыльный.

Забрали С. К. и поехали смотреть «Жди меня» К. Симонова в Ленинградский драматический театр…

По городу – патрули, всюду проверка документов. Северный холодный ветер… Трамваи стоя́т – нет тока.

Получил большое письмо от Таирова и Коонен… Таиров тяжело болен, лежит, но упорно работает, как может… Без волненья, глубокого, я не мог читать это письмо, – в нём неугасимый порыв к искусству, к новому, к победе. Тридцать лет он отдал своему театру!

У нас нет света… К 10 вечера – воздушная тревога.

Плохо спится, – мысли о Москве, о будущем.

12 апреля 1943 года

На фронтах – без перемен.

Написал статью для партизанской газеты: «Слушай, русский человек!» Обзор немецких деяний в Ленинградской области, ряд острых фактов (памфлетно) и призыв к весенне-летней активной борьбе.

Был на заводе имени Макса Гельца… Тепло встретили – ведь мы старые друзья и соседи.

Нацисты уже перешли к пассивным формулам: «Русским не удалось» и т. п. Вместо воплей о «завоевании мира» говорят только о «мщении за Сталинград»…

13 апреля 1943 года

С утра солнечно, прохладно.

Пишу для КБФ статью о русском национальном чувстве. Статья мажорная, светлая… Подъёмно.

В 5 дня сделал в Пубалте полуторачасовой доклад о войне, о ненависти к врагу, о некоторых перспективах 1943 года.

Шумно, радостно встретился с А. Александровым (начальник штаба Ладожской военной флотилии) – старый друг. Пригласил его к себе.

…Вечером он пришёл. Пили чай, дружески беседовали. Узнал от него, что адмирал И. С. Исаков действительно был ранен осколком на Черноморском шоссе. Ему ампутировали ногу. Сейчас он в Тбилиси.

Наша авиация в ночь на 11 апреля бомбила Кенигсберг. Сезон начат! В прошлом году бомбить начали позже… В ночь на 13 апреля – второй налёт на Кенигсберг.

14 апреля 1943 года

Написал один новый эпизод для пьесы. Текущая работа снова оторвала меня от неё. Надо «возвращать себя».

По радио. – Заявление Гитлера о том, что он создал в Европе «стену», подобную «древней Китайской стене». Гм… Посмотрим… Если у союзников будет порыв и в[оенно]-организ[ационное] умение, а оно, кажется, вырабатывается, – они смогут прорвать все эти береговые линии дотов и дзотов. Единой линии от Норвегии до Ла-Манша и от испанских границ до Греции быть не может. У немцев на это не могло хватить ни средств, ни сил.

Война – это бесчисленные мелкие сотрясения и лишь несколько крупных ударов, которые, в общей сложности, и решают дело.

Из быта. – В Ораниенбауме, на пристани, беседует группа моряков о жизни и о семейных делах. Один слушал-слушал, а потом горько сказал: «Да, забота о семьях… А вот сестрёнка (ей одиннадцать лет) мне пишет: “Ваня, а у тебя опять ребёночек появился…”. А я два года дома не был…».

Днём – раскаты канонады. Немцы в последние дни пробуют наступать на Волховском и Ленинградском фронтах…

Думаю о времени, об идеях. Машинизация, начатая в XIX веке, делает, по-моему, только первые шаги. Человек по-прежнему прикован к машине. Ещё более совершенные машины – автоматические – дадут, вероятно, больше простора и возможностей человеку; высвободят его дух и мозг… Эта тенденция безусловна. Но пока сила старых порядков, экономического принуждения, незрелость мировых человеческих масс цепко держат добрых два миллиарда людей…

Читаю материалы по древнейшей истории славян (Е. Классена). Смелейшая, – порой невероятно, до душевной дрожи, – постановка проблем об истоках славянства, России… Читал до глубокой ночи. Это старинные, дохристианские славянские надписи; раскрытие общих европейских и азиатских корней (с греками, римлянами и народами Азии); соприкосновение со скандинавами; глубокое распространение в Центральной и Южной Европе – всё это исследовано пытливо, смело. Немецкие теории Шлёцера и др. разгромлены. Любопытнейшая книга! Стоишь у порога народных тайн, чего-то неизъяснимо волнующего, притягательного и возбуждающего. Скифские степи, солнце… Да, народ славянский с давних лет – воинственный, крепкий!

15 апреля 1943 года

Серовато, несколько потеплело…

В течение месяца надо дать всю пьесу. Писать эпизод за эпизодом, планомерно: в день – две-три страницы.

Немцы подтянули к Ленинграду всего около четырнадцати дивизий, из них две – мотомехдивизии. Возможно, будут попытки сбросить Н-скую армию в Неву или в Ладогу, чтобы опять замкнуть блокадное кольцо и штурмовать город. Будем отбивать, и отобьём!

В 7 вечера были у Веры Инбер, вернувшейся из Москвы. Пришли Тихонов, Ольга Берггольц, Азаров, Крон, Макогоненко. Говорили о Сталинских премиях… Думаю, что премирование поэмы Маргариты Алигер, посвящённой Зое Космодемьянской, – бесспорно. Образ партизанки, образ борющейся простой советской девушки, – сейчас одна из существеннейших тем в жизни и в искусстве.

16 апреля 1943 года

Налёт советской авиации на Кенигсберг и Данциг.

Солнечно… Работаю над чистовиком пьесы.

В 3.30 дня – обстрел. Свист снарядов и очень близко разрыв. Методический огонь… Свист снарядов несколько дальше. Разрывы – с раздирающим грохотом.

Обстрел всё время – уже 7 часов вечера.

Приехал поэт Лифшиц из Н-ской армии (район Нева – Колпино). Был у меня.

Армия с большими трудами прогрызла некоторые немецкие укрепления и вышла в район Поповки. Ревут, как ишаки, немецкие шестиствольные миномёты. Батарея сразу покрывает большую площадь. У немцев появились тяжёлые французские танки – «слоны». Наши бронебойщики их подбивают. У нас появились танки «черчилль» – это бронированные самоходы с пушками. Ничего, одобряют… Старшему начсоставу разрешено ходить без противогазов. Шутят: «Газ не действует на майоров, полковников, генералов».

Октябрьская железная дорога, взятая в последних боях, искалечена, рельсы дыбом. Много трупов солдат испанской дивизии».

Ясная погода. Поехал (на трамвае) к С. К.

Как изменилось выражение лиц у людей, особенно у женщин – такая сосредоточенность, замкнутое спокойствие. Только девчушки и мальчишки неизменно веселы – в ватничках, беретах, с противогазами.

Возвращались во время воздушного налёта. Почти полная луна, белые пятна перистых облаков, бегающие лучи прожекторов, жёлто-красные разрывы зенитных снарядов и полифонический грохот зенитных орудий. Яркие и бледно-желтоватые вспышки. На Неве фантастически освещаются корабли, мосты, решётка Летнего. За спиной резкий свист, – упали зажигательные бомбы… Временами очень сильный огонь… Торопливые прохожие, какой-то субъект идёт с девушкой и почему-то держит над головой портфель. Милиционеры прижались к гранитным постаментам у Кировского моста. Слышен сверлящий свист снарядов – одновременно с воздушном налётом немцы ведут и обстрел города… Нева чарующе красива. Проносятся через мост машины без огней. Временами оглушительный грохот… Скрестились лучи прожекторов. Уцелевшие окна зданий свирепо сверкают – будто чьи-то злобные очи. Горит голубым огнём мечеть, и на мгновение вспыхивает игла Петропавловской крепости. А за Литейным – багровые расползающиеся пятна пожаров.

Пустынно… Иду, вдыхая весенний, чуть влажный воздух; минутами в нём пороховая кисловатая гарь.

Вспышки, вспышки… Подвывающие «юнкерсы» в звёздном небе, – лютая злоба врага – над городом, над людьми.

Ночью второй налёт. Гудят «юнкерсы». Свист, сливающийся с грохотом.

Лежу во тьме, и в полусне бегут мысли… Мы отвечаем немцам налётами на Кенигсберг и Данциг; союзники бомбят Тунис, Италию, города Западной Европы.

17 апреля 1943 года

Солнечно…

С утра – над пьесой. Уже охватывает азарт борьбы со сроками, с помехами, с бомбами… Сделаю!

Методический артиллерийский обстрел… Потом интенсивный. С утра несколько звонков: «Как дела? Живы?» В городе много раненых. У некоторых – раны от зенитных осколков.

Днём из дома отдыха вернулась С. К. Немного отдохнула, сделала акварель: замаскированные подлодки на Неве у Биржевой. Полна всяких рассказов. Под грохот снарядов и бомб принимала лечебные ванны… Странно – дом отдыха в центре обстреливаемого города!..

На Ленинградском фронте усиленно готовятся к химической обороне… В немецкой прессе статьи о необходимости развития химической промышленности, так как у союзников она очень сильна. Симптомы готовящихся химических схваток. Что ещё мы увидим?

Комендатура и патрули задержали в последнее время ряд диверсантов и шпионов в военной форме.

Вечером – опять тревога…

Были Н. Тихонов и А. Штейн[58]58
  Александр Петрович Штейн – прозаик, драматург, сценарист.


[Закрыть]. Тихонов более усталый, чем зимой: заказы Главпура и политуправления Ленфронта, статьи, брошюры. Чувствует, что куда-то уходит за пределы литературы. Но он дисциплинирован, работает.

Горько говорил:

– Читаешь свои очерки и не узнаёшь, выходит – их писал редактор.

Волей-неволей разговор зашёл о московской литературной дискуссии… Люди ищут объяснений, путей, новизны. Старшее поколение пресыщено лавиной событий, которые будоражили мозг и душу добрых тринадцать лет. Есть горечь, понятная усталость, но есть, вместе с тем, и запас сил, – больших, рвущихся из глубин души (пусть и «старой»). Неизбывная тяга к истине, поиск неутолённой любви к жизни, к искусству.

До рассвета – мысли о пьесе. Ночные записи… Сомнения и упорные преодоления.

18 апреля 1943 года

Дождливо…

Работаю над пьесой.

После 12 часов – обстрел. Близко свист снарядов – резкий, нарастающий… Разрывы… Несколько снарядов упало за двором Пубалта и штаба. (Пристрелка?) Иногда по городу бьют до двадцати тяжёлых немецких батарей!

Работаю. Ни о чём больше не думаю… Возникают новые сцепления, новые ходы, новая логика образов.

На Подплаве усиленно готовятся к походам. Изучают, между прочим, информационные бюллетени английского Подплава.

19 апреля 1943 года

Читал древнейшую историю славян – руссов. Головокружительные данные и гипотезы: руссы – от Белого моря (Архангельск) до предгорий Кавказа, руссы в Скифии, на Дунае, в Карпатах, на Балтике. (Река Одер – славянский Отдар.) Руссы у Трои, руссы в Этрурии… Следы руссов во Франции: Руссильон (??). Старинные письмена руссов за 1250 лет до основания Рима.

За греко-римской историей, отлитой в бронзу и высеченной в мраморе, – таятся ведь и другие. Советские люди должны до конца раскрыть историю возникновения славянских племён и народов!

20 апреля 1943 года

Проглянуло солнце…

Числа 15-го была попытка немецкого десанта захватить остров Лавансаари. Отбита балтийцами…

Состоялась четырёхдневная встреча Гитлера и Муссолини (седьмая за время войны). В официальном коммюнике указано и на то, что «опасность угрожает с востока и с запада».

Военная обстановка.

Италия взывает о помощи… Ей надо оборонять береговую линию в 5326 миль. Укреплений мало.

В Тунисе временная оперативная пауза, но Роммель будет драться упорно…

Оживлённая деятельность и политические разговоры вокруг Балкан. В Болгарии напряжённо: эвакуация береговой полосы. Считают, что на Балканах могут вспыхнуть партизанские народные восстания (навстречу союзным армиям).

…Немцы пускают в ход новые танки «тигры» (70 тонн), новые пушки ПТО и новые истребители «ФВ-190»[59]59
  «Фокке-вульф-190».


[Закрыть] (с четырьмя пушками и двумя пулемётами). Вероятно (добавим мы), пустят и химию…

К лету, вероятно, потери союзников возрастут. Борьба на морских коммуникациях жесточайшая.

Япония сконцентрировала двухсоттысячную армию на подступах к Австралии и начала борьбу за господство в воздухе… Руководящие круги Австралии сигнализируют, предупреждают об опасности.

Макартур считает, что воздушный флот – первая линия обороны и что если тут союзники проиграют, то морской флот не спасёт положения. Таким образом, на австралийском фланге – новые события, отвлекающие англичан и американцев.

Работаю… Очень важно дать подъём, силу, оптимизм борьбы!..

21 апреля 1943 года

Чистое голубое небо. Солнцем полон весь сад, солнце освещает стол, книги…

Поработал до 7.30 и пошёл в Новую деревню… Весенняя хорошая погода.

Сегодня, в общем, тихо… По Большой Невке идёт пограничный катер, ползёт

буксир – «первые корабли» кампании 1943 года…

Вечером гул канонады, дрожат стёкла.

Некоторые товарищи от каш и постных супов явно теряют рабочее состояние…

25 апреля 1943 года

Тёплый тихий день. Небо затянуто светло-серой дымкой…

В первомайских лозунгах: «Братский привет союзным армиям, сражающимся в Африке», «За победу англо-советско-американского блока» и пр. Признак хороший…

Днём написал очерк в «Правду» о рабочих Кронштадта.

Всё время мысли о пьесе. Надо вести от горечи – к бодрости, к свету; дать динамику, юмор; дать наступательный порыв, военную хитрость, отвагу…

Гулял. Грозовые тучи, блеск молний, дождь. Трава пробивается уже всюду и радует глаз.

Ещё раз прочёл первомайские призывы ЦК. Обращает внимание лозунг: «За единство славянских народов».

Ночью вёл записи. Сильное утомление…

26 апреля 1943 года

В 12 часов дня радио: умер Владимир Иванович Немирович-Данченко. Большая жизнь прожита им.

В Пубалте учебная химическая тревога. Все работают в противогазах. Домохозяйства города получили указания о подготовке новых бомбоубежищ и о ремонте старых…

Откуда-то доносятся звуки военного оркестра – марш Пролетарской дивизии… Странно, – теперь редко услышишь военный оркестр. Видимо, готовятся к празднику.

Чувствую слабость… Пересилил себя и пошёл в ЛССП[60]60
  ЛССП – Ленинградский союз советских писателей. В последние годы существования именовался Ленинградской организацией писателей.


[Закрыть], но временами трудно было идти. В чём дело?..

Прочёл «Красную звезду» (за последние дни). Эренбург полемизирует с неназванными писателями, возражающими против теории терминов «фрицы» и пр. Ряд его положений верен и интересен, но – германское государство и народ были и остаются. Об этом нельзя забывать…

Вечером был художник Федор Богородский. Он похудел и для своих сорока восьми лет выглядит хорошо, бодро. Он прожил два с половиной месяца в Сталинграде. Много видел.

Богородский:

– У вас по-другому – тише, горше, страшнее… В Сталинграде война для жителей уже кончилась, хотя город разрушен и люди пока живут в подвалах и землянках…

Рассказывал Богородский хорошо. В 1918 году Федор был на Волге, – вспомнили прошлое… Долго говорили о Горьком. Богородский жил у него в Сорренто.

…Я вспомнил о своих встречах с Горьким, об его хорошем письме по поводу «Первой Конной» (в 1930 году).

Вечернее радио. – Разрыв дипломатических отношений между СССР и правительством Сикорского[61]61
  Глава польского эмигрантского правительства в Лондоне.


[Закрыть]…

27 апреля 1943 года

Дождливо… Пока тихо.

За утренним чаем продолжали беседовать с Богородским… Сообщил, что в Московском союзе советских художников из 500 человек – мобилизовано 225, убито – 25 человек.

28 апреля 1943 года

Подготовил первомайский доклад.

На обед: суп из сухих овощей, фасоль, флотский компот. Аппетита нет. Утомление, слабость, которые бывали прошлой весной…

Днём в Пубалте. – Работал над политдонесениями морских бригад (с 1 января 1942 года). Тут и героика, и голод …

Только ли в этой войне причина моей усталости? Нет! Это фактически пятая моя война. Физическая усталость, доводящая меня иногда до отчаяния, – видимо, результат всей жизни моей: всегда в работе, в схватках, в борьбе, в войнах…

Читал «Набег» Толстого. Перечту весь том его военных рассказов и очерков.

4 мая 1943 года

…Работаю над пьесой… Я могу и должен мечтать о будущем, а война, сегодняшний день, театр – требуют: дай всё точно, отчеканенно, ясно.

День воистину майский. Надо идти на воздух. Прошёлся до Новой деревни. Тепло. Некоторые деревья покрываются бледной зеленью. Синее небо, синяя с рябью Большая Невка, ялики, речной приятный запах…

Был в Пубалте. Подписан приказ Военного совета: остаётся группа в двенадцать писателей; пять человек – в запас. О художниках вопрос ещё решается…

Написал для ПУ фронта новую листовку для 250-й испанской дивизии. Предварительно просмотрел папку протоколов допросов испанских пленных и перебежчиков (за февраль-март). Тут и анархисты, и фалангисты[62]62
  Испанская фаланга – правящая фашистская партия Испании.


[Закрыть] и полуграмотные батраки, и студенты… Раздражённые разговоры, мечты о смене, о возвращении на родину: «Нам обещали, что поход в Россию продлится только шесть месяцев». Чувство недовольства: «Будь проклят час, когда мы вступили в фалангу и в эту дивизию!».

Слушали русские передачи, боязливо комментировали их…

Читал «Севастопольские рассказы» Льва Толстого. Временами чувствуешь чрезмерный психологический перегруз.

Как в целом изменились за последний век манеры, речь, внутренний ритм, динамика людей и войны… Сейчас всё напряжённее, нетерпеливее; всё в постоянном шуме моторов; всё пропитано газетной и радиоинформацией, агитацией… Но всё тот же порыв к природе, те же чувства страха, радости, то же непрекращающееся потаённое недоумение: что же это, – сама жизнь?

Ночью налёты; две бомбы – рядом… Домик содрогнулся, скрипнул…

5 мая 1943 года

В сводке: серьёзные бои в районе Новороссийска и на Кубани. (Начало наступления?)

Послал письма в «Правду» и Эренбургу.

С. К. по заданию Пубалта рисует корабли на Неве.

Готовим огород, убрали старую траву, мусор.

Везде копают гряды.

Вечером у Ольги Берггольц и Ю. Макогоненко. – Новоселье в блокаде! (Улица Рубинштейна, 22.)

О распределении сил немецкой авиации к лету 1943 года (по английским данным).

Бомбардировщики:

66 процентов – в России.

Около 25 процентов – в Средиземном море.

Остальные – в Западной Европе.

Истребительная авиация:

60 процентов – в Западной Европе.

25 процентов – в России.

15 процентов – в Средиземном море.

Эта таблица, если она точна, весьма характерна…

Сегодня ел суп из молодой крапивы, а вечером – крапивное пюре. Свежее вкусовое ощущение, и полезно…

Брожу по сырым тропинкам нашего сада. На грядках работают женщины; дети тащат откуда-то металлический лом.

Рождаются детали и эпизоды третьего акта и чем-то волнуют до глубины души… Герои пьесы уже живут своей жизнью, радуются, мучаются, гибнут и побеждают.

Читаю военные рассказы Мопассана.

9 мая 1943 года

В ночь на 8 мая Сталин послал телеграммы Рузвельту и Черчиллю, поздравляя их с блестящей победой в Тунисе…

В 3 часа дня из Москвы транслировался славянский митинг. Выступали: командиры партизанских отрядов с Украины и Белоруссии, Фадеев, Якуб Колас, Ванда Василевская, Довженко, представители церкви и др. Митинг, видимо, в плане общей подготовки ударов по противнику.

Командир белорусских партизан товарищ Козлов говорит:

– Мы уничтожили тринадцать генералов, тысячи немцев, сотни эшелонов, девятьсот мостов, до двухсот пятидесяти танков и прочее, и прочее.

Крупный размах!..

Приветы митингу от Чехословацкого национального совета; от партизанских отрядов; из США и т. д.

Приехал на пять дней А. Тарасенков, привёз с Ладоги письма и приветы. Там 7 мая транслировали моё выступление о морской пехоте, о боях 1941 года. Тёплые отклики; просят выступить о Ладоге…

Вечером по просьбе ПУ фронта написал листовку к германским солдатам о бомбёжках Германии. Писал во время тревоги и зенитной стрельбы. Остро слились ощущения – встречных сил, борьбы воль, идей, приёмов…

10 мая 1943 года

За истёкшую неделю нами уничтожено на аэродромах и в боях 950 немецких самолётов, наши потери – 230…

Работаем в огороде. Вдруг появилась страсть к земле, к растениям, к цветам.

В 4.45 дня поехал в редакцию «Звезды». Обсуждали с Тихоновым, Лесючевским и др. штаты редакции, план на 1943 год и третий номер журнала. Я выдвинул предложение давать всесторонне историю обороны Ленинграда: армия, флот, индустрия, наука, театр, кино, школа, ремесленные училища, милиция, угрозыск и пр. и пр. Пусть останется для потомства…

К вечеру туман… После 11 – гроза. Сижу у раскрытого окна, дышу сырым ароматным воздухом. Гроза величественнее и красивее всех этих зенитных «фейерверков».

Из Украины приехал Д. Руднев, с которым я работал в Таллине. Он сменит Н. Воронова в Ленинградском отделении «Правды».

Из его рассказа: «…На Украине мы сразу почувствовали немецкую “работу”: тринадцатилетние парни и девочки уже не говорили “товарищ командир”, а говорили “гражданин командир”»… Вокруг немцев образовался слой петлюровцев и националистов, но крена в сторону “самостийности” немцы не допускали и некоторых “самостийников” расстреляли.

Э. Кох – гитлеровский наместник на Украине – перебрался из Киева в Ровно, подальше… В ещё оккупированных районах формируются украинские полицейские части, с белыми повязками. Наше командование сбрасывало воззвания: “Вы будете прощены, если ударите с оружием в руках по тылам немцев”. В Павлограде отряд полицейских (тридцать человек) дрался с немцами[63]63
  Думается, что это явление исключительное по своей редкости.


[Закрыть].

…Города и села забиты немецкой агитационной литературой. Расклеены плакаты: “Германия – страна социализма” (какой цинизм!)… Еврейское население поголовно уничтожено.

Есть беременные от немцев, есть и дети от немцев…

Видел камеры с расстрелянными. На полу валялись трупы даже одиннадцатилетних детей, расстрелянных за то, что подбирали советские листовки.

В партизаны уходит весь актив, но есть крестьяне, которые держатся пока в сторонке. Сочувствуют нам, но боятся, выжидают… Пока сохраняются так называемые общинные дворы во главе со старостами, немецкими Feldkommandantur’ами[64]64
  Полевыми комендатурами.


[Закрыть]. Из крестьянских хозяйств вытягиваются все жилы, и люди говорят, что «только теперь поняли, чем была для них советская власть»…

Письма фронтовикам удручают некоторых цензоров своим однообразием. (А чего они хотят – изящной литературы?) В общем, письма делятся на четыре категории: 1) приветы и пожелания: «Дорогой боец (сын, брат, муж), бей фрицев!»; 2) «Я жив-здоров», «Я жива-здорова» и т. д.; 3) жалобы на трудности быта в тылу; 4) письма «ревнивые» (что цензоров порой интересует, оживляет).

Так проходит сквозь руки цензоров – девушек и юношей – поток желаний, требований и жалоб миллионов людей. И устало ставят эти цензоры штампик: «Просмотрено»…

Читал к ночи французских поэтов – Бодлера, Верлена, Рембо.

14 мая 1943 года

Опять воздушные тревоги…

Большой разговор с Азаровым и Тарасенковым о литературе. Она не отвечает потребностям войны – нет правды, нет откровения. Процессы огромные, неизмеримые: это грядёт мировая революция в новых формах, которые надо понять. Надо вглядываться в непрерывные изменения войны, перемещение её центров, в изменение людей, их духа, привычек, взглядов. Несмотря на усталость – в стране есть и благотворный процесс: упрочение военного быта, роста уверенности в своих силах. Вместе с тем притупление некоторых восприятий, реакций (например – на жертвы). Это подтверждают многие факты, это рефлекс защиты нервов.

У нас пишут привычно – не умея или не рискуя говорить с той внутренней неукротимой силой, которая характерна для классической русской литературы, – для Пушкина, Лермонтова, Толстого, Достоевского. Не жгут глаголом сердца людей, и себя не мучают, не раздирают свою душу… А ровный, небеспокоящий разговор – это не литература. Нет!

Затяжная тревога… Работаю над третьим актом, дошёл до половины. Смелее!

Из обстановки.

Ленинградский фронт. – Противник недавно снова пытался силой дивизии с танками замкнуть (южнее Ладоги) блокадное кольцо. Попытка отбита. Хорошо действовали наша артиллерия и ресы[65]65
  Реактивные снаряды.


[Закрыть]. Есть известная концентрация немецких сил, но явно выраженной штурмовой группировки пока не наблюдается. Усилена немецкая артиллерия… Новые части группируются в районе Красногвардейска и в тех районах, откуда им – по шоссе и по железной дороге – можно в три-четыре часа достичь любого участка Ленинградско-Волховского фронта.

Пленные говорят об усталости; об уменьшении пайка; об «Атлантическом вале», который некоторые из них сами строили; о бомбёжках Германии…

Я думаю, что на штурм Ленинграда понадобилась бы не армия в 100–150 тысяч человек, которая есть сейчас у Кюхлера, а ударная сила минимум в 250–300 тысяч. На Сталинград было брошено (с июля 1942 года) до миллиона человек, из коих уничтожено почти полмиллиона. «Путешествие» для противника может оказаться весьма трудным…

Считают, что активизация всех военных действий начнётся в ближайшие дни.

Сейчас: 1) бои у Новороссийска, где атакуют наши; 2) у Лисичанска, где атакуют три наши дивизии и танковая бригада; 3) у Великих Лук, где тоже атакуют наши.

По радио, в 7 вечера. – Черчилль выступит 19 мая на объединённом заседании американского сената и конгресса.

Вдумываешься, – и видишь жестокое лицо английского и американского капитализма. Что эти джентльмены преподнесут нам к концу войны? Войдёт ли в их план борьба в СССР на ближнем или дальнем отрезке времени? Каковы будут их новые комбинации? Какова будет роль Германии? Неужели Германия и впредь останется враждебной нам силой? Под чьим влиянием, с кем в союзе? Возвращение к идее англо-германского блока против России?

О развитии военно-морской техники. – В эту войну среди английских новинок появился ультракоротковолновый аппарат, определяющий дистанции и пеленги на любой встречный предмет в море (подлодка, мина, и т. д.)… Этот прибор нанёс немецкому подводному флоту огромные потери. Немцы долго охотились за ним и лишь сравнительно недавно захватили английскую подводную лодку с таким прибором…

15 мая 1943 года

Солнечный, почти летний день… Гляжу из окна на свежую листву – деревья всё больше распускаются.

Работаю над пьесой… Опять внутреннее волнение, чистота души, помыслов. Я так люблю это состояние…

В городе сегодня ряд тревог…

В 8 вечера отправились с С. К. к Вере Инбер. Над головой – немецкие самолёты, зенитная стрельба. Несмотря на бомбёжку, все приглашённые пришли.

Оживлённо беседуем… Несколько фраз о налёте – и переходим к новостям и слухам.

– Когда кончится война?

Я:

– В тысяча девятьсот сорок четвёртом.

Тихонов:

– В тысяча девятьсот сорок шестом. (Может быть, он считает неизбежной войну с Японией?)

Реплика:

– Может быть, война кончится неожиданно…[66]66
  Как вы знаете, никто не угадал, хотя Тихонов и Вишневский серьёзно изучали и политику, и военное дело.


[Закрыть]

Говорят, что немцы снова пытались бомбить Москву, но их не подпустили к столице…