Текст книги "Война. Блокада. Победа! «память моя блокадная…»"

Диктовал до 6.30 дня. Закончил бы работу, но сорвал вызов в лекторий. Надо там выступить. Закончу завтра, и экземпляр пьесы будет «на столе». Затем, до четверга, последние выверки и шлифовка.

Выступил в лектории. Рассказал ряд эпизодов из истории Балтийского флота: о Маркине, Железнякове, Папанине.

Потом шли с С. К. по набережной Невы, по Кировскому проспекту, а в это время передавали по радио мою речь о Пушкине и звучали мои слова из радиорупоров на пустынных улицах Ленинграда…

Чудный тёплый вечер. Вдали – вспышки зенитного огня. Пулемётная стрельба… Сегодня было предупреждение о возможном массированном налёте. Видимо, немцы взбодрились или хотят потерять штук пятьдесят самолётов?..

13 июня 1943 года

Воскресенье

Диктовал пьесу с 9 утра. К 11 кончил. В финале есть перегруз. Надо отжать… Ночью пришло в голову название пьесы (в плане моих прежних названий) – «У стен Ленинграда». В нём есть и торжественность, и масштаб, и история.

Отдых… Сижу у окна. Напротив – розово-жёлтая стена дома залита солнцем. Небо почти итальянской голубизны. Медленно вращается флюгер – гальский петушок… В саду, среди цветов, кружатся белые бабочки. Осколки битого стекла празднично поблескивают голубоватыми отсветами.

В час дня поехал по Токсовской дороге в Медвежку – в разведбатальон КБФ. Радушная встреча. Тут и командиры и радиоразведчики. Среди них – капитан, участник одесской обороны.

Из его рассказа.

«Одесса дралась хорошо. Работали в трудных условиях. Город остался без воды. Мы жили на шампанском и нарзане, но хватило не надолго. «Лондонская гостиница» разбита, как и весь центр города. Тяжело было уходить. Всё пришлось взрывать… В катакомбах оставили запасы для партизан и подпольщиков».

Народ в батальоне бывалый, острый. Просмотрел у них некоторые материалы… Различные прогнозы в иностранной прессе… Статья о неминуемом самоубийстве Гитлера…

Сделал два выступления для матросов разведбатальона и в 8.30 вечера – доклад в ДКАФе на тему об истории русского флота. Потом там же слушал Берлин, – пожалуй, впервые за два года. Странное ощущение…

Вернулся в город… Ночью душно, барометр падает.

Устал. Голос осип от выступлений.

14 июня 1943 года

(День Объединённых наций.)

Прошёл дождь… Всё в цвету…

Мысли о будущем. – Ход событий покажет – прочны ли и длительны ли наши связи с Англией и США.

Я чувствую, что работа над пьесой (хотя её уже кромсают) разбудила во мне какие-то новые творческие силы.

Готовлюсь ко второму чтению пьесы 17 июня, в четверг. Читка будет в том здании, где я обучал в 1922 году рулевых и где в 1936-м был первый просмотр «Мы из Кронштадта» для Балтийского флота.

Стараюсь уединиться, выключиться…

С. К. читает чистый экземпляр пьесы. Говорит: «Хорошо. Только больше не сокращай».

16 июня 1943 года

В телеграмме Рузвельта – к годовщине советско-американского договора – говорится о будущих совместных битвах.

Днём – внезапный сильный дождь, небольшой град…

Перед читкой приходит внутреннее спокойствие и собранность.

Написал радиоречь к немецким солдатам о 22 июне, о России, о Гитлере и о советах Фридриха II, Бисмарка, Мольтке и др. не воевать с Россией.

Действия наших подводных лодок на Балтийском море строго засекречены. Сейчас в море лодки Осипова и Кузьмина. Они очень осторожны, ничего не сообщают. Из шведских источников известно, что потоплены два немецких СКР[74]74
  Сторожевой корабль.


[Закрыть] и один транспорт. Движение немецких транспортов по Финскому заливу сведено к минимуму.

17 июня 1943 года

Встал в 8 утра. На стене – тени деревьев, солнечные пятна…

Подготовил экземпляр пьесы для члена Военного совета Смирнова. Пошёл к нему.

Контр-адмирал:

– Извините, что не буду сегодня на читке, – сам прочту с карандашиком. Когда

Вас слушаешь, поддаёшься Вашему влиянию.

Я:

– Драму полезнее слушать или смотреть.

…Условились с членом Военного совета созвать в ближайшее время совещание писателей, чтобы подытожить работу с октября 1942 года.

Видел товарищей с бригады торпедных катеров. Они активно действуют по закупорке баз противника: минируют фарватеры к Котке, Нарве и пр. От Биорке противника как будто отвадили. За двенадцать дней мая поставили столько мин, сколько ставили за всю кампанию 1942 года.

В 2 часа 30 минут поехал с С. К. в Театр КБФ на общественную читку пьесы. – Вся труппа, представители прессы, представители ленинградских театров, Тихонов, Саянов, Инбер и почти вся группа писателей-балтийцев. Читал три часа тридцать минут (предыдущая читка – четыре часа с минутами). Пьеса значительно сокращена. Её приняли глубоко, взволнованно. Записал ряд отзывов. Тихонов: «Это сага о моряках».

Во время чтения начался жестокий артобстрел, но я так был поглощён, что не слышал его. Слушавшие тоже не обращали внимания.

Вернулся домой усталый. Прочёл газеты, посидел у окна. Чистое северное небо, светло до полуночи… Долгая беседа с С. К…

18 июня 1943 года

Встал в 7 утра. Не спится…

Смотрю на сад, на жёлтые ирисы, на огородные гряды, на дубы. На радостно голубое небо…. Сколько во всём этом жизни, силы!..

Написал листовку к 58-й немецкой пехотной дивизии. Она недавно пришла к нам с Демянского участка…

Написал статью для немецких солдат: «Куда же идут немцы?»

Принесли мою листовку о «Великом стратеге Гитлере» с рисунком в три краски. (Медленно издают, – много инстанций.)

Из рассказа воспитательницы детдома:

«В Ленинграде с детьми происходят серьёзные перемены. Лозунг: “Мсти, уничтожай врага!” – они воспринимают обобщённо, примитивно. Дети стали грубее, жёстче, критикуют взрослых, следят за событиями… В детдоме жил десятилетний мальчик. Отец убит на фронте. Мать осталась одна, – отдала сына в детдом, который готовился к эвакуации… Мальчик не хотел уезжать. Убежал к матери (а у неё – уже новый друг). Сын стучал, стучал, но мать не открывает. Мальчик услышал голоса… “Мама, открой, ты же дома!..” Час, два стучал, молил, но мать не решилась его впустить… Мальчик вернулся в детдом, сел поодаль, подпёр головёнку руками и только шептал: “Папа… Папа… Папа…”».

Какой след останется на душе у этого человечка? Как он будет глядеть на людей, на семью?..

Воздушная тревога, – загудели истребители…

Читаю следующий том «Истории немецкой литературы» В. Шерера. Любопытные, нужные данные. Мы и эту литературу приспособим для дела.

19 июня 1943 года

Солнце, облачно, прохладно, как вообще последние дни.

Вчера над Ленинградом уничтожено 50 немецких самолётов.

Оживлённые отклики на мою читку в Театре КБФ.

Из быта. – «…Жили мы с сестрой вдвоём, – мужей похоронили давно. Жили душа в душу. В 1941 году нас одолел голод. Взяла я как-то по карточкам хлеб и съела по дороге паёк сестры. Вернувшись домой, сказала, будто вырвали его у меня из рук, – утащили. Сестра утешала меня, просила не огорчаться. Через месяц она умерла… С тех пор я не знаю покоя… Всё хожу на могилу – молю: «Прости ты меня, грешную».

Пока тихо. Вечером зашли Успенский и Чуковский – хорошо говорили о пьесе.

20 июня 1943 года

Воскресенье

Солнечно, по-воскресному тихо…

Работал на огороде. – Очень приятно. Всё растёт, прёт вверх: и ростки картошки, и тыква, и морковь, и салат, и редька, и фасоль.

Написал статью для «КБФ» – «Мысли в день 22 июня» – о чёрной странице в истории Германии, о постоянных срывах её походов на Восток. Написал статью к 22 июня и в «Ленинградскую правду».

Получил от А. Фадеева телеграмму: «Шли пьесу. Буду твоим полпредом в Москве. Крепко жму руку»…

Днём смотрел на студии кинохронику. Моё выступление записано и снято чётко. Странно видеть себя на экране – «чужой дядя»… Самоощущение совсем иное.

Вечером беседовал с соседом – участковым надзирателем милиции И. Обёртышевым.

– Как дела?

– Трудно… Управдомов у нас мало – один на три дома. Скоро и этих в армию заберут. Дворники тоже новые – идут на эту работу из-за карточки первой категории. Среди них есть девицы со средним образованием. Неопытные это люди. Милиция у нас пополнена тамбовскими ребятами – толковые. С девушками – хуже: у них и револьвер отнимут и побить их могут, – бывали случаи. Ставим их в караул, устраиваем писарями, регулировщицами. Я вам ещё многое расскажу, у меня всё записано…

И этот лик города мне интересен.

Очень устал, даже не мог слушать радио – заснул. Ночью разбудили две сильные вспышки зенитного огня – где-то бродит одинокий самолёт-разведчик… Фашистская сволочь!

21 июня 1943 года

Получил серию своих листовок и других работ из 7-го отдела ПУ фронта. Выпустили целую газету для звукопередач.

Ну, завтра 22 июня. В 1940 году в этот день Гитлер встречал в Компьенском лесу французских парламентеров… В этот же день в 1941-м – он ринулся на Россию.

Итоги подводить ещё рано, всего не охватить, но общий внутренний итог огромный: страна наша закалилась, сдала всемирный экзамен, открыла в себе самой неведомые силы.

Ленинград! Гордый, упорный, дисциплинированный, творческий… В нашем городе многое сделано. Город отбил атаки тридцати двух пехотных дивизий, четырех мехдивизий, четырех танковых, почти ежедневные налёты авиации… Это триста тысяч немецких кадровых солдат; более тысячи танков, четыре с половиною тысячи минометов; шесть тысяч орудий! Это более тысячи самолетов!

Солдаты, моряки, ополченцы, чекисты и рабочие Ленинграда устояли! Большую роль сыграли наша артиллерия и ВВС[75]75
  ВВС – Военно-воздушные силы.


[Закрыть].

В конце 1942 года фашисты – готовя штурм Ленинграда – подтянули из Крыма и с других фронтов более восьми дивизий. Удар Ленинградского и Волховского фронтов сорвал и этот план Гитлера… В результате разбитые дивизии противника были отведены на переформирование.

За два года Балтийский флот уничтожил много боевых кораблей противника. На подступах к городу убито 470 000 фашистов. Гитлер трижды обновлял свою авиацию под Ленинградом (по данным штаба Ленинградского фронта).

Полезно вспомнить, что в зиму 1941–1942-го эту борьбу вели истощённые от голода люди. И всё-таки – выдержали!

Вечером пришли представители Театра КБФ. Они вручили мне договор, деньги… От денег я отказался – это мой подарок городу, флоту.

Посидел у окна. Полночь, тишина. На севере розовеет небо. Вспомнил, как 22 июня 1941 года мы с С. К. мчались на первом попавшемся грузовике из Переделкино[76]76
  Дачный посёлок писателей под Москвой.


[Закрыть] в Москву.

22 июня 1943 года

Два года войны (730 суток!)

День летнего солнцестояния. В Ленинграде он длится – 18 часов 52 минуты.

…В 9 утра снова слушал сообщение Совинформбюро. – Констатация изменения обстановки; чёткость формулировок.

Существеннейшая часть – последняя: СССР сыграл огромную, решающую роль в войне; теперь многое зависит от того, как союзники используют (создавшуюся) обстановку… Указано, что Красная Армия горит желание добить фашистского зверя. Дано ясно понять, что с созданием Второго фронта победа может быть достигнута значительно скорее и с меньшими жертвами.

…По-моему, документ очень серьёзный, и его подтекст ясен: «Хотите воевать, кончать войну, добывать победу, – штурмуйте, уважаемые союзники, Западную Европу! За Красной Армией дело не станет!»

В третий раз слушаю сообщение Совинформбюро. Глубже понимаю обстановку. Не случайно Черчилль твердит о победе в 1944–1945-м (!!). Он готов ждать! Пусть, мол, Россия действует, пусть Гитлер атакует на Востоке.

Англии можно ждать… Англия хочет прийти к финишу со свежими силами. Англия учитывает и переговоры в США в 1944 году и пр. и пр.

Россия сделала больше, чем все союзники, вместе взятые. Чего же они хотят на самом деле? Уничтожения фашизма или «комбинаций», затяжек?..

Документ вызовет огромный вал откликов.

25 июня 1943 года

Написал для 7-го отдела Ленфронта листовки: 1) «Песнь о Нибелунгах» – очерк, связывающий немецкий эпос о походах на Восток с современностью и 2) «Для памяти» – список стран «оси» и рядом для сравнения длинный перечень Объединённых наций, численность их населения и т. д.

Центральные газеты опубликовали документы Чрезвычайной комиссии по определению немецких зверств, убытков и пр. Передовые статьи призывают народ к ответу делом!

Из обстановки.

…Мы не сомневались и не сомневаемся в своих возможностях разбить немцев и отбросить их с советской территории, но без Второго фронта нам труднее решать общую задачу: уничтожение гитлеровской системы в целом, освобождение Польши, Чехословакии и т. д. В этом общем деле должны принять участие силы всех Объединённых наций. Вот в чём суть! Это разъяснение очень существенно. При минимуме документальных данных иные формулировки бывают не ясны. Политика и дипломатия союзников так туманны, что без авторитетной информации иногда трудно правильно ориентироваться в происходящих событиях.

Ещё в 1934 году группа немецких генералов представила Гинденбургу меморандум с предупреждением о том, что Гитлёр ведёт Германию к войне, в которой у Германии будут лишь слабые партнёры против сильной коалиции великих держав.

Разбойничьи устремления Гитлера действительно органически исключили для Германии возможность крупных союзов, ибо фашизм добивался господства и в Европе и на Востоке. При таких условиях игры – крупных партнёров не найти!

Теории «молниеносной» войны похоронены, – в этом сознаются и немецкие руководители. Сейчас они упорно ищут выхода…

В промышленных кругах Германии господствует мнение, что война проиграна, пора заключать мир и готовиться к новой, третьей, войне.

Вечером немного побродил по саду. В последние дни прошли дожди. Растительность буйно разрослась. На прополотых грядках – опять сорняки. Придётся ещё поработать.

У меня душевная усталость (реакция после сдачи и обсуждения пьесы?). Пытаюсь подытожить всё прожитое, – это очень трудно. Временами мне кажется, что война и притупляет и вместе с тем утончает чувствительность… Раньше, ещё год назад, я до слёз волновался, слушая по радио лестные отзывы союзников о России. Сейчас – холод и нетерпеливое: «Довольно красивых фраз!» Их приторные слова: «Русский солдат легендарен!» – уже надоели. Сами знаем!

26 июня 1943 года

Передовые статьи наших центральных газет призывают к наступлению. Промышленность должна дать новые образцы вооружения, опередить противника. (Люблю читать такие статьи.)

Устал. Хочется на солнце, в лес, в поле… Шляться босиком по тёплой земле, собирать землянику, вдыхать аромат цветов, любоваться лиловым иван-чаем, смотреть на берёзки, ворошить муравьиные кучи, ждать в лесу каких-то детских чудес, слушать кукушку, считать, сколько лет осталось жить, дышать и дышать полной грудью, беззаботно свистеть, забыть слово «война»… Бродить, жевать стебли трав, смотреть на кроны сосен, слушать шум моря и чувствовать под босой ногой тёплый песок Балтики, Балтики – моря моей жизни, судьбы… Нагибаться к морским травам, собирать выброшенный волной янтарь…

Я хотел бы, как все здоровые, здравомыслящие люди, просыпаться в тишине, без шипения радиосводок. Вдыхать аромат свежей воды и душистого мыла, идти на солнце, думать и творить. В душе осталась жажда радости и жизни. Война не покалечила нас морально, и, несмотря на всё пережитое за эти годы, мы не сгибаемся, не поддаёмся. От грязи, ржавчины и крови, от воплей ненависти к врагу – мы сможем естественно перейти к образу жизни высокому и чистому, оставив в памяти все испытания, трагедии и беды.

Иногда пугает монотонность военной жизни, однообразие тем, речей, статей. Но это надо, это необходимо!

Из опросов пленных на Ленинградском фронте.

– Итальянцы никчёмные военные, надеяться можно лишь на себя, на финнов и на японцев.

– Кто такой Томас Манн?

– Это какой-то техник, усовершенствовавший печь в сталелитейном деле.

– Эйнштейн?

– Не слыхал.

– Фейхтвангер?

– Не знаю.

– Энгельс?

– Впервые слышу.

– Либкнехт?

– Слышал, у него был дом в Берлине, где находилась коммунистическая партия.

– О русской литературе что-нибудь знаете?

– Слышал о поэте Лео Толстом.

– А Горький?

– А… Максим Горький – это ваш корабль[77]77
  «Максим Горький» – название одного из военных кораблей Балтийского флота.


[Закрыть].

– А Ленин?

– Русский революционер царского времени.

– Сталин?

– Президент Советского Союза.

– Что вы знаете о России?

– Это большая богатая страна, она сохранила часть своей индустрии на Урале, а основную часть потеряла на Украине.

– Назовите германских капиталистов.

– Их нет в Германии.

– Не лгать!

– Хорошо. Круп, Борзиг, Сименс-Шуккерт…

(Ну и тип!)

1 июля 1943 года

С утра предотъездная горячка. С. К. торопит…

Звонит Крон. Прочёл «У стен Ленинграда». Поздравляет: «Пьеса взяла, взволновала… Не успел и пометок сделать…» Позже прислал письмо: «Вещь большая, заражающая своим темпераментом, беспокойно-ищущей мыслью, мужественной интонацией, смелостью. Что это по жанру? Это трагическая оратория; разрешённый сценическими средствами монолог, где все персонажи – различные модификации автора, Вишневского. Это ваш разговор с самим собой вслух, столь же для себя, сколь и для народа. Князь великолепен. Сибирцев очень хорош, но слишком ощущается интеллигентом, пожалуй, даже дворянином, пусть коммунистом. Ряд великолепных сцен: немцы, разоблачение предателей и пр. За сценическую судьбу пьесы боюсь…»

Это верно… «Постановочные» законы и их «так надо» я знаю, они у меня давно поперёк горла…

Пора ехать…

Несёмся на нашем «харлее»[78]78
  Марка мотоцикла.


[Закрыть]… Лахта, Лисий нос, Сестрорецк. Пустынно. Нависшее серое небо… Три контрольно-пропускных пункта. Напротив, через залив – Петергоф, там всё ещё немцы. Поезда ходят по Сестрорецкой ветке только вечером.

К часу дня в Дубровке. В речном протоке спрятана шлюпка. Восемь матросов ждут С. К. и меня.

«Весла разобрать… На воду!» – вышли в залив. Низкой тёмной полосой – Кронштадт. Высится купол Морского собора… Поставили паруса, покачивает. Виден финский песчаный берег. Финны сидят тихо. Наши форты их отучили брыкаться: сожгли поезда с боезапасом, потопили даже рыбачьи шлюпки, и вообще держат их в «страхе божьем».

Ребята на шлюпке – загорелые, матросские воротники выцвели на солнце, ленточки распластаны по ветру. Гребли хорошо… Подумалось: вот живая тема преемственности – старый Кронштадт, молодые матросы, но те же люди, та же кровь. Пахнуло чем-то удивительно знакомым, родным, простым. Ветер, море, гранитный камень… И над всем – бесконечное небо, молчание природы…

Сегодня на форту «П» радостный день – в Кронштадте выдают ордена девятнадцати товарищам и в их числе замполиту Суворову.

Здесь я был зимой, в начале 1940 года (война с белофиннами). Узнал некоторых товарищей, – тут есть командиры, бессменно прослужившие уже десять лет (!). Форт – это глыба бетона и железа, немного дёрна, крошечный садик.

Обошёл батареи, был на сигнально-наблюдательном пункте. Как раз шла перепалка с противником – на вражеском берегу видны разрывы мин, дым, пыль… В стереотрубу видны их дзоты.

На КП посмотрел карту, пункты, куда форты должны давать СО (сосредоточенный огонь). Осмотрел американский звукоуловитель и прожектора.́ Весь форт с осени 1941 года изрыт дзотами (для круговой обороны). Смотрел места попадания неприятельских снарядов – отколот лишь тонкий слой бетона… Матросов для смены впечатлений иногда отправляют работать на берег: в лес и на огород. Форт имеет береговые участки в Дубровке, Тарховке (подсобные хозяйства).

Белая ночь… Артиллерийская дуэль… На заливе караван в дымзавесах. С. К. наблюдает для зарисовок. Дребезжат стёкла. Всё это уже быт – два года!

В вечернем воздухе полоса финского берега. Гора Пухтола. Мы здесь крепко поработали в войну с белофиннами (1939–1940). Но тогда мы не представляли себе всей подоплеки событий, знали одно – отодвинуть опасность от Ленинграда. Мы не знали, что Ленинград был первой целью Гитлера. Здесь, по его расчётам, должно было взвиться в 1941 году немецкое знамя… Гитлер планировал первый бросок от финской границы («Линии Маннергейма») с дистанции в 35 километров. Но «Линия Маннергейма» нами была сломана в 1940-м, и Гитлеру пришлось изменить свой план.

…Глядишь на Кронштадт, на залив. На душе просто, гордо. Вот Кронштадт, о который разбились все попытки всех врагов.

2 июля 1943 года

1 час 10 минут дня. – По радио передают мою статью «Сила Ленинграда». Слушаем…

Зашёл на сигнально-наблюдательный пост. Видимость средняя, но в стереотрубу хорошо различимы и петергофский и финский участки. Временами на берегу – в «мёртвом лесу» – рвутся мины; видны дзоты финнов …

6 июля 1943 года

6 утра, по радио. – Немецкая армия 5 июля начала наступление на Центральном и Южном фронте. Уничтожено 586 немецких танков, 203 самолёта.

Что это? Проба сил или «решающее наступление»? (Черчилль, вероятно, доволен…)

Англичане произвели разведывательный десант на остров Крит.

В авиационной катастрофе на Средиземном море погиб генерал Сикорский… (Видимо, он мешал Андерсу?)

В 12 часов: упорные бои на Курско-Орловском и Белгородском направлениях…

Штиль… Сплошь серебристо-серые тона. Форт бьёт по финским батареям.

Проводил С. К., – она ушла на катере «СК-4»[79]79
  Сторожевой катер.


[Закрыть] в Кронштадт. Будет там рисовать «Петропавловск» и постановки дымзавес.

Опять стреляем по финскому берегу.

За ужином – оживлённо. Все обсуждают последнюю сводку.

Вечером рассказывал замполиту о литературной жизни, о некоторых писателях, которые ему интересны.

Из подсобного хозяйства привезли землянику. Съёл блюдечко. До чего хороша – два года не ел!

Крепкий сон.

7 июля 1943 года

Сегодня шесть лет войны в Китае, – упорное сопротивление.

В 6 утра, по радио. – На Орловско-Курском направлении наши части прочно держат оборону. На Белгородском – противник после отчаянных боёв взял лишь два населённых пункта…

Во время обеда – сильный взрыв. В кают-компании задребезжали стёкла. Оказалось, что в двадцати кабельтовых[80]80
  Морская мера длины, равная 185,2 метра.


[Закрыть] тральщик подорвал мину. Как ощутим подводный взрыв!..

После обеда опять пошёл на сигнально-наблюдательный пункт… Северные форты (в том числе форт «П») и батареи Кронштадта ведут огонь по противнику. Видны залповые разрывы шрапнелей. Стоят тяжёлый грохот и гул. Стрелял и Лисий нос.

Видимость отличная, солнечно, West’овый[81]81
  Западный.


[Закрыть] ветер (от 12 до 16 метров в секунду). При выстрелах – желтовато-бурые дымки, быстро относимые ветром… Узкий серп молодого месяца – на Ost’е[82]82
  На востоке.


[Закрыть].

Стрельба продолжалась часа полтора.

Отличное самочувствие, – я несколько отдохнул, спал эти дни, принял ванну (на форту быт отлично налажен). Приятна и некоторая перемена в пище. А главное: выключился из работы над пьесой (которая отняла у меня столько душевных сил) и нахожусь в родной семье боевых балтийцев.

Капитан Завалишин (агитатор 1-го зенитного полка) попросил у меня консультацию. Сделал ему почти доклад об обстановке. У него возник ряд вопросов:

– Как СССР поступит в отношении Германии? У народа на сердце – месть!

Я:

– Это всё так, но вряд ли надо после победы восстановить против нас весь восьмидесятимиллионный германский народ, тем самым навязывая себе новую войну через двадцать-двадцать пять лет, а то и раньше. История с Гитлером может повториться в новом издании. Он ведь был вскормлен и поощрён чемберленами и пр.

Завалишин:

– Не поймут краснофлотцы сразу… Они могут ответить: «Фашисты убивали наших детей».

Я:

– Надо суметь объяснить им, если это до сих пор не сделано, в чём заключаются государственные интересы.

Завалишин:

– Да… А всё же некоторые командиры считают, что с пленными церемониться нечего…

Я:

– А мне думается, что полезнее в среде пленных приобретать демократически настроенных антифашистов, друзей. В будущем Германия должна стать нейтральной, а ещё лучше – дружественной.

Завалишин:

– А если не удастся? Мы и так были слишком добрыми себе на беду!

Я:

– Нас страхует наша мощь, укрепл[ённые] границы, возможный блок со славянскими государствами, несмотря на то, что этому-то капиталисты будут всячески мешать.

8 июля 1943 года

В 6 часов утра. Упорные оборонительные бои на Орловско-Курском и Белгородском направлениях. Крупные потери противника. Сообщается, что немцы ввели в бой до тридцати танковых, мото– и пехотных дивизий с целью взять Курск и срезать Курский выступ (а может быть, и окружить нашу Курскую группировку?). За три дня противник успеха не имел, потерял 1539 танков, 649 самолётов и до 30000 солдат и офицеров. Масштабно! Немцы подтянули авиацию на Орловско-Курское и Белгородское направления и с Запада и с Балкан.

Временами канонада. Готовлюсь к большому выступлению. Погода очень плохая, дождь, небо всё обложено. Вой ветра…

На Волховском фронте выступали делегаты Ленинграда, призывая к новым усилиям в борьбе за город…

9 июля 1943 года

Сегодня солнечно…

На форту ознакомился с рядом закрытых документов: сводки, донесения, радиоперехваты и пр…

Жарко… Сегодня послали в Кронштадт катер за С. К.

Пролетают самолёты: и наши и противника. Фашистских «визитёров» форт встречает залпами зенитного огня. Любо смотреть, когда они, дымя хвостами, «ныряют» в волны Балтики. «Им уже не вынырнуть!» – смеются краснофлотцы.

Все эти дни немецкие батареи (из Петергофа) обстреливают Кронштадт. Над ним – дымы, доносится смешанный гул канонады и взрывов. Кто бы мог себе представить, что в Петергофе, в Стрельне будут военно-морские базы фашистов?..

Гляжу на цепь Северных фортов, на Кронштадтский собор, на южный берег… Мысленно видишь всю Балтику, будни флота, учёбу, походы, радиосвязь, разведку, наблюдение, отдельные бои, – и всё это отжимается в сухие странички сводок или в брошюрки. Представляю себе и более обстоятельную информацию: карты, донесения Главному морскому штабу со всех морских театров, всю невидимую «практику», которая будет через несколько лет, опять же отжато, изложена в «Истории войны на море» и т. п.

Но как непохоже на эти сводки подлинное биение жизни на флоте – во всех её проявлениях – за эти два горьких года!

Противник подтянул к Ленинграду новые осадные орудия. В районе Пулкова при разрывах тяжёлых снарядов – воронки в двенадцать метров диаметром и пять метров глубины! Под Ленинградом у противника пятнадцать аэродромов на южном и семь – на северном направлении.

Стремлению немцев «взять Ленинград с воздуха, если не удастся подавить его с земли» – было противопоставлено упорство и мужество ленинградских лётчиков. 1-я германская воздушная эскадра генерала Келлера понесла огромные потери.

В 1943 году – преимущество у ленинградских лётчиков… Неизмеримо выросла оперативно-тактическая выучка; бесперебойно обновляется материальная часть.

День тёплый, дымка, Süd-Ost’овый[83]83
  Юго-восточный.


[Закрыть] ветер. Редкие артиллерийские выстрелы…

Читаю о боях русской армии в Восточной Пруссии в августе 1914 года. Хочу проникнуть вновь и вновь в законы процессов войны. Идущая сейчас Орловско-Курско-Белгородская битва, несомненно, является этапной. Либо Гитлер хотел упредить одновременный удар союзников с востока и с запада, размолоть часть наших резервов и этим испугать союзников, – оттянуть их вторжение в Европу; либо это его последняя отчаянная попытка разбить Красную Армию и выиграть войну, что абсолютно бесперспективно.

Ну, а как союзники? Хотя «где нет общности интересов, там не может быть единства целей, не говоря уже о единстве действий» (Энгельс, «Революция и контрреволюция в Германии»)…

В 7 вечера, радио из Москвы. – «Штаб союзных войск в Северной Африке передаёт, что в 3 часа ночи началось вторжение английских, американских и канадских войск на остров Сицилию. Операция развивается планомерно». Начало Второго фронта или очередная проба сил? (Проверил в библиотеке данные о Сицилии.)

Около 10 вечера – на батарее. Сегодня тихо. Закат, изумительное сочетание тёмных тонов моря, берега, туч, дымчато-золотистых облаков, пронизанных веером солнечных лучей и чередующихся тёмных и светлых радиальных полос. В густой серо-синей туче – багровый диск солнца. Запах моря. Чайки. Мошкара… Одинокая шлюпка с нашими рыбаками, силуэты двух краснофлотцев на волнорезе…

Ночью канонада… Вышел на гранитную стенку. Süd-Ost’овый тёплый ветер. Догорают белые ночи…

Вечером начштаба рассказывал мне о своей службе. Я подружился с этим умным, бывалым командиром. В прошлом он – инженер-электрик. В быту – тих, любит поговорить о рыбной ловле, о картошечке с укропом… Вглядеться бы получше в эту жизнь на островке! Сколько здесь разных людей! У каждого – своё… Но Пубалт торопит.

На Ленинградском фронте ежедневно, упорно уничтожают дзоты, НП[84]84
  Наблюдательный пункт.


[Закрыть], склады боезапаса, пулемётные точки и блиндажи противника.

14 июля 1943 года

Ленинград по-прежнему обстреливается противником. Вместо подавленных нами батарей немедленно появляются новые. До сих пор!

Финны в последнее время усиленно занимаются обор[онительными] работами: боятся нашего удара. Время от времени сбрасывают ночью на парашютах свою агентуру. Недавно у Разлива задержали одну женщину-агента, двум другим удалось уйти.

15 июля 1943 года

(Сегодня день Грюнвальдской битвы.)

Вчерашняя беседа с молодёжью была простой и тёплой. Рассказал им о молодости Ленина, об условиях, в которых до революции работала российская молодёжь (в Питере и других городах), о комсомоле, об эпизодах из Гражданской войны и пр. Мне задавали вопросы: об истории форта и Кронштадта; кто такой Козьма Прутков и т. д. Я в свою очередь спрашивал их, как учёба, питание, что им пишут из дома, что знают о немцах?

Один из краснофлотцев:

– Я в Туле был, работал на оборонительных сооружениях. Видел там пленных, они говорят, что Гитлер хочет быть всемирным царём, всех обмануть хочет…

Я задаю вопрос:

– Что вы знаете о своём противнике, о Финляндии?

– Финляндия… это, где Маннергейм и Рюти… Ну, немецкие холуи… И озёр там много… Говорят, на каждого жителя по два-три озера.

В общем ребята здоровые, толковые, – главным образом из центральных областей, в подавляющем большинстве – комсомольцы. Отвечают просто, без строевой натяжки.

– Есть дисциплинарное взыскание?

– Есть.

– За что?

– Установку прицела наоборот делал. Задумался…

О питании. – Сейчас краснофлотцы получают 800 граммов хлеба, утром и вечером сладкий чай, нормальные обед и ужин. Вполне достаточно. Я привёл им нормы немецкого пайка, – гораздо ниже.

Показали мне письма от родных; поговорили о чтении. Рекомендовал им ряд книг…

Расстались друзьями.

В Сицилии союзники создали два плацдарма, подвозят новые части. Взято в плен 7000 итальянцев. На остров прибыли генералы Эйзенхауэр и Александер.

Час дня. – Идём на шлюпке в Дубки. С выездом запоздали. Нас задержал начштаба, который не разрешал выпустить шлюпку – ветер до 17 метров в секунду. Потом несколько стихло… Идём на шестерке, под парусом. Ветерок 6 баллов – фордевинд[85]85
  Ветер, дующий со стороны кормы, – попутный.


[Закрыть]. Накрапывает дождь…

Гул выстрелов.

Мыслями унёсся к южным берегам, к Средиземному морю: июль, жара… Идёт битва за Сицилию. (Вспомнил Италию, нашу поездку туда в 1936 году.)

11 июля 1943 года

В 6 утра, по радио. – Бои на Курско-Орловском и Белгородском направлениях. Противник ведёт «бесплодные атаки». На Белгородском направлении наши контратаки. Потери противника растут (с 5 по 10 июля: 2338 танков и 1027 самолётов). Цифры, видимо, превышены…