Текст книги "Мудрая книга притч. Сокровенные истины человечества"

Царское смирение
(Еврейская притча)

Один царь услышал проповедь святого отшельника и был ею несказанно впечатлен. Особенно его поразили слова о том, что смирение обязательно будет вознаграждено. Он сменил царское платье на скромную одежду, из дворца переселился в хижину и каждому встречному стал приветливо кланяться. Подданные воспринимали это с большим удивлением, но никто, разумеется, не начал считать себя ровней царю.

Прошло немного времени, и царь вскоре понял, что в душе очень гордится своим поступком. Вспоминая вдохновенные слова проповедника, он подумал, что смирения в нем теперь еще меньше, чем в то время, когда он носил царские одежды и жил во дворце. Тогда он отправился к отшельнику за советом. И сказал ему мудрец:

– Вернись в свой дворец и оденься по-царски. Смирение должно быть не в платье, а в сердце твоем.

Поспешишь – потеряешь
(Индийская притча)

Один царь отправился в лес на охоту. Целый день он предавался этому занятию, но к вечеру все же утомился и решил отдохнуть. По счастью, на глаза его свите попался лесной ашрам, и кавалькада направилась туда в надежде на пристанище.

Монахи встретили царя с подобающими почестями и предложили ему сладких фруктов и прохладной воды. Глава ашрама вышел из молитвенного зала и благословил царя, прибавив:

– Надеюсь, что и ты, и твои подданные пребываете в благополучии.

Царь ему отвечал так:

– О досточтимый! Божьей милостью и молитвами таких святых душ, как ты, мы все счастливы и довольны. Но я хотел бы воспользоваться случаем и испросить у тебя благое наставление, которое бы обеспечило процветание не только мне, но и всему моему народу.

Мудрец начертал несколько слов на кусочке пергамента, свернул его в трубочку и протянул царю. Этот маленький свиток царь спрятал в свои ножны. Отдохнув, царь распрощался с братией и покинул ашрам.

А в это время слуга царской опочивальни, как обычно, готовил постель царя и царицы на ночь. Он смахнул пыль, постелил свежее белье и опрыскал его благовониями. Отойдя к двери, он осмотрел полученный результат и остался весьма им доволен. Но, любуясь роскошным ложем, украшенным искусной резьбой, он вдруг представил себе, как приятно было бы хоть немного посидеть самому на этой чудесной постели! «Царь вернется с охоты не раньше чем через несколько часов, – подумал слуга. – А я смогу привести все в порядок очень быстро». Присев на кровать, уставший бедняга и не заметил, как тут же склонил голову на мягкую подушку, улегся в постель, укрылся с головой одеялом и крепко уснул!

Спустя некоторое время в опочивальню вошла царица. Увидав под одеялом спящую фигуру, она решила, что уставший после охоты царь сразу же отправился в спальню, не отведав даже вечерней трапезы. «Не стоит мне тревожить его, – подумала царица, – расспрошу-ка я обо всем утром». С этой мыслью она легла рядом и вскоре уснула.

Вернувшись во дворец с охоты, царь узнал, что царица уже удалилась в опочивальню, и тоже отправился туда. Увидев, что в его постели рядом с царицей кто-то спит, он пришел в страшную ярость и выхватил из ножен меч, намереваясь разрубить наглеца, посягнувшего на царское ложе, и неверную супругу. Но вместе с мечом из ножен выскочил и свернутый в трубочку кусок пергамента, привлекая внимания царя. Тот машинально его подобрал и прочел послание святого.

Там было всего несколько слов: «Поспешишь – потеряешь. Никогда не спеши». Царь отбросил меч, и от громкого стука царица проснулась. Она в изумлении воззрилась на царя и с ужасом – на человека, спящего рядом с ней. Царь откинул одеяло, чтобы увидеть лицо негодяя. Тут же проснувшийся слуга спросонок не сразу понял, что происходит, но, когда понял, что перед ним стоят царь и царица, пал ниц и взмолился:

– О мой господин! Прости мне эту ужасную дерзость! Я готов понести любое наказание.

Он честно повинился, что прекрасное царское ложе ввело его в искушение, и он, не в силах противиться, на мгновение прилег и незаметно уснул. Царица тоже упала на колени перед царем и вскричала:

– Прости меня, мой повелитель! Войдя в спальню, я увидела, что на ложе кто-то спит, и, уверенная в том, что это ты, мой царь, не хотела беспокоить тебя и потому…

Она разразилась рыданиями. Царь сказал спокойно:

– Я совсем не сержусь на тебя, но должен сказать, что не убил вас обоих только благодаря этому маленькому кусочку пергамента.

Царь рассказал царице о встрече со святым и о его послании. В конце он добавил:

– Я поражен, насколько действенным и своевременным оказался его совет! Теперь эти слова для меня – священная мантра. Нам всем нужно запомнить их, хорошо усвоить и всегда следовать им в жизни.

На следующий день царь отдал приказ, чтобы на всех площадях и перекрестках царства поставили столбы с вытесненными на них словами послания.

Помните: спешка ведет к утрате, утрата – к смятению и беспокойству. Никогда не спешите.

Что сулят звезды?
(Индийская притча)

У некого царя было пристрастие к гороскопам. Ни одного дела он не начинал до того, как придворный звездочет предскажет по звездам судьбу этого начинания. А каждое утро правителя начиналось с его персонального гороскопа на текущий день.

Однажды ему доложили, что в столицу издалека приехал известный астролог, и царь приказал немедленно привести его во дворец. После недолгой беседы астролог принялся составлять гороскоп царя. К сожалению, звезды не сулили ему ничего хорошего, и прорицатель в этом честно признался. Но разгневанный царь, недолго думая, приказал казнить вестника неприятностей. Когда же несчастного уже тащили к помосту палача, царь решил еще раз его испытать.

– А скажи-ка, – спросил он с издевкой, – какой срок жизни отмерили звезды тебе?

«Мой собственный гороскоп недавно показывал, что я проживу еще много лет. Но если я скажу это царю, то он, чего доброго, прикажет сделать казнь более жестокой, чтобы опровергнуть все мои предсказания», – подумал звездочет.

– О повелитель, звезды говорят, что я умру всего на неделю раньше вас, – сказал он, обращаясь к царю. – Скоро мы встретимся в ином мире, поэтому прошу вас, государь, отправить меня туда как можно быстрее, чтобы я успел как следует приготовиться к нашей следующей встрече.

– Гоните этого шарлатана прочь из моего дворца! – вскричал взбешенный царь. – И больше никогда не пускайте его не только во дворец, но и в столицу!

Стражники схватили звездочета и поволокли к городским воротам. Но такой приговор жестокого царя его вовсе не огорчил. «Главное, что я сохранил голову на плечах. А без столицы и царских милостей я прекрасно обойдусь», – подумал звездочет, шагая прочь от городских стен.

Три способа слушать
(Индийская притча)

Однажды в царский дворец пришел знаменитый гуру. Ему оказали все надлежащие почести и с поклонами проводили к царю. А тот в это время проводил совет со своими министрами, придворными и советниками. Увидев святого подвижника, царь приветствовал его и спросил:

– Скажи, о высокочтимый, какая нужда привела тебя сюда и могу ли я тебе помочь?

На это гуру ответил так:

– О владыка! Не испытываю я нужды иной, как способствовать благоденствию нашего государства. И потому решил испытать прозорливость твоих царедворцев. Позволь мне сделать это!

Дождавшись положительного ответа царя, которому стало интересно, насколько умны его придворные и как святой старец это собирается выяснить, гуру заявил:

– Здесь у меня – три золотые куклы. Они похожи друг на друга как две капли воды, но все же имеют разную ценность. Я прошу вас осмотреть их и высказать свое мнение.

С этим он положил перед царем три чудесные куклы и отошел в сторону, сложив руки на груди. Куклы казались совершенно одинаковыми как с виду, так и по размерам, и по весу.

– Ну что ж, – задумчиво глядя на них, промолвил царь, – я полагаю, что это будет полезный урок. Прошу всех присутствующих осмотреть кукол и дать ответ: какая из них наиболее ценна.

Он кивнул главе кабинета, и тот стал по очереди подзывать к трону министров и придворных для осмотра и оценки. Одни рассматривали кукол пристально, долго вертели в руках, другие лишь бросали на изваяния беглый взгляд, но почти все после этого пожимали плечами и отходили, недовольно хмурясь.

Последним взял кукол в руки глава кабинета министров. Оглядев их со всех сторон, он обратился к присутствующим:

– У кого есть предположения?

В ответ он услышал лишь нестройное сопение, но ни одного внятного предложения произнесено не было. Тогда он подозвал слугу и велел ему принести несколько кусков тонкой проволоки. Когда его приказ был исполнен, он взял одну из кукол и сказал:

– Государь, эти куклы действительно кажутся совершенно одинаковыми. Единственное различие, насколько я вижу, заключается в нескольких маленьких отверстиях в их головах.

Сказав так, министр вставил проволоку в правое ухо одной из кукол, и та вышла из отверстия в левом ухе. Тогда он отложил эту куклу в сторону, взял вторую и проделал то же самое. Однако отверстия во втором ухе у этой куклы не было. Министр стал крутить проволоку, двигать ею туда-сюда, и она наконец появилась изо рта куклы. Отложена была и эта кукла. А когда он просунул проволоку в правое ухо третьей куклы, то что бы он ни делал, ее второй конец наружу так и не появился.

Все присутствующие с любопытством наблюдали за действиями министра. Он же поклонился царю, затем мудрецу, и сказал:

– О владыка! И вы, почтенный! Третья кукла – самая ценная, а все вместе эти куклы демонстрируют три типа восприятия. Как известно, люди воспринимают окружающее по-разному. Одни хоть и слышат каждое слово, но тут же выпускают их через другое ухо. Другие могут и слушать внимательно, и запоминать хорошо, но лишь для того, чтобы рассказать об услышанном другим. Третьи же не просто слушают, но и задумываются над услышанным и бережно хранят это в сердце. Это лучший тип слушателей, и именно его изображает вот эта кукла.

Услышав такую речь, гуру поздравил царя и министра с великолепным анализом своего подарка, благословил всех, кто присутствовал в тронном зале, и удалился. А царь возблагодарил богов за то, что у него есть такой мудрый министр.

У кого грехов больше?
(Христианская притча)

Однажды александрийские монахи беседовали о смирении. Один из них заметил, что чем сильнее приближаешься к Богу, тем более грешным видишь самого себя. Эти слова случайно услышал проходивший мимо знатный горожанин и, не понимая их смысла, задал монахам вопрос:

– Как это может быть?

– Скажи мне, господин, – сказал ему один из монахов, – кем ты считаешь себя в этом городе?

– Одним из именитых и важных людей, – ответил тот.

– А если ты попадешь в Кесарию, кем ты там будешь себя считать? – вновь задал ему вопрос монах.

– В Кесарии я, вероятно, стану последним из вельмож.

– А когда ты окажешься в Иерусалиме, кем ты там будешь?

– Пожалуй, быть мне там среди простолюдинов.

– Ну а представь, что ты попал в Константинополь и оказался рядом с царем. Кем тогда ты станешь считать себя?

– Практически нищим, – уныло ответил горожанин.

– Вот так и с теми, кого люди называют святыми, – сказал монах. – Чем ближе приближаются они к Богу, тем более видят свои грехи. Ибо и Авраам, увидев Господа, сказал «… вот, осмелился я говорить с Владыкой, хотя я лишь прах и пепел…» (Быт.18:27)

Точка зрения правителя
(Китайская притча)

У повелителя Вэя среди прочих сокровищ выделялась драгоценная коляска, украшенная золотыми драконами. Император настолько дорожил ей, что издал суровый приказ: любой, кто осмелится сесть в эту коляску, будет казнен.

А среди окружения императора Поднебесной любимым придворным был советник Ни Цзы-Ся, которого Вэй всегда ставил в пример всем прочим. Но однажды ночью, когда Ни Цзы-Ся корпел над бумагами в своем кабинете, к нему прибежал запыхавшийся слуга и вскричал:

– Господин, ваша мать тяжело заболела! Поспешите, она так плоха, что вы можете опоздать!

Ни Цзы-Ся выбежал во двор, где стояла одна только императорская коляска. Недолго думая он вскочил в нее, хлестнул лошадей и помчался к родному дому, по дороге заехав за лекарем.

Когда утром сановник явился во дворец, он пал на колени перед императором и рассказал о причинах своего поступка.

Вэй выслушал его и сказал придворным:

– Ни Цзы-Ся всем нам преподал образец истинной сыновней любви! Ради здоровья матери он готов был пожертвовать собственной жизнью.

Затем он обратился к коленопреклоненному советнику:

– Встань и прими в награду этот драгоценный перстень!

Вскоре повелитель Вэй гулял в дворцовом саду и вел с Ни Цзы-Ся неспешную беседу. Тот мимоходом сорвал с дерева манго, надкусил его и сказал:

– Какой сладкий и сочный плод, никогда такого не ел! Попробуйте, повелитель.

И он с поклоном протянул Вэю половину манго.

– Берите пример с Ни Цзы-Ся, – сказал император придворным. – Он всегда помнит о своем повелителе!

Однако прошло некоторое время, и у Вэя появился новый любимец, а Ни Цзы-Ся лишился его расположения. Император больше не вел с ним бесед и даже не допускал ко двору. Первый министр спросил повелителя, чем провинился бывший главный советник.

– А разве Ни Цзы-Ся не нарушил мой приказ? – сердито ответил Вэй. – Разве не он посмел сесть в мою карету? А еще у него хватило наглости предложить мне надкусанный манго! Да только за это следовало бы отрубить ему голову!

Почему умерла чайка?
(Китайская притча)

Царство Цинь раскинулось в благодатных землях. В нем были леса и поля, горы и равнины, реки и озера. Не было только выхода к морю, которого циньцы никогда не видели. Но однажды в Цинь залетела морская чайка. В лесах и рощах царства пели песни совсем другие птицы, эта же отличалась от всех непривычным видом и резким голосом. Летучую гостью изловили и принесли в подарок правителю. Увидев чайку, тот удивился и сказал:

– На земле подобных птиц не бывает. Значит, это существо родом с небес.

И приказал поместить морскую чайку во дворец и всем относиться к ней как к существу божественного происхождения. Три раза в день во дворец приходили музыканты и исполняли гимны в честь божественной птицы. Но чайка никогда не слышала ни боя больших барабанов, ни гула бронзового гонга. Отдаленно они напоминали ей грозные звуки приближающегося урагана, и всякий раз, когда музыканты приступали к своим занятиям, у чайки от страха начинало трепетать сердце.

Трижды в день после исполнения гимнов ей приносили ароматные ананасы и киви на золотом подносе. Но чайка привыкла есть сырую рыбу и не прикасалась к фруктам. Трижды в день после еды ей приносили изысканное вино в серебряном кувшине. Но чайка могла пить только воду и даже омочить клюв в пахучем вине ей было противно.

Не прошло и месяца, как морская чайка умерла, не выдержав голода, жажды и постоянного страха. Когда же слуги донесли об этом государю, он воскликнул:

– Как же так? Ведь я услаждал слух этого небесного существа игрою своих лучших музыкантов, кормил изысканными плодами, поил самыми лучшими винами! Почему же оно умерло?

Не каждый правитель может понять, что с человеком нельзя обращаться, как с птицей, а с птицей – как с человеком.

Самокритичный министр
(Китайская притча)

Помощником чэнсяна[14]14
  Чэнсян – должность премьер-министра или канцлера в монархическом Китае.


[Закрыть] был аккуратный и трудолюбивый чиновник. Через три года после его назначения чэнсян сказал ему:

– Завтра на службу можете не приходить. Я вами недоволен и отстраняю вас от должности.

– Но за что?! – воскликнул в отчаянии потрясенный чиновник. – Все ваши поручения я исполнял аккуратно и в точности. Никогда не проявлял леность, и ни разу вы не высказывали мне своего недовольства!

– Да, все именно так и было, – согласился чэнсян.

– Тогда почему же вы меня лишаете счастья служить вам?

– За все три года, что вы были моим помощником, вы не указали мне ни на один мой недостаток или промах, – ответил чэнсян. – А я прекрасно отдаю себе отчет в том, что они были. И это означает, что не работа министерства вас заботила, а лишь стремление угодить мне. Поэтому я больше не нуждаюсь в ваших услугах.

Любовь к драконам
(Китайская притча)

Новый губернатор Цзинчжоу по имени Лю Цун распорядился, чтобы и его резиденция, и дом были украшены изображениями драконов. Со всей провинции были собраны самые умелые мастера и художники, и вскоре стены и потолки, полы и двери зданий были покрыты изображениями драконов, один другого страшнее. Все ковры и ширмы были затканы драконами, а на фасадах появились их скульптуры.

Лю Цун любил хвастаться этими украшениями, и, когда посетители спрашивали: «Почему у вас все украшено драконами?», он гордо отвечал:

– Потому что мне очень нравятся драконы. И когда я вижу их, то испытываю удовольствие.

Об этой причуде губернатора вскоре стало известно многим. Дошел такой слух и до настоящего дракона, и он решил навестить своего поклонника. Вскоре во время приема в губернаторском дворце в окне, выходящем на восток, появилась настоящая драконья голова, а через западное окно в зал вполз хвост чудовища.

При виде настоящего дракона Лю Цун от страха забился под стол. И все сразу поняли, что губернатор не драконов любил, а только их изображения.

Ничтожная причина большого бедствия
(Китайская притча)

Однажды Хуэй-ван – правитель царства Чжоу – услышал, что среди императоров принято есть палочками из слоновой кости. Он сразу же приказал сделать такие и себе. Но взяв новые палочки в руки, Хуэй-ван заявил:

– Такими дорогими палочками из обычной посуды есть нельзя. Тарелки, чаши и блюда для царского стола должны быть из самой лучшей яшмы.

Когда правителю подали вареный рис на яшмовом блюде, он рассердился:

– Я не собираюсь есть самый обычный рис из яшмовой посуды, да еще палочками из слоновой кости! К такой посуде полагается самая изысканная и редкостная еда. Отныне мне на обед должны подавать хобот слона и печень леопарда.

И спешно были отправлены за слонами в Индию купцы и наняты опытные охотники на хищных зверей.

Наконец подали Хуэй-вану печень леопарда и хобот слона на роскошном яшмовом блюде. Но он снова негодующе воскликнул:

– Вкушать столь редкую пищу из драгоценной посуды и к тому же палочками из слоновой кости в столь убогом дворце, как мой, – это кощунство!

Он вызвал к себе казначея и заявил:

– Приказываю возвести новый царский дворец, который бы затмил красотой дворцы моих соседей.

Казначей не посмел ослушаться приказания правителя, и уже через год был построен прекрасный дворец, где правитель смог есть редкие деликатесы из драгоценной посуды. Но казна опустела, в ней не осталось денег даже на содержание войска. Оставшись без содержания, солдаты разбрелись по домам. Слухи об этом быстро дошли до правителя соседнего царства. Он напал на владения Хуэй-вана и легко захватил их вместе с чудесным дворцом, драгоценной посудой и двумя палочками из слоновой кости, которые стали виновницами гибели целого царства.

Принцип размещения
(Суфийская притча)

Однажды хан Туглук-Тимур пришел к знаменитому суфийскому учителю Бахауддину. В это время мастер проводил занятие со своими учениками. После того как школяры разошлись, правитель сказал:

– Учитель, я видел, что во время уроков твои ученики сидят полукруглыми рядами. Но и мои придворные во время государственного совета сидят точно так же. Как ты считаешь, нет ли в этом совпадении какого-либо знака?

– О великий хан, а в каком порядке сидят твои придворные? – спросил учитель.

– В первом круге сидят самые достойные люди, к которым у меня особое расположение. За ними – место вельмож, судей, полководцев, иноземных послов. Ну а третий круг занимают те, чье мнение мне неинтересно.

– Да продлит Аллах твои дни, повелитель! – сказал Бахауддин. – В моей школе ученики тоже рассаживаются по разным признакам. Первый ряд занимают те, кто плохо слышит или видит, потому что иначе они не смогут постигать учение. В среднем ряду, где они могут сосредоточиться на моих словах, сидят невежды, еще ничего не понимающие. А в самом дальнем ряду сидят просветленные. Для них близость к центру значения уже не имеет.

Власть на волоске
(Африканская притча)

При дворе некоего эмира был один придворный, который часто говорил, что ничего так не желает, как стать эмиром. Он был уверен, что власть лучше всех благ мира. И однажды его слова услышал эмир. Велел он позвать того придворного и попросил его объяснить, почему он так стремится к власти.

– Потому, о великий эмир, – отвечал придворный, – что я всегда вижу тебя радостным и богатым. Если бы мне удалось стать эмиром, ничто не омрачило бы мне жизнь до конца дней моих.

– Ладно, приходи завтра, и я поменяюсь с тобой. Вот тогда ты и испытаешь ту радость, которую чувствую я, – ответил эмир.

На рассвете следующего дня эмир вручил придворному свои символы власти. Затем тому повязали тюрбан, посадили на трон, и стал придворный эмиром. Он возликовал, но, взглянув случайно вверх, увидел обнаженный меч, подвешенный на тонкой нити и покачивающийся над его головой. С тех пор он лишился покоя и всякий раз, вспоминая о грозящей ему опасности, холодел от ужаса. Наконец, не выдержав, бросился он к эмиру и стал умолять простить его.

– Теперь я вижу, что такое власть, – сказал он, – и никогда не буду добиваться ее.