Текст книги "Политическая экономия Николая Зибера. Антология"

Как видим, М. Яворский сообщает о Зибере и его деятельности такие сведения, которые действительно дают основания объявить Зибера революционным марксистом и руководителем рабочего движения на Украине. В самом деле, оказывается, что Зибер был не только последователем и пропагандистом экономической теории Маркса, но он прекрасно понимал значение практической революционной борьбы, знал, что основной революционной силой при капитализме является пролетариат; сам Зибер организовывал рабочий класс Украины и руководил его революционным движением. Зибер, оказывается, основал целую марксистскую школу на Украине; все рабочие организации, которые возникали в Киеве, Одессе и Харькове, сформировались под непосредственным влиянием и руководством Зибера и т. д. и т. д. И тов. Демчук, принявший на веру все эти «откровения» проф. Яворского, имеет как будто все основания негодовать по поводу того, что некоторые исследователи рисуют Зибера человеком нереволюционного действия[132]132
   Сб. «Войовничий матеріяліст» (1929). Киïв: ДВУ. С. 1.


[Закрыть].

Однако когда любознательный читатель новых «откровений» М. Яворского интересуется узнать, откуда же Яворский почерпнул такие интересные сведения, на чем он как исследователь-историк базирует эту характеристику Зибера как революционера, читателю приходится только разводить руками и сожалеть, что источник этих сведений является секретом «изобретателя». Проф. Яворский не счел возможным поделиться с читателями, откуда он почерпнул такие интересные и важные факты. Но в науке, особенно исторической, верить на слово автору как будто не принято.

Справедливость требует сказать, что М. Яворский приводит и некоторые доказательства своих утверждений, он указывает некоторые источники, откуда он почерпнул интересующие нас факты и материалы. В качестве доказательства того, что Зибер понимал роль рабочего класса в революционном движении, защищал эту идею и пропагандировал ее среди рабочих Киевских железнодорожных мастерских, не будучи при этом, правда, свободным от некоторых пережитков лассальянства, М. Яворский приводит тот факт, что Зибер организовал в 1868 г. Киевское потребительское общество. Проф. Яворский так и пишет: «Як зразок тіеі пропаганди (пропаганды среди рабочих идеи самостоятельной роли пролетариата. – Д. Н.) треба згадати хоч би те, що М. I. Зібер, ідучи за Ласалем, вже 1868 року зорганізував Киівське споживче товариство, маючи на увазі втягти в нього не тільки киiвське робітництво, але й з інших міст, став сам навіть головою першоі управи цього товариства, доки зневірівся в ньому, коли виявилося, що воно фактично заповнено киівською інтелігенціею, a не робітниками»[133]133
   Яворський М. Указ. соч. С. 83.


[Закрыть].

Однако подобное доказательство нисколько не содействует возрастанию доверия читателя к открытиям М. Яворского, а вызывает еще больше недоумений. В самом деле, с каких пор историки стали трактовать участие в организации потребительских обществ как проявление пропаганды идей самостоятельной роли пролетариата в революционном процессе? Проф. Яворскому, как историку Украины, должно быть известно, что первое потребительское общество на Украине было организовано в Харькове в 1866 г., что пионерами потребительской кооперации на Украине были М. Баллин и В. Козлов. Почему же и их не объявить тоже основоположниками марксизма на Украине? М. Яворский далее просто спутал производственные ассоциации и потребительские общества. Лассаль отстаивал, как известно, идею рабочих производственных ассоциаций, а не потребительских кооперативов; видеть же в организации потребительского общества пропаганду идей самостоятельной роли рабочего класса в борьбе за его освобождение по меньшей мере странно.

Проф. Яворскому, как исследователю революционной деятельности и роли Зибера, должны были бы быть известны печатные работы Зибера, по крайней мере те, в которых он высказывает свое отношение к тем событиям, о которых М. Яворский пишет. Речь идет в данном случае о статье Зибера «О потребительских товариществах», напечатанной в «Киевском телеграфе» за 1869 г., № 22 от 19 февраля. В этой статье, в которой Зибер критикует устав Киевского потребительного общества и излагает свою точку зрения по вопросу о политике цен и распределении прибылей потребительного общества, он ни слова не говорит ни о Лассале, ни о производственных ассоциациях, ни о значении потребительных обществ для рабочих. Вместо этого он говорит о практике рочдейлских пионеров, о практикуемой в Англии и Германии политике кооперативных цен, o выгодах потребительского общества для пайщиков и покупателей и т. д. Иначе говоря, Зиберу, как это видно из его статьи, и в голову не приходило связывать организацию потребительского общества с марксизмом, с лассальянством, с пропагандой марксизма или лассальянства среди киевских рабочих; речь шла у Зибера об организации обыкновенной «потребиловки», которые на Западе в то время были уже довольно распространены и интерес к которым был уже в тогдашней России среди широких групп так называемого культурного общества достаточно велик. Достаточно указать, что уже с 1860 г. в русской периодической печати появляется ряд статей о кооперации, что еще до организации Киевского потребительского общества подобные общества были созданы в Риге, в Харькове, в Николаеве.

Совершенно непонятно далее, откуда Яворскому известно, что Зибер имел в виду втянуть в Киевское потребительное общество не только киевских рабочих, но и рабочих из других городов.

Из статьи Зибера этого совершенно не видно; он в этой статье ни слова не говорит о рабочих; из истории же развития кооперации на Украине известно, что Киевское потребительное товарищество по своему уставу и составу членов никогда не было рабочим кооперативом. Непонятно далее, как это случилось, что Зибер, имевший в виду втянуть в потребительное общество рабочих Киева и других городов и ставший для этого председателем правления общества, вдруг в один прекрасный день увидел, что в обществе нет рабочих, что оно заполнено интеллигенцией. Ведь для того, по Яворскому, Зибер и стал во главе правления, чтобы проводить определенную линию на организацию вокруг «потребиловки» рабочих; почему же это он сгруппировал вокруг нее не рабочих, a интеллигенцию? Не гладко как-то выходит…

Не меньшее недоумение вызывает и заявление М. Яворского, что хотя под влиянием неудачи с организацией рабочих вокруг потребительного общества в Киеве у Зибера и исчезли идеи лассалевской кооперации, но что он к этим идеям как будто еще раз вернулся в восьмидесятых годах, «пишучи, статтю про фабричне законодавство Великобританіі та одночасне „Возражение на экономическое учение Лассаля“»[134]134
   Яворський М. Указ. соч. С. 88.


[Закрыть]. К сведению проф. Яворского, доводим, что статьи «Возражение на экономическое учение Лассаля» Зибер никогда не писал. М. Яворский, очевидно, спутал Лассаля и Джона Стюарта Милля, так как Зибер действительно написал статью «Возражение на экономическое учение Джона Стюарта Милля». В статье же Зибера «Фабричное законодательство Великобритании» ни одна строчка не дает повода говорить о приверженности или неприверженности Зибера к идеям Лассаля.

Что касается действительного отношения Зибера к лассалевской идее производственных ассоциаций, то Зибер в своей статье «Немецкие экономисты сквозь очки г. Б. Чичерина» определенно отрицательно высказывается по поводу этой идеи. Зибер совершенно правильно критикует в этом вопросе Лассаля, замечая, что в условиях капитализма производственные ассоциации рабочих должны будут подчиняться всем экономическим законам капитализма; такие ассоциации либо погибли бы, не будучи в состоянии конкурировать с частнокапиталистическими предприятиями, либо превратились бы сами в чисто капиталистические предприятия с наемными рабочими[135]135
   Зибер H. И. (1900). Собр. сочинений: в 2 т. Т. II. СПб.: Издатель. С. 637–638.


[Закрыть]. Это критическое замечание Зибера показывает, что по вопросу о производственных ассоциациях никаких «остатков лассальянства» у него не было.

Как на литературные источники, откуда Яворский черпает данные о революционной деятельности Зибера, он ссылается на воспоминания Драгоманова о Зибере и на вступительную статью проф. Слабченко к «Очеркам первобытной экономической культуры» Зибера. На основании воспоминаний Драгоманова Яворский и пишет о марксистском кружке Зибера и o школе Зибера. Из статьи Слабченко Яворский, очевидно, заимствовал данные о революционной работе Зибера среди киевских рабочих.

Так, проф. Слабченко пишет: «По-видимому, Н. И. (Зибер. – Д. Н.) не ограничивался одной теорией; сохранились сведения (курсив, как и дальше, наш. – Д. Н.) об его участии в работе в железнодорожных мастерских; ходили слухи о связи Зибера с чигиринскими бунтарями. Однако данными устанавливаются факты только личных знакомств»[136]136
   Зибер H. И. (1923). Очерки первобытной экономической культуры / вступит. ст. проф. М. Е. Слабченко. Одесса: Государственное издательство Украины. С. VIII–IX.


[Закрыть].

Проф. Слабченко говорит о слухах и сведениях, не подтвержденных фактическими данными; Яворский же эти самые слухи выдает за исторические факты. Вообще проф. Яворский, заимствовавший из этой статьи проф. Слабченко ряд сведений о деятельности Зибера, оказался в данном вопросе гораздо менее осторожным в своих выводах, чем проф. Слабченко. Так, проф. Слабченко приводит факт участия Зибера в организации Киевского истребительного общества в качестве доказательства того, что «Зибер не отказывался от общественной деятельности». Проф. Яворский этот самый факт, как мы видели, рассматривает как подтверждение того, что Зибер отстаивал точку зрения самостоятельной революционной роли пролетариата и что он вел революционную работу среди рабочих.

Что касается воспоминаний Драгоманова, дающих основание М. Яворскому писать о марксистском кружке Зибера и о школе Зибера, то в данном случае Яворский также сделал несколько поспешный вывод. Драгоманов действительно рассказывает о том, что Зибер читал в кружке реферат о «Капитале» Маркса. Однако из этого никак нельзя сделать вывод о существовании в то время в Киеве марксистского кружка и о руководстве Зибера этим кружком.

Действительно, Драгоманов в своей автобиографии рассказывает, что студенческие беспорядки, имевшие место в 1869 г. в Петербурге, нашли отклик также среди киевского студенчества. Началось движение в пользу требований студенчеством корпоративных прав и в пользу организации касс, столовых и т. д. Драгоманов старался воздействовать на студенчество в направлении отвлечения его активности от интересов политической жизни на путь организации кружков самообразования и изучения Украины. Драгоманов дальше сообщает, что киевское студенчество решило не подавать никаких петиций о студенческих корпоративных правах, a организованные тайные студенческие корпорации занялись больше кассами и столовыми, чем самообразованием и изучением родного края. Но все же с того времени появилось несколько кружков, преследовавших цели самообразования и изучения Украины. В один из таких кружков был приглашен и он (Драгоманов. – Д. Н.); в этом кружке он прочитал реферат о положении женщины в украинской народной семье. Далее он пишет: «3 инших рефератів у кружку тямлю виклад „Капіталу“ Маркса недавно кiнчившим студентом, опісля моім близьким другом – Н. Зибером»[137]137
   Драгоманов М. П. (1896). Автобіографія; збірник склав і видав / М. Павлик. Львів: з друкарні В. Манєцкого, під управою В. Годака. С. 349–351.


[Закрыть].

Как видим, сообщение Драгоманова не дает никакого основания говорить об этом кружке как о марксистском так же, как и о руководстве Зибера этим кружком. Объявлять этот кружок марксистским и участников этого кружка – учениками… школы Зибера можно только при наличии… необычайно богатой фантазии, когда вымысел принимается за быль и действительность, и при полном непонимании, что такое марксизм.

В цитируемой нами работе М. Яворского, в которой он уделяет очень много места Зиберу и которую посвящает памяти Зибера, Яворский не указывает больше никаких источников, откуда он черпает данные о революционной деятельности Зибера. Однако ему известны и другие материалы, рисующие роль Зибера в революционном движении Украины того времени. На один из таких источников он ссылается, правда, не в связи с выяснением роли Зибера, a в другой своей работе – в статье «Емський акт 1876 р.», напечатанной в журнале «Прапор марксизму» № 1 за 1927 г. и № 1 зa 1928 г. Источник этот – показания Веледницкого, Курицына, Богославского и Гольденберга, на основании которых III отделение и дает характеристики ряда деятелей того периода. В своих показаниях Веледницкий и Богославский, между прочим, сообщают, что с 1874 по 1876 г. член Киевской громады Волков содержал «коммунистическую квартиру», которая была «питомником нигилизма». В этой квартире Зибер читал перед аудиторией – «молодежью обоего пола» – «курс социалистической политической экономии по Карлу Марксу, сочинение которого переведено им с этой целью на русский язык»[138]138
   Cм. записку, составленную департаментом полиции в мае 1880 г. «Свод показаний, данных некоторыми из арестованных по делам о государственных преступлениях» // Былое. 1907. № 6. С. 121.


[Закрыть].

А на основании сообщения провокатора Курицына департамент полиции так характеризует Зибера: «Принадлежит к числу видных деятелей социально-революционной партии за границей»[139]139
   Цит. по: Рябiнiн-Скляревський О. О. (1927). 3 революцiйного украінського руху 1870 рр. // За сто літ (збiрн.). Кн. I. Киïв: ДВУ. С. 62.


[Закрыть].

Эти данные как будто дают действительное основание говорить о марксистском кружке Зибера и об активном участии Зибера в революционном движении Украины того времени. Однако этот источник вряд ли может быть признан в данном случае хоть в какой бы то ни было мере доброкачественным. И действительно, авторы примечаний к этой записке, напечатанной в «Былом», – А. А. Русов и Ф. К. Волков, видные деятели Старой громады и украинофильского движения вообще, – указывают на ряд небылиц и неточностей, сообщаемых в этой записке. Эти небылицы они объясняют следующим образом: «Веледницкий, совершенно глупый болтун, никогда не бывавший в сколько-нибудь близких сношениях не только со Старой громадой, но и с украинской молодежью, показывал все, что когда-нибудь урывками слышал от других, без толку, все путая и перемешивая»[140]140
   «Былое». 1907. № 6. С. 154.


[Закрыть].

О Богославском авторы примечаний говорят, что он давал свои показания в виде «откровенных признаний», которые от него – приговоренного к смертной казни – охранники требовали. Он давал свои показания в чрезвычайно преувеличенно компрометирующих красках, особенно о лицах, которые находились уже «вне черты досягаемости». Ввиду всего этого авторы примечаний характеризуют эту записку как документ «чрезвычайно односторонний, с явной тенденцией выставить деятельность известных лиц в возможно более ярком свете и приписать им то значение, какого они в действительности не имели»[141]141
   Там же. С. 155.


[Закрыть].

И действительно, по поводу тайной «нигилистической квартиры», о которой говорит записка департамента полиции и где Зибер читал курс социалистической политической экономии, авторы примечаний, Русов и Волков, замечают, что это была попытка устройства частных женских курсов. На этих курсах Волков читал физику и химию, Драгоманов – всеобщую историю, Зибер – политэкономию и Антонович – историю Украины. Как видим, этот «питомник нигилизма» представлял собою культурницкую организацию в духе культурнического характера деятельности Старой громады, состоявшей, по свидетельству авторов примечаний – Русова и Волкова, из университетской и вообще учено-литературной среды, по большей части, – по характеристике авторов примечаний, – из катедер-социалистов.

Таким образом, М. Яворский не подтверждает своей характеристики Зибера ни фактами, ни ссылками на источники. И мы никак не можем согласиться с проф. Оглоблиным, который, правда, указывает, что ряд утверждений Яворского им не обоснован, но в то же время считает, что материал, собранный Яворским, свидетельствует, что Зибер был активно связан с рабочим революционным движением и был руководителем рабочего движения Украины семидесятых годов.[142]142
   См. рецензию проф. Оглоблина на книгу М. Яворского // Прапор марксизму. 1929. № 3. С. 147.


[Закрыть]

К сожалению, вопреки мнению проф. Оглоблина, таких данных М. Яворский как раз и не приводит, и поэтому все его утверждения об участии Зибера в рабочем революционном движении носят характер догадок и предположений автора, a не вытекают из фактического материала.

Следует вообще указать, что историк Украины, «марксист» Яворский в области изучения истории марксизма на Украине обнаружил необычайную беспечность. Яворский не ограничивается «откровениями» вроде того, что Зибер был основоположником марксизма, организатором и руководителем рабочего революционного движения на Украине. Он с не меньшим «знанием дела» и с не меньшей решительностью заявлял, что и… Антонович, и Драгоманов были марксистами и пропагандировали на Украине марксизм с университетских кафедр. Так, он писал: «Пропагандистами марксизма из университетских кафедр являются в Киеве Антонович и Зибер в Харькове. Рядом с ними выступает Драгоманов, учитель Зибера»[143]143
   Яворский М. (1923). Революционное движение на Украине // Социально-экономический минимум (сб.). Вып. 1. Харьков: Путь просвещения. С. 131.


[Закрыть].

Такого невежества Яворского в области знаний истории марксизма не мог стерпеть даже такой «марксист», как профессор М. Слабченко. Слабченко разъясняет Яворскому, что Зибер никогда в Харьковском университете не работал и, следовательно, не мог пропагандировать марксизм в Харькове с университетской кафедры; что Антонович был очень далек от марксизма, a Драгоманов «лише наближався до революційнэго марксизму»[144]144
   Слабченко М. Е. (1927). Матеріяли до економічно-соціяльноi історіі Украiни XIX століття. Т. II. Харків: Держвидав України. С. 94.


[Закрыть]. Утверждение Слабченко, что Драгоманов «наближався до революційнэго марксизму», так же верно, как и утверждение Яворского, что Антонович пропагандировал марксизм с университетской кафедры. И эти утверждения Яворского показывают, что он не понимает, что такое марксизм, что он искажает действительную историю марксизма и рабочего движения на Украине.

Извращение со стороны Яворского исторического хода развития марксизма на Украине, так же как и хода развития классовой борьбы и революционного движения на Украине, не являются случайными ошибками и результатом только недопустимой научной неряшливости и незнания фактов, о которых он пишет. Эти извращения связаны со всей схемой Яворского и вытекают из его антипролетарской, антимарксистской идеологии, из его кулацко-шовинистической концепции исторического процесса на Украине. Яворский во что бы то ни стало хочет изобразить откровенных идеологов украинской буржуазии марксистами, точно так же как в его изображении украинская буржуазия выступает гегемоном в революции 1905 и 1917 гг.[145]145
   B задачу настоящей работы не входит критический разбор схемы Яворского и вскрытие социальной сути и корней его антимарксистской концепции. Интересующихся этим вопросом мы отсылаем к статьям авторов-историков, в которых дана критика схемы Яворского и в которых вскрыт антипролетарский характер его работ.


[Закрыть]

Если М. Яворский не приводит материалов, подтверждающих его характеристику Зибера, то в то же время ряд фактов и источников говорит как раз противоположное утверждению М. Яворского, a именно, что Зибер не понимал и не признавал значения классовой революционной борьбы пролетариата, не принимал участия в этой борьбе, как и не понимал революционного содержания марксизма.

Мы уже видели, что Плеханов характеризовал Зибера как не социал-демократа, то есть не революционера, не сторонника классовой революционной борьбы пролетариата. Еще резче отзывается о Зибере как революционере Л. Дейч на основании фактов, сообщенных ему Фесенко, Плехановым и др. Так, в своей характеристике И. Фесенко Л. Дейч рассказывает о встречах Фесенко с Зибером в Киеве. Фесенко был знаком с произведениями Маркса, был страстным проповедником взглядов Маркса, но оставался народником в своей практической революционной деятельности, возлагая очень большие надежды на революционность сектантов, которых он считал наиболее восприимчивыми к социалистической агитации. Очутившись в 1874 г. в Киеве, Фесенко часто вел беседы с Зибером, но между ними были большие разногласия, о которых Фесенко и сообщал Дейчу. Эти разногласия происходили между ними по вопросу о практической революционной деятельности. Зибер, по словам Дейча, основанным на рассказах Фесенко, отрицал необходимость практической революционной борьбы, так как, по его убеждению, капиталистический процесс сам собою неизбежно должен привести к его собственной гибели. Зибер поэтому не придавал никакого значения ни классовой борьбе пролетариата, ни деятельности рабочих партий. Исходя из отрицания практической революционной борьбы, Зибер относился иронически к «хождению в народ»[146]146
   Дейч Л. (1911). Один из первых наших марксистов // Вестник Европы. 1911. № 12. С. 94–95; (1922). За полвека. Т. 1. Ч. 1. М.: Задруга. С. 56–57; Дейч Л. (1922). Г. В. Плеханов: Материалы для биографии. Вып. 1. М.: Новая Москва. С. 21.


[Закрыть].

Такую же характеристику Зибера дает Л. Дейч и на основании сообщений Плеханова. Рассказывая о встречах Плеханова с Зибером за границей, в Берне, в 1882 г., Дейч сообщает, что из своих встреч и бесед с Зибером Плеханов вынес неблагоприятное отношение к Зиберу; об этом Дейчу рассказывал впоследствии Плеханов при встрече с ним в Женеве. Это неблагоприятное отношение Плеханова объяснялось отрицанием Зибером практической революционной борьбы. Зибер считал, что, достигнув известной степени развития, капитализм сам собой падет и будет заменен социализмом. Поэтому он отрицал всякую классовую борьбу пролетариата, не признавал необходимости развивать самосознание рабочих и высмеивал революционную деятельность[147]147
   Дейч Л. (1924). Из карийских тетрадей / Группа «Освобождение труда». Сб. № 2. М.: Гиз. С. 134.


[Закрыть].

Эта характеристика, данная Зиберу двумя разными лицами в разные периоды его деятельности, в основном совпадает; она рисует Зибера, как катедер-марксиста, не признававшего революционной борьбы пролетариата и не принимавшего в ней участия. Аналогично отзывается о Зибере и П. Б. Аксельрод в воспоминаниях о своих встречах с ним. В своем письме к Плеханову от 30 февраля 1903 г. Аксельрод пишет, что впервые он услышал вполне определенное осуждение народнических взглядов на капитализм и общину из уст Зибера. Однако Зибер ничего не мог сказать ему по вопросу, что же должны делать русские социалисты? «Вывод, – пишет Аксельрод, – получается такой: крестьянство предоставить на волю исторической стихии, а самим сделаться либералами или же совсем сидеть сложа руки. Такой вывод, разумеется, ничего общего с марксизмом не имеет»[148]148
   Переписка Г. В. Плеханова и П. Б. Аксельрода. (1925). Т. II. М.: Плеханова. С. 197.


[Закрыть]. Если этот вывод и сделан самим Аксельродом, a не Зибером и носит на себе, безусловно, следы субъективной оценки взглядов Зибера Аксельродом, то во всяком случае из этого письма видно, что Зибер не противопоставлял народническому социализму революционный марксизм как теорию и программу практической революционной борьбы пролетариата, a отвергал народничество, исходя, очевидно, из тех же положений, из которых исходили впоследствии легальные марксисты.

Что Зибер вообще не принимал непосредственного участия в революционном движении, свидетельствуют также воспоминания Овсянико-Куликовского, близкого друга Зибера. В своих воспоминаниях Овсянико-Куликовский рассказывает о том, что Зибер в 1881 г. собирался ехать в Россию, но боялся репрессий со стороны царского правительства. Встретившись с Овсянико-Куликовским в Париже в 1881 г., Зибер и высказал ему опасения, что в случае его возвращения в Россию его могут посадить в тюрьму, a то и повесить. Овсянико-Куликовский передает следующий происходивший между ними по этому поводу диалог. По поводу опасений Зибера Овсянико-Куликовский возразил ему: «За что, помилуйте: ведь вы не революционер, не эмигрант, ни в чем не замешаны». «Да просто за направление, за образ мыслей, за дружбу с Драгомановым, за знакомство с эмигрантами», – ответил ему на это Зибер[149]149
   Овсянико-Куликовский Д. Н. (1923). Воспоминания. Пг.: Время. С. 148.


[Закрыть].

Этот диалог свидетельствует, что Зибер ни во время своего пребывания на Украине, ни за границей не был непосредственно связан с революционным движением, не принимал в нем участия, a связь его с революционными кругами ограничивалась только личными знакомствами. Об этом свидетельствует указание Овсянико-Куликовского, что Зибер не революционер и ни в чем не замешан, а также и ответ самого Зибера. Если б утверждения М. Яворского о роли Зибера в революционном движении семидесятых-восьмидесятых годов на Украине хотя бы в некоторой мере соответствовали действительности, опасения Зибера были бы достаточно основательны и приведенный диалог был бы совершенно невозможен.

Можно, наконец, сослаться еще на один источник, вполне заслуживающий доверия в данном вопросе, источник, который также указывает на то, что Зибер не был человеком революционного действия; этим источником являются письма Драгоманова. В одном из своих писем к Малышинскому – инициатору и организатору «Вольного слова» – Драгоманов весной 1882 г., сообщая о согласии Куликовского, Жебунова и др. сотрудничать в газете, пишет, между прочим, о Зибере следующее: «Вот с Зибером беда! Писать-то он обещал, да так неопределенно. Первое – что он-таки боится (он вообще ужасно мнителен), боится скомпрометироваться перед правительством, a второе – он вообще ужасно субъективен – никак не может войти сразу в положение, которое сложилось не под его глазами, a третье – теперь он как-то совсем расстроен нервами, так что все эти пороки дошли до максимума»[150]150
   Цит. по: Заславский Д. М. (1925). П. Драгоманов и «Вольное слово» // Былое. № 27–28. С. 105–106.


[Закрыть].

Эта боязнь Зибера скомпрометировать себя в глазах царского правительства своим участием в «Вольном слове» свидетельствует, несомненно, о том, что, по мнению самого Зибера, он не был скомпрометирован как революционер перед правительством своей прошлой деятельностью, иначе говоря, что ему нельзя было предъявить обвинение в активной революционной деятельности.

Таким образом, отсутствие данных об участии Зибера в революционном и рабочем движениях (ведь нельзя же считать данными слухи, o которых пишет проф. Слабченко, и предположения проф. Слабченко и Яворского), целый ряд указаний лиц, близких к Зиберу и сталкивавшихся с ним, o неучастии Зибера в революционном движении и о его отрицательном отношении к нему – все это подтверждает наш вывод, сделанный на основании исследований его литературных работ, что Зибер не был марксистом-революционером, что он не связывал марксизм с практической революционной борьбой, что он воспринимал марксизм крайне односторонне, что из марксизма он выбросил его революционный материалистически-диалектический метод, его революционно-классовое содержание, оставив экономическое учение Маркса только как исправленное и усовершенствованное рикардианство.

Такова была в семидесятых годах социально-экономическая обстановка в России и на Украине, что непосредственно применять марксизм как теорию практической революционной борьбы не было необходимых условий. К тому же Зибер и по натуре своей не был революционером, человеком революционного действия. Зибер – типичный ученый академического типа. Таким рисуют Зибера хорошо знавшие его профессора Романович-Славатинский и А. И. Чупров.[151]151
   Романович-Славатинский А. В. (1923). Голос старого профессора. Вып. 2. Киев. С. 36–42; Чупров А. И. (1909). Речи и статьи. Т. 1. М. С. 514–517 (некролог о Зибере).


[Закрыть] «Зибер, – пишет Чупров, – представлял собою чистейший тип ученого. Все его работы и помыслы были сосредоточены исключительно на изучении любимой науки и на учено-литературных трудах». И вопреки утверждению М. Яворского и др., в истории марксизма и рабочего революционного движения на Украине Зибер не занимает места основоположника марксизма, организатора и руководителя первых марксистских рабочих кружков. Зибер занимает в истории марксизма совершенно другое место: ему принадлежит роль первого легального марксиста бывшей России, предтечи легальных марксистов 90-х гг.

Было бы, однако, неправильно отрицать огромное значение Зибера в истории марксистской экономической мысли на Украине и в России. Зибер – этот выдающийся ученый с крупным аналитическим умом – посвятил всю силу своего ума и таланта, всю свою научно-литературную деятельность исследованию и пропаганде марксистской экономической теории. Одно это, особенно для семидесятых-восьмидесятых годов прошлого столетия, имеет огромнейшее значение и является величайшей заслугой Зибера перед марксизмом.