Текст книги "Литературная матрица. Россия глазами иностранцев"

˂…˃ И не только простой народ, но и знатные бояре, даже царские Великие послы, обязанные строго блюсти и поддерживать в чужих странах высокое достоинство своего государя, тоже не знают никакой меры в употреблении предлагаемых им крепких напитков, и если только напитки эти придутся по вкусу, то они льют их в себя, как воду, так что совершенно теряют человеческий смысл, а иногда и до смерти опиваются. ˂…˃

В бытность нашу в Москве, там везде и находились открытые питейные домы или кабаки, в которые всякий желающий имел вход и пил за свои деньги водку; при таком удобстве простой народ все, что зарабатывал, приносил в кабак, и так крепко засиживался там, что, пропивши заработок, снимал с себя платье, даже рубашку, и оставлял ее продавцу за водку, а затем нагой, как родился, возвращался домой. В 1643 г., когда я был в Новгороде и помещался в гостинице, что на Любенском дворе, недалеко от моего пребывания находился кабак, и тут-то случалось мне часто видеть, как эти напившиеся и пропившиеся молодцы выходили из кабака, кто без шапки, кто без сапог, чулок, а кто и в одной рубашке. Между прочими я заметил одного, который, пропивши кафтан, вышел из кабака в рубашке и, встретив на дороге хорошего приятеля, также направлявшегося к кабаку, опять вернулся с ним в кабак. Через несколько часов молодец мой вышел снова из кабака, но уже без рубашки, в одних портах; когда я спросил его: где дел он рубашку, кто обобрал ее у него? он отвечал, с прибавкою обычной матерной брани, что это сделал целовальник. Затем, заметивши, что где остались кафтан и рубашка, там могут остаться и порты, он вернулся опять в кабак и через несколько времени вышел оттуда уже совершенно наг; сорвавши полную руку травы одуванчик, росшей около кабака, он прикрыл ею свое срамное тело и отправился себе домой веселый и припеваючи. С недавнего времени, впрочем, все эти общественные кабаки, принадлежавшие частию царю, частию боярам, уничтожены, так как они отвлекают народ от работы и способствуют ему пропивать в них последнюю заработанную им копейку, и теперь никто уже не может получить водки в розницу на две, на три копейки, на шиллинг или на грош; вместо кабаков теперь один лишь царь от себя устраивает, или содержит, в каждом городе так называемый у них Кружечный Двор, или Дом, из которого отпускается водка только целыми кружками, или штофами, и для продажи в нем водки приставлены особые присяжные люди, которые ежегодно доставляют в царскую казну неимоверное число денег от такой продажи вина. Но от такого распоряжения повседневное пьянство мало уменьшилось; ибо несколько соседей складываются вместе, покупают себе штоф и более водки и не расстаются, пока не опорожнят посуды, причем часто тут же и свалятся друг подле друга. Некоторые же покупают водку разом по большому количеству и тайно распродают ее по чаркам. Поэтому, хотя теперь не видно уже такого множества догола пропившихся, но все-таки не много меньше прежнего встречается пьяного народу, шатающегося и валяющегося по улицам.

Женщины также вовсе не считают за стыд напиваться допьяна и валяться пьяными на дороге подле мужей своих. ˂…˃

Я сказал уже, что духовные особы также не чужды порока пьянства. Попы и чернецы так же, как и миряне, и крестьяне, часто встречаются пьяные. Хотя ни в одном монастыре не держится вина, водки, меду или крепкого пива, но только употребляется квас, то есть тонкое пиво (Kofend), но монахи пользуются свободою в этом случае, когда выходят из монастыря и посещают своих добрых приятелей, причем не ограничиваются тем, что сильно выпивают в гостях, но требуют также, чтобы напитки отпустили с ними и домой, и часто они так напиваются, что только и можно по одежде отличить их от пьяных мирян. ˂…˃

Так как русские по природе своей грубы и как бы рождены для рабства, то их и держат всегда в суровом и строгом подчинении и покорности и даже на работу сгоняют их палками или плетью, к каковому обращению они довольно терпеливы, потому что его требует нравственное их состояние, и они привыкли к этому. Молодые и подростки парни сходятся иногда в известные дни, бьются на кулачки для того, чтобы приобресть к вынесению побоев привычку, эту вторую природу, и через то легче сносить телесные наказания, которым они могут впоследствии подвергнуться. ˂…˃

Если такие господские рабы, или крепостные люди, отпускаются на волю по смерти своих господ или по доброте этих последних, то отпущенники сии скорехонько снова продают себя в крепость. У них обыкновенно не бывает ничего, чем бы они могли жить, и потому они нисколько не дорожат свободою и даже не знают, как ею пользоваться. Как говорит умный Аристотель о варварах: «Натура их такова, что они не могут и не должны жить иначе, как в рабстве». То, что сказал Аристотель о народах малой Азии, называвшихся ионянами, которые также происходили от греков, можно применить и к русским: «Quod in libertate mali, in servitute boni sunt», т. е. в свободе они злые, а в рабстве добрые люди. ˂…˃ По причине рабства и грубой суровой жизни русские весьма терпеливы в войне и могут твердо стоять в ней. В известных случаях, когда настает в этом надобность, они поставляют из себя смелых и отважных воинов. ˂…˃

Вообще в России люди здоровые, доживающие до глубокой старости и редко болеющие; если ж заболеет кто, то в простом народе самым лучшим лекарством, даже в горячке, считается водка и чеснок; знатные же бояре начинают уже теперь обращаться за советами к немецким врачам и употреблять известные прописываемые им лекарства. ˂…˃

Такого почетного приема и такой чистоты [как в банях у немцев и лифляндцев] не найдешь у спесивых, своекорыстных и грязных русских, у которых все это неопрятно и противно.

Один из нас, видевший и наблюдавший образ жизни и обычаи москвичей, их жизнью и характером, вкратце описал их в следующем стихотворении:

 
Kirchen, Bilder, Creutze, Glocken,
Weiber, die geschminckt als Docken,
Huren, Knoblauch, Branntewein
Seynd in Muszcow sehr gemein.
Auff dem Marckte messig gehen,
Vor dem Bad entblusset stehen,
Mittag schlaffen, Vullerey,
Rultzen, fartzen ohne Scheu,
Zancken, peitschen, stehlen, morden
Ist auch so gemein geworden
Dass sich niemand mehr dran kehrt
Well man‘s toglich sieht und hurt![47]47
  Ты везде в Москве увидишь\Церкви, образа, кресты,\Купола с колоколами,\Женщин, крашенных, как кукол,\Бл… й, водку и чеснок.\Там снуют по рынку праздно,\Нагишом стоят пред баней,\Жрут без меры, в полдень спят,\Без стыда п. р… т, рыгают.\Ссоры, кнут, разбой, убийство – \Так все это там обычно,\Что никто им не дивится: \Каждый день ведь снова то же!\(Перевод А. М. Ловягина по изданию 1906 г.)


[Закрыть]
 

О положении русских женщин

Так как дочери больших бояр и купцов весьма мало, да и вовсе не приучаются к хозяйству, то и после в замужестве они так же мало им занимаются и только сидят себе дома, шьют и вышивают золотом и серебром красивые носовые платки из белой тафты или чистого полотна, вяжут кошельки для денег и тому подобное. Они никогда не решатся зарезать курицу или другое какое животное, а тем более изготовить какое-нибудь кушанье, из опасения оскверниться таким делом, и всякую подобную работу предоставляют своим слугам. Из ревности мужья редко выпускают своих жен из дому, даже в самую церковь; но в простом народе это не так строго соблюдается.

Дома женщины одеваются обыкновенно очень дурно; если же по приказанию мужей они должны сделать гостю честь и попотчевать его чаркой водки или если они появляются на улицах, идучи в церковь, то надевают самые дорогие платья и крепко-накрепко толстым слоем белят себе лицо и шею[48]48
  Подробное описание путешествия голштинского посольства в Московию и Персию в 1633, 1636 и 1638 годах, составленное секретарем посольства Адамом Олеарием // Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских. М, 1868. Июль-сентябрь, книга 3. С. 165, 168, 169, 172, 173, 175, 177–184, 189, 190, 202, 210–211.


[Закрыть].

15 (25) сентября 1647 г.

Из донесения шведского агента в Москве Карла Поммеренинга

Они [русские] более любят мир, чем войну, и говорят: это, конечно, должно быть сумасшествие – бросить свою собственную землю, ехать в другие земли, терпеть там нужду и насилие и, наконец, дать себя убить[49]49
  Константин Якубов. Россия и Швеция в первой половине XVII века. М., 1897. С. 410.


[Закрыть].

23 марта (2 апреля) 1652 г.

Из письма шведского агента де Родеса

Новый указ царя о том, чтобы «неверные и некрещеные», то есть иностранцы, к какой бы нации они ни принадлежали, не могли иметь у себя в услужении русских, еще ухудшил положение их. Русским запрещено было поддерживать знакомства и дружбу с немцами; они не должны были ходить к ним, не могли ни есть, ни пить с ними, ибо последние – неверные и некрещеные. Кто из русских обойдет это приказание, понесет – как нечистый – тяжелое наказание: сначала он подлежит наказанию кнутом, затем отрезанию ушей и ссылке в Сибирь. Стрельцы по 10 и 20 человек вторгаются в дома иностранцев, купцов и офицеров, – и производят самые тщательные обыски: если находят среди слуг русского, его влекут в Кремль для экзекуции[50]50
  Г. В. Форстен. Сношения Швеции и России во второй половине XVII в. 1648–1700. Журнал Министерства народного просвещения. CCCXV, 1898, февраль. С. 221–222.


[Закрыть].

1654–1655 гг.

Путешествие патриарха Антиохийского Макария в Московию

[В стране казаков. Город Рашков]

Накануне четвертого воскресенья по Пятидесятнице мы отстояли у них вечерню, также утреню поутру, а затем обедню, затянувшуюся до полудня. Тут-то впервые мы вступили в топи и борения, и настало для нас время пота и труда, ибо во всех казацких церквях, до земли московитов, вовсе нет стасидиев (сидений) даже для архиереев. Представь себе, читатель: они стоят от начала до конца службы неподвижно, как камни, беспрестанно кладут земные поклоны и все вместе, как бы из одних уст, поют молитвы; и всего удивительнее, что во всем этом принимают участие и маленькие дети. Усердие их к вере приводило нас в изумление. О, Боже, Боже! Как долго тянутся у них молитвы, пение и литургия! Но ничто так не удивляло нас, как красота маленьких мальчиков и их пение, исполняемое от всего сердца в гармонии со старшими.

Начиная с этого города и по всей земле русских, то есть казаков, мы заметили возбудившую наше удивление прекрасную черту: все они, за исключением немногих, даже большинство их жен и дочерей, умеют читать и знают порядок церковных служб и церковные напевы; кроме того, священники обучают сирот и не оставляют их шататься по улицам невеждами.

Как мы приметили, в этой стране, то есть у казаков, есть бесчисленное множество вдов и сирот, ибо со времени появления гетмана Хмеля и до настоящей поры не прекращались страшные войны. В течение всего года, по вечерам, начиная с заката солнца, эти сироты ходят по всем домам просить милостыню, поя хором гимны Пресвятой Деве приятным, восхищающим душу напевом; их громкое пение слышно на большом расстоянии. Окончив пение, они получают из того дома (где пели) милостыню деньгами, хлебом, кушаньем или иным подобным, годным для поддержания их существования, пока они не кончат ученья. Вот причина, почему большинство из них грамотно. Число грамотных особенно увеличилось со времени появления Хмеля (дай Бог ему долго жить!), который освободил эти страны и избавил эти миллионы бесчисленных православных от ига врагов веры, проклятых ляхов. ˂…˃

Мы заметили в этом благословенном народе набожность, богобоязненность и благочестие, приводящие ум в изумление. ˂…˃

Ничто так не удивляло нас, как изобилие у них запасов и птиц, именно: кур, гусей, уток, индюшек, которые во множестве гуляют в полях и в лесах, кормясь вдали городов и деревень. ˂…˃ Нет у них ни воров, ни грабителей. ˂…˃

[В Киеве]

Женщины продают на красивых базарах и в отличных лавках все необходимое из материй, соболей и прочее; они нарядно одеты, заняты своим делом, и никто не бросает на них нахальных взглядов.

Нам рассказывали, что в этой стране казаков, когда захватят в прелюбодеянии мужчину или женщину, тотчас собираются на них, раздевают и ставят целью для ружей. Таков у них закон, которого никто и никогда не может избегнуть. ˂…˃

Сведущие люди нам говорили, что если кто желает сократить свою жизнь на пятнадцать лет, пусть едет в страну московитов и живет среди них, как подвижник, являя постоянное воздержание и пощение, занимаясь чтением (молитв) и вставая в полночь. Он должен упразднить шутки, смех и развязность, ибо московиты ставят надсмотрщиков при архиереях и при монастырях и подсматривают за всеми сюда приезжающими, нощно и денно сквозь дверные щели наблюдая, упражняются ли они непрестанно в смирении, молчании, посте и молитве или же пьянствуют, забавляются игрой, шутят, насмехаются или бранятся. Если бы у греков была такая же строгость, как у московитов, то они и до сих пор сохраняли бы свое владычество. Как только заметят со стороны кого-либо большой или малый проступок, того немедленно ссылают в страну мрака, отправляя туда вместе с преступниками, – оттуда нельзя убежать, вернуться или спастись, – ссылают в страны Сибирии добывать многочисленных там соболей, серых белок, чернобурых лисиц и горностаев, – в страны, удаленные на расстояние целых трех с половиною лет, где море-океан и где уже нет населенных мест. Так сообщали нам люди, достойные веры и писавшие об этом предмете. Московиты никого [из провинившихся иностранцев] не отсылают назад в их страну, из опасения, что они опять приедут, но видя, что приезжающие к ним греческие монахи совершают бесстыдства, гнусности и злодеяния, пьянствуют, обнажают мечи друг на друга для убийства, видя их мерзкие поступки, они, после того как прежде вполне доверяли им, стали отправлять их в заточение, ссылая в ту страну мрака, в частности же за курение табаку предавать смерти. Что скажешь, брат мой, об этом законе? Без сомнения, греки достойны того и заслуживают такого обхождения. По этой причине и мы были в страхе. ˂…˃

Также, когда кто смотрит – избави Боже! – на пушки или крепость, того немедленно отправляют в заточение, говоря: «Ты шпион из турецкой страны». Словом сказать, московиты крепко охраняют свою страну и свои владения. ˂…˃

Это ли не благословенная страна? Здесь, несомненно, христианская вера соблюдается в полной чистоте. ˂…˃ Исполать им! О, как они счастливы! Ибо все дни их радостны, как праздник: нет заботы о хараче, о потерях, о долгах, а есть забота лишь о том, чтобы спешить из дома в церковь, из церкви домой, в благодушном настроении, ликующими и радостными. Впрочем, это народ непросвещенный и умственно не развитый, и что касается зависти и иных пороков, всех вообще, то они этого не знают. ˂…˃

Московиты известны своими знаниями, мудростью, проницательностью, ловкостью, сметливостью и глубокомысленными вопросами, которые ставят в тупик ученых и заставляют их краснеть. ˂…˃

[Московская земля]

Обрати внимание, читатель, до какой степени страна эта, имеющая столь огромные размеры, строго охраняется, ибо входить нельзя иначе, как только через средину города и крепости, и селения; непременно бывает узкий проход по мосту, ведущему через озеро, а других объездных путей вовсе нет. Никакому шпиону, хотя бы он был из туземцев, совершенно невозможно проникнуть. Обрати внимание на эту чрезвычайную строгость! ˂…˃

Знай, что женщины в стране московитов красивы лицом и очень миловидны; их дети походят на детей франков, но более румяны. ˂…˃

Знай, что в земле казаков и московитов мы вообще не видали человека, пораженного уродством, телесным недостатком и слепотой, расслабленного, прокаженного или [иного] больного, а если и встречается, то это кто-нибудь из богачей, страдающий болью в ногах – подагрой. ˂…˃

Знай, что воеводы в этой стране люди ученые, законоведы, философы, логично рассуждающие, любят тонкие вопросы, глубокомысленные споры. ˂…˃…мы видели у каждого из них тысячи больших книг, кои они охотно и много читают днем и ночью. ˂…˃ Они не имеют пристрастия к вину и веселью. У воевод киевских мы видели целые воза книг, но что Киев в сравнении с Москвой? Все это происходит от их любви к знанию; они знают по пядьям даже нашу страну и ее историю. ˂…˃

Подлинно, этот народ истинно христианский и чрезвычайно набожен, ибо как только кто-нибудь, мужчина или женщина, заболеет, то посвящает себя Богу: приглашает священников, исповедуется, приобщается и принимает монашество, [что делали] не только старцы, но и юноши, и молодые женщины; все же свое богатство и имущество отказывает на монастыри, церкви и бедных. ˂…˃

Царь отправился в поход, и Господь под конец даровал ему победу: он завоевал великий город Смоленск и победил главнейшего из своих врагов, Радзивилла, а его военачальники покорили около сорока девяти городов и крепостей силой меча и по добровольной сдаче и избили одному Всевышнему Богу ведомо сколько евреев, армян и ляхов. Говорят, что их младенцев клали в бочки и бросали без милосердия в великую реку Днепр, ибо московиты до крайности ненавидят еретиков и язычников. Всех мужчин они избивали беспощадно, а женщин и детей брали в плен, опустошали страну и истребляли население. Страна ляхов, которая прежде была подобна гранату и приводилась в образец, была обращена в развалины и пустыню, где не встречалось деревень и людей на протяжении пятнадцати дней пути в длину и ширину. В плен было взято более ста тысяч, так что, как нам рассказывали, семь, восемь мальчиков или девочек продавались за один динар (рубль) и дешевле, и мы сами видели многих из них. Что касается городов, сдавшихся добровольно, то тех из жителей, которые приняли крещение, оставляли, обеспечивая им безопасность, а кто не пожелал (креститься), тех изгоняли. Что же касается городов, взятых мечом, то, истребив в них население, московиты сами селились в них и укрепляли. ˂…˃

Знай, что священник в этой стране пользуется большим почетом: правители боятся его и стоят перед ним, в то время как он сидит. Каждый священник и диакон получает постоянное содержание, полевые продукты и наделы свыше своих нужд, ибо они имеют рабов-крестьян. ˂…˃

Знай, что ни архиереи, ни вообще монахи отнюдь не пьют водки явно: на них наложен запрет от патриарха, и когда найдут кого пьяным, то бросают в тюрьму, бьют кнутом или выставляют на позор, ибо питье водки – поступок гнусный, может быть, хуже прелюбодеяния. Но торговцам, архиерейским служителям и родственникам назначается по две рюмки ежедневно. ˂…˃

Усердие всех московитов, больших и малых, к посещению церквей весьма велико, и любовь их к беспрерывным большим поклонам и к иконам свыше всякого описания; множеством своих молитв они превосходят, быть может, самих святых. ˂…˃

[Москва]

Царские ратники обошли питейные дома, где продают вино, водку и прочие опьяняющие напитки и все их запечатали, и они оставались запечатанными до истечения пасхальной среды. Горе тому, кого встречали пьяным или с сосудом хмельного напитка в руках! Его обнажали в этот сильный холод и скручивали ему руки за спиной; палач шел позади него, провозглашая совершенное им преступление, и стегал его по плечам и спине длинной плетью из сырых бычачьих жил: как только она коснется тела, тотчас же брызнет кровь. В таком положении водят человека по городу и затем сажают в тюрьму на известное время, пока он не отбудет положенного срока. Особенно строгий надзор бывает за жителями в течение первой недели поста, по средам и пятницам, на Страстной неделе и в первые четыре дня Пасхи, чтобы люди не пьянствовали, а то их стегают без всякого милосердия и жалости. ˂…˃

Равным образом и в течение всего года питейные дома обыкновенно остаются закрытыми от кануна воскресенья до утра понедельника, так же делается во время больших праздников.

На этой неделе стрельцы рыскали по городу, как огонь, и если где находили пьяного, то тащили его в приказ и засаживали под арест на несколько дней после нанесения многих ударов; это мы видели сплошь и рядом. ˂…˃

Послы, приезжающие к царю московитов, подвергаются большим стеснениям. Прежде всего ставят в месте его остановки стражу, которая караулит ночью и днем, сменяясь ежедневно, и никого из его людей не выпускает ходить одному по городу. И в настоящее время жилище этого посла стерегли с большой бдительностью и отнюдь не дозволяли никому из иностранцев входить к послу, ни даже в его жилище – все из опасения, нет ли среди них шпионов, которые тайком собирают известия и приносят ему или берут от него письма и пересылают в его страну. ˂…˃

[Москва. Праздник св. Петра митрополита]

Служба была большая, продолжительная и торжественная. Мы вышли из церкви лишь при восходе солнца, умирая от усталости и стояния на ногах от 9-го до 16-го часа. В эту ночь мы столько натерпелись от сильного холода и стужи, что едва не погибли… ˂…˃ Что касается меня, бедного, я хотел выйти и убежать из алтаря, но не мог, ибо царь стоял перед южными дверьми, а царица перед северными, так что поневоле пришлось страдать. Когда я вернулся в свое помещение, Бог свидетель, что я в течение трех дней был совершенно не в состоянии стоять на ногах, хотя бы их резали железом. Я погружал их в подогретую воду и совсем не чувствовал тепла, а вода охлаждалась. В таком положении, страдая болью в ногах, я оставался, Бог свидетель, в продолжение почти двух месяцев. Но на все воля Божия. Что это за всенощная и бдение! Более всего нас удивляло, что дети и малютки, и притом не простолюдинов, а вельмож, стояли с непокрытою головой, неподвижно и не шевелясь, как статуи. Какая выносливость! Какая Вера! ˂…˃

[На возвратном пути]

В пятницу вечером мы прибыли к берегу реки Днепра, насупротив Печерского монастыря, и послали дать знать в Киев о нашем прибытии. У нас было с собою письмо от царя к воеводам с повелением им оказывать всевозможное внимание нашему владыке патриарху и везде устраивать ему встречу. В эту ночь мы спали на берегу реки в совершенном довольстве и спокойствии, ибо с той минуты, как мы завидели Печерский монастырь, блестящий в отдалении своими куполами, и как только коснулось нас благоухание этих цветущих земель, наши души вострепетали от радости и ликования, сердца наши раскрылись, и мы изливались в благодарениях Господу Богу. В течение этих двух лет в Московии замок висел на наших сердцах, а ум был до крайности стеснен и подавлен, ибо в той стране никто не может чувствовать себя сколько-нибудь свободным и довольным, кроме разве коренных жителей, но всякий, подобно нам, хотя бы он сделался властителем всей страны, никогда не перестанет смущаться духом и тревожиться сердцем. Напротив, страна казаков была для нас как бы наша собственная страна, а ее обитатели были нам добрыми приятелями и людьми вроде нас самих[51]51
  Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. М., 1897. Вып. 2. С. 2, 4, 30, 76, 101, 104, 110, 119, 127–129, 136–137, 170, 179, 193; М., 1898. Вып. 3. С. 2, 94, 121–122, 204; М., 1898. Вып. 4. С. 99, 106, 184–185.


[Закрыть].

1657 г.

Известия о Московии, писанные Альбертом Вимина да Ченеда

Можно сказать наверное, что если бы жители были столь промышленны, сколь земля их плодородна, то не имели бы недостатка в прекрасной зелени и овощах, подобно обитателям Литвы, Швеции и других мест, лежащих на севере, коих климат не менее почитается суровым. ˂…˃

˂…˃ описывают сей народ очень склонным к рабству, коего ярмо тем более для него нечувствительно, чем менее он способен познавать свободу. Но при всем том я не вижу на севере ни одного варварского народа, который бы более благоденствовал, живя в счастливом неведении о другом состоянии: ибо простой народ, уважая земледельческое звание и не претерпевая недостатка в вещах, нужных к своему пропитанию и одеянию и, напротив того, имея оные в излишестве, не завидует людям высшего сословия. Те же, которые занимаются торговлею, если товары у них сходят выгодно с рук, не простирают далее желаний своих. ˂…˃

Господа должны довольствоваться тем, что утверждено обычаем, и если бы захотели обременять крестьян, то хотя сии последние и не имеют права жаловаться на них, однако же могут оставить землю. Посему бояре, опасаясь подобной крайности, которая была бы несовместима с их честью и выгодами, остерегаются обременять крестьян до излишества. Сие удивляло меня тем более, что я заметил у литовцев и у поляков совсем иное обхождение с крестьянами, которые достигают там крайней нищеты оттого, что владельцы их имеют неограниченную власть над жизнью и имением крестьян и, кажется, обходятся с ними, как с бессмысленными тварями. ˂…˃

Итак, все их упражнения состоят в том, что может им принести прибыль: одни занимаются земледелием, другие же разными ремеслами, которые у них довольно в худом состоянии от недостатка просвещения, коего они не могут приобретать ни в отечестве, ни в чужих землях, куда им запрещено ездить. Кажется, что многие из них имеют только в виду личную пользу, не обращая внимания на то, что противно чести. Иные довольно преданы лжи, обманам, воровству, хотя в самом деле я и не мог заметить между крестьянами таких испорченных нравов, как в городах и между богатыми, которые особенным образом преданы корыстолюбию, не знают вежливости, чрезмерно надменны и невоздержны. Однако ж редко там случается слышать об убийствах, отравах, грабежах, насилиях и других подобных злодеяниях, часто случающихся в странах просвещенных.

Несмотря на холодный климат Московии, кажется, что жители ее очень склонны к удовольствиям, особливо в той стране, где женщины низшего состояния предаются пьянству. ˂…˃

Удивительно, как сии люди охотно повинуются государю, и никогда нельзя слышать, чтобы который из них жаловался на свою судьбу и на претерпеваемые неприятности или обнаруживал неудовольствие по причине недостатка съестных припасов или удержания жалованья, по каковым причинам в других местах столь часто рождаются мятежи и многие бежат из войск. Здесь неизвестны подобные случаи. Московитяне знают, что они родились служить, и потому кажется, им не тяжело носить сие иго на всяком месте, где ни повелит государь. ˂…˃

Они легко переносят голод и в пище, лучше сказать, воздержны, нежели умерены. Будучи довольны водою с солью, в которой размачивают свои черные сухари, они почитают лакомством, если им удастся иметь к тому чеснок, лук или соленые огурцы. ˂…˃

Можно сказать также, что сколько они терпеливы в перенесении невзгод, столько же и неискусны в военной науке и не храбры. Первое происходит от двух причин: от редкого упражнения в военных занятиях и от неопытности начальников, в коих Руссия терпит недостаток.

Недостаток же в них храбрости не только происходит от низкого их происхождения, но еще увеличивается от образа воспитания, ибо, привыкнув от колыбели к палочному наказанию, подвергаясь оному в совершенном возрасте, они оказывают после и во всех действиях своих робость; многие же благородные отличаются от грубого народа одной только надменностью и суровостию, предаваясь пьянству и поступая жестоко, так что тогда лишь выказывают силу свою, когда им представляется случай обидеть слабых и беззащитных, и таковые ничем не разнятся от черни, кроме платья и прекрасного титула благородства.

˂…˃ в защите мест они отличаются более, нежели в сражениях на открытом поле или при осаде городов, оказывая постоянство и терпеливость в страданиях и сопротивлении, когда на них делается нападение ˂…˃

˂…˃ нет ни одного крестьянского семейства, которое не имело бы у себя какой-либо серебряной вещи, креста, который носят на шее, колец и пребольших серег, употребляемых женщинами[52]52
  Отечественные записки. СПб., 1829. Ч. 37. C. 19, 28, 30–31, 229–230, 249, 250, 426–428.


[Закрыть].

6 (16) июля 1660 г.

Из журнала шведского посла Адольфа Эберса

Вся беда Московского государства в том, что у царя нет хороших, бескорыстных людей; все эти советники его – или мало что понимающие, или проводящие время в питье и еде[53]53
  Г. В. Форстен. Сношения Швеции и России во второй половине XVII в. // Журнал Министерства народного просвещения. Часть CCCXVII. 1898, май. С. 74.


[Закрыть].

1661 г.

Из дневника Патрика Гордона, впоследствии генерала русской службы

Около полудня они увидели Плесков, казавшийся издали изрядно красивым; он был окружен каменной стеной с многочисленными башнями и имел много церквей и монастырей. ˂…˃ Жители показались Гордону такими неприветливыми, что он, по его словам, не знал, что и делать, с досады. ˂…˃ Внутренняя грязь его совсем не соответствовала ожиданию наших путешественников и тому красивому зрелищу, которое он представлял издали.

[9 сентября 1661 г.

Поступление на службу]

В понедельник объявлен приказ записать меня майором, Поля Менеза капитаном, Вильяма Хэя лейтенантом и Джона Гамильтона прапорщиком; 25 рублей деньгами и столько же соболями, четыре двойных локтя полотна и восемь двойных локтей камки; все прочее и помесячное жалованье вровень со всеми остальными на тех же должностях. Однако, дьяк, человек глубоко развращенный, каждый день чинил мне новые проволочки, ожидая взятки, каковая здесь не только обыденна, но, по их понятиям, обязательна; вследствие сего, поспорив с ним два или три раза и ничего не добившись, пожаловался я боярину, который после проверки велел удовольствовать меня, но дьяк только усилил проволочки. Когда и после второй жалобы я не получил удовлетворения, то в третий раз пришел к боярину и спросил, кто здесь главнее – он или дьяк, который не исполняет его распоряжений.

На это боярин велел остановить карету (он ехал к себе в деревню) и приказал позвать дьяка, и когда сей последний явился, стал драть его за бороду, приговаривая, что на следующий раз он пойдет под кнут. После того как боярин уехал, дьяк принялся бранить меня, на что я отплатил ему той же монетой, присовокупив, что мне ничего от него не надобно, лишь бы мне позволили уехать отсюда. Приняв таковое решение, я стал раздумывать, как бы выбраться из сей страны, которая так обманула мои ожидания и столь несоответственна моему характеру ˂…˃ Здесь я увидел, что на иностранцев смотрят, как на банду наемников и, в лучшем случае, как на necessaria male[54]54
  Необходимое зло (ит.).


[Закрыть] (то же самое они говорят и о женщинах); здесь нет никаких других почестей и повышений, кроме военных, и то весьма ограниченных, каковые совсем не трудно получить посредством взяток, а не по заслугам и качествам самой персоны; слабодушие под яркими перьями здесь столь же обыкновенно, как и накрашенное лицо; чужеземцам запрещено жениться на русских, ибо даже самые просвещенные из них едва ли почитаются за христиан, а в глазах народа и вовсе за язычников; люди здесь угрюмые и прижимистые и почитают себя выше всех прочих наций; но, самое худшее, платят мало и при том дешевыми медными деньгами, которые ценятся в четыре раза ниже серебра, и мне не то чтобы обогатиться, как я рассчитывал, выезжая из Польши, но даже поддерживать мое скудное существование не представлялось возможным. Сих и многих других причин было более чем достаточно, чтобы отказаться от службы в этой стране. Только одно обстоятельство весьма смущало меня, а именно – как осуществить задуманное. Все, к кому я обращался за советом, утверждали, что это никак невозможно[55]55
  Дневник генерала Патрика Гордона, ч. 2. М., 1892. С. 4–5. Passages from the Diary of General Patrick Gordon of Auchleuchries. Aberdeen, MDCCCLIX. Р. 46–47.


[Закрыть].

1661 г.

Путешествие в Московию барона Августина Мейерберга

Не было тайною для нас, что по царскому запрещению никому из московитян нельзя заносить ногу за пределы отечества, ни дома заниматься науками, оттого, не имея никаких сведений о других народах и странах мира, они предпочитают свое отечество всем странам на свете, ставят самих себя выше всех народов, а силе и величию своего царя, по предосудительному мнению, дают первенство перед могуществом и значением каких бы то ни было королей и императоров. ˂…˃

Напитки у них разные: вино, пиво, которое пьют редко, всякие меда в более частом употреблении и водка, составляющая начало и конец обеда. Для этих напитков назначенные и разные, особенные для каждого, сосуды: братины, кубки, кружки, чаши, стопы, рюмки, чарки, стаканы, всё большею частию оловянные или деревянные, редко серебряные, да и те почерневшие и грязные, потому что забота, чтобы они не истерлись, не позволяет московитянам их чистить.˂…˃ Предел питию полагает одно опьянение, и никто не выходит из столовой, если его не вынесут. В продолжение стола вдруг разражаются самою звонкою рыготней с отвратительным запахом непереваренной смеси чеснока, лука, редьки и водки ˂…˃