Текст книги "Сын технологий. Роман в пяти годах и тридцати главах. Книга первая"

IV

Работа по технической части проектов была всё такой же интересной и разнообразной. Первое в новом году задание заключалось в исправлении блока для редактирования текстов в Про-системе. Программист, над которым иронизировали по поводу его увлечения разведением кроликов, оставил после своего ухода тяжкое наследство. Его блок для работы с текстами работал неправильно при отображении надписей на разных иностранных языках. Переключение с одного языка на другой проходило корректно, а вот обратный процесс уже не срабатывал, и надписи продолжали разговаривать на старом языке. Для исправления ситуации нужно было модифицировать весь механизм перевода надписей в блоке.

Андрей написал вспомогательную программку, которая исследует подобные блоки и преобразует механизм перевода в правильный вид. Эта программка находила текстовые надписи на кнопках, заголовках экранов и всех остальных элементах, где были хоть какие-нибудь буквы. Собрав все надписи воедино, программка затем составляла из них длинную сводную таблицу. Надписи располагались построчно, а каждому столбцу таблицы соответствовал свой язык перевода. Надписи можно было сортировать по алфавиту, группировать по экранам программы, вручную вносить в них необходимые исправления и корректировать перевод на разные языки. После всех корректировок и правок таблица сохранялась для будущего использования и подкладывалась ко всем блокам Про-системы с неправильным переводом. В процессе работы блок сам находил в таблице надпись на заданном языке, и перевод на экране уже отображался корректно. Таким образом, локализация блоков была исправлена, а вспомогательная программка Андрея пополнила копилку полезных для проекта инструментов.

Доработок требовал также блок управления звуком. Во-первых, его начало в буквальном смысле зашкаливать. Шкала, подобная шкале термометра, визуально разбивала звуковую дорожку на части и изначально была рассчитана на записи длиной не более двух минут. Сама аудиозапись на этой шкале отображалась в виде зелёной полоски и имела соответствующую длину. В процессе воспроизведения звука пользователи наблюдали, как по этой зелёной полоске двигается тоненький чёрненький бегунок. В режиме записи, когда доктор нажимал кнопку старта на диктофонном устройстве и приступал к диктовке, по шкале начинала ползти растущая красная полоска. Красная полоска росла по мере диктовки подобно поднимающейся на градуснике температуре. Когда эта полоска доходила до самого края, масштаб шкалы автоматически изменялся и подстраивался так, чтобы уместиться в экран программы. Сначала масштаб уменьшался в два раза, то есть шкала уже представляла четыре минуты аудиозаписи, и красная полоска двигалась уже в два раза медленнее. Когда экрана опять не хватало, масштаб уменьшался уже в четыре раза, потом – в восемь, и так – пока всю запись нельзя будет охватить взглядом целиком. А при воспроизведении масштаб сразу подбирался так, чтобы вся зелёная полоска звукозаписи могла полностью уместиться в шкалу на экране.

Ошибка же заключалась в том, что с объёмными диктантами, длиной два часа и больше, блок управления звуком не справлялся. Полоска всё время норовила вылезти за пределы шкалы, а программа и вовсе могла вылететь с фатальной ошибкой. Андрей исправил ситуацию, научил блок управления звуком вмещать объёмные аудиозаписи, а заодно добавил возможность изменять масштаб шкалы вручную, путём вращения колёсика мышки. А чтобы пользователям было ещё удобнее, запрограммировал возможность удерживать шкалу правой кнопкой мышки и двигать её влево и вправо. C одной проблемой было покончено – можно переходить к следующей.

Вторая обнаруженная ошибка в блоке управления звуком была связана с сохранением аудиозаписей на жёсткий диск компьютера. Чтобы сохранять не весь диктант, а только его часть, пользователи выделяли нужный фрагмент записи мышкой и нажимали кнопку «сохранить». Но в итоге сохранялся не только нужный им выделенный фрагмент, а гораздо более длинный, иногда даже вплоть до самого конца аудиозаписи. С этой проблемой тоже нужно было разобраться.

В-третьих, пользователи часто жаловались, что при сохранении аудиозаписи самые последние её секунды дублируются, то есть в самом конце откуда-то возникает так называемое эхо. Эхо появлялось не всегда, но если оно возникало, то в наушниках явно слышалось, как последняя секунда надиктованной речи повторяется ещё раз. Эффект безобидный, но неприятный, и по-хорошему его тоже следовало бы убрать.

Когда Андрей работал над исправлением этих ошибок, ему пришлось погрузиться в самые дебри блока управления звуком вплоть до мельчайших деталей реализации и смоделировать в голове все происходящие в его внутренностях процессы. В ходе разбирательства и анализа в блоке попутно обнаружилось множество разных других ошибок. Раньше они не всплывали, никаких претензий у клиентов не возникало, и было непонятно, почему эти ошибки до сих пор никак себя не проявили. Андрей очень удивлялся, как блок управления звуком мог работать вообще и почему от пользователей поступает так мало жалоб.

Ещё один недостаток этого блока был выявлен при его тестировании на звукорежиссёрском пульте. Там была возможность смоделировать работу системы в режиме интенсивной нагрузки, то есть программа сама в быстром темпе нажимала на кнопки воспроизведения, записи, останова, паузы и перемотки. При проверке в этом режиме блок управления звуком не выдерживал нагрузки: программа падала замертво, не оставляя даже ниточки, за которую можно было бы зацепиться и распутать клубок остальных ошибок. Андрей потихоньку понимал, что Про-система находится далеко не в идеальном состоянии, а с этим злополучным блоком предстоит ещё немало повозиться.

Шура тем временем закончил подключение к Про-системе блока распознавания речи. Вслед за нововведениями Шуры нужно было соответствующим образом скорректировать и программу развёртывания Про-системы у клиентов. После развёртывания, во время ручной проверки работоспособности всей системы, Андрей столкнулся с необходимостью изучить, как выглядит работа с блоком распознавания речи со стороны пользователя. Но блок упорно отказывался иметь дело с Андреем и распознавать незнакомую речь. Перед началом работы он требовал прочитать вслух несколько простых текстов на английском языке, чтобы поближе познакомиться с особенностями голоса нового человека. Андрею пришлось подчиниться, зачитать вслух предложенный фрагмент из «Алисы в стране чудес», и только тогда блок распознавания речи согласился на дальнейшее сотрудничество. Но этим эпизодом чудачества блока не ограничились. Для распознавания речи в аудиозаписях он требовал, чтобы в начало каждого диктанта вставлялось несколько секунд тишины и только потом начинал идти голос доктора. Андрей опять подчинился и модифицировал блок управления звуком, чтобы тот умел добавлять нужное количество тишины в начале каждой аудиозаписи.

Блок управления устройствами тоже не обошёлся без улучшений. Доктора, которые ходили с диктофонным устройством по больничной палате и осматривали пациентов, иногда по неосторожности выдёргивали шнур устройства из компьютера. В этот момент программе-магнитофону становилось очень плохо. Она или падала замертво, либо её резко зацикливало, при этом за считаные секунды создавалась длиннющая аудиозапись продолжительностью в несколько часов. Все эти недоработки Андрей устранял, поправлял отдельные программы, исправлял ошибки, и вся система в конечном итоге становилась более устойчивой и надёжной.

Потом была расширена функциональность программы-плеера. В некоторых больницах доктора использовали для диктовок свои мобильные телефоны. Аудиозапись при таком способе создавалась с помощью отдельной специальной программки для мобильных телефонов. Программку для мобильников разрабатывала одна венгерская фирма. Эта фирма тоже работала на немца, но все права на программку, как и на всю Про-систему в целом, принадлежали компании «Блеймсофт», то есть немцу.

Из соображений безопасности аудиозапись в мобильном телефоне шифровалась паролем, а пароль сверху шифровался ещё одним паролем. Зашифрованная аудиозапись, некоторые служебные данные и первый зашифрованный пароль запаковывались в один общий пакет и в таком виде отправлялись на центральный компьютер больницы. Затем секретарше по секрету сообщали пароль от первого пароля, и только тогда она могла вскрыть пакет и прослушать соответствующую аудиозапись.

Применять такую сложную схему приходилось из-за особенностей немецкого законодательства, по которому секретарши из одного отделения не могли прослушивать диктанты докторов из других отделений больницы. Специализированные отделения были изолированы друг от друга из соображений безопасности и врачебной этики.

Вместе с программкой для мобильного телефона венгерские коллеги разработали блок для шифрования и расшифровки пакета с аудиозаписью. Часть этого блока, которая отвечала только за расшифровку, Андрей адаптировал под язык программирования, на котором была написана программа-плеер и подавляющая часть остальной Про-системы. Он реализовал возможность декодирования аудиозаписей, а заодно научил плеер хранить пароли в том случае, если секретарше выдавали несколько отличающихся паролей для разных докторов отделения. Доступ к списку паролей на всякий случай закрыли ещё одним паролем и выдавали его только заведующему отделением. На самом деле эта схема была устроена ещё сложнее, но мы не будем вдаваться в технические подробности и излишне перегружать мозг читателя.

Андрею в процессе разбирательств со всеми этими премудростями кодирования и декодирования пришлось частично вспомнить, чему его учили в университете в области алгебры и криптографии. Ему было очень стыдно и неудобно забывать элементарные вещи за рутинной или чисто технологической работой. Доходило даже до того, что он обращался за консультациями в виртуальной комнате с программистами и вместе с ними вспоминал базовые алгоритмы по этой теме.

По ходу дела было написано ещё несколько других полезных мини-программ. И одна из них – опять в помощь работе блока для редактирования текстов. Теперь задание требовало не столько программистских, сколько лингвистических навыков. В блоке для редактирования текстов использовалась подсистема автоматической проверки правописания, а к ней прилагался огромный словарь медицинских терминов. Немецкие слова, и так длинные по сравнению с остальными языками, в качестве специальных терминов представляли собой устрашающее зрелище.

Словарь нужно было уменьшить в объёме по специальному алгоритму сжатия. Для этого у похожих между собой слов сначала выделялась общая часть – корень. Затем этот корень выписывался отдельно, а к нему прилагался список суффиксов, каждый из которых совместно с корнем составлял пригодное к использованию слово. Андрей запрограммировал алгоритм, словарь был сжат, а вспомогательная программка отправилась в копилку полезных инструментов, чтобы в будущем её можно было использовать и для других специализированных словарей.

Для программы-конструктора, в которой пишутся тексты программ и отдельные блоки собираются в единое целое, Шура попросил сделать облегчающую рабочий процесс надстройку. Эта надстройка поможет ориентироваться в разных составных блоках Про-системы. В совокупности Про-система включала в себя более сотни самых различных блоков, и охватить их взглядом было попросту нереально. Программа-конструктор, несмотря на то что являлась серьёзной коммерческой разработкой, отображала все эти блоки несколько беспорядочно и хаотично. Надстройка Андрея позволила упорядочить блоки визуально и расположить в виде одного компактного списка.

Попутно дописывалась и дорабатывалась программа развёртывания Про-системы у клиентов. Там всплывали всё новые и новые нюансы и подробности. Например, возникли вопросы на компьютерах с немецкой операционной системой. Там некоторые общесистемные места, вроде электронных папок для документов, носили немецкие названия, а не традиционные и привычные глазу английские аналоги. Поэтому в общем случае нельзя было ориентироваться на английские названия папок, а нужно было сначала определить язык операционной системы и по нему уже вывести правильные названия.

Второй нюанс касался наложения обновлений на базу данных. В процессе развёртывания Про-системы база данных могла быть занята работой подключёнными к ней пользователями. Поэтому сначала их всех приходилось добровольно-принудительно отключать, а потом уже накладывать обновления.

Третий нюанс обнаружился в механизме проверки подлинности пользователей, подключающихся к Про-системе на центральном компьютере больницы со своих рабочих мест. Подсистема проверки подлинности самой Про-системы должна была взаимодействовать со стандартной подсистемой проверки подлинности в корпоративных компьютерных сетях, которая использовалась в больнице. В программе развёртывания нужно было предусмотреть взаимодействие этих двух подсистем так, чтобы устанавливались доверительные отношения между Про-системой на центральном компьютере с одной стороны и компьютерами докторов и секретарш – с другой. В отличие от других программ, которые могли заразить вирусом или причинить компьютерам какой-нибудь другой вред, работе Про-системы на всех рабочих местах нужно было полностью доверять.

В общем, работа кипела и поток заданий не прекращался. Если с техническими аспектами всё было по-прежнему здорово и интересно, то бытовые условия продолжали Андрея угнетать. В целом рабочая обстановка стала ещё хуже, чем была до этого. Старенький компьютер жутко тормозил на новых трудоёмких задачах. В бабушкином – покойной бывшей хозяйки – кресле окончательно отвалились ножки. Андрей подложил под него шахматную доску, вытянутую откуда-то из завалов бабушкиного наследия, и толстенную книгу по компьютерным сетям, которую читал в университете. Стало лучше, но свободно двигать кресло туда-сюда теперь было нельзя. Сидеть у окна тоже было плохо. В расклеенные по весне щели дуло, и Андрей даже задумался, заклеить их назад или поставить наконец нормальный стеклопакет.

Отсутствие коллектива тоже действовало удручающе. Андрей начал замечать, что он периодически проговаривает сообщения, которые отправляет в болталках и виртуальных комнатах. А иногда и вовсе фактически разговаривает сам с собой или озвучивает свой внутренний диалог. Открытие это было скорее печальное, чем забавное, но Андрей не терял бодрости духа и надеялся, что это поправимо.

В один из уже привычных рабочих ноче-вечеров его в очередной раз позвали гулять. Андрей отказывался, ссылаясь на кучу работы и домашних заданий, но ребята были настойчивы. Четвёрка поддатых товарищей атаковала домофон, потом дверь подъезда, затем всё-таки ввалилась в квартиру.

Пока ребята располагались за столом в комнате и продолжали праздник, Андрей успел закончить работу и перешёл к домашнему заданию по немецкому. Затем двое из гостей устали пить и отошли в объятия Морфея, а двое других покрепче отправились на кухню обсуждать проблемы мироздания. Суть мироздания Андрей и сам был бы не прочь осмыслить, но текущие дела пока на кухню не отпускали.

Пока он делал домашние задания, философы из кухни были-таки побеждены зелёным змием окончательно и заняли оставшиеся в доме спальные места своими телами. Андрею же, чередуя прослушивание музыки с прослушиванием храпа, пришлось продлить свой рабочий день до самого утра.

Следующий день выдался довольно бурным. Во-первых, Андрей проводил наиболее ответственных гостей, которым надо было на работу и которые встали пораньше. Во-вторых, накормил таблеткой от головы и проводил гостя, который спал дольше всех. В-третьих, в это утро предстоял поход в милицию, на котором мы остановимся подробнее.

Власти продолжали жёсткую политику изымания отпечатков пальцев у населения. Накануне Андрей получил повестку с грозной надписью «ОУР РУВД» и размышлял, стоит ему туда идти или нет. С одной стороны, ему внушали, что повестка должна быть вручена лично в руки и под роспись, а бумажку из почтового ящика можно со спокойной совестью выбросить в мусорный бак. С другой стороны, он хотел вести себя как честный и законопослушный гражданин. Кроме того, он не хотел, чтобы на работу к отцу Ишакова, где он был оформлен официально, приходили лишние вопросы от правоохранителей. Мол, почему ваш сотрудник прячется от повесток или что-нибудь в таком духе. Насколько был реален такой сценарий, Андрей не знал, но на всякий случай решил перестраховаться и сходить в этот самый ОУР РУВД в назначенное время.

Добравшись до районного отделения милиции, он нашёл кабинет нужного оперуполномоченного. Оперуполномоченный предложил два варианта: сдать пальчики добровольно или написать официальный отказ от дактилоскопической регистрации. Андрей выбрал второе, и оперуполномоченный выдал ему ручку и лист бумаги. Оперуполномоченный попросил также указать причину отказа, и тут пришлось немного призадуматься.

М-да… Теперь я должен объяснять, почему не хочу сдавать пальчики… Кошмар… Это они должны объяснять, почему я должен… А не наоборот…

Андрей дописал в конце документа слова «в связи с моим нежеланием», поставил подпись, и только тогда оперуполномоченный отпустил его домой.

– Всё равно потом сдавать будете, когда законодательство поменяют. Лучше уже сейчас сдать, пока бесплатно, потом сложнее будет.

Угу… Вот когда поменяют, тогда и сдам…

Андрей попрощался и поспешил домой. В этот день ещё должен был заскочить отец. Отец уже с большего оправился от болезни и, несмотря на пенсионный возраст, вернулся к работе. Здоровье восстановилось быстро, и на свой день рождения, совпадающий с днём рождения Христа, он уже без опаски за своё здоровье потреблял подаренный ему рижский бальзам.

В город отец приехал по командировочным делам и заскочил к Андрею только на пару минут. Перекинулись несколькими стандартными фразами, а затем отец забрал из квартиры ковёр. Ковёр, который тоже остался от бабушки, уже больше года висел на стене и успел Андрею порядком поднадоесть. Он снял ковёр, свернул его в трубочку и поставил подальше от глаз в угол комнаты.

В интернете в это время была популярна шутка о наркоманах, которых в силу отсутствия дома телевизора едят психоделические грибы и смотрят ковёр на стене. Телевизора в доме и так не было, грибов Андрею в бурный студенческий период попробовать тоже не довелось, а теперь он лишился ещё и ковра. Теперь в наиболее изменённое состояние сознания он входил только при глубоком погружении в работу, анализируя бесконечные тексты программ в поисках ошибок и разбираясь с устройствами блоков Про-системы.

Отец уехал, а Андрей поспешил поделиться новостью в виртуальных комнатах.

– Всё, забрал батя ковёр. Придётся теперь вместо ковра блок управления звуком смотреть.

Шура согласился, что такой способ времяпрепровождения является намного более полезным.

– Да-да, это намного лучше, чем смотреть ковёр.

Тем временем приближалась весна, а с ней и очередной день рождения Андрея. Он уже потихоньку раздумывал, как будет его отмечать и можно ли вообще позволить себе праздник в условиях кризиса. Вторая после девальвации зарплата составила около девяноста пяти монет: тридцать пять монет официальных и шестьдесят сребреников, выданных Ишаковым в конце месяца. Вроде не так уж и мало, но всё равно швыряться деньгами не стоило, поэтому вариант отмечать день рождения в кабаке не рассматривался. В итоге Андрей принял решение натаскать в квартиру алкоголя, еды и устроить небольшой праздник в тёплой домашней обстановке.

ГЛАВА 7. ПРАВА

– Скажи, милый, ты меня любишь?

– Что?

– Ты меня плохо слышишь?

– Да, я тебя плохо слышу. А ты меня плохо слышишь?

– Да, я тоже тебя плохо слышу.

(Рома Воронежский)

I

К счастью, праздник обошёлся без тяжёлых болезней и человеческих гибелей. Обошлось и без машин скорой помощи, вывозящих жертв вечеринки со светомузыкой на крыше. Андрей даже отказался от любезно предложенного гашиша, специально привезённого гостями для украшения праздника. И не потому, что не хотел превращения алкогольного вечера в алкогольный вечер с психоделическим оттенком, а всё по тем же идеологическим убеждениям. Он решил ограничиться только легальными наркотиками в виде алкоголя и сигарет, да и сигареты пошли уже лишь на последних стадиях опьянения.

Затем наступил понедельник и время убирать квартиру. Убирался Андрей хоть и редко, но весьма тщательно. На предпраздничной уборке он в обязательном порядке передвигал всю мебель, тщательно драил пол и вычищал самые дальние уголки. С послепраздничной уборкой было попроще. Было достаточно перемыть посуду и вынести из квартиры несколько пакетов мусора. Когда из дома исчезли последние следы торжества, вместе с ними ушло и праздничное настроение.

Андрей сделал себе подлечивающего чайку и уселся за компьютер с ощущением, что вот-вот начнут подступать волны депрессии. Кризис среднего возраста начался у него ещё два года назад и к этому моменту перешёл уже в стадию стойкой ремиссии, но местами давал о себе знать в довольно жёсткой форме. Как, например, после подобных праздников. Похмелье ещё не отпустило, и Андрей угнетённо ползал по интернету. В голове у него смешивались собственные мысли, обсуждения в виртуальных комнатах и текст из неупорядоченно просматриваемых интернет-страничек.

Роспотребнадзор готовит запрет Сальвии Дивинорум, Гавайской Розы и Голубого Лотоса.

– Новостные интернет-ленты.

Эх-х… И у них гайки закручивают… Скоро вообще ничего нельзя будет достать…

Учёные Е. Л. Доведова и Л. Н. Герштейн из лаборатории цитохимии НИИ мозга РАМН и К. А. Никольская с кафедры высшей нервной деятельности Биологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова провели исследования склонности крыс к запою и показали, что крысы становятся запойными при увеличении информационной нагрузки на их мозг.

Сначала исследователи выделили две группы крыс. В первую группу вошли «крысы-трезвенники», которые предпочитали чистую воду 10%-му раствору спирта. Во вторую группу вошли «умеренные пьяницы», которые пили воду и спиртное примерно в одинаковых количествах. Третья группа «крыс-алкоголиков» серьёзно увлекалась спиртным.

Оказалось, что когда крыс-трезвенников заставили решать задачу, требующую умственного напряжения (искать кусок пищи в лабиринте), их потянуло на спиртное. Учёные объяснили это стрессом, вызывающим изменение баланса нейромедиаторов в мозгу.

– Фрагмент статьи «Запой» из интернет-энциклопедии.

Ага… И у них то же самое… Так вот почему меня набухаться тянет после напряжённой работы… Всё дело в балансе нейромедиаторов… М-да… У всех одно и то же…

7 марта группа «Агата Кристи» получила премию «Чартова Дюжина» в номинации «Легенда». За наградой по специально спущенному навесному мосту на сцену СК «Олимпийский» вышел Глеб Самойлов. Призом оказалась увесистая «книга» в металлической позолоченной оправе, которая теперь займёт своё почётное место среди прочих наград группы.

– Новостные интернет-ленты.

Прочитав эту новость, Андрей тут же погрузился в воспоминания. После поступления в вуз он не пропустил ни одного концерта «Агаты Кристи» в столице. А в декабре далёкого 2006 года ему даже удалось побывать на послеконцертной пресс-конференции. Товарищ Андрея, профессиональный журналист и редактор развивающегося интернет-издания, получил для него аккредитацию. А в качестве благодарности нужно было подготовить статью с интервью, чтобы уже на следующее утро её читали на электронных страницах издания.

Вооружённый диктофоном и переполненный эмоциями от концерта, Андрей отправился в зал, где должна была проходить пресс-конференция. Утомительный процесс ожидания звёзд был разбавлен оголившейся задницей организаторши, которая наклонилась над стулом, чтобы взять оттуда какие-то свои бумаги. Брюки держались на резинке, а белёсые полужопия развлекали скучающих журналистов.

Вскоре пришли братья Самойловы. Глеб был очень нервный и курил сигарету за сигаретой. Вадим вёл себя более размеренно и спокойно. Вопросы журналистов, к сожалению, оставляли желать лучшего, и Андрей был этим очень расстроен. Он рассчитывал на интересную и насыщенную беседу, а получилось какое-то перебрасывание репликами из большей частью идиотских вопросов и типовых малосодержательных ответов. Тем не менее сам Андрей задать вопрос постеснялся.

После конференции братьям вручили подарки от фанатов. Оказалось, в городе давно функционирует местный фан-клуб, о котором Андрей до сих пор никогда не слышал. Затем братья раздавали автографы. Андрей получил в свой ежедневник автограф Вадима и, довольный как слон, отправился домой срочно писать статью. Статья, как и пресс-конференция, тоже была для него первой в жизни. Андрей слушал диктофонную запись и записывал диалог журналистов с «Агатой». К середине ночи статья была готова, а уже утром опубликована на страницах электронного издания под его именем.

В канун 21-летнего юбилея знаменитой рок-группы «Агата Кристи» её лидеры, братья Вадим и Глеб Самойловы, объявили об окончании своей музыкальной деятельности. По словам музыкантов, их музыкальный проект «вступает в стадию завершения», сообщается на официальном сайте коллектива.

– Новостные интернет-ленты.

А эта новость добила Андрея окончательно. После выхода последнего альбома он уже, конечно, не верил, что группа способна ещё когда-нибудь создать шедевры вроде старых любимых хитов. Но от осознания того факта, что ребята больше никогда не будут выступать с концертами, становилось невыносимо.

Охренеть… Ещё одной радостью меньше… Что ж это делается-то?..

Расстроенный, он переключился на виртуальные комнаты. В политической комнате пассивно обсуждались кризисные события, украинско-российские газовые войны и предстоящие выборы на Украине. Андрей решил разбавить бесконечные разговоры о непонятной политике и поныть на болезненную для него тему.

– Товарищи, как вы считаете, лучше работать дома или в офисе? И стоит ли стремиться работать не дома, если дома психологически тяжело?

– Лучше не работать и жить на ренту. На Гавайях.

Беседу быстро заметил Шура.

– Зависит от расстояния до офиса.

Андрей вспомнил, что Шура работает где-то неподалёку.

– Кстати, какое расстояние?

– Тебе досюда близко достаточно.

– Три-четыре остановки?

– Да, где-то так.

Комната активно втянулась в беседу.

– Работать нужно там, где комфортно. У меня это обычно дом.

– Нет, дома закисаешь. От постоянного сидения на одном месте.

Андрею не было комфортно с самого начала.

– Я отвлекаюсь. У меня сбивается режим. Постоянно лезут в голову мысли про работу. Бесит, когда недоделанные задачи остаются. Не могу расслабиться. Иногда просто с ума схожу.

Шура его поддержал.

– Да, есть такое дело. Правда, я уже привык.

Шуру не преминули тут же подколоть.

– Ты уже с ума сошёл. Тебе всё равно.

Андрей продолжал ныть.

– На работе поставил логическую точку – и пошёл домой. Заниматься своими делами.

– А я – наоборот, нервничаю, когда про работу не думаю.

– Точно с ума сошёл! Если про работу всё время думаешь.

– Андрей, на тебя давит аура вмурованной в стенку бабки.

– Не совсем уловил твою мысль.

– Ну, бывшую хозяйку хаты замуровали в стену же.

– Видимо, так оно всё и происходит.

– Вот поэтому ты работать дома не можешь и мысли ловить.

– Пойду лучше в ванне полежу, о жизни подумаю.

– Лучше в храм божий сходи, свечку поставь за бабку.

– Не дави на меня.

– Иди лучше бесов изгонять.

– Как ты её в стенку замуровать умудрился? Высушил сперва, что ли?

– Зайди – покажу.

– Хорошо, как-нибудь зайду.

– Они будут на пару с бабкой генерировать волны отрицательной энергии из стены.

– Вам смешно, а у меня голова заболела.

Вопрос с офисом резюмировал Шура.

– Организация труда, конечно, должна быть комфортной. Но на практике это не всегда просто. Чем где-то офис искать, мне проще здешнее начальство уговорить на пару рабочих мест. Площади есть.

Андрей настаивать не стал. Ему было неудобно о чём-то просить Шуру, который и так здорово помог ему с работой.

– Наверно, я много выделываюсь. Кризис. Надо сидеть тихонько дома и въёбывать. Пока работа есть.

Андрея поддержали.

– Ебашь.

– Надо говорить «хуярь».

– Негр!

Андрей отправился принимать ванну и погрузился в тяжкие размышления.

Да… Кризис, особо не повыёбываешься… Надо трудиться… Работать, учиться… Зарабатывать авторитет… Как там в книжках учили?.. Делать задания, за которые никто не берётся… И делать хорошо, качественно… Как в Корпорации было… Исправил ошибку, которую никто не мог понять, – и уже другими глазами на тебя смотрят… И так постепенно авторитет зарабатывается… И уважение… Шаг за шагом… Сначала простые задачи… Потом более сложные… Вот так и надо расти… По такому вот пути… По-другому – никак… Да и вообще надо пользоваться возможностью… Пока в офис не надо ходить… На вождение вот без проблем получилось… И на курсы… Когда надо – тогда и пошёл… Только время подсчитывать рабочее… Да-а… В таком положении тоже свои плюсы есть… Надо будет ещё за здоровье взяться… Весна вон… Кроссовки, что ли, купить?.. Бегать начать по утрам… Физкультурой какой позаниматься…

Физическая культура прошла как-то в основном мимо Андрея. От занятий в школе и университете он имел стабильное освобождение благодаря своим старым детским болезням. Потом, в круговороте учёбы, работы, возлияний и употреблений веществ, ему уже было не до физкультуры.

В то же время он наблюдал, что многие его ровесники, даже те, кто никогда не жаловался на здоровье, решили вплотную заняться собой. Кто-то ходил в бассейн, кто-то – в тренажёрку, кто-то – на секцию по борьбе или занятия йогой. Мотивация у них была простая: не потерять форму к тридцати – тридцати пяти годам. Они не хотели потерять бодрость, гибкость, подвижность и ясность ума. И не дай бог, конечно же, заплыть жиром, благо видели много примеров среди коллег постарше, которые приходили к такому состоянию из-за малоподвижного образа жизни. Постоянное сидение за компьютером, телевизором, видеоиграми – всё это миной замедленного действия неизбежно сказывалось с возрастом.

По комплекции Андрей был небольшим и худощавым. Потолстеть он не боялся, несмотря на то что ел достаточно много и почти всё время проводил за компьютером. Впрочем, иногда он заставлял себя делать простые упражнения вроде приседаний или отжиманий после пробуждения, но порывы эти были весьма периодическими и для поддержки хорошей формы помогали очень слабо.

В чём он строго ограничивал себя уже около двух лет, так это в еде. Нельзя сказать, что Андрей сидел на диете, но рацион питания он себе сильно ограничил. Были исключены все сладости, конфеты, печенья, пряники, тортики и пирожные. Андрей не любил сладкое и потреблял его исключительно редко, разве что в гостях или когда было нечего есть. А в каждый приём пищи в обязательном порядке входили овощи, фрукты и мясо. Интуитивно он чувствовал, что питаться нужно правильно, чтобы была польза и телу, и, как следствие, мозгу, работа которого в его профессии была очень важна.