Текст книги "Сын технологий. Роман в пяти годах и тридцати главах. Книга первая"

– О, Андрюха!

Родная речь звучала внезапно и неожиданно. Андрей обернулся. Улыбающийся тёзка-одногруппник тоже пришёл на разведку. Решили зайти в заведение неподалёку и выпить по чашечке кофе. После университета тёзка тоже пару лет проработал в Корпорациях, но быстро осознал бессмысленность такой деятельности и уехал на учёбу в Северную Европу. Там он планировал получить европейское образование, учёную степень и двигаться по жизни дальше уже в новом качестве.

– А что – Корпорации?! Не буду же я до конца жизни там сидеть! Одно и то же каждый день. Развиваться нужно.

Андрей слушал его с интересом. Тёзка рассказывал про заграницу, тамошнее общежитие при университете, особенности быта и знакомства с местными женщинами.

– Там не как у нас. Они сами мужчин выбирают.

– Ну а ещё есть там минусы какие-нибудь? Или всё так распрекрасно, как ты описываешь?

– Холодно там немного. Ну и налоги высокие. И всё, пожалуй.

Холод Андрей не любил. Немного завидуя тёзке по-доброму, он опять погрустнел. Ему похвастаться было нечем. Четыре года Корпораций, и теперь работа с нуля непонятно где и непонятно на кого.

Закончив с кофе и положив по монетке официантке, они направились назад к зданию университета. Внутри уже разливали шампанское и толпились студенты – как родные, так и заграничные. Нельзя сказать, что Андрей был рад видеть своих одногруппников, но праздничная атмосфера действовала на него ободряюще. Постояли, побеседовали со знакомыми преподавателями, которые когда-то приезжали по обмену, а затем всех пригласили на официальную часть.

Церемония проходила в просторной поточной аудитории. Андрей пробрался к передним рядам, уселся за парту и приготовился слушать. Сначала квартет из местной самодеятельности отыграл Моцарта, потом выступил декан, затем слово предоставили лучшему выпускнику курса. После этого вышел какой-то представитель местных Корпораций и начал расхваливать преимущества работы в их компании. Из услышанного Андрей не понимал ни слова, и о происходящем догадывался лишь по обрывкам русскоязычных фраз из аудитории. От скуки он начал смотреть по сторонам. Парта была идеально чистой, почти без следов студенческого творчества, только в углу красовались две маленькие буквы «Е». Смысла посыла надписи был непонятен. Андрей достал телефон и начал строчить короткие сообщения на родину, жаловаться на скуку и необходимость долго сидеть на месте. В ответ ему посоветовали держаться до конца и постараться не заснуть.

Наконец, объявили перерыв. Студенты вышли из аудитории, глотнули свежего воздуха и шампанского из бокалов, затем вернулись на вторую часть. Началась раздача сертификатов о завершении обучения. Ребята выходили по двое и задерживались по обе стороны от заместителя декана, чтобы в этот момент дать возможность себя сфотографировать. Андрей немного стормозил и своего напарника пропустил, пришлось фотографироваться с замдекана в одиночку. Под всеобщий хохот аудитории он вернулся на место, попутно получая благодарные возгласы за доставленное удовольствие. Сел, загрустил и, продолжая смотреть за раздачей сертификатов, кое-как дотянул до конца официальной части.

Когда всё закончилось, координаторы программы позвали белорусскую группу к себе в кабинет, чтобы выдать небольшую денежную компенсацию за поездку. Координаторов было двое – семейная пара, которая когда-то переехала из Беларуси в Германию, обосновалась при тамошнем университете, но ещё не забыла русский язык. Пока раздавали монеты, Андрей осматривал кабинет. В маленькой комнатке было душно, кондиционер отсутствовал, зато присутствовал некоторый творческий беспорядок. Андрей был удивлён, от западного научного заведения он ожидал увидеть более уютную обстановку.

– Как вы тут выдерживаете?

– С трудом!

Пополнив карманы, ребята отправились на неофициальную часть. Там же, в вестибюле у входа, снова предлагалось шампанское, а позже появилось пиво и бутерброды. Подкрепиться тоже было бы неплохо: кроме завтрака в гостинице и чашечки кофе с тёзкой, Андрей целый день ничего не ел.

Вечер продолжался, становилось всё темнее, а еды, пива и людей всё меньше. Несколько самых стойких ребят окружили последний занятый столик. Подошёл профессор, один из самых известных людей университета. Ребята о чём-то долго говорили с ним по-английски. Запьяневший Андрей пытался вникнуть в суть дискуссии, но смысл разговора от него ускользал.

Вечер постепенно заканчивался. Когда подошли организаторы и спросили, не принести ли чего-нибудь ещё, стало ясно, что пора расходиться.

Продолжить решили в городе, но по дороге нужно было зайти в гостиницу переодеться, сбросить с себя сковывающие движения пиджаки и рубашки. Зайдя в номер, Андрей удивился в очередной раз. Он был рассчитан на пять-шесть человек и мало отличался от дешёвого общежития или больничной палаты. Оказалось, что в этой гостинице поселилось большинство одногруппников. Координаторы забронировали тут место и для Андрея, но ему об этом почему-то никто не сообщил. Но искать виноватых, ругаться и восстанавливать справедливость уже не имело смысла.

Во дают!.. Заняли место и не сказали… Но это и к лучшему… У меня в номере зато свободно и спокойно… Делай что хочешь… Не то что в этом муравейнике…

Свободу Андрей любил и очень ценил. Переодевшись, ребята вышли на улицу и занялись поисками, где бы удобнее продолжить неофициальную часть. Время позднее, давно стемнело, но по мере приближения к центру обнаружилось значительное оживление. Оказалось, в городке этой ночью проходит какой-то местный фестиваль. Люди на улицах веселились, толпились и шумели.

Нашли какой-то странный кабак с мини-сценой, битком набитый людьми. Он был заполнен настолько, что посетители стояли даже в дверях. Кое-как протиснувшись внутрь, заказали по бокалу пива и уставились на миниатюрную сцену. Началось долгожданное представление.

Вскоре на сцене появилась девушка. На ней была маска и странная светлая одежда, поверх которой плотно прилегали связывающие её верёвки. Сеть верёвок напоминала очень разреженную авоську для продуктов. Вслед за девушкой вышла дородная барышня весом центнера полтора на вид. Барышня совершала над девушкой странные действия. Поначалу Андрей не мог понять, что же там такое происходит.

Верёвки постепенно развязывались, и девушка осталась почти без одежды, в одном бикини. В руках у барышни оказалась плётка, которой она стала медленно, но методично стегать девушку по разным частям тела. Девушка содрогалась, а на теле проступали розовые следы от ударов.

Ага… Садо-мазо, значит… Представление… Знатные извращенцы…

Плётку сменяли другие предметы, Андрей даже не мог придумать им названия. Предметы оставляли следы разной формы, а девушка продолжала дёргаться и страдать. Затем с неё сняли лифчик. Андрей отметил дряхлую обвисшую грудь и задумался, сколько может быть лет жертве этого действа. Представление ему быстро надоело, стало неприятно, досадно и несколько брезгливо. Вздрагивания, подёргивания и вид следов на теле никакого удовольствия не доставляли. Наконец, маска была снята, лицо открылось, а девушка превратилась в худощавую сморщенную старую женщину, почти бабушку. Андрея чуть не стошнило, а в кабаке раздались громкие возгласы удивления. Откуда-то из середины зала даже послышались фразы на русском языке.

– Бля, а я думал, она молоденькая! Вот зачем маска была!

Выпили пива, слегка оправились от шока и вышли на улицу вдохнуть свежего воздуха. Там встретились с другой группой ребят, которые тоже гуляли по городу после церемонии. Они предложили двигаться к берегу речки, где скоро будут играть концерт местные музыканты.

Прошли к речке, обнаружили ещё одну импровизированную сцену и несколько лавочек рядом. Сцена – просторная палатка с музыкальными инструментами. Ударные, клавиши, акустическая аппаратура и собственно коллектив – трое крепких мужиков среднего возраста.

Музыканты зажигали вечер, тут же рядом продавали пиво, а откуда-то неподалёку доносился явственный запах марихуаны. Этот запах вызвал у Андрея щемящее чувство ностальгии. Он давно не употреблял качественных веществ и тут же захотел компенсировать упущенное. Но в силу незнания местных порядков решил не рисковать и ограничиться только пивом.

Потягивая бутылку за бутылкой и слушая разговоры одногруппников, Андрей захмелел. Музыка его уже не раздражала, кто-то пошёл танцевать, стало тепло, уютно и как-то по-домашнему. Чужая страна, незнакомый городок, тёмная речка, набережная, свет из палатки, лавочки, ребята, пиво, музыка – всё слилось в ощущение какой-то нереальности, как будто это происходит вовсе не с ним.

Музыканты начали сворачиваться, пришло время прощаться и расходиться. Остатков сил должно было хватить, чтобы добраться до гостиницы, зайти в номер и завалиться спать. Андрею было по пути с тёзкой-одногруппником, и некоторое время они шли вместе. Потом распрощались, тёзка пошёл к себе, а наш герой направился в сторону своей гостиницы и постепенно растворился в ночи.

…

Очнулся он от раздражающего писка прикроватного будильника, и первой мыслью было, что нужно успеть выселиться до полудня. Сильно давило состояние недосыпа, жуткого похмелья и сожаление, что продолжения вчерашнего праздника больше не будет. Двух дней в городке было совсем мало, он даже не успел его толком прочувствовать, а уже нужно было выселяться и торопиться на обратный поезд. А там ещё почти двое суток дороги, конец выходных и возвращение к домашней работе.

Выселившись и расплатившись, Андрей направился к вокзалу. До отправления поезда оставалось порядка трёх часов. Всё это время он провёл в зале ожидания, мучаясь похмельем, пытаясь поспать на рюкзачке в положении сидя и одновременно не прозевать поезд.

Обратный поезд уже был не скоростной, а обычный, и ехал он в два раза дольше. В Штутгарте Андрей чуть не заблудился. В полусознательном состоянии он пытался найти автовокзал рядом с железнодорожным, но долго плутал по окрестностям и уже начал бояться, что пропустит автобус на родину.

К счастью, он сумел сориентироваться и пришёл на остановку вовремя. Водитель недовольно указал пальцем на пакет с просвечивающими бутылками пива и грозно напомнил правила рейса.

– Распитие алкогольных напитков…

– Это не пить, это в подарок.

– Ну смотри! Чтоб я не волновался.

– Не волнуйтесь.

Андрей забрался в автобус и после недолгого всматривания в окно забылся тяжёлым и беспокойным сном. Два дня непрерывных прогулок, похмелье и полное отсутствие сил делали своё дело.

Когда он очнулся, ощущал себя уже намного лучше. Похмельное состояние проходило, здоровье поправлялось, а настроение потихоньку улучшалось. Дорога на родину была намного веселее, чем ожидалось. Водители ставили видеокассеты и развлекали художественными фильмами. Андрей с удовольствием пересмотрел «Афоню» с Куравлёвым, а затем какую-то дурацкую комедию. Мозг отдыхал от бездействия и отсутствия какой-либо нагрузки

Затем последовал ещё один сон, и наступило следующее утро. Автобус добрался до белорусского терминала. Всех пассажиров заставили выйти, а сумки и чемоданы из салона и из багажа – выставить на асфальт в один длинный ряд. Потом пришёл пограничник со служебной собакой и стал водить её вдоль этого ряда взад и вперёд. Собака вела себя странно, как будто была нездорова или немного не в себе. Она вихлялась из стороны в сторону и, казалось, совсем не ориентировалась в пространстве. Однако когда пограничник указывал ей пальцем на сумку или чемодан, она послушно тыкалась в них мордой и принюхивалась.

Ага!.. Наркотики, значит, ищут…

Андрей сильно заволновался. Дело в том, что когда-то давно он носил в рюкзаке пакеты с самой настоящей травой. Траву он использовал исключительно для персонального употребления, но сейчас испытал холодный ужас от того, что этот факт может всплыть на поверхность. Он боялся, что остатки запаха с того времени не выветрились окончательно, собака укажет именно на его рюкзак, пограничники начнут задавать вопросы, и в итоге он может попросту не доехать до дому.

Напряжённо наблюдая за собакой, он ждал своей очереди. К счастью, ничего страшного не произошло. Собака прошла мимо, а пограничник в его рюкзак пальцем не ткнул. Пронесло! Навалилось состояние непередаваемого облегчения, и Андрей дал себе слово в следующий раз брать в дорогу только чистые, девственные сумки, не повреждённые запахом наркотических и других психоактивных веществ.

Переход границы занял около половины дня. Ожидание в очереди, спектакль с собакой, прохождение терминала и процедура досмотра – весь процесс растянулся на несколько долгих часов. Когда автобус выехал на финишную прямую к столице, пассажиры заметно расслабились. В салоне мирно беседовали друг с другом, стоял лёгкий гул, а кто-то уже открывал пиво и пил прямо из бутылок. Воздух наполнялся характерным алкогольным запахом.

Угу… Вот так!.. Им, значит, можно, а мне – хуй?.. И куда водители смотрят?.. «Распитие алкогольных напитков»… Справедливо, ничего не скажешь… Эх-х… Ладно… Зато я честно ничего не нарушаю…

Андрей добрался до квартиры уже поздним вечером. Уставший, замученный, но счастливый и довольный поездкой. Разобрав нехитрый рюкзачок, он заварил чайку, уселся за компьютер и уткнулся в свои виртуальные комнаты делиться последними впечатлениями.

– Ну как там?

– Классно! Городок красивый и уютный.

– Ты учился удалённо в агрогородке?

– Удалённо. Но я бы там остался жить. Там замечательно.

– Вот как. А по нашему телеку говорят, что капитализму скоро пиздец.

– Не знаю, выглядит вполне прилично.

Андрей ещё немного посидел, а затем отправился спать. С завтрашнего дня начиналась новая рабочая неделя.

ГЛАВА 5. ШКОЛА

– Блондинке в автошколе задают вопрос:

– Как работает двигатель?

– Можно своими словами?

– Конечно!

– Вж-ж-ж-ж, вж-ж-ж-ж, вж-ж-ж-ж.

(Анекдот)

I

Мировою экономику продолжал охватывать мировой экономический кризис, в Соединённых Штатах впервые избрали темнокожего президента, а Андрей пошёл в школу. О выборе группы выходного дня он не жалел, несмотря на то что всё ещё работал дома. Ведь скоро планировалась работа в офисе, и поход в школу в будние дни работе мог помешать. Перед началом занятий нужно было внести первую половину оплаты за обучение.

Добравшись до кабинета школьной бухгалтерии, Андрей начал беседу с заранее заготовленной безотказной фразы.

– Здравствуйте, я вам денег принёс.

– За квартиру за октябрь?

– За учёбу, половинку.

– Фамилия ваша?

– Берёзкин.

– Могли бы и сразу за всё заплатить.

– Кризис.

– И у вас, да? А олигарх Берёзкин не ваш родственник, случаем?

– Мой, конечно.

– Бедный родственник.

– Небогатый, да.

Вооружившись свежекупленной тетрадочкой, ручечкой, книжечкой с последней версией правил дорожного движения и компакт-диском с обучающей программой, Андрей отправился на первое занятие. При этом понадобилось проснуться в субботу в восемь часов утра, насильно скорректировав с помощью будильника и чашечки кофе до сих пор не устоявшийся, спутанный режим работы, сна и досуга.

Преподавателем оказался высокий худощавый пенсионер в костюме и галстуке. Вступительное занятие продолжалось больше трёх часов, было только два небольших перерыва по десять минут. Длинная лекция была разбавлена внезапно забежавшей сотрудницей школы, которая громко и эмоционально предупреждала о необходимости следить за инструкторами по вождению и за подписываемыми документами. Инструкторы любят приписывать в бумаги лишние литры бензина и забирать его себе. Перейти к практике и дать порулить обещали дать только через пару месяцев, после основательного изучения теоретической части и сдачи всех необходимых зачётов.

Когда занятия закончились, Андрей шёл в сторону дома уставший, замученный непрерывным сидением на одном месте и перегруженный потоками новой информации.

Ох-х, тяжко… Три часа подряд… Я последний раз в универе столько сидел… На втором курсе, наверное… Когда ещё нужно было на пары ходить… А теперь вот в школу… Ну ладно… Что делать?.. На людей хоть посмотрю!.. Задолбался дома сидеть…

Школа располагалась в получасе ходьбы от дома, причём путь проходил недалеко от того самого офиса Корпорации, с которой недавно пришлось распрощаться. Андрей смотрел на огромные синие буквы логотипа на самом верху многоэтажного знания и размышлял, над чем сейчас могли бы работать ребята с его последнего проекта. Засмотревшись, он чуть не наткнулся на Ксюшу, неожиданно возникшую на его пути.

Ксюша устроилась в Корпорацию недавно, а до этого она работала программистом на крупном государственном заводе. Покинуть завод её заставили не только низкая зарплата, но и невыносимые условия труда. По её рассказам, Ксюшу постоянно загружали работой, которую, кроме неё, никто делать не мог. Коллеги сидели, что называется, на жопе, постоянно тряслись за своё рабочее место, но делать при этом толком ничего не умели. Ни достойной зарплаты, ни премий Ксюша не получала. Закончив одну автоматизацию, она бралась за следующий проект, потом за следующий, и это тянулось месяцами, годами, и никакого просвета в таком положении не наблюдалось. В итоге она имела только непрерывное давление руководства и завистливые взгляды коллег. Кроме того, на заводе действовал строгий пропускной режим и соответствующий график работы – всё это осталось ещё с советских времён. Вечерами приходилось подрабатывать лабораторными работами для студентов, заниматься небольшими собственными проектами и поднимать квалификацию чтением книг. Корпорация привлекала Ксюшу достойной зарплатой, аккуратными офисами, более свободным графиком и, несомненно, на пару порядков более адекватными и компетентными сотрудниками. Дело своё она знала хорошо, и влиться в рабочий процесс ей не составило особого труда. Вскоре ей подняли зарплату и повысили в должности, не говоря уже об авторитете, который она быстро заработала среди своих новых коллег.

– А ты что тут делаешь?

– Вот с работы иду.

– Тоже по субботам заставляют работать?

– Ага, я теперь у Ивана в отделе работаю. Коротышкина знаешь?

Коротышкина Андрей помнил прекрасно. С первого дня работы в Корпорации, куда он попал в одну с Коротышкиным команду. Тот постоянно суетился, бегал туда-сюда и всё время о чём-то говорил. Причём говорил обо всём подряд, начиная от замены зимней резины в автомобиле и заканчивая опытом внедрения какой-нибудь специфической технологической разработки. При этом совершенно не имело значения, в тему ли он говорит, спрашивают ли его и слушают ли вообще. Любое профессиональное достижение позиционировалось как огромный подвиг, даже если это была какая-нибудь совершенно типичная задача автоматизации рабочего места или примитивная программа с доступом к базе данных. Как Коротышкин мог дослужиться до должности старшего специалиста, Андрей абсолютно не понимал. Он не видел в нём ничего ценного ни как в человеке, ни как в специалисте. Его несоразмерный апломб и непрерывная навязчивость вызывали у Андрея, как человека скромного и застенчивого, чувство глубокого отвращения. Отвращение сменилось откровенной ненавистью, когда Коротышкин начал попытки, как говорится, построить Андрея по струнке. После нескольких неудачных проб выведать зарплату, которую в Корпорации сообщать друг другу было запрещено, Коротышкин на некоторое время успокоился. На регулярные потуги учить его жизни Андрей просто перестал реагировать.

Новый наезд Коротышкин предпринял, задумав загрузить Андрея работой по своему проекту. В Корпорации один человек мог работать на нескольких проектах одновременно, но привязка к проектам была официальной, то есть работать на чужих проектах никакой необходимости не было. Андрей с проектами Коротышкина никак не пересекался, поэтому когда Коротышкин внезапно прислал ему электронное письмо с заданием, это письмо было закономерно проигнорировано. Когда же Коротышкин заговорил об этом задании и пытался устно заставить его сделать, он был точно так же закономерно послан заниматься своим проектом самостоятельно. Коротышкин был очень возмущён и тут же побежал жаловаться Ивану. В общем, именно благодаря активной деятельности Коротышкина Андрей незаслуженно заслужил репутацию человека конфликтного и неуживчивого.

Все эти воспоминания проскочили в голове меньше чем за секунду. Андрей досадно подавил всколыхнувшиеся эмоции и постарался улыбнуться Ксюше.

– Ну ещё бы! Тот ещё кадр.

– Он сейчас мой начальник по проекту. Рассказывал трогательную историю про тебя.

– Чё говорит?

– Ну типа, если видишь лишние деньги на счету, нужно сразу сообщать руководству.

Андрей начал раздражаться. Коротышкин непосредственного отношения к этой истории не имел, следовательно, получил её из третьих уст.

Во даёт… «Видишь лишние деньги на счету»… Да я даже через интернет не мог выписки посмотреть…

– Ага, и чё дальше?

– Дальше я его прервала. Сказала, что знаю прекрасно вашего Берёзкина, пиво вот недавно с ним пила. Потом он рассказывал, как ты в другом отделе работал, с другой технологией, там не сработался, а Иван потом тебя в своём отделе приютил. Пригрел змеюку такую!

– Какую ещё змеюку?!

– Ну это я приукрасила немного, это Коротышкин рассказывал. А я ему сказала, что ты не сам же ситуацию спровоцировал. Я, например, вообще за счетами своими не слежу. При чём тут человек? В общем, тобой тут, по ходу, будут всех новых стажёров пугать.

– Сплетничают, значит.

– Да вообще! Если б ты знал, сколько на меня грязи вылили, когда я с завода увольнялась. Такого от людей наслушалась, даже не думала, что про меня такое могут рассказывать.

– Слушай, а при чём тут вообще Коротышкин?

– Вот и я не понимаю. Прикалывает, что они эту историю всем треплют.

– Он допиздится когда-нибудь.

– Ну а с другой стороны, что им говорить? Идите все в Корпорацию – мы увольняем людей за то, что они много работают, потому что у нас в бухгалтерии курицы? Не могут же они говорить, что увольняют людей, потому что так захотел Иконников.

Андрей вспомнил грозное высокое двухметровое руководство.

– Ты бы лучше сменила руководителя проекта, с Коротышкиным тяжко придётся. Но вообще приятно. Хоть ты меня понимаешь!

– У меня чувство справедливости обострённое с детства. Кстати, тут товарищи что-то с москвичами мутят, вроде ещё один человек нужен на проект. Могу с ними поговорить.

– Да у меня уже вроде что-то нашлось. Спасибо!

Андрей продолжил путь в очень приятных чувствах. Ксюша разбиралась в людях, и мнение, которое у него сложилось по поводу бывших коллег, полностью подтверждала. Непонятно только было, почему руководство до сих пор держало Коротышкина, который из года в год портил людям кровь.

В таких размышлениях он добрался до дома и зашёл в подъезд. Достал ключик, проверил почтовый ящик. За рекламными газетами вдруг обнаружилась монетка самого маленького номинала. То ли залетела по ошибке, то ли кто-то решил пошутить. Но взбудораженный неприятными воспоминаниями и разговором с Ксюшей, Андрей решил, что по закону эту монетку нужно немедленно отнести в милицию. Впрочем, на сто процентов уверен он не был. Поэтому сел за компьютер, уткнулся в виртуальные комнаты и описал сложившуюся ситуацию там. В виртуальной комнате с друзьями с помощью не замедлили, было предложено три разных мнения сразу.

– Надо участкового вызывать, составлять акт. Так, мол, и так. В почтовом ящике и далее по тексту, чтоб потом не было никаких инсинуаций.

– Если они поддельные, то тебя примут!

– Ну отнеси их ментам. Сдашь отпечатки пальцев заодно, скажешь, что не наркоман, потом пойдёшь домой. Если не очень повезёт, то только на следующий день.

Ночевать в милиции Андрею совсем не хотелось, так что в этом вопросе была поставлена точка.