Текст книги "Пишу иск лючительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны. Том 1"

Родился в д. Парадино (в настоящее время Мстиславский район, Республика Беларусь).

В Красной Армии с 1920 г.

Окончил: Ленинградская артиллерийская школа (1924), Военная академия им. М. В.Фрунзе (1939), Высшие академические курсы при

Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова (1952).

Красноармеец в штабе морской Кронштадтской базы, 16-м запасном стрелковом полку, с августа 1920 г. курсант Ленинградской артиллерийской школы.

С декабря 1924 г. начальник разведки дивизиона 57-го артиллерийского полка 57-й стрелковой дивизии, затем помощник командира батареи, командир батареи, помощник командира дивизиона в той же дивизии. С августа 1931 г. командир дивизиона в 65-м артиллерийском полку 65-й стрелковой дивизии, с марта 1933 г. начальник полковой школы того же полка. С января 1934 г. начальник полковой школы 94-го артиллерийского полка 94-й стрелковой дивизии, с мая 1935 г. начальник штаба 93-го артиллерийского полка 93-й стрелковой дивизии.

С мая 1936 г. преподаватель тактики 1-й Ленинградской артиллерийской школы (с 1937 г. 1-е Ленинградское артиллерийское училище), с мая 1938 г. начальник учебного отдела училища. В сентябре 1939 г. назначен начальником штаба артиллерии 53-го стрелкового корпуса, с ноября 1939 г. командир 311-го пушечного артполка РГК, с декабря 1939 г. начальник артиллерии 11-й стрелковой дивизии. В июне 1940 г. назначен начальником артиллерии 19-го стрелкового корпуса.

В начале Великой Отечественной войны в той же должности, с декабря 1941 г. заместитель командующего артиллерией 23-й армии, с апреля 1942 г. командующий артиллерией 23-й армии. С декабря 1942 г. командующий артиллерией 67-й армии, с марта 1943 г. командующий артиллерией 23-й армии. В сентябре 1944 г. назначен командиром 8-го артиллерийского корпуса прорыва. Отстранен от должности командира корпуса приказом № 0871 от 22.11.1946.

С января 1947 г. начальник военной кафедры Ленинградского политехнического института. С декабря 1951 г. слушатель Высших академических курсов при Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова.

После окончания курсов в 1952 г. назначен старшим предподавателем военной кафедры Ленинградского государственного университета им. А. А. Жданова.

Уволен в запас приказом министра обороны СССР от 07.09.1953. Капитан (приказ НКО СССР № 01511/п от 10.05.1936), майор (приказ НКО СССР № 1102/п от 31.03.1937), полковник (приказ НКО СССР № 01785 от 05.05.1939), генерал-майор артиллерии (постановление СНК СССР № 615 от 03.05.1942).

Награды: орден Ленина (06.11.1945), орден Красного Знамени (07.04.1940, 21.01.1943, 03.11.1944, 29.05.1945, 15.11.1950), орден Суворова II степени (22.06.1944), орден Кутузова II степени (05.10.1944), орден Кутузова I степени (10.04.1945), медаль «XX лет РККА» (22.02.1938), медаль «За оборону Ленинграда» (22.12.1942), медаль «За победу над Германией» (09.05.1945), медаль «За взятие Кенигсберга» (09.06.1945), медаль «30 лет Советской Армии и Флота» (22.02.1948).

Похоронен на Богословском кладбище в г. Ленинграде.

Ленинский районный военный комиссариат г. Ленинграда[63]63
  На листе имеются пометы: 1/ т. Платонову С. П. 13.2.56. Автограф (неразборчиво); 2/ т. Лябину. Изучить и доложить возможность использования в сборнике. 15.2. Автограф Платонова. На обороте листа имеется помета: Справка. 1. Одна карта на 4-х листах отправлена при исх 168745 от 4.05.56 г. Автограф (неразборчиво), 2. Два листа из приложения уничтожены по акту вх 01177-56 г. Автограф (неразборчиво). Кроме того, на обороте листа имеется штамп: Вх.№ 0410 13 2 1956 г. Военно-научное управление Генерального штаба 41+карта 4 л.


[Закрыть]

Исп. вх. № 2632

СЕКРЕТНО

Экз. № 1

НАЧАЛЬНИКУ ВОЕННО-НАУЧНОГО УПРАВЛЕНИЯ

ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА

Генерал-полковнику т. ПОКРОВСКОМУ

Высылаю материал, написанный генерал-майором тов. ПЯДУСОВЫМ И.М., а также возвращаю письмо и карту.

Приложение: На 40 листах и карта на 4-х листах – только адресату.

ЛЕНИНСКИЙ РАЙВОЕНКОМ

Полковник автограф (Симачев)

МОИ ВОСПОМИНАНИЯ О ДЕЙСТВИИ АРТИЛЛЕРИИ 19 СК ЗА ИЮНЬ, ИЮЛЬ и АВГУСТ МЕСЯЦЫ 1941 г.

Командующим артиллерией 19 стрелкового корпуса (в то время назывались начальниками) я был назначен сразу же после финской компании. Штаб 19 ск дислоцировался в Эстонии, но вскоре после моего назначения был перемещен в г. Кексгольм на Карельский перешеек.

В состав корпуса входили 142 и 115 стр. дивизии, причем последняя – 115 сд была где-то на Западе[64]64
  115-я стрелковая дивизия дислоцировалась в Прибалтийском особом военном округе.


[Закрыть], и мы о ней сведений не имели. Она прибыла за несколько дней до начала войны[65]65
  На 01.06.1941 управление 115-й стрелковой дивизии дислоцировалось в н.п. Сайрала, 37 км западнее г. Кексгольма.


[Закрыть]. Все части и соединения корпуса были укомплектованы по штатам военного времени и имели опыт войны – части и подразделения 142 сд участвовали в финской кампании, 115 сд в так называемом «Западном походе».

Каждая стрелковая дивизия состояла из трех стрелковых и двух артиллерийских полков – пушечного и гаубичного. Пушечный полк был двух-дивизионного состава и гаубичный – трех-дивизионного состава.

В пушечном полку (ЛАП) на вооружении состояли 76 мм пушки. Дивизион трехбатарейного состава, в каждой батарее по четыре орудия. Всего в ЛАП имелось батарей – двадцать четыре орудия.

Гаубичный артиллерийский полк (ГАП) трехдивизионного состава, из них: два дивизиона были вооружены 122 мм гаубицами, третий дивизион трехбатарейного состава по четыре 152 мм гаубицы. Всего в гаубичном полку 36 орудий (24 – ста двадцати двух миллиметровых и 12 – 152 мм орудий). Кроме этого, в стрелковой дивизии имелись: четырехорудийная противотанковая батарея, вооруженная 45 мм пушками, и шестиорудийная зенитная батарея, вооруженная 37 мм зенитными орудиями. В стрелковых полках: полковая 76 мм четырехорудийная батарея; противотанковая четырехорудийная 45 мм батарея и минометная 120 мм батарея (шесть минометов). В каждом стрелковом батальоне имелась рота тяжелого орудия, в составе трех взводов: взвода противотанковых ружей, минометного 82 мм взвода и взвода 45 мм противотанковых орудий.

В корпусе – корпусная артиллерия, в составе двух полков и зенитного артиллерийского дивизиона.

Пушечный артиллерийский полк (ПАП) трехдивизионного состава: первый и второй дивизионы трехбатарейного состава были вооружены 122 мм пушками и третий дивизион вооружен 152 мм пушками-гаубицами. Всего в полку: двадцать четыре 122 мм пушки и двенадцать 152 мм гаубиц. Корпусный тяжелый артиллерийский полк (КТАП) трехдивизионного состава. Два дивизиона (по три четырехорудийных батареи) 152 мм гаубиц и третий дивизион трехбатарейного состава (по два орудия в батарее) 203 мм гаубиц. В полку двадцать четыре 152 мм гаубиц и шесть 203 мм гаубиц. Отдельный зенитный артиллерийский дивизион (ОЗАД) трехбатарейного состава; в дивизионе двенадцать 76 мм зенитных пушек.

Я не упомянул о 37 мм зенитных взводах, которые имелись в каждом артиллерийском полку для прикрытия командных пунктов штабов, не упомянул и о вооружении разведывательных батальонов стрелковых дивизий. Записей у меня не осталось и не потому, что они не велись, а по секретности их характера. Вся организация артиллерии корпуса мною дана, что называется, «по памяти», да и то по прошествии более 14 лет, и все же она дана верно.

Боевая подготовка артиллерийских частей и подразделений.

По плану штаба артиллерии округа в январе месяце 1941 года были проведены сборы командиров артиллерийских дивизионов, на которые были привлечены и командиры – начальники артиллерии стрелковых полков. Перед этим были проведены сборы командиров артиллерийских полков и начальников артиллерии стрелковых дивизий. Ход учебы проверял генерал-инспектор артиллерии, генерал-лейтенант Парсегов, подготовка командиров была признана хорошей.

После сборов командиров дивизионов, по плану корпуса, штабом артиллерии 19 ск была проведена поверка хода боевой и политической подготовки артиллерийских частей, а также проведена была поверка тактической и стрелковой артиллерийской подготовки батарей. Большинство командиров батарей в стрелково-артиллерийском отношении были подготовлены хорошо и отлично. Эту же оценку подтвердила и комиссия штаба артиллерии округа. Комиссией округа боевая и политическая подготовка рядового и командного состава артиллерии была признана хорошей. В апреле и мае месяцах проводилась поверка хода боевой и политической подготовки артиллерийских частей и подразделений на местности – в своих позиционных районах. Командный состав свои позиционные районы знал хорошо. Усиленно шла подготовка оборудования, а вернее сказать, совершенствование огневых позиций, командных и наблюдательных пунктов. Особое внимание в апреле и в мае месяцах было обращено на подготовку штабов. Штабы проверялись по функциональным обязанностям работников штаба, но самое главное внимание обращалось на знание работниками штабов своих позиционных районов, управления со средствами связи на местности и знание противника. Весенняя поверка показала, что штабы сколочены, функциональные обязанности работниками штабов усвоены твердо, а самое главное, штабные работники отлично знали свою местность и местность финских частей. Все командиры хорошо знали организацию финской армии, состояние б/подготовки и режим пограничных частей финнов. При каждой поверке и при каждой поездке в позиционные районы мною обращалось внимание командного состава на тесную связь артиллерийских подразделений и частей с пограничными войсками. Надо отдать должное, что связь с пограничными войсками была тесной и постоянной. Даже корпусные части, которые дислоцировались в Сертолово, и те отлично были связаны с пограничными войсками, а начиная с мая месяца штабы и взводы управления дивизионов и батарей жили в своих позиционных районах.

В мае месяце 1941 года 47[66]66
  Так в документе. В 19-й стрелковый корпус входил 43-й корпусной артиллерийский полк.


[Закрыть] ктап вышел в лагеря. Лагеря 47 полка находились недалеко от Кивиниеми, и здесь же был выбран артиллерийский полигон для всей артиллерии 19 стрелкового корпуса. 28-й корпусной артиллерийский полк находился на зимних квартирах в Сертолово. Все дивизионные артиллерийские полки в своих позиционных районах.

Состояние материальной части комиссией артиллерии округа было признано хорошим. Проволочной и радиосвязью части и подразделения были укомплектованы по штатам военного времени. Серьезное опасение у меня вызывало состояние тяги. Все корпусные артиллерийские части на вооружении имели трактора ЧТЗ. Неоднократно с командиром корпуса генерал-лейтенантом Герасимовым мы ставили вопрос о замене тракторов ЧТЗ, но наша просьба к началу войны не была удовлетворена. В зиму сорок первого года огромная работа была проведена по подготовке шоферов и трактористов. Уже в то время, в январе 1941 года у нас – у работников штаба 19 ск возникало опасение, что с имеющимся количеством шоферов и трактористов мы можем не справиться в случае внезапного столкновения с врагом и тем более внезапного нападения финнов. Было приказано при каждой артиллерийской части организовать курсы шоферов и трактористов.

Это мероприятие с лихвой оправдало себя.

Если боевая подготовка, готовность позиционных районов, командных, наблюдательных пунктов, подходов и подъездных путей, состояние маскировки и ведение круглосуточного наблюдения не вызывали опасений, то вопрос с тылами чрезвычайно беспокоил.

Стрелковые дивизии свои базы снабжения имели вблизи своих зимних квартир, т. е. недалеко от границ (40–50 км), то корпусные же части все еще продолжали базироваться на Ленинград, вернее на свои зимние квартиры, что почти одно и то же. По согласованию с командиром корпуса весной 1941 года 47 ктап из Сертолово был переведен в лагерь, в район Кивиниеми. Командиру 47 ктап майору Городовенко[67]67
  Так в документе, правильно Гордовенко Н.М.


[Закрыть]было приказано приготовить промежуточную базу для себя и для 28-го кап в районе своих лагерей. 28 кап находился в Сертолово.

Дислокация артиллерии 19 ск накануне войны.

Штаб 19 ск, штаб 19 ск, штабная батарея и отдельный зенитно-артиллерийский дивизион – в Кексгольме.

Штаб артиллерии 142 сд – в районе Хитола.

Штаб артиллерии 115 сд в своем позиционном районе (115 сд прибыла на Карельский перешеек накануне войны и расположилась в своей оборонительной полосе подготовленной ей 142 сд и корпусными частями) в лесу южнее Энсо.

Штаб 28 кап – в лесу 6 км юго-восточнее Энсо, в оборонительной полосе 115 стрелковой дивизии.

Штаб 47 ктап – в лесу 4 км южнее – Элисенваара.

Такое близкое расположение штабов от границы объяснятся тем, что накануне войны все звенья управления находились в своих позиционных полосах и оборонительных районах для более тщательного изучения своих районов и противника.

Короче, все занятия проводились в реальных условиях их предстоящей боевой деятельности.

Командиры соединений и частей.

Командир 19 ск генерал-лейтенант Герасимов.

Начальник штаба 19 ск подполковник[68]68
  Так в документе. Приказом НКО СССР № 01016 от 29.02.1940 Большакову Д.М. присвоено звание «полковник».


[Закрыть] Большаков.

Заместитель командира корпуса по п/ч полковник Писклюков.

Начальник артиллерии 19 ск полковник Пядусов.

Начальник штаба артиллерии 19 ск – майор Казнов[69]69
  Так в документе, правильно Кознов Б. И.


[Закрыть].

Командир 142 сд – полковник Микульский.

Начальник артиллерии 142 сд полковник Кодюков.

Командир 115 сд – генерал-майор Коньков.

Начальник артиллерии 115 сд – полковник Шемарин[70]70
  Так в документе, правильно Шумарин И.А.


[Закрыть].

Командир 28 кап – подполковник Козиев.

Командир 47 ктап – майор Городовенко.

Командир 19[71]71
  Так в документе, правильно 27-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион.


[Закрыть] озад – капитан Кочубей.

Задача 19 стрелкового корпуса совместно с пограничными частями заключалась в жесткой обороне и прочном удержании госграницы в полосе: справа – граница с Карельским фронтом (7 арм), слева: Энсо и по реке Вуокса. Ширина оборонительной полосы 19 ск достигала более 100 км. К началу войны была подготовлена только главная полоса обороны корпуса. Вторая оборонительная полоса была намечена, и к подготовке ее только-только приступили. Основу обороны составляли батальонные противотанковые узлы, границы которых не соприкасались между собой, а были только в огневой связи. В каждом батальонном противотанковом узле было построено 5–6 ДЗОТ”ов, по одной основной и двум запасным огневым позициям для батарей, взводов и отдельных орудий. Батальонные узлы между собой не были связаны траншеями и ходами сообщения. Батареи дивизионной и корпусной артиллерии имели по три хорошо оборудованных огневых позиции. С точки зрения емкости и доступности местности в оборонительной полосе 19 корпуса с успехом могли занять оборону три стрелковых корпуса.

Мы точно знали противостоящего противника перед войной и знали состояние его позиционных районов.

Поразительно, что главная оборонительная полоса 19 ск (да и 50-го также) «примыкала» буквально к самой границе. Все наши оборонительные работы велись на глазах у финнов. Когда я обратил внимание командира корпуса на недопустимость организации инженерных работ на глазах у противника, он ответил, что им доложено командованию округа, и что главная полоса обороны с передним краем по самой границе утверждена округом. Однажды, проверяя ход оборонительных работ и намечая дополнительные огневые точки в промежутках между батальонными узлами, мы обнаружили косаря. Непосредственно на самой границе, против нашей огневой точки. Мы обратили внимание на то, что у финна «косаря» слишком белые руки – не рабочие руки. Впоследствии мы узнали, что такие же «косари» наблюдались во всей полосе корпуса и притом против ДЗОТ”ов. В других местах, в промежутках между огневыми точками, никто не занимался сенокошением.

Естественно, что это не крестьяне, а переодетые финские офицеры, которые со всей тщательностью изучали как направление амбразур, так и всю систему огня на переднем крае. Сигналы о неблагополучии на границе серьезно не воспринимались. Тонкая цепочка по «окарауливанию» границы выполнялась пограничниками. Мое предложение при первой еще рекогносцировке переднего края главной оборонительной полосы отнести передний край на 10–15 км от границы вызывало только недоумевающие взгляды. Словом, оборонительные работы начали вести у самой границы и на виду у наблюдающего противника. Если учесть, что противник (финны) отлично знали занимаемую нами полосу, отлично видели оборонительные работы, нетрудно будет догадаться, что они имели на своих картах не только наши узлы обороны, но и всю систему огня долговременных точек.

За несколько дней до войны штабом округа была проведена поверка частей 19 и 50 ск. Поверку проводил штаб округа, инспектировала группа генералов и офицеров Генерального штаба. В начале поверялся 19 ск, а за 4 дня до войны 50 ск.

При поверке 50 ск я был назначен посредником за действием артиллерии 123 сд. Казалось, все шло нормально, и ничего не предвещало начала войны. Учение должно было продолжаться (как это было и в 19 ск) пять дней. И вдруг на третий день был дан отбой. В начале сигнал отбой был воспринят радостно, быстро проведен разбор, и мы разъехались по своим местам. После такого несвоевременного отбоя, а еще больше после не бывало поспешного разбора, каждый из нас начал задумываться и спрашивать друг друга, а не случилось ли что? Быстро опустел район учения.

По приезде в Кексгольм я доложил командиру корпуса об окончании своей работы и спросил нет ли чего нового? Командир корпуса удивленно посмотрел на меня и ответил – ничего нового нет.

Ночью все офицеры штаба корпуса вызваны в штаб, где было объявлено о начале войны с финнами.

Артиллерия стрелковых дивизий находилась в своих позиционных районах и готовность ее к открытию огня исчислялась минутами. Штаб корпуса, штаб артиллерии корпуса и все подразделения управления корпуса, поднятые по тревоге через полтора часа, выступили в Хиттоло в район командного пункта корпуса.

47 ктап, извещенный по телефону через два часа, был в движении из лагерей в свои позиционные районы

28 кап, находившийся в Сертолово, извещенный штабом артиллерии округа (связи из Кексгольма в Сертолово не было), по тревоге выступил в свой позиционный район.

Командный пункт корпуса представлял собой лагерь захудалого подразделения. К началу войны на командном пункте было подготовлено только два блиндажа для размещения средств связи и управления корпуса.

Офицеры штаба и штабные подразделения разместились в палатках. Спешно было приступлено к созданию круговой обороны командного пункта корпуса.

Наблюдательных пунктов – своих наблюдательных пунктов корпус не имел. При такой протяженности и при таком удалении КП, даже при наличии наблюдательных пунктов видеть бой в полосе корпуса было невозможно.

Невозможно не только по ширине полосы обороны корпуса и лесисто-болотистых условий местности, но и по средствам связи (наличию офицерского состава и штатным средствам связи). Зная эти условия, мною еще в мирное время были выделены офицеры – по одному от штаба артиллерии стрелковых дивизий и корпусных артиллерийских полков.

С выделенными офицерами, начиная с января м-ца, проводились краткосрочные сборы при штабе артиллерии корпуса. Каждый из них знал свое направление и обязанности во время боя, по информации штаба артиллерии корпуса о ходе боя тех частей, за которыми они закреплены.

Группировка артиллерии. Раньше, чем написать о ней, я хочу еще раз напомнить о наличии артиллерии в корпусе. Каждая сд имела два артиллерийских полка (2-х и 3-х дивизионного состава) – 5 дивизионов. 24 июня в мое распоряжение прибыл 577 ran трехдивизионного состава, вооруженный 152 мм гаубицами. Об усилении артиллерии 577 ran до начала войны было неизвестно и в мобилизационном плане 577 ran не отражен.

В каждом стрелковом полку 142 сд группа пехотной поддержки состояла из двух дивизионов (один дивизион 47 ктап был дан в группу пехотной поддержки 425 сп).

В 115 сд группы пехотной поддержки в 345[72]72
  Так в документе, речь идет о 638-м стрелковом полке.


[Закрыть] и 343[73]73
  Так в документе, речь идет о 576-м стрелковом полке.


[Закрыть] сп имели по два дивизиона в каждом, а в 344[74]74
  Так в документе, речь идет о 708-м стрелковом полке.


[Закрыть] сп один дивизион.

Дивизионные артиллерийские группы: ДАГ 142 – два дивизиона 47 ктап, ДАГ 115 – 28 кап.

К исходу 24 июня выявилось направление главного удара противника. Главный удар финны нанесли в стык между 142 и 168 сд и вспомогательный удар в направлении Элисенвара. К этому же времени прибыл 577 ran, который был дан НАД 142 на усиление групп пехотной поддержки стрелковых полков.

Корпусной артиллерийской группы не создавалось. Все артиллерийские части имели два боекомплекта снарядов, а с 25 июня была открыта станция снабжения на полустанке Саккала и в 10 км северо-восточнее Кивиниеми. Перебоев в снабжении боеприпасами не было.

Ход боевых действий. Утром 23 июня, когда не успел еще рассеяться туман, финны открыли огонь по всему фронту и, хотя командный пункт глубоко был расположен от переднего края, однако сразу же можно было определить неодинаковую интенсивность огня финнов. После первых пяти минут можно было безошибочно сказать, где будет нанесен главный удар. Когда я говорю о главном ударе, я не имею в виду весь Карельский перешеек, а только полосу 19 стрелкового корпуса.

Более интенсивный огонь был на правом фланге, там, где-то за Лахденполье, в центре обороны 142 сд в направлении Ристалахти и на левом фланге дивизии в направлении Элисенвара. Перед фронтом 115 стрелковой дивизии огонь был значительно слабее, и только в направлении Энсо огонь противника достигал особой напряженности. На «слух» – по разрывам, можно было определить, что главным оружием финнов являются минометы. Надо прямо сказать, что искусством ведения минометного огня финны владели хорошо.

От всех видов разведки мы не имели данных о начале наступления противника. Изменение жизни противника накануне наступления не наблюдалось. Самое худшее состояние любого начальника слышать ход боя, но не видеть его и не иметь средств и возможностей воздействовать на ход боя. После начала артиллерийской подготовки было отдано распоряжение полковнику Кодюкову (начарту 142 сд). Подавить минометный огонь противника, вести только сосредоточенный огонь и не на всем фронте, а по отдельным очагам. Полковник Кодюков опытный командир, участник финской компании, хорошо знал характер действия финнов, и я уверен был, что опрометчиво действовать не будет. Сразу же после открытия огня финнами, я был вызван на узел связи, где по «СТ» от командующего артиллерией 23 армии полковника Богомолова получил приказание начать контрартподготовку Мной доложено о направлениях готовящихся ударов и распоряжениях, отданных мной начарту 142. Вести контрартподготовку в масштабе корпуса и на таком широком фронте бессмысленно. На этом наш разговор по «СТ» окончился. О нашем разговоре доложил генерал-лейтенанту Герасимову.

Велась ли артподготовка противником? Нет, не велась. С началом открытия огня началось и его наступление /противника/. Специальной, своей связи штаб артиллерии корпуса не имел. Связь была одна – общевойсковая связь. Узел связи работал бесперебойно и с огромным напряжением. В ходе боевых действий начали поступать сведения, что противник ведет наступление по балкам, лощинам отдельными мелкими группами, что вдоль основных дорог никакого движения крупных сил противника не заметно. Потери от огня противника незначительные. Тактика финнов заключалась в том, чтобы по трудно проходимым и совершенно закрытым от наблюдения участкам просачиваться одиночками и мелкими группами и выходить на фланги и в тыл нашего расположения. Так они и поступали. Завязались бои по отдельным очагам. Наши части были готовы к такому действию противника, но противник вел борьбу не за всякий очаг, а только за наиболее уязвимый и тогда только, когда накапливанием мелких групп создавал превосходство в своих силах. Противник вел наступление только на узких участках – клиньями, выходил в тыл и из тыла вел бой на окружение и на изоляцию отдельных очагов обороны. Артиллеристам пришлось вести комбинированный бой. У орудий командиры оставляли минимальное количество людей (по три человека из орудийного расчета), а остальные и взводы управления вели бой вместе со стрелковыми частями. Иногда (даже часто) вели бой по отражению атак на огневые позиции без пехоты. Примером такого ведения боя является бой 3-го дивизиона 260 ran (командир дивизиона капитан Певнев). Противник одиночками и мелкими группами, просочившись через боевые порядки 424 сп, стал окружать огневые позиции. Подразделения 424 сп не могли оказать поддержки командиру дивизиона – они сами были разобщены и вели бой в окружении. Перестроив боевые порядки батарей, дивизион в упор расстреливал противника, а взводы управления неоднократно ходили в атаку, вырвались из окружения и заняли оборону по защите огневых позиций. Видя, что атаки противника не прекращаются, а возрастают, зная положение стрелкового полка, т. Певнев принял героическое решение взорвать все гаубицы. Когда все было готово к взрыву, он еще медлил и выяснял обстановку, но помощи ждать не откуда. Заплакал и дал сигнал к взрыву. Отдав приказание взять раненых, т. Певнев повел дивизион в атаку.

Неся большие потери и будучи сам раненым, т. Певнев вырвался из окружения. Лежа на носилках, он все еще продолжал отдавать распоряжения.

Орудийный расчет 45 мм противотанкового орудия 425 сп в ходе боя израсходовал все снаряды, вел ожесточенный рукопашный бой с финнами и весь погиб. Когда отходящие части атаковали противника, то на подступах к огневой позиции нашли груды тел, а каждый боец из расчета имел несколько ран. Если бой в полосе 142 сд велся по отдельным очагам, то на левом фланге 115 сд начался упорный кровопролитный бой. С командного пункта корпуса была слышна артиллерийская канонада. По разрешению командира корпуса я выехал на командный пункт начартдива 115. На командном пункте командира 28 кап застал начальника штаба полка майора Степанова и группу бойцов. Доложив обстановку, майор Степанов дал проводника для сопровождения меня на наблюдательный пункт.

На наблюдательном пункте командира полка меня встретил командир дивизиона. На мой вопрос, где командир полка – указал мне на Энсо. Подъезжая к Энсо (по лесной дороге), остановил машину в лесу, я увидел возвращающегося командира полка и начартдива 115 сд полковника Шумарина. Оба забрызганные кровью, а у полковника Шумарина и голова забинтована. Выяснилось, что финны начали атаку Энсо не отдельными группировками, как это имело место в полосе 142-й стрелковой дивизии, а целым батальоном. Неся больше потери, противник продолжал атаки. Видя, что финны начинают подходить к электростанции, командир 28 кап подполковник Козиев не выдержал, оставил за себя командира дивизиона, собрал взводы управления двух дивизионов, часть штабной батареи, прикрытие, выделенное от пехоты, повел их в атаку и отбросил противника, при этом сам был ранен. Начартдив полковник Шамарин знал о положении у Энсо и об атаках противника, выехал со своего командного пункта на наблюдательный пункт командира артиллерийского полка. При подъезде к Энсо осколком мины было разбито переднее стекло машины. Мелкие осколки стекла попали в лицо, вылезая из машины, был ранен. Ругать их у меня не хватило сил. Указав на недопустимость такого самовольства и на то, что они могли отбить атаку противника другими средствами, потребовал каждому отправиться на свое место.

Выяснил обстановку, отдал распоряжение о привлечении артиллерии (огня) с группой пехотной поддержки соседнего стрелкового полка, пошел на узел связи и доложил обстановку командиру корпуса. Связь к этому времени была восстановлена. Командир корпуса потребовал моего возвращения на командный пункт.

Шел второй день боя. Энсо два раза переходило из рук в руки и на третий день под действием превосходящих сил противника Энсо было нами оставлено.

Положение в полосе 142 сд резко ухудшилось, характер действий все тот же. Финны по лесным трущобам поодиночке просачивались в тыл, накапливались и окружали отдельные очаги. Командир корпуса генерал-лейтенант Герасимов был назначен командующим 23 Армии (генерал-лейтенант Пшенников получил приказание принять 8-ю армию). Перед отъездом генерал-лейтенанта Герасимова я убедительно просил его доложить Военному Совету фронта о невозможности дальше вести так борьбу, что срочно, пока не поздно, надо оторваться от противника и отойти на Вуоксу. Этим бы мы достигли сокращения фронта, не имели бы оборону в виде прерывчатой линии, когда боец от бойца находится на удалении 25–30 метров друг от друга, при условии, что весь корпус будет вытянут – построен в одну линию. Весь корпус, т. е. 100 % людского состава. Но это же не война! А самое главное, отходом на Вуоксу мы могли бы иметь в резерве в дивизиях и полках. При теперешних условиях ни один командир дивизии и ни один командир стрелкового полка не имеет своего резерва и не может влиять на ход боя.

Все это для командира корпуса было не ново, и все это он знал лучше меня. Только значительно позже я узнал, что т. Герасимов и как командир корпуса, и как командующий армии докладывал свои соображения Военному Совету фронта. В каком виде и как, этого я не знаю, я только видел одну его шифровку примерно с таким же предложением. Еще до отъезда т. Герасимова противник отрезал 168 сд от 7 армии. Решением командующего 23 армии (она была подчинена ВС фронта 23 армии) 168 сд придана командиру 19 ск (командир дивизии генерал-майор Бондарев, начартдив полковник Лысов).

В это же время в состав 19 ск была передана 198-я мотомех дивизия в составе двух мотомех полков и одного артиллерийского полка. 198 мд с ходу была введена в бой в районе Лахденпохье. Ввиду краткости описания на этом, хотя и поучительном периоде, я останавливаться не буду. 168 сд под ударами противника отошла к Сартовало, где была погружена на транспорт Ладожской флотилии и направлена на южное направление Ленинградского фронта, точнее на Невское направление. Слово южное я употребил по отношению расположения 19 ск.

С выводом 168 сд правый фланг 19 ск был обнажен. На смену генерал-лейтенанта Герасимова командиром корпуса прибыл генерал-майор Стариков. Следующий удар противник нанес в стык между 115 и 142 стрелковыми дивизиями и вышел к Ладожскому озеру. 142 сд и 198 мд отрезаны. Штаб корпуса из района Хитола перешел в район Кивиниеми. Находясь еще на старом пункте и наблюдая за сложившейся обстановкой, я установил, что 142 сд и 198 мд не отрезаны, что по этой дороге, где по донесениям командиров 142 сд и 198 мд находился противник, все еще продолжалось движение тыловых подразделений, как по направлению к Кексгольму, так и от Кексгольма в 142 сд и 198 мд. Уточнив это, я немедленно доложил командующему армии и просил его приказать немедленно 142 сд и 198 мд отходить с боями на р. Вуокса. Подробно доложил, кто проезжал по якобы отрезанной дороге и что они видели. Ответа на свое донесение в этот день не получил. Утром я был вызван командиром корпуса генерал-майором Стариковым и получил приказание командарма немедленно выехать в расположение 142 сд и 198 мд и на месте принять решение. Распоряжение командирам дивизий о моем полномочии принять решение было дано. Но это же прошли сутки после моего доклада! Выехал на катере по Ладожскому озеру в расположение 142 и 198 дивизий. Командиров дивизий застал в своих блиндажах….

Из беседы с ними узнал, что они давно отрезаны (по их словам). Когда я стал проводить примеры о движении их же тылов туда и обратно сутки тому назад, они в начале отнеслись с недоверием, а потом Крюков¹³ заявил, что, возможно, финны это умышленно сделали. Не удовлетворившись этим, я пошел в район НП. Из докладов командиров стрелковых и артиллерийских полков подтвердилось мое мнение, что вчера, т. е. сутки тому назад, совершенно свободно можно было отходить в направлении Кексгольм и что вчера, возможно, дорогу перехватили только одиночные автоматчики противника. Но все в один голос заявили, что теперь этого сделать уже нельзя. Теперь они по-настоящему отрезаны. Переползая и идя по траншеям к передовым частям и беседуя с офицерами и бойцами, все они подтвердили, что вчера они могли свободно пройти даже без боя и что сегодня этого сделать уже нельзя. И правда огонь противник вел убийственный. И не мудрено, на сравнительно небольшом полуострове уплотненные боевые порядки. Полуостров простреливается – прочесывается артиллерийским огнем. Убедившись, что выход с полуострова плотно закрыт и что прорыв будет стоить больших жертв, я отправил донесение командующему армией, где изложил все, что выяснил.