Текст книги "Пишу иск лючительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны. Том 1"

В. Прибалтийский особый военный округ

★ Полубояров П.П. – начальник автобронетанкового управления Прибалтийского особого военного округа.

★ Деревянко К.Н. – помощник начальника разведывательного отдела штаба Прибалтийского особого военного округа.

★ Афанасьев П.В. – заместитель начальника инженерных войск Прибалтийского особого военного округа.

Полубояров Павел Павлович
16.06.1901-17.09.1984

Родился в г. Туле.

В Красной Армии с ноября 1919 г.

Окончил Тульские пехотные командные курсы (1920), школу высшего командного состава автоброневых частей (1920), Ленинградскую автоброневую школу (1926), Казанские автобронетанковые курсы (1931), Военную академию механизации и моторизации РККА (инженерно-командный факультет, 1938), курсы усовершенствования высшего начсостава (1941).

Курсант Тульских пехотных курсов, затем слушатель курсов школы высшего комсостава автоброневых частей. С октября 1920 г. проходил службу в 6-м отдельном танко-автоброневом отряде в должности командира танка. После завершения обучения в Ленинградской автоброневой школе, в сентябре 1926 г. назначен командиром взвода 3-го автомотополка г. Харькове, с октября 1927 г. – командир учебного взвода бронемашин 12-го автоброневого дивизиона г. Бердичев. С декабря 1929 г. командир автоброневого дивизиона 45-й стрелковой дивизии. В ноябре 1931 г. назначен начальником штаба учебно-танкового полка (г. Киев). С мая 1932 г. помощник начальника сектора боевой подготовки автобронетанковых войск Украинского военного округа, с апреля 1934 г. начальник 1-го сектора автобронетанковых войск там же.

После окончания академии, в ноябре 1938 г. назначен начальником автобронетанкового отдела Забайкальского военного округа, с июня 1940 г. заместитель командующего 17-й армии, с января 1941 г. – начальник автобронетанкового управления Ленинградского военного округа. В марте 1941 г. назначен начальником автобронетанкового управления Прибалтийского особого военного округа.

В начале Великой отечественной войны в той же должности, с развертыванием управления Северо-Западного фронта, назначен начальником автобронетанкового управления этого фронта. В марте 1942 г. назначен заместителем командующего войсками Калининского фронта по танковым войскам. С августа 1942 г. в должности командира 17-го танкового корпуса (в январе 1943 г. преобразован в 4-й гвардейский танковый корпус).

В апреле 1946 г. назначен командующим войсками 5-й гвардейской танковой армии, с марта 1949 г. заместитель командующего бронетанковыми и механизированными войсками, с мая 1953 г. – первый заместитель командующего. В мае 1954 г. назначен начальником бронетанковых (с января 1961 г. – танковых) войск Советской Армии. С мая 1969 г. в должности военного инспектор-советника Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.

Капитан (приказ НКО СССР № 0137/п от 13.01.1936), майор (приказ НКО СССР № 0622 от 23.06.1938), полковник (приказ НКО СССР № 2277 от 03.12.1938), генерал-майор танковых войск (постановление СНК СССР № 1804 от 10.11.1942), генерал-лейтенант танковых войск (постановление СНК СССР № 303 от 19.03.1943), генерал-полковник танковых войск (постановление СМ СССР № 1880 от 11.05.1949), Маршал бронетанковых войск (Указ Президиума Верховного Совета СССР № 52VI от 28.04.1962).

Награды: медаль «Золотая Звезда» (29.05.1945), орден Ленина (14.02.1943, 21.02.1945, 29.05.1945, 15.06.1981), орден Октябрьской Революции (15.06.1971), орден Красного Знамени (04.02.1943, 27.08.1943, 03.11.1944, 15.11.1950, 1968), орден Суворова II степени (19.03.1943, 06.04.1945), орден Кутузова (25.08.1944, 10.01.1944), орден Красной Звезды (17.11.1939, 1961), орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени (30.04.1975), медаль «XX лет РККА» (22.02.1938), медаль «За оборону Сталинграда» (22.12.1942), медаль «За оборону Москвы» (01.05.1944), медаль «За победу над Германией» (09.05.1945), медаль «За освобождение Праги» (09.06.1945), медаль «30 лет Советской Армии и Флота» (22.02.1948), медаль «40 лет Вооруженных Сил СССР» (18.12.1957), медаль «20 лет Победы» (07.05.1965), медаль «50 лет Вооруженных Сил СССР» (26.12.1967), медаль «За укрепление дружбы по оружию» I степени. Иностранные награды: Золотой крест ордена «Виртути Милитари» (ПНР), орден «Виртути Милитари» 5-го класса (ПНР), орден «Крест Грюнвальда» 3-го класса (ПНР), орден «Красное Знамя» (ЧССР), медаль «Китайско-советская дружба», медаль «За Одер, Ниссу и Балтик» (ПНР), медаль «За победу и свободу» (ПНР), медаль «За укрепление дружбы по оружию» I степени (ЧССР), Памятная медаль в ознаменование 20-й годовщины словацкого национального восстания (ЧССР).

Похоронен на Новодевичьем кладбище г. Москвы.

Бланк Заместитель командующего бронетанковыми и механизированными войсками[89]89
  На листе имеются пометы: 1/ т. Потоцкому (2 отд.). 6.6. Автограф Платонова; 2/ т. Черемухину. К учету и использованию в работе. Автограф Потоцкого; 3/ В дело. 27.2.54. Автограф Черемухина. Кроме того, на листе имеется штамп: Вх.№ 001160 «6» 6 1953 г. Военно-историческое управление Генштаба Вооруженных Сил СССР.


[Закрыть]

«3/4» июня 1953 г.

№ 1618015

Исп. вх № 6247

СОВ.СЕКРЕТНО

Экз. № 1

НАЧАЛЬНИКУ ВОЕННО-НАУЧНОГО УПРАВЛЕНИЯ

ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА

ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКУ

товарищу ПОКРОВСКОМУ А.П.

На № 191084 от 10.6.1952 года

Направляю материал «Сосредоточение и развертывание бронетанковых и механизированных войск Прибалтийского Особого Военного Округа накануне Великой Отечественной войны и боевые действия их с 22.6 по 24.6.1941 года».

Ответ на Ваше письмо пришлось значительно задержать ввиду того, что за это время собирались архивные материалы, а также воспоминания от некоторых участников боев начала Великой Отечественной войны на территории Латвийской ССР, Литовской ССР и Эстонской ССР.

Данный материал в полной мере не дает ответы на все поставленные Вами вопросы, так как восстановить события более полно мне не удалось.

ПРИЛОЖЕНИЕ: 1. Упомянутый материал на «10» листах, м/б. № 3245.

2. Карта 200.000 склейка на 8 листах, от н/вх. № 2240 – только адресату.

ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК ТАНКОВЫХ ВОЙСК автограф /ПОЛУБОЯРОВ/

СОВ.СЕКРЕТНО

Экз. № 1

СОСРЕДОТОЧЕНИЕ И РАЗВЕРТЫВАНИЕ БРОНЕТАНКОВЫХ И МЕХАНИЗИРОВАННЫХ ВОЙСК ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА НАКАНУНЕ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ И БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ ИХ с 22.6 по 24.6.1941 года.

1. К началу Великой Отечественной войны в Прибалтийском Особом Военном округе были 3 и 12 механизированные корпуса в составе:

3 мк – 2 и 5 тд и 84 мед;

12 мк – 23 и 28 тд и 202 мед;

Соединения 3 мк располагались в районах: 2 тд – штаб дивизии, дивизионные подразделения и мотострелковый полк – Укмерге, танковые полки и артиллерия – в лесу б км юго-вост. Ионава; 5 тд – Алитус /на западном берегу р. Неман/; 84-я мед – Вильнюс.

Штаб корпуса – Каунас.

Соединения 12 мк располагались в районах: 23 тд – Лепая /Либава/; 28 тд – Рига; 202 мед – Радзивилишки.

Штаб корпуса – Елгава /Митава/.

Командование

3 мк – командир корпуса генерал-майор КУРКИН.

Начальник Штаба корпуса с 6.5.41 г. полковник РОТМИСТРОВ.

Командир 5 тд – полковник ФЕДОРОВ.

Командир 2 тд – генерал-майор СОЛЯНКИН.

Фамилию командира 84 мотострелковой дивизии установить не удалось[90]90
  Командир 84-й моторизованной дивизии генерал-майор Фоменко П.И.


[Закрыть].

12 мк – командир корпуса генерал-майор ШЕСТОПАЛОВ, начальник штаба полковник КАЛИНИЧЕНКО.

23 тд – командир полковник ОРЛЕНКО.

28 тд – командир полковник ЧЕРНЯХОВСКИЙ.

202 мед – командир полковник ГОРБАЧЕВ.

2. Укомплектованность корпусов на 22.6.41 г. 12 мк.

ВЫВОД:

1. Формирование корпуса началось в марте 1941 года, и к началу Великой Отечественной войны не был укомплектован положенной материальной частью. По штату было положено танков КВ – 126 и Т-34 – 420. В корпусе же не было ни одного танка Т-34 и КВ.

Недоставало:

автомашин – около 800

мотоциклов – свыше 700

мастерских типа «Б» – 98

спец, машин – около 300

2. В соединениях и частях корпуса был некомплект мл. нач. состава до 50 %, неподготовленные рядовые командовали отделениями.

Прибывшее пополнение к 22.6.41 года было мало боеспособно.

К началу боевых действий корпус не был полностью отмобилизован и имел низкую боевую готовность.

2. Укомплектованность 3 мк

Укомплектованность 5 тд на 6.6.41 года.

ВЫВОД:

1. Дивизия не была укомплектована положенной материальной частью. Всего в дивизии имелось 268 танков, из них: 50 – Т-34; тогда как по штату было положено 295 танков, из них КВ – 63 и Т-34 – 217.

2. Некомплект младшего начальствующего состава составлял до 30–40 %. Отделениями командовали неподготовленные рядовые.

В целом дивизия имела низкую боевую готовность.

Укомплектованность 2-й танковой дивизии

К началу Великой Отечественной войны в дивизии имелось около 70 танков «КВ», 18 танков Т-28, остальные БТ-2, БТ-5, Т-26.

Кроме того, имелось 20 танков Т-27, полученных для военной подготовки населения в системе Осоавиахима.

Гаубичный артиллерийский полк орудиями был укомплектован полностью, но артиллерийских тягачей в дивизии не было.

ВЫВОД:

В дивизии, так же как и в 5-й танковой дивизии, имелся большой некомплект мл. начальствующего состава /около 30–35 %/, поэтому отделениями командовали неподготовленные рядовые.

Автотранспортом дивизия была укомплектована на 75–80 %.

В целом, дивизия имела низкую боевую готовность.

Таким образом, 3 механизированный корпус к началу Великой Отечественной войны не был укомплектован положенной материальной частью.

По штату было положено танков «КВ» – 126, танков «Т-34» – 420. В корпусе же имелось всего лишь «КВ» – около 70, танков Т-34 – 50, остальные БТ и Т-26.

В корпусе был большой некомплект /до 30 %/ мл. начальствующего состава, и отделениями командовали недостаточно подготовленные в военном деле рядовые.

Автотранспортом корпус был укомплектован на 75–80 %. Особенно много недоставало автоцистерн, тракторов и артиллерийских тягачей.

В силу всего этого корпус к началу Великой Отечественной войны имел низкую боевую готовность.

3. Боевые действия 12 мк

В период с 16 по 17.6.41 года командование корпуса с руководящими офицерами штаба находились на проверке мобилизационной готовности частей 202 мсд.

В 23.00 16.6 из штаба ПрибВО была получена директива о приведении корпуса в боевую готовность, о чем было доложено шифром командиру корпуса генерал-майору тов. Шестопалову[91]91
  Данная информация не соответствует действительности. 16.06.1941 был отдан приказ о приведении в боевую готовность только штаба корпуса. Приказ о приведении частей и соединений 12-го механизированного корпуса в боевую готовность был отдан в 04.00 18.06.1941 (ЦАМО. Ф. 113а. Оп. 1448. Д. 6. Л.л. 80–84).


[Закрыть]. Генерал-майор тов. Шестопалов прибыл из 202 мед в 23.00 17.6.

18.6.41 года командиром корпуса был отдан приказ № 0033 о приведении соединений корпуса в боевую готовность и выходе в районы:

28 тд – в леса южнее Груджяй;

23 тд – Тиркшляй, Тришкяй, Тельшай, Седа;

202 мед – в леса восточнее Папиле.

Марш совершался только в ночное время.

19 и 20.6 соединения корпуса вышли в указанные районы.

В 8.00 22.6.41 г. командиром корпуса было отдано боевое распоряжение № 4 следующего содержания:

«Противник перешел государственную границу, мотоциклетным батальоном занял Кретинген; Таураге – находится под обстрелом противника, танки противника в направлении Плунгяны, до 50 танков в направлении Таураге.

Командиру 23 тд привести в боевую готовность части и вести разведку в направлении Плунгяны. При обнаружении танков противника немедленно их уничтожить. Быть готовым действовать в направлении Таураге.

Командиру 28 тд привести части в боевую готовность, быть готовым к выступлению для уничтожения танков противника.

Командиру 202 мед, артиллерию – на позиции. Быть готовым разгромить противника». /Направление действий 202 мед в район огневых позиций артиллерии в боевом распоряжении не указано/.

Во второй половине дня 22.6 получен боевой приказ Штаба 8 армии за № 01, в котором 12 мк была поставлена задача, во взаимодействии с 3 мк и стрелковыми корпусами, с 4.00 23.6 нанести удар в направлении:

а/ 23 тд – Плунгяны, Куми /немедленно/.

В район Плунгяны 23 танковая дивизия сосредоточилась только к исходу 22.6;

б/ силами всего корпуса нанести удар в направлении на Таураге с задачей полного уничтожения противника. Удар нанести с фронта Ворни, Ужвенты.

12 мк приказом командующего[92]92
  Командующий войсками 8-й армии генерал-майор Собенников П.П.


[Закрыть] 8 армии был разбросан на широком фронте /до 90 км/ и глубиной до 60 км и поэтому не мог нанести массированного удара.

23 тд была подчинена 10 ск.

Боевой приказ № 01 в течение 23.6 не был выполнен по следующим причинам:

23 тд выступала из района Плунгяны с большим опозданием и, отрезанная от своих тылов, к исходу дня сосредоточилась в районе Левково, не имея перед собой противника.

28 тд из-за необеспеченности горючим не вышла в указанный район. В бою сев. Колтыняны участвовал только 55 тп.

Связи между дивизиями не было. Управление со стороны штаба корпуса было слабое /лишь офицерами связи/. Командир корпуса с группой офицеров находился в 28 тд, с остальными дивизиями связи не имел.

4. Боевые действия 3 мк

Директива штаба ПрибВО о приведении корпуса в боевую готовность и выходе к государственной границе была получена также 16.6.41 года[93]93
  Данная информация не соответствует действительности. 16.06.1941 был отдан приказ о приведении в боевую готовность только штаба корпуса. Приказ о приведении в боевую готовность частей и соединений 3-го механизированного корпуса был отдан в 03.55 18.06.1941 (ЦАМО. Ф. 113а. Оп. 1448. Д. 6. Л.л. 72–74).


[Закрыть].

К 19–20.6.41 г. соединения корпуса вышли в районы:

2 тд – в полном составе сосредоточилась в лесах юго-восточнее Ионава;

5 тд – была переправлена с западного берега реки Неман на восточный берег /район Алитус/;

84 мед – лес южнее Кошедары.

Таким образом, соединения корпуса были разбросаны на большой площади. Например, 5 тд располагалась в 100 км от штаба корпуса, 2 тд – в 40 км и 84 мед в 60 км от штаба корпуса.

3 мк так же, как и 12 мк, с началом боевых действий был использован не массировано, а подивизионно.

Так, 23.6 5 тд и 84 мед были приданы 11 А, и только 2 тд оставалась в распоряжении командира корпуса.

84 мотострелковая дивизия распоряжением командующего[94]94
  Командующий войсками 11-й армии генерал-лейтенант Кузнецов В. И.


[Закрыть] 11 армией 23.6.41 года была передислоцирована на западный берег р. Неман, зап. Алитус и оставалась в резерве армии.

22.6 противник занял мост через р. Неман южнее Алитус. К исходу 22.6, овладев Алитус, противник переправился по заранее захваченным мостам в районе южнее Алитус и нанес сильный удар по 5 танковой дивизии.

Части дивизии, взорвав мост через р. Неман в Алитус, начали отходить на восток в направлении Ораны.

84 мотострелковая дивизия, находившаяся на западном берегу р. Неман, также под сильными ударами начала отход в восточном направлении, и, не имея переправ через р. Неман, вынуждена была большую часть материальной части оставить противнику.

2 танковая дивизия, согласно директивы командующего войсками фронта, получила задачу выйти в район сев. воет. Скаудвиле и с утра

23.6.41 года совместно с 12 механизированным корпусом и стрелковыми соединениями нанести удар на Таураге и уничтожить тильзитскую группировку противника.

В назначенный район 2 танковая дивизия не вышла по следующим причинам:

1 / Вследствие недостатка горючего части дивизии только в 4.00 23.6 прошли головами колонн Ионава, причем из-за отсутствия тягачей гаубичный артиллерийский полк[95]95
  В состав 2-й танковой дивизии входил 2-й гаубичный артиллерийский полк.


[Закрыть] был оставлен в районе сосредоточения;

2/ К 20.00 23.6 частью сил дивизия вышла к р. Дубисса 8 км сев. воет. Расейняй.

К этому времени противник овладел Расейняй и вышел к р. Дубисса, сев. воет. Расейняй.

На этом рубеже части дивизии с ходу вступили в бой с противником и в течение ночи с 23.6 на 24.6 выбили противника из Расейняй, после чего вновь отошли на вост, берег р. Дубисса. В этом бою участвовала лишь часть дивизии, так как большая часть материальной части вследствие отсутствия ГСМ не могла вступить в бой.

24.6.41 года дивизии было приказано отходить в сев. – воет, направлении.

Автоцистерны, направленные за горючим в г. Шауляй, в дивизию не прибыли, и дивизия под действием превосходящих сил противника начала отход в направлении Двинск.

25.6.41 года оперативная группа штаба 3 мк во главе с командиром корпуса генерал-майором Куркиным была окружена противником, и почти весь состав ее частью погиб, а частью пропал без вести.

5. В какой степени план обороны государственной границы был доведен до бронетанковых и механизированных войск, мне неизвестно.

Однако, на оперативной игре, проводимой командующим войсками округа в апреле-мае месяцах 1941 г.[96]96
  Оперативная игра была проведена в Прибалтийском особом военном округе 16–22.02.1941. В период с 15 по 21 апреля 1941 г. в Прибалтийском особом военном округе проводилась фронтовая полевая поездка.


[Закрыть], отрабатывались два направления действий механизированных корпусов.

По этому варианту 3 и 12 механизированные корпуса во взаимодействии со стрелковыми соединениями, опираясь на противотанковый район южнее г. Шауляй, должны были нанести удар в направлении Таураге с целью полного уничтожения прорвавшегося противника. Одновременно корпуса должны были быть в готовности нанести удар из этого же района в направлении Алитус.

ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК ТАНКОВЫХ ВОЙСК автограф /ПОЛУБОЯРОВ/

«3» июня 1953 года

________________________________________________

ЦАМО, фонд 15, опись 178612, дело 50, листы 177–187.

________________________________________________

Деревянко Кузьма Николаевич
14.11.1904-30.12.1954

Родился в с. Косеновка (в настоящее время Уманский район, Черкасская область, Украина). В Красной Армии с 1922 г.

Окончил 2-ю Киевскую школу червонных старшин (1924), Военную академию им. М. В.Фрунзе (1936), Высшую военную академию им. К. Е. Ворошилова (1952).

С сентября 1924 г. командир взвода 297-го стрелкового полка, в октябре 1926 г. назначен командиром роты в этом же полку. С ноября 1929 г. заведующий военным кабинетом Дома Красной Армии (г. Умань), с апреля 1931 г. помощник начальника штаба 296-го стрелкового полка, в декабре 1931 г. назначен помощником начальника 2-го отдела штаба Украинского военного округа.

После окончания восточного факультета Военной академии им. М. В.Фрунзе с октября 1936 г. состоял в распоряжении Разведывательного управления РККА (находился в Испании). После возвращения из Испании, в мае 1938 г. назначен начальником 12-го отдела 5-го управления РККА, во время Советско-финской войны начальник штаба особого лыжного отряда 9-й армии. После окончания войны – начальник административно-хозяйственного отдела 5-го управления РККА, с июля 1940 г. заместитель начальника разведывательного отдела штаба Прибалтийского особого военного округа.

С формированием управления Северо-Западного фронта в той же должности, затем начальник разведывательного отдела штаба этого фронта, с мая 1942 г. начальник штаба 53-й армии, с декабря 1943 г. – начальник штаба 57-й армии. В июне 1944 г. назначен начальником штаба 4-й гвардейской армии, а в июне 1945 г. – начальником штаба 35-й армии, с июля 1945 г. находился в распоряжении Ставки Верховного Главнокомандования.

Постановлением СНК СССР от 02.01.1946 назначен членом Союзного совета для Японии от СССР. С августа 1950 г. в распоряжении 2-го Главного управления Генерального штаба Советской Армии, в сентябре 1950 г. К. Н.Деревянко назначен начальником кафедры вооруженных сил иностранных государств Высшей военной академии им. К. Е. Ворошилова, после этого проходил службу на должности начальника управления информации Главного Разведывательного Управления Генерального штаба.

Капитан (приказ НКО № 01714 от 30.11.1935), майор (приказ НКО № 0114/п от 17.02.1938), полковник (приказ НКО № 0806 от 20.02.1940), генерал-майор (постановление СНК СССР № 615 от 03.05.1942), генерал-лейтенант (постановление СНК СССР № 803 от 20.04.1945).

Награды: орден Ленина (14.03.1938, 05.11.1947), орден Красной Звезды (21.05.1940), орден Кутузова II степени (27.08.1943), орден Суворова II степени (13.09.1944), орден Кутузова I степени (28.04.1945), орден Красного Знамени (03.05.1942, 03.11.1944), орден Богдана Хмельницкого (28.04.1945), медаль «За победу над Германией» (09.05.1945).

Похоронен на Новодевичьем кладбище г. Москвы.

Бланк Высшая ордена Суворова 1 степени Военная Академия имени К.Е. Ворошилова[97]97
  На листе имеются пометы: 1/ т. Платонову. Для изучения. 30.4. Автограф Покровского; 2/ т. Потоцкому. Для изучения. 6.5. Автограф Платонова; 3/ т. Черемухину. Для изучения и обобщения. 8.5. Автограф Потоцкого; 4/ 18.5.53 г. Автограф (неразборчиво). Кроме того, на листе имеется штамп: Вх.№ 0949 «30» 4 1953 г. Военно-историческое управление Генштаба Вооруженных Сил СССР.


[Закрыть]

«28» апреля 1953 г.

№ 02361

Исп. вх. № 04888

СЕКРЕТНО

Экз. №____

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ

ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКУ тов. ПОКРОВСКОМУ А.П.

На № 679361

Ввиду того, что Ваше письменное указание адресовано мне как якобы бывшему начальнику разведывательного отдела штаба Прибалтийского Особого военного округа, необходимо прежде всего сказать, что в действительности таковым я не был. Начальником разведывательного отдела штаба округа был полковник Сафронов А.И. числившийся погибшим 28.6.41 г. при выполнении задания командующего фронтом в войсках. Мне было приказано вступить в исполнение обязанностей начальника разведывательного отдела штаба Северо-Западного фронта 29.6.41 г. В период с 20 по 29.6.41 г. мне, как одному из заместителей начальника разведывательного отдела, пришлось выполнять задания начальника штаба округа (фронта) в г.г. Таурогене, Риге и других местах, в связи с чем в эти особенно напряженные дни я находился вне штаба округа (фронта) и, следовательно, не мог непосредственно принимать участие в его работе.

Все это не позволяло мне быть достаточно осведомленным в вопросах деятельности командования и штаба округа (фронта) в последние предвоенные и первые дни военных действий. Необходимо добавить, что бывший начальник штаба округа генерал-лейтенант Кленов требовал только личных докладов начальника разведывательного отдела, и поэтому мне до вступления в должность начальника разведывательного отдела фронта, пришлось быть у него с докладом не более 2–3 раз. Бывшему командующему округом генерал-полковнику Кузнецову мне пришлось делать доклад только один раз. Поэтому, в частности, мне трудно ответить на такие вопросы, как, например, вопрос об оценке командованием войсками округа выводов штаба округа по разведанным.

Кроме того, не считаю возможным говорить с полной уверенностью по памяти о подробностях событий двенадцатилетней давности.

Таким образом, дать исчерпывающие и вполне обоснованные ответы на все поставленные Вами вопросы не могу. Остановлюсь лишь кратко на том, что может относиться к ответам на требующие освещения вопросы и что более прочно сохранилось в памяти.

1. Группировка немецко-фашистских войск накануне войны в Мемельской области, в Восточной Пруссии и в Сувалкской области, особенно в приграничных районах, в последние дни перед войной, была известна штабу округа достаточно полно и в значительной ее части и подробно. Чтобы убедиться в этом, достаточно ознакомиться с последней предвоенной итоговой разведсводкой разведотдела штаба от 19 или 20.6.41 года (точно даты не помню)[98]98
  Последней предвоенной разведывательной сводкой разведывательного отдела штаба Прибалтийского особого военного округа была разведывательная сводка № 02 от 21.06.1941 о состоянии к 21.00 21.06.1941. Передача этой сводки в Генеральный штаб была начата уже после начала войны, в 08.17 22.06.1941 (ЦАМО, ф. 48а, оп. 3412, д. 447, Л.л. 14–19).


[Закрыть]. Эта сводка и другие материалы того периода, вероятно, хранятся в архиве Северо-Западного фронта и в архиве Второго Главного Управления. Данные этой разведсводки полностью подтвердились последующими данными, полученными после начала боевых действий.

Командование и штаб округа располагали достоверными данными об усиленной и непосредственной подготовке фашистской Германии к войне против Советского Союза за 2–3 месяца до начала военных действий.

Помимо информации, получаемой разведотделом из различных источников, начальником разведотдела и мною докладывались командованию округом в марте-апреле 1941 года данные личных наблюдений, полученных в результате нашей работы в этот период в Мемельской области, Восточной Пруссии и в Сувалкской области.

В частности, мною докладывалось о наблюдаемом лично сосредоточении немецко-фашистских войск в приграничных районах, начиная с конца февраля месяца, о проводимых немецкими офицерами рекогносцировках вдоль границы, о подготовке немцами артиллерийских позиций, в частности, в полосе шоссе Тильзит, Таурген, об усилении строительства долговременных оборонительных сооружений в приграничной полосе, а также газо и бомбоубежищ в городах б. Восточной Пруссии, о значительном усилении авиации в районах Кенингсберга, Инстербурга, западнее Сувалки и в других районах.

В результате этих докладов мне не приходилось слышать от бывшего командующего округом генерал-полковника Кузнецова и бывшего начальника штаба округа генерал-лейтенанта Кленова их оценки полученных разведданных. Однако у меня сложилось убежденное мнение в том, что командование округов недооценивало надвигающейся угрозы и ко многим разведданным относилось с некоторым недоверием. В большей степени это проявлялось у Кленова.

2. Вскрытая группировка немецко-фашистских войск накануне военных действий расценивалось разведотделом как наступательная группировка с значительным насыщением танками и моторизованными частями. Вероятными направлениями ожидаемых ударов немцев разведотдел считал направления: Эйдкунен, Каунас и Туроген, Шауляй.

3. Данные о времени начала военных действий со стороны гитлеровской Германии, добываемые разведотделом, начали поступать в штаб округа, по крайней мере, в первых числах июня. В последнюю предвоенную неделю эти сведения поступали почти ежедневно, причем за 3–4 дня в них указывалось довольно точно не только о дне, но и о вероятном часе начала боевых действий. Все эти сведения вне очереди докладывались разведотделом начальнику штаба округа и доносились в Разведуправление шифром.

4. В штабе округа существовал следующий порядок в отношении использования разведданных: полученные сведения докладывались начальником разведотдела начальнику штаба, причем более важные данные – немедленно, а другие после обработки; кроме того, о всех сведениях, касающихся передвижений и сосредоточения немецко-фашистских войск, вероятных сроков начала военных действий, дислокации войск и штабов, установления новых частей и соединений, немедленно сообщалось шифром в Разведуправление. Разведданные оформлялись в виде разведсводок, которые направлялись в центр и в войска.

5. В первый месяц войны, особенно в первую неделю, разведданные от войск поступали нерегулярно, с запаздыванием, носили общий характер и давали лишь представление о линии фронта, характеристике действий противника, направлениях его главных усилий и отрывочные сведения о нумерации частей и соединений, находившихся в непосредственном соприкосновении с нашими войсками. Что касается глубины боевых порядков и, тем более, оперативного построения войск противника, то такие данные были весьма скудными. Это объяснялось тем, что, во-первых, не было средств воздушной разведки, во-вторых, частое перемещение линии фронта на восток почти исключало письменную и устную информацию от оставляемых в тылу немцев разведчиков и не позволяло создавать достаточное количество радиоточек на оставляемой с тяжелыми боями территории. Заблаговременная же организация их на нашей территории до начала военных действий и в первые недели войны не предусматривалась и не была обеспечена подготовленными людьми и радиосредствами. Значительно затруднялось своевременное получение разведданных от войск неустойчивой связью штаба фронта с войсками, особенно в первые 10–15 дней. Несмотря на тяжелую обстановку, поступление разведданных от войск примерно с конца второй недели значительно улучшилось. Особенно это стало заметно с приходом на должность начальника штаба фронта генерал-лейтенанта (в то время) Ватутина, организовавшего с первых шагов работу штаба и добившегося значительного улучшения связи и управления войсками. До прибытия Ватутина (1 июля) штаб фронта не был в состоянии справляться со своими функциями, так как его отделы были лишь обозначены отдельными офицерами и техническими работниками. Основная часть офицеров штаба выполняла поручения командования фронтом в войсках. Прибыв 29.6 в разведотдел в штаб фронта, я застал в нем лишь одного офицера. Командование фронтом в первые дни войны недооценило роли штаба, не принимало мер к его укреплению и использовало его не как орган управления войсками, а как группу офицеров для поручений. Одной из причин этого была неустойчивая техническая связь с войсками.

6. Касаясь характеристики работы разведотдела фронта в первый месяц войны, необходимо заметить, что с конца второй недели военных действий, в связи с коренной перестройкой работы всего штаба, благодаря усилиям Ватутина, она значительно улучшилась. Если в первые 8-10 дней войны разведотдел, как указывалось выше, был обозначен лишь одним-двумя офицерами, которые могли обеспечить выполнение лишь некоторой части функций разведотдела, то позднее отдел был собран и работал как укомплектованный и в основном сколоченный аппарат. Во всяком случае, во второй половине первого месяца войны работа отдела значительно улучшилась по сравнению с первыми двумя неделями и велась бесперебойно. Разведотдел, в целом, с задачами справлялся. Основными недочетами работы отдела в течение первого месяца являлись: отсутствие средств разведки глубины боевых порядков и оперативного построения противника, а, следовательно, несовременное вскрытие и недостаточное знание намерений и возможностей противника; отсутствие пленных, которые могли бы быть опрошенными разведотделом фронта; недостаточное количество документальных данных, добываемых войсками и позволяющих с одинаковой полнотой оценить противника на всех участках фронта, слабая организация разведки в частях и соединениях войск; использование последними развед-подразделений не по назначению, вследствие чего эти подразделения были в значительном некомплекте. Все эти недостатки настойчиво преодолевались, и, по мере того как усиливались средства разведки, в частности воздушной и радиоразведки, приобретался опыт, изживалась недооценка разведорганов в войсках, результаты работы разведотдела повышались.

В целях улучшения войсковой разведки особое внимание разведотдела и штаба фронта было уделено укомплектованию разведорганов, активизации их боевой деятельности.

Начиная со второй недели войны, большое внимание уделялось организации отрядов, направляемых в тыл противника с целью разведки и диверсий, а также организации разведывательных радиофицированных групп в тылу противника и радиофицированных точек на территории, занимаемой нашими войсками, на случай вынужденного их отхода. Эффект этих мероприятий в первый месяц войны был незначительным. Однако, в последующие месяцы информация, получаемая от наших групп и отрядов, работающих в тылу противника, все время улучшалась и представляла большую ценность. Наиболее регулярно поступала ценная информация от групп и отрядов, действовавших в районах Порхов, Дно, Дедовичи, Холм, Андреаполь, Пено.

Таковы краткие ответы, которые мне представляется возможным дать на поставленные вопросы.

ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ автограф (ДЕРЕВЯНКО)

«28» апреля 1953 г.

________________________________________________

ЦАМО, фонд 15, опись 178612, дело 50, листы 122–128.

________________________________________________