Текст книги "Конституционно-правовое регулирование отношений между Российской Федерации и ее субъектами"

Распад Советского Союза затронул Российскую Федерацию: не только автономные образования, но и административно-территориальные единицы (края, области, регионы) начали стремиться к обретению политической и экономической самостоятельности, независимому государственно-правовому статусу. Большие надежды в преодолении кризиса национальных отношений возлагались на Федеративный Договор, подписанный 31 марта 1992 г., который был призван оформить обоснование Российской Федерации на основе общедемократических принципов.

Подписанием этого договора удалось решить некоторые вопросы национально-государственного характера, например, разграничить полномочия общефедеральных органов субъектов Федерации в различных сферах общественной и государственной жизни.

Л. А. Морозова считает, что в Конституции 1993 г. Россия провозглашена симметричной федерацией, однако фактически таковой не является. Территориальные образования – края, области, города федерального подчинения – в качестве субъектов Российской Федерации не приобрели государственного статуса. И хотя принятие Конституции и Федерального Договора на определенном этапе несколько смягчило конфликтность отношений на национальной почве, но достигнутый национально-правовой режим отличался зыбкостью, нестабильностью, что вело к нестабильности российской государственности[175]175
  Там же. С. 12.


[Закрыть].

Нестабильность и конфликтность заложены в самой форме национально-государственного устройства России. Основное представление о нем в этот период складывалось из тезиса о том, что определенные этнические общности являются субъектами власти.

Закрепление на конституционном уровне конкретного статуса тех или иных этнических групп (республика, автономные округа, автономная область) привело к своеобразным конкурентным отношениям между различными статусными группами, стремлению при обрести для своего этноса более высокий статус, в первую очередь статус республики (государства). Отсюда распространение идеи этногосударственности. Переход ряда бывших автономных областей в разряд республик – яркое тому свидетельство[176]176
  Там же. С. 13.


[Закрыть].

Федеративная природа России обусловливает одновременное действие конституций Федерации и республик в ее составе. Пункт 2 ст. 5 Конституции Российской Федерации гласит: «Республики (государства) имеют свою конституцию и законодательство». Совокупность действующих в Российской Федерации конституций образует конституционную систему.

Общий смысл и содержание государственного суверенитета сводятся в конечном итоге к верховенству государственной власти внутри страны по отношению ко всем другим. Действия верховной власти, как отмечал Г. Гроций, не подчинены никакой иной власти «и не могут быть отменены чужой властью по ее усмотрению».[177]177
  См.: Гроций Г. О праве войны и мира // История политических и правовых учений: Хрестоматия / Сост. В. Ячевский. Воронеж, 2000. С. 345.


[Закрыть]

В мировой литературе и конституционной практике, как отмечает В. Е. Чиркин, существует два подхода к вопросу о государственном суверенитете федерации и ее субъектов. В федерациях, основанных на союзе государств-членов, суверенитет исторически «может принадлежать и федерации, и каждому субъекту». В федерациях же, построенных не на союзе государств-членов, а на «автономии их составных частей», суверенитет принадлежит только федерации».[178]178
  См.: Чиркин В. Е. Современное федеративное государство. М., 1997. С. 43–44.


[Закрыть]

Правовой основой российской конституционной системы является федеральная Конституция. Свобода конституционного правотворчества республик, их конституционная самобытность имеет пределы. Они выражаются в требовании непротиворечивости республиканских конституций по отношению к Конституции Федерации (ч. 1 ст. 15 Конституции РФ).

Конституция России закрепила достаточно строгую концепцию единого суверенитета Российской Федерации, который распространяется на всю территорию страны. Однако противоречие при сочетании суверенитета РФ с декларируемым суверенитетом входящей в состав России республики не нашло своего конституционного разрешения.[179]179
  См.: Барциц И. Н. Правовое пространство России. Вопросы конституционной теории и практики. С. 78.


[Закрыть]

Цели конституционного соответствия – обеспечение механизма функционирования Российской Федерации как целостного государства, выражающего интересы исторически объединившихся в нем народов, реализация демократических прав и свобод граждан, единство принципов организации институтов государственной власти.

Соотношение конституций Российской Федерации и республик в ее составе подчиняется ряду закономерностей. Все конституционные акты взаимосвязаны. Им присущи однородная направленность правового регулирования; уважение к правам и свободам человека и гражданина; признание суверенных прав наций и народностей; сохранение государственного единства и территориальной целостности России.

Федеральная Конституция закрепляет не только государственно-правовой статус России как федеративного государства, его состав, но и основы конституционного статуса ее субъектов; не только систему федеральных органов законодательной, исполнительной и судебной властей, но и принципы построения органов субъектов федерации; разграничение предметов ведения между органами государственной власти федерации и ее субъектов. Конституция гарантирует представительство всех субъектов федерации в парламенте, их участие в разработке федеральных законов и общефедеральных государственных программ.

Конституция федерации не может функционировать вне федерального и республиканского законодательства, а также законодательства других субъектов федерации. В то же время республиканские конституции являются органической частью системы государственно-правового законодательства и конституционной системы Российской Федерации.

Республиканские конституции имеют определенную сферу действия – территории в границах своих государств. Они производят основополагающие принципы конституционного строя, сформулированные в федеральной Конституции[180]180
  Михалева Н. А. Конституционные реформы в республиках – субъектах Российской Федерации // Государство и право. 1995. № 4.


[Закрыть].

Конституциям федерации и республик присущи однотипные черты. В то же время эти конституции отличаются между собой по содержанию, объекту регулирования, юридической силе, территории действия, процедуре принятия. Они обладают спецификой, отражающей исторические и национальные особенности республик.

Республиканские конституционные реформы отражают масштабные общественные преобразования, происходящие как в России, так и в субъектах федерации, социальные процессы, связанные с совершенствованием государственно-политической организации общества.

Развивая идеи, заложенные в республиканских декларациях о государственном суверенитете, конституции закрепляют новый государственно-правовой статус республик, который определен в строгом соответствии с федеральной Конституцией и Федеральным Договором.

Изменения Конституции РФ, в силу нового статуса самих республик, привели к изменениям, касающимся организации государственной власти, системы государственных органов, преобразования экономической системы.

В республиканских конституциях провозглашается гарантированность прав и свобод этнических общностей, проживающих на территории республик; подчеркивается историческая ответственность государства за судьбу многонационального народа своей республики; расширены нормы, посвященные вопросам культурно-национальной автономии; гарантируется поддержка со стороны государства развитию национальных традиций, обычаев, языка.

Практически все республиканские конституции закрепляют двуязычие и административно-территориальное устройство. Они исходят из признания принципа разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную и их взаимодействия.

Республиканские конституции характеризуются большим разноообразием регламентации законодательных органов. По аналогии с Конституцией РФ все республиканские конституции имеют примат норм международного права над внутригосударственными.

Соответствие федеральной и республиканских конституций получает выражение в закреплении государственно-правового статуса республики как субъекта Российской Федерации, что находит выражение в признании верховенства конституции и законов федерации, в обеспечении общей схемы взаимодействия федеральных и республиканских органов государственной власти, единстве системы правоохранительных и судебных органов, установлении единого гражданства федерации и республик.

Соответствие федеральной и республиканских конституций получает выражение также в установленном Конституцией РФ разграничении предметов ведения и полномочий между федерацией и республиками; объектов федеральной собственности и режима их использования, установленного федеральным законом; объема прав и свобод граждан Российской федерации, установленных федеральной Конституцией.

Республиканские конституции по-разному закрепляют круг субъектов, которым предоставлено право постановки вопроса об изменении и принятии новой Конституции. В некоторых республиках предусматривается народная законодательная инициатива.

Особенность конституционного регулирования республик в составе Российской Федерации проявляется в их наименовании, государственной символике, статусе государственного языка (языков), установлении системы высших органов законодательной, исполнительной власти, регламентации высшего законодательного органа государственной власти, определении порядка его формирования, парламентской процедуры.

По-разному в республиканских конституциях решается вопрос о круге субъектов законодательной инициативы. Во многих республиках законодательная инициатива Правительства поглощается президентской властью.

На базе федеральных нормативных актов о местном самоуправлении республики самостоятельно решают вопросы организации и деятельности местного самоуправления. В их конституциях получает отражение специфика экономического уклада жизни, административно-территориального деления, организации выборов главы государства, депутатов, органов местного самоуправления.

По-разному регламентируется сфера исключительного ведения республики: вопросы бюджетной системы (кроме отчислений в федеральный бюджет), культуры, здравоохранения, семьи.

Особенности республиканских конституций могут проявляться в установлении системы нормативных актов, вида и компетенции органов конституционного правосудия.

Однако ведущее место федеральной Конституции в российской правовой системе безусловно и должно быть закреплено системой юридических гарантий. Недопустимо, когда федеральная Конституция, законы, указы Президента, акты Правительства, решения Конституционного Суда РФ не исполняются, игнорируются субъектами Федерации.

Процесс суверенизации конца 80‑х – начала 90‑х гг. начался с достаточно сложной ситуации с Татарстаном, который заявил о своем особом подходе к построению новой Российской Федерации. По мнению представителей Татарстана, Россия должна существовать как договорно-конституционная федерация асимметричного вида. При этом Татарстан полагал, что его равноправие должно быть не с другими субъектами РФ, а с Российской Федерацией в целом. Он считал, что Конституция РФ 1993 г. заложила ограничение трактовки понятия равноправия как единства государственной власти и невозможность для субъектов РФ выйти за рамки, очерченные Конституцией РФ и федеральными законами[181]181
  Мухаметшин Ф. Х. Российский федерализм: проблемы формирования нового типа: Политико-правовые аспекты // Государство и право. 1994. № 3.


[Закрыть].

Важная проблема – движение территорий (краев, областей) за равное правовое положение с республиками. Многие из этих территорий имеют полиэтнический состав и обладают большим экономическим потенциалом, широкими межрегиональными связями (Сибирь, Дальний Восток, Нижегородская область и др.).

Следующая проблема – личностно-бытовая, она может привести к конфликту между коренным и некоренным населением. На развитие государственности оказывает существенное влияние фактор этничности, т. е. «генетическая» преемственность населяющих Россию народов, своеобразие их образа жизни, языка, религии, национальных ценностей, культуры и традиций.

Для предупреждения межнациональных конфликтов важную роль играет национальная психология, в которой отражаются индивидуальные особенности того или иного народа, его свойства, – то, что отличает одни народы от других. Это и определенный стиль мышления этноса, его национальные интересы и потребности, специфика мировоззрения, отношения с другими народами. Нельзя игнорировать национальную психологию, пренебрегать ее воздействием на бытовую и культурную жизнь этносов, так как это может послужить причиной межнациональных конфликтов.

Этничность имеет территориальный аспект, так как в ряде регионов сложились давние этногенетические связи и взаимоотношения проживающих там народов, в результате чего сохраняются устойчивые черты этничности (например, Северный Кавказ). Такого рода территориальная этничность определяется в свою очередь системой групповых ценностей (идей, целей, задач, культурных традиций), которые имеют консолидирующее значение.

Этничность – это постоянный фактор, который влияет и будет влиять на национальные отношения, на достижение консенсуса между коренным и некоренным населением.

Современные межнациональные отношения – сложная многоуровневая система разнообразных факторов, которые влияют на межнациональный климат в данном регионе и в стране в целом. Поэтому данные факторы необходимо серьезно изучать при принятии государственных решений, в том числе новых законодательных актов.

Национальный аспект сопутствует многонациональным обществам, таким как Россия. Национальные интересы присутствуют в любом регионе и способны сыграть как конструктивную, так и деструктивную роль в жизни общества. Все значимые для жизни народов России национальные интересы должны находить отражение в национальной политике государства, обеспечивать баланс этих интересов.

Следующая проблема в национальной политике Российского государства – создание и функционирование механизма прогнозирования напряженности в межнациональных отношениях, предотвращение конфликтов, решение межэтнических конфликтов.

Мировой опыт показывает, что одним из радикальных средств снижения напряженности между национальными группами является предоставление возможности самоуправления, самоорганизации национальным меньшинствам, которые проживают в инонациональной среде. Такие этнические проблемы, как язык, образование, религия, культура, должны решаться не на федеральном уровне, а на уровне субъекта федерации. Центр лишь определяет стратегию, а тактическое исполнение – в руках субъекта.

Главным критерием благополучия в федеративных отношениях, их нормального развития является учет интересов различных народов, в том числе и при принятии законодательных актов. Ущемление этих интересов или пренебрежение ими отталкивает народы от федерации.

Федеративные отношения требуют:

1. Постоянного учета государством изменяющейся обстановки в развитии национальных отношений.

2. Поиска средств и методов урегулирования межнациональных интересов.

3. Повышенного внимания к специфическим потребностям различных народов, которые связаны с языком, исторической памятью, культурой и т. д.

4. Выработки идей, которые объединяют народы, обеспечения сохранения союзнических отношений между субъектами федерации.

В Конституции РФ впервые обозначены права коренных малочисленных народов (ст. 69). Выделяются они и в ряде федеральных законов (о земле, недрах, животном мире, особо охраняемых территориях и др.), а также в конституциях, уставах и законах субъектов Федерации. Федеральный закон «Об основах государственного регулирования социально-экономического развития Севера Российской Федерации»[182]182
  См.: Российская газета. 1996. 2 июля.


[Закрыть] от 19 июня 1996 г. перечисляет, например, коренные малочисленные народы Севера (всего по переписи населения 1989 г. их было 26).

Протекционизм относительно коренных народов, как правило, – типичная политика современных демократических государств. Данная позиция интересна для нашего исследования, так как она может быть соотнесена с положением вепсов на территории Республики Карелия.

Возвращаясь к определению суверенитета, можно сослаться на определения, которые приводили виднейшие ученые-юристы России в начале 90‑х гг. Так, академик В. Н. Кудрявцев в статье «Декларации о суверенитете и Союзный договор», опубликованной в «Правде» 1 августа 1990 г., осудив некорректное и чрезмерно широкое употребление термина «суверенитет», подчеркнул необходимость соблюдения «юридической симметрии». Кроме того, он отметил: «…суверенность гражданина… это краеугольный камень республиканской и союзной государственности»[183]183
  Кудрявцев В. Декларации о суверенитете и Союзный договор // Правда. 1990. 1 авг.


[Закрыть].

Несколько раньше С. С. Алексеев указал на существование в печати многочисленных и нередко противоречивых суждений, авторы которых не определяют, в каком значении они употребляют суверенитет, не принимая в расчет, что речь идет о теоретически весьма сложном и многозначном научном понятии. Эмоциональные броские формулы и штампы, прямо заявляет С. С. Алексеев, «подменяют квалифицированный разбор существа дела, опирающийся на законы науки»[184]184
  Алексеев С. С. Ставка слишком велика // Известия. 1990. 12 янв.


[Закрыть].

Анализ суверенитета как понятия и принципа, подчеркивает он, должен подкрепляться адекватными государственно-правовыми характеристиками. Нарушение и несоблюдение этого требования приводят, например, к рассуждениям, в которых «получается, что «абсолютность национального суверенитета» вдруг стала «абсолютностью суверенитета государственного». Такое далекое от науки отношение к суверенитету, по его мнению, объективно способствовало тому, что возникло «всеобщее и нарастающее разрушение государственности»[185]185
  Там же.


[Закрыть].

Главный отличительный признак федеративного устройства заключается в двухуровневой организации функционирования государственной власти. Однако сколь отличающимися ни были политико-правовые формы отражения этого признака через наименование и объем конституционно закрепленной компетенции каждого члена федерации, решающим критерием и основным вопросом выступает установление статуса последнего с точки зрения возможности его квалификации именно как суверенного государства.

Федерализм многих современных государств, особенно латиноамериканских, как подчеркивал Ж.-Ф. Обер, является «чисто формальным»[186]186
  См.: Aubert J.-F. Essai sur le federalisme // Rev. Du droit publ. Et a l,etranger. P., 1963. T. 79, № 3. P. 400–452.


[Закрыть], но для федераций, исторически сложившихся в результате реального объединения, их составные части имеют практически весь набор государственной атрибутики, в том числе и три решающие и обязательные объективные характеристики государства – самостоятельное осуществление государственной власти, хотя и в конституционно ограниченных пределах, собственную территорию и собственное население. Только в этом случае и возникает проблема государственного суверенитета в федерации, суть которой – в установлении наличия качеств суверенного субъекта по отношению к двум уровням или формам государственности, т. е. федеральному целому и составным частям. Теоретиками-государствоведами XIX в. были предложены три варианта решения этой проблемы.

Первый сводился к тому, что настоящие федерации сложились на основе добровольного объединения совершенно независимых государств. Следовательно, их надо считать единственными субъектами суверенитета. Такое объяснение было распространено среди исследователей в Швейцарии и США. Но изъятие в этих странах в XVIII в. из конституций статей о праве членов федераций на односторонний выход окончательно лишило сторонников подобного взгляда возможности и впредь отстаивать свою позицию.

Второй вариант разрабатывался американскими и немецкими исследователями, которые считали, что субъектом государственного суверенитета может быть только федерация в целом. Согласно его сторонникам, всякое иное объяснение будет находиться в противоречии с принципом единства суверенной власти. Однако эта теория имеет определенные трудности, связанные с фактом самостоятельного осуществления государственной власти субъектами федерации[187]187
  Суверенитет в федеративном государстве. С. 31.


[Закрыть].

Третий вариант является компромиссным, он означает, что субъектом суверенитета в федерации одновременно выступают само федеральное государство и его государства-члены. Суверенитет каждого из них хотя и выглядит частичным, но в полном объеме осуществляется в рамках собственной компетенции. Эта концепция основана на разделении, или расщеплении суверенитета и поэтому находится в очередном противоречии с принципом единства и полноты суверенитета[188]188
  Там же. С. 31.


[Закрыть].

Теоретическая уязвимость и неприемлемость всех трех вариантов привела некоторых ученых к мысли о том, что проблема государственного суверенитета юридически неразрешима.

Известный французский юрист начала XX в. Л. Дюги в своей главной работе «Конституционное право. Общая теория» писал: «Каково бы ни было понятие, составленное относительно суверенитета, нельзя… создать юридически удовлетворительную конструкцию федерального государства»[189]189
  См.: Дюги Л. Конституционное право. Общая теория государства. М., 1908. Х. С. 194.


[Закрыть].

Российский правовед Н. И. Палиенко считал, что «суверенитет – не сама государственная власть, но лишь определенное свойство ее, в силу которого она является высшей и независимой правовой властью… Если мы называем такое-то государство суверенным, то этим мы выражаем, что оно обладает в пределах своей территории высшей и независимой властью. В этих пределах суверенная государственная власть не имеет ни равной себе, ни высшей над собой правовой власти»[190]190
  Палиенко Н. И. Суверенитет. Историческое развитие идеи суверенитета и ее правовое закрепление // Конституционное право. Ч. 2: Конституционно-правовая мысль XIX–XX вв.: Хрестоматия по общему конституционному праву. М., 1994. С. 65.


[Закрыть]. Палиенко подчеркивал: «Двух суверенных властей в одном и том же государстве не может быть. Это логически вытекает… не только из природы государства, но из самого понятия суверенитета как высшей, самой высокой власти в государственной сфере… Суверенное государство в своем властвовании определяется… исключительно своей собственной волей и своим собственным правопорядком. Если бы его властвование определялось обязательными правовыми нормами другого союза, то оно было бы подчиненным, и государство не было бы суверенным. Мы можем поэтому определить юридическую сущность суверенитета как властвование исключительно в силу собственного права»[191]191
  Там же. С. 66.


[Закрыть].

Современный политолог П. Пакте утверждал, что федерация и ее члены являются, «несомненно, государствами, однако нельзя никак допустить, что они одинаково суверенны»[192]192
  См.: Pactet P. Institution politigue. Droit constitutionel. P., Masson, 1969.


[Закрыть].

Р. А. Мюллерсон считает, что если государство входит в состав другого государства, то потеря (а не ограничение) суверенитета неизбежна. Суверенитет не просто независимость государства, которая всегда относительна, он предполагает неподчиненность друг другу. Поэтому субъекты федерации, даже обладающие широкими полномочиями, не являются суверенными образованиями[193]193
  Мюллерсон Р. А. Круглый стол. Суверенитет в государственном и международном праве // Сов. государство и право. 1991. № 5. С. 18.


[Закрыть].

К. де Мальберг, рассматривая проблему государственного суверенитета в федерации, критически анализирует взгляды защитников как признания суверенным только федеральное государство, так и разделения суверенитета. Он считает, что суверенитет оказывается ограниченным и «неполным для федерации и ее членов»[194]194
  Carre de Malberg R. Contribution a la Theorie generale de l'Etat. P., 1920. T. 1. XX. P. 36.


[Закрыть].

Российский правовед А. С. Ященко, который исследовал в начале века проблемы федерализма, проанализировал теории суверенитета. В тот период были известны такие теории, как классическая теория делимости суверенитета, сепаративная теория, унитарная теория, теория «участия». Он сформулировал свою – синтетическую теорию. Ященко считал, что «специфический признак федерального государства… вовсе не в том, что суверенна лишь центральная власть, и не в том, что суверенны лишь части общего союза, федерировавшиеся штаты, а в том, что суверенитет принадлежит и синтетической неразрывности совместно образующим его центральной и федерированным властям… В федеральном государстве центральная и местные власти не рядом друг с другом, как это полагала классическая теория суверенитета, и не одна над другими, как склонна утверждать унитарная теория, а друг с другом и друг о друге. В федеральном союзе центральное и местные правительства должны быть не противопоставляемы одно другому, а примеряемы в высшем единстве»[195]195
  См.: Ященко А. С. Теория федерализма: Опыт синтетической теории государства // Конституционное право. Ч. 2: Конституционно-правовая мысль ХIХ–XX вв. С. 162; Саликов М. С. Сравнительный федерализм США и России. С. 109.


[Закрыть].

Определенные споры вызвали взгляды В. С. Шевцова по поводу суверенитетов Союза ССР и союзных республик. Он считал, что их суверенитеты «не могут существовать обособленно, они дополняют друг друга»[196]196
  Шевцов В. С. Суверенитет Советского государства. С. 204.


[Закрыть], что «при относительной самостоятельности по отношению друг к другу союзная и национальные формы государственности органично взаимосвязаны…»[197]197
  Шевцов В. С. Государственный суверенитет. М., 1979. С. 214.


[Закрыть].

Эти высказывания противоречат не только основным свойствам суверенитета – независимости, неотчуждаемости и целостности, но и историческим реалиям. Так, отдельные союзные республики существовали как самостоятельные суверенные государства до образования СССР; некоторые возникли уже в его рамках; все они стали независимыми субъектами суверенитета, а СССР как таковой перестал существовать с конца 1991 г.

В. С. Шевцов считал, что «единая государственная власть в Советском союзном государстве определяет единый суверенитет союзного государства и лежащее в его основе единство суверенитета Союза СССР и союзных республик»[198]198
  Шевцов В. С. Суверенитет Советского государства. С. 219.


[Закрыть].

Характеризуя категорию государственного суверенитета, Ю. Г. Судницын и Ю. И. Скуратов писали: «Государственный суверенитет (суверенитет государства) является политико-правовой категорией, отражающей существенные признаки государственной власти и государства в их единстве, взаимосвязи и неразделенной целостности»[199]199
  Судницын Ю. Г., Скуратов Ю. И. Принцип суверенитета в советском государственном (конституционном) праве // Проблемы национально-государственного строительства в условиях развитого социализма. Свердловск, 1980. С. 9.


[Закрыть].

М. И. Кукушкин считает, что «в РСФСР всегда суверенной считалась Федерация»[200]200
  Конституционное право Российской Федерации / Отв. ред. М. И. Кукушкин. Екатеринбург, 1995. С. 186.


[Закрыть]. Другой известный правовед А. Н. Кокотов отмечал, говоря о проблеме суверенитета в советский период, что «национальные республики, а также автономные области, округа, административные области и края РСФСР никогда не имели реального государственного суверенитета… Государственный суверенитет РСФСР всегда был первичен и не вытекал из суверенитета других государств. Государственная же самостоятельность российских национальных автономий в советский период была производна от государственной воли общероссийского центра»[201]201
  Кокотов А. Н. Русская нация и российская государственность. С. 76–77.


[Закрыть].

Конституция РФ 1993 г. закрепила важнейшие для любой федерации положения: равноправие субъектов; обладание всей полнотой государственной власти вне пределов ведения Федерации; возможность осуществления собственного правового регулирования вне пределов ведения Федерации и совместного ведения Федерации и субъектов; наличие гарантий союза субъектам и др. Однако государственного суверенитета у субъектов Федерации, как и раньше, нет. Основной закон, закрепляя государственный суверенитет Федерации (ст. 4), не характеризует ее субъекты как суверенные образования. В ст. 5 федеральной Конституции республики имеют дополнительную характеристику – государство, однако это не является свидетельством суверенитета данного вида субъектов. О собственном суверенитете заявили лишь республики в составе России. Единственным документом, где о республиках говорится как о суверенных образованиях, является Федеративный Договор от 31 марта 1992 г. В период подписания данного документа в стране была очень сложная политическая обстановка: автономные республики хотели выйти из состава государства вслед за союзными. Реален был распад государства по примеру Союза ССР. Договор был шагом в сторону сохранения государства.

Во втором разделе Конституции содержится положение, в соответствии с которым «в случае несоответствия положениям Конституции Российской Федерации положений Федеративного Договора… действуют положения Конституции Российской Федерации». Основной закон не содержит формулировки «суверенная». Как отмечалось на заседании «круглого стола», организованном «Российским юридическим журналом» в 1994 г., наделение государственным суверенитетом субъектов федерации ведет к разрушению единой государственности. Укрепление самостоятельности регионов надо осуществлять не дроблением государственного суверенитета, а путем взвешенной передачи полномочий от федерации субъектам[202]202
  Круглый стол: Проблемы регионального управления и законодательства. С. 4.


[Закрыть].

Н. А. Михалева считает, что признание неограниченного суверенитета субъектов привело бы к игнорированию суверенитета Российской Федерации как самостоятельного независимого целостного государства и в конечном счете к расчленению его на маломощные нежизнеспособные удельные княжества[203]203
  Михалева Н. А. Конституционные реформы в российских республиках // Конституции республик в составе Российской Федерации: Сборник документов. М., 1995. С. 8.


[Закрыть].

С другой стороны, ряд исследователей, особенно из субъектов федерации, считают, что суверенитет бывших автономий, а ныне республик в составе Российской Федерации, не подлежит сомнению. К таким исследователям относятся В. К. Самигуллин[204]204
  См.: Самигуллин В. К. Конституция Башкортостана: история и современность. Уфа, 1995.


[Закрыть] и Ф. Х. Мухаметшин[205]205
  См.: Мухаметшин Ф. Х. Доклад на международной научно-практической конференции «Федерализм: глобальные и российские измерения». Казань, 1993.


[Закрыть].

Другие исследователи, и среди них упомянутый ранее А. Н. Кокотов, понимают под суверенитетом «самостоятельность и верховенство с опорой на публичную власть в своих интересах… способность в одностороннем порядке в результате свободного выбора изменить свой внутренний и внешний статус, что предполагает возможность приобретения (возвращения) полной самостоятельности и законодательно-территориального верховенства»[206]206
  Кокотов А. Н. Русская нация и российская государственность. С. 73.


[Закрыть].

Таким образом, можно сделать вывод, что существуют два основных подхода к вопросу о суверенитете. Первый подход заключается в том, что если исходить из неделимости суверенитета, то республики в составе Российской Федерации без сомнения несуверенны. Сувереном выступает лишь федерация, а субъекты, благодаря общей тенденции децентрализации власти, добились перераспределения компетенции, определенной самостоятельности во многих сферах, которая не переросла в суверенитет. Второй – если допустить делимость суверенитета, то, учитывая особенный статус республик в составе федерации, можно признать наличие у них ограниченного суверенитета, так как полным суверенитетом обладает лишь союз[207]207
  Саликов М. С. Сравнительный федерализм США и России. С. 114.


[Закрыть].

В настоящее время продолжаются дискуссии вокруг проблем федеративного устройства Российской Федерации, национальной и территориальной моделях государственного устройства, об особенностях статуса отдельных субъектов РФ.

В книге Р. Г. Абдулатипова и Л. Ф. Болтенковой «Опыты федерализма» проводится мысль, что в СССР федерация была «формальной», так как власти союзного уровня решали все вопросы государственной жизни, а руководство союзных республик «фактически осуществляло предписания центра на своей территории»[208]208
  Абдулатипов Р. Г., Болтенкова Л. Ф. Опыт федерализма. М., 1994. С. 19.


[Закрыть]. В работе дается перечень элементов федерации: государственность федерации; осуществление государственной власти на основе договорного или договорно-конституционного распределения полномочий между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Федерации; право участников федеративных отношений на двустороннее регулирование государственно-властных полномочий; право выбора субъектом Федерации своей политической организации и др.[209]209
  Там же.


[Закрыть]

Ф. Х. Мухаметшин считает, что «демократическое реформирование» Российской Федерации должно происходить путем установления «асимметричного» статуса субъектов Федерации,[210]210
  Мухаметшин Ф. Х. Российский федерализм… С. 54.


[Закрыть] а сам субъект Федерации – входить в состав «содружества» в качестве ассоциированного члена, что и закреплено в Конституции Республики Татарстан.

Нигде в мире нет нормативно закрепленного принципа равноправия субъекта федерации с федеративным государством, в состав которого он входит. В то же время нормы международного права и Конституция Российской Федерации устанавливают принцип равноправия субъектов Федерации между собой в их отношениях с федеральной властью.