Текст книги "Из прошлого русской культуры в Крыму. Поиски и находки историка-источниковеда"

В 1886 году иеромонах Михаил предпринимает паломническую поездку по святым местам (Иерусалим, Константинополь) и монастырям России. Он намеревается уйти из мира и навсегда поселиться в одном из монастырей. Однако три великих светильника Русской Православной Церкви – святитель Феофан Затворник (к тому времени ставший отшельником), патриарх старцев Оптиной Пустыни Амвросий Оптинский и святой праведный Иоанн Кронштадтский – независимо друг от друга, советуют ему остаться в миру для служения людям.

В 1887 году о. Михаил назначается инспектором Академии. Тогда же по его проекту в Академии начали устраивать так называемые Богословские вечера, целью которых было «уяснение Православия для современного сознания»¹⁶. В том же году о. Михаил составил и проект миссионерского Братства, в осуществлении которого он видел «одно из средств к проведению начал церковности в сознание и быт общества»¹⁷.

Константин Петрович Победоносцев

В 1888 году о. Михаил возведен в сан архимандрита.

В 1889 году тяжелейшее воспаление легких приводит к необходимости перемены климата. Архимандрит Михаил переезжает в Крым. Отсюда его по ходатайству бывшего обер-прокурора Синода К.П.Победоносцева переводят в Афины, где о. Михаил в 1890–1894 годах служит настоятелем русской посольской церкви.

Здесь, в Греции, он смог в полной мере раскрыть свой талант проповедника и оратора. А.И.Леонтьев, основываясь на воспоминаниях прихожан, отмечал: «Помимо обаятельной своей личности о. Михаил привязывал к себе и внушал любовь и уважение, доходившее до благоговения, своим чудным служением. В этом отношении о. Михаил обладал тем редким даром проникновенности в духовный смысл Богослужения, тою искреннею религиозною воодушевленностью, которыми отмечает Бог только Своих избранников»¹⁸.

Службы о. Михаила посещали члены Российского дипломатического корпуса, русские офицеры, ученые, артисты, гастролировавшие за рубежом, представители греческой интеллектуальной элиты. Отец настоятель пользовался дружеским покровительством августейшей особы: Ее Величество Королева Эллинов Ольга Константиновна, урожденная Романова, дочь великого князя Константина Николаевича, была его прихожанкой, любила и поддерживала пастыря и соотечественника, и до конца жизни преосвященного Михаила горько сожалела о том, что ему пришлось покинуть Афины.

Здесь, в Афинах, в 1894 году о. Михаил стал проводить религиозно-философские вечера. Готовясь к ним, он продумывал небольшие религиозно-нравственные эссе, построенные в виде комментариев к текстам Евангелия или отдельным Новозаветным постулатам. Со временем эти заметки составили книгу «Над Евангелием». А.И.Леонтьев так описывал процесс создания этого выдающегося богословского произведения: «В повседневной жизни своей о. Михаил придерживался заранее установленного порядка. Вставал он всегда в 6 часов утра. Утренняя молитва продолжалась около часа. После молитвы он неизменно всегда читал дневное Евангелие и по поводу прочитанного излагал свои мысли на отдельных листках. Эти заметки потом он приводил в систему и переписывал на пишущей машине и раздавал их близким знакомым. Так постепенно составлялся сборник статей, заключающих в себе размышления, вызванные чтением Евангелия: впоследствии, уже в годы епископства, они были отпечатаны под заглавием «Над Евангелием»¹⁹.

Королева Эллинов Ольга Константиновна

В 1894 году по возвращении в Россию архимандрит Михаил был хиротонисан во епископа Прилуцкого, викария Полтавской епархии. За год владыка Михаил вывел провинциальную епархию в число лучших.

Но состояние его здоровья стремительно ухудшалось. Врачи констатировали начало горловой чахотки. В декабре 1895 года владыка Михаил был переведен в Крым викарным епископом, а в январе 1897 года, за полтора года до кончины, он становится правящим архиереем.

Памятник на могиле епископа Михаила(Грибановского) в симферопольском кафедральном соборе, разрушенном в 1930 году

Владыка, несмотря на тяжелую болезнь, внес огромный вклад в устроение церковной жизни в епархии. Совместно с председателем Императорского Православного Палестинского общества великим князем Сергеем Александровичем (тем самым, который в 1905 году погибнет от эсеровской бомбы) преосвященный Михаил способствовал открытию в Тавриде губернского отделения Общества. Реорганизовав печатный орган епархии – журнал «Таврические епархиальные ведомости», – он сумел придать ему более живой характер и миссионерскую направленность. Было открыто несколько новых церковноприходских школ, увеличено количество вечерних курсов для взрослых. Организован книжный склад для продажи и бесплатной раздачи книг народу. В целях уменьшения влияния сектантов по инициативе владыки Михаила в епархии были созданы православные приходские братства…

Могила епископа Михаила (Грибановского). Современный вид

…О последних часах жизни епископа Михаила, своего друга и духовника, преосвященный Антоний (Храповицкий) вспоминал: «Он умирал, как святой подвижник […] Он улыбался среди мучительных страданий […] Задыхаясь за несколько минут до смерти, он шептал друзьям своим свой последний завет о самоотверженном служении Апостольской церкви»²⁰.

Он умер 19 (31) августа 1898 года.

Похоронили его, согласно завещанию, в Симферополе, в левом приделе кафедрального Александро-Невского собора (в правом приделе был погребен его предшественник по Таврической кафедре архиепископ Гурий). Беломраморный памятник на могиле епископа Михаила представлял собою киот с иконой святителя Михаила, первого митрополита Киевского, небесного покровителя владыки, и аналой. Лежащее на нем мраморное Евангелие было раскрыто на словах: «Се есть Живот Вечный, да знают Тебе, Единого Истинного Бога и Его же послал еси Иисуса Христа» (Иоан. 17:3).

„В далеком 1878 году 22-летний семинарист Михаил Грибановский записывал в дневнике: «Нужно учиться и действовать! Дремать нечего. Отдыхать в могиле»²¹. Покой останков преосвященного Михаила дважды нарушался: в 1930 году, когда безбожною властью был разрушен кафедральный Александро-Невский собор²², и в 1985-м, когда через кладбище, на котором его останки были перезахоронены, должна была пройти автомобильная трасса.

Икона святителя Гурия, архиепископа Таврического

Ныне епископ Михаил покоится на Первом гражданском кладбище Симферополя, у храма Всех Святых. В одном склепе с ним пребывали останки архиепископа Гурия (Карпова) и трех иеромонахов. В 2008 году святитель Гурий причислен к лику местночтимых святых, и его останки были перенесены в кафедральный собор. В двух шагах от этой братской могилы – опустевшая могила архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого), в 1995 году канонизированного. Как знать, не будет ли причислен к лику святых и третий крымский архипастырь, покоящийся у храма с таким символичным названием…

Преосвященный Михаил (Грибановский) оставил не очень большое по объему, но чрезвычайно богатое по содержанию литературное наследие, заслуживающее глубокого и всестороннего изучения. Поскольку интерес к этому наследию в последнее время резко возрос, а общего обзора всего того, что было написано преосвященным Михаилом, в печати пока не появилось, ниже мы предлагаем вниманию читателей такой архивно-археографически-источниковедческий обзор.

Литературное наследие преосвященного Михаила по содержанию и форме условно можно подразделить на три большие группы:

1. Религиозная публицистика, лекции по богословию, популярные богословские труды.

2. Фундаментальные религиозно-философские теоретические труды.

3. Письма, дневники, записные книжки.

Первой печатной работой Михаила Грибановского была статья «Высокопреосвященный Костромской архиепископ Платон как ректор Тамбовской семинарии», напечатанная 22-летним семинаристом в «Тамбовских епархиальных ведомостях» в 1878 году, к 100-летнему юбилею Тамбовской семинарии. Затем, в 1882 – 1889 годах, в журналах «Мысль» и «Церковный Вестник» были напечатаны еще 5 его статей религиозно-философского характера: «Посмертные сочинения Д.Г.Льюиса», «Развитие представления “я” в человечестве» (эти две статьи подписаны буквою Г.), «В чем состоит церковность», «Наши страдания и их главная причина», «Еще о так называемом монашестве ученом» (последняя статья, подписанная литерами Л.И. (Любитель истины), была вызвана статьей о. Антония (Храповицкого) «О монашестве ученом», опубликованной в «Церковном Вестнике» в 1889 году, № 29 и 30)²³.

В 1899 году в журнале «Православный Собеседник», издававшемся при Казанской духовной академии, были опубликованы «Лекции по введению в круг богословских наук», читанных студентам I курса Петербургской духовной академии в 1888/89 учебном году доцентом Академии архимандритом Михаилом (Грибановским). Лекции эти тогда же были отлитографированы в количестве 45 экземпляров в Петербурге, а в 1899 году, после кончины их автора, перепечатаны в Казани. В этих лекциях глубоко и оригинально, с философской точки зрения, рассмотрены фундаментальные богословские темы: понятие о Боге, о Его Троичности, о творении мира, о человеке и его бессмертии, о религии, о происхождении зла и свободе. Более века спустя, в 2003 году, по благословению Блаженнейшего Владимира, Митрополита Киевского и Всея Украины, в серии «Богословская библиотека» эти лекции переизданы тиражом 5000 экземпляров²⁴. Переиздание снабжено кратким предисловием («От издательства»), в котором очерчен жизненный и творческий путь преосвященного Михаила, охарактеризовано значение републикуемого материала, приведена библиография основных трудов епископа Михаила и литературы о нем (увы, книга А.И.Леонтьева о преосвященном Михаиле здесь не значится).

Книга епископа Михаила (Грибановского) «Над Евангелием» явилась итогом многолетних размышлений архипастыря над Священным Писанием. Признанная одним из самых ярких произведений русской духовной литературы конца XIX века, книга эта до революции (в 1896–1911 гг.) выдержала несколько изданий. После 1917 года она на несколько десятилетий была выведена из обращения. И только в 1994 году по благословению Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II книга эта тиражом 15000 экземпляров была переиздана в Санкт-Петербурге, а в 2002 году – и в Москве, где ее тиражом 5000 экземпляров переиздал Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт²⁵. К сожалению, ни одно из этих переизданий не снабжено столь необходимым для такой замечательной книги предисловием. Примечательно, что отрывки из этой книги в 1996 году были перепечатаны в симферопольском журнале «Брега Тавриды»²⁶, благодаря чему крымские читатели получили возможность составить хотя бы самое общее о ней представление. Последнее тем более важно, что, к нашему недоумению, книги этой, написанной, напомним, епископом Таврическим (!), нет сегодня, как и в атеистические советские времена, ни в одной публичной библиотеке Крыма…

К числу фундаментальных религиозно-философских теоретических трудов преосвященного Михаила нами отнесены его кандидатская и магистерская диссертации.

Написанная в 1883 году кандидатская диссертация «Религиозно-философское мировоззрение философа Гераклита» оставалась в рукописи. На наш недавний запрос о ее наличии в архиве Санкт-Петербургской духовной академии получен отрицательный ответ. Но имеющаяся в книге А.И.Леонтьева информация о ее содержании позволяет в определенной степени реконструировать это сочинение²⁷.

Что касается магистерской диссертации «Истина бытия Божия. Вып. 1. Опыт уяснения основных христианских истин естественною человеческою мыслию», то она была опубликована в год защиты (1888). Век спустя, в 1990 году, диссертация была переиздана в издающихся Московской Патриархией «Богословских трудах»²⁸. Переиздание этого главного теоретического труда преосвященного Михаила сопровождено кратким редакционным предисловием. В нем протоиерей Владимир Мустафин, профессор Ленинградской духовной академии, подчеркивал: «Работа эта венчает собою всю личную духовноинтеллектуальную эволюцию автора от скромного отрока, воспитанника Тамбовского духовного училища, до высокообразованного богослова-философа, дерзавшего замышлять о создании христианской философской системы на русско-православной культурной основе»²⁹.

Переходя к обзору писем, дневников и записных книжек преосвященного Михаила, отметим, что в 1910 году был издан сборник «Письма Преосвященного Михаила, почившего епископа Таврического» (Симферополь, 1910. – 230 с.). Сборник включает 117 писем за 1880 – 1898 годы, собранных составителем у адресатов. Сам факт сохранности этих писем у адресатов свидетельствует о том, что этим документам придавалось важное значение. Адресатами писем являлись (перечисляем их в порядке расположения писем к ним в сборнике): крупнейший деятель Русской Православной Церкви преосвященный Антоний (Храповицкий), товарищ и духовное чадо преосвященного Михаила со времен их совместного обучения в Петербургской духовной академии (52 письма, 1884–1896 гг.), преосвященный Димитрий (Самбикин), бывший ректором Тамбовской духовной семинарии в то время, когда в ней обучался Михаил Грибановский (32 письма, 1880–1898 гг.), родные – отец, мать, племянница (4 письма, 1880–1884 гг.), товарищи по Тамбовской духовной семинарии (2 письма, 1882 и 1887 гг.), воспитанники Полтавской духовной семинарии (1 письмо, 1895 г.), настоятельница Вировской пустыни мать Анна (5 писем, 1897 г.), монахиня Леснинского монастыря Иустина (1 письмо, б.д.), некая А.П.К. (11 писем, 1895–1897 гг.), А.Ф. (8 писем, 1890-е гг.), личный секретарь преосвященного Михаила (Грибановского) (1 письмо, 1895 г.). В общем массиве писем, большей частью бытового характера, выделяются несколько, содержащих размышления преосвященного Михаила по сложным богословским, религиозно-философским и социально-политическим вопросам, многие из которых в наши дни не только не утратили своего значения, но стали еще более актуальными³⁰. В сборнике имя его составителя и автора оригинальных комментариев к письмам не указано, но мы убеждены, что таковым был уже знакомый нашему читателю А.И.Леонтьев. Дополнительным тому подтверждением служит тот факт, что 12 февраля 1913 года смотритель Симферопольского духовного училища А.И.Леонтьев был избран в члены Таврической ученой архивной комиссии³¹ – знаменитой крымской историко-краеведческой организации, одной из важнейших задач которой было выявление и публикация ценных архивных документов³².

Антон Павлович Чехов

И, наконец, о дневниках и записных книжках. Значительное количество дневниковых записей и заметок преосвященного Михаила приведено в атрибутированной нами книге А.И.Леонтьева 1911 года; эти документы в ряде случаев были

использованы нами в настоящей статье. Но, как мы знаем из предисловия к той же книге, издана была лишь часть писем преосвященного Михаила, а его дневники и записные книжки лишь предполагалось издать³³. К сожалению, эти замыслы не были реализованы.

Священник Сергий Щукин

Тем больший интерес представлял бы для исследователей личный архив А.И.Леонтьева, составной частью которого были, несомненно, бумаги преосвященного Михаила. Однако предпринятые нами попытки обнаружить архив А.И.Леонтьева успехом не увенчались. Возможно, архив погиб в результате ареста А.И.Леонтьева органами ОГПУ в 1927 году…

Изучение жизни, деятельности и литературного наследия преосвященного Михаила представляет выдающийся интерес еще и потому, что есть веские основания полагать, что именно он послужил прототипом главного героя рассказа А.П.Чехова «Архиерей». Мы попытались внести свой вклад в разработку давно волнующего чеховедов вопроса о прототипе главного героя рассказа «Архиерей», используя для этого уже апробированный нами метод анализа содержания источников и литературы и сопоставления полученной информации. Вот что у нас получилось.

В воспоминаниях ялтинского священника, учителя и литератора С.Н.Щукина, дружившего с А.П.Чеховым, читаем:

«Когда чеховский “Архиерей” появился в печати, Антон Павлович говорил, что это его старый, ранее написанный рассказ, который он теперь переделал.

Нижесказанное имеет несомненное отношение к рассказу.

В кабинете А. П-ча среди карточек писателей, артистов и, может быть, просто знакомых ему людей есть одна довольно необычная. На ней изображен человек в одежде духовного лица и вместе с ним старушка в темном простом платье.

История этой карточки такова.

Как-то, еще когда жил на даче Иловайской, А. П-ч вернулся из города очень оживленный. Случайно он увидал у фотографа карточку таврического епископа Михаила. Карточка произвела на него впечатление, он купил ее и теперь дома опять рассматривал и показывал ее.

Епископ этот (Михаил Грибановский) незадолго до того умер. Это был один из умнейших архиереев наших, с большим характером. Считается он в духовной среде как бы основателем нового, так называемого ученого монашества. Помнится, в речах при его погребении это было высказано всенародно. Во всяком случае, преосвященный Михаил имел большое влияние на многих, и, по слухам, почитатели пророчили его в патриархи русской церкви. Перед тем как приехать в Крым, он жил в Афинах, был там настоятелем нашей посольской церкви.

Лично А. П-ч его не знал.

Преосвященный Михаил был еще не старый, но жестоко страдавший от чахотки человек. На карточке он был снят вместе со старушкой матерью, верно, какой-нибудь сельской матушкой, вдовой дьякона или дьячка, приехавшей к сыну-архиерею из тамбовской глуши.

Лицо его очень умное, одухотворенное, изможденное и с печальным, страдальческим выражением. Он приник головой к старушке, ее лицо было тоже чрезвычайно своей тяжкой скорбью.

Впечатление от карточки было сильное, глядя на них – мать и сына, – чувствуешь, как тяжело бывает человеческое горе, и хочется плакать.

Помню, когда Чехов показал карточку Горькому, последний тоже заинтересовался и воскликнул, рассматривая лицо епископа:

– Какой мужчина, какой мужчина!

А. П-ч расспрашивал о преосвященном Михаиле, потом я ему посылал книжку преосвященного “Над евангелием” – думы покойного епископа по поводу некоторых евангельских речей и событий.

Мысль об архиерее, очевидно, стала занимать А. П-ча.

– Вот, – сказал он как-то, – прекрасная тема для рассказа. Архиерей служит утреню в великий четверг. Он болен. Церковь полна народом. Певчие поют. Архиерей читает евангелие страстей. Он проникается тем, что читает, душу охватывает жалость ко Христу, к людям, к самому себе. Он чувствует вдруг, что ему тяжело, что он может скоро умереть, что может умереть сейчас. И это его чувство – звуками ли голоса, общей ли напряженностью чувства, другими ли, невидными и непонятными путями – передается тем, кто с ним служит, потом молящимся, одному, другому, всем. Чувствуя приближение смерти, плачет архиерей, плачет и вся церковь.

И вся церковь вместе с ним проникается ощущением смерти, неотвратимой, уже идущей. Преосвященный Петр (архиерей чеховского рассказа) тоже служил прежде за границей, к нему приезжает мать, вдова сельского дьякона, он читает евангелие страстей. О служении его всенощной под вербное воскресенье говорится так: “И почему-то слезы потекли у него по лицу. На душе было покойно, все было благополучно, но он неподвижно глядел на левый клирос, где читали, где в вечерней мгле уже нельзя было узнать ни одного человека, и – плакал. Слезы заблестели у него на лице, на бороде. Вот вблизи еще кто-то заплакал, потом дальше кто-то другой, потом еще и еще, и мало-помалу церковь наполнилась тихим плачем”.

Если припомним все это, то связь рассказа с карточкой преосвященного Михаила и с планом рассказа, о котором говорит Антон Павлович, будет очевидна»³⁴.

Рассказ «Архиерей», впервые опубликованный в «Журнале для всех» в 1902 году, напечатан в 10-м томе серии Сочинений Полного собрания сочинений и писем (далее – ПССП) А.П.Чехова³⁵. В примечаниях к рассказу³⁶ цитируется часть вышеприведенного отрывка из воспоминаний С.Н.Щукина об А.П.Чехове, отмечается, что их знакомство состоялось в январе 1899 года, приведены сведения, согласно которым время приобретения Чеховым фотокарточки епископа Таврического Михаила и расспросов Чеховым Щукина о нем может быть отнесено к периоду между началом знакомства и днем, когда Щукин отправил Чехову книгу преосвященного Михаила «Над Евангелием», т. е. между январем и 24 апреля 1899 года. В результате авторы примечаний делают обоснованный, на наш взгляд, вывод: «Таким образом, 1899 год можно считать временем окончательного сформирования замысла рассказа «Архиерей» и начала работы над ним»³⁷.

В пользу такого вывода можно привести и другие соображения, которые основаны на материалах изданного в 1911 году уже известного нам биографического очерка о преосвященном Михаиле, написанного, как мы установили, А.И.Леонтьевым. Книга эта представляет большой интерес и для чеховедов; она содержит ценную, но остававшуюся до недавнего времени не замеченной и не использованной ими информацию³⁸.

Итак, из вышеприведенных воспоминаний С.Н.Щукина известно, что на фотокарточке, столь поразившей Чехова, изображены епископ Таврический Михаил (Грибановский) со своей старушкой матерью.

Фотография эта и сегодня находится в кабинете Чехова в его Ялтинском музее. Она воспроизведена в недавно вышедшей статье ведущего научного сотрудника Дома-музея А.П.Чехова в Ялте А.В.Ханило³⁹; фотография сопровождена пояснительным текстом: «Михаил Грибановский, епископ Таврический, с мамой»; дата фотосъемки не указана.

Между тем из книги А.И.Леонтьева (далее – «Биографический очерк») следует, что преосвященный Михаил епископствовал в Симферополе в 1895 – 1898 годах, но поначалу (с 21 декабря 1895 года по 19 января 1897 года) – как епископ Каширский, викарий Тульской епархии, которого Святейший Синод, «ввиду его болезненного состояния, требующего пребывания в теплом климате», командировал в Симферополь «в помощь престарелому Таврическому епископу Мартиниану по управлению епархией» (с. 92), а затем (с 19 января 1897 года по 19 августа 1898 года) – как епископ Таврический и Симферопольский. 19 августа 1898 года преосвященный Михаил скончался от чахотки – болезни, мучавшей и убившей в 1904 году и А.П.Чехова.

«Биографический очерк» позволяет датировать интересующую нас фотографию преосвященного Михаила. А.И.Леонтьев пишет: «Лето 1896 г., с 15 июня по 15 августа, преосвященный Михаил провел на даче около Ялты, на Исаре. Приезжала на все лето и престарелая матушка преосвященного» (с. 102). Тогда, летом 1896 года, в Ялте они вместе конечно же и сфотографировались. Стало быть, на фотокарточке изображен преосвященный Михаил, но пока еще епископ не Таврический, а Каширский, викарий Тульской епархии.

Как видим, фотография была сделана незадолго до смерти преосвященного Михаила. И он, и его старушка мать, наверное, догадывались о близком конце – на службу в Симферополь преосвященный Михаил был переведен, как мы помним, в связи с резким ухудшением состояния здоровья. Вероятно, по этой причине они и решили сфотографироваться. Оттого так «чрезвычайны», по определению С.Н.Щукина, их лица, поразившие и А.П.Чехова, и А.М.Горького…

Думается, что вышеприведенные, а также и многие другие факты биографии преосвященного Михаила были хорошо известны Щукину. Ведь он окончил ту же Петербургскую духовную академию, выпускником, преподавателем и инспектором которой был преосвященный Михаил. Благодаря Щукину эти факты в конце 1898 – начале 1899 года стали известны Чехову. А эмоциональное воздействие этой информации, дополняемой впечатлением от фотографии, на наш взгляд, таково, что она не могла не повлиять и на время сформирования у Чехова замысла рассказа «Архиерей», и на образ главного его героя.

Вопрос о прототипе чеховского Архиерея занимает в примечаниях к ПССП А.П.Чехова одно из центральных мест. Авторы примечаний, в частности, пишут: «И.А.Бунин, горячий поклонник “Архиерея”, не раз, разумеется, говоривший о нем с Чеховым, сообщал Б.К.Зайцеву: «В “Архиерее” он слил черты одного таврического архиерея со своими собственными, а для матери взял Евгению Яковлевну» (Борис Зайцев. Чехов. Литературная биография. Нью-Йорк, 1954, стр. 257 – 258). Бунин имел в виду епископа таврического Михаила – известного в свое время церковного публициста М.Грибановского. Биография М.Грибановского, отчасти использованная Чеховым, не соответствует, однако, одной из определяющих черт образа Архиерея – «низкому» происхождению: сам он был сыном богатого настоятеля собора (биографический очерк о нем см. в кн.: Епископ Михаил [М.Грибановский]. Над Евангелием. Полтава, 1911). Еще один возможный источник подробностей и деталей в «Архиерее» – дневники и автобиографические записки епископа Порфирия (Успенского) «Книга бытия моего». Ч. 1–4. СПб., 1894–1896 (см. подробнее: В.Б.Катаев. О прототипе чеховского архиерея. – «Проблемы теории и истории литературы. Сборник статей, посвященный памяти профессора А.Н.Соколова». М., 1971)»⁴⁰.

В.Б.Катаев в вышеуказанной авторами примечаний к ПССП А.П.Чехова статье, доказывая, что одним из прототипов чеховского Архиерея был епископ Порфирий, использовал метод сопоставления содержания рассказа «Архиерей» и «Книги бытия моего» Порфирия (Успенского).

А что общего у чеховского Архиерея и преосвященного Михаила (Грибановского)? Чтобы ответить на этот вопрос, предпримем попытку сопоставить чеховский рассказ (далее – «Архиерей») с «Биографическим очерком» А.И.Леонтьева.

«Архиерей»: «Отец его (Архиерея. – Авт.) был дьякон, дед – священник, прадед – дьякон, и весь род его, может, со времен принятия на Руси христианства, принадлежал к духовенству […]» (Чехов А.П. ПССП. – Сочинения. – М., 1977. – Т. 10. – С. 198).

«Биографический очерк»: И отец преосвященного Михаила, и отец отца, и отец матери были священниками (с. 9).

«Архиерей»: «У нее (матери Архиерея. – Авт.) было девять душ детей […]» (С. 188).

«Биографический очерк»: «Всех детей в семействе о. Грибановского было одиннадцать» (С. 9).

«Архиерей»: «Кончив молиться, он (Архиерей. – Авт.) разделся и лег, и тотчас же, как только стало темно кругом, представились ему его покойный отец […]» (С. 188).

«Биографический очерк»: отец М.М.Грибановского, М.И.Гри-бановский, скончался в 1880 году (С. 9).

«Архиерей»: «Преосвященному медленно, вяло вспоминалась семинария, академия. […] потом постригся в монахи, его сделали инспектором. Потом защищал диссертацию. Когда ему было 32 года, его […] посвятили в архимандриты […]. Тогда же стал болеть, похудел очень, едва не ослеп и, по совету докторов, должен был бросить все и уехать за границу. […] Вспоминалась преосвященному белая церковь, совершенно новая, в которой он служил, живя за границей; вспоминался шум теплого моря» (С. 192 – 193).

«Биографический очерк»: Михаил Грибановский в 1879 году окончил семинарию, в 1884 – академию, в том же году постригся в монахи, в 1887 году был назначен инспектором академии, 3 апреля 1888 года защитил магистерскую диссертацию, а неделю спустя, в 32-летнем возрасте, был возведен в сан архимандрита. «Врачи постановили непременным условием не возвращаться в Петербург, и Св. Синод озаботился подысканием для о. Михаила постоянного места служения где-либо на юге. Внимание Св. Синода и К.П.Победоносцева остановилось на Афинах, где имеется русская посольская церковь. И вот, указом Св. Синода от 22 августа 1890 г. о. Михаил увольняется по прошению от должности инспектора Петербургской духовной академии, а 27 августа того же года назначается настоятелем русской посольской церкви в Афинах» (С. 70–71).

«Архиерей»: «И вспомнилось ему, как он тосковал по родине […]» (С. 193).

«Биографический очерк»: «К лету 1893 г. он настолько окреп, что мог совершить такое трудное и далекое путешествие, как поездка в Палестину. Но с этого времени в своих письмах он все чаще и чаще говорит о России, о необходимости послужить ей, чаще и чаще высказывает, насколько тяготится он вынужденною бездеятельностью» (С. 76).

«Архиерей»: «Епархиальный архиерей, старый, очень полный, был болен ревматизмом или подагрой и уже месяц не вставал с постели. Преосвященный Петр проведывал его почти каждый день и принимал вместо него просителей» (С. 194).

«Биографический очерк»: «В тех случаях, когда епархиальный владыка отсутствовал, на преосвященном Михаиле лежали все дела по епархиальному управлению» (С. 99).

«Архиерей»: «– Ваше преосвященство, – проговорила она (племянница Архиерея Катя. – Авт.) тонким голоском, уже горько плача, – дядечка, мы с мамашей остались несчастными. Дайте нам немножечко денег. будьте такие добрые. голубчик!..

Он тоже прослезился и долго от волнения не мог выговорить ни слова, потом погладил ее по голове, потрогал за плечо и сказал:

– Хорошо, хорошо, девочка. Вот наступит светлое Христово воскресение, тогда потолкуем… Я помогу… помогу…

Тихо, робко вышла мать и помолилась на образа» (С. 197).

«Биографический очерк»: «Предчувствуя скорую кончину, Владыка […] сделал необходимые предсмертные распоряжения. Все свои вещи, картины, книги, скудные остатки денежных средств письменно завещал одному из своих друзей (вероятно, А.И.Леонтьеву, смотрителю Симферопольского духовного училища, автору цитируемой книги. – Авт.), словесно же выразил при этом желание, чтобы книги переданы были в Симферопольское духовное училище (в настоящее время уцелевшие книги, принадлежавшие преосвященному Михаилу и переданные, согласно его воле, в Симферопольское духовное училище, находятся в Крымской республиканской универсальной научной библиотеке им. И.Я.Франко⁴¹. – Авт.), наличные имеющиеся остаться деньги, а также имеющиеся получаться от продажи его имущества, должны быть употребляемы на вспомоществование престарелой матери Владыки, причем убежденно сказано было, что и тех ничтожных средств для нее достаточно будет, так как она после его смерти не проживет и трех лет. Действительно, мать преосвященного Михаила умерла в 20-х числах июня 1901 г., спустя немного менее 3-х лет, и денег, оставленных после Владыки и вырученных от продажи его вещей, как раз хватило на ее содержание и погребение» (С. 117).

Как видим, множество фактов биографии преосвященного Михаила (Грибановского) и жизнеописания чеховского Архиерея совпадают. Совпадения эти вряд ли случайны. Следовательно, рассказы С.Н.Щукина А.П.Чехову о преосвященном Михаиле были подробными и запоминающимися. Ведь даже образ матери Архиерея (которая, по воспоминаниям Щукина, была, «верно, какой-нибудь сельской матушкой, вдовой дьякона или дьячка, приехавшей к сыну – архиерею из тамбовской глуши») Чехов, вопреки действительности, списал с его слов.