Текст книги "Вторжение"

Глава 48

Домой, на гостеприимную дачу профессора Харламповича, Андрей и Марина вернулись под утро. Сначала по очереди отмокали в ванне, отмывая въевшиеся после посещения особняка главного врача запахи. Потом позавтракали фирменными Оксаниными пирожками с мясом, и Андрей пошел в прихожую, где на тумбочке стоял телефонный аппарат. Среди прочих удобств на даче имелась выделенная телефонная линия – роскошь, недоступная во многих городских квартирах.

Андрей опустился в удобное кресло около телефона и задумался.

– Кому-то хочешь позвонить, Андрюша? – спросила Оксана, присаживаясь на ручку кресла.

– Хочу, директору дома отдыха «Озерки».

– Зачем? – поинтересовалась подошедшая Марина.

– Появилась у меня идея, как нам в дом отдыха попасть. Спорная идея, но вдруг сработает.

– Какая идея? – в один голос спросили Марина с Оксаной.

– В районе эпидемия. Поголовные прививки. Ящур! – сказал Андрей, подражая интонациям водителя скорой помощи из кинофильма «Кавказская пленница».

– У нас не бывает ящура, – удивилась Оксана.

– Зато бывает сибирская язва.

– Мы что, поедем прививки от сибирской язвы ставить?

– Нет, будем брать пробы на пищеблоке.

Андрей набрал номер, заканчивающийся на пятнадцать. Ответили почти сразу.

– Телеателье.

Андрей дал отбой.

– Мимо. Попробуем шестнадцать.

На втором номере трубку не взяли. Андрей прослушал пятнадцать длинных гудков, посмотрел на Марину.

– Или этот алкаш нас обманул, или телефон не помнит, как думаешь?

– Думаю, номер не помнит, странно, что еще себя помнит, – ответила Марина.

Андрей снова покрутил диск. Трубку на другом конце взяли после одиннадцатого гудка, но ничего не ответили. Андрей слышал потрескивание, посторонние шумы, какие бывают при плохой связи, и чье-то хриплое дыхание.

– Але, это дом отдыха «Озерки»? Отвечайте! – Андрей постарался придать голосу начальственные интонации.

– Да, дом отдыха, – ответил хриплый мужской голос после небольшой паузы.

– С кем я говорю? Представьтесь!

Снова пауза.

– Дежурный Сидоров, – наконец представился собеседник.

– Какой еще дежурный? Директора позовите!

– Директора нет.

– А где он?

– Не знаю, позвоните завтра.

Андрею даже не пришлось изображать возмущение. Он на самом деле был возмущен.

– Да вы знаете, с кем говорите? – заорал он в трубку. – Я главный врач октябрьской санэпидемстанции. В районе сибирская язва! Нам срочно нужно взять пробы мяса на вашей кухне. Предписание облисполкома! Постановление прокуратуры!

Тирада произвела впечатление. Собеседник начал оправдываться:

– Но я не могу… Я не знаю, где директор, без него не могу, не имею права вас пустить. У меня будут неприятности…

– Не только у вас, у директора тоже будут неприятности! – продолжал наседать Андрей. – У меня на руках предписание, я ваш дом отдыха закрываю, выезжаю к вам с милицией!

Раздались короткие гудки. Андрей с недоумением посмотрел на трубку. Попробовал набрать еще раз, потом еще и еще. С одинаковым результатом – линия была занята.

– Не получилось?

Марина и Оксана стояли рядом, напряженно прислушиваясь к разговору.

– Нет, – Андрей помотал головой, – не получилось. Или я передавил, или там происходит что-то. Этот тип, с которым я разговаривал, действительно растерялся. Я по голосу почувствовал. Похоже, что руководство уехало, а ему инструкций не дали.

– Что мы будем делать? – спросила Оксана. – Поедем туда?

– А ты почему не в институте? – ответил Андрей вопросом на вопрос.

– Ну какой институт, Андрюша, не могу же я вас с Мариной сейчас оставить. Так мы поедем?

– Поедем, – сказал Андрей, – но позже. Во-первых, сейчас нас не пустят, во-вторых, надо снова взять хозяйственную машину на скорой, а она освободится после девяти вечера.

– Как мы попадем на территорию? – спросила Марина.

– По первоначальному плану с коррективами.

– То есть?

– Скрытно, как мы планировали, только одну я тебя не пущу, вместе пойдем.

– А я? – спросила Оксана.

– А ты будешь Вовкину бомбу взрывать. Сможешь?

– Смогу, наверное, если ты мне объяснишь.

– Объясню. Взорвешь и будешь ждать нас в машине с работающим двигателем. С уазиком справишься?

– По дороге потренируюсь.

Андрей посмотрел на Марину.

– Теперь у нас есть пистолет и девятнадцать патронов к нему. Ты хорошо стреляешь?

– Я кандидат в мастера по пулевой стрельбе, – с гордостью ответила девушка.

– Начинаю завидовать Коле, – сказал Андрей. – Какую невесту себе отхватил.

Оксана легонько шлепнула его по губам.

Глава 49

Воронов ничего объяснять не стал, сказал только:

– Потом, сейчас некогда. – В свою очередь, спросил: – А ты почему не оболванился?

– Почему я не чего? – удивился Коля.

– Не оболванился, как другие. Тебе что, препарат не кололи? После него все болванами становятся. Ничего не помнят, не соображают, только выполняют приказы.

– Это я и сам понял, народ здесь странный, точно как болваны. Но на меня их химия не действует. Мне кололи, и не раз, на голову не подействовало, только сильнее стал и быстрее.

– Это тебе повезло, что на голову не подействовало. А то, что сильнее и быстрее стал, нам сейчас пригодится. Ну, пошли.

Он взял автомат, проверил магазин, удовлетворенно хмыкнул и побежал по коридору в ту сторону, откуда пришел Николай.

– Может, здесь выйдем? – спросил Коля на бегу.

– Здесь нас наверняка встретят: на этаже постоянный пост. Попробуем через второй корпус прорваться.

Они добежали до конца тоннеля, поднялись по лестнице, подошли к дверям в зал.

– Вроде тихо, – сказал Воронов, прислушиваясь. – Сколько там охранников было?

– Один, но я его крепко приложил.

– Сейчас проверим, насколько крепко.

Воронов приоткрыл дверь.

Охранник так и лежал на полу без сознания. Он был жив, Коля услышал шумное дыхание.

– Действительно крепко. – Старший лейтенант одобрительно посмотрел на Николая.

– Может, еще добавить, чтобы не очухался? – спросил тот.

– Оставь, даже если в себя придет, мы уже далеко будем. Пошли на выход.

Пленники по-прежнему спокойно спали на своих койках. Кто-то, может, и не спал, но на появление двух вооруженных людей никак не отреагировал.

– Точно, лежат как болваны, – вздохнул Коля. – Они поправятся?

– Вылечим, – пообещал Воронов, подходя к двери на улицу.

– Там часовой на вышке, с пулеметом, – предупредил Николай.

– Знаю, я его сниму.

Воронов перевел автомат на одиночные выстрелы.

– Услышат же, тревогу поднимут, – удивился Коля.

– Так в любом случае скоро поднимут. Я не понимаю, почему до сих пор не подняли. Куда все охранники делись?

– Многие уехали днем, и пленников почти всех увезли.

– То-то, я смотрю, зал пустой. Теперь понятно. Значит, они начали эвакуацию. Для нас это хорошо, а для дела плохо.

– Какого дела?

– Позже объясню. – Воронов осторожно выглянул на улицу. – Чисто. За мной!

Территория была освещена прожекторами, но на вышке охранника не было, и ствол пулемета не торчал. Людей на улице тоже не было, только у ворот склада прохаживался часовой.

– Нам нужно увезти оборудование, – сказал Воронов, осторожно выглядывая из-за угла корпуса.

– Какое оборудование?

– Такие железные ящики, длиной метр шестьдесят, шириной сорок пять сантиметров, на передней стенке несколько шкал и переключателей. Хранились вон на том складе, видел?

– Видел, на трансформаторы похожи.

– Ну типа того. Их увезли или они по-прежнему на складе?

– Бородатый их в уазик погрузил. – Коля показал на стоявшие около первого корпуса машины. – В ближнем к нам.

– Отлично, – обрадовался старший лейтенант. – Вот на уазике мы с тобой и уедем.

– Не прорвемся, – усомнился Коля. – У ворот вооруженная охрана.

– Прорвемся. На складе что-то осталось?

– Там взрывчатки полно. Вчера бородатый часть погрузил, остальное сегодня должны вывезти.

– Отлично, – повторил Воронов. – Кстати, знаешь, кто такой бородатый?

– Кто?

– Бандит, который в Таежный бомбу вез.

– Не может быть, – опешил Коля. – Хотя морда мне знакомой показалась. Но как же так, его же арестовали, ваши увезли!

– Вот и я думаю, как же. Он, кстати, меня и запер в подвале. Узнал, гад, когда меня сюда внедрили.

– Ну и дела у вас в конторе творятся.

– Не только у нас. – Воронов горько усмехнулся. – Давай за мной.

Пригибаясь, они побежали к уазику. Воронов открыл водительскую дверь, заглянул через сиденье в салон, пересчитал ящики.

– Все три здесь, отлично! – Он нырнул под рулевую колонку, вытащил два проводка, зубами снял изоляцию. – Садись за руль, – скомандовал он Коле. – Когда склад взорвется, соедини контакты и жди меня. Водить умеешь?

– Да я на чем хочешь уеду, – отозвался Коля. – Хоть на мотоцикле, хоть на тракторе. У нас в Николаевке…

– Потом, – прервал его Воронов. – Все, жди.

– Может, помочь?

– Справлюсь, жди.

Старший лейтенант побежал к складу.

Николай сидел как на иголках. Время тянулось медленно, минуты казались часами. По Колиным расчетам, Олег давно уже должен был пробраться на склад и подорвать его. Кстати, как именно он собрался взрывать? Нужен взрыватель – электрический или фитиль. Ничего подобного при погрузке Коля не заметил. Возможно, взрыватель в ящиках? Но на складе темно, света нет, фонаря у Воронова тоже нет. Как он сориентируется в темноте? А если ему не удалось «снять» часового? И, пока Коля тут сидит, Воронов лежит около склада, истекая кровью. Или уже мертвый. Надо проверить, бессмысленно просто сидеть и ждать. Воронову нужна помощь, и, кроме Николая, помочь старшему лейтенанту некому.

С водительского места здание склада целиком не просматривалось, видна была только его дальняя часть. Коля вышел из машины, прикрыл дверь, прошел вдоль борта, осторожно выглянул. В глазах ярко вспыхнуло. В последний миг, проваливаясь в темноту, Коля понял, что это не взрыв. Его ударили по голове.

Глава 50

Прохаживающийся около склада часовой, мужчина среднего роста в военном обмундировании с выглядывающим из-под расстегнутых верхних пуговиц кителя тельником, откровенно скучал, зевал и, судя по всему, мечтал только об одном – быстрее смениться и забраться в койку. Автомат небрежно болтался на плече, по сторонам часовой не смотрел. Выбирая более темные и закрытые от обзора участки, где перебежками, где ползком старший лейтенант приблизился почти вплотную и залег за деревянным поддоном с кирпичами, так удачно оставленным здесь непонятно для каких надобностей. От поддона до вояки было не более трех метров. Олег слышал шаги, кашель и сиплое дыхание заядлого курильщика, даже чувствовал застарелый запах пота. Мужчина подошел к поддону, остановился, старшего лейтенанта он пока не видел. Воронов подобрался, готовясь вскочить. Часовой стоял с другой стороны, переминаясь с ноги на ногу. «Что он там делает?» – подумал Олег и тут же услышал бодрое журчание. Он взлетел над поддоном и приложил часового прикладом по голове. Тот мешком свалился в собственную лужу. Конечно, некоторые чистоплюи могут осудить за нападение на человека в столь интимный момент, но подобные сантименты выбивают из курсантов спецшколы КГБ в первый месяц обучения. К тому же Воронов знал, как опасно недооценивать противника, каким бы безобидным и расслабленным тот ни казался. А в момент опорожнения мочевого пузыря мужики менее всего готовы к нападению.

– Извини, брат, – сказал Олег бесчувственному телу, – работа у меня такая.

На территории дома отдыха в пределах видимости по-прежнему никого не наблюдалось. Площадка перед складом ярко освещена прожектором, однако из окон корпуса она не просматривается. «Будем считать, что нас никто не видел». Олег быстро обыскал лежащего, снял с пояса штык-нож, вытащил из кармана кителя ключ с биркой без подписи и фонарик на батарейках. Автомат часового он зашвырнул подальше, выщелкнув рожок с патронами. В правой створке ворот склада имелась запертая на большой амбарный замок дверь. Ключ часового подошел. Олег еще раз оглянулся, приоткрыл дверь и проскользнул внутрь. Склад был погружен в темноту, старший лейтенант нащупал на стене выключатель, пощелкал им – безрезультатно. Он нажал на кнопку фонарика, луч выхватил из темноты ряды стеллажей с пустыми полками. Олег пробежал по проходу вглубь помещения и увидел у дальней стены деревянные ящики – по-видимому, те, о которых говорил Николай. На одной из полок он заметил оставленный кем-то гвоздодер. Мысленно поблагодарив неизвестного, забывшего здесь инструмент, старший лейтенант вскрыл ближайший ящик. Внутри плотными рядами лежали тротиловые шашки. Олег достал одну, посветил на маркировку и присвистнул. Тротил, или тринитротолуол, имеет невысокую чувствительность к удару и не взрывается, если его уронить и даже прострелить из винтовки. Но есть одна тонкость, о которой рассказывал инструктор на занятиях по саперному делу. При длительном хранении тринитротолуол меняет свои химические свойства и становится очень чувствительным к детонации. А шашки в этом ящике, как, видимо, и в других, изготовлены в сорок третьем году. То есть тридцать восемь лет назад! Работать с такой гремучей смесью опасно: рвануть может от малейшего удара. Зато задача облегчается: не надо заморачиваться со взрывателем. От мысли с риском для жизни тащить к двери тяжелый взрывоопасный ящик старший лейтенант отказался. Достал восемь зарядов, подумал, добавил еще два и пошел к выходу, стараясь не споткнуться в темноте. Аккуратно сложив у выхода девять шашек, он выглянул, убедился, что снаружи по-прежнему тихо, вышел и осторожно зажал дверью на тугой пружине десятую шашку на высоте примерно метр от земли. Отбежав на безопасное расстояние, Воронов развернулся, лег на землю, в положение «упор лежа», тщательно прицелился, задержал дыхание и нажал на спуск. Два взрыва почти слились в один. Сначала рванули шашки у входа, через мгновение детонировали оставшиеся. Его обдало горячим ветром, рядом врезалось в землю дымящееся бревно, другое просвистело над головой и упало где-то позади. От здания склада почти ничего не осталось.

«Надо было подальше отбежать, – запоздало подумал старший лейтенант, вскакивая, – но тогда сложнее попасть: автомат не снайперская винтовка».

В ушах звенело, он практически ничего не слышал, но обращать внимание на такую ерунду было некогда. Руки-ноги целы, и хорошо. Он побежал к машине, в которой оставил Николая и где лежало оборудование.

…Когда на следующий день после похода на Лысую горку Воронова вызвали к шефу, он был уверен, что всевидящий и всезнающий полковник уже в курсе невыполнения приказа держаться подальше от «марсианского» дела и сейчас устроит разнос, возможно, даже с временным отстранением и служебным расследованием. Олег шел, готовясь к страшным карам, сочиняя на ходу оправдания и думая, как убедить шефа проверить-таки подозрительную метеостанцию. Однако разносы начальник всегда устраивал с глазу на глаз, а сейчас в кабинете руководителя второго отдела полковника Константинова присутствовал начальник четвертого отдела⁸³, подполковник Давыдов. «Похоже, пронесет», – подумал старший лейтенант и оказался прав. Вместо выволочки он получил задание – под видом курьера, на днях задержанного коллегами, внедриться к заговорщикам, готовящим ни много ни мало государственный переворот, проникнуть на секретную базу и вывести из строя, а еще лучше вывезти и доставить спецам из технического отдела некое оборудование, похожее на малогабаритные трансформаторы…

Воронов прыгнул вправо, упал, перекатился по земле и навел на уазик автомат прежде, чем понял, зачем это делает. Спасли отрабатываемые на тренировках и во время операций навыки, а также «шестое чувство», необходимое каждому контрразведчику не меньше, чем умение бросать ножи и стрелять на бегу с двух рук. Около машины замелькали злые вспышки. Воронов выстрелил в ответ, снова перекатился, выстрелил и бросился к корпусу, понимая, что на открытой местности его быстро достанут.

«Забудьте и никогда при мне не упоминайте пресловутое „качание маятника“, – говорил инструктор в школе, – нет такой техники». Есть разработанная профессионалами, проверенная в боевых ситуациях техника уклонения от пуль. Она не такая чудодейственная, как в фантазиях Богомолова⁸⁴, но даст вам реальный шанс добежать до надежного укрытия». Школу КГБ Воронов закончил с отличием и зачет по перемещению на открытой местности под огнем противника единственный в группе сдал с первого раза. До корпуса не так уж далеко, и старший лейтенант решил свой реальный шанс использовать.

Когда до спасительного окна оставалось около двух метров, его все же зацепили. Ломая раму, пряча лицо от осколков стекла, Воронов в прыжке головой вперед влетел в помещение, смягчил руками падение и откатился к стене, поводя из стороны в сторону стволом автомата и готовясь к возможной встрече. В комнате никого не было. Судя по мебели и оборудованию, он попал в медицинский кабинет. Старший лейтенант подполз к окну, дал очередь, охлаждая пыл преследователей, и, пригибаясь, добрался до шкафа со стеклянными дверцами, в котором стояли аптечные флаконы. Достав пузырек темного стекла с наклейкой «спирт», он распорол штык-ножом рукав на левом плече. Ранение, к счастью, оказалось несерьезным, пуля прошла вскользь, задев мягкие ткани, кровотечение было, но не сильное. Воронов опрокинул пузырек со спиртом прямо на рану, поскрипел зубами и вернулся к окну. Противник, не жалея патронов, вел огонь с двух сторон: слева из-за штабеля бетонных плит и справа от двух уазиков, в одном из которых дожидался Николай. Старший лейтенант отстреливался короткими очередями, на мгновение появляясь в оконном проеме и снова прячась. Затвор щелкнул и замер в заднем положении. Воронов отстегнул пустой рожок, вставил изъятый у часового. «Долго так не продержаться, – подумал он, – патроны скоро закончатся, надо переходить к активным действиям». Конечно, он мог уйти через окна с другой стороны корпуса, вряд ли там успели организовать засаду. Но как быть с оборудованием? Приказ должен быть выполнен, оборудование – уничтожено, раз вывезти его невозможно. Неодинокого тоже нельзя бросить, вдруг он еще жив.

Около плит выросли тени и двинулись в сторону корпуса. Справа беспрерывно стреляли, не позволяя высунуться. Тени быстро приближались, уже было видно, что впереди бегут двое пленников без оружия, за ними, прикрываясь живыми щитами, – трое охранников. Стрелять в пленников Воронов не хотел. Они, конечно, опасны, но ни в чем не виноваты, одурманенные, захваченные против своей воли люди. На несколько секунд стрельба справа прекратилась, видимо, перезаряжали автоматы, и старший лейтенант навскидку пустил две пули в неосторожно высунувшегося из-за спин пленников охранника. Кажется, попал. В этот момент в руке переднего пленника появилась граната. Расстояние для броска велико, но велико для обычного человека, не накачанного специальной химией. Воронов видел, как пленники кидают гранаты на тренировках. Справа снова начали стрелять, несколько пуль впились в оконную раму совсем близко от головы. Выбора не оставалось: старший лейтенант дал длинную очередь по бегущим и отскочил в сторону, прижимаясь к стене. В соседней комнате разбилось стекло, прозвучали два хлопка, и потянуло дымом. Понятно: пока он отвлекся на бегущих, кто-то подобрался и кинул бутылки с зажигательной смесью. Корпус кирпичный, но полы, мебель, лестницы, перекрытия – все деревянное. Огонь займется быстро. Полы застелены линолеумом, который сейчас начнет дымно чадить, выкуривая его из помещения. Надо уходить, пока не поздно, потом попытаться прорваться к машинам. Воронов не целясь выстрелил в окно и выскочил в коридор. Огонь сюда уже прорвался, но пройти еще можно. Старший лейтенант мысленно представил план-схему первого этажа, пробежал по коридору и вынес дверь в комнату с противоположной стороны. Да, он не ошибся, единственное окно длинной узкой комнаты выходило на задворки между одноэтажной пристройкой и площадкой с мусорными баками. Какое-никакое укрытие. Тратить время на открывание рамы он не стал, разбежался и вылетел ногами вперед.

Вернуться к машинам можно, просто обогнув корпус. Но простое решение не всегда самое верное. Старший лейтенант решил сделать крюк, пробежать мимо прудов и зайти к противнику с тыла. До первого пруда он добрался без проблем, его никто не преследовал и не пытался подстрелить. Пригибаясь, старший лейтенант побежал вдоль набережной. Автоматная очередь выбила искры из кирпичной дорожки под ногами. Воронов упал за грудой камней, приготовленных, видимо, для ремонта дорожки. Противник взял его в классические клещи. «Ай, как скверно». Старший лейтенант выщелкнул рожок, пересчитал оставшиеся патроны. «Три в магазине, один в стволе. Совсем скверно».

Продолжать прятаться за камнями было бессмысленно. Подойдут поближе, расстреляют в упор или закидают гранатами. Олег осмотрелся и принял безумное, но единственно возможное решение. Вскочив, он разрядил автомат в сторону нападавших, отбросил уже бесполезное оружие, рискуя порвать сухожилия, выполнил тройной прыжок, которому позавидовал бы мастер спорта, и рухнул, подняв тучу брызг, в колодец, декоративный сруб которого с журавлем и скамейкой оживлял пейзаж искусственной набережной. Старший лейтенант с головой погрузился в ледяную воду, когда вверху громыхнуло.

«Граната», – понял Воронов. Сруб колодца сложился, перекрывая выход.