Текст книги "Вторжение"

Глава 51

Зарево пожара они увидели, как только свернули с трассы. Еще не доезжая до поворота, Андрей обратил внимание на какие-то всполохи слева от шоссе, в той стороне, где находился дом отдыха. Всполохи то усиливались, то ослабевали, и Андрей недоумевал, что это может быть. Но, когда повернули на отсыпанный щебенкой грейдер, сомнений не осталось – впереди пожар. Языки пламени вздымались выше деревьев, и даже в темном ночном небе отчетливо был виден столб густого черного дыма. Андрей, сперва предполагавший с погашенными фарами подобраться на безопасное расстояние, спрятать машину в стороне от дороги и пойти на разведку пешком, отбросил осторожность и надавил на газ. Уазик взревел и рванулся вперед. Они вылетели на поляну перед настежь распахнутыми воротами. Горел трехэтажный корпус. Охраны у ворот не наблюдалось, и вообще людей не было видно. Машина беспрепятственно проехала на территорию дома отдыха, Андрей резко затормозил. Все выскочили из уазика и сразу почувствовали идущий от здания жар. Прикрывая руками лица от бушующего пламени, прошли, насколько возможно, вперед. Увидели неподвижно лежащие на земле тела: трое в военной форме, двое в черных куртках. Андрей перевернул на спину одного из лежащих военных, проверил пульсацию на сонной артерии. Пульсации не было, обмундирование без знаков различия, на груди расплылись два темных пятна – там, где в тело вошли пули. Андрей быстро осмотрел остальных. Когда переворачивал тело в черной куртке с номером на спине, из-под него выкатилась ручная граната. Андрей вздрогнул, но увидел, что удерживающая пружину запала чека⁸⁵ на месте, фиксирующие усики загнуты, и успокоился. Он поднял гранату, положил в карман. Медицинская помощь никому из лежащих уже не требовалась. У всех пятерых были пулевые ранения, видимо недавние, трупное окоченение еще не наступило. Коли среди убитых не было. Видимо, здесь произошла перестрелка. Интересно кого с кем?

Рядом с горящим трехэтажным корпусом располагался двухэтажный. Он не горел, но окна зияли пустыми провалами, как будто их выбило взрывной волной. Эпицентр взрыва в виде воронки и остатков покореженных и почерневших стен находился поблизости, на месте одноэтажного здания, помеченного на составленной по Вовкиным зарисовкам схеме как возможный склад. Девушки стояли, потрясенные увиденным. Вдали послышался вой сирены.

– Отъедем на всякий случай, – распорядился Андрей, – иначе придется объяснять, что мы здесь делаем.

Они снова забрались в машину. Андрей развернулся, выехал за забор, встал в тени деревьев, заглушил двигатель, погасил фары. Через распахнутые ворота на территорию дома отдыха проследовали три пожарные машины и милицейский «козлик»⁸⁶.

– Андрей, что там произошло? Где Коля? Что мы будем делать? – тревожно спрашивала Марина.

– Подождем немного, потом я схожу, попробую что-нибудь выяснить.

– Я с тобой! – сказала Марина.

– И я, – добавила Оксана.

– Хорошо, тогда поедем все вместе.

Хозяйственный уазик внешне ничем не отличался от обычной машины скорой помощи: та же надпись и красный крест на борту, проблесковый маячок на крыше. Андрей выждал двадцать минут, потом включил мигалку и, не таясь, въехал на территорию дома отдыха. Дорогу преградил пожарник.

– Стойте, стойте, – закричал он, – дальше нельзя! Опасно!

– Сколько пострадавших? – деловым тоном спросил Андрей, опустив стекло. – В медицинской помощи нуждаются?

– На территории нашли восемь человек, но вы им уже не нужны, с ними милиция разбирается.

– Может, кто-то внутри здания остался? – Андрей кивнул на горящий корпус.

– Проверили все, что смогли, никого не обнаружили. Вы пока за забором подежурьте, если понадобитесь, я позову.

Андрей послушно развернул машину и выехал наружу.

– И что дальше? – В голосе Оксаны звучала растерянность.

Андрей задумался.

– Когда Вовка рассматривал территорию с дерева в бинокль, там было полно народу. Охранники, пленники, автомобили.

– Может, они все еще до пожара уехали? Пленников увезли, – предположила Марина.

– А кто тогда здесь в войнушку играл? Кто склад взорвал, корпус поджег? Вы обратили внимание, как эти пятеро лежат?

– Как?

– Как будто они штурмовали корпус, а оттуда в них стреляли.

– Но у штурмующих не было оружия, только граната, – усомнилась Марина.

– Оружие подобрали те, кто выжил. Участников перестрелки явно было больше. Пожарные еще троих убитых обнаружили.

– Куда же все делись?

– Вот и я думаю: куда? Перестрелка произошла совсем недавно, но нам навстречу никто не проехал.

– Может, пешком ушли в лес?

– Не думаю. Я почти уверен, что в этой истории не обошлось без участия бородатого бандита. Он ездит на уазике, а машины на территории сейчас нет.

– Тогда я ничего не понимаю! – Марина недоуменно покачала головой.

– Я тоже до конца не понимаю, но есть у меня одна мысль.

– Ну, говори быстрее! – Оксана нетерпеливо тормошила Андрея за плечо.

– Я когда первый раз вдоль забора шел, ну, помнишь, ночью, когда мы за уазиком сюда приехали…

– Помню, конечно, помню, говори!

– До встречи с патрулем я пересек лесную дорогу, подумал еще, что она к дому отдыха идет. Хотел позже проверить, но не успел.

– Так ты считаешь…

– Я считаю, что из дома отдыха есть второй выезд. Через него бородатый бандит и уехал. И своих увез.

– И Колю тоже? – спросила Марина.

– Скорее всего, и Колю.

– Тогда что мы стоим? Поехали эту дорогу искать. Здесь мы сможем проехать?

– Попробуем, лес не очень густой.

Через несколько минут они выехали на лесную дорогу. По пути Андрей снес правое зеркало и дважды зацепился бортами машины за стволы деревьев.

– Александр Борисович, хозяйственник наш, мне голову оторвет, – проворчал он, выбираясь из автомобиля и оценивая повреждения. – Не смертельно, думал, хуже. – Андрей вернулся за руль. – Главное, что я был прав, есть второй выезд из дома отдыха. Судя по следам, совсем недавно здесь проехали две или три машины. Гарантировать не могу, но отпечатки протекторов похожи на наши, уазиковские.

– Значит, два или три уазика? – спросила Марина.

– Не меньше двух, – подтвердил Андрей. – Ну что, вперед?

Возражений не последовало.

Глава 52

Коля пришел в сознание от тряски. Он лежал на полу связанный, пол двигался. Коля понял, что он в машине и машина едет по неровной дороге. Очень даже неровной. Автомобиль постоянно проваливался в ямы, его кидало из стороны в сторону, и Колю тоже кидало. Он то больно врезался в стоявшие в проходе железные ящики, то наваливался на ноги, обутые в кирзовые сапоги. Сапоги чувствительно пинали его, возвращая на место.

– Очнулся! – крикнул кто-то, перекрывая рев двигателя и шум в салоне. – Горняк, он очнулся!

Горняк ответил, но что именно – Коля не услышал. Голова гудела, на губах чувствовался привкус крови, руки и ноги были целы, только крепко связаны. Веревки затянуты на совесть, так что кисти онемели. Николай осмотрелся, насколько позволяло его положение и непрекращающаяся тряска. На откидных скамейках в салоне «буханки» сидели четыре охранника с автоматами. Горняк впереди на водительском месте или рядом – где именно, Коля не видел. Железные ящики были те самые, которые хотел вывезти Воронов. Значит, и машина тоже та самая, в которой он ждал Олега. Коля заскрежетал зубами. Получается, что он старшего лейтенанта подвел. Попался, как салага…

– Горняк, – раздался голос охранника, – может, кончить его? Зачем мы его везем?

Горняк обернулся, перегнулся назад. Коля понял, что он сидит на месте пассажира, рядом с водителем.

– Помолчи, Штырь, – ответил Горняк. – Кончить мы всегда успеем. Сначала мне с ним поговорить надо. Потом пусть Доктор его посмотрит, разберется, почему на него «лекарство» не действует.

– А как Доктор разберется? Черепушку ему вскроет?

Тот, кого Горняк назвал Штырем, пнул Колю в бок и громко заржал.

– Может, и вскроет, – отозвался Горняк, – это уже не твое дело. Твое дело – следить за ним, чтобы он снова не сбежал.

– У меня не сбежит, – сказал Штырь и снова пнул Колю.

«Ну, это мы еще посмотрим, – подумал Николай, – кто кому будет черепушку вскрывать».

* * *

Дорога выглядела жутковато, особенно ночью, при свете фар: глубокая колея, темные бездонные лужи. Андрей в очередной раз похвалил себя за предусмотрительность и решение взять полноприводную машину на скорой. На легковушке он бы не проехал и десяти метров.

Раскачиваясь и натужно завывая, «пятьдесят второй» уазик полз вперед, периодически буксуя, но каждый раз выбираясь на сухое место, чтобы снова отважно ринуться в жижу. «Молодец Александр Борисович, – мысленно похвалил Андрей заведующего хозяйством, – следит за транспортом, резина почти новая, зацепистая. На лысой давно бы встали».

Ехавшие до них машины не сделали дорогу лучше, только еще больше разбили, и автомобиль все чаще шаркал по земле днищем.

«Как бы картер не пробить, – подумал Андрей. – Это путь в один конец: вернуться не сможем, или застрянем, или оторвем что-нибудь». Но пока они двигались, не сказать чтобы быстро и неизвестно куда, но двигались.

Дорога резко пошла вниз и вскоре уперлась в речку. Моста впереди не было, следы протекторов уходили прямо в воду.

– Похоже на брод, – сказал Андрей.

– Проедем? – неуверенно спросила Марина.

Андрей почесал в затылке.

– Они же проехали. Но лучше сначала проверить.

Он вышел из машины, снял ботинки, закатал брюки и, осторожно ступая, пошел вперед, ощупывая дно и стараясь не наступать на острые камни. Холодная вода поднималась все выше, дойдя в самом глубоком месте почти до середины бедра. Андрей выбрался на противоположный берег, оглянулся. Около уазика стояли два темных силуэта. Андрей помахал рукой, ему помахали в ответ. На обратном пути он попробовал взять правее, там оказалось мельче, максимальная глубина – чуть выше колена. Подойдя к машине, Андрей встал около радиатора, тот оказался выше уровня воды, измеренного собственными ногами.

– Пройдем: глубина позволяет, дно твердое. Поехали.

Речку форсировали без осложнений, но на другом берегу появилась новая проблема – дорога раздваивалась. Здесь она была твердая, каменистая, следы протекторов не читались. Друзья тщательно исследовали полотно, пытаясь понять, куда направились машины из дома отдыха, поспорили, но к единому мнению не пришли.

– Следопыты из нас никудышные, – в сердцах выпалил Андрей.

– Поедем по левой, – предложила Оксана.

– Почему по левой, не по правой?

– Ну, мы же комсомольцы. Значит, по левой.

Андрею этот аргумент показался не очень убедительным, но других предложений не поступило, и они повернули налево.

Сухая и почти ровная дорога петляла через березовую рощу. По сравнению с оставшимся позади темным ельником здесь было гораздо светлее. Уазик ровно урчал мотором и весело бежал вперед. Андрей постарался отключиться от тревожных мыслей, крутил руль, бездумно смотрел на убегающее под колеса полотно…

Темная фигура выросла перед лобовым стеклом настолько неожиданно, что он едва успел затормозить.

Глава 53

Лучше всего собирать клюкву после первых ночных заморозков: тогда она самая сочная и сладкая. Крупная ярко-красная ягода выгодно отличается от более ранних сборов, мелких, бледных или темно-коричневых, и покупатели летят на нее как мухи на сахар. Первые заморозки случаются в Чугуевке в конце сентября. Во второй половине октября часто ложится снег и клюкву уже не достать. В этом году зима не торопилась. Заморозки были, чуть не каждое утро трава покрывалась инеем, но снегопады еще не пришли. Собранную на продажу клюкву у Авдотьи Николаевны давно разобрали, чуть с руками не оторвали. Поэтому бывшая заведующая свиноводческим комплексом решила сделать еще одну, последнюю в этом году ягодную ходку. Знала она место на Журавлином болоте около бывшего женского монастыря, где в иные годы на одном пятачке, не вставая, можно полный заплечный кузов собрать.

Утром Авдотья Николаевна встала пораньше, в начале шестого, позавтракала молоком вечерней дойки с пряниками, завернула в тряпицу краюху хлеба, огурцы со своего огорода и пару яиц от несушки Барыни, сваренных с вечера, подхватила короб и вышла за калитку. Было еще темно: ноябрь на носу и светает поздно, – но путь неблизкий, часа три ходу, – пока дойдет, как раз развиднеется. Заблудиться Авдотья Николаевна не боялась. К монастырю вела старая дорога. После войны она совсем было заросла, но недавно в заброшенной святой обители обосновались военные, дорогу расчистили и отсыпали. Авдотья Николаевна ни разу не видела, чтобы к монастырю кто-то ездил. Но односельчане рассказывали, что там появилась охрана, полуразвалившиеся стены подремонтировали, а что за стенами творилось, никто не знал.

Дождей не было уже с неделю, дорога подсохла, ночью подморозило, и идти было легко. Авдотья Николаевна остановилась только раз, перекусить, и дошла даже быстрее, чем ожидала. Впереди уже виднелось старое здание храма без купола. От монастыря следовало повернуть направо, пройти с версту через лес, тогда выйдешь прямо к болоту. Донесшиеся до нее звуки Авдотья Николаевна приняла сначала за шум в ушах, который в последнее время ее часто беспокоил. Она потрясла головой, поковыряла пальцем в ухе и дала себе обещание показаться наконец фельдшеру в медпункте. Пусть какие-нибудь капли пропишет, а то и оглохнуть недолго, как соседка баба Марья. Правда, бабе Марье уже за девяносто.

Однако шум усиливался, и Авдотья Николаевна поняла, что ее догоняет машина, может, даже не одна. Она сошла с дороги, укрылась за деревьями. Не то чтобы испугалась: места у них спокойные, разбойники не водятся. Но мало ли кто там едет? Как говорится, береженого бог бережет.

С надрывным ревом мимо проехали военные грузовики с укрытыми тентом кузовами. За ними уазик, такой же, как на свиноферме, только с военными номерами. Монастырские ворота распахнулись, машины явно ждали. Авдотья Николаевна подобралась ближе, стараясь не высовываться из-за деревьев. Очень уж любопытно было посмотреть, что за забором происходит. Благо, ворота остались открытыми, и подворье монастыря видно как на ладони. Машины остановились, не доезжая храма, у двухэтажного здания – раньше там была трапезная и монашеские кельи. Девчонкой Авдотья Николаевна бегала в тогда еще действующий монастырь, помогала монахиням по хозяйству, за что ее кормили испеченными в монастырской пекарне хлебами и пирогами, и хорошо знала, где что на территории находится. Из уазика вышли военные с автоматами, встали полукольцом позади грузовиков. Из кузовов сначала выпрыгнули военные, тоже вооруженные, затем посыпались люди в черных куртках с номерами на спинах. О чем-то эти номера Авдотье Николаевне напомнили. Она принялась было считать выпрыгивающих, сама не зная зачем, но быстро со счета сбилась. Недоумевала только, как удалось в две машины столько людей напихать. Потом этих в черных куртках построили и повели, как пленных, под конвоем в бывшую трапезную. Только не всех, шестерых оставили, и они принялись доставать из кузовов – Авдотья Николаевна сперва даже глазам своим не поверила – те самые костюмы и шлемы, в которые были одеты марсиане, вышедшие из «тарелки», которая приземлилась недалеко от электрички. И заблудившийся около Чугуевки мужчина из «тарелки» тоже был в такой костюм одет. Под костюмом у него оказалась куртка с номером на спине. Про это участковый рассказал, вот почему такие куртки Авдотье Николаевне знакомыми показались…

Звонок в дверь раздался ближе к полуночи. Вероника Матвеевна уже легла, но еще не уснула, листала последний номер «Науки и жизни». Дочь с зятем тоже не спали, чаевничали на кухне. Вероника Матвеевна решила, что опять мальчишки балуются: позвонят в дверь и убегут. Хотя для мальчишек уже поздновато. Звонок повторился и потом трещал непрерывно. «Ну что за пожар, детей же разбудят», – подумала Вероника Матвеевна, поднимаясь и накидывая халат. Зять уже открыл дверь, и Вероника Матвеевна услышала в прихожей знакомый трубный голос Авдотьи Николаевны.

Такой возбужденной бывшую односельчанку Вероника Матвеевна раньше не видела. Даже когда та приехала поведать о нападении марсиан на электричку. Авдотью Николаевну почти силой увели на кухню – она все время порывалась куда-то бежать и кому-то срочно сигнализировать, – усадили за стол, налили чаю и попросили внятно рассказать об обнаружении базы марсиан.

Как бывшая заведующая свиноводческим комплексом добежала до деревни, она и сама не помнила, даже короб где-то по дороге потеряла. Бросилась сразу к участковому, но тот уехал в райцентр. Авдотья Николаевна побежала было на почту звонить, но подумала, что не знает куда. Вернулась к участковому, прождала как на иголках до вечера, но участковый так и не появился. Тогда Авдотья Николаевна села в последнюю электричку и полуночной гостьей объявилась на пороге своей подруги, переполошив всю семью. Дети, конечно, проснулись и радостно принимали участие во взрослых разговорах.

– Чего же ты от меня хочешь? – в десятый раз спрашивала Вероника Матвеевна.

– Ты же почтой заведовала, Матвеевна! – в десятый раз отвечала Авдотья Николаевна. – Вам же объясняли, куда сигнализировать надо.

Вероника Матвеевна вздохнула. Про этот пункт своих должностных обязанностей, пусть и бывших, она не любила вспоминать. Тем более при дочери и внуках. Нет, она не перлюстрировала поступающую на почту корреспонденцию, боже упаси, но ежемесячно отправляла по известному ей адресу отчеты, в которых информировала, кто получает письма из-за границы и кто – денежные переводы от неизвестных адресатов. Отчеты по большей части были пустыми, поскольку зарубежные письма в Чугуевку никогда не приходили, а переводы отправляли в основном родителям уехавшие в город дети. Был еще телефонный номер, по которому следовало звонить в любое время в экстренных случаях. За все годы работы этим номером Вероника Матвеевна ни разу не воспользовалась.

– Тебе же наверняка телефон сказали, – наседала Авдотья Николаевна, – куда звонить, если что.

– Авдотья Николаевна, – вяло возражала бывшая почтовая начальница, – я уже давно на пенсии, и номер тот наверняка сменился, да я и не помню его.

– А ты поищи, записала же где-нибудь!

Вероника Матвеевна посмотрела на зятя. Тот пожал плечами.

– Хорошо, позвоню, – сдалась Вероника Матвеевна. Номер она помнила отлично.

Телефона в квартире дочери не было. Идти на улицу, искать в позднее время работающий автомат не хотелось. Решили побеспокоить соседа снизу, полковника внутренних войск в отставке, который наверняка еще не спал, поскольку страдал бессонницей и по ночам писал мемуары. Полковник действительно не спал и к делу государственной важности отнесся со всей серьезностью. Провел соседку и ее подругу в кабинет, где стоял аппарат, сам деликатно вышел и даже закрыл дверь.

Номер не сменился, трубку подняли после второго гудка.

Глава 54

Коля сидел на табурете, руки связаны за спиной. Напротив, тоже на табурете, сидел бородатый Горняк. У двери стоял охранник с автоматом, у окна – двое номерных с безучастными лицами.

Горняк докурил папиросу, бросил окурок себе под ноги, раздавил носком надраенного ялового сапога.

– Поговорим? – спросил он у Коли.

Тот молчал, сжав зубы, смотрел поверх головы бандита.

Не дождавшись ответа, Горняк встал, прогулялся до окна, вернулся, но теперь встал у Николая за спиной. Быстрым движением накинул на шею пленнику удавку, затянул. Коля захрипел, в глазах потемнело. Кажется, он потерял сознание, потому что очнулся уже на полу. Его подняли, снова посадили на табурет.

Горняк сидел напротив, ухмылялся.

– Поговорим или повторить процедуру? Только ведь я могу не рассчитать, перетяну слишком сильно или продержу слишком долго. Сдохнешь или идиотом останешься.

Коля набрал полный рот слюны и плюнул в ненавистную рожу. Плевок получился отменный, прилетел Горняку точно в правый глаз. Бородатый вытер лицо и коротко, без замаха ударил Колю в нос. Николай повалился назад, из носа потекла кровь. За целость носовой перегородки Коля не переживал, она уже давно была сломана во время потасовок в родной Николаевке. Зато нос стал как резиновый, «мечта боксера»: ударов не боялся, кровь текла, но недолго.

Горняк поднялся, подошел, насколько раз пнул Колю в бок. Что-то хрустнуло, но боли Коля не почувствовал. Он заметил, что стал не только сильнее и выносливее, но и менее чувствителен к боли. «Наверное, тоже следствие уколов», – подумал Николай.

– Свяжите ему ноги и бросьте в погреб, – скомандовал Горняк. – А ты не радуйся, – он еще раз пнул пленника, – мы продолжим немного позже.

* * *

– Зачем они зеленые комбинезоны и шлемы надевают?

– Для психологического эффекта, чтобы страшнее было. Представляешь, прилетает «тарелка», из нее выходят какие-то зеленые твари, убивают людей. Что народ думает? Началось инопланетное вторжение!

Андрей и старший лейтенант Олег Воронов уже почти час вели наблюдение. Ничего не происходило. Большой деревенский дом был окружен высоким местами покосившимся забором из дешевого горбыля⁸⁷. Над забором торчала двускатная крыша с печной трубой и чердачным окном. Из трубы шел дым. Во дворе ходил часовой, силуэт которого периодически появлялся между неплотно примыкающими створками ворот.

– А что из себя «тарелки» представляют? – продолжал расспрашивать Андрей.

– Понятия не имею, знаю только, что это не материальные объекты. При помощи специального оборудования создается двигающееся изображение. Вот это оборудование я и должен изъять. Или ликвидировать.

Оксана угадала правильно, и после брода они поехали в нужном направлении. На подъезде к убежищу бандитов машину тормознул старший лейтенант Воронов. Вид у лейтенанта был потрепанный, одежда мокрая, грязная, на левом плече кровавое пятно, но настроение боевое.

– Куда вы лезете под пули? – спросил Воронов, подходя к водительской двери.

Андрей выскочил из уазика, они обнялись. Неосторожное движение доктора заставило Воронова поморщиться, он непроизвольно схватился за плечо.

– Ты ранен? – встревожился Андрей.

– Ерунда, царапина, – отмахнулся старший лейтенант. – Гасите фары и убирайте транспорт с дороги, мало ли кто еще поедет.

– Знаешь, Олег, – сказал Андрей, – я почему-то был уверен, что боевые действия в доме отдыха – твоих рук дело!

– Ну а чьих же еще? – проворчал Воронов. – А я, как увидел машину с красным крестом, сразу подумал, что это ты.

– Ну а кто же еще, – улыбнулся доктор. – Николай там? – Андрей показал на темнеющее впереди строение.

– Там. Живой и почти целый, – добавил Воронов в ответ на невысказанный вопрос Марины. – Давай подойдем поближе. – Он потянул Андрея за рукав.

– А мы? – спросила Оксана.

– Вы пока останьтесь в машине. Останьтесь! – Старший лейтенант решительно пресек возражения. – Мы посмотрим и вернемся.

Пригибаясь, Андрей и Олег добежали до кустов, метрах в ста пятидесяти от окруженного забором дома залегли. Ночь была ясной, и видимость, несмотря на отсутствие луны, неплохой. По подсчетам Олега, в доме укрылись пять бандитов, включая главаря и часового у ворот. Кроме Николая там были еще четверо пленников.

– Приехали на двух «УАЗах», машины во дворе поставили.

Больше всего беспокоили Воронова именно пленники.

– Они под действием какой-то химии, – объяснил он.

– Знаю, нейролептик.

– Ну да, нейролептик. Ничего не соображают, тупо выполняют приказы. Но это полбеды. Под действием препарата они становятся нечеловечески сильными, быстрыми и боли не чувствуют. Стрелять в них нельзя, это же обычные люди, ни в чем не виноватые. А голыми руками мы их не возьмем. Они нас на куски порвут.

– Да, проблема, – согласился Андрей. – А Коля тоже ничего не соображает?

– Коля-то как раз соображает. У него сила и реакция добавились, а голова не пострадала. Но в каком он сейчас состоянии, я точно не знаю, как его захватили – не видел. Когда из машины выводили – своими ногами шел, руки за спиной связаны.

– А сам-то ты как здесь оказался? – спросил Андрей.

– Я склад взорвал, хотел бандитов отвлечь и на «УАЗе» с оборудованием вместе с Николаем уехать. Но бородатый меня переиграл. Колю взял, на меня охоту устроил. Пришлось через колодец уходить. При случае подробнее расскажу, – добавил Олег, заметив удивленный взгляд Андрея. – Колодец декоративный, соединен трубой с одним из прудов. Я через трубу из колодца в пруд выбрался, сидел в воде, пока бандиты не уехали.

То, что колодец не настоящий, старший лейтенант понял в первый же день своего пребывания в доме отдыха. Слишком близко к открытому водоему он был вырыт. И вода в колодце пахла тиной, как в пруду. «Видимо, для украшения сделали, – подумал он тогда, а чтобы вода в колодце стояла – трубу от пруда бросили». Никакой пользы от этой информации Воронов не видел, но в памяти зарубку поставил по привычке замечать как можно больше. Никогда заранее не знаешь, что после пригодится. Вот и пригодилось. Нырнув в колодец, он нащупал в мутной воде отводную трубу, оказавшуюся достаточно широкой, и пополз по ней в сторону далекого просвета. В учебке, в морской пехоте, на тренировках по подводному плаванию рядовой Воронов мог задерживать дыхание на две с половиной минуты. Конечно, он давно не тренировался, но на полторы-две минуты рассчитывал. И ему бы хватило, если бы не коварная тина, забившая трубу в самом конце. Старший лейтенант застрял намертво, ни туда ни сюда. У него уже потемнело в глазах и грудь разрывало от судорожных попыток вдохнуть, когда пришло спасение. Как ни странно – от преследователей. Желая наверняка беглеца добить, они кинули в колодец гранату, та взорвалась, погрузившись, и Воронова вытолкнуло из трубы, как пробку из бутылки шампанского.

– Короче, просидел я в пруду полчаса, не меньше, – сообщил Олег, – замерз как цуцик, потом за машинами бежал, согрелся. Хорошо, дорога никакая, они медленно ехали, я почти не отстал.

– Да уж, ты мне про эту дорогу не рассказывай, знаю…

– После речки дорога лучше стала, машины быстрее пошли, но я через лес срезал и одновременно с ними к дому подобрался. Видел через щель в заборе, как выгружались.

– И что теперь планируешь?

– Не знаю. Связи у меня нет. Хорошо, что вы приехали, хотя для штурма у нас сил не хватает. Тем более с девчонками.

– Марина двух мужиков стоит.

– Все равно не хватает.

– Это верно, – согласился Андрей. – А корпус в доме отдыха ты зачем поджег?

– Это не я. Кто-то из бандитов две бутылки с «коктейлем Молотова»⁸⁸ бросил, чтобы меня выкурить.

– Значит, тебя внедрили на эту базу с заданием изъять оборудование? – допытывался Андрей.

– Да, или вывести его из строя. Наши перехватили курьера из Москвы, и я под видом курьера вышел на связного, который меня на базу привез. Сначала все хорошо шло, потом столкнулся нос к носу с этим бородатым власовцем, они его Горняком зовут. Власовец меня, конечно, узнал и дал команду арестовать. Я бы отбился, но он, зараза, натравил на меня пленников, они их называют «отдыхающими». В общем, скрутили меня и в подвал.

– А почему тебя сразу не убили?

– Добрый ты, – усмехнулся Воронов. – Они запрос послали в центр, что со мной делать. Ответ долго ждали, слава бюрократии.

– Понятно, ну а в чем идея-то? Чего в итоге они добиваются?

– Власти, конечно, – хотят государственный переворот устроить. Седьмого ноября, прямо на Красной площади.

– Вот с этими оболваненными в зеленых комбинезонах и несуществующими «тарелками»? – удивился Андрей.

– Андрей, ты даже не представляешь, на что эти оболваненные способны. Нечеловечески сильные, быстрые, к тому же не испытывают ни страха смерти, ни сомнений. Я видел, что они на тренировках вытворяют. Плюс психологический фактор: одно дело – десант вероятного противника, другое – инопланетный десант. Хаос, паника…

– Пусть так, но сколько их? Сто – сто пятьдесят? Маловато для серьезного дела.

– Во-первых, наши «Озерки» – не единственный тренировочный лагерь. Мы еще шесть в разных областях выявили. Так что общее количество «марсиан» около тысячи. Во-вторых, пока эти в центре Москвы жуть нагоняют, в столицу по-тихому войдут верные заговорщикам войска. Нашлись, к сожалению, такие. Захватят, как Ленин учил, почту, телеграф, телефон, вокзал…

– Но где Москва и где мы? Как они собираются туда людей и оборудование перебрасывать?

– Я же говорю, нашлись изменники среди военных. В том числе среди командиров полков транспортной авиации.

– Понятно. А почему нам так важно оборудование захватить, если еще шесть баз есть?

– В том-то и дело, оборудование только у нас, в единственном экземпляре. Без него «тарелки» не летают, а без «тарелок» весь спектакль рухнет.

– Ладно, давай подумаем, как нам и рыбку съесть, и костями не подавиться. Есть у меня идея.