Текст книги "Вернуть любовь"

Штаб командующего балтийским флотом адмирала Эссена на крейсере «Пограничник». Входит Колчак, представляется.

Колчак.

 
Господин адмирал…
 

Эссен (прерывает его доклад, подходит сбоку, обнимает рукой со спины).

 
Ну, здравствуй, дорогой флаг-капитан.
Нечасто вижу я твой стройный стан.
 

Колчак.

 
Приходится одной лишь мыслью жить,
Как сильного врага нам победить.
В бою открытом он ведь нас сильней.
Имеет больше мощных кораблей.
 

Эссен.

 
Ты прав. Их флот сильнее нас втройне.
 

Колчак.

 
Главней числа – уменье на войне.
 

Эссен.

 
И здесь согласен. Прав был наш Суворов,
Когда вёл своё войско через горы.
Эх, если бы ещё нам пару лет,
Мы много кораблей пустили б в свет.
На Чёрном море сделали бы смело
Своими – и Босфор, и Дарданелы.
 

Колчак.

 
Мне до сих пор покоя не даёт
Погибший в Порт-Артуре русский флот.
Как спичечные будто коробки
Горели судна, с ними – моряки.
 

Эссен.

 
Россия ведь не знала поражения
Такого, как Цусимское сражение.
 

Колчак.

 
Не зря была Японская война.
Во многом научила нас она.
Японцы благородство проявили
И пленных офицеров отпустили.
 

Эссен.

 
Коль расстрелять бы Вас они посмели,
То мы сейчас бы кадров не имели.
Ведь после той трагедии на Вас
Презрение людей лилось из глаз.
И нужно было это пережить,
Чтоб продолжать Отечеству служить.
 

Колчак.

 
Известно всем, что офицера честь
Одна не умирает, если есть.
Благодарю Вас за благословление.
Готов идти. И оправдать доверие.
 

Эссен.

 
Постой, орёл. Тебе бы всё летать.
Прям над врагом. И жизнью рисковать.
 

Колчак.

 
Без риска побеждают только в сказке.
Риск и победа вместе идут в связке.
 

Эссен.

 
Но всё же я прошу – решай задачи
И помни, осторожность – мать удачи.
 

Колчак.

 
Когда удача бы не рисковала,
То никогда бы матерью не стала.
 

Эссен (принимая серьёзный тон).

 
Мы нарастили мощь после Цусимы.
Но всё же ещё слабы наши силы.
Нам не хватает мощных кораблей.
Так нужных, для господства средь морей.
 

Колчак.

 
Мы ловко ставим минные поля.
И неприступна наша им Земля.
 

Эссен.

 
Понятно всем, когда бы не они,
Не знаю, где б мы были в эти дни.
Не просто оборону мы ведём —
Врага в нейтральных водах достаём.
С отвагой дерзкой топим корабли
Под берегами вражеской земли.
Взорвались их суда у порта Киль
От наших берегов за много миль.
Ну, а когда ты Данциг перекрыл,
Десятка два судов там потопил.
Теперь они уж в море не выходят.
Руду к себе их Швеции не возят.
Их план захвата Риги провалился.
В залив-то Рижский флот их не пробился.
Они смогли прорваться в его двери,
Но понесли огромные потери.
Их замысел теперь легко понять —
Они на суше будут наступать.
Чтобы захватить потом, в итоге, Ригу.
 

Колчак.

 
Вместо неё они получат фигу.
 

Эссен.

 
Не сомневаюсь. Без поддержки флота
Погибнут в обороне наши роты.
На Меликова там пойдут враги.
Он держит оборону. Помоги.
 

Германские войска рвутся к Риге. На правом фланге армии держит оборону Драгунский полк князя Меликова. В море против фланга стоит бочка, прикрытая мысом Рогоцем. С неё по телефону можно связываться с сухопутным штабом и корректировать стрельбу флота. Поздний вечер. Колчаку приносят радиограмму от Меликова.

Колчак (читает вслух).

 
Неприятель теснит. Прошу помочь.
 

(Подумал мгновение).

 
Выходим срочно.
 

Командир.

 
Но сейчас ведь ночь.
 

Колчак.

 
Насколько известно из опыта мне,
Время – главный фактор на войне.
 

Командир.

 
Днём по каналу трудно пройти,
А ночью … Не выйдем, хоть чем свети.
Резонно нам до утра подождать
С Ригой связаться. Всё точно узнать.
 

Колчак.

 
У флота и армии общая война.
Победа будет у нас одна.
И если враг победит на суше,
Нас тоже ждут «от рака уши».
Запомни, мой друг – чтоб победить,
Надо время опередить.
Если Меликов нас попросил,
Значит, нет у него больше сил.
И коль до утра мы будем ждать,
Можем к Победе своей опоздать.
Не медлим! «Славу» ведём меж камней.
И все корабли пусть идут вместе с ней.
Отбейте Меликову. На помощь идём
Утром поможем пехоте огнём.
 

Колчак с тревогой ходит по каюте. Ждёт сообщения. Входит командир.

Колчак.

 
Ну, как обстановка?
 

Командир.

 
Не видно ни зги.
Идём в усилении снежной пурги.
По сути – в плену у белой метели.
Три миноносца на камни сели.
Ничего не видно – пурга и ночь.
 

Колчак.

 
Господи! Прошу тебя помочь.
Всем остальным – только вперёд.
Утром нас Меликов очень ждёт.
 

Командир уходит. Колчак ходит по каюте. Останавливается. Берётся за голову руками.

Колчак (рассуждает вслух).

 
А что такое по сути – война?
Это значит одна страна…
Даже не так – человек один
Решил, что он для всех – господин.
И может весь мир завоевать.
Зачем? Не могу я того понять.
Хочет мощь свою нарастить?
Земли чужие присоединить?
Но век человека не долог совсем.
Уйдёт из жизни и станет ничем.
Сколько вождей, как ни старались,
Мир захватить, все их планы распались.
Пришёл в Россию Наполеон.
Людей погубил. И где сейчас он?
Кто на земле своей живёт,
Тот за неё в бою умрёт!
Но не позволит, чтобы враг
Топтал ногами и Землю, и Флаг!
 

Входит командир.

Колчак (опережая его доклад).

 
Если к утру не дойдём к нему,
Значит, мы проиграем войну!
 

Командир.

 
Хорошая весть. Поднялась вода.
С камней уже снялись все суда.
По курсу на цель полным ходом идём.
 

Колчак.

 
Жди Меликов! Скоро поможем огнём.
 

Раннее утро. Подошли к бочке у мыса Рогоцем. Связались с Меликовым.

Сообщение от Меликова.

 
«Прошу огонь наладить скорее!
Стрелять по цели сто сажен южнее.»
Орудия стреляют непрерывно.
 

Меликов (радостно кричит в трубку).

 
Отлично, Колчак! Спасибо Морфлот!
С Вами мы их …… и в нос, и в рот!!!
 

Новое сообщение от Меликова.

 
Враг вышел на берег, ядрёна мать.
Нас окружают! Прошу обстрелять!
 

Колчак (командует командиру девятого дивизиона).

 
Развозов! Отсюда нам их не достать.
Все миноносцы – к берегу гнать.
Шрапнелью огонь ураганный открыть!
Шестнадцатью пушками всеми палить!
Развозов, ты слышишь? Ты понял меня?
Обрушить на берег цунами огня!
 

Развозов.

 
Так точно! Всё понял. Уже мы идём.
Шрапнелью с плацдарма германцев сметём.
 

Миноносцы девятого дивизиона подходят к берегу, открывают ураганный огонь. После их стрельбы наступает тишина. Немцы отступают с огромными потерями. Колчак сходит на берег, встречается с Меликовым. Обнимаются.

Меликов.

 
Спасибо, Морфлот! Дорогой – коль не ты,
То я бы смотрел уж на Вас с высоты.
Пехота моя с батареей одной
На свете уже не была бы живой.
У нас против них только храбрость, отвага
И преданность чести Российского флага.
Когда они в тыл нам хотели ударить,
Я понял, что вы их решили поджарить.
Когда миноносцы палили шрапнелью,
Их просто сжигали свинцовой метелью.
Хочу я поднять свой стакан
За дружбу с тобой, капитан.
За то, чтобы все на флоте
Всегда помогали пехоте!
 

Колчак.

 
Когда победят нас на суше, то море
В итоге погибнет в таком же позоре.
А вместе нас трудно с тобой победить.
Я тост за Победу хочу предложить!
 

Меликов.

 
Согласен. И пусть Вам помогут ветра
За нас троекратное крикнем «Ура-а-а!».
 

Расследование Кабакова.

… Из ставки Верховного главнокомандующего на фронт приходит телефонограмма.

Передаётся по повелению

Государя Императора

Капитану 1 ранга Колчаку.

«Мне приятно было узнать из донесений командарма о блестящей поддержке, оказанной Армии кораблями под Вашим командованием, приведшей к победе наших войск и захвату важных позиций неприятеля. Я давно осведомлён о доблестной Вашей службе и многих подвигах… Награждаю Вас Святым Георгием 4-й степени. Представьте достойных к награде. Николай.»

Это был редкий случай, когда офицер награждался прямым Высочайшим повелением, помимо Думы Георгиевских кавалеров. Вскоре Колчак получает чин контр-адмирала.

Покои Императора Российского Николая II. Вместе с ним морской министр адмирал Григорович и начальник штаба сухопутных войск генерал Алексеев.

Император.

 
Я получил письмо от Эбергарда.
Он мне прислал расклад военной карты.
И предложил немедленно и смело
Атаковать Босфор и Дарданеллы.
 

Алексеев.

 
Ведь Эбергард – он очень осторожный.
Как в голову пришло? Представить сложно.
 

Император.

 
Он пишет – у Босфора оборона
Не принесёт серьёзного урона.
Она слаба. И Черноморский флот
Без значимых потерь его возьмёт.
 

Алексеев.

 
Я даже не могу предположить,
Как может он такое предложить.
Всю жизнь был нерешительный такой,
А тут, как без рассудка, рвётся в бой.
 

Император.

 
Что скажет Григорович?
 

Григорович.

 
Так скажу —
Резон я в его мыслях нахожу.
Мы это знаем все – у адмирала
Всегда на подвиг воли не хватало.
И если он такое предлагает,
Сам Бог удачу в руки посылает.
Не медлить, а немедленно идти.
Преград ведь у нас нету на пути.
 

Алексеев.

 
Как нет преград? А Гебен? А Бреслау?
Два крейсера немецких – пушек лава!
 

Григорович.

 
Их можно уничтожить. Эбергард
Подлодкам разрешенья просит старт.
 

Григорович (обращаясь к императору).

 
Прошу Вас разрешенье дать такое.
Ведь с немцами мы связаны войною.
А эти корабли сейчас в ремонте.
Взорвать их нужно. Я прошу, позвольте!
Без дела там подлодки ведь стоят.
И не одна! Их целый там отряд.
Подводный мир на Черноморье наш.
И надо нам идти на «абордаж»!
 

Алексеев.

 
У Турции сейчас – нейтралитет.
Их войск пока ещё в Европе нет.
И если мы войной на них пойдём,
То сами их в Европу приведём.
 

Григорович.

 
Когда устроим немцам мы молебен
По мёртвым кораблям – «Бреслау», «Гебен»,
При том «Босфор» к нам в руки попадёт
То планы свои Турция свернёт.
 

Алексеев.

 
Переговоры с Турцией ведём.
Идём дипломатическим путём.
Влиятельных людей там подкупили.
Чтобы они султана убедили
Союзниками к немцам не вступать.
И вдруг начнём по Турции стрелять.
 

Григорович (загораясь, эмоционально).

 
Тогда прошу прощенья за вопрос.
Свернули турки фигу нам под нос.
Скажите, почему у их земли
Не наши, а германцев корабли?
 

Алексеев.

 
Согласен я. Мне тоже это странно.
Но Турцию бомбить, считаю – рано.
Уверен, что победный путь один —
Идти через Балканы на Берлин.
 

Григорович (обращаясь к Императору).

 
Нам шанс даёт единственный судьба.
Упустим его – будет нам беда.
Прошу Вас дать решительный приказ.
Весь мир заговорит тогда о нас.
 

Император (немного помолчав).

 
Повременим немного. Нам никак
Нельзя в войне неверный сделать шаг.
 

Григорович (задумчиво, говоря самому себе).

 
Воистину, что это высший дар —
Решиться на решительный удар.
Увидеть даль и время упредить.
И на войне уменьем победить.
 

В конце июня 1916 года из Стокгольма в Германию идёт крупный караван германских рудовозов под мощной защитой боевых кораблей. Колчак организовывает блестящую операцию по разгрому этого каравана. Его возводят в ранг вице-адмирала и неожиданно назначают командующим Черноморским флотом.

Ревель. Июль 1916 года. Дом контр-адмирала Подгурского. По пути в Севастополь должен приехать Колчак после назначения на Черноморский флот. Анна Тимирёва ждет его приезда.

Анна (ходит по комнате взволнованно).

 
Господь! Прошу! Прошу тебя, уйми
Душевные страдания мои!
Ведь мне не разорвать себя на части.
Узнала рано я, что значит счастье.
Мой муж своей души во мне не чает,
С любовью каждый раз меня встречает.
От сына своего я без ума!
Что делать мне? Не знаю я сама!
Я совершенно голову теряю,
Всё время нашей встречи ожидаю.
Чтоб видеть рядом глаз любимых взор,
Вести о чём угодно разговор.
Господь! Ответь мне! Я тебя молю!
Что делать мне? Ведь я его люблю!
Что делать мне? Уже не знаю я.
Ведь он женат! И у меня семья!
Я в тупике. Не знаю, как мне быть.
Нельзя заставить сердце разлюбить.
 

В это время входит Колчак с огромным букетом ландышей. Вручает их Анне.

Анна.

 
Вы прибыли? Как долго быть Вам здесь?
 

Колчак.

 
Да у меня почти неделя есть.
На Черноморский флот Царём назначен.
 

Анна.

 
Не может в Вашей жизни быть иначе.
Вы рождены Россию защищать.
Врагу его ошибки не прощать.
И, хоть с орбиты сдвинется земля,
Вам жизни нет другой. Без корабля.
 

Колчак (улыбается, берёт её за руки).

 
Когда Вы далеко, в душе цунами.
Спокойно мне, когда я рядом с Вами.
Когда увидел взор я Ваших глаз,
То сразу понял – жизни нет без Вас.
 

Анна.

 
Разлука мою душу ранит больно.
Когда со мною Вы – душа довольна.
Так редки и недолги наши встречи.
И грустно мне всегда в прощальный вечер.
Готова дни и ночи напролёт
Я слушать вас. Душа моя поёт.
 

Колчак.

 
Вы для меня – как парус кораблю.
Я не могу без Вас… Я Вас… люблю.
Позвольте мне, я буду Вам писать.
И можете Вы мне не отвечать.
 

Анна.

 
Ну отчего же? Так в разлуке легче.
Ведь письма – это тоже радость встречи.
 

Колчак обнимает Анну, горячо целует. Напевает.

 
Гори, гори, моя звезда,
Гори, звезда, приветная.
Ты у меня одна заветная,
Другой не будет никогда.
 

Расследование Кабакова.

 
Судьба! Ты не бываешь благосклонной
Всегда. Как не бывает вечным штиль.
Ведёшь ты всех дорогою неровной
Сквозь ураган пути далёких миль.
Жестока одинаково бываешь
Ко всем – добро кто сеет или зло.
И часто всходы жизни убиваешь,
При этом говоришь – не повезло…
И ты терзала нашего героя,
Испытывала морем и огнём.
Но он всегда встречал удары стоя.
Ведь падать на колени – не о нём!
Он принял Черноморский флот достойно.
Нет разницы, где Родине служить.
Для офицера очень непристойно
Судьбу о привилегиях просить.
Ему была поставлена задача
Готовить флот решительно и смело.
Чтоб этим летом, и никак иначе,
Завоевать Босфор и Дарданеллы.
Готово все к великой битве было.
И турки понимали – им конец.
Колчак против врага – как с неба сила,
Проливы наши – той войны венец.
Но ты, судьба, решила по-другому,
Ты вдруг с престола сбросила Царя.
И русскому народу дорогому
Сказала – всходит новая Заря.
Но только ты тогда не уточнила,
Что будешь кровью красить цвет зари.
Ты Керенского в кресло посадила.
России прошептала ты – УМРИ…
Что началось! О, Господи! Ты видел?
Или ты спал тогда на небесах?
(Прости меня, коль я тебя обидел).
Все потеряли веру, честь и страх.
Продажный вождь правительства стал сразу
Повсюду демократию внедрять.
И эту анархистскую заразу
Все стали по Руси распространять.
Приказ – сорвать погоны с офицеров.
А кто не подчинится – расстрелять.
Судкомы – большевистская химера,
Жестоко стали тот приказ внедрять.
Страдание и боль за всех убитых,
Бездушно умертвлённых в эти дни.
И хочется кричать им всем – ПРОСТИТЕ!
И поклониться. Низко. До Земли…
Вы – все Герои прошлых войн великих!
Вы – Честь и Совесть Родины своей!
Убиты подло пулями безликих,
Кровавых безымянных палачей!!!
 

4 марта 1917 г. Гельсингфорский порт. К вице-адмиралу Непенину врывается группа матросов.

Непенин.

 
Я вас к себе не вызывал.
 

Грудачёв.

 
Спесь поубавь-ка, адмирал.
Уж больше нет у тебя власти.
Не дергайся. Порвём на части.
Отныне же, и на все лета,
Власть у матросских комитетов.
Ты нас считал за обормотов.
 

Непенин.

 
Напомню вам – я правил Флотом.
Водил на море корабли
В защиту матушки Земли.
Я вражьи мысли упреждал.
И флот Балтийский побеждал.
Мы с Вами связаны судьбой
И вместе рвались в каждый бой.
 

Грудачёв.

 
Ты никогда нас не любил.
С матросами жестоким был.
Как будто Бог для всех. Один.
Терпеть мы больше не хотим.
 

Непенин.

 
Меня послушайте, матрос.
У каждого в судьбе – свой пост
Чтоб в битве победил народ,
Есть командир, что в бой ведёт.
Не исключенье в этом Флот.
И дисциплина здесь нужна.
Погибнет без неё страна.
 

Грудачёв.

 
Довольно! Хватит рассуждать
О том, как надо побеждать.
Царя мы свергли и Свобода
Уже бурлит в груди народа.
Нам не нужна война совсем.
Кто был никем, тот станет всем.
 

Непенин.

 
На нас напал германец – враг.
Мы бьём его в огне атак.
И неприступны для врага
Земли Российской берега.
В войне нам надо победить!
А вы хотите отступить?
Открыть врагу вперёд дорогу?
 

Грудачёв.

 
Ты говорить стал очень много.
Приказ – офицерьё – долой.
Гнать всех поганою метлой.
 

Непенин.

 
А кто же поведёт вас в бой?
 

Грудачёв.

 
Найдём, на кого сделать ставку.
А ты сейчас уйдёшь в отставку.
Сдашь добровольно полномочия.
А нет – закрою тебе очи я.
На митинг мы сейчас пойдём.
Тебя с собою поведём.
И, если с духом соберёшься,
Там сам от власти отречёшься.
 

Непенин (гордо вскинув голову).

 
Всю жизнь я за Россию воевал.
И трусость в человеке презирал.
С дороги – прочь! Пойду на митинг сам.
Я знаю, что сказать народу там…
 

С этими словами адмирал идёт вперед. Матросы двигаются за ним. На площади, где собрались митингующие, он останавливается. Поворачивается лицом к конвоирующим. Достаёт портсигар. Закуривает. Поднимает голову, вглядываясь в глаза матросов.

Непенин.

 
Стрелять своих вы научились смело.
Предатели! Кончайте своё дело.
Россия! Тебя предали! Прости
За то, что не смогу тебя спасти…
 

Непенин поворачивается и идёт гордой адмиральской походкой…Раздаётся выстрел, оборвав ещё одну жизнь русского офицера, патриота и защитника Отечества…

Грудачёв всходит на постамент.

Грудачёв (пламенно).

 
Друзья! Настало время нашей власти!
Порвём же офицеров всех на части!
Терпеть не будем больше их приказы.
Избавимся от них, как от заразы.
Нас дома ждут родные, наши дети.
Вернёмся в семьи. Мы за них в ответе.
 

Рядом с Грудачёвым становится пьяный матрос, размахивает руками, кричит.

Матрос.

 
Спустилась, наконец, к нам Божья милость.
Сегодня торжествует справедливость!
Долой офицерьё! Всех командиров.
Им больше не носить своих мундиров.
Они над нами долго издевались.
Но мы на них теперь уж отыгрались.
Долой войну! Идём все по домам.
Служить Царю не надо больше нам.
 

Толпа одобрительно гудит. Из толпы выходит морской офицер.

Офицер.

 
Матросы! Ну о чём вы говорите?!
Позора нашей Родины хотите?
Идёт война. Россия побеждает!
На всех фронтах германец отступает.
И ежели мы бросим воевать.
Враг будет непременно наступать.
И земли наши русские захватит.
 

Крик из толпы.

 
Кончать его! Довольно бреда! Хватит!
 

Слышатся выстрелы. Офицер замертво падает.

Севастополь. Флагманский корабль-броненосный крейсер «Георгий Победоносец». В кают-компанию адмирала бесцеремонно врываются матросы с требованием сдать им оружие.

Матрос.

 
Решеньем судового комитета
Вы нам должны оружие отдать.
А если Вы не сделаете это,
Мы можем, адмирал, Вас расстрелять.
 

Колчак (немного помолчав).

 
Пошли в России новые герои.
Позор, Россия-матушка, тебе!
А ну-ка, пошли вон! Команду строить!
Я выйду сам с оружием к судьбе.
 

Колчак (перед строем).

 
Матросы! Офицеры! С вами вместе
В боях морских крушили мы врагов.
И каждый из живых был верен чести
И умирал во славу городов.
Чтоб жили дальше матери и дети,
Чтоб мощь России крепла на века,
Но все завоевания столетий
Врагу даёт предательства рука.
Бегут солдаты с фронта, продавая
Оружие вчерашнему врагу.
И Родина, в позоре погибая,
Теряет свою землю на бегу.
У нас одна Земля и Мать – Россия.
Она сынов своих в боях растила.
И офицеры Родины моей.
Жизнь не щадили в битвах кораблей.
А вы образовали комитеты…
И в спины им стреляете за это?!
Вам наплевать на Славу адмирала.
Непенина на свете уж не стало.
Без офицеров не способен флот
Идти на бой за собственный народ.
Вы знаете меня. Ведь за свободу
Отечества я жизнью рисковал.
Служил Царю, Отчизне и Народу
И веру никогда не предавал.
В плену японском даже самураи
Вернули порт-артурский мне клинок.
А вы, толпой, подобно волчьей стае,
За ним ко мне ворвались на порог.
Мне Государь вручил его «За храбрость»,
За то, что с вами вместе был в огне.
Вас не простит Господь за эту наглость,
Не вы вручали этот кортик мне.
Я не позволю, чтоб с меня живого
Оружие сорвали – честь мою.
Нет предо мною выбора другого —
Не вам я саблю – морю отдаю.
 

Колчак снимает с себя саблю и бросает её за борт в море.

Председатель Временного правительства Керенский отзывает Колчака с Черноморского флота и, по сговору с американским сенатором Рутом, отправляет его в Америку, якобы, для разработки операции по высадке десанта в Дарданеллы. В течение двух месяцев Колчаку не предлагают ничего конкретного. Он встречается с послом России в США Бахметьевым Б.А.

Колчак.

 
Скажите мне, посол, что происходит?
Бесцельно жизнь в Америке проходит.
Меня сюда позвали для той цели,
Чтоб корабли вести на Дарданеллы.
Союзникам готов я был помочь.
Сражаться за пролив и день, и ночь.
А я торчу уже здесь много дней.
Без Родины, войны и кораблей.
 

Бахметьев.

 
Я восхищаюсь Вами, командир!
Вам не военный бы носить мундир.
А человеческий. Как преданы Вы делу!
Сражаетесь и смело, и умело.
Когда б Россию все, как Вы, любили,
Любого бы врага мы победили.
 

Колчак.

 
Не льстите мне. Я это не люблю.
Мой вечный долг – быть верным кораблю.
Служить России и её народу
И в ураган, и в тихую погоду.
 

Бахметьев.

 
И я о том же. Лишь слова другие.
Но в жизни есть понятия иные.
Одних ведёт в атаку сердца страсть,
Другие через них идут во власть.
 

Колчак.

 
О чем Вы? Проясните мысль свою?
 

Бахметьев.

 
Вы – не политик. Вы – солдат в бою.
Послушайте всю правду от меня.
Вас Керенский боится, как огня.
Вы здесь для битвы в море не нужны.
Вас выселили подло из страны.
Все знают, что Босфор и Дарданеллы,
Вы взять и без Америки б сумели.
Но жажда власти, алчность в том пути
На подлость сподвигают их идти.
Не мне Вам правду эту говорить.
Они ведь флот сумели развалить.
И армию России вместе с ним.
 

Колчак.

 
Предательство мы это не простим!
Как больно за великую Державу.
Во всех веках враги её дрожали.
 

Бахметьев.

 
Да, много, Адмирал, героев наших
Убила эта власть…И это страшно.
Солдаты расстреляли генералов.
Матросы убивали адмиралов.
 

Колчак.

 
Постойте, но ведь Вы в команде этой?..
 

Бахметьев.

 
Да, на другом краю земного света.
Не должен Вам я это говорить.
Но не могу… Душа – она болит.
И я уверен, Вы не донесёте.
От мысли этой Вы, скорей, умрёте.
Два выхода – иль жить, иль застрелиться?
Есть третий – вместе вечером напиться…
 

Колчак.

 
Благодарю я Вас за откровение.
И принимаю твёрдое решение.
Назад! В атаку! Чтоб спасти Россию,
Исполнить до конца свою мессию…
 

 
РОССИЯ…
Я прикоснусь к тебе губами —
Бредут в страданиях века.
Казнит тебя под небесами
Судьбы жестокая рука.
 
 
Я прикоснусь к тебе глазами,
Родная, милая Земля.
И от волнения слезами
Полью и горы, и поля.
Припев.
Сердце моё – с тобой.
Вместе живём мечтой,
Чтобы сердца людей
Сделали мир добрей.
 
 
РОССИЯ…
Я прикоснусь к тебе мечтою.
Увижу счастье сквозь года.
И сердце я тебе открою.
Войдёшь в него ты навсегда.
Я прикоснусь к тебе душою.
Берёзам низко поклонюсь.
Умоюсь утренней росою
И за народ твой помолюсь.
Припев.
Сердце моё – с тобой.
Вместе живём мечтой,
Чтобы сердца людей
Сделали мир добрей.
 

Расследование Кабакова:

 
Двадцатый век пришёл на землю нашу
Огнём кровопролитных алчных войн.
Отечества солдаты в битвах страшных
На фронте гибли Первой Мировой.
Война! Кому нужна ты? Злая сила!
Ты гениями злыми рождена!
Народу счастья ты не приносила,
Для тех, кто правил миром, ты одна
Могла решить их алчные запросы —
Любой ценой богатствами владеть.
Порой исход войны решался просто.
Продажность власти – вот победы смерть!
Союзникам совсем не нужно было,
Чтобы Россия турок победила.
Антанта понимала, что Колчак
Не Турции, а ей главнейший враг.
Россия станет в мире грозной тучей.
Непобедимой, сильной и могучей.
Им Колчака в бою не победить.
Его… от флота надо отстранить.
И Керенский (уму непостижимо,
Как можно так предать свою страну)
Решил исход войны непоправимо
Ценой, ему известной одному.
По сговору с союзным дипломатом
Он обезглавил флот. И Колчака
Приказом отправляет быстро в Штаты
Продажная до мерзости рука.
В Америку, фактически в изгнание.
И началось великое скитание.
Он в Штатах мог спокойно бы остаться,
Достойно проживая жизнь свою.
Но он хотел за Родину сражаться,
Сложив пусть даже голову в бою.
Собрав всю волю, мужество, и силы,
Обратно возвращается в Россию.
Боль в сердце и душе! Известно стало —
Войну Россия немцам проиграла.
А Ленин, революции кумир,
С германцем заключил позорный мир,
Отдав врагу российские границы.
…Ночами Колчаку совсем не спится
От новости, что Черноморский флот
Теперь на свете больше не живёт.
Все корабли – и честь и мощь России
Большевики позорно затопили.
Любой ценой! Какой угодно силой!
Спасти! Спасти! Спасти! Спасти Россию!
Стучала в сердце кровь. Во имя жизни
Пускай погибнуть, но спасти Отчизну!