Текст книги "Мои непридуманные рассказы"

Уже на подходе к Кубе узнаем, что корабль будут облетать наши стратегические бомбардировщики-ракетоносцы Ту-95, которые прилетят с далекой Родины, из-под Энгельса. Действительно, на следующий день на экранах наших корабельных РЛС «Ангара» появились радиолокационные отметки пары воздушных целей, классифицированные с помощью аппаратуры опознавания, как свои. Это они! Все члены экипажа, свободные от ходовой вахты высыпали на верхнюю палубу в ожидании наших самолетов. Наконец минут через 15 они появились в небе. Ни с чем не сравнимым мощным рокотом на все море турбовинтовых двигателей, эти краснозвездные серебристые воздушные гиганты сделали несколько галсов на самой малой высоте вблизи нашего корабля, и, покачав на прощание крыльями, ушли в сторону Кубы. А мы им тоже, чем могли, радостно размахивали, пока они не скрылись из виду. Честно признаюсь, необыкновенное чувство гордости буквально распирало, что, вот, мы здесь, у берегов самой Америки и сюда, за многие тысячи километров от дома прилетели наши самолеты стратегической авиации. Не знаю, но предполагаю, что и наши летчики по отношению к нам испытали подобные чувства.

8 декабря мы прибыли на Кубу. Ее посещение началось с захода в маленький провинциальный городок Антилья, который расположен в глубине бухты Нипе на северо-восточном побережье острова. Корабль ошвартовался у пустынного Сахарного причала. Удивило, что нас там особенно никто не встречал, а швартовные концы принимали двое или трое темнокожих мужчин довольно затрапезного вида. Но нас это совершенно не смущало. После бесконечной океанской качки очень хотелось просто походить по земной тверди. Сама бухта Нипе произвела впечатление своими огромными размерами с многочисленными стаями пеликанов. Весьма забавно было наблюдать за этими довольно крупными странными птицами, как они хаотично перемещались по воде и периодически, то резко окуная в воду свои огромные клювы, то ныряя, вытаскивали из нее, судя по провисшему кожному мешку в нижней части клюва, здоровенные рыбины. Или вдруг, как по команде, одновременно взлетали и носились с жутким гвалтом всей бесчисленной стаей над водой, выискивая в ней стаю рыбы, а заметив ее, сложив крылья и вытянув и без того длинную шею в одну линию с клювом, стремительно атаковали добычу в крутом пикировании.

Как правило, утром после подъема Военно-Морского флага свободных от дежурств, вахт и срочных служебных дел членов экипажа корабля на нескольких автобусах отвозили на великолепный пляж в курортной зоне.

На отдыхе в бухте Нипе. Кубинские детишки тут как тут. Фото из архива Бориса Эльберта. На снимке он стоит вторым слева.

А представитель особого отдела Леонид Балутин, которого мы называли «дядей Леней» по его же личной просьбе, на рабочем барказе в сопровождении моряка-автоматчика отправлялся вглубь бухты, где в акваланге нырял за удивительными внушительных размеров морскими раковинами с несколькими наростами на своей слегка ребристой поверхности в виде растопыренных человеческих пальцев. Сами кубинцы называли их караколи, а мы – просто ракушками. К ужину мы возвращались на корабль, а «дядя Леня» – из своего путешествия на барказе, буквально заваленного этими покрытыми тиной и водорослями и от того совершенно неприглядного вида ракушками с сильным морским запахом.

Курортная зона и пляж находились примерно в получасе езды от городка. Вдоль береговой черты тянулась цепочка утопающих в пальмах одноэтажных коттеджей, перед которыми были разбиты красивые аккуратно подстриженные газоны с яркими цветочными клумбами. Работники советского посольства вместе с ответственными за наш отдых кубинцами размещали нас по этим коттеджам, и нам оставалось только наслаждаться кубинским гостеприимством и природой.

Хорошо запомнилось первое посещение зоны отдыха, когда нас, группу офицеров из 4 или 5 человек разместили в одном из таких коттеджей. Почти всю внутреннюю часть дома занимала большая комната с впечатляющей своими огромными размерами деревянной кроватью посередине. К комнате примыкали крохотная кухонька с газовой плиткой, на которой можно было разве что сварить кофе и маленькая туалетная комната, где кроме хорошо известного нам керамического изделия, рядом располагалось еще нечто сверкающее никелированными частями и тоже керамическое, которого никто из нас никогда в жизни до этого не видел. И нам оставалось только догадываться, для чего оно предназначено. А под самим домом, судя по узкой асфальтированной дороге со съездом к воротам под ним, располагался гараж для легкового автомобиля.

Мы быстренько переоделись, оставили свою форму в коттедже и отправились на пляж. Вода – чистейшая и теплая! Целых 24 градуса! Один лишь небольшой недостаток – слишком соленая, отчего слегка резало в глазах. Но для кубинских офицеров, которые нас, очевидно, охраняли, она казалась холодной. И глядя, как мы бултыхаемся в таком блаженстве, зябко поеживались на берегу. И ведь что удивительно! Океанская вода, которая шла накатом крупными валами, совершенно не смешивалась с ослепительно белым мельчайшим песком.

И вот, накупавшись всласть, заходим в коттедж, а в нем на не большом и не высоком столике для нас чьими-то заботливыми руками был подготовлен настоящий сюрприз: большая бутылка кубинского черного рома Бакарди, с дюжину 330-грамовых бутылочек пива и кока-колы, и горка различных бутербродов на подносе. А на кровати в уголочке мы увидели аккуратно сложенную кубинскую военную форму цвета хаки. В тонкостях разнообразных видов и правил распития столь легендарного кубинского алкоголя мы не разбирались, поэтому сразу приступили к делу сугубо по-русски. Сидим, выпиваем, обмениваемся впечатлениями и ведем оживленный флотский треп – как же без этого?

Зашел кубинец в одних плавках. Оказался хозяином формы. Оделся и стал застенчиво переминаться с ноги на ногу. Сказал что-то не понятное для нас по-испански. Мы ему, естественно, предложили выпить за советско-кубинскую дружбу, но он вежливо и настойчиво отказался. Постоял, постоял, опять застенчиво поулыбался и опять что-то сказал нам не понятное. Ушел. Через некоторое время вернулся. А мы уже хорошо захмелели. Это ведь было уже на четвертом месяце боевой службы, от алкоголя-то совсем отвыкли. Картина с кубинцем опять повторяется. Явно, ему что-то от нас было нужно. Стоит, не уходит. Наконец подошел ко мне, сидящему на кровати, поскольку стула у столика мне, как самому молодому, не досталось. И, страшно смущаясь, жестом попросил меня встать, что я и сделал. Потом он приподнял матрац и вытащил из-под него пистолет Макарова. Опять поулыбался, что-то сказал нам благодарным тоном и вышел. Ясное дело, что по такому случаю, мои товарищи незлобно позубоскалили надо мной. Так ведь откуда же мне было знать, что я все время сидел на пистолете этого кубинца?

К слову, не знаю, как сейчас, в то время все кубинские офицеры ходили с личным оружием. Причем, по нему можно было даже проследить некий табель о рангах. Низшие чины ходили со всяким разномастным короткоствольным оружием, вплоть до допотопных револьверов. Кто чином повыше – с пистолетами Макарова. А вот старший офицерский состав – исключительно с автоматическими пистолетами Стечкина. Причем они носили пистолет не так, как у нас, предназначенного для гранатометчиков корабельного десантного взвода, в деревянной кобуре-прикладе на узком ремешке через плечо, а в специальной добротной кожаной кобуре на поясном ремне. И в дополнение к ней на этом же ремне располагались два кожаных подсумка по обойме в каждом. Итого, сразу шестьдесят патронов при себе!

Кстати, алкоголь на пляже после нашего первого заезда старший на борту начальник штаба бригады капитан 2 ранга Георгий Георгиевич Ивков запретил. Кто-то доложил ему, что один из нас, а именно командир электротехнической группы старший лейтенант Александр Б., когда, спотыкаясь на каждом шагу, поднимался по сходне при возвращении на корабль, несмотря на нашу дружескую поддержку под руки, чуть не упал в воду. Крепкий кубинский ром в сочетании с пивом под ласковым кубинским солнцем при полной потере «иммунитета» к алкоголю все же сделал свое дело! Но пиво старший начальник все же не отменил, и на пляже даже для личного состава оно не возбранялось.

Так в беззаботном пляжном отдыхе прошло пару дней. В один из них на корабль прибыли два кубинца в сопровождении офицера связи, хорошо говорившего по-русски и представительства нашего посольства. Их целью оказался осмотр подводной части корабля на предмет его возможного минирования. Оказалось, что кубинское руководство располагало сведениями о заброске на территорию Кубы двух диверсионных групп, и оно проявляло крайнюю озабоченность в деле обеспечения безопасности нашей стоянки. Кубинским водолазом, осматривавшим подводную часть корабля, оказался спортсмен по подводному плаванию мирового уровня, чемпион различных международных соревнований. На корабле, в свою очередь, была организована противодиверсионная оборона своими силами и средствами. В четырех местах верхней палубы были выставлены посты вооруженной вахты для борьбы с подводными диверсионными силами и средствами (ПДСС), а дежурному по кораблю выдавались на сутки дежурства десять гранат типа РГ-42, которые он должен был с незакономерным временным интервалом взорвать за бортами корабля. Отмечу, что регулярный осмотр подводной части корпуса корабля кубинскими водолазами проводился и в двух других местах стоянки корабля – в Гаване и в Сьенфуэгосе.

14 декабря наш корабль перешел в порт столицы Кубы Гавану. Надо же! Мы ошвартовались точно на том же самом месте, как и полтора года назад на гвардейском БПК «Сообразительном» во время дружественного визита отряда советских кораблей. Разве мог я тогда об этом предполагать?

БПК «Огневой» при стоянке в Гаване. На переднем плане фрагментарно видны кубинцы из водолазной команды, которые осматривали подводную часть корпуса корабля в интересах защиты от ПДСС. Фото из архива Бориса Эльберта.

В Гаване предстояли примерно такие же мероприятия, которые были и во время того визита. Но, в отличие от курсантских времен, для меня это была уже настоящая флотская служба с несением корабельных нарядов, в частности – вахтенного офицера на юте.

Стою вахтенным офицером на юте. На фото слева командир БЧ-2 А.И.Громов.

Для экипажа корабля были организованы автобусные экскурсии по Гаване, в двух из которых мне довелось принять участие. Одна из них – по центру Гаваны. И я снова оказался у уже знакомого мне Капитолия.

У здания Капитолия. Слева направо: командир БЧ-3 Пономарев, командир ГУРО№ 2 Прядкин, командир БЧ-4 Козлов.

Но посещения внутренних помещений Капитолия на этот раз для нас организовано не было, зато нам удалось обойти «по коробочке» узкими улицами один из примыкающих к нему кварталов, застроенный, в основном, жилыми домами. Непосредственно выходящие на площадь у Капитолия дома старинной архитектуры имеют сравнительно ухоженный вид, стены которых окрашены в различные, правда, иногда плохо сочетающиеся между собой цвета. Но стоит только пройти вглубь квартала, как картина резко меняется. Обшарпанные с обвалившейся штукатуркой строения, не убранный мусор на улицах и разбитый асфальт, припаркованные допотопные полуразбитые, но еще, по-видимому, способные кое-как передвигаться легковые автомобили, какие-то покосившиеся столбы с провисшими проводами, развешенное прямо над прохожей частью улицы сохнувшее белье. И очень бедно одетые люди, не спеша идущие по своим делам. А некоторые из них, иногда с сигарой, просто сидят на каком-нибудь крыльце или вынесенном из дома стульчике, или на выступе стены и молча, созерцают происходящее вокруг них. Сидящие на корточках и играющие в какую-то игру на асфальте кучки детей. На улицах все как-то полусонно и не спеша. Лично у меня сложилось впечатление, что кубинцы вообще никуда в своей жизни не торопятся. Мне доводилось это уже видеть, но для моих спутников, корабельных офицеров, эта картина произвела весьма гнетущее впечатление. Зато удивил порядок пользования городским транспортом. На автобусной остановке стоит аккуратная, выстроенная «в затылок» очередь пассажиров. Подходит автобус, в него садится ровно столько человек, сколько есть свободных мест на сидениях. Автобус уезжает, а оставшаяся часть очереди терпеливо ждет следующего автобуса. Как-то не по-нашему!

Автобус с экскурсией надолго остановился на Площади Революции, где нам была предоставлена возможность свободно погулять по ее огромной территории. Поразил своими размерами памятник революционеру лидеру освободительного движения Кубы от Испании Хосе Марти. Высокий 109-метровой высоты пятиконечный в плане шпиль и фигура сидящего под ним национального героя.

У памятника Хосе Марти. Слева направо: командир ГУРО№ 2 Прядкин, командир ЗРБ№ 2 Харланов, командир БЧ-4 Козлов.

В основании памятника находится музей, посвященный истории жизни Хосе Марти и небольшой выставочный зал.

У входа в музей Хосе Марти. Слева на фото командир БЧ-4 Козлов.

В выставочном зале были размещены некоторые экспонаты военных побед Революционной Кубы. В частности, мы увидели обломки сбитого во время событий Карибского кризиса в октябре 1962 года американского самолета-разведчика У-2 размещенным к тому времени на Кубе советским зенитным ракетным комплексом С-75. Особым предметом гордости кубинцев было представленное нам большое количество различного трофейного стрелкового оружия и военного снаряжения, доставшегося в результате разгрома десанта наемников, высадившегося для свержения Фиделя Кастро на пляже Плайя Хирон на южном побережье Кубы в апреле 1961 года.

Сама Площадь Революции имеет самые большие размеры в мире, на которой 1 мая и 26 июля собирается до полутора миллионов кубинцев на традиционные выступления руководителей кубинской революции.

На Площади Революции.

По периметру самой площади размещены многоэтажные здания с различными государственными учреждениями. Особо наше внимание привлекло здание Министерства Вооруженных Революционных Сил Кубы с огромным портретом Че Гевары, на фоне которого наши моряки не преминули сфотографироваться.

С командиром БЧ-3 Пономаревым (на фото справа)

Следующая экскурсия, на которой мне удалось побывать, была посвящена посещению знаменитой моторной яхты «Гранма». В ноябре 1956 года Фидель Кастро со своими соратниками добрались на ней из Мексики до Кубы и высадились в районе Плайя Лас Колорадес на юго-восточном побережье острова для ведения партизанской войны с целью свержения диктатора Батисты. Поэтому, «Гранму» кубинцы по праву считают своей «Авророй». Сама моторная яхта оказалась совсем не большой. По своим размерам я бы сравнил ее с нашим крейсерским катером, только размерами в четыре-пять раз больше.

На знаменитой яхте «Гранма». Слева направо: командир ГУРО№ 2 Прядкин, командир ЗРБ№ 1 Ясницкий, командир БЧ-1 Сафин.

Трудно и даже не возможно себе представить, как на этом суденышке, пассажировместимостью всего в двенадцать человек, смогли разместиться восемьдесят два революционера с оружием, военным снаряжением и продовольствием и совершить переход морем свыше 1200 морских миль (более 2200 километров). К моменту нашего посещения «Гранма» была превращена в часть экспозиции Музея революции и расположена на озере одного из парков Гаваны.

Отдых в парке. Сидят слева направо: командир БЧ-3 Пономарев, командир БЧ-1 Сафин, командир БЧ-4 Козлов. Стоит командир ЗРБ№ 1 Ясницкий.

Еще запомнилась поездка в Национальный аквариум Кубы. Расположенный на океанском берегу в северо-западной части Гаваны, лично мне он оказался интересен дельфинарием и огромными бассейнами с различными подводными обитателями. Эти бассейны были устроены так, что обитателей морских глубин можно было рассматривать не только сверху, но и с боку. Поэтому, благодаря сплошному остеклению стенок бассейнов, создавалось впечатление собственного присутствия в водной среде, когда мимо тебя проплывают огромные акулы и черепахи. А на самой довольно большой территории аквариума были весьма оригинально размещены различные морские артефакты.

Национальный аквариум Кубы. У старинного адмиралтейского якоря.

В один из стояночных дней корабля в Гаване, на его борт прибыла необычная группа посетителей, которую возглавляла Председатель Совета Национальностей Верховного Совета СССР Ядгар Насриддинова, которая в это время находилась с официальным дружественным визитом в Республике Куба. Сопровождал ее министр Революционных вооруженных сил Республики Куба Рауль Кастро и другие официальные лица. Для встречи гостей был выстроен почетный караул и организована экскурсия по кораблю, где в роли экскурсовода выступил сам командир корабля Олег Борисович Бармасов.

Командир корабля О.Б. Бармасов проводит экскурсию по кораблю для почетных гостей. Фото из архива Бориса Эльберта.

А после экскурсии на юте корабля было организовано совместное фотографирование почетных гостей с экипажем.

Фото на память о посещении БПК «Огневой». Посредине Рауль Кастро, по правую руку от него – его супруга и соратница Вильма Эспин, по левую руку – Ядгар Насриддинова, еще левее командир корабля Олег Бармасов. Фото из архива Бориса Эльберта.

Для этих гостей планировался и обед в кают-компании корабля. Но, по какой-то причине они вежливо отказались, поэтому все пиршество, приготовленное под руководством заведующего столом кают-компании инженером БЧ-2 старшим лейтенантом Юрием Кривенко, досталось нам, корабельным офицерам. К нашему великому удовольствию и ровно такой же досаде организатора обеда, поскольку все весьма скудные корабельные запасы вкусностей, приготовленные для гостей, были нами безжалостно съедены, и на корабле больше ничего из них не осталось для будущих возможных совместных с кубинскими гостями подобных мероприятий. И вот, после вкусного и сытного обеда мы вышли подышать, а кто-то и покурить на традиционное место неофициальных обсуждений офицерами всех корабельных проблем – за второй волнорез по левому борту. А, главное, обменяться впечатлениями о прошедшем мероприятии сегодняшнего дня. Стоим, обсуждаем. И тут подходит наш «дядя Леня» и совершенно спокойным голосом нам объявляет, мол, вот мы здесь безмятежно занимаемся «флотским трепом», а у нас там, в кормовом ПДУ (пост дистанционного управления газовыми турбинами), стреляют! Это сообщение из уст особиста прозвучало для нас даже не как звук выстрела, а как грохот взорвавшейся поблизости бомбы! Установилась минутная тягостная тишина, после чего «дядя Леня» менторским тоном и, не стесняясь в выражениях, рассказал нам, как это произошло. Оказалось, что заведующий корабельным арсеналом по какому-то недоразумению выдал морякам почетного караула вместе с автоматами и магазины с патронами, предназначенные для вооруженных вахтенных ПДСС и по какой-то причине этот «прокол» никто не заметил. После встречи гостей и роспуска строя почетного караула один из его моряков прошел на свой боевой пост в кормовой ПДУ. А у некоторых моряков, как известно, когда при них оружие, ручонки-то их иногда становятся и шаловливыми. Вот этот моряк и пальнул одиночным патроном сдуру. В помещении боевого поста никого не было, а пуля, к счастью, застряла в бортовом теплоизоляционном покрытии и не повредила ничего серьезного. Было бы куда хуже, если она попала бы, к примеру, в электрические кабельные трассы или ГРЩ кормовой электростанции, вызвав короткие замыкания со всеми вытекающими из этого тяжелыми последствиями. Или, срикошетировав от переборок, приборов или устройств, попала бы в самого моряка. Но, обошлось! Выстрела никто не услышал, а перепуганный моряк, чтобы скрыть свой поступок, засунул в магазин между патронами колпачок от авторучки, поскольку стреляную гильзу он найти не смог. Заведующий же корабельным арсеналом, увидев в смотровом отверстии магазина донце последнего патрона и не почувствовав ничего подозрительного, этот магазин и принял. Но, очевидно, недаром наш «дядя Леня» свой хлеб жует и вскоре ему все подробности этого происшествия с оружием стали известны.

Раза два за время стоянки корабля в Гаване было организовано посещение корабля кубинскими гражданами, собранными в экскурсионные группы. В сопровождении кого-либо из командиров боевых частей одна из таких групп проходила по верхней палубе вокруг надстроек, и после схода ее с корабля, заводили следующую. Запомнилась одна живописная группа посетителей, состоящих из молодых женщин, одетых в белые сарафаны с яркими широкими зелеными полосами по подолу и такими же полосами на рукавах с буфами. На головах у них красовались береты, а на ногах сапожки в стиле «казачок» такого же зеленого цвета. Они совершенно непринужденно себя вели, громко разговаривали и разглядывали все вокруг себя с большим любопытством. Как нам потом объяснили работники нашего посольства, это были регулировщицы уличного движения. Не секрет, что Куба во времена Батисты была курортом и местом развлечения для богатых американцев с большим количеством публичных домов и различных увеселительных заведений. После победы революции Фидель Кастро и его соратники начали борьбу, впрочем, без особого успеха, за искоренение массовой проституции на острове. Было решено приучить жриц любви к труду. Для этого создавались швейные и другие виды женского производства, но физически работать эта категория женщин совершенно не стремилась. Тогда и было принято решение сделать из них регулировщиц уличного движения, которые и пожаловали с экскурсией на наш корабль.

В один из вечеров в здании Главного штаба ВМС Кубы, напротив которого был ошвартован корабль, нам организовали просмотр кинофильмов о повседневной жизни и боевой подготовке кубинских Вооруженных Сил. Очевидно, это были пропагандистские фильмы, но лично на меня они произвели большое впечатление какой-то безудержной лихостью кубинских военнослужащих во владении вверенным им оружием и боевой техникой. Особенно кадрами о кубинских летчиках, которые на пределе своих возможностей проделывали головокружительные пируэты в небе на истребителях МиГ-21 советского производства.

21 декабря закончилось наше пребывание в Гаване, но на самой Кубе оно еще продолжалось. Путь нашего корабля теперь лежал в порт Сьенфуэгос, что находится на южном побережье острова, примерно в 250 километрах к юго-востоку от Гаваны.

Сьенфуэгос расположен на берегу большой бухты, в которую ведет весьма длинный извилистый и узкий пролив, берега которого покрыты тропической зеленью. Корабль проходил этот пролив по боевой тревоге по проходу узкости, поэтому из своего центрального поста я был лишен возможности что-либо увидеть на берегу.

В Сьенфуэгосе нет пляжей в классическом понимании, однако и без пляжа нам был организован великолепный отдых. Для этой цели при каждом приезде нас размещали в очень красивом белом здании старинной французской архитектуры. От кого-то слышали, что в нем в свое время любил отдыхать сам Президент Соединенных штатов Америки Франклин Рузвельт. А в дни нашего пребывания на Кубе в нем располагался теннисный клуб. Теннисные корты, футбольное поле, открытый бассейн с вышками для прыжков в воду. Купаемся, загораем в шезлонгах, гоняем в футбол.

Здание теннисного клуба, в котором нам был предоставлен великолепный отдых

А в застекленном холле здания с видом на акваторию бухты нам подавали отличное пиво в неограниченном количестве.

Сьенфуэгос. На отдыхе с командиром ЗРБ№ 2 Харлановым (на фото справа)

Сьенфуэгос. Со сверхсрочниками ГУРО№ 2. На фото слева старшина команды Климов, справа – техник БЧ-2 Ярмолюк.

Фото на память о Сьенфуэгосе.

Все хорошее когда-нибудь, да и заканчивается. Закончилось и наше без малого трехнедельное пребывание на гостеприимной Кубе и в ее водах. 27 декабря наш корабль покинул Сьенфуэгос и начал движение на родину. Настроение у всех приподнятое. Наконец-то после длительной боевой службы мы возвращаемся, домой.

Дошла очередь и до тех самых ракушек, которые заготовил наш «дядя Леня» при стоянке в бухте Нипе. После скрупулезных подсчетов выяснилось, что их оказалось около тысячи штук, поэтому для каждого члена экипажа их с лихвой хватило. Мы тогда и не знали, что эти ракушки являются достоянием государства Республика Куба и наши действия были, по сути, контрабандой. Впрочем, что бы это изменило! И вот, под руководством старпома, командиры боевых частей произвели дележ и распределение ракушек согласно табелю о рангах. Мне, как командиру группы БЧ-2 досталось целых три ракушки. Вскоре свободные от вахт и корабельных мероприятий счастливые обладатели своей доли «добычи» приступили к работе по очистке ракушек и удалению из нее самого тела. К слову, совсем недавно случайно узнал, что из тела караколи готовится очень вкусное блюдо, которое высоко ценится у гурманов на Западе. Но откуда нам было знать о таких деталях? Да и как их надо готовить? Так что каждый из нас поступал с ракушкой по своему уразумению. Перечислять технологические приемы не буду по эстетическим соображениям. Скажу только, что на неделю-полторы корабль буквально погрузился в, мягко говоря, запах этих ракушек, от описания которого я воздержусь по тем же причинам. Благо свежий ветер зимней Атлантики довольно быстро провентилировал корабль. К великому огорчению, многие моряки загубили свои ракушки, поскольку в спешке или по своему незнанию применили совершенно не подходившие для работы технические жидкости или технологические приемы. Лично мне было не до своих ракушек, поскольку пришлось практически все время, что есть в сутках, проводить на матчасти, которая в условиях чрезвычайно высокой влажности, постоянно выходила из строя. Но когда, наконец, я до своих ракушек все же добрался, уже точно знал, как привести их в состояние той красоты, которую они до этого скрывали.

Память о Кубе.