Текст книги "Белая борьба на северо-западе России. Том 10"

Раздел 2

А. Северин
Памяти Северо-Западной армии⁸⁷

В феврале 1917 года в России разразилась революция, которую устроители и сочувствующие ей прозвали «бескровной». Но сразу же над Россией спустились сумерки, задымилась кровь, расходилась смута и надвинулось жуткое время.

Эта Февральская революция вырвала у России близкую победу в Великую войну над Германией, разложив Русскую армию, и передала власть в преступные большевистские руки. Воспользовавшись развалом Русской армии, германские войска заняли еще большую часть русской территории и навязали постыдный Брест-Литовский мир.

Но русский народ с самого начала начал оказывать сопротивления большевизму; повсюду организовывались заговоры с целью свержения большевистской власти. Вспыхивали крестьянские восстания, восставали рабочие и восставали города: Иркутск, Тамбов, Москва, Ярославль, Рыбинск, Муром, Арзамас… и на окраинах России началась гражданская война, кроме северо-западного угла. А именно этот район и был наиболее опасен для большевиков, так как был ближе всего к их центрам.

И вот этим важным звеном и стали старинный Псков, Ревель, Рига, Либава… Здесь зародилась Северо-Западная армия, которая своими жертвенными порывами, по свидетельству самих большевиков, явилась наибольшей угрозой для них, против которой они бросали большие и лучшие силы. Несмотря на это, Северо-Западная армия пробилась к подступам Петрограда. И не вина северозападников, что Петроград не был взят ими. Могилы их героев, разбросанные там, свидетельствуют об их героизме.

В феврале 1918 года, во время продвижения германской армии, вначале Псков не был занят, так как он не входил в зону предполагаемой оккупации. Германцы намерены были дойти только до «Линии Гинденбурга», то есть занять только Прибалтийские губернии. Но затем оккупация была расширена до Пскова занятием линии железной дороги Двинск – Псков. И таким образом, ими оказались заняты части Псковской и Витебской губерний, которые и составили так называемую «Псковскую область», для управления которой было поставлено «Областное управление», из находившихся во Пскове русских чиновников, хотя вся власть была в руках германского командования.

Таким образом, из-за разразившейся революции и искони русский Псков оказался занят германцами. И вот сюда стали спасаться из России, особенно из Петроградского района, от большевистского террора, все время усиливающегося, люди самого разнообразного социального положения, особенно много было офицеров. Многие из них хотели взяться за оружие, а так как здесь не было никакого формирования, то естественно, у многих являлось желание пробраться на юг, где уже началась борьба против большевиков.

Сюда, во Псков, приходили и ходоки из незанятых германцами соседних областей и слезно умоляли германское командование оккупировать и их волости, села, деревни. Настолько ужасен был большевистский гнет.

В сентябре 1918 года группа русских молодых офицеров обратилась к германскому командованию о разрешении формирования добровольческих частей. После немалых хлопот разрешение было получено; германское командование разрешило образование на территории Псковской области Добровольческого корпуса, который с течением времени и разросся в Северо-Западную армию.

На состоявшемся совещании с представителями германского командования были установлены взаимоотношения, учреждалось самостоятельное русское агитационное бюро; служба в армии считалась добровольческой, и добровольцы подчинялись только русскому начальству; выработаны ставки жалованья и нормы всех видов довольствия; паек – одинаковый для всех чинов армии, как и ставки за выслугу и пособия за ранения…

Германское командование обещало выдачу из захваченных ими складов вооружения, обмундирования и передачу находившихся в Ревеле бронепоезда и аэропланов; и передали пять военных пароходов, крейсировавших в водах Псковского озера, на которых снова был поднят Андреевский флаг.

«Бюро по приему добровольцев» было открыто 10 октября 1918 года. Начальником бюро был назначен положивший много труда л. – гв. Кирасирского Ее Величества полка ротмистр Гоштовт⁸⁸. Командующим был приглашен генерал граф Келлер⁸⁹, имя которого было наиболее популярным. Но он находился тогда на Юге (21 декабря он был убит в Киеве петлюровцами).

В первые же дни во Пскове записалось более тысячи человек, и с согласия германского командования были открыты подобные бюро и в других городах: Острове, Режице, Двинске, Нарве, Ревеле, Юрьеве, Риге, Митаве…

Конечно, большевикам было хорошо известно о начавшемся формировании во Пскове Белой армии, которая приобретала популярность не только в пределах, занятых германцами, но и в пограничных советских районах.

Вскоре группой псковской молодежи, с разрешения бюро, снабдившего их всем необходимым, был совершен набег через Псковское озеро в тыл красным, увенчавшийся успехом. Затем удачный набег был произведен островцами. Подобные удачные операции возродили надежды, и прибывшая тайком с Талабских островов делегация просила военной помощи для восстания. Отправленный офицерский отряд на военных судах, под начальством ротмистра Пермикина⁹⁰, захватил находящийся на островах батальон красных с 8 пулеметами и 2 орудиями. Отряд остался охранять острова и впоследствии развернулся в боевой Талабский полк⁹¹, под начальством полковника Пермикина.

Было приступлено к формированию частей. Во Пскове – стрелковый Псковский полк, во главе с полковником Лебедевым; второй полк в городе Острове – Островский⁹² (полковник Казимирский, вскоре принятый полковником Дзерожинским⁹³) и третий – в Режице – Режицкий (полковник Клесинский, затем полковник фон Неф). Кроме того, началось формирование и артиллерийских батарей (полковник Исаев и полковник Смирнов).

Кроме того, во Пскове имелись еще 53-й пехотный Волынский полк⁹⁴, фельдмаршала Великого князя Николая Николаевича, формировавшийся для отправки в Южную армию⁹⁵ (человек 200), которым командовал подполковник Ветренко⁹⁶, и небольшие отряды: внешней охраны (капитан Микоша), внутренней (полковник Штейн⁹⁷) и отряд полковника Неплюева, для ожидаемого бронепоезда. И в районе создался партизанский отряд полковника Бибикова.

Все чаще и чаще начали происходить столкновения с красными. Особенно хорошо действовала озерная флотилия. Пароходы сбили батареи, охранявшие проход в Чудское озеро и завладели им, что позволило бомбардировать в городе Гдове находящиеся там крупные штабы красных и военные базы, расположенные по берегам Чудского озера. Большевики делали неоднократные попытки снова захватить пролив и Талабские острова, но отражались с большими для них потерями.

А на суше велись мелкие партизанские набеги. В них особенно отличался отряд поручика Данилова⁹⁸. Он первый в Северо-Западной армии завоевал популярность, а его даниловцы – хорошую известность.

Все это было достигнуто в короткий срок маленькой группой молодых офицеров, под руководством ротмистра Гоштовта. Группа эта добровольно уступила так счастливо начатое формирование прибывшему из Ревеля штабу, во главе с генералом Вандамом⁹⁹ и начштаба генерал-майором Малявиным¹⁰⁰. Первое военное совещание состоялось 21 октября 1918 года, на котором генерал Вандам объявил, что вступает во временное командование армией, которую наименовали Северной, до приезда генерала графа Келлера. Начальником 1-й стрелковой дивизии был назначен генерал-майор Никифоров, который вскоре ушел, и на его место приехал генерал-майор Симанский¹⁰¹.

Германское командование аккуратно выдавало продовольствие и выплачивало нужные суммы, но снабжения вооружением и обмундированием не было, и добровольческие части были слабо вооружены и плохо одеты.

В стрелковых полках и отрядах было много офицеров, тогда как в артиллерии был большой недостаток специалистов, так как в ней большинство добровольцев состояло из интеллигентной молодежи: учеников средне-учебных заведений и студентов.

2 ноября во Псков перешел от красных значительный конный отряд ротмистра Булак-Булаховича, с двумя конными орудиями.

За германской оккупацией население чувствовало себя спокойно. Но вспыхнувшая 8 ноября германская революция и последовавшее 11 ноября заключение Германией перемирия на Западном фронте обеспокоили многих и даже назревал вопрос о мобилизации, так как германские солдаты, распропагандированные красными товарищами, самовольно стали покидать свои части и уходить домой.

В это время начали образовываться самостоятельные Латвия, Литва и Эстония, и русскому добровольчеству пришлось сыграть значительную роль в защите этих окраинных республик. При образовании в них воинских частей формировались и русские части, что вскоре же и забылось.

В конце октября 1918 года в Риге началось формирование отрядов Земской обороны, известной под названием Балтийского ландесвера. В этом принимали активное участие светлейший князь А.П. Айвен и капитан К.И. Дыдоров, командовавший Русской Сводной ротой.

Образовавшиеся в середине ноября германские комитеты стали задерживать суммы, ассигнованные на Северную армию, и штаб армии приступил к печатанию собственных армейских денег на сумму 5 миллионов рублей (кредитные билеты по 50 рублей, так называемые «вандамки», за подписью генерала Вандама и бывшего управляющего казенной палатой Брока, обеспеченные всем достоянием Псковской области).

22 ноября неожиданно ушел генерал Вандам и с ним почти весь штаб. Армия и общество были недовольны ими за бездействие и нерешительность.

На должность командующего был назначен полковник Неф. И в то же время стало известно, что образовавшийся после германской революции германский солдатский совет ведет переговоры с большевиками. И распространились панические слухи об уходе германских войск.

24 ноября выяснилось, что большевики сосредотачивают большие силы и собираются наступать на Псков. На совещании германских и русских начальников было решено защищать Псков соединенным германо-русским отрядом: 3 полков 5-й германской эрзац-дивизии и частей Северной армии, расположенных во Пскове (около 3 тысяч человек, включая около 700 офицеров, 36 пулеметов и 12 орудий). На подполковника Ветренко, командира Волынского полка, было возложено командование сводным Русским отрядом, который должен был оборонять город с востока.

Рано утром 25-го выступили на позицию. А вскоре красные повели наступление с северо-востока по шоссе от Луги и по Рыбинской железной дороге. И Русскому отряду пришлось принять весь удар на себя. Этот молодой добровольческий корпус, только еще формирующийся, на очень широком фронте, несмотря на свою малочисленность и на недостатки всего необходимого, храбро встретил атаки красных, следовавших одна за другой. Местами доходило до рукопашной. Не имея штыков, добровольческая молодежь успешно отбивалась прикладами. Особенно сильные атаки велись матросами на отряд полковника Неплюева. Этот отряд понес большие потери, но отстоял свои позиции.

Германские части, имевшие задачей оборонять левый фланг и поддерживать порядок в городе, начали без боя отходить к Изборску, открыв левый фланг. А в городе местные большевики, хорошо снабженные оружием, и красноармейцы, прибывшие под видом крестьян на бывший в тот день базар, устроили восстание и захватили город.

Полковник Неф под вечер ненадолго приехал к находящемуся на позиции отряду, а на обратном пути, попав под обстрел, уехал с немцами. К 3 часам дня красные заняли предместья города. Штаб армии, находящийся в центре города, вынужден был спасаться. Резерв, состоящий из двух рот Псковского полка, находящийся по другую сторону реки Великой в Завеличье, видя, что город уже захвачен красными, под начальством полковника Лебедева стал отходить на запад к Изборску, к ним присоединилось и небольшое число беженцев.

Части же, находящиеся на позиции, под вечер еще отбили сильную атаку красных, которая была уже последней, но начавшая доноситься из Пскова стрельба привела их в расстройство, и получилась растерянность, из которой вывел подполковник Ликуди (Волынского полка), приказавший всем собираться у деревни Кресты. Отряды сильно поредели, так как понесли значительные потери, к тому же некоторые псковичи поспешили к своим родным в город.

Отходить через захваченный красными Псков не было возможности, хотя единственный мост через широкую и многоводную Великую находился в городе, и решено было отходить южнее к Выбутским порогам, где был брод.

Наступила темнота, стало морозно; поднялся сильный встречный ветер. Над Псковом поднималось большое зарево от пожаров, и оттуда доносились выстрелы. Многие покидали в нем своих родных, близких, оставляя их всем ужасам большевистской мести и сами не имея ничего определенного. Было от чего впасть в уныние.

Так начался отход только что зарождавшейся Северо-Западной армии. Крепкий морозец сковал основательно даже и проселочную дорогу, на которую свернули с шоссе, по которой, казалось, можно было идти с орудиями. Глубокой ночью вышли на высокий обрывистый берег Великой, через которую пришлось переходить по пояс в ледяной воде. Особенно тяжело было артиллерийской молодежи вытаскивать свои пушки, находясь подолгу в бурлящей студеной воде. Это был действительно Ледяной поход.

Переночевав в деревнях Ланино и Выбуты, проселочными дорогами пошли на Изборск. Местность кишела мелкими большевистскими отрядами, которые захватывали спасающихся из Пскова небольшими группами. И их расстрелянные трупы валялись на пути отходящих отрядов. Местами приходилось идти под перекрестным огнем красных, которые иногда даже пытались преградить дорогу.

При весьма тяжелых условиях отступали отряды на Изборск.

Талабский отряд отходил севернее, а гарнизоны Острова и Режицы значительно южнее к Валку.

В городе Верро состоялся совет старших начальников прибывших туда отрядов. Ввиду отъезда полковника Нефа в Ревель, в командование вступил полковник Бибиков, как старший. Было решено: всем частям двигаться самостоятельно на город Юрьев.

Временами встречались с отходящими без боев германскими частями, довольствовались еще из германских запасов и покупали продукты у населения на оставшиеся «осты». На повозках везли раненых, сильно страдавших от холода и езды по дорогам. Многие добровольцы были без шинелей, иные с распухшими, израненными ногами брели босые, а уже наступали морозы и выпал снег.

Повсюду шнырявшие небольшие отряды красных, а иногда и крестьян из окрестных деревень открывали огонь по отходящим отрядам. Прорвавшаяся красная волна хлынула с востока вслед за отходящими крошечными добровольческими отрядами, которые сдерживали их. Недостаточно одетые и обутые, шли добровольцы в неизвестность, порой без дорог, по занесенным снегом болотам, под вой осенней вьюги.

Отходивший на Балк Островский полк сделал набег на станцию, разгромил городской совет, занял город Руэн и, войдя в соприкосновение с красными отрядами, отходил на Ревель, неся заставы совместно с новосформированными эстонскими частями и финскими добровольцами.

6 декабря состоялся договор между полковником Нефом и эстонским правительством о совместных действиях. А в середине декабря в Гельсингфорсе состоялось совещание, возглавляемое Лианозовым, на котором был создан план Северо-Западной армии. Причем базой являлся Ревель. На этом совещании присутствовал генерал Юденич, переживший в Петрограде захват власти большевиками, скрываясь там более года и только осенью 1918 года перебравшийся в Финляндию. Вокруг его имени был ореол. О нем говорили: «Генерал, который не знал ни одного поражения». Ходила молва, что генерал Юденич будто бы сказал, что если ему не будут мешать, то он большевиков раскидает.

Из всех отрядов, отошедших из Псковского района, образовались два отряда. Один, названный впоследствии Восточным, – из частей капитана Микоши, талабцев – ротмистра Пермикина и отряда ротмистра Булак-Булаховича, под общим командованием последнего. Этот отряд стал оперировать в районе города Юрьева, где занимали фронт подходившие эстонские формирования. Другой – Западный, – из частей Псковского, Островского, Режицкого и Волынского полков, под общим командованием полковника фон Валя¹⁰², а потом полковника Дзерожинского, у города Руэна.

17 декабря Волынский полк, при поддержке других частей, произвел удачный набег на город Валк, затем подавил восстание в городе Руэне, после чего Волынский полк перешел в Восточный отряд, а остальные части были перевезены к Ревелю, на станцию Коппа-Койль. Тем временем в Ревеле приступили к формированию Русской Дружины, под командованием генерала Геникса¹⁰³, и отряда полковника Бадендыка¹⁰⁴ (впоследствии Ревельский стрелковый полк¹⁰⁵).

В командование корпуса вступил полковник фон Валь. Корпус вошел в подчинение главнокомандующему эстонской армией генералу Лайдонеру и получил название «Отдельного корпуса Северной армии», а начальником Западного отряда был назначен полковник Ананьин¹⁰⁶.

В районе Нарвы действовали партизанский отряд поручика Данилова (будущий доблестный 12-й гренадерский Темницкий полк¹⁰⁷) и Конно-егерский эскадрон (позднее – полк¹⁰⁸), под командой штабс-ротмистра Гринвальда¹⁰⁹.

Большевики тем временем подошли со стороны Нарвы на 37 километров к Ревелю, но общими усилиями русских, эстонских и финских добровольцев были отброшены. Именно русские части и помогли отстоять город от большевиков, и сколько безвестных русских могил оказалось разбросано на эстонской территории, о чем эстонцы вскоре же и забыли и даже с пренебрежением стали относиться к русским.

При продвижении красных на запад положение в только что образовавшейся молодой Латвии становилось критическим. К формирующимся отрядам ландесвера – латышских, немецко-балтийских и русских рот – присоединилась формирующаяся из германских добровольцев так называемая Железная дивизия.

В Ригу прибыло большое количество офицеров, отступивших от Пскова. Генерал Родзянко, недавно прибывший в Ригу, пытался объединить под общим командованием Балтийский ландерсвер и остатки Псковских частей, но безрезультатно.

В середине декабря светлейший князь А.П. Айвен и генерал Родзянко выехали в Либаву для сообщения английскому адмиралу Синклеру о положении. Встречены были очень любезно, но не могли добиться никаких обещаний о поддержке русского формирования.

Русская Сводная рота, под начальством капитана Дыдорова, несла в Риге охранную службу и помогала латышским частям в подавлении восстаний. А затем выступила против продвигавшихся к Риге большевиков и участвовала в отпоре их наступления под Огером, Роденпойсом…

При общем развале и растерянности высшего германского командования и полной неподготовленности молодых частей, задержать наступление большевиков восточнее Риги не удалось. Отряды ландесвера под Хинценбергом не удержали прорыва красных, понесли большие потери, и в Риге началась паника. В обороне города стоящий на реке Западной Двине английский флот, несмотря на неофициальное обещание в том адмирала, по приказанию из Лондона, не участвовал, но помог эвакуироваться в Данию и Англию некоторому количеству беженцев.

И 2 января 1919 года город Рига был брошен на произвол судьбы, и там начался большевистский режим.

Вот в каких тяжелых условиях пришлось встретить 1919 год молодым русским добровольческим частям, из которых и образовалась в том же году Северо-Западная армия.

Хотя прямого отношения к Северо-Западной армии и не имела молодая, вновь образовавшаяся Литва, но напор красной волны и ей пришлось тогда выдержать. В середине декабря 1918 года большевиками была захвачена Вильна. Наспех стали формироваться литовские и белорусские части. Перед самым Рождеством большевистские передовые части находились всего в каком-нибудь десятке километров от Ковно. Но были отброшены только что прибывшими частями германской Железной дивизии.

Барон Г. Кистер¹¹⁰
История Талабского батальона¹¹¹

Через несколько дней после моего прибытия в Псков туда от красных перешел отряд Балаховича[4]4
  Булак-Булаховича нередко именовали Балаховичем.


[Закрыть] с артиллерийской батареей и большим обозом. Этот переход был организован нашей подпольной организацией в Петрограде.

Балахович был типом атамана гражданской войны. Люди его были хорошо вооружены, и он крепко держал их в своих руках. С точки зрения военной его отряд был хорошо организованной силой. Его прибытие подняло дух не только белых добровольцев, но и местного русского населения.

Прошло несколько дней, и в Псков пробралась делегация от талабских рыбаков, живших на трех островах Псковского озера. На самом большом из них находился отряд в полсотни красноармейцев с комиссарами, которые чинили полный произвол и реквизировали весь улов рыбы, обещая за это присылку хлеба. Но хлеб не приходил, и рыбаки начали голодать.

Узнав о существовании в Пскове белых, рыбаки просили их прогнать красных и завладеть островами.

В отряде Балаховича были два брата, оба ротмистры, Пермикины. Один из них, Борис Сергеевич, собрал группу в 17 добровольцев и добыл два пулемета Максима. Встал вопрос, как добраться по озеру до островов. На псковской реке Великой стоял небольшой пароход того же типа, что обслуживали в Петрограде сообщение по Неве от Летнего сада со всеми островами. Машина была испорчена, а механик этого парохода сказался больным.

Я взялся починить машину, получив приказ приготовить пароход в 24 часа. Смазали, как могли, машину, накачали вручную воду в котел и стали разводить пары. Каменного угля не было, и пришлось топить дровами, что не позволяло достигнуть нормального давления. Инжектор работал слабо, и с машиной вообще не ладилось. Спас положение «больной» механик, видимо перетрусивший, который принес вынутый из цилиндра высокого давления и спрятанный у него золотник. Все было налажено, за исключением пониженного давления пара в котле, и с началом сумерек мы отплыли. Я был за машиниста, а на рулевом колесе стал один из рыбаков, хорошо знавший русло реки Великой и Псковское озеро.

С наступлением ночи мы достигли устья и в темноте поплыли по озеру. Ночь была лунная, и только перед рассветом появился туман. Не обошлось без одной неожиданности: мы сели среди озера на мель, но в конце концов удалось с нее сняться.

Перед рассветом мы уже были перед большим островом и бросили якорь. Предусмотрительно мы взяли на буксир три лодки. В две из них сели по два офицера и по одному рыбаку, направились к двум малым островам, где забрали в плен двух спавших комиссаров. На пароходе остался я при машине и один офицер с пулеметом на носовой части.

Ротмистр Пермикин с 12 офицерами и одним рыбаком в лодке подплыли бесшумно к главному острову, высадились незамеченными и установили пулемет против сельского правления, именовавшегося «ратушей», где спали полсотни красноармейцев и комиссары.

Достаточно было двух ручных гранат и одной очереди из пулемета, чтобы весь этот большевистский «гарнизон» повыскакивал полураздетым с поднятыми руками для сдачи. Тотчас же раздался на колокольне маленькой церкви набат, и все жители острова радостно высыпали наружу, приветствуя белых.

Ротмистр Пермикин сразу же начал беседу с рыбачьим населением, которое, испытав большевистский произвол, все, начиная от 15-летних и до стариков, просили дать им оружие и организовать из них отряд для борьбы с большевиками. Все 50 красноармейцев также просили зачислить их в добровольческий отряд. Всех желающих разбили сразу же по ротам и взводам, во главе которых встали офицеры из нашего маленького отряда.

Пароход наш с ротмистром Пермикиным и частью офицеров вернулся в Псков, чтобы немедленно организовать снабжение провиантом голодных талабчан, а также доставить им оружие.

Так родился Талабский батальон, который впоследствии, под командой Б.С. Пермикина, развернулся в Талабский полк армии генерала Юденича, героически воевавший за освобождение родины на Петроградском фронте.