Текст книги "Служение нации. 10 мировых примеров управления Государством"

Место в истории

Так каким же остался Ататюрк в истории и в народной памяти? Исламские ортодоксы и злобные враги называли (и называют) его масоном, дёнме (представители иудейской секты, формально принявшей ислам, но тайно исповедующей свою религию) – безбожником. Но в глазах народа, благодаря Ататюрку обретшему свое достоинство и отстоявшему свое государство, он – Патриот, Великий Тюрок, наряду с Османом⁷.

Смерть его уважили даже враги, а после его кончины в Турции установился культ его личности. Его памятники стоят во всех городах и весях, портреты висят во всех государственных учреждениях и строго глядят с банкнот всех достоинств. Осквернение изображений Ататюрка, критика его деятельности и очернение фактов его биографии карается по закону, причем сурово. И ношение имени вождя Ататюрк другими людьми запрещено. Мы знаем, как рухнули многие культы сразу же после смерти правителей, а этот сохраняется в течение 70 лет.

Вот что написал о нем лондонский «Тайме»: «Своему государству он дал силу огня, стремление к успеху, неповторимую энергию и интеллектуальный радикализм, он отбросил исторические традиции и религиозные правила в государственном управлении. Однако, осуществляя все это, он действовал как мудрый политик».

В 1938 году после смерти Ататюрка «сильный человек», генерал, бывший начальник генерального штаба греческой армии, действующий премьер-министр Греции Иоаннис Метаксас, противостоявший Ататюрку в Первой Балканской войне и сражавшийся с ним бок о бок во Второй, с огромным почтением сказал о нем: «Блеск меча не является единственным достоинством, славой и честью Ататюрка. Его действия в мирное время больше подтверждают гениальность его идей и силу разума».

В 2000 году тот же «Тайме» опубликовал список «100 самых влиятельных людей XX века». В номинации «Лидеры и революционеры» второе место после Уинстона Черчилля занял Кемаль Ататюрк. Будь жив «британский бульдог» – это его смутило бы. Несколько лет назад американский журнал «Тайм» назвал Ататюрка Человеком века.

Турция после Ататюрка

Военная каста всегда играла важную роль в истории Турции. Сардары (титул командующего полевой армией) своими мечами создали империю. После ее развала генерал Мустафа Кемаль сотворил новую республику и стал ее главой.

Его кредо звучало так: «Наша армия – это олицетворение стального турецкого единства, турецкой мощи, турецкого патриотизма. Наша армия – это несокрушимая гарантия неприкосновенности турецкой земли и конечного успеха усилий, которые мы настойчиво прилагаем для осуществления идеалов Турции». Последующие шесть президентов тоже были военными и правили вплоть до 1989 года. Они, естественно, разделяли это убеждение.

Трижды, когда им казалось, что внутренняя стабильность республики находится под угрозой, они совершали военный переворот: 27 мая 1960 года, 12 марта 1971 года и 12 сентября 1980 года.

Начальник Генерального штаба – одна из ключевых фигур в стране. По сути, он избирается самим генералитетом: утверждение меджлисом и подписание его назначения чисто формальны. Еще не было случая, чтобы рекомендованная армейской элитой фигура не утверждалась. (Словом, их военачальников трудно представить в роли наших генералов, заискивающе-преданно смотрящих в глаза правителей и ради получения чинов и должностей выносящих любые поношения.)

Обычно принято считать, что военные представляют собой консервативную силу, и любое их вмешательство в политику осуждается. Но в Турции дела обстоят несколько иначе. Конечно, вряд ли стоит их идеализировать, но военная элита, храня традиции Кемаля Ататюрка, борется с коррупцией, произволом чиновников, отстаивает светское государство и противостоит исламизации политики.

А борьба между кемалистами и исламистами никогда не прекращалась, особенно острой она стала с середины 90-х годов прошлого века. Конституцией Турции создание религиозных партий запрещено, поэтому в стране появились партии с благочестивыми названиями происламского характера.

28 июня 1996 года лидер происламской Партии благоденствия Нежметтин Эрбакан стал премьер-министром коалиционного правительства Турции. Внутри страны новый премьер стал поддерживать деятельность мусульманских организаций, а во внешней политике наблюдалось сближение с исламскими государствами, в том числе с теми, которые считались радикальными.

В июне 1997 года Нежметтин Эрбакан был приглашен в Генштаб (а такие приглашения почти никогда не игнорируются, даже самыми высшими должностными лицами в государстве). После шестичасовой беседы с глазу на глаз с его начальником премьер счел за благо отправить свой кабинет в отставку.

Вскоре Конституционный суд запретил Партию благоденствия.

В 2001 году Реджеп Тайип Эрдоган на обломках запрещенной партии создал Партию справедливости и развития, как говорили его сторонники, по образцу западно-европейских христинско-демократических партий. В 2002 году его партия одержала победу на выборах, и его соратник Абдулла Гюль стал премьер-министром. Сам Эрдоган не попал в парламент, так как имел судимость «за разжигание религиозной ненависти» и, естественно, не мог возглавить правительство. Однако Абдулла Гюль, получив власть, добился необходимых изменений в законах, и на организованных в 2003 году довыборах Эрдоган получил депутатский мандат и стал премьером.

В апреле 2008 года ушел в отставку президент страны Ахмет Неджет Сезер. Реджеп Эрдоган выразил намерение баллотироваться на пост президента. Это вызвало широкое общественное возмущение, так как заветное место Ататюрка хотел занять человек, чья жена носит хиджаб и который выступает против запрета на их ношение в официальных учреждениях. 14 апреля у мавзолея Отца нации «Аныт кабир» собралось около полумиллиона человек, которые скандировали: «Мы не хотим имама-президента!» В их поддержку прокатилась волна митингов по стране.

Начальник Генштаба намекнул, что политикам надо бы знать, что армия не допустит угрозы светским устоям. После этого Эрдоган отказался от своего намерения и выдвинул на этот пост упомянутого Абдуллу Гюля, ставшего министром иностранных дел.

В парламенте развернулась острейшая борьба. Абдулла Гюль набрал большинство в парламенте, и его объявили президентом. Но Конституционный суд отменил это решение, мотивировав тем, что не было квалифицированного большинства.

Абдулла Гюль не смирился с этим решением и совершил еще несколько попыток, но получал один и тот же результат. Создалась патовая ситуация. После долгих споров с ЦИКом парламент самораспустился и объявил новые выборы, которые состоялись 22 июля.

В новом парламенте позиции Партии справедливости и развития несколько укрепились, и Абдулла Гюль все же стал президентом.

Вместе с тем турецкие власти начали расследование в отношении организации «Эргенекон», состоящей, по иронии судьбы, из кемалистов и маоистов (коммунистов), в которую входили известные политики, военные, журналисты, бизнесмены, представители интеллигенции. По санкции генерального прокурора было арестовано 48 его членов, в их числе несколько действующих и отставных генералов, обвиненных в подготовке заговора с целью свержения правительства и террористических намерениях.

Генштаб тут же жестко потребовал для ознакомления дела двух арестованных бывших высокопоставленных генералов, а военная прокуратура заявила, что делами военных, как действующих, так отставных, может заниматься только она. Таким образом, возникло жесткое противостояние властей и Генеральной прокуратуры, с одной стороны, и Генерального штаба и Конституционного суда – с другой.

И возник вопрос: пойдут ли военные опять на силовое решение? Особенно остро он стал звучать после назначения в августе 2008 года нового начальника Генштаба генерала Илькера Башбу.

То, что военная верхушка являлась контролирующей и стабилизирующей силой, во всяком случае, до обсуждаемых событий, признавали многие известные политические деятели. Однако со времени последнего военного переворота в Турции все кардинально изменилось – мир, регион, страна, общество, исламисты, да и сама военная верхушка.

Поэтому, чем закончится это противостояние, сказать трудно, между конфликтующими сторонами идут постоянные переговоры, вроде бы намечаются компромиссные решения. Но ясно одно, если дух Ататюрка не угас в стране, она никогда не свернет с пути прогресса и процветания.

Кандидатам в Ататюрки

В октябре 1933 года на 10-летнем юбилее Турции Ататюрк произнес пророчество: «Нет вечных империй… Рухнет когда-нибудь и советская империя. И тюркские республики, входящие в нее, получат независимость. Тогда мы, не ожидая просьб с их стороны, должны помочь нашим братьям».

Прошло 58 лет, и действительно СССР рухнул. Выполняя завет Ататюрка, Турция первой признала новые независимые тюркские государства.

Она одной из первых приняла их посольства и создала им комфортные условия для работы и проживания. Построила им роскошные посольские резиденции в престижнейшем районе Анкары – Билькенте. На берегу Мраморного моря (в окрестностях Стамбула) каждой из этих стран Турция выделила дорогостоящие участки для строительства национально-культурных, санаторно-курортных, туристических и представительских объектов. К смущению турецкого руководства, на казахстанском участке вместо таких учреждений была построена очередная резиденция для одной высокопоставленной особы.

Тем не менее в нашей стране есть политики, которые хотели бы примерить на себя одежды Ататюрка и стать Атаказахами. Им вот над чем надо задуматься.

Прошло 70 лет, турецкий народ до сих пор чтит своего первого президента Ататюрка. А какого мнения будет наш народ о них всего лишь через 70 дней после того, как они отойдут от власти?

Отсюда очень простой вывод: для того чтобы претендовать на титул Отца нации, надо по-отечески заботиться о ней.

Экономический комментарий
Меж двух миров

К 20-м годам прошлого века уровень социально-экономического развития некогда грозной «османской» Турции был крайне низок по сравнению с соседними развитыми европейскими государствами. Отсюда необходимость кардинальных изменений общественного устройства обуславливалась собственно необходимостью выжить в сложившихся на тот момент цивилизационных условиях, что прекрасно понимал пришедший тогда к власти Мустафа Кемаль Ататюрк. Предложенная им политика была основана на «шести принципах» – национализме, республиканизме, демократии, этатизме, лаицизме (секулярности) и революционности. Национализм означал, во-первых, стремление к созданию формально и фактически независимого государства, во-вторых, курс на неделимость и неприкосновенность собственно турецкой территории и, в-третьих, отказ от концепции многонационального государства в любой форме. Республиканизм и демократия означали политическую модернизацию Турции, этатизм – социально-экономическую, а лаицизм – культурную и духовную. Сегодня Турция, будучи когда-то в прошлом всего лишь «ядром» рыхлой, не имеющей национального лица империи, стала вполне самодостаточной и относительно динамично развивающейся страной.

Основной идеей Ататюрка было создание в Турции полноценного европейского национального государства по примеру Франции, Германии или Великобритании. По его мнению, Турция должна следовать «в направлении Запада вопреки Западу». Как следствие, его реформы означали полномасштабную и всестороннюю вестернизацию всех аспектов жизни страны, от экономики до культуры, от религии до политики. Национализм же и этатизм предохраняли страну от превращения ее в колонию.

Ататюрк создал Народную партию, позднее переименованную в Народно-республиканскую партию (НРП). Ее принципами стали в первую очередь идеи национализма, понимаемого как единство и неделимость турецкой нации в рамках страны проживания. Экономической программой партии становится этатизм – преобладание государства в экономике при вторичной роли частного капитала. Под этатизмом (от франц. 'еtat – государство) понимается мировоззрение и идеология, абсолютизирующие роль государства в обществе и пропагандирующие максимальное подчинение интересов личностей и групп интересам государства, которое предполагается стоящим над обществом, а также политика активного вмешательства государства во все сферы общественной и частной жизни. В экономике «этатистскими» называют концепции и модели, построенные на государственном регулировании экономики. После 2-й мировой войны в связи с усилением влияния крупной буржуазии правительство Турции несколько отошло от политики этатизма. Доктрина этатизма была вытеснена теорией «смешанной экономики». В 1960-е годы был выдвинут лозунг «нового этатизма».

Экономические преобразования в первое десятилетие после провозглашения республики базировались на активном государственном стимулировании и регулировании экономики. Национальный капитал получил от правительства значительные преференции. В начале 1930-х годов активы страны прежде всего направлялись в промышленность, но вследствие их ограниченности эта политика оказалась недостаточно эффективной. Ататюрк полагался на частную инициативу, несмотря на то, что в стране отсутствовал класс предпринимателей и почти все торговые операции осуществлялись иностранцами. Правительство начало привлекать инвестиции, достраивать национальную железную дорогу, модернизировало промышленные объекты. С целью уменьшения зависимости Турции от зарубежных финансовых учреждений была создана национальная банковская система. Началось массовое строительство заводов, шахт и электростанций. Вскоре были приглашены и иностранные инвесторы. Уже к середине 1930-х годов, несмотря на мировой экономический кризис, Турция занимала третье место в мире по темпам промышленного роста. Началось масштабное восстановление промышленности в стране, улучшились межотраслевые связи во всех сферах экономики путем восстановления железных и прочих дорог. Мустафа Кемаль Ататюрк усматривал именно в стимулировании промышленности мощный фундамент экономического развития Турции.

В 1920-е годы реформы Ататюрка охватывали преимущественно крупные города. Со временем важные преобразования охватили и сельскую местность. Так, было отменено средневековое налогообложение крестьян, приняты меры по стимулированию развития сельского хозяйства, созданы образцовые сельскохозяйственные предприятия, по территории всей страны проложены неплохие дороги. В отличие от большинства европейских стран, где реформы высвобождали производителей, обеспечивали финансовую стабильность или провозглашали либерализацию внешней торговли, Турции пришлось сконцентрироваться на секуляризации всей политической и социально-экономической сферы. Именно в этом направлении Мустафа Кемаль и сосредоточил свои основные усилия по модернизации общества.

Турция по-прежнему оставалась страной мусульманской, но экономика теперь стала развиваться по своим канонам, а религия – по своим. Ислам не мог больше препятствовать развитию хозяйства по европейскому пути и внедрению тех институтов, которые доказали свою эффективность на Западе в течение предшествовавших веков. Использование религии в политических и личных целях запрещалось законодательно. Более того, нарушителям новых норм грозило чрезвычайно суровое уголовное наказание.

С 1926 года в Турции начал действовать Гражданский кодекс, фактически переписанный со швейцарского кодекса, считавшегося на тот момент времени самым передовым в Европе. Он определил массу важных вещей, без которых невозможно нормальное существование частной собственности. Кодекс, по существу, создал основы для развития бизнеса.

Поскольку к бизнесу и вестернизации основная масса населения оказалась не совсем готовой, Ататюрк пошел по понятному ему пути, а именно – ведение дел в этих условиях должно взять на себя государство. Таким образом, этатизм стал пронизывать все стороны жизни Турции. Так, для подъема аграрной сферы экономики бизнесменов, занимающихся теми или иными видами деятельности, принудительно заставляли финансировать освоение дополнительных площадей на селе. С начала 1930-х годов под воздействием Великой депрессии стал усиливаться протекционизм, государственному регулированию подверглись валютные операции. А в 1936 году был принят закон о контроле цен на промышленные изделия.

А что же нынешняя Турция? Ее современное состояние можно охарактеризовать как эклектическую смесь двух миров – один вполне современный, на уровне европейских стандартов с продвинутыми коммуникациями, технологиями и образом жизни, и другой, архаичный мир с почти патриархальным традиционным исламским укладом. Именно против последнего и были направлены все реформы Ататюрка. И с этой позиции можно считать, что его стратегическая идея была реализована лишь частично. По существу, «кемалистский» прорыв Турции в 1930-х годах, обеспечив государственную и национальную самоидентификацию страны, создал лишь стартовые условия для ее дальнейшего цивилизационного развития. Отсюда, главное своеобразие в новейшей турецкой истории заключено в противоречии между светским национализмом и традиционным, во многом патриархально– религиозным, укладом жизни основной массы народа. Скажем, в годы нахождения у власти проамериканской Демократической партии в 1946–1961 годах произошло политическое отчуждение власти от народа. Как результат, она была свергнута военными из-за угрозы авторитаризма. После либеральных реформ Тургута Озала 1983–1989 годов, похоронивших этатизм, от наследия Ататюрка остался только светский принцип (лаицизм). В определенной степени уменьшилась и социальная база кемализма, до отдельных представителей высшей знати и среднего класса. В 1990-х годах в Турции развернулась отчаянная борьба прозападных и националистических партий с исламистами. При этом характерно, что на словах все клялись в верности заветам Кемаля Ататюрка, а на деле они подрывались и теми, и другими. Если либералы добивались сокращения экономической роли государства, то исламисты критиковали светские нормы и ориентацию страны на Запад.

После либеральных экономических реформ 1980-90-х годов Турция находилась в состоянии социального хаоса. В этих условиях в 2002 году к власти пришла Партия Справедливости и Развития (ПСР), которая предложила программу, сочетающую элементы прагматичной кейнсианской экономики, жесткой финансовой политики и умеренной исламской риторики. Сыграв на общей усталости избирателей от либеральных движений, партии удалось с большим отрывом обогнать всех преследователей и завоевать беспрецедентное большинство. Результаты выборов продемонстрировали, что турецкий народ более не доверяет либеральным политикам, ратовавшим за тесное сближение с Западом. В результате единоличного правления ПСР с 2002 по 2007 годы удалось стабилизировать политическую и экономическую жизнь страны.

Ататюрк ушел из жизни в ноябре 1938 года. С тех пор прошли десятилетия. От кемализма его времени мало что осталось. Модернизация общества в историческом плане представляет собой все же гораздо более сложную задачу, нежели просто введение нескольких жестких конституционных запретов. Современная Турция многим, если не всем, обязана Мустафе Кемалю, но необходимо учитывать, что генерал не был экономистом, и его предположение, что идея этатизма будет работать в любых условиях, оказалась не совсем верной.

Рузвельт – архитектор послевоенного мира

«Истина обретается тогда, когда у людей есть свобода, чтобы искать ее»

Рузвельт

В истории иногда наблюдаются удивительные параллели: в начале 1933 года, с разницей приблизительно в один месяц, в Старом и Новом свете к власти пришли два лидера, которые потрясли мир. Они возглавили две мощнейшие враждующие коалиции государств в ожесточенной мировой войне и умерли в один и тот же месяц через 12 лет своего правления. Это Франклин Рузвельт и Адольф Гитлер.

Безоблачное детство

Франклин родился 30 января 1882 года в аристократической, по американским меркам, семье. Отец – Джеймс Рузвельт на 26 лет старше матери – Сары Делано. Сводный брат Джеймс, которого называли Рози, сын от первого брака отца, старше его на 28 лет. Предки Франклина были из числа трех десятков первых голландских переселенцев, прибывших в Новую Англию на легендарном корабле «Мэйфлауэр» в 1620 году. Они основали Новый Амстердам, переименованный англичанами в Новый Йорк – Нью-Йорк.

Все любили и баловали мальчика, причем вели себя довольно причудливо: сводный брат играл роль отца, отец – деда, а мать – старшей сестры. Это выработало у вовлеченного в игру Франклина манерный артистизм, а смещение ролей – особое отношение к людям: неважно, кто ты есть, а важно, какую роль ты играешь и как ее исполняешь. А так как он привык быть в центре внимания, то в жизни его устраивала только главенствующая роль.

Свое детство Франклин провел в имении отца Гайд-парке, на берегу Гудзона, в штате Нью-Йорк. Сара Делано взялась, как она сама говорила, «устремить ум Франклина к прекрасному и высокому, и сделать это таким образом, чтобы он думал, что это его собственный выбор». Она прививала ему вкус к чтению – в имении имелась богатая домашняя библиотека. Отец же старался сделать сына физически крепким и закаленным человеком и учил его плаванию, катанию на коньках, верховой езде, хождению под парусом, рыбной ловле.

Франклина учили иностранным языкам, распространенным в Европе, – немецкому и французскому. Он любил читать книги Марка Твена, Редьярда Киплинга и одного из основателей геополитики Альфреда Мэхэна¹. Мэхэн считал, что США должны стать супердержавой и предлагал пути для достижения этой цели. По его мнению, у Америки «морская судьба» и она сначала должна взять в руки бразды правления над всем американским континентом, а далее установить мировое господство. Его идеи захватили юного Рузвельта, и, позже став лидером страны, он стал претворять в жизнь идеи Мэхэна.

В детстве у Франклина не было друзей, их заменяли многочисленные представители большого клана Рузвельтов. Поэтому ему поначалу нелегко было общаться с незнакомыми людьми.

Еще ребенком он был знаком с влиятельными современниками. Когда Франклину исполнилось пять лет, президент США Стивен Кливленд² предложил Джеймсу Рузвельту пост посла в Нидерландах, и на прием к президенту отец взял с собой сына.

Первый президент от Демократической партии со времен Гражданской войны Кливленд с трудом нес бремя высшей власти. Прощаясь, он ласково положил руку на голову своего маленького посетителя и искренне сказал: «У меня странное пожелание. Никогда не будьте президентом Соединенных Штатов». Президент не мог и предположить, насколько в действительности его пожелание «странно».