Текст книги "Служение нации. 10 мировых примеров управления Государством"

Упрямый чудотворец Эрхард

«Я добился успеха потому, что устно и письменно обращался к каждому немцу, убеждая его в правильности своих действий»

Эрхард

Подавленная Германия и своевольная Бавария

Германия, развязав Вторую мировую войну, в итоге потерпела невиданную катастрофу: она потеряла 24,3 % территории, остальное было расколото на три части – Западную (52,7 %), Восточную (23 %) и анклав Западного Берлина. Германия потеряла в войне 10 млн человек, 12 млн оказались на территориях других государств. Ее населяли в основном старики, женщины, дети и калеки, 20 % жилья было превращено в развалины, 25 % сильно повреждено, промышленность разрушена. Согласно социологическим исследованиям, проведенным в начале 1946 года, каждый немец мог рассчитывать только на одну тарелку в течение пяти лет, пару обуви – 12 лет, одежду – 15 лет. Лишь каждый пятый ребенок мог иметь свои пеленки. Страна оказалась на грани голода. Вдобавок многие немцы чувствовали себя преступниками, в стране царил полный психологический упадок.

Казалось, Германии, в частности ее Западной части, потребуется как минимум четверть века, чтобы залечить такие раны.

Бавария всегда занимала особое место в германском мире. В XIX веке во времена борьбы за лидерство между Пруссией и Австрией она переходила то на одну, то на другую сторону. В 1871 году «железный канцлер» Отто фон Шенхаузен Бисмарк все-таки заставил королевство Баварию войти в созданную им Германскую империю, но при этом оно сохранило за собой значительную автономию. Баварцев всегда отличала особая ментальность, порой доходящая до крайностей, их земля – оплот католичества, но с 13 апреля по 1 мая 1919 года здесь существовала Баварская Советская республика, а в 20-х годах XX века тут зародился нацизм. Баварцы видели в пруссаках солдафонов и недолюбливали их, а, по их мнению, вся Германия, кроме них, это пруссаки или опруссаченные. Поэтому даже сейчас, когда, как считают сами баварцы, к ним не прислушиваются в Германии, они грозятся отделиться от нее.

Вот на такой своеобразной земле 4 февраля 1897 года в маленьком городке Фюрт родился мальчик Людвиг. Отцом его был мелкий предприниматель Вильгельм Эрхард, а мать Августа происходила из семьи ремесленников.

Родители принадлежали к разным конфессиям: отец – католик, мать – протестантка. Такая семья достаточно необычна для Германии.

Воспитанием в основном занималась мать, и она обратила всех троих детей в протестантскую веру, отец же, истовый католик, любя свою жену, не противился этому. В трехлетнем возрасте Людвиг переносит полиомиелит, после чего у него деформируется правая нога. В Фюрте он учился в школе, потом в реальном училище в соседнем Нюрнберге и, пройдя там практическое обучение торговому делу у партнера отца, в 1916 году вернулся домой.

Война и учеба

В самом разгаре Первая мировая война, и Людвига призывают на фронт. Из-за дефекта ноги его определяют наводчиком в гаубичную артиллерию, и он воюет на Балканском и Западном фронтах. На исходе войны, в сентябре 1918 года, он получает тяжелейшее ранение – перелом левого плеча, приведший к значительной атрофии левой руки. Перенеся семь сложных операций, в июне 1919 года он в звании унтер– офицера возвращается домой. К физической работе Людвиг теперь не пригоден, надо было решать, чем теперь он мог заняться. В это время происходят колоссальные политические потрясения. В Европе рухнули четыре империи, среди них и Германская. 9 ноября 1918 года кайзер Вильгельм II отрекается от престола.

6 февраля 1919 года принимается новая демократическая конституция, Второй рейх уходит с политической арены, на его месте появляется Веймарская республика¹.

28 июня 1919 года Германия подписывает унизительный Версальский договор². В стране свирепствуют безработица и инфляция, левые пытаются, подобно русским большевикам, совершить свою революцию, правые проклинают продажное правительство и готовят мятежи. Многие фронтовые товарищи Эрхарда устремились в политику и стали по ту или иную сторону баррикад, но Эрхарда политика не увлекает.

Для того чтобы не тратить время впустую, он в качестве вольного слушателя начинает посещать лекции в недавно созданной Высшей торговой школе (ВТШ) в Нюрнберге. После этого он решает стать полноправным студентом и поступает в ВТШ. Во время учебы его стала увлекать не столько экономическая практика, сколько наука. В этой школе он получил основы экономических знаний и… обрел верную спутницу жизни. 11 декабря 1923 года Людвиг женился, его избранницей стала землячка Луиза Шустер, учившаяся вместе с ним. Она была вдовой, на четыре года старше его, и имела шестилетнюю дочь. Не успев вкусить прелестей семейной жизни, он оставляет молодую жену и приемную дочь на попечение своих родителей и едет во Франкфурт, где поступает в университет.

По своему характеру замкнутый Людвиг, 27-летний переросток, фронтовик, инвалид, осколок «потерянного поколения», попадает совсем в иной мир – беззаботной или стремящейся быть таковой молодежи. Все избегают его, а гордость не позволяет напрашиваться в друзья, и он оказывается в почти полной изоляции.

Позже он с некоторой горечью поведает об этом периоде жизни своей родной дочери Элизабет: «Для того чтобы не забыть звук своего голоса, я уходил в парк и разговаривал сам с собой». Вынужденное одиночество стало дополнительным стимулом для более глубокого изучения избранной науки.

Это приводит к тому, что уровень преподавания в университете не стал его удовлетворять. Человек прямой, он, недолго думая, пришел в деканат и спросил: кто может преподавать настоящую науку? Ему ответили, что надо обратиться к профессору Францу Оппенгеймеру. Но сразу предупредили: он держится особняком от других преподавателей, не принадлежит к известным экономическим школам, разрабатывает свою и для сдачи экзаменов не совсем подходит.

Эрхард разыскал Оппенгеймера и с тех пор считал его одним из лучших ученых-экономистов, заложивших основы либерального мировоззрения в Германии. Оппенгеймер тоже был рад, что нашелся человек, который понимает и разделяет его взгляды. Этот блестящий экономист и социолог с широкой эрудицией и нестандартным мышлением стал не только добрым и терпеливым наставником, но и старшим другом Эрхарда.

Под его руководством Людвиг в 1925 году защитил диссертацию по экономике и получил ученую степень доктора.

Начало карьеры и неприятие нацизма

В 1928 году, по рекомендации Оппенгеймера, Эрхарда взяли в Институт экономических исследований при химическом концерне «ИГ Фарбениндустри» в Нюрнберге. Основателем и первым директором института был Вильгельм Ферсхофен, ставший вторым учителем Эрхарда.

Ферсхофен – человек разносторонних знаний, увлекавшийся социологией, психологией и философией и считавший, что они неразрывно связаны с экономическим бытием. Именно в тесном общении с ним завершается формирование экономических взглядов молодого ученого.

В конце 30-х годов он становится заместителем директора института, заменяет Ферсхофена в его отсутствие и назначается главным редактором институтского научного журнала.

Эрхард добивается известности в научном мире и заводит полезные связи в высоких деловых кругах. Он мечтает получить заведование кафедрой в ВТШ, в которой учился, но сталкивается с непреодолимыми преградами. В начале 30-х годов на многострадальную Германию обрушились еще две беды: мировой кризис и приход к власти Адольфа Гитлера, назначенного 30 января 1933 года на пост канцлера правительства. Через год, после смерти президента Гинденбурга, он объявит себя фюрером (вождем) германской нации и возмечтает о завоевании мира.

После «хрустальной ночи»³, ставшей сигналом для еврейского населения, в 1938 году Франц Оппенгеймер, еврей по национальности, был вынужден уехать в США. Эрхард всегда будет вспоминать о нем с большой теплотой.

Ферсхофен, который всячески оберегал и опекал Эрхарда, из лучших побуждений пытается склонить его к кое-каким компромиссам с нацистской властью, например вступить в Национал-социалистическую рабочую партию Германии (НСДАП), но Эрхард категорически отказывается. Ему предлагают стать членом фашистского «Союза учителей высшей школы» или хотя бы вступить в широкий «Германский трудовой фронт» – квази-профсоюз, но он опять уклоняется от этих предложений.

Он не только не хочет вступать в нацистские или пронацистские организации, но вместо обязательного приветствия «Хайль Гитлер!» пользуется традиционным баварским «Грюс Готт!». В его служебном кабинете вместо привычного портрета Гитлера висит картина с баварским горным пейзажем. Все это продиктовано нежеланием склонить свою голову перед нацистами. Такое поведение Эрхарда привлекает внимание тайной полиции. Ее представители посещают Вильгельма Ферсхофена и советуют ему призвать к порядку своего подчиненного.

В октябре 1942 года директор говорит своему заместителю о серьезности ситуации и пытается убедить его изменить свое поведение. Однако Эрхард непреклонен, и понимая, что дальнейшая работа в этом институте невозможна, он благодарит своего начальника за многолетнюю заботу и подает заявление об уходе. Ферсхофен со смешанными чувствами отпускает его.

Вольная работа… в неволе

Надо признать, что Эрхард сравнительно легко отделался, и потому вопрос: почему фашисты терпели все его выходки? – до сих пор вызывает споры. Одни утверждают, что у него были высокие покровители, другие считают, что его исследования были ценными для властей, а третьи все объясняют «счастливой звездой». Думается, что этому можно найти иное объяснение.

Начнем с того, что Гитлер был безжалостен только с теми, кого он считал своими врагами и врагами рейха, тем же, кого он причислял к своим, даже заблуждающимся, он многое прощал. Выкормленные им нацисты, естественно, подражали ему. А Эрхарда они никак не могли записать во враги. Баварец, фронтовик, получивший тяжелое ранение, демобилизованный в звании унтер-офицера, как и фюрер, воевавший в составе баварского полка.

Эрхард не был левым, католиком, не участвовал в заговорах против режима. Кроме того, ученые считались несколько странными людьми, которые ведут себя не вполне обычно. Но в то жестокое время надо было иметь огромное мужество, чтобы вести себя так подчеркнуто независимо. Похоже, подобная позиция вызывала уважение у многих – за все годы работы при нацистском режиме на него не поступило ни одного доноса.

Уйдя из института, он, используя свои связи в промышленных кругах, получает необходимые финансовые средства для создания небольшого исследовательского центра, получившего название Промышленный институт. Возможно, в тот момент сам Эрхард не знал, что помогло ему относительно легко решить этот вопрос. После Эль-Аламейна⁴ и Сталинграда у крупных магнатов, входящих в «имперскую группу промышленности», зародились серьезные сомнения относительно будущности авантюрной политики Гитлера. Поэтому они были заинтересованы в серьезном анализе реального положения дел в экономике и в выработке общих контуров экономической стратегии на случай дня «X», связываемого с возможным уходом с политической арены Гитлера. Задача была достаточно деликатная, поэтому им нужен был не только независимый и сильный ученый-экономист, но и доверенный человек, способный хранить тайны. Научная репутация Эрхарда не вызывала сомнений, его независимость была у всех на устах, оставалось найти серьезного поручителя. Им стал исполнительный директор «имперской группы промышленности» Гутх, женатый на старшей сестре Эрхарда Розе. Эрхард постучался в те двери, которые готовы были открыться перед ним сами. Так он наконец-то получил то, о чем мечтал всю жизнь: хорошее финансирование и свободу.

Он подобрал нужных людей и приступил к работе. За два с половиной года своего существования Промышленный институт выпустил в свет для проформы несколько безликих материалов, а основное время уделил фундаментальным проблемам экономики.

Вначале был сделан глубокий анализ экономической и финансовой системы не только гитлеровского режима, но и ведущих стран мира. На этой базе была разработана экономическая стратегия выхода Германии из кризиса в послевоенное время, сведенная в книгу под ничего не говорящим названием: «Военное финансирование и консолидация задолженности». В ней Эрхард раскрыл все пороки командной системы управления экономики и предложил либеральные альтернативы. Впоследствии этот тайный труд станет теоретической базой экономической и финансовой реформы новой Германии.

Оккупация

Тем временем, 30 апреля 1945 года, Адольф Гитлер покончил собой.

Фашистская Германия потерпела поражение и была оккупирована. 8 мая руководство вооруженных сил Германии подписало акт о безоговорочной капитуляции. В каком состоянии находилась страна, мы говорили в самом начале. Немного дополним эту картину. Наиболее выразительно отразил ее один из журналистов: «Германия – это куча мусора, в которой копошатся 40 миллионов голодных немцев». Деньги стоили не дороже той бумаги, на которой они напечатаны. Поэтому от них отказывались, платежным средством служили сигареты, кофе и шелковые носки.

26 июля 1945 года Германия была разделена на 4 оккупационные зоны: восточную (советскую), северо-западную (британскую), юго-западную (американскую) и западную (французскую).

Бавария попадает в американскую зону оккупации, и Эрхард охотно идет на сотрудничество с американцами. Его назначают экономическим советником при американской администрации Верхней и Средней Баварии, но поручают рутинную работу, что его удручает.

В один из сентябрьских дней возле его дома в Фюрте останавливается военный джип. Его сажают в машину без всяких объяснений. Семья и сам Эрхард полны мрачных предчувствий. Его везут в Нюрнберг, оттуда в Мюнхен, и он возвращается домой только на следующее утро. Домочадцы ждут объяснений, но он не торопится что-либо объяснить, моется, садится за стол и только после этого говорит своей жене: «Теперь ты – супруга государственного министра экономики Баварии». По всей вероятности, выбор американцев остановился на нем из-за его неприятия нацистского режима и ученой степени доктора. 22 октября 1949 года Эрхард приступает к выполнению своих обязанностей.

Для более верного понимания зигзагов дальнейшей карьеры Эрхарда надо остановиться на том, как менялась позиция стран-победителей в отношении Германии.

Перед концом войны на Ялтинской конференции⁵ в феврале 1945 года Уинстон Черчилль предлагал расчленить Германию на множество кусков, чтобы она никогда не могла больше представлять из себя угрозы для Европы. Американцы были менее радикальны в вопросе расчленения, они предлагали разделить ее на две части – Северную и Южную Германию, но планировали добиться деиндустриализации Германии и превращения ее в сельскохозяйственный и животноводческий придаток Европы. Советский Союз желал видеть в Германии максимально усеченную, обессиленную, нейтральную и демилитаризованную страну, не представляющую опасности для него. Однако на деле все сложилось совсем по-иному.

Начало «холодной» войны

История взаимоотношений между Востоком и Западом могла бы развиваться по другому сценарию, если бы 12 апреля 1945 года перед самым окончанием войны не скончался американский президент Франклин Рузвельт. И если бы Иосиф Сталин не был таким подозрительным. («Если бы» всегда вызывает иронию, но сколько таких «если бы» упускается и сейчас). У Рузвельта со Сталиным установились связи, которые трудно назвать доверительными, но они были достаточно уравновешенными, что позволяло им находить компромиссные решения. После смерти Рузвельта его место занял Гарри Трумэн, и его отношения с диктатором Сталиным сразу же обрели конфронтацион– ный характер. В этом его поддерживал британский премьер-министр Уинстон Черчилль.

16 июля 1945 года США провели первое в мире испытание ядерной бомбы, эта демонстрация силы была адресована не столько противнику – Японии, сколько союзнику – СССР.

5 марта 1946 года Черчилль произнес свою знаменитую Фултонскую речь, в которой в жесткой форме высказался об угрозе тирании и тоталитаризма, исходящей из Советского Союза. Началась «холодная» война⁶.

В августе 1946 года в Цюрихе он бросил клич «Пробудись, Европа!» и призвал к единству европейских стран – победителей и побежденных в противостоянии «красной» угрозе. Это только подхлестнуло Сталина, который после «провокационных» речей его вечного оппонента – Черчилля стал насаждать коммунистические режимы в завоеванных и «освобожденных» им странах с еще большей ожесточенностью.

В результате позиция западных стран в отношении побежденной Германии стала быстро меняться: от желания, чтобы она стояла на коленях, к стремлению быстрее поставить ее на ноги и превратить в сильного союзника. Первым благожелательным знаком для германских промышленников стало оправдание на Нюрнбергском процессе бывшего президента Рейхсбанка и министра экономики Германии Ялмара Шахта. Тем самым все промышленники и финансисты, служившие прежнему режиму, были как бы реабилитированы.

Спираль противостояния между СССР и западными странами стала быстро раскручиваться.

20 сентября 1949 года три западные оккупационные зоны объединились в одно государство, так появилась Федеративная Республика Германия (ФРГ). (В Советском Союзе писали «Германии». За написанием последней буквы крылась большая политика. Западные немцы давали понять, что Германию представляют только они, а в Советском Союзе считали, что ФРГ – одна из двух республик в Германии). В противовес 1 октября 1949 года восточный сектор объявил себя Германской Демократической Республикой (ГДР). Устами статс-секретаря профессора Халыптейна МИД ФРГ тут же заявило, что единственный представитель германского народа – ФРГ и с любым государством, которое признает ГДР, она разорвет дипломатические отношения.

Берлин оказался поделенным на две части, Восточный стал столицей ГДР, а Западный – анклавом с особым статусом. Официальное разделение Германии привело к расколу мира на идеологические Запад и Восток. Все это весьма своеобразно отразилось на судьбе Западной Германии: чем хуже становились отношения между триумвиратом США, Великобританией и Францией, с одной стороны, и СССР – с другой, тем больше помощи оказывали США Западной Германии.

Теперь вернемся к Эрхарду. После падения национал-социализма он много публикуется и часто выступает с открытыми лекциями, в которых доказывает преимущество рыночных механизмов в экономике. Его публикации обращают на себя внимание американской администрации в Германии, в частности ее главы генерала Аюциуса Клея. Это сыграет свою роль позже. А пока осенью 1946 года состоялись первые выборы в ландтаг (местный представительный орган) Баварии, на них победу одерживает местная партия Христианско-социальный союз, а второе место занимает Социал-демократическая партия. В сформированном коалиционном правительстве беспартийному Эрхарду не находится места. 14 декабря 1946 года Эрхард сдает дела своему преемнику Цорну, а сам становится профессором Мюнхенского университета.

Служба в «бизонии»

Через несколько месяцев о нем вспоминает генерал Клей и приглашает его на пост начальника Особого отдела по вопросам денег и кредита при экономическом Совете «бизонии», т. е. объединенной двузонии – американской и английской. Необходимость введения новой германской марки очевидна, и американцы, ни с кем не согласовывая, подготовили свой план денежной реформы. Они его держат под большим секретом, но Эрхард получает из своих источников общее представление о нем. В целом он согласен с планируемыми мероприятиями, однако считает, что денежная реформа должна сопровождаться структурными изменениями в экономике и подкрепляться соответствующим количеством товарной массы. И надо учитывать не только общие экономические параметры и рынок труда, но и психологию местного населения. А бремя реформы должно быть равномерно распределено между всеми социальными слоями. С учетом всего этого его отдел готовит свой, немецкий, вариант денежной реформы.

2 марта 1948 года Эрхард получает значительное повышение и становится директором Управления экономики «бизонии», это почти министерская должность. Такая позиция позволяет ему внедрить в немецкий план реформы больше своих идей.

Между тем американцы готовятся запустить свой план, но перед европейской общественностью хотят сделать вид, что он согласован с немцами. Для этого они выбрали весьма необычный метод.

20 апреля 1948 года американцы отобрали 25 сотрудников Особого отдела по вопросам денег и кредита и заперли их на бывшем военном аэродроме люфтваффе «Ротвестен», где располагалась американская военная база. Изумленным немецким экономистам и юристам объяснили, что до тех пор, пока не будет выработано «совместное» с американцами решение, им запрещено покидать базу, их письма «на волю» будут просматриваться военной цензурой, а родственникам можно звонить лишь один раз в неделю по специальному телефону в присутствии сотрудника охраны.

Тон заявления и место заключения не оставляли никаких сомнений в том, что от них вовсе не ждут «совместной работы», а только хотят их одобрения подготовленных американцами основных документов по организации и правовому обеспечению денежной реформы. Все это должно происходить под надзором молодого и способного американского экономиста Эдварда Тененбаума. Немецкие эксперты имели право только на внесение косметических правок в предложенный американский проект.

Прозорливый Эрхард предвидел подобное развитие событий и перед самым отъездом германской делегации незаметно вручил одному из ее членов свою инструкцию по основным экономическим позициям, которой они должны придерживаться. Педантичные немцы упорно старались выполнить указания своего шефа, но американцы почти все их предложения отвергали. Спор затянулся, и только после 49-дневного пребывания на военной базе наконец-то были выработаны 22 компромиссных документа.

Разработанный план до начала денежной реформы должен был быть одобрен депутатами Экономического совета. К этой горе документов Эрхард на свой страх и риск присовокупил «Закон о принципах хозяйственной структуры и политике цен после денежной реформы». Этот закон, подготовленный самыми доверенными сотрудниками Эрхарда, являлся перлом юридической казуистики. За туманными и запутанными оборотами скрывалось право директора Управления экономики самому решать вопросы регулирования квот и цен. Ему с большим трудом, только после третьего голосования, удалось провести этот закон через Экономический совет, но его еще должны были одобрить Совет земель и военная администрация, но для этого не оставалось времени.