Текст книги "Служение нации. 10 мировых примеров управления Государством"

«Самоуправство» Эрхарда

Неожиданно 18 июня 1948 года Эрхарда срочно вызвал генерал Клей, сообщивший, что заявление о денежной реформе будет озвучено на следующий день в 8 часов утра. Демонстративное нежелание американской администрации считаться с мнением немецкой стороны вызывает гнев Эрхарда. Поздним вечером того же дня он едет на Гессенское радио и объявляет о начале денежной реформы от собственного имени. К всеобщему удивлению Люциус Клей находит в подобной выходке Эрхарда определенные преимущества и одобряет его поступок.

20 июня 1948 года старые рейхсмарки объявили недействительными, и жители всех трех западных зон (французы подключились к этой акции в последний момент) получили в свои руки 40 новых дойчмарок, позже – еще 20 марок. Половину наличности и сбережений можно было обменять по курсу 1:10, а вторую половину позже по курсу 1:20.

Эрхард понимал, что без экономической реформы и либерализации цен новая марка не будет устойчивой и ее будет ждать участь старой валюты.

На другой день, 21 июня, Эрхард по собственной инициативе публикует в информационном вестнике подчиненного ему Управления четыре документа, отменяющие ценовые потолки и распределительные механизмы. Они вводились в действие сразу же.

В тот же день вечером разразился шумный скандал. Его срочно вызвали на Совет трех военных администраций и устроили настоящее судилище. От Эрхарда требовали дезавуировать опубликованные им документы. Он пытался объяснить мотивы своего поступка, но его никто не слушал. Наконец разъяренный Эрхард бросил им в лицо: «Я не нарушал постановлений военной администрации о квотировании и контроле над ценами. Я их просто отменил. Я скорее уйду в отставку, чем откажусь от своего решения». Подобная «наглость» лишила всех дара речи. Клей попросил всех членов Совета выйти и, оставшись наедине с Эрхардом, сказал: «Послушайте, господин Эрхард, все мои советники категорически против того, что Вы сделали». «Вы не одиноки, господин генерал, – ответил Эрхард. – Почти все мои советники тоже против». Генерал с изумлением посмотрел на этого упрямого немца и произнес: «Я, конечно, не специалист, но интуиция подсказывает мне, что вы на правильном пути. Продолжайте».

Это был самый критический момент в бурной жизни Людвига Эрхарда, и он навсегда запомнит поддержку генерала Клея в столь трудную минуту, которая в последующем отразится на судьбе всей Германии.

Когда Эрхард станет министром экономики, в его кабинете на видном месте будет висеть фотография славного генерала.

Бескомпромиссное и упорное поведение Эрхарда объясняется тем, что он чувствовал себя защитником своего народа. Он не хотел быть подневольным ни перед кем и ощущал себя хозяином в своей стране, хозяином, ответственным за ее судьбу. Эрхард был прекрасным специалистом в области экономики, и он глубоко верил в свой народ, что позволяло ему не считаться с шаблонными мнениями кого бы то ни было – американцев, немецких политиков и экономистов, собственных советников.

Первые успехи

Все в поверженной Германии видели одни только проблемы. А Эрхард обладал удивительной способностью видеть в любых проблемах скрытые возможности. Страна наводнена безработными… – ну что ж, значит, мы имеем широкий выбор специалистов. А устроившиеся на работу люди будут очень ценить ее и работать с утроенной энергией. Полки магазинов пусты… – значит, перед нами неисчерпаемый рынок для производства товаров. Заводы и фабрики разрушены… – ничего страшного, вместо отсталых технологий мы введем самые передовые… И так во всем. Его девиз: «Никакая экономическая ситуация не может быть настолько безнадежной, чтобы решительная воля и честный труд всего народа не могли справиться с ней». И он знал, что нужно делать. Эта глубокая убежденность в своей правоте склоняла многих на его сторону. Введя свободные цены, Эрхард в качестве противовеса произвольным завышениям цен опубликовал каталоги так называемых уместных цен. Цены, разумеется, выросли, но незначительно.

Наряду с ценовой реформой стал претворяться в жизнь план Маршалла. Его предыстория такова. В мае 1947 года государственный секретарь США Джордж Маршалл выступил с планом экономического возрождения Европы. 12 июля в Париже собрались 16 европейских государств и обсудили пути претворения плана Маршалла. Для его координации был создан Комитет европейского экономического сотрудничества. 16 апреля 1948 года между 16 европейскими государствами и западными оккупационными зонами Германии было подписано соглашение о европейском экономическом сотрудничестве в рамках плана Маршалла и создана Организация европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС). По этому плану Европе в течение трех лет было выделено 12 млрд долларов, из них (Западной) Германии – 1,6 млрд долларов (по реальной покупательной стоимости это почти в десять раз больше нынешних долларов). Часть помощи поступала в деньгах, а часть в виде продуктов и товарных поставок, средства от реализации которых шли в специальные фонды и банки, предназначавшиеся для развития экономики. Германия использовала их весьма бережно и эффективно, отдача с каждого доллара составила от 10 до 20 долларов.

Таким образом, реформа 1948 года раскрепостила производительные силы, а план Маршалла позволил создать крепкую финансовую базу. Эти два фактора резко изменили судьбу Западной Германии: новая марка превратилась в крепкую валюту, предприятия прекратили хранить свои запасы и вынесли их на полки магазинов, за два года вдвое выросло производство товаров, исчезла спекуляция, заработали заводы и фабрики, резко сократилась безработица.

Успех немецких реформ весьма живописно описали французские экономисты Жак Зюэфф и Андре Пьетр: «Черный рынок внезапно исчез. Витрины до отказа наполнились товарами, фабричные трубы задымили, а на улицах засновали грузовики. Повсюду мертвая тишина развалин уступила место шуму стройплощадок. Еще за день до этого немцы слонялись по улицам, чтобы с трудом добыть скудную пищу. На следующий день все думали о том, что бы производить. Вечером их лица выражали безысходность, а наутро вся нация с надеждой смотрела в будущее». Конечно, такое описание содержало в себе преувеличение, и немалое, обращенное в укор французским горе-политикам, которые в намного лучших условиях демонстрировали свою несостоятельность. Но большой и реальный успех реформ ни у кого не вызывал сомнений.

Выбор партии

Эрхард не любил политические партии, так как считал, что они не отражают интересы всего народа. Но предстояли первые выборы в бундестаг, и чтобы попасть в него, надо было примкнуть к какой-либо партии. Выбор был не очень велик. Первым делом он обратился к председателю Свободно-демократической партии (СвДП) Теодору Хейсу, чья программа более других удовлетворяла его. Хейс дал ему дельный и честный совет: «Я рад буду видеть вас в рядах нашей партии. Но если хотите отстоять свой экономический курс, то вам следует вступить в большую партию – ХДС». Эрхард направился в Христианско-демократический союз (ХДС). Партия готовилась к выборам, но какой-либо цельной экономической программы у нее не было. Поэтому Конрад Аденауэр, один из основателей партии ХДС, а с 1946 года ее председатель, просит Эрхарда выступить на заседании руководящего органа партии. Функционеры ХДС очень внимательно выслушали Эрхарда. Он стал убедительно говорить о том, что плановое хозяйство, жестко установленные цены нарушают баланс «предложение – спрос», уничтожают конкуренцию, производство уходит в теневые структуры, а товары – на черный рынок. Аденауэр тут же назначает Эрхарда руководителем группы по выработке экономической программы.

15 июля 1949 года программный документ под названием «Дюссельдорфские тезисы» готов. В нем содержится все, что требуется на вкус любого избирателя: экономическая эффективность и социальная справедливость, свободная конкуренция и контроль над монополиями, свободные цены и регулирующая роль государства.

14 августа 1949 года состоялись первые выборы в бундестаг. Места распределились следующим образом: блок общегерманской (западной) ХДС и баварской ХСС (с того времени ставший неразрывным) – 31 % голосов и 138 мест, СДПГ – 29,2 % и 131 место, СвДП – 11,9 % и 52 места, Компартия – 5,7 % и 15 мест.

20 сентября 1949 года бундестаг большинством всего лишь в один голос избрал первого канцлера, им стал Конрад Аденауэр, и первого президента – Теодора Хейса. В тот же день бундестаг провозгласил о появлении нового государства на карте мира – ФРГ. В качестве столицы Аденауэр выбрал небольшой провинциальный городок Бонн на Рейне, как шутили остряки, лишь только потому, что его родная деревушка, на противоположном берегу реки, была уж совсем мала для столицы. Но, конечно, «великий старец» был далек от подобных подходов в столь важном деле. Бонн располагался в центре страны, он не пострадал в войне и был далек от политических и социальных распрей. Здесь крылся и намек: канцлер давал понять, что это временное пристанище, а истинной столицей Германии является Берлин, куда со временем и переберется столица. Через 40 с небольшим лет так и случилось.

73-летний Аденауэр многим казался временной фигурой на этом посту, но ему суждено было пробыть на нем 14 лет. Пост министра экономики он предложил Людвигу Эрхарду.

Взаимоотношения Аденауэра и Эрхарда представляли собой интереснейший психологический феномен. Трудно было найти более разных людей. Все разделяло их – возраст, жизненный опыт, представление о будущей роли Германии в Европе и мире, темперамент и привычки. Первый был очень худым, второй полным, и этот полярный ряд довольно длинен: католик и протестант, аскет и гедонист, флегматик и холерик, скупость в словах и многословие, абсолютизация политики и абсолютизация экономики, авторитарность и демократизм.

Аденауэра практически невозможно было вывести из себя, а Эрхард быстро заводился. Поэтому Аденауэр шутил, что Эрхард – толстяк с тонкой кожей, а он сам тощий, но толстокожий. Другие же про них говорили, что Аденауэр считает людей злыми, если не будет доказано обратное, а Эрхард – добрыми, если они не проявят себя иначе. Через некоторое время после начала совместной работы многое в Эрхарде будет раздражать Аденауэра – его безапелляционность, упрямство, его ужасная привычка дымить сигарой, как паровоз, а он не переносил сигарного дыма. Канцлер считал, что все определяет политика, экономика – это лишь один из многих инструментов политики. Эрхард, напротив, был уверен, что все решает экономика и политика должна обслуживать ее. Сильное государство и обеспеченный народ – вот цель любой политики.

Эти два сильных и упрямых характера столкнулись между собой, казалось, им не удастся найти общий язык и они непременно рассорятся, но их объединяло одно – желание вытащить из пропасти свою страну.

Великий государственный деятель, вопреки многим советам и собственным предрассудкам, не пытался избавиться от великого реформатора, а Эрхард не подсиживал Аденауэра.

Первые шаги министра

Итак, Эрхард стал министром экономики. Успех его реформ теперь ни у кого не вызывал сомнений. Самым наглядным показателем являлось укрепление немецкой марки. После войны эталоном валюты был швейцарский франк. В конце 1948 года на валютной бирже в Цюрихе за одну марку давали 0,2 франка, в конце февраля – 0,5; в конце 1949 года – уже 0,75 франка. Среднегодовые темпы экономического роста составляли 7,8 %. В 1950 году ФРГ достигла довоенного уровня производства, к 1956 году он удвоился, в 1962 году – утроился, и она, обогнав Великобританию и Францию, вышла на второе место после США. С 1952 по 1960 год безработица с 8,5 % сократилась до 1,3 %. Быстро укреплялось и сельское хозяйство, в 1953 году оно намного превысило довоенный уровень. Ускоренными темпами шло жилищное строительство, причем государство обязало коммерческие банки выдавать не менее 50 % от общего объема кредитов на финансирование строительства, по ставке, не превышающей 4,5 % годовых. Западные немцы сразу же отказались от английских времянок и более поздних советских хрущоб, так как считали это пустой тратой ресурсов, и к концу пятидесятых годов все немцы получили хорошее удобное жилье, часть которого предоставлялась людям по сниженным ценам. Арендовать такое жилье мог лишь гражданин с доходом, не превышающим 500 марок в месяц. Заработная плата и пенсии росли намного быстрее, чем цены и налоги. При этом – очень низкий уровень инфляции. Индекс роста цен промышленных товаров в 1951 году составлял 111 % от уровня цен в 1950 году, в 1952 – 121 %, 1953 – 118 %, 1957 – 124 %. Это было намного меньше, чем в самых успешных странах Европы.

Эрхард умело направлял инвестиции в базовые отрасли промышленности: химические предприятия, металлургические, машиностроительные, электротехнические заводы. На их основе заработали легкая и перерабатывающая промышленность, создавались условия для средних и малых предприятий. Гибкая налоговая система позволяла направлять часть прибыли на технические обновления, внедрение в производство новейших научных разработок.

Особенно поощрялись предприятия, работающие на экспорт. Деятельность картелей строго ограничивалась, им не разрешалось ослаблять конкуренцию и необоснованно завышать цены.

Эрхард уделял большое внимание укреплению и увеличению среднего класса. Значительные ресурсы расходовались на здравоохранение и культуру. Как только в стране наметилась тенденция к «утечке мозгов», он сразу же намного повысил заработную плату людям интеллектуального труда.

Начали устанавливаться новые отношения между предпринимателями и их работниками. Чтобы заинтересовать рабочих и служащих в увеличении прибылей предприятий, были разработаны системы их поощрений, в зависимости от роста доходов. Для них выпускались народные акции, которые быстро раскупались. На предприятиях создавались наблюдательные советы из пяти представителей крупных акционеров и пяти рабочих. Одиннадцатый член избирался этими десятью. Совет контролировал общее развитие производства и финансовую деятельность. В правление предприятия включали представителя от трудящихся, которого называли рабочим директором. Все это укрепляло доверие между разными социальными слоями и способствовало созданию общества всеобщего благоденствия. Эрхарда волновало положение всех социальных слоев, что наиболее ярко выражено в следующих словах: «Я не ощущаю себя представителем имущих классов, тем более представителем промышленных или коммерческих кругов. Подобное предположение было бы совершенно ложным. Быть ответственным за экономическую политику – значит нести ответственность перед всем народом. Я глубоко убежден, что мы сможем разрешить стоящие перед нами задачи только в том случае, если нам удастся путем сохранения рыночного хозяйства поднять благосостояние не только отдельных слоев населения, а всего нашего народа. Если нам удастся путем крайнего напряжения усилий и постоянного повышения производительности обеспечить народным массам достойный уровень жизни и неуклонно его повышать».

В подборе кадров у канцлера и министра экономики были одни и те же принципы: честность, компетентность и трудолюбие. Конрад Аденауэр сформировал кабинет министров из очень бережливых и преданных государству людей. Например, о скупости, разумеется, когда дело касалось расходов из государственной казны, министра финансов Фрица Шефера ходили легенды. Свой разговор с любым просителем он начинал со слов: «денег нет, и не предвидится». У него нельзя было выбить лишние ассигнования. Даже сам канцлер, выпрашивая у него деньги на какие-то правительственные нужды, робел перед ним.

Экономическое кредо

Эрхард был сторонником неолиберализма, хорошо знал труды Фридриха фон Хайека⁷, опубликованные к тому времени, в частности его знаменитую работу «Дорога к рабству» (1944), в которой тот утверждал, что всякий отказ от экономической свободы, от рыночного ценообразования неумолимо ведет к диктатуре и экономическому рабству.

Вместе с тем, Эрхард помнил, что Великую депрессию 30-х годов в США Франклин Рузвельт преодолел с помощью государственного регулирования на основе рецептов Джона Мейнарда Кейнса, а его «Общая теория занятости, процента и денег» (1936) была настольной книгой американского президента.

Однако Эрхард всегда предостерегал, что «кейнсианское лекарство» надо принимать в строго отмеренных дозах и не слишком долго. Он хорошо знал все идеи экономической науки той поры и имел большой практический опыт. Эрхард понимал, что без решения социальных вопросов невозможно поднять экономику. Поэтому он не мог согласиться с представлением ранних либералов о государстве как о «ночном стороже», предназначенном лишь для охраны рынка. То есть он допускал государственное вмешательство в экономику, но считал, что оно должно быть сродни тонкой работе настройщика музыкальных инструментов, а не напоминать беспорядочное размахивание кувалдой. Он понимал, для того чтобы рынок заработал, надо поднять покупательную способность. Поэтому Эрхард разработал стройную теорию социальной рыночной экономики, представляющую из себя синтез широкого рынка и умеренного плана. Ее он твердо проводил в жизнь, но по мере необходимости вносил в нее коррективы.

Между мощным производством – базой экономики и высоким жизненным уровнем населения – целью экономики он видел прямую взаимосвязь:

– производство не может развиваться, не имея широкой базы для сбыта;

– увеличение покупательной способности населения стимулирует развитие производства и повышение производительности труда;

– чем выше жизненный уровень населения, тем лучше условия для развития экономики. И все это должно регулироваться в основном рыночными рычагами.

Эрхард большое внимание уделял объяснению народу сути проводимых им реформ. Он выступал в научных аудиториях и на многолюдных митингах, на радио и в телестудиях, писал десятки статей в газеты и журналы. Его книга «Благосостояние для всех» (1957) сразу же обрела не только общегерманскую, но и всемирную известность. Будучи блестящим оратором, он увлекал людей своими идеями и завоевывал их доверие. Эрхард как-то сказал: «Я добился успеха потому, что устно и письменно обращался к каждому немцу, убеждая его в правильности своих действий».

Особенно большому испытанию это его умение подверглось в 1950 году, когда в июне Северная Корея развязала войну против Южной. Западные немцы, находящиеся в таком же положении, как южные корейцы, решили, что теперь их ожидает та же судьба: на них нападут восточные немцы, а следом начнется третья мировая война. Их охватила паника, они буквально все стали сметать с полок магазинов. Наступил всеобщий дефицит. Цены на товары взлетели. Произошел скачок цен и на импортируемое сырье в среднем на 67 %, тогда как на готовую продукцию, экспортируемую из страны, – только на 17 %.

Пресловутая массовая психология проявила всю свою непредсказуемость. Казалось, что все достижения реформы в скором времени рухнут. Представители оппозиции и паникеры всю вину возлагают на Эрхарда, и начинается его травля. Социал-демократическая фракция в бундестаге поднимает вопрос о вотуме недоверия: 142 депутата – за, 187 – против. Три западных Верховных комиссара резко критикуют экономический курс Эрхарда.

Противники Эрхарда ждали, когда он сломается. Даже «железный» Аденауэр дрогнул и чуть было не позволил сделать своего министра экономики «козлом отпущения», но в последний момент все-таки удержался. Эрхарду, вопреки своим принципам, пришлось командным образом остановить вывоз капитала из страны, заморозить цены и зарплаты. Он долгими часами успокаивал население. Говорил, что нет повода для паники, немецкая экономика сильна, только не надо ее самим расшатывать. Так он выиграл время, и постепенно рынок стабилизировался. Потом он умудрился корейскую войну обратить в свою пользу, обслуживая срочно размещенную в ФРГ усиленную группировку американских войск и выполняя огромные военные заказы США. В итоге темпы роста ВВП Германии стали самыми высокими среди развитых стран, а рост цен – самым низким. Тогда впервые мир заговорил о «немецком чуде», а экономические методы доктора Эрхарда стали образцом для всех европейских стран.

В середине 50-х годов из-за разного представления о выборе основных экономических партнеров Германии в Европе между Аденауэром и Эрхардом возникают серьезные разногласия. Аденауэр только в союзе с «равной» и континентальной Францией видит возможность усиления Германии и избавления от жесткой опеки США и Англии. Поэтому он форсирует экономическую интеграцию Германии, Франции, Италии, Бельгии, Нидерландов и Люксембурга и создания на их базе Европейского экономического сообщества (ЕЭС). Эрхард считает, что такая «шестерка» приведет к расколу Европы и усложнит отношения Германии с Великобританией и США. Он предлагает широкую интеграцию с обязательным включением Великобритании, а в перспективе и США.

Но Аденауэр был непреклонен и, несмотря на серьезное противодействие Эрхарда, добился своего. 25 марта 1957 года в Риме подписывается договор о создании ЕЭС, который со временем объединит всю Европу.