Текст книги "Казахская драма. На сцене и за кулисами"

Сейдахмет Куттыкадам
Казахская драма на сцене и за кулисами
(История современного Казахстана)

Вступление
Что подвигло написать эту книгу?

XX век был богат на радикальные изменения мира, так случилось в его начале, после Первой мировой войны, когда монархии практически сошли с мировой арены и на ней появился необычный субъект – СССР.

В середине – после Второй мировой войны, мир оказался расколот на два противостоящих лагеря – капитализма и социализма, во главе с США и СССР. И началась неведомая ранее – глобальная «холодная война» с горячими точками на линии «фронта». Но то, что произошло в конце XX века, без всякой войны, превзошло по своим масштабам и скорости процессов все, что до этого было.

В одно мгновение рухнул Ялтинский мир и рассыпалось Социалистическое Содружество. Но этим дело не ограничилось – развалился Советский Союз, причем по схемам близким к начертанным германскими геополитиками конца 30-х годов прошлого века. Никогда в истории не происходило таких грандиозных глобальных перемен в столь короткие сроки.

Судьбой нам выпало жить именно в эти роковые годы на стыке тысячелетий, во время невиданных катаклизмов. Они до сих пор завораживают своей мистикой, почти полной непредсказуемостью (если не считать некоторых случайных попаданий) и исторической беспрецедентностью. Им посвящается огромное количество всякого рода аналитических и «глубокомысленных» опусов на Западе и в России. (Но для эпического и философского их осмысления они нуждаются в современных Гомере и Льве Толстом). Отсюда, мы знаем самые различные версии российских и западных публицистов и политологов на развал СССР. Благодаря им широкому читателю хорошо известно, что происходило в государствах европейской части постсоветского пространства. Но как все это описывалось, ощущалось и воспринималось в азиатских государствах, обретших независимость?

Думается, без этих мизансцен картина мировой драмы будет не полной. И это нужно не только миру, но, прежде всего, нам самим.

Истина заключается, – говорил Аристотель, – в способности к познанию, а его учитель Сократ подсказывал, что надо начинать с познания самого себя. А истинное познание любой общности возможно только через анализ реальных дел, поэтому нам нужно пристально изучить их состояние в Казахстане.

Такая работа особенно важна и актуальна именно сейчас, так как приближается 20-летие нашей независимости, а за такой срок многие колониальные «кошки» западных стран не лучшей ухоженности, в Восточной и Юго-Восточной Азии превратились в «тигров».

А как мы воспользовались своей независимостью? Что за это время свершили? Каковы наши достижения и упущения? Что произошло за это время со страной и с народом? Без получения серьезных ответов на эти вопросы невозможно осмысленное движение вперед. (Это только первый ряд вопросов, дальше появятся другие).

Нельзя сказать, что нет авторов, пытавшихся ответить на эти вопросы. Они есть и их можно разбить на три группы: представителей власти, описывающих все в восторженных тонах, оппозиционеров и беглых эмигрантов, живописующих в черных красках, иностранных публицистов не особо вникающих в тонкости и сложности казахстанской жизни, но торопящиеся застолбить тему. И характер описаний последних зависит в значительной степени от того, как их принимали в коридорах власти или какую установку они получили у себя дома.

Впрочем, все они не бесполезны, так как наши читатели имеют возможность посмотреть на свою страну с разных точек зрения. Но, наверное, нужна книга, которая прямо ответила бы на поставленные вопросы и в беспристрастной форме описала истинное состояние дел, а затем предложила реальные пути их исправления. Эта задача невероятно сложна и откровенно говоря, почти непосильна для меня. Поэтому мой удел скромнее – ударить в колокол, сделать первые шаги в нужном направлении и побудить более энергичных двигаться этим путем и… опередить меня. Льщу себя надеждой, что даже такой скромный импульс хоть в какой-то мере поспособствует началу серьезного казахстанского самопознания. А подвигает на это дело то, что мне довелось быть участником, свидетелем и летописцем бурных событий в нашей республике.

Нет ничего более зыбкого, чем понятие «объективность», но я постараюсь описывать их так, как они происходили, и буду избегать искушения быть всеведущим задним числом.

О многом я писал, но здесь расскажу кое о чем, что до сих пор хранил в себе. Использую я, конечно, и информацию, полученную из широкого круга моих знакомых, начиная от репортеров, известных ученых, до чиновников самой высокой сферы, причем, особенно интересными сведениями, наиболее охотно делятся бывшие крупные чиновники. Поможет мне в этом и то, что в Казахстане все тайное быстро становится гласным, к счастью казахстанцы лишены такого существенного недостатка, как умение держать язык за зубами. А это огромная удача для пишущих людей.

Буду приводить выдержки из своих статей, написанных по горячим следам событий. Мне кажется, это придаст большую достоверность материалу, так как эти сведения и их трактовка, как бы приняты читателями и аналитическим сообществом, ведь при их несоответствии реальным фактам, они без всякого сомнения подверглись бы критике. И, наконец, я использую логическую аналитику «черного ящика». То есть мы знаем, что входит в этот «ящик» и что из него выходит. Отсюда можем смоделировать то, что в «нем» произошло, а с учетом огромного количества косвенной информации, вычислить это можно достаточно точно.

Предлагая свои версии, допускаю, что где-то мог ошибиться в деталях, а мог что-то и забыть, без всякого умысла, ведь прошло немало времени. За такие невольные промахи заранее прошу простить. То есть, как и любой автор, я ограничен своим кругозором. Возможно, кто-то другой более лучше знает тайные пружины того или иного события или он видит их в более реальном свете. Но постоянные мои читатели знают мой девиз: «Писать без гнева и пристрастия». Постараюсь не изменить ему и в этой книге. В любом случае, при несогласии каждый мой оппонент может опубликовать свое видение, а там читатели и время рассудят, кто из нас ближе к истине.

А насколько интересны эти рассуждения судить вам, уважаемые читатели. Буду рад всем обоснованным критическим суждениям об этой книге, если они помогут нам лучше осознать взаимозависимую парность: Что мы сделали со Временем, и Что время сделало с Нами? И что из этого получилось?

Теперь о расположении материала. Тут существуют два основных метода: хронологический и тематический – у каждого из них есть свои достоинства и недостатки. Я избрал второй, хотя при нем, конечно, теряется последовательность, но он позволяет избежать мешанины. Поэтому я разбил материал на соответствующие части, скажем, о парламенте, оппозиции, геополитике и т. д.

О технологии изложения: общий текст пойдет обычным шрифтом, цитируемые мои статьи – курсивом, мелкими цифрами будут обозначены ссылки на статьи. Их названия и издания в которых они опубликованы в конце книги.

Для цельности изложения я кое-где буду вносить небольшие коррекции в цитируемый материал, естественно, без изменения смысла. Некоторые места, представляющие особый интерес в статьях сегодня, я выделил. В редких случаях отдельные мысли статей могут повторяться в тексте, чтобы не прервалась ткань рассуждений.

В завершение предисловия, в очередной раз хочу выразить свою глубокую благодарность исполнительному директору ИНЭС-ЦА Айтолкын Курмановой за то, что эта книга состоялась и довольно быстро. Я, как истинный казах, ленив, нетороплив и люблю все откладывать и только благодаря мягкой, но требовательной настойчивости Айтолкын, ее удивительному умению вдохновлять автора, я проявил несвойственную для меня усидчивость.

Но, увы, непредсказуемая жизнь вносит свои коррективы, и когда книга была почти завершена я попал на операционный стол. Чисто по-человечески признателен Абдижамилу Нурпеисову, Узакбаю Айтжанову, Нурлану Турдалину и Сафару Абдулло, чья огромная моральная поддержка позволила мне встать на ноги и завершить эту книгу. Надеюсь, не последнюю.

Я также благодарю редактора Ерлана Сейтимова, который, с редкой для нашего безалаберного времени увлеченностью и старательностью, работал над моим скромным трудом.

Сейдахмет Куттыкадам

Часть I. Путь к независимости

Глава 1. Михаил Горбачев и декабрь 86-го

Вечером 16 декабря 1991 года в 18 часов 45 минут произошло историческое событие, Верховный Совет Казахстана объявил о государственной независимости Казахстана. Буквально через три часа Турция, выполняя давний завет своего великого лидера Мустафы Кемаля Ататюрка, предсказавшего распад советской империи и получение независимости тюркских республик, первой признала независимость Казахстана. Следом устремились англосаксы – 27 декабря – США, а под занавес бурного 1991 года – Великобритания, высказали свое признание.

Величайшая держава мира – Соединенные Штаты Америки пошли еще дальше, 3 февраля 1992 года они открыли в Алма-Ате свое посольство – это было не только первое зарубежное посольство в Казахстане, но и во всей Центральной Азии. Тем самым Америка поторопилась, на всякий случай, стать стражем у ворот, ведущих из России в Центральную Азию (которую вернее было бы назвать Западной Азией) и дала знать, какому государству в Центральной Азии она отдает свое геополитическое предпочтение.

2 марта 1992 года Республика Казахстан вступила в ООН в качестве полноправного члена. Большую помощь в быстром и правильном оформлении документов для вступления оказали опытные турецкие дипломаты.

Осуществилась великая мечта казахского народа, он обрел независимость, и весь мир признал это. Наш рассказ о том, что же свершил Казахстан в свои первые двадцать лет.

Но прежде, наверное, надо вспомнить о том, что предопределило это историческое событие. Конечно, исходной точкой является 11 марта 1985 года, когда после череды смертей «кремлевских старцев», генеральным секретарем ЦК КПСС стал Михаил Горбачев. Народ с восторгом встретил молодого, красивого и энергичного на вид лидера, который особенно выигрышно смотрелся на фоне других членов Политбюро, но скоро стало ясно, что «меченый» как стали называть Генсека, с родимым пятном на лысине, страдает словесным недержанием, за которым нет ни четкой программы действий, ни ясного видения будущего. Целый ряд его роковых ошибок привел к тому, что самое огромное государство в мире стало трясти.

К концу 1986 года общее недовольство в государстве и в союзных республиках постепенно стало обретать массовый характер, что было чревато расколом. Михаил Горбачев решил проявить характер и образцово наказать по одной из автономных и союзных республик в назидание другим. Причем из числа тюркских.

Почему? Даже беглый анализ показывает, что, такой выбор был явно не случаен и, скорее всего, определен следующими причинами.

В царской России, а по наследству и в СССР была живуча тюркофобия, связанная с многолетним военным противостоянием Российской и Османской империй. Советские идеологи всерьез опасались возрождения общетюркского самосознания и идей пантюркизма, поэтому всячески препятствовали даже возвращению в культурный оборот древнетюркских эпосов и сказаний.

В тот период в прессе стали появляться материалы о том, что тюркское население в СССР, стоящее пока на отдаленном от славян втором месте, стремительно увеличивается и со временем может стать преобладающим. Со временем стало известно, что специализированные научно-исследовательские институты МВД СССР разработали типовые сценарии столкновения, которые спецслужбы использовали почти во всех тюркских автономных и союзных республиках. (Позже они стихийно выйдут за пределы тюркских республик, но заданная программа сохранится.)

Среди автономных республик была выбрана Якутия, а среди союзных – Казахстан. Что же их еще объединяло? Обе республики имели огромную территорию, малую плотность населения, наименьший процент коренного этноса, а в их столицах этот процент был и вовсе мал. Подтверждением этому стало то, что первые межнациональные стычки начались именно в Якутске и Алма-Ате, а затем быстро охватили все тюркские регионы Советского Союза.

В Алматы формальным поводом для возбуждения недовольства стало смещение со своего поста многолетнего лидера республики Динмухаммеда Кунаева и назначение «варяга» Геннадия Колбина. Похоже, здесь замыслы кремлевских кукловодов совпали с амбициями местных высоких партократов-казахов, которые сами хотели занять это место.

Взбудораженная казахская молодежь вышла 17 декабря 1986 года на площадь имени Леонида Брежнева. Последовавшие следом трагические события до сих пор оцениваются по-разному. Одни их называют манифестацией, другие – восстанием, наиболее горячие – революцией, а некоторые сухо – просто «декабрьскими событиями».

Наиболее точным, наверное, является определение: «восстание». Об этом говорят его масштабы, оно охватило 11 областей, а число погибших по данным парламентской комиссии достигло 168 человек. Некоторые считают, что их было даже больше. При этом не имеет значения из-за чего произошло восстание, многие восстания и даже революции вспыхивали в результате незначительного повода, вспомним хотя бы Американскую революцию, начавшуюся с «бостонского чаепития». Просто в таких случаях скапливался горючий материал и было достаточно спички.

Это восстание взбудоражило весь Советский Союз, его жестокое подавление вызвало протесты во всем мире и стало первым мощным ударом по тоталитарной системе. Оно явилось первым камнем, вызвавшим последующий обвал, который погреб под собой Советский Союз. И в значительной степени именно благодаря жертвам этого восстания все союзные республики стали независимыми.

Но по иронии судьбы сам Казахстан последним обрел свою независимость, ровно через пять лет после восстания. Чем это объяснить?

Казахстан спровоцировали и он импульсивно выступил первым, но остальные его не поддержали и он оказался в изоляции. Советские средства массовой информации со всей своей лживой демагогией обрушились на нашу республику, началась «охота на ведьм» о масштабах которой мало знают не только в мире, но даже на постсоветском пространстве. Декларируемое братство народов, неожиданно дало глубокую трещину и все это привело к сильному шоку, от которого быстро оправиться не удалось.

Сейчас, во многих государствах бывшего Советского Союза забыли о «декабрьском восстании» в Казахстане, потому что заняты воспеванием своего освобождения и укреплением своего государства. А в родном отечестве, из-за противодействия некоторых бывших партократов, замешанных в его подавлении, стараются если не искоренить, то приглушить память о нем.

А между тем об этом восстании и его жертвах надо бы помнить всему миру.

Глава 2. Начало советской «бархатной революции»

1989 год стал судьбоносным в истории Советского Союза, именно у истоков этого года начались процессы, которые привели к распаду великой державы.

Волею случая мне довелось стать свидетелем этих событий в Москве. В начале февраля 1989 года, я в бытность заведующим кафедрой Аркалыкского педагогического института, прибыл в Московский государственный университет им. Ломоносова для повышения квалификации на четыре месяца. Жил в главном здании МГУ на Воробьевых горах, превращенных демократами в своего рода главную агитационную площадку. Стенная печать в университете напоминала «дацзыбао» в Пекине в приснопамятные годы «культурной революции» в Китае. В ней бросались в глаза жесткая критика коммунистического режима, развенчивание ореола святости Владимира Ленина и самиздатовская статья Александра Солженицына «Жить не по лжи».

Похоже здесь обкатывалась «революционная» риторика антисоветской публицистики, чуть позже зазвучавшей на страницах журналов «Огонек», «Новый мир», «Дружба народов», «Знамя», газет «Комсомольская правда», «Московские новости», «Аргументы и факты» и других.

Именно тогда произошел окончательный раскол между Генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым и первым заместителем председателя Госстроя СССР – министром СССР Борисом Ельциным, а наши симпатии, причем довольно горячие, были на стороне второго. (Напомню, за критическое выступление на Пленуме ЦК КПСС в октябре 1987 года Ельцин, бывший тогда первым секретарем Московского горкома партии и кандидатом в члены Политбюро, был освобожден от высоких должностей и понижен до этой).

В марте состоялись первые свободные выборы в советской истории в Совет народных депутатов. Борис Ельцин выдвинул свою кандидатуру в избирательном округе, в который входил МГУ. Нам, приезжим преподавателям, тоже довелось участвовать в этих выборах и мы все с энтузиазмом проголосовали за «опального» Ельцина. Он, одержав убедительную победу, стал народным депутатом СССР (и начал свою триумфально-разрушительную карьеру) и дал толчок Великой Советской революции или Второй Великой Русской революции, переросшей в Великую Евро-Азиатскую бархатную революцию. Она, начавшись так неприметно и почти бескровно, по своим последствиям превзошла Английскую, Американскую, Великую Французскую, Великую Русскую и Китайскую революции и я даже сказал бы, возможно с некоторым преувеличением, все эти революции вместе взятые. Если первая русская – была первой в мире социалистической революцией, то вторая стала первой информационной революцией. Это была типичная революция сверху и начали ее СМИ, которые вначале сами разделились на «демократическую» и «партократическую», а после раскололи и общество. И как всякая революция – это была война без правил, как говорил мой добрый знакомый, правозащитник Алексей Симонов, оба эти лагеря, по сути, представляли непримиримых большевиков: «большевиков-демократов» и «большевиков-партократов».

Между антагонистами возникла непреодолимая духовная баррикада и в своей ожесточенной борьбе они не очень-то разбирались в средствах и использовали друг против друга не только острые аргументы, но и ушаты грязи.

В то время симпатии большинства людей, в том числе и мои, были почти полностью на стороне «демократов». (Кавычки я ставлю сейчас, а тогда и подумать о них не мог). Я даже находил какие-то оправдания их перехлестам.

Позже, присмотревшись к ним, я понял, что в большинстве своем, они демагоги далекие от демократии и толерантности к которым на словах призывают. Как только они захватили власть в России, то большую часть ее богатств разделили между своими, оставив народ в нищете.

Что касается мира они поделили его на касты и в соответствии с этим определяли к ним свое отношение: на средне-азиатов они смотрели высокомерно, на остальных азиатов – подозрительно, на представителей бывшего Социалистического содружества – снисходительно, на братьев-славян украинцев и белорусов панибратски, на африканцев – с плохо скрываемым презрением, на Запад – с подобострастием, на прибалтов – с опасливой снисходительностью, а на неупомянутую часть постсоветского пространства – с безразличием.

Словом, эти «демократы» преследовали свои узкогрупповые цели, прикрываясь декларируемой справедливостью. Но это другая тема и она требует отдельного большого разговора.

Глава 3. Как я опубликовался в «Литературке»

Будучи в Москве решил зайти в редакцию «Литературной газеты». А повод был следующий. Когда случилось «декабрьское восстание» я работал в городе Аркалыке, откуда собственно и приехал, и там в начале февраля 1987 года написал письмо в эту газету об абсолютно неверной оценке той трагедии в центральных СМИ.

На мое удивление в начале апреля получил ответ, в котором говорилось, что моя точка зрения заинтересовала «Литературную газету» и она, возможно, опубликует ее в ближайшие два месяца. Но прошло два года, а публикации не было. Вот я и захотел узнать, в чем же дело?

В офисе газеты меня любезно принял редактор соответствующего отдела Юрий Заречкин. Он извинился, что редакция не сдержала своего обещания из-за чрезмерной нагруженности ее материалами. Вместе с тем он сказал, что моя статья несколько устарела и не мог бы я ее переписать. Я согласился, переписал и через две недели принес. Вместе с Юрием Владимировичем немного ее пообсуждали и разговорились о разворачивающихся событиях в стране.

После этого он стал расспрашивать меня о том, какая сейчас ситуация в Казахстане, кто у нас наиболее авторитетный политик и за кем пойдет народ. Похоже, мое видение заинтересовало его, и он попросил меня заходить к ним просто поговорить. Состоявшийся разговор был интересен и мне самому, так как я задавал встречные вопросы. Поэтому я согласился и раза три приходил в редакцию. Однажды, рядом с ним сидел еще один его коллега и они вдвоем спрашивали о социальных настроениях в целом в Центральной Азии. Они подробно расспрашивали меня о специфике каждой республики Средней Азии, причем ими явно двигал не только личный, но и цеховой интерес. Я понял, они смутно представляют, как могут развиваться события, в частности, в Таджикистане и Узбекистане. Даже для такой популярной и информированной газеты как «Литературка» Средняя Азия и Казахстан являлись «темными пятнами». Но «Литературка» всегда славилась своей глубиной, интеллигентностью и стремлением к объективности. Поэтому она искренне пыталась разобраться в общественно-политической ситуации в азиатском регионе. И я, конечно, был одним из многих источников информации. К сожалению, многие другие российские СМИ не стали тратить время на такое «пустое занятие» и ничтоже сумняшеся навесили на весь наш регион ярлык «красно-коричневой зоны».

Для многих крупных кремлевских партийных боссов все союзно-национальные республики были по сути «terra incognita». Например, тогда в МГУ рассказывали анекдотическую историю, как после начала Карабахского конфликта в христианскую Армению приехал один из членов Политбюро ЦК КПСС и выразил свое искреннее недоумение: «Чего не могут поделить между собой два братских мусульманских народа». После последнего разговора Юрий Заречкин поблагодарил меня за интересную информацию и, прощаясь, пообещал «пробить» мою статью в газету.

И действительно, 26 июля 1989 года она вышла в «Литературной газете», разумеется, с легкой шлифовкой некоторых острых углов. Думаю, будет интересно привести ее, с некоторыми сокращениями.

«Оберегая корни, сохраняем себя»[1]1
  «Оберегая корни, сохраняем себя». «Литературная газета», Москва, 26 июля 1989 г.


[Закрыть]

Признаем, как бы ни было неприятно, сталинская национальная политика, благополучно преодолевавшая буйные вихри волюнтаризма и мутные воды застоя, донесла и до нас свое тяжкое наследие – клубок болезненных проблем, спрессованных принудительным интернационализмом и замороженных бездушным тоталитаризмом. Суть этой политики: ты обязан любить другие нации – о твоей же позаботятся иные. И баста! Иной образ жизни, иной стиль мышления, иной человеческий опыт всегда притягательны, к ним стремление непроизвольно. Но когда тебя заставляют любить другого по обязанности, не давая возможности самому разобраться в своих чувствах, в тебе возникает внутренний протест против такого давления, и достигается, как правило, обратный эффект.

Получилось нечто удивительное в лингвистическо-социальном смысле. Мы всячески культивировали приставку «интер» в слове «интернациональное» и вдруг обнаружили, что отморозив корень «национальное», дали нашей приставке буйно вырваться из рук и вместо предполагаемой национальной гармонии, всеобщего счастья получили ситуацию, когда все нации чувствуют себя обделенными. Невольно вспоминаются слова Бернарда Шоу: «Если ущемлены чьи-либо национальные права, то нация ни о чем другом думать не может и успокаивается лишь тогда, когда удовлетворяются требования крайних националистов».

Да, подняли вновь голову националисты. Не менее опасны и нигилисты – сирены, ведущие нас обратно в липкое болото унификации. Эти два небольших наслоения, примерно равных во всех нациях, страдающих комплексом неполноценности и манией популярности (причем первые ищут ее в своей этнической среде и окружены «героическим» ореолом, вторые – за ее пределами и обласканы прессой) обрамляют здравое народное ядро.

Националистами будируются центробежные настроения, но стремление власть имущих преодолеть их силовыми аргументами, торопливым навешиванием ярлыков только увеличивает число недовольных и фактически льет воду на центробежную мельницу, грозящую перемолоть наши устои.

Ни в коем случае – увы, приходится это напоминать – нельзя путать националистические потуги и национальные устремления, не стоит приходить в ужас от того, что кроме общих целей, у каждой нации есть свои проблемы, боли, интересы, которые в определенной мере могут вступать в диалектическое противоречие с интересами других этнических групп.

Не признав это, не возведя толерантность в норму, не научившись искусству компромисса, вряд ли мы сможем развязать существующие ныне узлы.

Никакие общенародные беды не обошли стороной Казахстан: насильственная коллективизация, голод 30-х годов, когда погибло около полутора миллионов казахов. Когда же Брежнев орошал умиленными слезами грудь своего друга Кунаева, близ Семипалатинска под землей (было и над ней) ухали ядерные бомбы, в республике закладывались биологические мины – Арал, Балхаш, которые взорвались сейчас, безжалостно и бездумно потрошились недра земли, в лучших оазисах концентрировались экологически худшие предприятия – в Чимкенте, Джамбуле, Экибастузе… Наверное, достаточно свидетельств «нежной любви» Брежнева к Казахстану.

Во всех важнейших социальных сферах – воспитании, образовании, просвещении, делопроизводстве – традиционно доминирует русский язык. Для открытия же детского садика или школы с обучением на казахском языке бюрократия требует не меньше как официальной петиции с определенным количеством подписей, причем в сановные головы даже не приходит мысль об унизительности этой процедуры.

Отдельно хочу сказать о топонимических казусах, которых и в Казахстане предостаточно. Например, кому обязаны своими именами города Гурьев, Павлодар, Петропавловск? Чем безликое Целиноград лучше Акмолы, Белого мавзолея? Мы ценим Кобзаря, но зачем в пределах одной области нашей республики должны существовать Форт-Шевченко и город Шевченко? Ермак был очень смелым и воинственным предводителем, незаурядной исторической личностью, но у местного населения свое представление о его роли в истории, и называть его именем город в Казахстане вряд ли целесообразно, так же как называть из дружеских чувств к нашим друзьям монголам, скажем, какой-либо город на Волге именем Чингисхана.

Сейчас мы вовсю голосим (иные явно с мазохистской исступленностью), что страна попала в глубокий экономический, социальный и в особенности духовный кризис. Одни видят главную причину подобного состояния исключительно в злом гении Сталина, другие – в слабых экономических предпосылках и политических миражах; третьи – в пролетаризации Духа и забвении религий; четвертые весьма туманно намекают на некие амплитуды колебаний национальных культур и своеобразие их кодов… Все это, наверное, надо иметь в виду, анализируя наши возможности, близкие и дальние перспективы. Однако никакие свои трудности мы не преодолеем, если не будем возвращать людей к родным пенатам.

Пора от разговоров переходить к делу и там, где это касается республиканского хозрасчета, и в обеспечении полнокровного суверенитета на своей территории. Очень хочется верить, что, лишившись мелочной центральной опеки, союзные республики наконец-то станут динамичнее и ответственнее, будут намного больше вносить в общесоюзную копилку и способствовать всеобщему духовному обновлению.

Михаил Исиналиев позднее мне сказал: до твоей статьи, никто так обоснованно и с такой остротой не поднимал национальные вопросы в центральной печати Союза. В Алма-Ате вся интеллигенция с огромным интересом и благодарностью прочитала ее. Но, честно говоря, она решила, что неизвестная и необычная фамилия С. Куттыкадамов из какого-то Аркалыка, является псевдонимом одного из крупных творческих деятелей из столицы.