Электронная библиотека » Шарлотта Линк » » онлайн чтение - страница 9

Текст книги "Ложь без спасения"


  • Текст добавлен: 28 октября 2017, 11:21


Автор книги: Шарлотта Линк


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Среда, 10 октября
1

Они ссорились с самого раннего утра.

Карла уже точно и не знала, что послужило тому причиной. Может быть, плохая погода. Она проснулась в слишком мягкой, продавленной гостиничной кровати и услышала, как с улицы, из-за закрытых оконных ставней, доносится равномерный шум и журчание дождя. Еще в воскресенье Карла заметила по некоторым признакам, что сегодняшний день будет отвратительным. Она посмотрела на Руди, который лежал рядом с ней и тихо храпел, и внезапно разозлилась на него. Он пожелал провести свадебное путешествие в Провансе, в то время как Карла охотнее поехала бы в Тунис. Она уступила, потому что этот вопрос грозил закончиться размолвкой, а ей казалось плохим предзнаменованием начать супружескую жизнь с ссоры.

За завтраком Руди заявил, что погода улучшится – он слышал об этом по радио. Но как уже выяснила Карла, читая его неудачные переводы, его французский был более чем плохим. Так что он мог услышать в сводке погоды все что угодно и неверно все истолковать.

– Я думаю, что теперь либо все время будет идти дождь, либо будет холодно и облачно, – мрачно предсказала она, а Руди рассердился и заявил, что ему надоело ее вечное ворчание.

– Я-то сюда не хотела, – промямлила Карла и тут же задала вопрос, которым она к концу каждого завтрака приводила Руди в затруднение: – Что будем делать сегодня?

– Мы могли бы поехать в горы, – предложил ее муж.

Она посмотрела на серую сырость за окном и сказала, что эта идея привлекает ее примерно так же, как удаление аппендикса, и что она предпочла бы целый день оставаться в постели, если б кровати не были настолько старыми и плохими, что каждый час, проведенный в постели, вызывал у нее сильные боли в пояснице.

Это уже окончательно вывело Руди из себя, и он грубо заявил жене, что она может делать что хочет, а он поедет в горы, и если она не составит ему компанию, то ему от этого будет только лучше. И, конечно же, Карла в конце концов с ним поехала, но за время поездки они не сказали друг другу ни слова. Каждый из них озлобленно смотрел куда-то в сторону.

Они двинулись вверх по маршруту Крэт – очень крутой, извилистой дороге, взвинчивающейся в горы вдоль скал прямо над морем. Чем дальше они продвигались, тем более скалистым становился ландшафт вокруг них и более скудной делалась растительность. Над каменистой почвой пробивались лишь низкие хвойные лесочки, а над дорогой неслись клубы тумана.

Карла, содрогнувшись, втянула голову в плечи.

– И не поверишь, что находишься у Средиземного моря, – произнесла она. – Здесь так жутко!

– Ты опять начинаешь скулить? – огрызнулся ее муж. – Я говорил тебе, что ты можешь не ехать, но тебе же надо было…

– Извини, но мне, наверное, еще дозволено высказать свое мнение! Или мне запрещено открывать рот до конца этого великолепного отпуска?

Руди на это ничего не ответил: он сосредоточенно следил за окрестностями. Внезапно муж свернул на большую песчаную парковку и остановил машину.

– Это должно быть здесь, – пробормотал он и вышел из машины.

Карла подождала мгновенье, но Руди не предпринимал никаких попыток позвать ее с собой. Тогда она наконец вышла из машины по собственной инициативе и пошла следом за супругом. Женщина была близка к тому, чтобы расплакаться, но не хотела доставить ему такого триумфа.

«Болван», – подумала она.

Скалы круто спускались вниз к морю. Справа под ними лежал Кассис с протянувшимися к бухте террасными виноградниками, а вдали можно было распознать два острова, располагавшиеся перед бухтой Марселя. Море, казавшееся таким серым, сверкало отсюда, сверху, бирюзовым цветом, который, казалось, зарождался где-то в глубине, хотя на самом деле, должно быть, образовался в результате какого-то хитроумного преломления солнечных лучей. Карла подступила ближе к обрыву и ужаснулась от глубины, в которую посмотрела.

– Здесь… приличная высота, – подавленно произнесла она.

– От двухсот пятидесяти до трехсот метров, – сказал Руди. – Броситься отсюда вниз абсолютно точно означает смерть. Здесь где-то должно быть место, откуда постоянно бросаются вниз любящие пары, если ситуация по какой-то причине кажется им безнадежной. Некоторые перед этим увековечивают свои имена на камне.

Карла вновь содрогнулась – из-за ветра, который дул здесь, из-за взгляда в пропасть и из-за мысли, в каком отчаянии надо быть, чтобы броситься в этот бесконечный ужас.

Ей пришла в голову новая мысль, но, уже начав высказывать ее вслух, она поняла, что это было ошибкой – задавать такой вопрос именно сейчас; что она опять воспламенит затухающую ссору между ней и Руди.

– Представь себе, что наша любовь была бы безнадежной. Ты прыгнул бы со мной? – спросила женщина.

Это был совершенно гипотетический вопрос, и ответ на него должен был лишь послужить их примирению. Если б Руди притянул к себе Карлу и объявил, что без нее его жизнь не имела бы смысла, то вторая половина этого испорченного дня могла бы пройти гармонично.

Но Руди холодно взглянул на жену и ответил:

– Зачем бы мне это делать? На свете существует много других женщин, и с большей частью я наверняка ладил бы лучше.

Этим он еще больше обострил ситуацию.

Карла перебежала дорогу и помчалась в сторону жилых районов. Песчаные дороги петляли здесь вдоль и поперек между низкими хвойными лесочками, поднимались на холмы и спускались с них, пересекали долины и возвышенности. Мелкий дождь хлестал ее по лицу, но женщина не чувствовала холода, настолько разгорячилась от бега. Она бежала от светлых холодных глаз Руди, от чувства, что с ней обошлись бессердечно, и от ощущения, что она совершила ошибку, выйдя за него замуж.

Вначале Карла надеялась, что он последует за ней. Перед тем как броситься бежать, она в бешенстве уставилась на него, а потом помчалась прочь, и муж крикнул ей вслед:

– Эй, ты что, не в своем уме? Остановись немедленно!

Но он не последовал за ней, и Карла быстро спросила себя, будет ли он ждать ее на парковке или же просто – уедет. И как ей тогда возвращаться в отель? Или ему было все равно?

Вскоре у нее закололо в боку и появилась боль в легких, но Карла уже давно знала, что находится не в лучшей форме. Она следовала по лабиринту из узких дорог и тропинок, не обращая внимания на направление, и теперь, оглядевшись вокруг, поняла, что не имеет понятия, где находится. Дорога за всеми этими холмами давно исчезла из поля ее зрения. Вдобавок все вокруг окутывал туман. Карла пошла на авось, тяжело ступая и не имея ни малейшего понятия, куда ведет этот путь. Глаза ее горели от слез, которые готовы были вот-вот выплеснуться наружу. Руди, это дерьмо… Ее мать с первой же минуты невзлюбила его.

…Руди сидел в машине, курил сигарету и думал, что бабы – это действительно самое худшее на свете. В особенности Карла – она была самой глупой коровой, какую он когда-либо встречал. Целыми днями изводила его из-за погоды, которую он вообще-то тоже не мог изменить, причитала, ныла, а теперь еще, в довершение всему, задала ему на скале влюбленных такой сумасбродный вопрос, на который иначе как рассерженно и иронично вообще невозможно было ответить. Бросился бы он вниз, если б… Руди ненавидел эти гипотетические вопросы, с помощью которых женщины всегда стремились провести какие-то свои тесты. Достаточно ли сильно их любят, достаточно ли страстно желают, почитают и бог знает что еще… Карла в этом деле была чемпионкой мира. Ей вечно нужно было убедиться, что она играет главную роль в его мыслях. Боже мой, как же утомительно! Чаще всего Руди отвечал то, что ей хотелось услышать: для этого не требуется интеллектуальных рекордов, это был скорейший способ сделать так, чтобы его оставили в покое. Но сегодня он не смог этого сделать, сегодня она слишком его допекла. Сегодня ему хотелось причинить ей боль; и, в конце-то концов, ему дозволено время от времени выпускать пар! И, конечно же, у нее сразу выступили слезы на глазах, и она рванула прочь, наверняка ожидая при этом, что он галопом полетит следом… Но тут она ошиблась. Пару минут Руди даже подумывал по-ехать обратно в отель – и пусть Карла пешком проделывает весь путь туда, – но это означало бы, что вечером она была бы еще в дороге, и в конечном итоге ей пришла бы идея поймать попутку, – а дальше известно, что бывает в таких случаях… Черт, он женился на этой женщине, так что теперь нес ответственность за нее!

Руди опустил окно и выбросил сигарету, после чего стал угрюмо смотреть на небо над морем. «Надеюсь, Карла не заблудится, – думал он. – До такой степени тупой не может быть даже она. Наверное, не появляется из чистого упрямства. Но поскольку дождь постоянно моросит, за это время она должна была совсем промокнуть… Глупая утка!» – выругался он мысленно, спросив себя в очередной раз, почему согласился на эту женитьбу.

И тут он увидел свою жену в заднем зеркале.

Она как раз пересекла дорогу и вышла на парковочную площадку. Что-то в ней показалось Руди странным. Волосы у нее прилипли к голове – но это из-за дождя. Ее лицо было каким-то перекошенным – но это могло быть от приложенных усилий, ведь она пробежала приличное расстояние без всякой подготовки. «Как это мучительно для нее! – с удовольствием подумал мужчина. – Она думала, я помчусь за ней, а теперь ей пришлось вернуться самой… Посмотрим, как она сейчас все объяснит».

Он откинулся назад, но продолжал следить за Карлой через заднее стекло. Жена покачнулась, и стало ясно, что она едва держится на ногах. О боже, он не знал, что она настолько в плохой форме! Женщина шла, спотыкаясь, к машине, и казалось, что она в любую минуту готова упасть без сил. Теперь Карла была уже достаточно близко, Руди мог более четко рассмотреть ее лицо – и он увидел, что не ошибся. Лицо Карлы исказилось, причем гораздо сильнее, чем ему показалось вначале, и теперь он понял, что именно посчитал таким странным: его жена выглядела не просто измученной. Ее лицо было перекошено от ужаса и паники, а глаза расширены от страха.

«Она как человек, который посмотрел смерти в лицо!» – пронеслось у него в голове, и хотя Руди ни в коем случае не хотел идти ей навстречу, он все же быстро покинул машину и шагнул к ней.

Карла в буквальном смысле упала без сил ему на руки. Она что-то бормотала, но вначале муж не мог понять, что она хотела сказать. Он легонько потряс ее.

– Успокойся! Что случилось? Послушай, тебе ничего не грозит!

Наконец Карла сумела выдавить из себя более или менее внятные слова.

– Один мужчина… – прохрипела она, и ее супруга охватил страх: ей встретился насильник, где-то там, в тумане, и… – Он мертв! Руди, он… лежит там, сзади, между холмами. Он… весь в крови… Мне кажется, кто-то его зарезал…

2

Лаура чувствовала усталость и тяжесть во всем теле. Так она всегда ощущала себя, когда занималась чем-то, что ей вовсе не хотелось делать. Она последовала советам Анны, потому что какой-то частью своего сознания понимала, что та права, но самой ей не хотелось ничего делать, ее охватило почти парализующее безразличие. Фрау Симон была настолько вымотана, что в принципе не испытывала никакой другой потребности, кроме покоя. Ей хотелось лечь и поспать – и больше ни о чем не думать.

С раннего утра шел дождь. Она попыталась застать Кристофера, но его не было дома, и Лаура решила наведаться к нему еще раз после обеда. Около двенадцати часов она съездила в «У Надин», где, кроме нее, еще не было других посетителей. Надин стояла, прислонившись к барной стойке, и пила чай. Она была небрежно одета и ненакрашена, и Лауре показалось, что эта женщина на несколько лет постарела с тех пор, как она видела ее летом. Беспокойство и ожесточенность породили еще более резкие морщины на ее лице, и Лауре впервые удалось понять, насколько Надин Жоли ненавидит свою жизнь.

Долгое время фрау Симон не знала, что Надин несчастлива. Она почему-то всегда считала, что они с Анри – идеальная пара, нашедшая смысл жизни в своем ресторанчике.

Лаура вспомнила, как два года назад, приехав сюда летом, впервые столкнулась с неприятными фактами. Незадолго до этого родилась Софи, и в тот год они с Петером впервые отправились в отпуск в Прованс втроем. Именно тогда Лауре стало ясно, что в ближайшее время у нее не будет шанса устроиться на какую-либо работу, поскольку Петер, который до этого уже вытеснил ее из собственной фирмы, постоянно выдвигал в качестве аргумента ребенка и не оставлял никаких сомнений в том, что посчитает ее плохой матерью, если она не посвятит дочери все свое время и силы. Однажды Лаура заговорила об этом с Надин и добавила:

– Тебе хорошо. У тебя есть обязанности, которые тебя удовлетворяют. Ты помогаешь своему мужу, у вас есть общая страсть, которая вас…

Но Надин резко перебила ее – такой рассерженной Лаура ее до этого никогда не видела.

– Страсть! Удовлетворение! Боже, как ты можешь быть такой наивной! Неужели ты в самом деле думаешь, что я когда-либо мечтала о такой жизни? День за днем стоять в проклятой пиццерии, обслуживать слабоумных туристов и иметь рядом с собой мужа, который получает удовольствие от решения животрепещущего вопроса, подойдет ли для пиццы моцарелла или какой-нибудь другой проклятый сыр? Ты действительно думаешь, что это та жизнь, которой мне хотелось?

Сейчас Лаура уже не помнила, что ответила на это. Вероятно, она была слишком удивлена, чтобы сказать нечто вразумительное.

А сегодня в обед эта сцена раз за разом упорно возникала в ее памяти, и она еще раз подумала, насколько отчаявшейся выглядит Надин.

Лаура съела одну пиццу, за которую Анри, тоже выглядевший бледным и несчастным, не хотел брать денег и которую она, поскольку это был подарок, с трудом проглотила всю до последнего кусочка, хотя аппетит покинул ее почти сразу, как только она начала есть. Утром фрау Симон встала на весы и отметила, что похудела уже на пять фунтов. За то время, что сидела дома с Софи, скучая и страдая без работы, она прибавила в весе. «А вся эта история, – подумалось ей, – хотя бы вернет мне мой нормальный вес».

Лаура объяснила Анри и Надин, что очень обеспокоена из-за машины, которую Петер оставил вместе со всеми вещами. О билетах на самолет она не упомянула – так же, как и о его банкротстве и о наличии постоянной любовницы.

– Я думаю, что с ним могло что-то случиться, – закончила она, – а одна подруга навела меня на мысль поспрашивать посетителей, которые были здесь в субботу вечером. Может быть, кто-то что-то заметил…

– Меня в субботу не было, – сказала Надин.

– Как обычно, – промолвил Анри.

– Я тебе заранее сказала!.. – огрызнулась на него жена, и Лаура, испугавшись, что ситуация наверняка перерастет в скандал, быстро вмешалась:

– Ты же был здесь, Анри. Ты знаешь кого-нибудь из посетителей? Я имею в виду по имени. Или, может, даже знаешь чей-нибудь адрес и телефонный номер?

– О боже, – ответил Анри, – боюсь, что нет. Тебе же известно, что сюда приходят в основном туристы. Даже если увидишь их здесь несколько раз, все равно не узнаешь, откуда они приехали или как их зовут.

– Но ты же наверняка был не один. Кто помогал тебе в тот вечер? – спросила фрау Симон.

– Никто. Я действительно был совсем один.

– Ах, – встряла Надин, – а где же была преданная Катрин?

Муж проигнорировал ее вопрос и сказал:

– Я подумаю – может быть, мне и вспомнится имя кого-нибудь из гостей…

Но Лауре не верилось, что он действительно займется этим. Казалось, никто не верил в то, что с Петером могло произойти что-то серьезное. Все, наверное, думали, что он развлекается где-то с какой-нибудь девочкой, а его жена истерит по этому поводу.

«Вы все ничего не понимаете», – устало подумала Лаура.

Она покинула «У Надин» после того, как еще раз повторила свою просьбу, чтобы Анри позвонил ей, если у него в памяти всплывет чье-то имя. Когда она отбывала от кафе, то снова проехала мимо машины Петера. У нее тут же усилилась депрессия, и она почувствовала себя еще более усталой. А еще поняла, что тоскует по своему ребенку.

«Мне следовало бы поехать домой, а это все оставить как есть», – подумала Лаура.

Она, собственно, хотела сразу поехать в их с Петером дачный дом и прилечь, но внезапно поняла, что не может сейчас быть одна. Тогда Лаура поехала в Сен-Сир, вниз, к порту Ле-Лек, и села за столик в одном из кафе. Дождь как будто немного стих, и ей показалось, что над морем просветлело. Если б погода была получше, все воспринималось бы легче – в этом Лаура не сомневалась.

Она заказала кофе и водку и стала пить оба напитка маленькими глотками, завороженно наблюдая, как быстро разрываются и разбегаются друг от друга облака. Поднялся ветер. Дождь совсем прекратился, и по небу быстро, словно раздуваемый ветром пожар, распространилась сияющая голубизна.

А потом вдруг вывалилось солнце – и вспыхнуло так ярко, словно ему пришлось слишком долго скрываться за тучами. Его свет разлился над морем и пляжем, над камнями набережной и над домами, над корзинами для мусора, над кустами и осенними цветами, и миллиарды капель дождя заблестели и заиграли под ним.

«Как красиво, – подумала Лаура, – как великолепно!» Она удивилась тому, какое глубокое магическое действие оказал на нее этот момент и как сильно она могла его прочувствовать.

– Можно к тебе присесть? – спросил вдруг кто-то.

Это был Кристофер; он улыбнулся ей.

Разговор, который непринужденно сложился между ними в этом маленьком кафе, фрау Симон не забудет до конца своей жизни. Вернее сказать, некоторые отрывки его врезались ей в память, в то время как другие остались погруженными в какой-то нереальный сумеречный свет и больше никогда не смогли проясниться.

После обычного обмена приветствиями и вопросами типа «а что ты здесь делаешь?» и «я пытался еще раз пере-звонить тебе» Кристофер сказал:

– Ты только что выглядела такой сияющей… Я уже пять минут наблюдаю за тобой, но не осмеливался с тобой заговорить. Ты казалась погруженной в сказочный мир.

– Это и было какое-то подобие сказочного мира. Солнце так внезапно появилось, и все это сияние вокруг… – попыталась объяснить Лаура.

Потом они обменялись несколькими несущественными фразами, и неожиданно фрау Симон откровенно поделилась с Хейманном своими чувствами. Она не знала, почему сделала это, – ведь единственным человеком, с которым Лаура обсуждала вещи, касающиеся ее внутреннего мира, была Анна.

– У меня только что было такое чувство, которое полностью мною овладело, – сказала она. – Это был порыв счастья и легкости. Я уже позабыла это чувство; оно напомнило мне мою юность, то время, когда я была беззаботной и уверенной в себе, то время до… – Лаура прервалась, сильно прикусив губу, но Кристофер, конечно, понял, что она хотела сказать.

– Время до Петера, – завершил он ее фразу, и она не стала возражать.

Позже Лаура заговорила с ним о запланированных – гонках:

– Тебя действительно не удивило, что Петер не явился?

– У нас не было договоренности, – объяснил Хейманн.

– У вас не было… но в воскресенье ты сказал…

– В воскресенье ты застала меня врасплох. Я не знал, как отреагировать.

– Тебя не удивило, что он не стал с тобой договариваться? После всех этих лет, когда эта осенняя неделя уже стала неотъемлемой частью вашей жизни?

– Нет.

– Почему же?

– Потому что я был в курсе.

В ушах Лауры зазвучал легкий шум – это было что-то вроде тихого постукивания где-то под глоткой. Удивительным образом у нее ни на секунду не возникло сомнений в том, что Кристофер имел в виду.

– С каких пор? – спросила Симон.

– С каких пор мне это известно? Три года. Три года назад Петер сказал мне об этом.

– Я имею в виду: с каких пор длится его… история? Ты это знаешь?

– В течение четырех лет.

Шум в ушах усилился. Было неприятно. Однажды, когда у Лауры был сильный грипп, она слышала этот шум, и у нее было такое ощущение, словно она отдалялась от всего ощутимого и реального. Тогда у нее была очень высокая температура.

– Кто она? – задала фрау Симон новый вопрос.

– Надин Жоли, – сказал ее собеседник, и Лауре показалось, что мир под ее ногами обрушился, а небо сейчас упадет на нее сверху.

3

Надин всегда была уверена, что в жизни каждого мужчины и каждой женщины существует большая любовь – человек, представляющий собой пандан, то есть душу-близнеца, дополняющее его существо, его вторую половину. Оставался лишь вопрос, когда встретится этот человек и будешь ли ты к этому времени свободен, чтобы разглядеть его значимость для твоей судьбы.

С первого взгляда Надин поняла, что Петер Симон был тем мужчиной, для которого она предназначена. Шесть лет назад, когда ей было двадцать семь и она уже была охвачена чувством отчаяния оттого, что оказалась в тупиковом положении, он в один палящий, жаркий июльский день, в обеденное время, оказался в саду возле «У Надин». Она стояла там, прислонившись к дереву, чтобы немного передохнуть. Их с Петером взгляды скрестились, и позже они признались друг другу, что все случилось именно в эту секунду. Все, что произошло позже, было заложено в этот момент, и в принципе не было никакого смысла сопротивляться своим желаниям еще целых два года, прежде чем они капитулировали перед превосходящими силами их чувств – или, как они оба теперь понимали, перед превосходящими силами их сексуальной жажды друг к другу. Два года они изводили себя и предавались дневным грезам, а потом эти грезы стали действительностью.

Как-то Петер рассказал Надин, какой она показалась ему в тот первый день: «Ты стояла, прислонившись к дереву, и выглядела так, словно была частью этого южного ландшафта, частью солнца, оливковых деревьев, лавандовых полей и моря. Ты была сильно загоревшей, но под этим загаром можно было предположить что-то белесое, бледное, и это делало тебя такой непристойной… Ты выглядела уставшей. На тебе было голубое платье до щиколоток и без рукавов, а твои темные волосы были заколоты вверх на затылке, и только позже я обнаружил, что они достают почти до талии. Пониже твоей груди на ткани платья темнели влажные пятна. День был невыносимо жарким».

Сама же Надин увидела мужчину с интересными серо-зелеными глазами и множеством седых прядей в темных волосах. Она думала, что он старше, чем был на самом деле, и позже удивилась, услышав, что в тот день он праздновал свой тридцать четвертый день рождения. Жоли сразу же поняла, что это тот мужчина, которого она ждала. Это никак не было связано с его внешностью, потому что Надин вовсе не посчитала его неотразимым – просто между ними сразу же появилась ощутимая связь. Она выпрямилась и серьезно посмотрела на него – без всякого кокетства, потому что ей было ясно, что он испытывал то же, что и она, и что им незачем было притворяться друг перед другом. К тому же она так долго ждала его, что посчитала недопустимым продолжать терять время на обходные пути и ребячьи игры в прятки. Собственно, им и не требовалось никаких слов.

И тут Надин заметила молодую шатенку с прямыми волосами и необычно красивыми большими глазами цвета топаза – и поняла, что у них имеется проблема.

В то лето эти двое приходили почти каждый день обедать, а позже и по вечерам, и Надин знала, что это от него исходила инициатива заглядывать именно в их кафе. В эти недели Жоли была возбуждена и напряжена: она знала, что ее ожидало нечто решающее и что, возможно, будет выше ее сил перенести это. Она никогда не обслуживала стол, где сидели Симоны, предоставляя это Анри или одной из девочек-помощниц. Однажды муж даже спросил ее, что она, собственно, имеет против этих двоих.

– Они ведь очень любезны, – сказал он. – И очень преданные клиенты.

– Просто они мне не очень нравятся, – ответила его жена, а затем добавила: – Особенно она. Прикидывается робкой овечкой, но я думаю, что она может быть очень неприятной.

А потом однажды Лаура заговорила с ней, и Надин очень скоро поняла, что эта женщина едва ли будет когда-нибудь неприятной, что она просто мила и доброжелательна. Она могла бы выглядеть скучноватой и чересчур уравновешенной, если б не эти ее фантастические глаза.

– Мы с мужем ищем дом в этом районе, – сказала Симон. – Дачу. Не могли бы вы нам в этом немного помочь?

Этот же вопрос она задала и Анри, и тот взялся за это дело с удивительной решительностью. Как обнаружила Надин, ее муж действительно испытывал симпатию к Симонам. Он искал дружбы с ними. Лаура вела себя при этом непринужденно и любезно, Петер же отстранялся от Анри, в точности как Надин от его жены, хотя и не мог прекратить посещения их кафе. Он избегал разговоров с Надин, но ему требовалось видеть ее каждый день. Они оба – безумно мучились, в то время как Анри и Лаура совершенно ничего не замечали.

Прошло почти два года, пока был найден дом, о котором мечтали Симоны: его обнаружил Анри, и тем самым плотина между их семьями была пробита. Теперь они были друзьями. Лаура позвала их в гости на новоселье, а Анри в августе пригласил их на свой день рождения, и внезапно между ними завязался оживленный контакт, причем никто не заметил, что предложения встретиться никогда не исходили ни от Петера, ни от Надин. Но они, изнуренные тоской, ничего не предпринимали, чтобы воспрепятствовать этим встречам, которые были так ужасны и от которых не было сил отказаться.

– Как приятно с Симонами, не правда ли? – спросил однажды Анри, и Надин отвернулась, чтобы он не видел ее лица, на котором, как она считала, были написаны все ее чувства.

Петер и Лаура регулярно приезжали в Прованс на Рождество, на Пасху и летом. А кроме того, Симон посещал эти края еще раз в октябре, чтобы погонять на паруснике, но тогда он проводил все время со своим другом и в «У Надин» не появлялся. В те недели и месяцы между их приездами Надин становилась немного спокойнее. Ей не нужно было постоянно видеть Петера; она старалась сделать так, чтобы его облик угасал в ней, и, по возможности, поменьше думать о нем. Но в то же время в ней росло это давящее, смутное отчаяние – ведь она все еще ждала того мужчину, который вызволит ее из «У Надин» и спасет от жизни рядом с Анри, и при этом была настолько привязана к Петеру, настолько тосковала по нему, что не могла представить на его месте никакого другого мужчину. А Петер никогда не уехал бы с ней. Порой она чувствовала себя, как запертый в клетке зверь, который ходит по кругу и знает, что никогда не вый-дет из заключения.

Как-то в конце сентября, спустя два года после их первой встречи и примерно через пять месяцев после покупки дома, Лаура позвонила и сказала, что Петер приедет в Сен-Сир, чтобы погонять на паруснике со своим другом Кристофером. Но на этот раз он должен был не сразу отправиться в море, как обычно делал, а провести две ночи в доме и посмотреть, всё ли там в порядке. Женщина, которая присматривает за домом, заболела, объяснила Лаура и поинтересовалась, не может ли Надин быть так любезна и взять у нее ключи, чтобы в качестве исключения сделать пару вещей: проветрить в доме, вытереть пыль и купить кофе с молоком.

Надин согласилась. Она сделала то, что ей поручили, и за это время ее беспокойство возросло до бесконечности.

Петер впервые приехал без нее.

Из дома Симонов Надин опять поехала в свое кафе, но ключи все еще были при ней, и вечером она не вытерпела. Это было первого октября, темнело уже рано, но день был теплым, а вечер оставался мягким, наполненным запахами осенних цветов. В конце концов Надин ушла украдкой – это был один из тех вечеров, когда Анри в отчаянии звонил Катрин – и поехала в квартал Коллет. Там она припарковала машину перед участком Симонов и прошла в дом, где включила только одну лампу в гостиной, села на диван перед камином и стала ждать. Она не прихорашивалась, не мыла волосы, на ней не было косметики; одета она была в старые джинсы и футболку Анри. Чтобы успокоиться, Надин выкурила пачку сигарет – и вот в одиннадцать часов она услышала шум машины Петера. Она сидела не шевелясь и размышляла, заметил ли он ее автомобиль, ожидает ли он встретить ее здесь. Петер открыл входную дверь ключом, и в коридоре послышались его шаги. Он вошел в гостиную, где сидела, притаившись, Надин при слабом свете маленькой лампы. Позже он сказал ей, что не видел ее машины, но все равно каким-то необъяснимым образом посчитал естественным то, что застал ее на своем диване.

– О боже, Надин! – только и сказал он, и в его голосе послышался глубочайший вздох. А она знала, что эти слова и вздох вырвались из него от отчаяния – от того, что ситуация отныне уже не будет поддаваться контролю.

Неожиданная гостья встала, а Симон поставил на пол свою дорожную сумку; они, колеблясь, пошли навстречу друг другу, и их смятение улетучилось в ту секунду, когда кончики их пальцев соприкоснулись. Они тысячи раз предавались любви в своих фантазиях, и то, что делали теперь, казалось им хорошо знакомым. Петер просто стоял и позволял Надин раздевать себя, сбросить рубашку с его плеч, снять брюки. Ее движения были не суетливыми, но быстрыми и сосредоточенными. Когда она опустилась перед ним на колени, он тихо застонал, и Надин знала, что делала то, о чем он так часто грезил.

Когда все свершилось, Петер потянул Надин вверх – он хотел обнять ее и начать раздевать, но она уклонилась и покачала головой:

– Нет. Не так. Ты не можешь иметь меня так, словно это вышло случайно. Просто потому, что я нахожусь здесь и возможность очень удобная. – Она взяла свои ключи от машины со стола и повернулась к двери. – Я хочу, чтобы теперь ты ко мне пришел. И чтобы ты решился принадлежать мне полностью.

4

Они сидели в маленьком ресторанчике в Ла-Кадьере за столиком, покрытым скатертью в бело-красную клетку. Лаура оставила свою еду нетронутой, и ее унесли, зато пила уже четвертую чашку кофе и по своему сильному сердцебиению чувствовала, что ночью не сможет сомкнуть глаз. Впрочем, так было бы и без кофе.

Надин.

Теперь у интимной связи Петера появилось имя и лицо. Имя, которое Лаура знала, лицо, которое она знала. Теперь она имела дело не с анонимной любовницей, в роли которой могла представить себе кого угодно и которую она, конечно, уже давно втиснула в клише: симпатичная, глуповатая и очень молодая, наверное, едва ли старше двадцати.

В действительности же перед ней предстала женщина, которая когда-то, видимо, была очень красивой, однако несчастливый брак и многолетние страхи оставили острые зарубки на ее лице и забрали сияние из ее глаз. Надин была ни в коей мере не глупенькой и уж совсем не юной. Она была на два года младше Лауры – не такая уж большая разница.

– Что же он нашел в ней? – спросила фрау Симон. – Что его так приковало к ней? Четыре года, Кристофер! Четыре года – это уже не короткая страстная причуда. Четыре года – это всерьез. А теперь он даже собирался с ней в Буэнос-Айрес…

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации