Текст книги "Неповторимая любовь"

Но она не упала. Слоан наконец отстранился и помог ей сохранить равновесие.

– Поверь, дорогая нет ничего лучше, чем снова оказаться в седле! – с притворной серьезностью сообщил он.

– Довольно двусмысленных намеков! Еще немного, и я тебя ударю, – сообщила Сабрина. – Прямо в челюсть. И мне все равно, что будет дальше!

Но осуществить свою угрозу ей так и не удалось. Слоан рассмеялся и поймал вскинутую для удара руку Сабрины, придержав ее, когда она покачнулась в седле от резкого движения.

– Осторожнее! Раздавать пощечины направо и налево – дурная и опасная привычка. Вспомни, ты поклялась любить меня, почитать и повиноваться!

– Майор, идите вы с вашими клятвами…

– Ничего не слышу, дорогая, – ветер! – перебил Слоан и пришпорил жеребца. Слегка привстав на дыбы, конь перешел на рысь.

Джинджер прибавил шагу, спеша за ним.

К своему недовольству, Сабрина осознала, что покорно следует за мужем, как и подобает примерной офицерской жене.

Глава 11

Остаток утра они провели в седле. Сабрина твердо решила хранить молчание и терпеть. Она радовалась лишь тому, что привыкла совершать длительные верховые прогулки по окрестностям Мэйфэйра: если бы не это, она давно бы уже изнемогла от усталости и боли.

День выдался ясным, на пронзительно-голубом небе не видно было ни облачка, воздух быстро прогрелся. Благодаря погоде Сабрине удавалось делать вид, что она ничуть не устала и еще способна без труда выдержать многочасовую скачку.

В середине дня Слоан наконец придержал жеребца и свернул в сосновую рощу, к живописному прозрачному ручью. Сабрина с удовольствием спешилась, надеясь, что ноги не подведут ее.

Вода в ручье была ледяной и сладковатой на вкус. Сабрина жадно напилась и умылась; солнце быстро высушило и согрело кожу. Когда Сабрина поднялась, оправляя одежду, она обнаружила, что Слоан пристально наблюдает за ней. Поймав взгляд Сабрины, он отвернулся и достал из седельной сумки припасы.

– Как только лошади напьются, мы двинемся дальше.

– Мы же только что остановились!

– Ветер переменился.

– Ветер переменился? – повторила Сабрина и подбоченилась. – Майор, я беспрекословно выполняла ваши приказы. Я скакала верхом, как солдат, ни разу не пожаловавшись, а вам угодно вести себя подобно тирану…

– Мы должны либо продолжать путь, – твердо перебил Слоан, – либо искать ночлег. Скоро похолодает и начнется снегопад.

– Да неужели? – скептически переспросила Сабрина, глядя на ослепительное солнце.

Слоан покачал головой:

– Сабрина, я провел в этих краях полжизни. Я вовсе не пытаюсь причинить тебе боль или вызвать раздражение. Ветер переменился, и вскоре погода раскапризничается почище любой женщины. Так мы едем?

Сабрина с трудом сглотнула, понимая, что оказалась в глупом положении.

– Конечно, – пробормотала она, подхватывая поводья Джинджера и выводя его на тропу. Слоан вытащил сверток с припасами и протянул ей кусок вяленого мяса.

– Слоан, другие гости из Мэйфэйра наверняка где-то неподалеку. Они ведь едут в форт этой же дорогой?

– Да.

– Разве они не боятся непогоды?

Слоан помедлил.

– Непогоды опасается каждый. Но у них с собой больше припасов, они прихватили палатки и фургоны для женщин. К бурану они подготовлены лучше, чем мы. Давай я помогу тебе забраться в седло.

– Спасибо, я сама, – отказалась Сабрина.

Но сесть в седло самостоятельно ей не удалось: мышцы так ныли, что трудно было даже поставить ногу в стремя. Сабрина поняла, что без помощи ей не обойтись.

Слоан молча подошел к ней и помог взобраться в седло.

– Спасибо, – сдавленным голосом поблагодарила Сабрина.

– Не за что, – отозвался он, вскочил на спину Томаса и вновь двинулся в путь.

Сабрина часто посматривала на небо. Долгое время оно оставалось чистым и ясным.

Но мало-помалу Сабрина стала замечать перемены: пронзительный голубой цвет неба постепенно потускнел. Ветер усилился, воздух похолодал. Сабрине пришлось вновь достать и надеть перчатки. Ветер пробирал ее до костей, несмотря на теплый плащ. Лошади замедлили шаг, наклоняя головы под порывами ветра.

Вскоре начался снегопад.

Бесконечные часы тянулись один за другим. Сабрина давно потеряла счет времени.

– Ты в порядке? – окликнул ее Слоан.

Сабрина попыталась кивнуть, не зная, способна ли она хотя бы шевельнуться.

Надвигалась ночь, путников обступал непроглядный мрак.

Внезапно Слоан спешился. Поначалу Сабрина не поняла, что он делает: ветер кружил снег, швырял его в лицо. Слоан подошел к ней и подал одеяло.

– Набрось его на голову и плечи. Так тебе будет теплее, – посоветовал он.

Сабрина кивнула. Одеяло действительно согрело ее, но вскоре она снова оцепенела от холода.

– Вперед! – скомандовал Слоан. Вперед, но куда? Повсюду их окружал снег.

Нет, кроме снега, поодаль было еще что-то. Присмотревшись, Сабрина разглядела форт, горстку деревянных строений, занесенных снегом. Томас перешел в карьер, Джинджер последовал за ним, и Сабрина от неожиданности чуть не упала. Слоан громко поприветствовал стражников, и те отозвались радостными криками.

Под эти возгласы Сабрина подъехала к своему новому дому.

Обитатели форта высыпали навстречу, не обращая внимания на ветер и слепящий снег. Один из них помог Сабрине спуститься с седла и быстро провел в бревенчатый дом, внутри которого царило блаженное тепло. Печка посреди комнаты создавала уют, на плите кипел кофейник, меблировка ограничивалась деревянными столами и стульями. И все-таки Сабрина с удовольствием вздохнула, оказавшись под защитой прочных стен и крыши.

– Добро пожаловать, миссис Трелони! – с воодушевлением воскликнул молодой брюнет, доставивший ее в дом. – Вот так погодка!

– Благодарю… Да, погода не из приятных, – согласилась она. Слоан вошел в дом следом за ними. Резкий порыв ветра захлопнул дверь.

– Познакомься с капитаном Томом Кастером, дорогая… – начал Слоан вежливым тоном.

– Кастером? – удивленно перебила Сабрина и прикусила губу, понимая, как неучтиво прозвучал ее возглас. Эта фамилия была ей знакома: новости о военных действиях отряда под командованием Кестера часто появлялись в газетах.

– Зовите меня просто Томом, – предложил юноша с улыбкой. – А полковник Кастер, о котором вы, должно быть, наслышаны – мой брат.

– О, прошу прощения… – пробормотала Сабрина.

– Мой брат сейчас в отпуске, но со дня на день должен вернуться, хотя… впрочем, что это я разболтался? Рядовой Смит!

– Здесь, сэр!

– Позаботьтесь, чтобы вещи миссис Трелони отнесли в Дом майора. Насколько мне известно, майор, вас можно поздравить: о вашем повышении ходят упорные слухи. – Он смущенно усмехнулся, и Сабрина подумала, что ее новый знакомый выглядит очень мило. – Разумеется, официальных бумаг я не видел, но, думаю, генерал Терри известит вас обо всем при следующей встрече.

– Вот как? Ну что ж, спасибо за добрую весть.

Том подмигнул Сабрине.

– Впрочем, для такого опытного следопыта, как старина Слоан, чины и звания – сущие пустяки. И вправду, что такое чины, которые появляются и исчезают? Все равно Слоан не подчиняется ничьим приказам. Кроме него, я не знаю ни одного человека, который ухитрялся бы заниматься любимым делом и при этом служить в армии. К этому стремится и Оти – мой брат, полковник Джордж, но куда там! В отличие от Слоана Оти то и дело навлекает на себя беду.

– Вот как? – недоуменно переспросила Сабрина, мельком взглянув на Слоана. Но его лицо оставалось непроницаемым, и она задумалась о том, какие отношения поддерживает Слоан с этими людьми, привыкшими убивать индейцев.

– Полагаю, миссис Трелони, поездка выдалась нелегкой. Должно быть, вы решили, что вам уготовано прозябание в самом глухом из медвежьих углов. Но поверьте, здешняя жизнь не лишена прелести! Мы приготовили вам жилье, майор и миссис Трелони. Надеюсь, вы по достоинству оцените наши усилия.

– Благодарю. Уверена, это жилье придется мне по душе, – отозвалась Сабрина.

– Вам придется потерпеть холод всего одну минуту! – заверил ее Том Кастер. – И потом, вы не будете страдать от одиночества. Здесь, в форте, живет немало офицерских жен и других членов военных семей.

– Не сомневаюсь, что мне здесь понравится.

Слоан взял ее за руку и повел из дома. Холод ударил Сабрине в лицо, словно хлыстом, ветер норовил сбить с ног, но Слоан крепко поддерживал ее, ведя сквозь метель. Сабрина закрыла глаза, чувствуя, как лицо покалывают снежинки. Она не знала, куда идет, и даже не пыталась узнать. Наконец они оказались перед длинным одноэтажным деревянным строением. Слоан приоткрыл дверь и втолкнул Сабрину внутрь.

– Добро пожаловать, сэр и мэм!

На пороге стоял молодой рядовой Смит, который встретил супругов у ворот форта. Рядом с ним переминался с ноги на ногу пожилой мужчина с бакенбардами.

– Я – сержант Доусон, мэм. С приездом! Располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Надеемся, вам здесь понравится… сэр! – добавил он, вытянувшись в струнку и обращаясь к Слоану.

– Вольно, сержант. Благодарю вас.

Доусон кивнул и быстро вышел за дверь, словно не замечая бури. Смит направился следом.

– Рядовой Смит! – окликнул его Слоан.

– Да, сэр.

– Вопрос не относится к вашим служебным обязанностям: неужели это ванна с горячей водой?

– Так и есть, сэр! – порозовев, ответил Смит.

– Для меня или для моей жены?

– Для вас обоих, сэр… но даме, попавшей в такой буран…

– Ясно, рядовой. Примите нашу благодарность.

Вспыхнув, Смит улыбнулся, поняв, что командир добродушно подшучивает над ним. Он выскользнул за дверь, тщательно прикрыв ее за собой.

Жилье Слоана состояло из нескольких комнат; спальню н кабинет разделял дверной проем в виде арки, и хотя огонь горел в камине в глубине спальни, обложенная изразцами голландка наполняла остальные помещения приятным теплом. По обе стороны от печки располагались шкафы, перед печкой стоял небольшой обеденный стол.

Ванна, упомянутая Слоаном, была деревянной, окованной медью, и выглядела гораздо просторнее, чем ванны, к которым привыкла Сабрина. Над нею поднимался пар: рядовой и сержант постарались нагреть побольше воды.

– Забирайся побыстрее, – предложил Слоан. – Ванну приготовили специально для тебя.

Сабрина неуверенно кивнула и прошлась по комнате, понимая, что она станет их первым домом. Она нервничала, чувствуя на себе пристальный взгляд Слоана. Очевидно, ей предстоит стать предметом жадного любопытства всех обитателей форта – от мужчин до детей.

– Разве ты… не обязан доложить о прибытии? – неуверенно спросила она.

Слоан рассмеялся, снял шинель и повесил ее на крюк у двери.

– Я вернулся из утомительной экспедиции несколько недель назад, дорогая. Нет, докладывать о прибытии я не обязан. Давай сюда плащ.

Он забрал у Сабрины плащ, повесил его и прошел в небольшую нишу. Здесь стоял секретер красного дерева, заваленный газетами и письмами. Слоан вскрыл первый конверт и углубился в чтение содержимого.

С подавленным вздохом облегчения Сабрина продолжила осмотр.

Возле голландки стояло два мягких кресла, а в спальне, помимо кровати, помещались огромный шкаф и две тумбочки вишневого дерева. Сабрина с удивлением заметила на стенах несколько картин: она не ожидала, что Слоан ценит уют, и уж тем более не надеялась увидеть в его жилище слияние культур двух народов. Над кроватью висело ружье, на противоположной стене красовался портрет величественного мужчины в парадном мундире армии США. Сабрина не сразу сообразила, что этот мужчина – дед Слоана по материнской линии.

Картина над каминной доской изображала молодого воина с развевающимися на ветру черными длинными волосами. Обратив лицо к небу, он простирал руки вверх. Эта картина отражала все лучшее, что видели белые в индейцах: мужчина на ней был силен, свободен и способен всю жизнь отстаивать свои права.

– Это мой отец, – прозвучал над ухом Сабрины голос Слоана, и она вздрогнула: он подошел совершенно бесшумно. – Медведь Охотник.

Сабрина кивнула:

– Он был видным мужчиной. Слоан ответил ей мимолетной улыбкой.

– Мне жаль прерывать твой осмотр, но вода остывает.

– Постой, а другой мужчина…

– Мой дед. Генерал Трелони. – Слоан прошелся по комнате и указал на другой, маленький портрет в красивой рамке, стоящий на тумбочке.

– Я помню его, – заметила Сабрина.

– Что ж, я рад, что он тебе симпатичен – по крайней мере хоть один из Трелони нравится тебе. – Не дожидаясь ответа, Слоан показал третий портрет. – А вот и еще одна родственница. Моя мать.

Женщина на портрете была прекрасна и молода – лет двадцати, не более. В отличие от смуглокожего Слоана она была светловолосой и бледной, однако он унаследовал ее высокие скулы и изящно изогнутые брови. Теперь Сабрина понимала, в кого Слоан уродился таким красавцем.

– Она прелестна.

– Я рад, что она тебе понравилась.

– Должно быть, твой дед был убит горем, когда ее похитили.

Слоан направился в другую комнату.

– Об этом ты как-нибудь расспроси его сама, – бросил он через плечо.

Сабрина последовала за ним.

– Значит, мы с ним вскоре увидимся?

Слоан рассеянно перебирал бумаги на столе, всем видом показывая, что не расположен продолжать разговор.

– Не знаю, поэтому не стану тебя обнадеживать. Скажу одно: я не намерен отправлять тебя в Джорджтаун.

– Тебе следует чаще навещать его. Он уже не молод.

– Несмотря на преклонный возраст, он еще крепок и здоров. Дед поглощен делами и не стесняется высказывать вашингтонским политикам все, что о них думает, – заверил ее Слоан. – Возможно, он переживет всех нас. – Он присел к столу и прищурился, читая лежащую перед ним бумагу.

– И все-таки твой дед очень стар. Ты должен почаще бывать у него.

Слоан пристально взглянул на жену.

– Сабрина, в ближайшее время я не собираюсь на Восток, поэтому ты тоже останешься здесь. Мне жаль терять время. Не так давно я понял, что больше не могу позволить себе им разбрасываться.

Сабрина слегка смутилась, размышляя: неужели она затеяла битву, в которой вовсе не хотела победить?

– Слоан, я по-прежнему считаю, что нам будет лучше пожить отдельно, вдали друг от друга, и серьезно подумать о разводе…

– Ты слишком настойчива.

– Я не понимаю, почему ты так упрямишься! Слоан вскинул голову и долго смотрел на нее в упор.

– О разводе не может быть и речи. До тех пор, пока судьба не свела нас, я и не подозревал, как мне нужна семья. Этой цели я не достигну, если отправлю тебя на Восток.

Сабрина прикусила нижнюю губу, подавив вздох досады. Выкидыш потряс ее сильнее, чем можно было предположить, но даже теперь она не собиралась обзаводиться детьми – особенно здесь, на границе, где опасность подстерегала людей каждую минуту.

– А если я вообще не смогу иметь детей?

– Джеймс сказал, что стоит тебе пожелать, и у тебя будет дюжина малышей.

– Как всякий человек, он способен ошибаться.

– Вряд ли, скорее уж Земля способна столкнуться с Луной. Сабрина, мне надо разобраться с почтой, а твоя ванна остывает.

Но Сабрина не уходила.

– У меня создалось впечатление, что десятки женщин были бы рады рожать тебе детей.

Слоан отложил бумаги и пристально взглянул на нее.

– Но женился я не на них, а на тебе. Тебе помочь выкупаться?

– Нет! – раздраженно отрезала Сабрина и направилась к ванне, с вожделением поглядывая на поднимающийся над ней пар. Однако мысль о том, что ей придется раздеваться в присутствии Слоана, по-прежнему вызывала у нее недовольство.

Но Слоан остался в другой комнате. Сабрина слышала, как он шелестит бумагами.

Взяв полотенца и мыло, лежащие на кровати, Сабрина заспешила, стаскивая обувь, чулки и остальную одежду с такой скоростью, что чуть не разорвала шнуровку корсета. Поспешно погрузившись в ванну, она чуть не вскрикнула: вода по-прежнему была обжигающе горячей.

Но вскоре приятное тепло разлилось по телу.

Ванна была огромной и глубокой – предназначенной для солдат, с улыбкой подумала Сабрина. Для мощных, высоких мужчин. А для женщины среднего роста эта ванна могла послужить настоящим бассейном. Сабрина погрузилась под воду с головой, чтобы намочить волосы, а затем принялась яростно мыться. Через несколько минут она забыла обо всем на свете, кроме чувственного прикосновения теплой воды и чистого аромата мыла. Откинув голову на деревянный бортик ванны, она закрыла глаза, блаженствуя в ласковых объятиях воды.

Неожиданно чья-то рука коснулась ее плеча, а вторая оборвала пронзительный крик, зажав ей рот. Сабрина вновь не услышала, как Слоан подошел к ней. Он стоял возле ванны с глиняной кружкой в руке.

– Рядовой Смит очень заботлив, – сообщил он сухо, словно и не слышал вопля Сабрины. – Он приготовил нам подогретое вино. Попробуй.

Сабрина приняла протянутую кружку.

– Спасибо. Извини, я вскрикнула случайно. Ты напугал меня.

Он кивнул, слегка приподняв бровь, и ушел к столу. Сабрина лежала в ванне, потягивая вино. После пронизывающего холода и невыносимой тряски в седле вино казалось особенно душистым и вкусным.

Но не успела кружка опустеть, как Слоан вернулся. Стоя в дверях, он задумался, и Сабрина поняла, что какие-то известия в письмах встревожили его.

Она допила вино одним глотком, отставила кружку и вышла из ванны, завернувшись в полотенце.

– Вода еще теплая, – пробормотала она, встретившись взглядом со Слоаном.

– Правда?

Он протянул руку, и Сабрина вздрогнула, но Слоан просто, попытался распутать ее волосы. В узле, уложенном Мэгги, Сабрина разыскала пеньюар и щетку, делая вид, что не замечает, как Слоан стягивает сапоги и расстегивает ремень. Через минуту он с удовлетворенным вздохом погрузился в воду.

– Если ты пересядешь поближе к огню, то сможешь одновременно расчесывать волосы и сушить их. Впрочем, для этого тебе понадобится подойти к ванне… Чудесный медовый месяц, верно? Мы женаты и живем вдвоем, в нашем первом доме.

– Это армейская казарма, а не дом, – возразила Сабрина.

– Возле камина есть кресло, – подсказал он. Темные волосы намокли и прилипли к его плечам, в глазах искрилась усмешка.

– Я прекрасно обойдусь и…

– У тебя слишком длинные волосы. Высуши их, иначе простудишься.

С раздраженным вздохом Сабрина взяла щетку и полотенце и пересела поближе к огню.

– Вино еще осталось?

– Тебе принести? – из вежливости поинтересовалась Сабрина.

– Я просто думал, что тебе захочется еще вина, – объяснил он, продолжая усмехаться.

Пожалуй, он прав. Сабрина взяла свою кружку и нашла вторую, для Слоана. Подогретое вино стояло в кувшине на голландке. Стараясь не смотреть в ванну, Сабрина подала кружку мужу, отошла к креслу и начала расчесывать волосы, остро ощущая на себе мужской взгляд.

– Странно…

– Ты о чем?

– Никогда не подозревал, что именно в этом и состоит супружеское блаженство.

– Когда же тебе надоест мучить меня!

– Мадам, я говорю совершенно искренне, – заверил ее Слоан.

Сабрина отвернулась, пораженная тем, что даже выражение глаз Слоана вызвало в ней бурю чувств. Она мирно сидела, окутанная теплом вина и взгляда Слоана, но внезапно эта идиллия была нарушена: передняя дверь распахнулась и с шумом захлопнулась.

– Привет, Слоан! Слоан, ты здесь? Я слышала, ты вернулся…

К изумлению Сабрины, в комнату Слоана влетела женщина, на ходу стаскивая плащ и рассыпая повсюду снежные хлопья.

Она была изумительно красива. Густая чернота ее волос контрастировала со сливочной белизной кожи и изумрудной зеленью глаз. Ее талия была гибкой и стройной, а грудь выглядела так, словно в любую секунду могла вывалиться из лифа. Сабрина поняла, что незнакомка старше ее по меньшей мере лет на десять, но возраст не лишил ее элегантности и красоты.

Гостья заметила сидящего в ванне Слоана, но Сабрину увидела не сразу.

– Слоан, как я рада, что ты вернулся! Я схожу с ума от беспокойства каждый раз, когда ты уезжаешь! Я так стосковалась по тебе, что…

Она застыла на месте, переведя взгляд со Слоана на Сабрину, замершую со щеткой в руке.

– Я… – Женщина обвела Сабрину взглядом и снова повернулась к Слоану. – Господи, так ты и вправду женился! – воскликнула она, но тут же опомнилась: – Прошу прощения. Извините меня, дорогая, – обратилась она к Сабрине. – Признаюсь, я не поверила. Впрочем… она очаровательна, Слоан, чертовски очаровательна. Еще раз прошу меня простить.

Сабрина была слишком ошеломлена, чтобы ответить. Но Слоан не растерялся. Взяв полотенце, он закутался в него, поднимаясь из ванны.

– Привет, Марлен. Это случилось неожиданно.

– Вот как? – Женщина искоса взглянула на Сабрину. – Ну разумеется!

– Да, я женился. Это моя жена, Сабрина. Сабрина, Марлен Ховард – дочь полковника, у которого я служил во время войны, и вдова конгрессмена от Делавэра, Ховарда, скончавшегося несколько месяцев назад. А еще она приходится сестрой капитану Джонсу из седьмого полка.

– Как поживаете? – любезно осведомилась Марлен. – Знакомство с вами – редкое удовольствие. Рада видеть вас здесь, Сабрина. Надеюсь, вам понравится мой брат. Я рада видеть и тебя, Слоан, живым и невредимым.

Она грациозно повернулась и набросила на плечи плащ. Спустя минуту за ней закрылась входная дверь.

– Почему я не додумался запереть дверь на засов? – пробормотал Слоан.

– А я никак не пойму, как можно входить без стука туда, где тебя не ждут! – сердито выпалила Сабрина.

– Слоан уставился на нее, скрипя зубами.

– Похоже, твое недоумение стало для нее сюрпризом. Неужели ты не ждал ее? – притворно удивленным голосом спросила Сабрина.

– Не мели чепухи, Сабрина…

– Нет, ты вспомни: она вошла к тебе без спросу и без стука!

– Сабрина, у меня есть прошлое. Об этом ты знала с самого начала.

Сабрина не понимала, что вызвало в ней такую жгучую боль. От женщины, которая только что побывала здесь, следовало ждать неприятностей.

– Причем недавнее прошлое, – уточнила она.

– Теперь я женат.

– Но ведь ты вернулся сюда…

– Я распорядился, чтобы Рэли приготовил жилье к приезду моей жены; самому мне пришлось почти сразу покинуть форт. Я не могу извиняться за все, что произошло в моей жизни до женитьбы.

– Но эта женщина…

– Если Марлен не знала, что я женился и привез домой жену, значит, она единственная из обитательниц форта, до которой еще не дошла эта новость.

– Должно быть, она верная… подруга.

– Она мне вовсе не подруга. Просто давняя знакомая.

– Знакомая?!

– Ты намерена продолжать спор всю ночь? – осведомился Слоан, встав перед ней у камина.

– Я не спорю, просто сопоставляю факты. Я обращаю на них твое внимание затем, чтобы ты понял: наш брак – нелепая и смехотворная ошибка, – заявила Сабрина, яростно раздирая щеткой спутанные волосы. Она старалась не смотреть на Слоана, не поднимая взгляд выше его живота, и злилась, так как не могла побороть желания прикоснуться к нему.

– Насколько мне известно, наш брак состоялся, а ты пытаешься устроить скандал из-за пустяка.

– Из-за пустяка? – Сабрина вскочила, ухитрившись не дотронуться до Слоана, и отвернулась. – У меня нет ни малейшего желания устраивать скандалы, – ледяным голосом известила она мужа. – Я не прочь немного побыть одна. Должно быть, ты соскучился по друзьям и ждешь возможности провести вечер с ними.

Она направилась в спальню – не слишком медленно, но и не слишком быстро, стараясь держаться невозмутимо и величественно.

Слоан догнал ее в дверях, поймал за плечо и заставил повернуться.

– Да, у меня есть прошлое. Но будь я проклят, если позволю ему помешать моему будущему!

– Отпусти меня, Слоан! Как ты смеешь так обращаться со мной!

– Я женился на тебе. Мне нужны жена и дети.

– Не сегодня.

– Нет, именно сегодня! – отрезал он.

– Слоан, даже если ты решил обзавестись семьей, это не значит, что я пришла к тому же решению. Позволь напомнить тебе еще раз: на свете есть немало других женщин, готовых с радостью разделить твою судьбу!

Слоан смотрел на нее в упор, его губы медленно разъезжались в улыбке. Глаза поблескивали, но Сабрина не понимала, что вызвало этот блеск – удовольствие или ярость.

– Мне не нужны другие женщины. Мне нужна ты.

– Только потому, что ты женился на мне.

– Да, ты – моя жена.

– Но я…

– Я благодарен тебе за бесконечный поток нежных слов, за каждую ласку, которую ты даришь мне.

– Слоан, прекрати издеваться!..

Не договорив, она ахнула: пол ушел у нее из-под ног, она повалилась на кровать. Слоан придавил ее всем телом, вжимая в мягкий матрас. Сабрина почувствовала себя беспомощной. Обхватив ладонями ее голову, Слоан уставился ей в глаза.

– Мы женаты. Мне нравится пламя, которое постепенно разгорается в тебе, хотя ты всеми силами пытаешься потушить его. Ты нужна мне потому, что стала для меня наваждением. Нет, я с тобой не расстанусь.

– Неужели ты демонстрируешь такую пылкую страсть каждой любовнице? – прошептала она, раздраженная муками ревности.

– Я никогда не испытывал такой страсти. И кроме того, можешь быть уверена: в этой постели никогда не было моих любовниц.

Сабрина закрыла глаза, желая поверить ему. Сила собственных чувств вызвала у нее прилив негодования. Она злилась на себя, потому что, к собственному стыду, поняла, что действительно хочет жить здесь, спать рядом с ним.

Он не коснулся ее губ.

Она почувствовала, как его губы прижались к бьющейся жилке на шее, а руки распахнули пеньюар. Она лежала неподвижно, изо всех сил борясь с желанием.

Полотенце соскользнуло с его бедер. Сабрина ощутила грубоватую кожу его ног, давление чресел. Он приоткрыл губы, лаская ее тело.

Сабрина не осмеливалась дышать.

Его пальцы пробежали по ее груди, бедрам, ногам. Она не открывала глаз, сохраняя неподвижность. Он сознался в своем прошлом, это прошлое вторглось в их настоящее, и Сабрина не могла притворяться, что не чувствует злости и боли. Да и как она могла поверить человеку, который женился на ней лишь потому, что она ждала от него ребенка?

Слоан провел языком по ее груди, дразня сосок. В это время пальцы продолжали путешествовать по ее телу. Он покрывал поцелуями грудь и живот. Прикусив губу, Сабрина лежала неподвижно, крепко зажмурив глаза. Ладонь Слоана легла на ее живот, медленно двинулась вниз… Сабрина раздвинула ноги и внутренне сжалась, но…

Слоан принялся целовать ее колено, икру, щиколотку, осыпая легчайшими прикосновениями пальцев внутреннюю поверхность бедра. За пальцами последовали губы. Сабрина напряглась, ощущая жжение в глубине чресел, пока наконец пламя его ласки не обрушилось на нее, отняв волю.

Протестующим жестом Сабрина запустила пальцы в волосы Слоана, провела по его плечам, но не издала ни звука, извиваясь в диком желании, смешанном с отчаянием.

Он запечатал ей рот поцелуем в бешеном и сладком порыве, под стать ускоренному ритму движений. Сабрина сжимала его плечи, поглаживала спину, касалась рук.

Одновременно она и удерживала, и отталкивала его, и льнула к нему всем телом.

Ей хотелось приглушить безумное пламя, сжигающее ее, и вместе с тем она жаждала продолжения, мечтала достичь ошеломляющей вершины. Сабрина и не подозревала о существовании таких ощущений…

Несмотря на все старания сдержаться, она вскрикнула и забилась в экстазе. Ее судорожная дрожь вызвала яростный взрыв, и Слоан излился в нее, словно омывая солнечным сиянием.

Осторожным движением руки он отвел волосы с ее лба, заглядывая в глаза. Их губы соприкоснулись, в темных глубинах его глаз отразилась нежность. С замиранием сердца Сабрина ждала ласковых слов утешений или обещаний.

– Ты невероятно упряма, – произнес он. – Но я благодарен Богу за то, что… под толщей льда бушует пламя.

Сабрина нахмурилась, а он тихо засмеялся. Этот смех привел Сабрину в ярость. В порыве бешенства она ударила кулаками Слоана в грудь, но лишь позабавила его.

– Неужели я оскорбил тебя? – иронично поинтересовался он.

– Да, это оскорбительно – чувствовать себя игрушкой для твоей забавы, ублюдок! – выпалила она. Неловкий удар ее ладони угодил в челюсть Слоана, и на миг Сабрина сжалась, ожидая возмездия.

Он только потер челюсть, словно удивляясь ее силе и быстро усваивая урок.

Насмешка в его глазах угасла.

– Такой уж я человек, – серьезно произнес он.

Он поднялся, забыв про сброшенное полотенце. Не оглядываясь, Слоан снял с вешалки у постели синий шерстяной халат, завернулся в него и направился в другую комнату.

– Слоан! – Сабрина изумилась, услышав собственный возглас. Он повернулся. – Прости.

– За удар?

– Нет, ты заслужил его. Прости за то, что я сказала. Он еле заметно улыбнулся и склонил голову.

– Мне тоже очень жаль, – серьезно отозвался он. Сабрина села на постели, покусывая нижнюю губу и удивляясь нелепому чувству опустошенности. Он сожалел, но о чем? О том, что родился полукровкой? О том, что предался с ней любви? Или о поспешном браке?

Сабрина легла, уткнувшись лицом в подушку. Неожиданно слезы начали жечь ей глаза. Она перестала понимать себя, не знала, чего хочет.

Но в эту минуту ей недоставало только одного – тепла Слоана.

Это тепло она ощущала совсем недавно, но оттолкнула его. Теперь он вправе искать утешения на стороне.

Сабрина напоминала себе, что мечтает о разводе и возвращении на Восток. Ей хотелось смеяться и танцевать, чувствовать себя беззаботной, бывать на балах, поступать как вздумается. Ее вовсе не прельщала жизнь среди военных и индейцев. Она боялась… за Слоана.

Закрыв глаза, она вытянулась на постели. Гордость не позволила ей встать и подойти к мужу.

Сидя за столом, Слоан сложил ладони в молитвенном жесте и коснулся пальцами подбородка.

Он должен был отпустить ее, но не мог.

Он мог вернуться к ней, мог прикоснуться.

А может, он обманывал себя? Может, Сабрина будет вечно желать свободы? И каждый раз ему придется овладевать ею силой?

Слоан провел ладонью по волосам, ощутив небывалую усталость.

Только не это! Он просто не мог с ней расстаться. Еще не время!

Отмахнувшись от тягостных раздумий, Слоан вернулся к разбору почты. Тревога, вызванная известиями из одного письма, вновь охватила его.